Спектр взаимосвязей различных видов искусства, в том числе архитектуры, с социальной средой проявляется в человеческой культуре, начиная с ее неолитического расцвета, в масштабах почти всего земного шара. До сих пор энергетический, эмоциональный, идейный и художественный потенциал древних произведений искусства имеет свойство революционизировать кашу цивилизацию. Нарастающий интерес к прошлому представляет собой мощный импульс, выраженный в виде своеобразной коммуникативной и организующей субстанции, и не только предполагает возможность ее существования, но и говорит об определенной системе кодирования информации человеком и ее выражении в заданном порядке. Этим объясняется внимание современного сообщества, уделяемое общим истокам, заимствованиям, взаимовлияниям и закономерностям в свете формирования различных культурных феноменов. Наиболее ярким из них является архитектура, а основным фактором ее культурного выражения — стиль.
Между тем, все, что нас окружает, весь современный архитектурно-художественный мир, все культурные системы, разрушает традиционные взгляды на организацию архитектурного пространства. В нынешней бытийной ситуации новое сознание формирует уже иные подходы к организации архитектурного пространства. Техногенный мир с его реалиями начисто разрушает традиционные взгляды на понятия совершенства, закрепленные в прежнем миропонимании. Вследствие этого вся «застывшая музыка» архитектуры и культурные системы, представленные в виде ориентирующего и регулирующего плана человеческой реальности, содержащего богатый потенциал семантики прежних эпох, уже не содержат бытийно-осмысленной цели миросозидания. Из-за отсутствия преемственности возникает некая «подвешенность» архитектурных форм в процессе культурной эволюции, характеризующаяся отсутствием стержневого стилевого направления, в течении которого стилевую среду заполняет «суррогатное» искусство с претензией на оригинальность, подчас доводящее до абсурда семантику архитектурных форм, закрепляя за ними надуманные сиюминутные понятия совершенства.
Смыслообразующая цельность, необходимая для формирования архитектурной реальности, которая должна постоянно поддерживаться некой витальной силой, до сих пор обеспечивающей существование в бытийном пространстве архитектурного феномена, в наше время приобретает смысл искусственно установленных рамок, не вмещая в себя потенциал новой архитектуры. Вследствие этого теряется семантическая преемственность, а именно непрерывность истории и неразрывность традиций.
С другой стороны, конкретизация чего-либо из той или иной области культурных систем была бы беспредметна и ничего бы не смогла дать для дальнейшего развития архитектуры, которое все же имеет место, если бы не существенная потребность в дальнейшем культурном развитии. Это развитие, диктуемое существующими стилями, обеспечивает бытийно осмысленные цели миросозидания. Таким образом, можно утверждать, что и сегодня существует некий мощный объединяющий, регулирующий и развивающий реальность импульс. И если его нельзя определить фактически и физически, то основным фактом существования данного импульса является изолированность понятий, которые он сам определяет. Данный факт можно сравнить со свободой, которой человек добивается, ставя себе в культуре всевозможные ограничения и тем самым, создавая себе необходимую глубину самопостижения. В дальнейшем результаты данного ограничения приобретают в глазах людей размеры всеобъемлющего и подлинного.
Свобода и раскрепощенность, предоставляемые современной реальностью, поистине безграничны, и если не существует семантических рамок, находящихся в строгой смыслообразной зависимости от различных культов, религий и обычаев, то основная задача автора, научиться эту свободу грамотно использовать.
Речь идет о неком цифровом образе и об определенном минимальном объеме кодированной семантики, наличие которого является необходимым (но не достаточным).
Это, с одной стороны, так называемый феномен нижнего порога — опустившись ниже которого архитектура теряет свою архитектурную сущность, свой архитектурный образ. С другой — виртуальная цифровая константа (сродни числовой гармонии по Платону), которая открывает новые перспективы. Непрерывно находясь на грани, эта формула постоянно соответствует показателям окружающей культурной среды и историческим верным образцам архитектурной семантики.
В данном случае система миропонимания общества открывает нам чрезвычайно широкие перспективы. Имея синтетическую прозрачность своей рациональной структуры, она предстает перед нами как богатый материал для статистического анализа в разного рода бытийных пространствах с различным текстовым содержанием. Тогда бесконечное пространство внебиологической семантики предметной среды, открывшееся перед человеком, может быть подвергнуто подробному анализу и впоследствии стать пространством зарождения новой культуры. С позиции архитектуры это будет анализ соотношения текстового содержания архитектурных пространств и бытийной структуры общества в процессе их взаимодействия. Таким образом, одну из основных проблем структуры нашего бытия можно обратить на благо творчества, сделав ее одним из самых важных инструментов в проектировании.
Однако, будущее не может быть исследовано и тем более структурировано. Исследованию и структурному анализу доступно лишь то, что обладает реальностью, то есть то, что уже реализовано. Будущее же скрыто в прошлом и настоящем и возможности его формирования уже заложены изначально, их следует только конкретизировать.
Конкретизация этих возможностей не должна проходить в воображаемых картинах, отражающих наши абстрактные желания. В основе конструктивного подхода к будущему должен лежать конструктивный анализ прошлого, а также непредубежденный анализ настоящего. Этим обуславливается теоретический подход и специфика всего исследования в целом.
Появляется необходимость в создании теоретического потенциала, который смог бы выявить направление возможного пути развития архитектуры. Для поддержания баланса взаимодействия между архитектурой и знаком необходима парадигматическая установка, ориентированная на создание среды обитания грядущего тысячелетия, эта установка — «стиль как программа». Необходима диагностика сегодняшнего положения вещей в архитектурной сфере, и чтобы предложенная программа не превратилась в «извечную погоню за упущенным целым», необходимы современные «ненормативные» методы исследования в области архитектуры.
Чтобы выбранная программа отвечала критериям активности и сознательности, следует использовать исследуемые объекты (единицы) не в качестве неких эталонных субстанций, а как инструмент, создающий фундаментальный актив, который мотивирует и задает главные аспекты видения и понимания всего исследования в целом и феноменов архитектурного творчества, которые оно отражает в частности.
В процессе развития неизбежно появление новых ценностей, новых целей, новых регулятивных принципов в архитектурной сфере. Это будет делаться по ходу детерминации теоретического потенциала, как реальной силы развития действующей в свете реформации и реабилитации философских наук. Сейчас особенно необходимо поднять статус фундаментальной науки в архитектурной сфере хотя бы до уровня статуса архитектуры в обществе.
Актуальность исследования заключается в необходимости, остро ощущающейся на данном этапе, в выработке конкретной архитектурной программы, которая позволила бы использовать новую бытийную матрицу для формирования нового информационно-смыслового потенциала на основе стилей предыдущих эпох.
До сегодняшнего дня остается открытым вопрос: в какую сторону далее развиваться архитектуре. В сторону постмодернизма, путем цитирования эпох, в сторону деконструктивизма, который приходит к порядку через разрушение или в сторону «Хай-Тека», который основан на самых современных и дорогостоящих материалах и технологиях и т. д. Современная архитектура находится на распутье. Многозначность высказываний о том, есть сейчас стиль в архитектуре или его нет, множество противоречивых суждений о ценности и правильности современной архитектуры, невозможности вычленения характерных течений и их истоков, говорит о необходимости создания теории, на основе которой мы можем объяснить существующее положение вещей, а также спрогнозировать развитие архитектуры и, наконец, управлять ею. Ценность таких программных моментов заключается в осмысленности хода творческого процесса, а также в колоссальной экономий духовных и материальных затрат.
В поисках приоритетных векторов развития архитектуры идет обращение к основному фактору ее культурного выражения — стилю. Но при всем интересе к развитию архитектуры, к ее композиционным, пластическим, ритмическим и другим признакам, так или иначе определяющим стиль времени или эпохи, само понятие «стиль» и принципы его образования относятся к числу еще недостаточно разработанных вопросов.
Требуется наличие сильной фундаментальной научно-теоретической основы, становящейся базой, на которой строятся основные механизмы формообразования с позиции теории стилей. Именно поэтому, в ходе исследования ведется поиск реальных инструментов моделирования архитектурных процессов, той теоретической структуры, которая позволила бы избежать формальности в применении термина «стиль». В качестве отправной точки для достижения наших целей можно выбрать работы по архитектурной семиотике.
Но поскольку семиотика, как наука не только литературного плана, используется в нашей стране сравнительно недавно, а термин «архитектурная семиотика» — достаточно нов, исследований, посвященных семиотике и семантике именно архитектурного стиля не встречалось.
К разделу зарождающейся архитектурной семиотики относятся исследования авторов, касающиеся в основном отдельных элементов, градостроительного, либо архитектурного пространства. В них, как правило, изложены принципы и смыслы знаковых структур конкретного сооружения, либо пространственного объекта, не затрагивая знаковых и смысловых общностей стилей. Не раскрывается системный и внесистемный характеры стиля, его система связей, причины (на знаковом и семантическом уровне) его возникновения (зарождения) и существования, упадка, либо постепенного перехода в другой стилевую направленность. Однако работы, относящиеся к этой области, безусловно, полезны в плане рассмотрения формального языка формообразования внутри архитектурных стилей. В качестве примера таких исследований можно привести труды Барабанова А. А., Чертова JI. Ф., Маркузона В. Ф., Российской Е. А. и др.
В работах Барабанова А. А. выделяется анализ роли подсознательного в описании художественной формы, подчеркивается немаловажное значение первоначальных знаковых основ художественного языка архитектуры, который состоит из исторически закрепленных в человеческом сознании символических значений: отдельных линий, форм и фигур, сознательно используемых в архитектуре в ранние эпохи и сохранивших во многом и сегодня свой изначальный смысл.
Разрабатывая принципы моделирования архитектурных процессов для нас немаловажно найти подход к общекультурным системам, рассмотренным также на знаковом уровне семантических отношений. В этом плане интересны исследования Чертова JI. Ф. о системе кодирования информации. В работе «Знаковость» актуален ряд положений, связанных с понятием «код»: в частности его утверждение, что код «может быть сформирован в филогенезе культуры в качестве нормативного предписания для отдельных индивидов способов переработки информации, которые этими индивидами усваиваются в процессе овладения культурными норма-ми"[82].
Применение структурированного семантического знакового аппарата и его механизмов, которые описаны в этих работах, к архитектуре позволяет выработать универсальные модели, охватывающие не только какой-либо отдельный стилистический период в узком смысле, но и для рассмотрения более глобального понятия стилей вообще.
Второй ступенью к выработке общей теоретической структурной модели архитектурно] о стиля могут послужить работы искусствоведческого плана. В их достаточно большом количестве можно выделить в первую очередь исследования, посвященные непосредственно стилям и стилевым эпохам (как отдельным, так и систематизации всех существующих стилей вместе), в которых дается краткая характеристика того или иного стилевого направления, либо развернутое изучение его исторического контекста и архитектурных деталей сооружений. Примерами этого направления можно назвать труды: Гинзбурга М. Я., Власова В. Г., Бартенева И. А., Батажковой В. Н., Маркузоиа В. Ф., Вельфлина Г., Брунова Н. И., Кириченко Е. И., Бенуа А. Н., Виноградова В. В. и др.
Самая обширная — область литературы по архитектурной теории. Без нее не может обойтись ни одно исследование архитектурного пространства. Архитектурная теория рассматривает сущность архитектуры, ее язык и рамки, позволяет найти доказательства принятия, либо отрицания тех или иных структур, причины того или иного отношения к ним. К данному разделу можно отнести работы таких авторов, как Каплун А. И., Иконников А. В., Иоффе И., Раппапорт А. Г., Сомов Г. Ю., Тиц А., Соколов А. Н., Коротковский А. Э. и др.
В данном контексте у Каплуна А. И., например, в его монографии «Стиль и архитектура» заложен интересный «искусствоиспытательный» поиск пути к теоретической проблеме, значащейся под словом «стиль». Он полагает стиль как категорию культуры, принадлежащую общим измерениям эстетически-ценностного аспекта всей жизни человека и всей его созидательной деятельности в культуре своей эпохи. В работе проведен анализ некоторых явлений искусства, и автор в конечном итоге приходит к выводу, что понятие стиля как научный критерий себя не оправдывает.
Проблемные заявления Каплуна А. И. создают неплохой стимул для поиска альтернатив, а динамизм его рассуждений задает гибкость эстетическому сознанию, но обилие стереотипов культурных и понятийных не позволяет отнести его груд к революционным в области рассуждений на тему стиля.
В исследованиях Иконникова А. В. затрагивается одна из актуальнейших на сегодняшний день проблем. Описывается процесс перехода стиля из системы закономерностей в свод канонизированных эталонов, где стиль, отождествленный с эстетической нормой, приобретает в своем развитии все большую догматическую определенность. Вместе с тем закономерности, приобретшие четкость в тех видах искусства, которые завоевали лидирующую роль для становления стиля, переносятся на другие его виды, стирая их специфику. Предлагается решение проблемы: «Не моностиль, но и не бесстилье, а система — гибкая, предполагающая полифоническое воплощение образного единства, не собрание догм, а некий ориентир для ценностных установок. .» [32].
Методологические основы вышеперечисленных теоретических исследований в области архитектурного стиля являются хорошим фундаментом для его дальнейшей проработки уже в рамках архитектурной семиотики. Однако при всем интересе к развитию архитектуры, к ее композиционным, пластическим, ритмическим и другим признакам, отраженным в данных работах, само понятие «стиль» и принципы его образования принадлежат к числу еще не достаточно разработанных вопросов.
Исходя из всего вышеперечисленного, можно сформулировать основную цель диссертации: исследование смысловых закономерностей архитектурного формообразования в процессе формирования художественного языка архитектуры с позиции архитектурной семиотики, определение качественных характеристик понятия архитектурный стиль и его основных семантических механизмов. Данная цель определяет ряд задач исследования:
1. Разработать основной механизм организации художественного языка архитектуры в процессе формирования стиля;
2. Определить исходные тенденции возникновения стиля, инварианты стилистических признаков, сопоставив семантику идейных установок эпох с семантикой их образного содержания;
3. Проанализировать процессы формирования стилей разных эпох, а также принципы определения направления архитектурных течений;
4. Определить основные семантические критерии формообразующих процессов, в которых можно рассматривать понятие «стиль» как организующий и созидающий фактор формообразования;
5. Выявить закономерности формирования архитектурных стилей, механизмы формообразования в рамках определенного стиля;
6. Построить сквозную универсальную модель формирования и развития стиля, а также изобразить теоретическое понятие «архитектурный стиль» в форме графических семиотических моделей.
Объект исследования — архитектурный стиль, а именно: стиль как диалектическая категория, основной путь к формированию художественных систем: к художественному языку архитектуры и к художественному образу архитектурыстиль как программная основа семантических закономерностей в системе формообразованиястиль как основной инструмент выражения художественных ценностей эпохи. Предметом исследования данной работы являются семантические закономерности в непрерывно развивающейся системе стилеобразования в архитектуре: в процессе формирования художественного языка архитектурыкак процессе выработки критериев формирования художественного языка архитектуры в исторической динамике стиляв самом стиле, как живом художественном процессе, а не в постоянной и неизменной структуре.
Границы исследования можно определить следующим образом: В данном исследовании уделяется внимание основным этапам в развитии архитектурного феномена, которые имеют определяющее значение для формирования таких понятий как архитектурный образ, художественный язык архитектуры, и, естественно, самого понятия архитектурный стиль. В соответствии с данной установкой исследуются прежде всего те периоды развития архитектурной мысли, которые характеризуются наиболее четкой динамикой становления определяющих векторов развития не отдельных стилевых течений, а семантических механизмов (построенных на семиотической основе динамики стилевых течений), которые отображают важные этапы развития сущности архитектурного бытия.
Проводится диагностика понятий и выявление наиболее важных характеристик на момент их фактического возникновения и определения в теоретическом потенциале архитектуры, что составляет начальные рамки исследования и первый временной период, отраженный в структурном анализе данных эпох. Поэтому, прежде всего, исследуется период становления феномена архитектуры и рождения художественного языка, который захватывает эпохи Древнего мира и Античности, а затем рассматривается возникновение самого стиля, — этапа, с которого мы плавно переходим к рассмотрению расцвета античной культуры от Древней Греции — к Древнему Риму.
На основе анализа процессов, происходящих в данные периоды времени, вырабатывается основной инструментарий, используемый в работе, и строится универсальная модель, которая может быть применена для исследования всех последующих архитектурных стилей и направлений (например, романского стиля, готики, Возрождения и т. д.). Справедливо отметить, что упомянутые стили не создавали качественно нового уровня стилистических интерпретаций, используя художественный язык классики, поэтому, по логике семиотических измерений, процессов было бы интересно рассмотреть функционирование заявленной модели па этапе развития архитектуры в период постиндустриальных эпох, который составляет следующие рамки анализа. Это период, в который происходит радикальная трансформация бытийной структуры и, соответственно меняются качественные характеристики архитектурных понятий, находящиеся на грани исчезновения. Это тот момент, который условно можно назвать рождением фактора «науки и техники», с которого начинается период текстуализации архитектурного пространства.
Таким образом, анализ основного понятийного семиотического аппарата, участвующего в развитии архитектурного стиля, проводится не только на примере периода его становления, но и в период качественной трансформации его семантических значений.
Метод исследования. Принципом систематизации многочисленных фактов и предпосылок, извлекающихся из источников по архитектурной семиотике, по теории архитектуры, по философии, а так же по материалам описания других культурных форм, в рамках исследования является рассмотрение двух обоюдозначимых векторов развития художественной мысли. Это тенденции развития под влиянием объективных факторов — закономерностей и, соответственно, -развития под влиянием субъективных факторов, веяний, феноменов — особенностей. Учитывается тот факт, что некоторые особенности могут приобретать статус закономерностей, тогда субъективные посылки развития того или иного течения переходят уже в графу объективных, так возникает некая новая начальная форма систематизации: знание — принцип (очень важный этап для организации нового течения и для анализа процессов образовавших уже устоявшиеся).
По реперным точкам закономерностей и особенностей выстраивается семиотическая структура систематизации и обобщения фактов (одинаково большое внимание уделяется не только общеизвестным и доступным фактам, но и чисто субъективным взглядам на теорию формообразования), рассматриваемого временного периода развития художественного мира.
Основной концептуальный потенциал исследования представлен в форме схем и графических моделей. Он является основным механизмом образования и развития архитектурного стиля, отражающим принципы организации художественного мира в процессе его взаимодействия с такими понятиями как генетический код. миф и художественный образ. Построение сквозной универсальной модели формирования стиля является своеобразной интерпретацией результата, выраженного на языке основных методологических подходов, используемых в рамках данного исследования.
Научная новизна исследования состоит в выражении принципа использования понятия «архитектурный стиль» в качестве основного инструмента диагностики и моделирования архитектурных процессов, который раскрывается в основной сформулированной в ходе исследования установке — «стиль как программа».
Архитектурные стили различных эпох в контексте культурной эволюции рассматриваются не только способом искусствоведческого подбора и классификации фактов существования тех или иных стилевых направлений или архитектурных объектов. Стиль рассматривается как семантический ряд определенного рода устойчивых признаков и закономерностей. Исследуется совокупность смысловых зависимостей, соотносимых со знаковым языком каждого стиля, а также механизм формирования стиля как динамичного художественного процесса.
Основная природа архитектурно-семиотических отношений, необходимая для решения поставленных задач может быть построена только с помощью определенных самим исследованием семиотических параметров, которые предусматривают синтез различных областей знания в общекультурном плане. Непосредственно сам инструмент их комплексного анализа, базирующийся на теории динамических отношений межкультурных форм, т. е. семиотическая модель формирования и развития стиля, а также, его структурная единица, создаваемая на всем этапе комплексного анализа различных семиотических теорий, отличаются новизной.
Данная работа находится на стыке различных областей знания: семиотики (инструмент создания универсальных семантических моделей), искусствоведения (основной фактографический материал), философии и культурологии (обозначение мировоззренческих подходов к культуре и бытийной сфере) и фундаментального основания — архитектурной теории.
Практическая ценность диссертации заключается в том, что с возникновением новой теории, которая позволит семантически структурировать реальные процессы формообразования с позиций фундаментальных научных исследований в области архитектурной теории, появляется возможность достаточно глубокого понимания социальной и культурной жизни общества предыдущих эпох. Анализируя стилистические особенности архитектурных сооружений прошлого и настоящего возможно наиболее полное выявление особенностей генетического механизма архитектурного стиля. Выявив основные семантические характеристики архитектурных стилей мы используем их в виде реперных точек, представленных в качестве базовых в системе координат, в пашей модели, по которым выстраивается определенная семантическая кривая развития архитектурных стилей. Экстраполируя полученную кривую на будущие эпохи архитектор может спрогнозировать основные структурные моменты будущего развития стилей, вплоть до того, чтобы обосновать необходимость того или иного распределения интеллектуальных ресурсов и материальных затрат в определенное стилистическое направление в архитектуре.
Кроме того, самостоятельно формулируя программу стиля, архитектор начинает работать с разного рода художественными интерпретациями как с объективными культурными символами, которые можно варьировать в процессе практической работы по изначально исторически предписанному и семантически верному и I ггс р 11 р ета ц и о н н о му пу т и.
Апробация работы. На основе главных положений, целей и проблем исследования автором был сделан ряд докладов: 1998 год — на Международном Коллоквиуме AISE в городе Урбино (Италия), 1999 год — на VII Международном Конгрессе IASS-AIS в городе Дрезден (Германия), 2000 год — на Международном Конгрессе «Будущее архитектора» в городе Барселона (Испания), 2001 год — на Международном Семинаре в городе Сиди Бу Сайд (Тунис). В ходе участия в данных научных мероприятиях автором были прослушаны доклады и сообщения ведущих специалистов в области архитектуры и семиотики, которые позволили уточнить некоторые наиболее важные вопросы, касающиеся спорных моментов исследования, а также отразить в нем современные направления архитектурной теории.
Кроме того, апробация работы на уровне проектов архитектурных объектов была проведена во время прохождения автором педагогической практики в рамках конкурсного архитектурного проектирования УралГАХА.
В настоящее время в рамках Международного Гранта INTAS № 99−1 321 «Архитектурные качества общественных пространств г. Екатеринбурга» — исследуется взаимовлияние архитектурно-пространственной среды и поведения человека ведется практическая апробация работы.
Основные положения и проблемы диссертации отражены автором в статьях, опубликованных в российских и зарубежных научных изданиях. Всего было представлено 14 работ по данной теме.
ВВЕДЕНИЕ
В СЕМАНТИЧЕСКОЕ МИРОМОДЕЛИРОВАНИЕ.
Для того чтобы в дальнейшем было возможно перейти к системному рассмотрению художественных процессов с помощью графических схем и моделей, следует ввести ряд понятий, необходимых для исследования.
Методом для рассмотрения, интересующего нас процесса, будет построение модели взаимодействия образного и конструктивного начал, т. е. художественного образа и стиля, стилевых ветвей в программном процессе взаимодействия знаковых структур и архитектуры.
В основу модели положены следующие концепции:
• Взаимодействие конструктивного и образного начал как основополагающая парадигматическая установка на развитие художественного мира. Отсюда, деление стиля на две составляющие: стиль как программа и стиль как категория.
• Понятие гена. как обусловленность индивидуальных и родовых особенностей различных культур.
• Стиль есть генный набор[А] культуры, обусловливающий тип культурной целостности, он представитель целого в каждой части, в любой клетке произведения, когда представляет образное начало.
• Стиль есть видовой генетический код архитектурного мира, высший регулятор порядка, когда представляет конструктивное начало.
• Миф — гарант стабильности, держатель устойчивости и фактор взаимоперево-димости культур. Он — общий знаменатель в пространстве архитектурного стиля. Позиция мифа — своеобразная позиция компромисса.
В пашем случае, стиль — принцип конструирования схемы происходящих процессов, в нем отражение общей перспективы, он — основной фактор художественного процесса.
Знак и архитектура — как следствие, предопределенное множеством факторов величины или вспомогательный механизм, детерминированный в процессе формирования того, что мы называем художественным образом. Поэтому основная схема процессов будет выглядеть следующим образом: стиль -> знак -> архитектура -> художественный образ.
Схема 1. Стилевые процессы в архитектуре.
Образ отражает «типическое» — наиболее существенное, устойчивое в самой действительности (что в какой-то мере может доказывать его принадлежность к генофонду). Однако, как и в случае со стилем, деятельность архитектора в целом не является деятельностью единственно познавательной, т. е. в ней не присутствует нет конкретики. Следовательно, существование типического в образе имеет смысл предрешенности и предрасположенности. Художественный образ — это некая целостность, организующая художественные смыслы, настроения и чувства, что предполагает и определенную присущую только ей системность в построении архитектурных форм (по О. Буткевичу). С другой стороны, сами смыслы формирует ни что иное, как миф.
Поскольку схема 1 — эволюционная, необходимо показать (натурализовать) и ее развитие. Здесь обязателен жесткий стержень отражающий наличие процесса кодирования информации. По этой причине помимо мифа вводится еще понятие код. Итак: если миф — это закономерность материального мира [8], то код — это сущность, которая в той или иной мере подчиняется различного рода закономерностям материального мира [87], в том числе и мифу. В этом случае миф натурализует понятие, основанное на первичном определении, а первичный язык и есть «добыча» мифа [8]. Различного рода организмы вписываются в пространственно-временные закономерности мира, приобретая при этом естественную сигнальную связь с его явлениями, при прохождении своей первой инстанции, во время которой идет процесс их отождествления. Таким образом, существует возможность предположить, что здесь и начинает складываться первичный знаковый аппарат за счет специфики мифа — его предрасположенности к естеству и определению, тем самым, некой явной понятийной интенции. Образуется перевод внешней информации во внутреннюю, что предполагает особую программу. Если учесть тот факт, что вышеуказанный процесс приобретения естественной сигнальной связи регулируется естественно складывающимися кодами [87], то при выявлении каких-либо коммуникативных субстанций (в нашем случае стилевого характера), не желая при этом ни раскрывать, ни ликвидировать их, а просто натурализовать, возможно воспользоваться выгодной позицией мифа, сделав его основной точкой кодирования информации, с одной стороны, и основным участником при детерминации результата (в виду его предрасположенности к генетическому развитию) — с другой. Это еще раз доказывает правильность и удобство расположения мифа в системе с жесткой заданностью позиции — позиции компромисса (см. схему 2). f сник ruttvfta, «I fdrtjffmv ^ш.ишпмгм'ЬнраЗи/Яг. i.
4) ¦" «СЧЙТ/А/^.
MMMsf tt/ttx Mif &ti (,) 'неуишиНибнос fiprtj>itttcxwur ctu^ii^' iwru>ft yju. MHtmcfyt/ ky~ibfityjt rt.').
С .Iе" ' cue. e-).
Ofy, iKYK^mp.
Архитектура fr —-¦ Знак.
GiMtrfcrf.'.
ОУГМ К, Ijga/vncj * У N. r-ftiniMt- /.
Пкак saifticicpuJii) «fwoiTP/H^wiwC'ttif-, iVHtriifwftttrt. t ¦KatecitibenK^aH*') щурмс^яЩ^ннми'.
Схема 2. Развитие стиля.
Таким образом, складывается парадигматическая структура формирования художественного мира, результат которой обеспечивает взаимодействие конструктивного и образного начала в процессе формирования архитектуры и знака [66].
Естественно, что эта схема действенна на любом этапе развития интересующей нас сферы, поэтому вышеуказанная взаимосвязь подвержена изменению (эволюционированию), но не в самой структуре, а во внутреннем содержании основных составляющих. Происходит их последовательное наложение друг на друга с непрерывным накоплением информации, поэтому в действительности представленная взаимосвязь будет выглядеть в виде спирали, а схема 2 — ее горизонтальный срез на определенном этапе развития. Но это только гипотеза. Поэтому, чтобы характеризовать реальные механизмы стилеобразования, необходимы структурные характеристики и обусловленности каждого витка спирали [66, 107, 108, III].
Возникает необходимость в своеобразном носителе устойчивости — факторе процесса наследования и передачи традиций с одной стороны, а также в структуре, представляющей собой установку на моделирование художественного мира — с другой. Она должна содержать определенное сочетание исторически сложившихся закономерностей в культурной жизни общества, так называемые внешние факторы, которые, однако, не менее сильно влияют на внутреннюю логику зарождения и формирования стиля. Кроме того, необходим стержень универсальной модели развития стиля, которым и явилась в данной модели виртуальная картина мира.
Индивидуальность виртуальной картины мира заключается в ее внутренней структуре, а внешние смысловые координаты у нее совпадают с основной схемой стилевых процессов (см. схему 1), поэтому очертания ее горизонтального среза в виде квадрата (ромба) вписаны в окружность схемы 2. Таким образом, схема, отображающая срез картины мира будет называться — схема 2 к. м.
В основу модели виртуальной картины мира положены следующие концепции:
• Пространство стиля — это пространство компромисса, хрупкое пространство баланса между субъективностью архитектуры и ее объективной реальностью. Стиль в данном контексте — грань между фактом и иллюзией, между логикой и фантасмагорией. Это особая реальность культуры, поэтому пространство стиля нельзя соотнести с абсолютным реальным пространством. Пространство стиля — это пространство мифа, пространство «означаемого», т. е. пространство «картины мира», как воплощения бесконечности совершенства, а также пространство сознания с его предельной и естественной субъективностью [66, 107, 108, 111].
• Семантическое поле — между означаемым и означающим в виртуальной картине мира пространство стиля создает линии смыслов, которые являются проекцией внутреннего содержания основных составляющих схемы развития стиля (см. схему 2). Именно по этим линиям и происходит конструктивное упорядочение поливозможностных характеристик стилевого пространства. Благодаря этому, происходит выстраивание архетипов в нужной направленности.
Модель развития стиля и виртуальная картина мира вместе представляют единую структуру — универсальную модель формирования и развития стиля, поэтому в их основе лежит единый принцип его формирования через попеременное преобладание революционного и эволюционного начал, через чередование образной и конструктивной направленности в архитектуре. Это выражается в попеременном образовании новых знаковых структур в архитектуре, затем последовательном их преобразовании в новую архитектурную форму [66, 107, 108, 111].
Выводы по четвертой главе:
1. Архитектура постиндустриальной эпохи, образ которой складывается из формы текстуальных соответствий с ее изначальной семантикой, попадает под определение метафоры.
2. Рациональная система заменяет трансцендентный механизм на формальнологическую систему, восприятие человека опирается на открытые схемы, что заменяет художественный образ открытыми логическими схемами, делая его вторичным перед его текстуальной формой.
3. Стиль в архитектуре, как архитектурное явление, становится так же вторичным, первичны модификационные закономерности текстуальной гармонии. Данным фактом объяснены феномены «стайлинга», «стилизаторства», «стилевой полифонии» и других течений и направлений в современной архитектуре;
4. В условиях текстуализации стилем сохранен изначальный механизм формообразования, который лег в основу самого феномена архитектуры. Стилевой механизм текстуальной действительности представляет собой спираль — информационную цепь текстуальных клонов (генов), включающую полный спектр культурно-конструктивных выходов в открытые схемы механизмов формообразования предыдущих эпох, и тем самым предполагает новую (адекватные современности) форму творчества в архитектуре, а именно — семантическое моделирование.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
С развитием науки и техники структура картины мира несет рационально-оправданный формой познания характер, что позволяет «видеть» семантические структуры бытия и тем самым иметь его представленным перед собой.
Посредством структуризации появляются координаты семантических стремлений и структура новой Картины Мира. Это происходит посредством самодостаточных информационных клеток познавательной деятельности в пространстве бытия. Так образуется фундамент новой культуры, происходит построение новой культурной матрицы и возникает новая культурная потребность, в основании которой уже лежит технология семантики, объединившей, оструктурировавшей и познавшей прежнюю бытийную систему, прежнюю виртуальную картину мира.
Таким образом, система рационально-структурированного бытия и весь мир научно и технически планируемого порядка предстают перед нами как структурная модель, используемая для того, чтобы свести к однородному дискурсу несходный опыт двух совершенно различных эпох: той, что была до научно-технической революции и, соответственно, той, что после. Описываемый структурализм выражается металингвистической конструкцией, позволяющей говорить о различных культурных феноменах как о знаковых системах. На начальном этапе образуются знаковые конструкции исходных культурных объектов, которые представляют собой сквозное упорядочивающее начало знаковых систем нового бытийного пространства — единый культурный сегмент, который становится технологией новой культурной потребности.
Сегмент обеспечивает построение новой культурной матрицы, являющееся логическим процессом ее заполнения рационально-ошифрованной семантикой культуры прежних эпох.
Сегменты являются цельными структурными ячейками ошифрованной семантики. Все сегменты с позиции метода семантически равны и являются самодостаточными единицами.
Сегменты определяют феномен текстуальности, создавая внешний по отношению к прежнему бытию, к прежним его целям текст нового пространства.
Текстуальная матрица имеет следующие основные свойства:
1. Широта обращения ко всему познаваемому в опыте, многомерность научно-технического интереса ко всему, что включает в себя бытийное пространство.
2. Обращение к единичному, разбиение на семантические единицы, научность подхода.
3. Обязательность в частных выводах — логика, основанная на доказательных взаимосвязях.
4. Основная цель — замкнуть текстуальностью все бытийное пространство и прийти к основе универсального знания.
Кодирование, возведенное в священный принцип (преднамеренная текстуализация), не дающее замкнуться бытийным процессам в универсальном знании и превратиться существованию человека в функцию, образует институт новой культуры.
Данное «протестное» пространство бытия, пространство современной культуры в модели виртуальной картины мира образуется по оси на стыке семантических полей культурной антиномии и именно оно не дает замкнуться глобальным итоговым сегментам в универсальном целом, что говорило бы о полном растворении человека в синтетическом порядке существования.
Идеология строго регламентированного и нормированного технического процесса в жизни человека предстает перед обществом начала XIX века в виде различных манифестов новой текстуальной культуры, насаждение которой изрядно подогревается чрезвычайной политизацией и пролетарскими революциями. В ходе этих процессов рождается «стройное дитя индустриальной культуры» [77] -советский конструктивизм.
Придуманная декларативная конструктивность нового архитектурного феномена и ряда других культурных проявлений текстуальной эпохи является новым «псевдомифом» (так парадоксальным в образовавшейся техногенной структуре), обеспечивающим возможность существования антропоморфного семантического пространства, которое не позволяет замкнуться системе мироздания в абсолютной технократии (прийти к основе универсального знания).
С помощью мифа, с помощью его протестного бытийного пространства, текстуальной системой выстраивается модель нового культурного механизма абстрагирования от неподчиненной техногенной системе культурной семантики. Здесь изначально рациональная система текстуализованного бытия находит возможность культурной самоидентификации. Чтобы не познать себя и тем самым себя не уничтожить, замкнувшись в универсальном знании, система текстуальной культуры провозглашает себя не конечным установлением, а бесконечностью описания. Посредством этого культуре удается избежать сокращения формой познания трансцендентности семантически ценных культурных конструкций прошлых эпох и единичности выводов, присущих рациональной структуре.
Так у текстуальной системы появляется способность к самоописанию, а у художественного образа появляется его текстуальная форма. Форма художественного образа обеспечивает его технологическое восприятие, ограниченное определенным числом ступеней-последовательностей, рядом прерывных образов-ступеней. Таким образом, рациональная система заменяет трансцендентный механизм, который должен высвобождаться актом восприятия и критики, на формально-логическую систему. С этого момента восприятие человека предпочитает опираться на открытую схему, а присутствие художественного образа предстает как шаговая динамика перехода семантически ценных культурных конструкций (специализированных предметов мифа) в открытые логические схемы, не требующие индивидуального восприятия.
Форма художественного образа становится рациональным отождествлением с действительностью и складывается из отдельных моментов выражения в процессе обращения к культурной семантике, что подразумевает бесконечную сущность архитектуры, ее виртуальную бесконечность.
Таким образом, эпоха конструктивизма становится в культурном плане фактом образования новой бытийной матрицы и нового механизма выражения, который взят уже в полноте своих подчиненных категорий, как неделимая целостность и индивидуальность.
Данная структура выражения организует распространение внутри себя и законы своего собственного построения, в основу которых ложатся законы композиции и опорные моменты абсолютной архитектурной идеи времен становления античности. Развитие всей постиндустриальной архитектурыфункционирование этого механизма.
Архитектура постиндустриальной эпохи, образ которой складывается из формы текстуальных соответствий в соотнесении с изначальной семантикой, что заносит ее под определение метафоры, имеет следующие минусы:
• Художественный образ в архитектуре не является цельной и адекватной структурой изначальной архитектурной семантики, что обусловливает его второстепенность перед первичностью его рациональной формы;
• Стиль в архитектуре, как архитектурное явление, так же вторичен, поскольку первичны модификационные закономерности текстуальной гармонии;
Данные факты можно было бы назвать первыми признаками того, что существованию архитектурного феномена приходит конец, если бы не выявленный в ходе исследования текстуальных процессов факт:
Метафоричность" архитектуры допускает ее текстуальные модификации, в основе которых лежит изначально-архитектурный механизм — семантический маятник формообразования, построенный на теории развития и смены архитектурных стилей. Выявленный стилевой механизм текстуальной действительности представляет собой спираль — информационную цепь текстуальных клонов (генов), включающую полный спектр культурно-конструктивных выходов в открытые схемы механизмов формообразования. Этим обусловливаются следующие «плюсы»:
• Текстуальные процессы в архитектуре, ее постиндустриальный этап развития, ничто иное, как новый виток развития архитектурного понятия, который указывает на постоянство архитектурной сущности в бытийном плане, на ее вневременной характер;
• Настоящая форма существования архитектуры ввиду открытости своей рациональной семантической системы предполагает новые формы творчества, а именно — семантическое моделирование, которое приходит на смену рядовому проектированию.
Сегодня в недопускающем исчисления технофицированном, разбитом на фрагментарное множество самостоятельных семантических единиц, культурном разнообразии обрести в преодолении технической чистоты самодостаточное образное выражение в формообразовании, превратив его в содержательное созидание, практически невозможно. Поэтому ни одна разновидность искусства не может сегодня соперничать с архитектурой, в нашу эпоху лишенного трансценденции технического мира наибольшее одобрение людей, не меньшее, чем раньше, встречает именно она. Именно архитектура позволяет доводить до совершенства среду технической активности человека, допуская ее анонимное развитие в поиске наиболее совершенных по своей целесообразности форм, архитектура организует эти действия как процессы искусства. И именно феномен выявленного механизма стилевой динамики позволяет архитектуре создать в существующей бытийной системе гораздо больше, чем просто практическую форму.
Происходит это благодаря тому, что стилем до сих пор сохранен изначальный механизм формообразования, который лег в основу самого феномена архитектуры,.
— это лежащая в основе любого формообразования познавательная деятельность человека, направленная на наполнение некоего априорного (мифосемантического) имени (стилевого пространства) конкретным (в порядке семантического соответствия) художественным содержанием. Поэтому и во время глобальной технификации, подчинения всего бытия форме познания, архитектура вновь обрела свою архитектурную сущность. Пространство стиля — пространство искусственного удовлетворения человеческой активности (см. главу «Рождение стиля»), посредством изготовления наиболее совершенных форм для предметов пользования, в генетически заложенной со времен палеолита потребности в бесконечном открытии предметного содержания всевозможностного предметного мира, вновь организовало в пространстве представления бесконечность архитектурного феномена в своем семантическом начале.
В ходе проведенного исследования можно подвести следующие итоги и сделать выводы, раскрывающие основные результаты работы:
1. Заявлены основные положения и определена сущность новой теории в архитектурной научной сфере — «Семантика архитектурного стиля». Теория предусматривает фундаментальную научно-теоретическую основу, где с позиции теории стилей могут быть рассмотрены, проанализированы и смоделированы семантические механизмы архитектурного формообразования.
2. Определены новые подходы к проблеме изучения феномена архитектурного стиля как основе семантических механизмов формообразования, а также семантическое значение самого понятия «архитектурный стиль»:
— стиль может быть определен не как формальная искусствоведческая характеристика архитектурных явлений, а как реальный формообразующий механизм;
— реально определение генома того или иного архитектурного стиля, что позволяет рассматривать архитектурный стиль и как инструмент семантического моделирования в реальной проектной деятельности.
3. Доказано существование программных механизмов в архитектурном формообразовании, а также возможность существования программы архитектурного стиля, на что указывают следующие моменты: существование семантического механизма, осуществляющего стадиальное развитие архитектуры с накапливанием информационного потенциала;
— присутствие логики и закономерностей в интерпретационном пути художественного языка архитектуры на всех стадиях ее формирования;
— возможность изначального определения семантически верного интерпретационного пути художественного языка путем установки параметроввозможность работы с любыми художественными интерпретациями как с объективными культурными символами.
4. Выявлена семантическая структура «генетического кода», обеспечивающего единую взаимосвязь в развитии архитегуры, неделимость ее сущности и стадиальное развитие с наращиванием информационного потенциала. Универсальная межкультурная взаимосвязь — единый семантический стержень построения всех художественных процессов на основе общих принципов упорядоченности культурной деятельности человека спектром трансцендентных обусловленностей и мифологических ориентиров, по которым выстраивается материальный мир.
5. Доказано существование стилистического единства как неосознанной самоцели в эпоху древнего мира, а также существование единого основания развития художественного мира. Универсальная синкретическая идея всеобщего мироустройства, откристаллизованный тысячелетиями стереотип в виде первичных знаковых конструкций, является до сих пор импульсом взаимопереводимости культур и гарантом стабильности передачи художественной информации.
6. Разработан принцип бытийного существования архитектурного феномена -«тактика выживания архитектуры», выявлены семантические механизмы, поддерживающие существование этого феномена с момента рождения по сегодняшний день. Формирование архитектурного образа с момента начала процесса утилизации художественного языка, заключающегося в интерпретации художественных категорий в период расцвета античной классики, до момента заявления декларативных приемов рационального отождествления с действительностью — конструктивизма является отражением процессов, происходящих с течением времени в период глобальных изменений в бытийной системе мироздания на единой основе формообразующего механизма стилевой динамики — семантического маятника формообразования. Выявлен основной механизм, который в состоянии обеспечивать семантически неисчерпаемую сущность архитектурного понятия, его вневременной характер.
7. Определены наиболее значимые и важные этапы развития архитектурного феномена, а также культурные, бытийные и временные рамки его существования:
— выявлены базовые характеристики и принципы той стадии, на которой были заложены основы механизмов формообразования;
— рассмотрены механизмы формирования художественного языка архитектуры;
— проведен анализ процесса формирования самого понятия архитектуры. Впервые понятие «архитектура» выводится из графы интерпретаций мифопоэтической архаики и получает свой самозначимый объективно культурный статус.
— рассмотрен процесс рождения непосредственно самого архитектурного стиля.
8. Построена сквозная универсальная модель формирования и развития стиля в процессе архитектурного формообразования, в основу которой вошел графический ряд семиотических построений, опорными среди которых являются:
— модель семантического маятника формообразования, раскрывающая суть процесса архитектурного формопроизводствамодель исторической динамики, отражающая глобальное видение мира с позиции сообществ разных эпох — виртуальная картина мирамодель формирования художественного языка архитектуры.
9. Определены основные предпосылки, принципы и методы нового этапа в организации и развитии архитектурного творчества — семантического моделирования:
— возможность моделирования обратного диалога на уровне знаковой семантики между модельным рядом архитектурных интерпретаций и факторами, которые являлись фундаментальной базой для данных процессов;
— семантическое моделирование в архитектурно-проектной деятельности на основе текста рационально структурированных связей нового бытийного пространства на основе изучения изначальных стилевых механизмовреальное практическое моделирование, как возможность творческого вмешательства в семантические сцепления схемы процесса формообразования путем целенаправленного изменения акцента и смены параметров.
