Русская литературная эмиграция в Англии, 1920-1930-е гг

Литературное наследие русского зарубежья занимает особое место в современном культурном и гуманитарно-научном процессе: к историческому, философскому, эстетическому опыту, накопленному представителями культурной элиты в изгнании, обращается сегодня историческая, литературная и литературно-научная мысль в поиске ответов на вопросы современности, в дискуссиях о выборе Россией пути культурного развития.

Особую злободневность наследию эмиграции придает переживаемое в наши дни ощущение кризиса культуры. Сходное переживание, хотя и вызванное иной исторической ситуацией, было характерно для духовной атмосферы начала XX века, эпохи мировой войны и русских революций. Представители русской интеллигенции, которые на собственном опыте пережили войну, революцию, утрату отечества, оставили глубокое художественное, философское, историософское осмысление кризисных процессов в европейской и русской культуре. Вынужденное изгнание в Европу придало особую остроту их критическому отношению к ценностям западной цивилизации.

Литературные и философские процессы в эмиграции явились естественным, хотя и не всегда прямым продолжением традиций предреволюционного развития литературы и философской мысли. Носители этих традиций продолжали оставаться частью русской истории и культуры и в своей духовной работе были обращены к России, ее прошлому и настоящему. «В рассеянии сущие», они продолжали жить жизнью России, оценивая происходящее с позиции посторонних, по необходимости, но не безразличных свидетелей.

Кризисные социальные и культурные процессы последнего десятилетия заставили с новых позиций посмотреть на начало советского периода российской истории, истории культуры, искусства и литературы. История русской литературы новейшего периода подвергается радикальному пересмотру и переоценке как в академической науке, так и в сфере университетского преподавания. В этой ситуации писатели, мыслители, литературоведы, следившие «с другого берега» за становлением нового общества и новой литературы в России в 192 0−30-х гг., открывают новые перспективы рассмотрения советского периода российской истории. Их труды дают новые ориентиры в построении истории литературного процесса, новые критерии оценки произведений, определения пропорциональной значимости вклада писателей зарубежной России в русскую литературу и культуру. Осваивая художественное и мыслительное наследие русской культурной эмиграции, современная наука расширяет собственный идеологический кругозор, высвобождает стремление исследователей к многосторонности подхода к своему предмету и к научной объективности.

Условием создания объективной и полной картины истории литературы 1920;30-х гг. является восстановление подлинных фактов и забытых имен. Изучение неизвестных страниц литературной жизни России и русского зарубежья становится одним из магистральных направлений литературно-научного процесса. В этом русле находится и тема настоящего диссертационного исследования, предметом которого является деятельность и творческие связи русских писателей и литературоведов, находившихся в Англии1 в эмиграции,.

1 По русской традиции здесь в одном и том же смысле употребляются названия Англия и Великобритания (в освещаемый период до 1922 г. Соединенное Королевство Великобритании и Ирландии, с 1922 г. Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии). а также посетивших эту страну в период между двумя мировыми войнами.

Возвращение наследия русской эмиграции в русскую культуру, в общественное сознание, требует прежде всего освоения во всем объеме неопубликованных документов. Поэтому особое внимание в работе уделяется источниковедческим задачам. Исследование проведено на основе архивных материалов из крупнейших архивных собраний России, Великобритании и США. Материалы иследования были впервые введены автором настоящего исследования в научный оборот в монографии «Русские в Англии: Русская эмиграция в контексте русско-английских литературных связей в первой половине XX века» (М-: Наследие, 1997).

В науке о русском зарубежье Великобритания ранее не рассматривалась в качестве центра послереволюционной русской эмиграции. Эта задача впервые была поставлена автором настоящего исследования. По своим масштабам и литературным достижениям русская культурная и литературная эмиграция в Англии на первый взгляд не может сравниться с такими признанными центрами, как Париж, Берлин или Прага. Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что у нее были не менее, а может быть даже более глубокие корни, чем в других европейских странах. Корни эти представляются особенно мощными и разветвленными в политической сфере: в Англии издавна находила прибежище оппозиционная к правительству российская интеллигенция, которая представляла Россию политическую и литературную. Достаточно назвать имена: Н. И. Тургенев, А. И. Герцен, П. А. Кропоткин, А. И. Эртель, Ф. В. Волховский, С.М.Степняк-Кравчинский.

В конце XIX века и на рубеже столетий в Великобритании выпускалось немало русских журналов и газет, названия которых говорят об их направлении: «Свободная Россия», «Накануне», «Народоволец», «Современник», «Свободное слово», «Хлеб и воля», «Русский рабочий», «Социал-демократ», «Революционная мысль». В. А. Поссе издавал в Англии журнал «Жизнь», вокруг которого сложилась социал-демократическая организация. В Англии образовалась толстовская колония, издавал и распространял книги Льва Толстого В. Г. Чертков, через Англию шел поток выезжавших из России духоборов и представителей других течений, чьи убеждения оказались неприемлемыми для России. В Лондоне в первое десятилетие XX века около десятка фракций русских революционеров, в их числе будущие большевики, проходили свою политическую выучку под влиянием западных политических учений, в том числе английского социализма. В 1907 г. Англия предоставила Российской социал-демократической рабочей партии возможность провести съезд в Лондоне. На. этом съезде произошла встреча двух известнейших писателей Англии и России: М. Горький познакомился с Г. Уэллсом, верившим в русский коммунизм.

Почему именно Англию выбирали русские оппозиционеры, революционеры в качестве убежища и страны, где они могли отстаивать свои взгляды? По нескольким причинам. Влияние русской оппозиционной интеллигенции в Англии попадало на благодатную почву. В левых кругах существовал острый интерес к революционной борьбе в России, к попыткам русских изменить государственный строй. Правые круги также находили смысл в том, чтобы поддерживать борьбу с российским самодержавием. Как и все европейские страны, Англия смотрела на Россию как на государство сильное и опасное, угрожавшее интересам Британской империи на Востокелюбую возможность подорвать росийскую государственность английские политики рассматривали как политическое завоевание.

Русскую антимонархическую оппозицию по разным мотивам поддерживали английские писатели, журналисты и публицисты. Одни делали это из уважения к абстрактно понимаемой демократии, другие из страха перед мощным государством с иными жизненными ценностями, третьи по недостатку осведомленности о русской истории и понимания того, что на самом деле происходило в России в начале XX века.

Иным по характеру было отношение русских к англичанам. Англия с давних пор занимала особое место в представлении россиян о политической системе мира, так как являлась наравне с Россией самой крупной мировой империей. К Англии испытывали жгучий интерес все русские философы истории, как славянофилы, так и западники. Одни из них видели в Англии наиболее опасного врага и соперника, другие считали государственную и правовую систему Англии главным примером для подражания.

В годы 1-ой мировой войны многие мыслители и политики России призывали к сближению с Англией для противостояния Германии, а также Америке и опасности, угрожавшей с Востока. Н. А. Бердяев, размышляя о судьбе России в статьях периода войны, призывал русских видеть в Англии своего главного союзника, так как, на его взгляд, по своему историческому предназначению и национальной психологии русские и англичане взаимно дополняют друг друга. Философ считал, что в мировом катаклизме Россия, как соединяющее звено между Востоком и Западом, как «Востоко-Запад» должна найти с Англией общие интересы ради блага человечества. «Англия имеет географически-империалистическую миссию. Миссия эта лежит не в сфере высшей духовной жизни, но она нужна во исполнение исторических судеб человечества. <.> Европа вплотную поставлена перед основной темой всемирной истории — соединения Востока и.

Запада <.> Великие роли в этом мировом передвижении культуры должны выпасть на долю России и Англии. Миссия Англии более внешняя. Миссия России — более внутренняя" 2 .

Вяч.Иванов в статье «Россия, Англия и Азия» писал о необходимости сближения России и Англии как двух «азиатских империй», имеющих общие государственные интересы на Востоке. Он считал, что для такого союза есть культурные и психологические основания: «Сближение наше с Англией — задача культурная не в меньшей мере, чем задача государственная. <.> Обмен культурных энергий был бы наиболее плодотворен для Англии в сфере высшей духовности, <.> для нас — в сфере низшей интеллектуальности, общественной дисциплины и общественной психологии. Влияние английской общественности было бы для нас школою политического самовоспитания, импульсом и регулятивом в строительстве нашей свободы» 3 .

Не только философы и поэты, но и видные русские политики связывали будущее России с Англией. Сторонниками сближения России и Англии не только на период войны, но и в дальнейшем были многие представители Думы. Председатель Третьей Думы, член прогрессивного блока Н. А. Хомяков полагал, что русские и англичане ближе друг другу, чем другие народы — потому что они противоположны. Англичану недостает русской широты и душевности, русским — дисциплинированности, которую англичане впитывают с молоком матери. Главным средством сближения между нациями он считал литературу и искусство: «Англию сегодня завоевывает.

2 Н. А. Бердяев. Судьба России: Опыты по психологии войны и национальности. — М., 1918. — С. 123, 125.

3 Вяч.Иванов. Россия, Англия и Азия //Вячеслав Иванов. Родное и вселенское. — М.: Республика, 1994. — С. 377−380. русская литература и искусство, музыка и балет" 4. В России же, напоминал автор, всегда ценили английскую литературу: Шекспир, Вальтер Скотт, Диккенс и Байрон более популярны в России, чем в любой другой стране. Развивая мысли, высказанные в 184 0-х годах славянофилами, в том числе его отцом А. С. Хомяковым, автор писал: «Мы во многом пытаемся подражать англичанам, но часто не понимаем духа тех внешних форм, которые пытаемся ввести у себя». Непонимание было взаимным: «В Англии Россия является едва ли не самой загадочной страной» .

Как ни одно событие предшествующего периода, трагические события 1-ой мировой войны если не сблизили англичан и русских, то столкнули их, раскрыли необходимость более тесных человеческих и культурных связей и взаимопонимания. На период войны приходится кульминация интереса англичан к русской литературе и культуре. Поверенный в делах в Лондоне К. Д. Набоков вспоминал об отношении к России в Англии в этот период: «Россия была в этот момент в апогее популярности. Впервые за целое столетие оказавшись нашими «братьями по оружию», англичане словно хотели изгладить из памяти своей и нашей все прежние недоразумения и прежнюю вражду, Крым, Берлинский конгресс, сочувствие к Японии, дипломатическую затяжную распрю в Персии. Официальные сферы, в особенности военные, широко шли навстречу нашим требованиям, щедрою рукою давали нам снаряжение. <.> Симпатии к России проявлялись чрезвычайно ярко во всех слоях общества. Появился целый ряд книг о России, организовывались по всей стране «англо-русские» общества, имевшие целью культурное сближение. В нескольких.

4 Nicholas Homyakov. Bases of Anglo-Russian Friendship //The Russian Review. A Quarterly Review of Russian History, Politics, Economics and Literature. — 1912. — Vol. 1. — N 2. — P. 9−19. Везде, где не указан переводчик, перевод принадлежит О.Казниной. университетах на частные пожертвования открылись кафедры по русскому языку" 5.' Русские анти-монархисты и социалисты продолжали оказывать влияние на отношение англичан к России. Сближение народов на культурной почве казалось вполне реальным.

В литературе было естественно искать ответы на русские вопросы, разгадывать загадки русской истории, русского характера, «русской души». Но литература не сразу нашла путь к английскому читателю из-за языкового барьера: дорогу ей к в значительной мере проложили «несловесные» виды искусства. На рубеже веков и в первые десятилетия XX века в Англии наблюдался необычайный всплеск интереса к русской музыке, живописи, балету. Все эти виды искусства были представлены «Дягилевскими сезонами» в Лондоне, которые захватили внимание культурной элиты. На волне интереса к искусству возник широкий интерес к литературе. В предвоенные годы русская литература была главным средством не только культурного влияния, но и политической пропаганды.

В годы, предшествовавшие войне, в Англии осуществлялось самое большое за всю историю количество переводов произведений русской литературы. С открытием русской литературы культурный авторитет России неизмеримо возрос. Знакомство англичан с русскими писателями было заслугой не только английских переводчиков и историков литературы, но и их русских друзей. В тесном контакте с русскими помощниками, в частности с писателем С.М.Степняком-Кравчинским, с дочерью А. И. Эртеля H.A.Даддингтон работала К. Гарнетт, самый продуктивный переводчик русских писателей за всю историю литературы. Одним из ключевых событий в английской культурной жизни стал осуществленный К. Гарнетт перевод «Братьев Карамазовых». Публикация романа положила начало стремительному.

5 К. Д. Набоков. Испытания дипломата. — Стокгольм, 1921. — С. 35−37. росту популярности Достоевского в Англии. Достигнув своего апогея к середине 1910;х годов, в разгар войны, поклонение русскому писателю превратилось в культ. С Достоевским в английскую культуру вошло новое представление о «русской душе». Влияние Достоевского, можно сказать гипнотическое, вызвало волну подражаний, которое зачастую приобретало упрощенные и искаженные формы.

В политическом соперничестве и войнах сближались и отдалялись друг от друга народы России и Англии, под воздействием исторических событий разгорался или остывал их взаимный культурный интерес. Определяющими моментами в отношениях между Россией и Англией во все времена оставались политические и комерческие интересы, но при этом непосредственное общение интеллигенции, культурные и литературные контакты вносили поправки в отношения между государствами и народами.

Последовавшие за войной события — рус^сая революция, политический и экономический кризис Европы — внесли радикальные изменения в русско-английские политические отношения и культурные контакты. В первые послереволюционные годы у потерпевших поражение русских политических партий была надежда на помощь союзной Англии в борьбе с большевизмом. Как и в прежние времена, Англия оказалась прибежищем для тех, кто не мог оставаться в России. После Октября, за годы гражданской войны в России, социальный состав русской колонии в Англии резко изменился: противников монархии, «лондонскую вольницу», сменила «белая эмиграция», по своей политической ориентации представлявшая почти всю палитру партий и течений революционной России.

Белая эмиграция в Англии по своим политическим взглядам и жизненным ценностям, казалось бы, ничего общего не имела с предшествовавшей антимонархической «лондонской вольницей». Однако в области культурной и литературной между этими двумя столь разными по характеру колониями осуществлялась преемственность: на английской почве сглаживались идеологические противоречия и проявлялось глубинное родство представителей русской культуры. Наряду с новым составом эмиграции, в Англии продолжали свою деятельность и те, кто приехал до революции: высокое положение в английской университетской иерархии занимал историк П. Г. Виноградов, большой известностью и авторитетом пользовался журналист И. В. Шкловский (Дионео).

Русские эмигранты пореволюционной волны, во многом благодаря своим предшественникам, создавшим благоприятный фон восприятия в Англии России и русских, быстро входили в культурную жизнь Англии. Они сотрудничали с английскими русистами, публиковали свои статьи в английских журналах. Влияние их оказывалось настолько заметным, что о нем стало известно на родине. В 1923 г. в газете «Россия» появилась заметка о выходе в Лондоне очередного выпуска «Славянского обозрения» («The Slavonic and East European Review»), в котором участвовали П. Б. Струве, С. Н. Булгаков, А. В. Байкалов, Д.П.Святополк-Мирский и другие русские. Автор заметки писал: «Беглая Россия понемногу заражает Европу каким-то особым русским влиянием, вплоть до славянофильства. <.> Началось с балета, пришло к Достоевскому, к Блоку, дойдет, пожалуй, и до русского общественного настроения» 6 .

Английские читатели, студенты университетов, писатели воспринимали русскую литературу и русскую жизнь через посредство русских интерпретаторов: литературных критиков, историков.

6 Т. [В.Г.Богораз (Тан)]. Русоведение в Англии //Россия. — 1923. — №.

7. — С. 22. литературы, переводчиков. Некоторым из русских эмигрантов довелось быть принятыми в элитарных литературных кругах Англии. Д.П.Святополк-Мирский, Б. В. Анреп, С. С. Котелянский бывали в Блумсбери у Вирджинии и Ленарда Вулфов, в салоне леди Оттолин Моррелл в имении Гарсингтон в предместьях Оксфорда. Связи русских эмигрантов с этими сугубо английскими литературно-светскими салонами нашли отражение в творчестве английских писателей, так что можно говорить о «Русских в Блумсбери» или о «Русских в Гарсингтоне», как о факте русско-английских литературных отношений.

Судя по архивам и периодике тех лет, в русской колонии в Британии существовала прочная централизованная структура, действовали многочисленные политические, общественные, культурные и коммерческие организации, издавались газеты и журналы, колония вела упорную культурную работу по сохранению русских традиций, наследия Золотого и Серебряного века русской культуры. П. П. Шиловский, инженер, приехавший в Англию с семьей в 1922 г., вспоминал: «Несмотря ни на что, русская колония в Лондоне стремилась в этих новых и чужих условиях сохранять полностью и во всех деталях структуру старой дореволюционной России. Вся прежняя Россия отразилась в этом лондонском микрокосме.» 7.

В Англии активно действовали: Комитет Освобождения России, Русский Национальный комитет, «Русско-Британское 1917 г. Братство», Общество Северян и Сибиряков, Союз Народоправства, Земгор, Русская академическая группа и другие организации. Почти все они включали в свою программу культурную, литературную и образовательную деятельность, поддерживали культурные начинания.

1 P.P.Shilovsky. «Here Is Imperial Russia.» //Michael Glenny, Norman Stone. The Other Russia: The Experience of Exile. — L.: Faber and Faber, 1990. — P. 291.

В Обществе Северян и Сибиряков работала театральная студия, проводились лекции и концерты с участием писателей из разных центров русского зарубежья. Широкую культурную деятельность вел Русский Дом, сложившийся на основе дореволюционного посольства.

Интеллигенция в английском центре эмиграции составляла небольшой, но влиятельный круг, достаточно широкий для того, чтобы дать стимул издательской деятельности: этому кругу были адресованы газеты и журналы, выходившие в Англии на русском, на английском, а некоторые параллельно на двух языках. В первые годы после революции в Англии издавалось около двух десятков русских и англо-русских периодических изданий. Ведущие из них — «Бюллетени» Комитета Освобождения России, журналы «The New Russia», «Russian Life», «The Russian», газеты «The Russian Outlook», «The Russian Gazette», «Русский путь», «Russian Times» давали детальное освещение событий в России на основе сведений, получаемых i непосредственно из России. Журналы и газеты рассказывали о состоянии культуры, о положении писателей, ученых, художников, музыкантов в России и в зарубежье. Выпускал свой журнал Союз Народоправства («The Russian Commonwealth»), публиковались «Записки русского экономического общества в Лондоне» («The Russian Economist»), журнал «Русский кооператор», «Британско-русская газета» («The British Russian Gazette»), отражавшая деятельность Совета представителей Русской Промышленности и торговли.

В 1930;х гг. ведущим изданием эмиграции в Великобритании стала газета «Русский в Англии». Эта газета, так же как и другие русские и русско-английские периодические издания, выходившие в Великобритании, по праву могут рассматриваться не только в контексте культурной жизни русской колонии в Англии, но и русского зарубежья в целом. В дополнение к архивам они раскрывают неизвестные страницы истории русской культуры в зарубежье и сообщают новые сведения из жизни больших русских писателей, таких как И. А. Бунин, Б. К. Зайцев, Н. С. Гумилев, М. И. Цветаева, Н. К. Рерих, Л. Н. Андреев и другие.

Важным объединяющим центром русской эмигрантской жизни в Англии, как и в других странах русского рассеяния, была церковь. Православная церковь в Лондоне и Оксфорде собирала под своими сводами эмигрантов всех политических оттенков. Казалось бы, между англиканством и православием было мало общего, однако именно в Англии в 1920;30-х годах и позднее особенно активно происходило сближение религий, развивалось экуменическое движение. В этом движении деятельное участие принимали русские богословы и философы. Представители русской церкви приезжали в Англию на церковные конференции, участвовали в совместных службах. Значительным влиянием в Англии пользовались деятели Содружества св. Албания и преп. Сергия: С. Н. Булгаков, Г. В. Флоровский, Г. П. Федотов, Н. С. Арсеньев, А. В. Карташев, Н. М. Зернов, Л. А. Зандер, Н. Д. Городецкая. Учения некоторых из этих мыслителей распространялись в переводах на английский язык. Н. М. Зернов писал о православии на английской почве: «Английское православие родилось под сенью русских эмигрантских приходов, семена, посеянные ими, принесли плоды» 8 .

Исследовательская разработка контекста культурной жизни русской эмигрантской общины в Англии позволила под новым углом зрения рассмотреть жизнь и творческий путь отдельных представителей русского зарубежья в Англии. Мемуарное и эпистолярное наследие.

8 Н. М. Зернов. Русский религиозный опыт и его влияние на Англию // Н. П. Полторацкий. Русская религиозно-философская мысль XX века. -Питтсбург, 1975. — С. 131.

В.Набокова, А.В.Тырковой—Вильяме, Д.П.Святополк-Мирского, Г. П. Струве и других деятелей показывают, что их творческая работа была тесно связана с существовавшим в Англии островком русской культуры. Хранить духовное наследие России и развивать его в чуждой по языку и культуре среде им помогало сознание своей духовной связи с Россией. Ощущение этой связи в них поддерживала существовавшая в Англии русская община.

Русские историки литературы — Д.П.Святополк-Мирский, Г. П. Струве, Н. М. Бахтин, С. А. Коновалов в исследуемый период занимали ведущие позиции в английской русистике. Можно с большим основанием говорить об особом «русском направлении» в английской литературной критике и истории литературы этого времени. О том, насколько высоко английские слависты ценили свои русских коллег свидетельствует, например, замечение Б. Пэрса: «Литературная критика всегда процветала в России, и Д. Мирский продемонстрировал нам в этой области такой уровень, какого никогда не достигали специалисты в Англии «9 .

У своих русских учителей англичане восприняли толкование русской классики и современной литературы, «русской идеи» и русской религиозно-философской мысли. В значительной мере русские публицисты и литераторы формировали отношение английской интеллектульной элиты к России, к проблемам ее истории и современной политики.

Благодаря русским литературным критикам и переводчикам англичане познакомились с творчеством своих русских современников, таких как И. А. Бунин, И. С. Шмелев, А. И. Куприн, Е. И. Замятин, с такими труднопереводимыми писателями как.

9 В.Pares. A Wandering Student: The Story of a Purpose. — 1948. — P. 290.

В.В.Розанов и А. М. Ремизов, открыли для себя русскую философскую эссеистику Н. А. Бердяева, С. Н. Булгакова, Н. О. Лосского, Д. С. Мережковского.

Русская эмиграция как основное передаточное звено в истории англо-русских связей — это новый аспект раскрытия темы межкультурных отношений, который помогает глубже понять их природу. В работе исследуется влияние русских писателей, литературоведов, критиков, переводчиков, а также общественных деятелей и политиков на восприятие в Англии русской литературы и культуры. На конкретных примерах анализируются литературные отношения России и Англии в период наиболее острого противостояния России и запада на переломном рубеже российской истории.

Деятельность русских литературоведов в Англии была не только частью истории литературной жизни русской эмиграции, но и частью английской культуры. Теснее, чем в других центрах эмиграции, русская литературная работа была связана с контекстом английской культуры. В отличие от «Русского Парижа» или «Русского Берлина», русская эмиграция в Англии не была в культурном и интеллектуальном отношении замкнута и самодостаточна. Быстрее, чем в других центрах эмиграции, русские литераторы и ученые врастали в английскую жизнь, принимали требования к преподавательской и исследовательской работе, характер научных отношений в университетах и другие условности новой среды. Англоязычная среда в значительной мере формировала научное сознание и стиль преподававших в Англии русских литературоведов. В то же время, принимая английскую форму, они сохраняли сущностные черты своего русского миропонимания и мышления, и сумели передать своим ученикам традиции русского литературоведения. Они явились своего рода строителями, воздвигавшими культурный мост между Россией и западом.

Исключительным примером взаимодействия, взаимопроникновения и даже слияния русских и английских культурных и литературных традиций, является жизнь и творчество В. В. Набокова. Это особая глава в истории русской литературной эмиграции в Англии. В. Набоков — единственный писатель первого ряда, который жил в Англии как эмигрант и который впоследствии получил всемирное признание как писатель англоязычного мира. Относительно короткий английский период в его творческой биографии оказал формирующее воздействие на его становление как русского писателя, а английская тема своеобразно оттенила ностальгию по родине в его произведениях, составляющих многотомную художественную автобиографию на русском и на английском языке.

Казалось бы, каждый день и час жизни В. Набокова досконально изучены биографами. Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что годы его студенчества в Англии лишь контуром намечены в существующих исследованиях. Более детально реконстуировать этот период его биографии помогло изучение жизни семьи Набоковых в Англии. На первых порах знакомства с Англией, мироощущение молодого Набокова в чуждой для него среде во многом определялось положением и влиянием семьи. Убедиться в этом помогают факты, раскрывающие деятельность отца писателя В. Д. Набокова в русских политических организациях в Лондоне, оказывавших влияние на английское общественное мнение. Не последнюю роль в положении семьи играли также связи К. Д. Набокова в политических и дипломатических кругах. Произошедшие со временем перемены в англо-русских отношениях, лишившие Набоковых их прежнего влияния, сказались и на положении Набокова-младшего, испытавшего на себе всю духовную горечь существования эмигранта «^Воссоздать реальную историю жизни в Англии В. В. Набокова — как внешнюю, так и внутреннюю, творческую, ~ помогли неопубликованные письма и документы. Главным методом этой реконструкции было сопоставление документов с художественно переработанным материалом романов. Новые, или уточненные факты дали основание для новых литературоведческих интерпретаций.

Контекст литературной жизни русской колонии в Англии открыл новые имена, такие, например, как Н. Губский — писатель, не сравнимый с Набоковым по величине, но сравнимый по типу: тоже русский эмигрант, ставший «английским писателем» .

Русская культурная среда была необходима для развития литературных контактов русской эмиграции в Англии с другими центрами русского зарубежья. Выступления писателей перед русской публикой с чтением своих произведений, контакты с английскими переводчиками и издателями, выход к английскому читателю обеспечивались русскими критиками и литературоведами. С представителями русской колонии в Англии так или иначе связаны визиты в Англию таких писателей русского зарубежья как И. А. Бунин, М. И. Цветаева, Б. К. Зайцев, Н.Теффи. Остававшиеся гражданами России Е. И. Замятин, Н. Н. Никитин, Б. А. Пильняк, как показало исследование, тоже поддерживали творческие связи с жившими в Англии русскими эмигрантами. Особенно активную роль в развитии этих связей сыграли Д. Святополк-Мирский, Г. П. Струве, А. В. Тыркова.

Изучение творческих связей писателей русского зарубежья и Советской России с русскими эмигрантами в Англии и через их посредство с английской культурной и литературной средой представляет собой новый для истории литературы аспект иследования. Этот поворот темы позволяет раскрыть неизученные страницы в биографии известных писателей, таких как Е. И. Замятин, Б. А. Пильняк, И. А. Бунин, М. И. Цветаева, Б. К. Зайцев, Н. Теффи и др.

Анализ английской темы в творчестве русских писателей, побывавших в Англии, бросает новый свет на их творчество и с новой стороны раскрывает их взгляды на проблему взаимоотношений России и Европы. Особые черты характерны для поэтики произведений писателей, в которых нашло отражение знакомство с английской жизнью. С точки зрения поэтики рассмотрены преобладающие в произведениях на английскую тему историософские и литературные мотивы. Этот аспект исследования позволяет сделать заключения о характере воздействия английской темы на поэтику литературных произведений: на формирование художественной модели мира, ее пространственной и хронологической структуры, особенности жанровой структуры произведения и авторской позиции.

Поездки русских писателей и мыслителей в Англию, переписка с английскими коллегами, попытки завоевать английский книжный рынок посредством переводов книг — частные и мелкие факты, которые порой приводили к продуктивному соприкосновению литературной жизни русского зарубежья с английской литературой и культурой. В Англии в начале 1920;х гг. писатели, приехавшие из Советской России, свободно общались с эмигрантами и им казалось, что на время исчезала растущая пропасть между советской культурой и культурой русского зарубежья. А в некоторых российских журналах в эти годы печатались сведения о жизни русской эмиграции, и даже была опубликована одна из работ Д. Святополк-Мирского.

В жизни всякой значительной личности этого периода литературная деятельность тесно связана с политической работой, художественные и научные интересы неотрывны от неизбежного участия в «партийной» борьбе. Русские политические деятели, такие как П. Н. Милюков, братья В.Д. и К. Д. Набоковы, А.В.Тыркова-Вильямс были блеетящими публицистами и журналистами, посвятившими немало страниц литературе и культуре. Все они оставили ценные мемуары. Своим фундаментальным двухтомным исследованием «Жизнь Пушкина» Тыркова внесла важный вклад в русскую пушкинистику, она была также автором романов. Д.П.Святополк-Мирский выступал как идеолог евразийства, историк, литературный критик, редактор литературных и политических изданий. Г. П. Струве был не только литературоведом, но и острым хроникером политических дискуссий в эмиграции. При этом нельзя забывать и о его поэтическом наследии, хотя оно и не связано непосредственно с: ,' английским периодом его творчества. В исследовании ставилась задача как можно полнее осветить деятельность русских в Англии и их вклад в культуру, но при этом специальное внимание уделялось темам, непосредственно связанным с историей литературы.

В исследовании применен широкий спектр методов истории и теории литературы, источниковедения, текстологии, а также методов смежных гуманитарных дисциплин, в частности исторической науки. Многообразие подходов к предмету исследования обусловлено особенностями изучаемого материала, включающего историографические и биографические документы, дневники и письма писателей, историко-литературные и литературно-критические работы, а также собственно художественные тексты. Для исследования такого материала часто бывает необходимо не только применять различные методы, но и работать на стыке разных наук, таких как история, культурология, социология, психология и литературоведение.

В диссертации ставилась задача рассмотреть жизнь и творчество русских литературоведов и писателей в Англии во взаимосвязи с политической, социальной и культурной ситуацией времени. В контексте политического изгнания историческая ситуация в большей степени, чем в обычных условиях, формировала творчество и мировоззрение деятелей литературы, обуславливала его политизированность. В исследовании анализируется влияние социально-политической действительности на формирование художественного видения писателя, а также мышления и системы ценностей литературного критика.

Психологический подход позволил при анализе эпистолярного наследия проанализировать мироощущение литературных деятелей, оказавшихся в непривычной культурной среде. Этот анализ показывает, что каждый творческий человек, пишущий на русском языке, даже владеющий в совершенстве иностранным языком, с трудом переносил отрыв от своей языковой среды, от источника литературных традиций, отсутствие чувства общего культурного опыта, сближающего его с читателем. В условиях эмиграции русские культурные деятели еще более остро осознавали углубление кризиса западной культуры, утрату значимости литературы и искусства. С другой стороны^литературное творчество было для представителей эмиграции одним из главных средств восстановления связи с Россией и сохранения собственной творческой индивидуальности в условиях иной культуры. Анализ конкретных случаев воздействия условий эмиграции на творческую личность, позволяет раскрыть, с одной стороны, формирующий, с другой — деструктивный характер этого воздействия в различные периоды жизни писателя или критика.

Одним из наболее характерных методов, применяемых в диссертации является традиционное сопряжение биографического подхода с анализом литературных произведений. Когда речь идет о представителях науки о литературе, изучение условий существования, культурного окружения, событий частной жизни, личных и творческих связей позволяет раскрыть их эстетическую и идейную эволюцию. Так в случае Д. Святополк-Мирского, пристальное изучение его архивных документов и его эпистолярного наследия послужило важным материалом для объяснения его идейного кризиса и решения вернуться в Россию.

Биография традиционно является одним из необходимых подходов к интерпретации литературного текста. Детали биографии раскрывают подтекст некоторых сюжетных линий, позволяют увидеть в литературных персонажах портреты реальных людей. С другой стороны, в художественном тексте нередко раскрывается глубинный, видимый только автору, смысл событий его жизни, скрытый от биографа, изучающего его жизнь по документам и архивам. В художественном произведении в зашифрованной форме осуществляется процесс самопознания и самооценки автора, что особенно характерно, например, для произведений Набокова. Литературное произведение служит для него способом осмысления и оценки событий истории и собственной внутренней жизни, в нем моделируются возможности иного поворота событий реальности.

Исследование малоизученных или до сих пор не привлекавших внимание фактов истории литературы и литературной жизни необходимо для создания на современном научном этапе более объективного и полного, чем прежнее, представления о русской литературе новейшего времени. Это представление должно найти отражение в практике издания литературного наследия, войти в систему университетского преподавания литературы. Исследование содержит объективно подобранный и научно организованный материал для заполнения белых пятен в картине литературной жизни 19 201 930;х гг. Этой целью определялись конкретные задачи диссертации:

— выявить общие черты и своеобразие английского центра в сопоставлении с другими центрами русского зарубежья;

— раскрыть роль английского центра русской эмиграции в установлении контактов с писателями и литераторами, творческая деятельность которых осуществлялась в других центрах русского зарубежья и в России;

— исследовать и оценить значение литературного и литературно-критического наследия русских литературоведов и писателей, живших и работавших в Англии;

— рассмотреть это наследие в контексте литературной жизни английского центра русской эмиграции;

— установить характер воздействия условий эмиграции на мировоззрение и творческий метод деятелей литературы;

— выявить степень детерминированности литературной и эстетической деятельности эмиграции английской социокультурной средой;

— проанализровать особенности поэтики произведений, связанных с английской темой, включая такие категории как художественная модель мира, пространственно-хронологическая и жанровая структура, тип художественного мышления, преобладающие литературные и идеологические мотивы, система символов, место автора в структуре произведения.

Теоретическая значимость исследования определяется разработанными в нем концепциями, выводами, сделанными на основе анализа источников, а также новизной комплексной методологии исследования. Авторская концепция английского центра русской эмиграции вносит существенные дополнения в представление об истории русского зарубежья и его вкладе в европейскую и русскую культуру.

Особую теоретическую значимость для науки о литературе приобретает в наши дни исследование историко-литературных и литературно-критических трудов, созданных в эмиграции. Например в трудах Д. Святополк-Мирского и Г. Струве осуществлен актуальный для современного литературоведения целостный подход к литературе России и эмиграции. Эти труды дают важный стимул для разработки такой проблемы как «Одна или две русские литературы?». Решение этой проблемы имеет важное теоретическое значение для осмысления русского литературного процесса XX века.

Исследование проведено на основе первоисточников, которые ранее не попадали в поле зрения ученых и никогда не публиковались. Источниковедческой базой исследования послужили крупнейшие архивные собрания: в их числе пражский Русский Зарубежный Исторический архив (РЗИА), хранящийся в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ, Москва), Отдел рукописей Библиотеки Британского музея в Лондоне и Русский архив в Лидсе (Англия), Бахметевский архив русской и восточноевропейской истории в Колумбийском университете в Нью-Йорке, а также другие, менее крупные и известные собрания, в том числе частные. В исследовании использованы собранные автором материалы, такие как магнитофонные и стенографические записи бесед, переписка с представителями русской эмиграции в Англии.

История формирования русского центра в Англии, общая картина его литературной и культурной жизни реконструируется в исследовании по материалам архивов русских организаций и объединений, а также их периодических изданий, русских и русско-английских газет и журналов, выходивших в Англии. Первые сведения о русских политических и общественных организациях в Англии были обнаружены в Русском Зарубежном Историческом архиве (ГАРФ), где находятся документы Русско-Британского Братства, которое осуществляло связи с другими русскими организациями. Документы о деятельности этих организаций, таких как Комитет Освобождения России, Русский Национальный комитет, Общество Северян и Сибиряков, Союз Народоправства, Русская академическая группа и др., были впоследствии выявлены в архивных собраниях Великобритании и США.

При исследовании фонда евразийского движения, хранящегося в ГАРФ, автором диссертации была обнаружена переписка «английского евразийца» Н. Сполдинга с лидерами движения Г. В. Вернадским и П. Н. Савицким, а также материалы о деятельности английской группы евразийцев, возглавляемой Д.П.Святополк-Мирским.

Важным звеном в изучении деятельности Д. Святополк-Мирского стало текстологическое исследование и публикация его писем к М. Горькому, хранившихся в архиве М. Горького Института Мировой литературы (ИМЛИ РАН). Новые штрихи к биографии Д. Святополк-Мирского прибавила его переписка с английским славистом Б. Пэрсом, возглавлявшим Институт славянских исследований в Лондонском университете, а также с секретарем института Д.Голтон. Переписка была обнаружена в Отделе рукописей Библиотеки Британского музея в Лондоне, а некоторые другие материалы, в частности архивы Б. Пэрса и воспоминания Д. Голтон, в архиве Института славянских исследований (School of Slavonic and East European Studies. University of London. Library. MS Dept. B. Pares Papers).

В Отделе рукописей Библиотеки Британского музея были выявлены и другие значительные архивные собрания, отражающие деятельность русской общины и отдельных ее представителей в Англии, в частности переписка с русскими писателями A.B.Тырковой-Вильямс и Г. Вильямса за годы их жизни в Англии. Изучение фонда дипломата.

Е.В.Саблина в Русском архиве Лидса (Leeds Russian Archive, Brotherton Library, University of Leeds) дало разнообразные документальные материалы о жизни русской колонии в Англии, о культурной деятельности Русского Дома в Лондоне.

Так же как и другие части исследования, главы о русских писателях в Англии построены на изучении архивных источников. Живые подробности к истории пребывания В. В. Набокова в Англии почерпнуты в письмах молодого писателя к родителям из коллекции Берга в архиве Нью-Йоркской публичной библиотеки (New York Public Library, Berg Collection). Изучение коллекции Берга позволило выявить новые материалы о более поздних визитах В. В. Набокова в Англию, в 1937 и 1956 г. Биография писателя дополнена сведениями из его переписки с друзьями семьи, такими как А.В.Тыркова-Вильямс, Е. В. Саблин, Г. П. Струве.

Большой объем архивных материалов, раскрывающих разнообразные стороны жизни русской колонии в Англии, находится в Бахметевском архиве в Нью-Йорке (Bakhmeteff Archive. Archive of Russian and East European History and Culture, Columbia University, New York. Rare book and manuscript library) в фондах П. Н. Милюкова, Е. В. Саблина, А.В.Тырковой-Вильямс, Е. И. Замятина и др. В фонде Е. Замятина в Бахметевском архиве, среди хранящихся рукописей периода его вынужденной эмиграции в Европу, обнаружены не публиковавшиеся ранее материалы записных книжек, в которых упоминаются английские впечатления. Кроме того, английские сценарии по собственным произведениям, хранящиеся в этих архивах, раскрывают стремление писателя включиться в англо-американскую культурную жизнь.

В Бахметевском архиве было обнаружено не публиковавшееся ранее письмо Б. Пильняка к А. Бахраху, написанное вскоре по отплытии из.

Англии, на борту корабля. Письмо вносит уточнение в датировку пребывания писателя в Англии, а также выразительно передает его настроение и мысли, навеянные путешествием по Англии и ожиданием встречи с Россией.

Историю деятельности русских писателей в Англии дополняют архивы ПЕН-Клуба, как хранящиеся в Англии, так и переданные в архивные хранилища Америки (Harry Ransom Humanities Research Center, The University of Texas at Austin, Pen-Club Archives). В них нашли отражение визиты в Англию Б. Пильняка в 1923 г. и И. А. Бунина в 1925 г.

В исследовании использованы собранные автором материалы, такие как магнитофонные и стенографические записи бесед с представителями русской эмиграции в Англии, с их английскими коллегами и учениками. Среди этих материалов следует упомянуть записи бесед с профессором сэром Д. Д. Оболенским, сэром И. Берлиным, проф. Э. Хилл и Д. Голтон, лично знавшими Д. Мирского, А. Гэррет — дочерью Н. Даддингтон, В. Уитолл (ур. В.Л.Пущиной), сыном «Английского евразийца» Дж. Сполдингом, внучкой Г. Уэллса К. Стой, родственниками основателей Комитета помощи русским беженцам Э. и К.Зиновьевыми.

Диссертация включает обширный материал периодики русского зарубежья, в том числе русских и русско-английских газет и журналов, выходивших в Англии. В этих изданиях, выходивших малыми тиражами и не имевших широкого распространения, нередко содержатся уникальные материалы. К примеру, в газете «Русский в Англии» удалось обнаружить неизвестный ранее факт о том, что Бунин приезжал в Англию второй раз: в 193 6 г., на этот раз как Нобелевский лауреат. Публикации в этой же газете отчетов.

А.В.Байкалова позволили составить многосторонее представлении о деятельности Общества Северян и Сибиряков в Англии.

В исследовании сведены воедино и обобщены результаты опубликованных российских и зарубежных исследований, связаных с темой диссертации.

Если историография пяти столетий русско-английских литературных связей представляет собой обширную область исследований, то литературные отношения России и Англии на переломном рубеже российской истории, в период наиболее острого противостояния России и запада, в научной литературе практически не освещены.

Русско-английским литературным связям в XX в. посвящена монография британской исследовательницы Д. Брустер, «С Востока на Запад: исследование литературных связей» (D.Brewster. East-West Passage: A Study in Literary Relationships, 1954). Изданная более четырех десятилетий назад, эта книга не утратила своей научной значимости. В фокусе внимания исследовательницы находится влияние русской литературы и русской мысли на английский и американский литературный процесс. Хронологически книга охватывает историю русско-английских литературных связей за несколько столетий, включая и первую половину XX века. В соответствующей главе книги уделено внимание и русским эмигрантам, в частности Д.П.Святополк-Мирскому. Д. Брустер придавала понятию литературных контактов широкий смысл, раскрывая их в контексте политических и культурных связей, а также личных отношений между писателями и их литературным окружением.

Хотя и не связанный с расматриваемым периодом, фундаментальный труд М. П. Алексеева «Русско-английские литературные связи: XVIII век — первая половина XIX века» (1982) оказал значительное влияние на построение настоящего диссертационного исследования в методологическом и концептуальном плане. В исследовании М. П. Алексеева через призму литературы во всем спектре показаны культурные отношения Англии и России, приведены сведения о первых русских эмигрантах в Великобритании и Ирландии. По традиции, идущей от М. П. Алексеева, термином «литературные связи» в настоящей работе обозначаются как в чистом виде литературные взаимодействия, так и контакты, относящиеся к области «литературной жизни». Для настоящей работы оказались актуальными некоторые научные обобщения М. П. Алексеева. Сопоставляя материалы новейшего времени с выводами, сделанными на материале предшествующих веков, можно придти к заключению, что заложенные в XVIII — XIX веках традиции русско-английских литературных отношений не были прерваны в XX в. Например, справедливым для новейшего времени остается утверждение М. П. Алексеева о месте и значении литературы в установлении англо-русских культурных и политических связей, о том, что художественной литературе «принадлежала особая роль в деле выработки в Англии communis opinio о России» 10 .

Среди современных исследователей ведущая роль в изучении русско-английских связей, литературных и культурных, принадлежит профессору Кембриджского университета Э. Г. Кроссу. Его научные интересы сосредоточены в основном на XVIII веке, которому посвящено большинство его работ, включая недавно переведенную на русский язык книгу «У Темзских берегов: Россияне в Британии в XVIII веке» (1996)11. Для автора настоящей диссертационной работы особую ценность представляет библиографическое исследование.

10 М. П. Алексеев. Русско-английские литературные связи: XVIII век — первая половина XIX века. — Литературное наследство. — Т. 91. — М.: Наука, 1982. — С. 78.

11 A.G.Cross. «By the Banks of the Thames»: Russians in Eighteenth Century Britain. — Newtonville (Mass.), 1980.

А.Кросса «Русская тема в английской литературе: с XVI века до 1980 г. «(The Russian Theme in English Literature: From the Sixteenth Century to 1980, 1985)12, которое содержит обширный материал для исследования англо-русских литературных отношений от начала их установления до последней четверти XX в. Здесь можно найти богатую пищу для размышлений о восприятии России и русских в Англии в XX в. В работах английского ученого, как и в трудах его предшественников, применяется многоаспектный, междисциплинарный подход к предмету исследования.

Источником сведений по истории русской эмиграции в Англии до большевистской революции в России, послужили достаточно многочисленные исследования, среди которых необходимо особо упомянуть сборник научных статей западных исследователей «С другого берега» под редакцией Д. Слеттера (John Slatter, ed. From the Other Shore: Russian Political Emigrants in Britain, 18 801 917. — L., 1984) и сборник «Изучение русской истории по британским архивным источникам» под редакцией Дж.М.Хартли (J.M.Hartley, ed. The Study of Russian History from British Archival Sources. — L., 1986).

Продолжение истории русской эмиграции в Англии на новом этапе, после большевистской революции в России, еще не было написано. Эпизодические исследования отдельных проблем осуществлялись, однако результаты этих исследований до сих пор не обобщались. Объясняется это, видимо, тем, что под воздействием русско-английских политических отношений проблема российской белой эмиграции в Англии для историков оказалась в тени. Изучение литературного наследия русской эмиграции в западных странах, как.

12 A.G.Cross. The Russian Theme in English Literature: From the Sixteenth Century to 1980. An Introductory Survey and a Bibliography. — Oxford: Willem A. Meeuws, 1985. и в России, долгие годы не являлась особым предметом академической науки или университетского преподавания.

Исследователи, бравшиеся за тему русской эмиграции, в основном сосредотачивали свое внимание на таких центрах как Париж, Берлин, Прага, Харбин. В книгах о русской эмиграции можно обнаружить лишь отрывочные сведения о русской эмиграции в Англии. В данной диссертационной работе обобщаются результаты немногочисленных исследований, касающихся этой темы.

Отрывочные сведения о русских в Англии содержатся в книге В. Чапин-Хантингдона «Измученные ностальгией миллионы» (W.Chapin Huntingdon. The Homesick Million: Russia-out-of-Russia. — 1933), в труде П. Е. Ковалевского «Зарубежная Россия: История и культурно-просветительская работа русского зарубежья за полвека: 1920;1970» (1971), в исследовании М. Раева «Россия за рубежом: История культуры русской эмиграции, 1919;1939» (1990). Сообщенные в этих работах статистические данные позволяют сделать заключение о существовании в Англии в 1920;1930;х гг. значительной русской общины с большой концентрацией культурных сил. Подробный очерк о культурной и литературной жизни этой общины был составлен на основе архивных источников и публикаций в периодических изданиях русского зарубежья.

Имена наиболее видных деятелей, представлявших русскую литературу и культуру в Англии, постепенно входят в современное российское культурное сознание. Однако английский период их творчества до сих пор был лишь фрагментарно представлен в научной литературе, и как правило вне связи с культурной жизнью русской колонии в Англии, а также вне контекста английской интеллектуальной жизни.

Возвращение Д.П.Святополк-Мирского в русскую культуру началось, по всей видимости, с публикации Л. Чертковым в 1967 г. статьи о нем в «Краткой литературной энциклопедии». Десятилетие спустя последовало издание статей критика, подготовленное М. Я. Поляковым (Д.С.Мирский. Литературно-критические статьи. — М., 1978). Книга познакомила читателей со статьями Д. Мирского по русской и английской литературе, а также с основными фактами его биографии. В 1987 г. появился новый сборник статей критика, подготовленный Н. Анастасьевым (Д.Мирский. Статьи о литературе. — М., 1987), дополнивший предшествующее издание.

Первое многостороннее освещение жизненного и творческого пути Д.П.Святополк-Мирского появилось в Институте славяноведения в Париже. Это было биобиблиографическое исследование Н. Лаврухиной и Л. Черткова «Дмитрий Петрович Святополк-Мирский: Критический и библиографический очерк» (N.Lavroukine, L.Tchertkov. D.S.Mirsky: Profil critique et bibliographique. — Paris, 1980). В книгу включена библиография трудов Д.П.Святополк-Мирского на русском, английском и французском языках, хроника его деятельности и три фундаментальные исследовательские статьи на французском языке, посвященные творчеству критика соответственно до революции, в период эмиграции и после возвращения в Россию.

Исследование Н. Лаврухиной и Л. Черткова было продолжено английским профессором Д. Смитом, выпустившим сборник несобранных статей критика по русской литературе с предисловием, комментариями и библиографическими дополнениями (D.S.Mirsky. Uncollected Writings on Russian Literature /Ed. with an Introd. and Bibliography by G.S.Smith. — Berkeley, 1989). Сопоставив в одном сборнике работы разных лет, Д. Смит впервые продемонстрировал на конкретных работах критика эволюцию взглядов, которую Д. Мирский пережил на западе в период своего увлечения коммунистическими идеями. В последующие годы Д. Смит внес многочисленные дополнения в исследование жизненного пути критика, опубликовав с предисловиями и комментариями его переписку с А.В.Тырковой-Вильямс, M. Флоринским, П. П. Сувчинским, Дж.Э.Гэррисон13. В соавторстве с Р. Дэвисом он же опубликовал переписку Д. Мирского с Саломеей Гальперн и Верой Трэйл, хранящуюся в Русском Лидском архиве (Англия)14. В реконструкцию биографии Д. Святополк-Мирского значительный вклад внесли публикации И. Кудровой, А. Бирюкова, а также романизированое исследование А. Бросса «Агенты Москвы» 15 .

Автором настоящего диссертационного исследования при участии Дж. Смита были опубликованы письма Д. Святополк-Мирского к М. Горькому, долгое время остававшиеся недоступными для исследователей (O.Kaznina and G.S.Smith. D.S.Mirsky to Maxim Gor’ky: Sixteen Letters (1928;1934) //Oxford Slavonic Papers. New Series. — 1993. — Vol. XXVI. — P. 87−103). Эти письма раскрыли историю решения критика вернуться в Россию, а также ту роль, которую сыграл М. Горький в формировании этого решения.

Г. П.Струве, преемник Д. Мирского на кафедре русской литературы Лондонского университета, в свое время также был отмечен статьей в «Краткой литературной энциклопедии» (статья Н. Щукиной, 1972 г.,.

13 G.S.Smith. D.S.Mirsky: Four Letters to Ariadna Tyrkova-Williams (1926), with an Unknown Review by Ariadna Tyrkova-Williams (1924) //The Slavonic and East European Review, 71, 3, 1993. — P. 482−9- G.S.Smith. The Correspondence of D.S.Mirsky and Michael Florinsky: 1926;32 //SEER. Vol. 72, No 1, January 1994. — P. 115−39- G.S.Smith. The Letters of D.S.Mirsky to P.p.Suvchinskii: 1922;31 //Birmingham Slavonic Monographs. — 1995. -No. 2 6. G.S.Smith. Jane Ellen Harrisson: Forty-Seven Letters to D.S.Mirsky: 1924;1926 //Oxford Slavonic Papers, New Series. — 1995. — Vol. 28.

14 R. Davies and G.S.Smith. D.S.Mirsky: Twenty-Two Letters (1926;34) to Salomea GalpernSeven Letters (1930) to Vera Suvchinskaya (Traill) //Oxford Slavonic Papers, New Series., 1997. — Vol. 30. — P. 90−120.

15A.Brossat. Agents de Moscou. — Paris, 1988. т. 7, с. 226.). В 1990;х гг. в российской периодике появились новые публикации критического наследия Д. Мирского и Г. Струве. Среди них необходимо отметить публикацию В. В. Перхина (Д.П.Святополк-Мирский. Литературно-критические статьи // Русская литература. — 1990. — № 4. — С. 120−154), публикацию К.Ю.Лаппо-Данилевского «Г. П. Струве — историк литературы» (Русская литература. — 1990. — № 1. — С. 99−107) и статью того же автора, предваряющую переиздание основного труда/Г.П.Струве «Русская литература в изгнании: Опыт исторического обзора зарубежной литературы», включившего ценные приложения (3-е изд., испр. и доп. — ПарижМосква: YMCA-PressРусский путь, 1996). Это издание с дополняющими его материалами/ стало важным этапом в переоценке наследия Г. Струве. / oTb настоящего исследования о живни о творчестве Н. М. Бахтина, старшего брата М. М. Бахтина, работавшего в Англии в университете Бирмингема, в значительной мере основана на материалах сборника, подготовленного английскими коллегами и учениками русского ученого (Nicholas Bachtin. Lectures and Essays /Biographical Introd. by A.E.Duncan-Jones, F.M.Wilson et al. — Birmingham: Birmingham University Press, 1963). В исследование включен также художественный портрет ученого, созданный в романе оксфордского литературоведа Т. Иглтона «Святые и ученые» (T.Eagleton. Saints and Scholars. — L., 1987).

В изучении жизненного пути и творческого наследия А. В. Тырковой и Г. В. Вильямса первый стимул автору настоящей работы дала мемуарная книга А. А. Бормана «А.В.Тыркова-Вильямс по ее письмам и воспоминаниям сына» (Лувэн-Вашингтон, 1964). Жизни Тырковой и Вильямса, их творческим связям с русскими писателями, литературоведами, переводчиками посвящены работы И. Зограб, .среди них необходимо особо отметить статью о творческих связях А. М. Ремизова, Г. Вильямса и Д. Святополк-Мирского (I.Zohrab. Remizov, Williams, Mirsky and English readers //New Zealand Slavonic Journal, 1994. — P. 259−287).

Общее представление автора о русской пореволюционной эмиграции и ее отдельных представителях складывалось в процессе знакомства с работами отечественных первопроходцев в изучении литературного наследия русского зарубежья, таких как А. К. Бабореко, О. Н. Михайлов,.

A.Н.Николюкин, П. В. Палиевский, А. А. Саакянц, А. Г. Соколов, Л. А. Спиридонова, В. В. Агеносов, Н. А. Богомолов и другие.

Западные исследователи, в том числе представители русской эмиграции, внесли значительный вклад в изучение неосвещенных пластов истории русской литературы, в восстановление пестрой мозаики литературного и культурного быта, атмосферы времени. Важными источниками для автора диссертации послужили фундаментальные исследования и публикации Б. Бойда, Ш. Д. Грэм, Р. Дэвиса, С. Карлинского, Г. Керна, Дж. Конрой, Ю. Кутырина,.

B.Лосской, В. Рек, А. Пайман, Т. Пахмусс, Е. Русинко, О. Сорокина,.

Е.Стенбок-Фермор, Г. Струве, М. Техеризо, Л. Фетцера, Л. Флейшмана, А. Шейна, Л. Шеффлер, Б. Хеллмана и других авторов.

Нельзя переоценить значение для настоящего исследования осуществленных в России и на западе публикаций литературного наследия, архивов, записных книжек, переписки русских писателей эмиграции. Обширный пласт сведений о жизни и творчестве исследуемых авторов содержится в новейших публикациях литературного наследия. Фундаментальный том «Скифский роман» под редакцией Г. Бонгард-Левина и выпущенный в 1997 г., открыл особую страницу в исследовании биографии и научного наследия М. И. Ростовцева, проведшего в Англии два продуктивных года. В книге помещены также статьи и публикации, связанные с именами В. В. Набокова, А. В. Тырковой и Г. Вильямса16 .

Ценным источником изучения истории русской эмиграции в Англии является мемуарная литература. Жизнь и быт русской колонии в Англии описаны К. Д. Набоковым в книге «Воспоминания дипломата» (1921), в мемурных книгах Н. Зернова (За рубежом: Хроника семьи Зерновых. — Т. 2: Белград-Париж-Оксфорд: 1921;1972. — Париж, 1973), более поздний период отражен в воспоминаниях И. Берлина (I.Berlin. Personal Impressions /Introd. by Noel Annan. — Oxford University Press, 1982). В воспоминаниях Н. Губского «Злое ничтожество» (N. Gubsky. Angry Dust: An Autobiography. — London, 1937), в целом субъективных, содержатся некоторые сведения о лондонской эмиграции, и в частности не обнаруженное ранее исследователями описание выступления Н. Гумилева перед русскими офицерами в Лондоне весной 1918 г.

Сведения о русских, живших или побывавших в Англии, разбросаны в английской мемуаристике. Воспоминания Д. К. Честертона, О. Моррелл, дневники и письма В. Вулф, воспоминания Л. Вулфа, письма О. Хаксли, мемуары Б. Локкарта, Б. Пэрса, М. Бэринга, Г. Уэллса представляют собой интереснейшие источники, в которых выдающиеся англичане дают выразительные характеристики своим русским знакомым.

Одним из важных источников сведений о русских в Англии в XX веке послужила книга британских исследователей М. Гленни и Н. Стоуна «Другая России: опыт изгнания» (M.Glenny, N.Stone. The Other Russia: The Experience of Exile. — L.: Faber and Faber, 1990). Книга составлена из воспоминаний представителей разных.

16 Скифский роман /Под общей ред. академика РАН Г. М.Бонгард-Левина. — М.: РОССПЭН, 1997. поколений русской эмиграции XX века и является результатом многолетней работы по сбору архивного материала. К мемуарным источникам относится изданный в 1993 г. в Англии сборник воспоминаний русских женщин о революции, состоящий из записей бесед, собранных Е. Сноу и Ф. Уэлш (Memories of Revolution. Russian Women Remember. — L.- New York: Routledge, 1993).

Сведения о некоторых представителях русской эмиграции в Англии содержатся в двухтомнике «Культурное наследие российской эмиграции: 1917;1940» под редакцией акад. Е. П. Челышева и проф. Д. М. Шаховского, вышедшем в 1994 г. Основные результаты названных, а также многих других научных разысканий, которые не имеют прямого отношения к истории литературы и литературной жизни, тем не менее приняты во внимание в библиографии и отмечены ссылками в соответствующих главах.

Биографические словари и литературные энциклопедии, составленные российскими и западными исследователями, оказали большую помощь в сборе разбросанного и скудного фактического материала по теме исследования. Среди них следует особо отметить энциклопедический словарь «Русские писатели: 1800−1917» под редакцией П. А. Николаева, издаваемый с 1989 г., биографические словари Дж. Вронской и В. Чугуева17, посвященные деятелям русской культуры и политики в XX в., энциклопедии русской литературы В. Казака и В. Терраса, книгу В. Т. Пашуто «Русские историки-эмигранты в Европе» (1992), сборник «Российские ученые и инженеры в эмиграции» под редакцией В. П. Борисова (1993), справочник Д. Я. Северюхина и О. Л. Лейкинда «Художники русской эмиграции» .

17 J. Vronskaya & V.Chuguev. A Biographical Dictionary of the Soviet Union: 1917;1988. — L.- etc.: Saur, 1989. J.Vronskaya. The Biographical Dictionary of the former Soviet Union: Prominent people in all fields from 1917 to the present. — L., 1992.

1994), «Биографический справочник высших чинов Добровольческой армии и Вооруженных сил Юга России» Н. Н. Рутыча (1997) и и другие справочно-энциклопедические издания.

В значительной мере сбору фактического материала о русских в Англии помогли библиографические исследования, в том числе известные специалистам труды Т. Л. Гладковой, Т.А.Осоргиной-Бакуниной, Л. Фостер, а также менее известные, как например, библиография А. Этлингер и Дж.М.Глэдстоун «Русская литература, театр и искусство: переводы на английский язык: 1900;1945» (1946) 18. Книга Дж. Хартли «Guide to Documents and Manuscripts in the United Kingdom Relating to Russia and the Soviet Union» (1987) явилась основным путеводителем по русским документам в английских архивах.

Как показала история, труды русских ученых, созданные в Англии в 1920;1930;х годах, оказались незаменимыми для современного литературного и культурного процесса в России: об этом свидетельствует получивший распространение в среде русских литературоведов перевод книги Д.П.Святополк-Мирского «История русской литературы» 19, совместное французско-российское переиздание книги Г. П. Струве «Русская литература в изгнании» 20, публикация сборника статей Н. М. Бахтина «Статьи, эссе, диалоги» 21, первое издание в России книги А.В.Тырковой-Вильямс «Жизнь.

18 Amrei EttlingerJoan М. Gladstone. Russian Literature, Theatre and Art: A Bibliography of works in English, published 1900;1945. — L.: Hutchison, 1946.

19 Д. С. Мирский. История русской литературы с древнейших времен по 1925 год /Пер. с англ. Р.Зернова. — L.: Overseas Publications.

Interchange, 1992.

Г. Струве. Русская литература в изгнании: Опыт исторического обзора зарубежной литературы. — 3-е изд., испр. и доп. /Р.И.Вильданова, В. Б. Кудрявцев, К.Ю.Лаппо-Данилевский. Вступ. ст. К.Ю.Лаппо-Данилевского. — Париж: YMCA-PressМ.: Русский путь, 1996.

21 Н. М. Бахтин. Из жизни идей: Статьи, эссе, диалоги /Сост., послесл. и коммент. С. Р. Федякина. — М.: Лабиринт, 1995.

Пушкина" 22, выход в свет фундаментального исследования «Скифский роман» 23, отражающего английский период жизни М. Ростовцева, А.В.Тырковой-Вильяме и других видных представителей русского зарубежья. О признании В. Набокова свидетельствует растущее по мере приближения его столетнего юбилея количество новых изданий его произведений, в том числе публикация поэтических произведений, созданных в английский период его жизни. Перечисленные издания свидетельствуют о том, что в наши дни литературное наследие русских в Англии переживает свое возрождение.

22 А.В.Тыркова-Вильямс. Жизнь Пушкина. В 2 т. /Предисл. О. Н. Михайлова. -М.: Мол. гвардия, 1998.

23 Скифский роман /Под общей ред. академика РАН Г. М.Бонгард-Левина. — М.: РОССПЭН, 1997.

Заключение

I.

Не все материалы о русских литературоведах и писателях в Англии I вошли в настоящее йсследование, и вряд ли на настоящем этапе I возможен исчерпывающей охват документов и фактов, связанных с I этой темой. Однако количество материалов, собранных в I диссертации, является достаточным для составления научного I представления об английском центре русской эмиграции, для суждения о его. месте’в ряду других центров Русского зарубежья, I для оценки вклада представителей этого центра в литературную культуру Русского зарубежья. I.

Гипотеза Ь существовании русского центра эмиграции в Англии получила в диссертации убедительные фактические подтверждения. На I основе многочисленных документов здесь показано, что в Англии I существовала русская община со своей социальной и политической структурой, центром которой являлось бывшее русское посольство. В составе этой общины были представлены все рословия российского I общества, а такЖе вся палитра русски^ политических партий I революционного периода. В Англии действовали общественые, I политические и благотворительные русские организации, которые вели культурную деятельность. Выпускалось не менее двух десятков 1 периодических изданий. В этой среде вели свою работу известные, деятели русской литературы.

Возникновение русской политической эмиграции в Англии после 1 большевистской революции не было случайным, но явилось I I продолжением давних традиций: в Англии с середины XIX в. вела революционную деятельность русская интеллигенция, находившаяся в.

4 97 оппозиции к правительству. На новом этапе политический характер эмиграции радикально изменился, но традиции литературной и I культурной работы были продолжены.

У русской послереволюционной эмиграции в Англии много общего с I эмиграцией в других центрах — Праге, Берлине и Париже. Как и во всех других центрах, образованные представители высших сословий и интелигенции, культурной элиты России составляли в русской колонии значительную часть по сравнению с обычными сословными и социальными пропорциям. Как и в других центрах, русская I эмиграция в Англии вела свою работу во имя русской идеи и I русского дела, надеясь на скорое возвращение в Россию. г.

Русскую колонию в Англии сближало с «Русским Парижем» и другими центрами рассеяния осознание особой миссии эмиграции в сохранении и развитии на чужой стороне традиций русской литературы, русской мысли и нравственных ценностей. Чувство связи с Россией I поддерживалось контактами с другими центрами эмиграции, в особенности с Парижем, откуда приезжали русские деятели культуры, I.

1 писатели,' философы, религиозные мыслители. На английской почве I благодаря ¿-«усским эмигрантам получили развитие идеи русского православия, пользовались известностью переведенные на английский I язык работы русских философов и религиозных мыслителей, таких как Н. Бердяев, С. Булгаков, Г. Флоровский, Д. Мережковский, Н.Лосский. Чувство духойной с^вязи с Россией позволило представителям I русской эмиграции в Англии выступить в роли посредников между I английской и русской культурой своего времени. Русские историки литературы 'внесли в английскую культуру свою трактовку русской истории, русской идеи, русского характера. Их преподавательская I деятельность, научные труды и выступления в периодических I изданиях формировали представление не только читателей, но и виднейших писателей Запада о русской литературе. Взаимодействием русских и1английских традиций было порождено особое «русское» I течение в англииско^ литературоведении, представленное именами 1.

Д. 11.СвяТополк-Мирского, Г. П. Струве, Н. М. Бахтина.

I ;

Под воздействием русских исследователей литературы, работавших I в Англии, англичане не только в 1920;х годах, но и в последующие годы изучали русскую литературу XX века, как и культуру в целом, без разделения на советскую и эмигрантскую. В наши дни это I цельное восприятие приходит в русскую науку и к русскому читателю I в значительной мере с Запада, в том числе и из Англии. В методологию современной истории литературы этот подход вносит I радикальные' изменения. Одной из задач данной диссертации I явилось отражение в исследовательской практике тех сдвигов, которые произошли в последнее время в осознании места наследия русской эмиграции’в русской культуре и литературе. '.

Возвращение наследия Д.П.Святополк-Мирского и Г. П. Струве в I современную науку о русЬкой литературе заставляет по-новому взглянуть на литературный процесс XX века, переоценить ценности в литературе. Их труды дают новую точку отсчета в оценке и отборе литературных фактов, в*- построении истории литературного процесса, определении пропорциональной значимости и ценности вклада писателей зарубежья в, единую русскую литературу и культуру. Труды 1.

Н.М.Бахтина о литературе, его мемуарная и философская эссеистика (помимо его вклада ё классическую филологию и историю, не I оцениваемого в настоящей работе), представляют особую линию развития философии на материале литературы, параллельную исканиям.

М.М.Бахтина, но отличную по своим результатам. Наследие.

А.В.Тырковой-Ви|льямс, включающее публицистику, мемуары, романы, а I также фундаментальный труд о Пушкине заслуживают достойного места ¦ в русской культуре!

Как показало исследование, характер литературного и литературно-критического творчества в английском центре эмиграции определялся внешними и внутренними, психологическими условиями, в ряду которых важнейшими являются: отрыв от своей языковой среды, от источника литературных традиций, лишение чувства общей I I культурной преемственности с читателем и вызываемая этим лишением утрата веры в целесообразность своего творчества. Этими условиями определяются прёрбладающие черты мироощущения эмиграции: обостренное осознание кризиса западной культуры, потери ведущей идеологической роли литературы и искусства, ощущение оторванности I творческой личности от социальной жизни, усиленное сознанием своей чуждости эФой жизни. Анализ конкретных случаев воздействия • условий эмиграции на творческую личность, позволяет раскрыть, с одной сторс/ны, формирующий, с другой — деструктивный характер I этого врздействия в различные периоды жизни писателя или критика. I.

Важная особенность русской эмиграции в Англии и ее отличие от других1 центров заключается в более тесных связях русских деятелей I культуры, науки’и литературы с английской культурной средой, в их I большей зависимости от английского (и в целом западного) типа I мышления, литературных образцов, системы оценок. В других I европейских1 центрах русской эмиграция существовала в той или иной I I мере изрлированой общиной, в Англии такое существование для 1 культурных деятелей было неосуществимо. Обособленность русских I заметна в тех ¡-центрах, где они могли подолгу общаться только между собой и даже не знакомиться с парижскими или берлинскими I туземцами" (пользуясь выражением В.В.Набокова).

I ! I.

В Англии, несмотря на то, что русская колония имела отчетливые.

1 ' контуры и была государством в государстве, культурной и I творческой самостоятельности она не приобрела. Выступая-в английской периодике, с' кафедр английских университетов, обращаясь к английским читатёлям, сотрудничая с английскими коллегами в разных областях науки, русские историки, литературоведы, историки культуры и историки идей должны были освоить новый язык, не только в лингвистическом смысле, но и в понятийном: научиться говорить на языке английской культуры. Сторонний наблюдатель из среды евразийцев подметил I засасывающий характер" английской культуры: она отвлекала русских от их проблем и втягивала их, как и других иностранцев, в 1 английскую жизнь и >в работу на дело Великобритании1. Со своей островной" культурой, своими жизненными ценностями, даже со I своей логикой мышления, Англия в значительной мере подавляла I русскость" в эмигрантах. По этой причине коллективная «миссия» русской эмиграции^е состоялась в Англии в той же степени, в I I какой она достоялась в других центрах эмиграции. Тем не менее I наследие английского центра русского зарубежья свидетельствует о I том, что и в Англии русские литераторы руководились в своей работе, идеей сохранения русской культуры и распространения ее I влияния на Запасе.

Литературной творчество являлось для эмиграции одним из главных ! средств преодоления культурного и мировоззренческого пессимизма. I.

Для представителей эмиграции в Англии, как и в других центрах, I I I I I.

1 Доклады с мест: О политическом настроении русской эмиграции в Англии, Франции, Польше и Германии. Информация составлена С. Пенни [П.Н.Малевский-Малевич]. Берлин, 18−26 января 1925 г. — ГАРФ, Ф 5783, оп. 1. ,.

4.11 характерно осознанное стремление к сохранению собственной I творческой индивидуальности в условиях иной культуры.

Характерной чертой русской эмиграции в Англии, подтверждающей I ее сходство с другими центрами Русского зарубежья, является ее I политический характер. В ситуации политического изгнания I идеология 'была неотъемлемой частью историко-литературной работы, 1 I поскольку политическая борьба вызвала к жизни само существование I эмиграции, обусловила тот разрыв с культурными корнями, который определял особенности самосознания эмиграции. В Англии получили I распространение, идеи евразийства, пропагандистом которого i выступил Д. Святополк-Мирский. Как и в других центрах Русского зарубежьяв английском центре проявило себя сменовеховство и I возвращенство": примеров было немного, но среди них такой яркий как судьба Д.П.Святополк-Мирского.

Приводимые й исследовании эпизоды знакомства русских писателей I с Англией и англичанами раскрывают нрвые страницы в истории I русско-английских литературных связей и высвечивают ту роль, которую сыграли в развитии этих связей русские эмигранты в Англии. А. Тыркова-Вильямс содействовала приезду в Англию И. Бунина, а также русских православных деятелей. Б. Пильняк по приглашению Д. Святополк-Мирского познакомился с деятельностью русской кафедры (Лондонского университета, и при участии критика подготовил издание перевода своих расказОв. Благодаря 1.

Д.Святополк-Мирскому и А. Тырковой-Вильямс состоялся визит.

М.Цветаевой в Лондон и ее выступление перед русской общиной.

Д.Святополк-Мирский явился также инициатором совместной работы 1 английской исследовательницы древнерусской литературы.

Дж.Э.Гэррисон с’А.Ремизовым и Ремизовой-Довгелло над переводом.

Жития" Аввакума ц сказок А.Ремизова. Из таких, казалось бы, мелких фактов, складываются в истории культуры традиции I взаимосвязей., ' I.

Проведенное в диссертации исследование художественных I произведейий, в которых центральное место занимает английская I тема, позволяет сделать некоторые обобщающие выводы о специфике I их поэтйки, об основных идейных и литературных мотивах, особенностях структуры. Несмотря на то, что Англия оказывала I различное воздействие на писателей в зависимости от их индивидуального мировоззрения, было и нечто общее в восприятии I этой страны), что объединяло писателей России и эмиграции. I.

Все без исключения писатели, независимо от степени их I предшествующего знакомства с английской культурой (Набоков, I.

Замятин!, Пильняк, Никитин, Цветаева) передают ощущение I поразительнбй чуждости и непохожести английской культуры на все, I с чем их сталкивал прежний опыт странствий. В литературном I выражении это ощущение передается средствами «остранения»: Англию I и англичан они показывают глазами наивного чужестранца, (постороннего" ., Этот прием предельно «обнажен» в романах Замятина I и Пильняка. I.

Самих себя в английском окружении писатели ощущают представителями другой цивилизации. Это ощущение ярко выразил Замятин в своих неопубликованных при жизни фрагментах из записной книжки. В одном из этих фрагментов он называет себя Робинзоном (фрагмент «На острове'.'), его окружают аборигены-Пятницы, с 1 которыми у него’нет общего языка. В другом английском фрагменте Замятин ассоциирует 'себя с говорящим тюленем в цирке, так как он I для англичан такая же диковинка. Их изумляет, что он произносит человеческие слова, а содержание этих слов для них совершенно несущественно. Для некоего сэра Бойля и его жены он «экзотика», как и для других англичан, несмотря на его европейский костюм и 1 английский язык. ! I.

Экзотическим существом" чувствовал себя в Англии даже русский «англичанин» Набоков. В романе «Подвиг» его герой представляет себя таким существом, которого «переодели» английским футболистом I и которое, прислонившись к штанге под моросящим дождем сочиняет I I стихи на неизвестном наречии. Герой Набокова живет какой-то I театральной жизнью, ему приходится исполнять принятые в чуждой I среде роли. 1 ^.

Услрвия вынужденной жизни в эмиграции оказывали заметное I воздействие на рамосознание писателя и поэтику его произведений. I.

Для произведений Набокова, герой которых находится в вынужденном I изгнании, характерна особая художественная модель мира, I пространственно-временная структура повествования удвоена: I субъективно герой живет в своем русском прошлом, в то время как I его окружает (совершенно иная реальность повседневной жизни. I.

Специфика' поэтики его произведений на кембриждскую тему I заключается в присущем им гипертрофированном автобиографизме, который превращается в литературный прием.

Русских писателей поражало одновременноё сосуществование в английской современности разных временных пластов: средневековья, сохранившегося в архитектуре Оксфорда и Кембриджа, в торжественных ритуалах, церковных обрядах, в провинциальной жизни, — и века будущего, технической утопии. Набоков определил это свойство как «приволье времени и простор веков». Он писал о Кембридже: «На что ни посмотришь кругом, ничто не было стеснено или занавешено по отношению к стихии временинапротив, всюду сияли отверстия в его сизую стихию, так что мысль привыкала I работать в особенно чистой и вольной среде» 2 .

В романе «Мать-мачеха» Б. Пильняк выразил мысль на ту же тему в, ином стилистическом кдюче: «Четырнадцатый век выпирал не только 1 из Вестминстера, но и и^ каждого англичанина, с каждой улицы, -пусть этот четырнадцатый век колом заехал в ребро теперешних дней, все равно англичане сохранят этот клин.

У Замятина в «Островитянах» дан тот срез английской жизни, в котором время не движется, различие между веками как будто не имеет значения: здесь словно русское уездное перенесено в английскую провинцию, где царит косность бытия, господствуют свои условности и 'человек подчиняется автоматизму повседневного I рутинного существования. На расстоянии, в России, Замятин осмылил другую сторону своего (английского опыта. В реалистическом ключе Лондон нового века изображен в статьях об Уэллсе, где автор I восхищается техническим гением англичан. I.

Особые черт/ы характерны для поэтики большинства произведений, в I которых нашло отражение знакомство их авторов с английской I жизнью. Как пЬказало исследование произведений Замятина и I.

Пильняка, английский опыт расширил их картину мира, позволил им I взглянуть со стрронй на русскую историю и современность. С I другой сторонц, знакомство с Англией усилило шпенглеровскую линию I в размышлениях Пильняка. Важной частью его поэтики становятся I историософбкие мотивы, связанные с темой западной цивилизации,. противостояния России и Запада. Англия воспринимается русскими I писателями как^ некая сущность городской механизированной цивилизации, которая должна смести с лица земли все остальные, I менее техни^еск^ развитые культуры. В утопическом романе Замятина I.

— 1.

2 В.Набокой. Другие берега //Собр. соч.: В 4 т. Т. 4. — С. 279−80.

Мы" воображаемый путь развития этой цивилизации доведен до его I абсурдного прёдела, сущностью которого является избавление от I всего человеческого в человеке. 1.

В романе «Мы» поставлен животрепещущий как для буржуазной Англии,' так и для большевистской России вопрос: что будет с человеком в обществе,(где развитие социального мышления будет I отставать от развития техники. Ответ для него очевиден: человек 1 будет принесен в жертву технике и жесткому государственному порядкуличность перестанет^существовать, останется четко детерминированное единообразное коллективное сознание. 1.

Пильняка Лондон также заставил задуматься о будущем человечества, которое уже. в современном городе постепенно уступает место на земле автомобилям, скрываясь в подземных норах переходов и метро. Как и у Замятина, английские впечатления вызывали у Пильняка противоречивые чувства. Самым острым из них было чувство, что от России Англию отделяет не только географическое пространство, но и иная эпоха. Путешествие в 1.

Англию интуитивно' осознается русским путешественником как I перемещение не только в пространстве, но и во времени: он I попадает в цивилизацию будущего: это цивилизация машины, техники I которая освобождает человека от тяжелого труда, но в то же время I I подчиняет его личность интересам общегосударственного I материального прогресса. Размышления на эту тему неизбежно вызывал^! в памяти писателей картины русской и английской истории в которых несовпадение времени, отставание России от хода I европейской истории было еще более заметным. Сопоставление, 1 противопоставление РЬссии и Англии требовало расширения хронологической и пространственной структуры литературного I произведения.' Такое расширение особенно удалось Б. Пильняку в.

416 романе «Мать-мачеха» («Третья столица»). В романе пересекаются и сменяют друг друг, а разные пространственные и временные пласты, I сливаются в общем потоке повестовования документ и вымысел, I бесстрастный журналистский репортаж и фантасмагория. В в рассказ «Старый сыр» включено историософское видение, в котором Англия и I Россия предельно сближаются в пространстве и времени, так как весь контийет оказывается завоеванным азиатскими народами. I.

Русских писателей поездка в Англию наводила на размышления о I культурном и экономическом кризисе Европы, гибели Богов европейской культуры, подчинении личности интересам материального I прогресса. Англия нередко символизирует весь Запад в I историософских раздумьях о России и Западе. В то же время I писатели отметили, что при разном социальном строе в Англии и России существуют общие проблемы кризиса культуры, распада I личности. I.

В целом для произведений, связанных с английской темой, I характерна заостренная политизизованность, интерес к проблеме государства и политического строя, отношениям личности и I общества. Эта идеологическая направленность определяет и, некоторые•жанровые черты прозы: она оказывается на границе 1 I художественного творчества, публицистики и частного биографического документа. В художественную ткань романа Пильняка включается газетный репортаж^ письмо, дневник, и эти включения перемежаются сумбурным, потоком сознания. Кажущаяся бесструктурность, нарушение границ жанров характерны для многих произведений этого времени, связанных с темой познания мира.

Под воздействием английского опыта иным становится у русских писателей переживание российской реальности. Возвратившись из I.

Англии, писатели1' обретают новую авторскую точку зрения для.

417 изображения и осмысления русской жизни. Новая авторская позиция I позволяет увидеть российскую действительность и русского человека со стороны, в отражении английского зеркала. I.

Путешествие в Англию осознается русскими авторами как важная часть их писательской биографии. По всей видимости важность любого значительного, путешествия в писательской биографии нельзя недооценивать. Но воздействие Англии специфично в силу ее культурного своеобразия, а также исторического противостояния по I отношению к России.