Актуальность исследования.
Окружающий нас мир свидетельствует о том, что одновременно с глобальным развертыванием мирового рынка факторы религиозного, этнического и культурного многообразия не только не теряют актуальности, но все больше и больше приобретают остроту. Несмотря на общеевропейскую тенденцию секуляризации социальных отношений, различные проявления общественной религиозности продолжают влиять на поведение людей и политику государств. Обострение религиозной ситуации в отдельных регионах мира зачастую приводит к социальным конфликтам и тяжелым общественным потрясениям. Очевидно, что специфика развития религиозной ситуации не может быть понята без изучения как факторов, влияющих на религиозность извне, так и обусловленных внутренней логикой развития религиозных процессов. Если первые факторы, представляющие область психологии и социологии религии, исследованы относительно неплохо, то закономерности вторых, проявляющиеся на дискурсном уровне и доступные дискурс-анализу, 1 изучены еще недостаточно.
Между тем методам дискурс-анализа2 в отечественном религиоведении не уделяется должное внимание, тогда как.
Здесь и далее под религиозным дискурсом подразумевается языковая фиксация и передача религиозных представлений и учений.
2 Дискурс-анализ — изучение особенностей коммуникативного феномена (в данном случае религии), которые обретают дискурсную фиксацию. 4 они позволяют анализировать такие особенности религиозных феноменов, которые проявляются преимущественно в области коммуникативных отношений. Строго говоря, само понятие «религиозная ситуация» включает в себя и область коммуникации, что позволяет факторы, влияющие на развитие религиозной ситуации, интерпретировать в семиотическом пространстве коммуникативного события. Прогнозирование динамики религиозной ситуации позволит избежать конфликтов на религиозной почве, которые все чаще приводят к эскалации насилия и социальным потрясениям. Но и подобные высшие точки накала религиозной ситуации могут и должны анализироваться с использованием методов семиотического исследования — поскольку для общества наиболее значимы именно такие проявления общественной религиозности, которые находят свое отражение в коммуникативной сфере.
Динамику религиозной ситуации можно прогнозировать на основе нарративных социологических исследований, однако ограниченность этого подхода обусловлена его методологической направленностью данные методы не направлены на всестороннее изучение специфических особенностей религиозного и не учитывают влияние процессов конфессионального дискурса, не имеющих социологического измерения. Поэтому возникает необходимость комплексного исследования религиозного дискурса, что затруднительно в условиях современного состояния религиоведческой науки, не использующей методов, нацеленных на точное описание и изучение структурных особенностей религиозного пространства.
Изучение семиотического пространства религиозного дискурса, кроме того, обладает актуальностью и как задача теоретического религиоведения. Оно позволит 5 совершенствовать религиоведческую интерпретацию концептов «религия», «теология», «сакральное», таинство", «синкретизм» и т. п., определить то концептуально-общее, что присуще большинству религиозных традиций, анализировать религиозные феномены в оригинальном контексте, описывать и анализировать его на основании использования точных критериев функционирования элементов религиозного дискурса, анализировать структурные связи на основании не только наблюдений, но и изучения.
Цели и задачи исследования.
Религиоведческое изучение семиотического пространства религии предполагает прежде всего анализ общих и конфессионально-обусловленных особенностей религиозного дискурса. При этом необходимо исследовать его структуру и содержание как с диахронических, так и с синхронических позиций. Проводя такое исследование, необходимо учитывать то, что методы дискурс-анализа, разработанные преимущественно для решения филологических задач, изначально не ориентированы на решение задач религиоведческих. Поэтому возникает необходимость адаптировать семиотический аппарат дискурс-анализа применительно к специфическим особенностям религиозного.
Многообразие религиозных феноменов и традиций, различные, в т. ч. противоречивые формы и типы религий, множество подходов к описанию и изучению религиозных систем — все это в совокупности порождает сложности в определении предмета анализа, затрудняет (как концептуально, так и методологически) классификацию 6 сущностных и вторичных признаков и свойств объекта исследования. Поэтому целью данного исследования является разработка такого научного инструментария, который позволил бы составить цельное представление об исследуемом объекте вопреки постмодернистским концепциям фрагментации экзистенциального. В связи с этим перед нами стояли следующие задачи:
• Определить границы духовного и социо-культурного пространства религии как духовного феномена, проанализировать особенности терминологического значения базовых религиоведческих терминов.
• Обобщить существующие научные представления о религии как коммуникативной системе и сформировать семиотическую концепцию религии, позволяющую на концептуальном и методологическом уровне использовать методы дискурс-анализа для решения религиоведческих задач, в т. ч. для изучения динамики развития религиозной ситуации.
• Проанализировать с использованием методов синхронического исследования семиотические особенности и закономерности, проявляющиеся в религиозном дискурсе на различных уровнях его развития — от дотеологических форм религии до развитых теологических религиозных систем, сравнив дискурсные особенности мифологемы и теологемы как способов передачи религиозного знания, определить семиотическую специфику «переходных форм».
• Изучить, используя достаточно репрезентативный материал, дискурсные особенности религиозного, проявляющиеся в форме различных коммуникативных событий, имеющих религиозное содержание, выявить 7 специфические особенности семантики, синтагматики и прагматики религиозной коммуникации.
• Изучить состояние современного русского религиозного дискурса, этапы его становления, разработать соответствующую методику, позволяющую осуществить переход от «методов наблюдения» к «методам научного анализа», провести анализ терминологический структуры русского религиозного дискурса, и представить философско-религиоведческую интерпретацию полученных результатов.
Объект и предмет исследования.
Объектом исследования выступает семиотическое пространство религиозного дискурса в его поликонфессиональном проявлении от мифологий и античного язычества до христианских конфессий, с привлечением религиозных текстов и других источников, относящихся к древнеегипетским верованиям, исламу и иудаизму.
Предметом исследования является специфика семиотической организации религиозного дискурса, по-разному проявляющаяся в мифологии, дотеологических и теологических религиях, дискурсные особенности религиозных традиций, проявляющиеся в различных сферах религиозного праксиса.
Особое внимание уделено анализу русской религиозной терминология XVIII—XX вв. и построенной на ее основе информационно-религиоведческой модели русского религиозного дискурса.
Методологическая база исследования 8.
Работа выполнена в рамках комплексного философского подхода к изучению специфики религиозного дискурса: методы семиотического исследования, используемые автором, осмысленные с религиоведческих позиций, сочетаются с классической методологией сравнительно-исторического изучения религиозных феноменов. Разработанные в рамках семиотического подхода концепция дискурс-анализа была адаптирована применительно к специфике предмета исследования главным образом благодаря привлечению к анализу религии как социо-культурного феномена аппарата историко-семантического исследования. Само исследование терминологической структуры современного состояния религиозного дискурса базируется на использовании авторской методики терминологического анализа с использованием в религиоведческих целях коэффициента конвергенции терминов3 и методов информационного моделирования сложных систем.
Степень изученности проблемы.
В рамках современного научного подхода к изучению главным образом социально-культурных явлений и процессов дискурс понимается как важнейшая форма человеческого праксиса — коммуникативное событие, форма и содержание которого обусловлено как взаимодействием различных знаковых коммуникативных систем так и мировоззренческими установками его участников. Современные.
См. Прилуцкий A.M. Применение коэффициента конвергенции при решении задачи классификации гуманитарного знания. //Системы управления и информационные технологии. — 2006. — № 1(27). С.169−174. методы изучения особенностей дискурсов на основе семиотического подхода сложились в значительной степени под влиянием работ М. Бахтина4, Р. Барта5, Ж. Бодрийяра6,.
Н.Брагиной, Ж. Делеза ,.
Ю. Лотмана.
М. Фуко12,.
Ж.Деррида, Ю. Хабермаса ю.
П.Лакеланда 13, У. Эк^о14,.
Р.Якобсона, и др. Несмотря на то, что религиозным дискурс не выступал в качестве непосредственного предмета их исследований, перечисленные авторы создали необходимую концептуальную базу, на которой строится наша работа .
Притом, что комплексное изучение религиозного дискурса до настоящего проводилось, исследований дискурса. существует отдельных Существуют мифологического дискурса, упомянуть труды Р. Барта, достаточное элементов серьезные среди них П. Вена16, особенностей времени не количество религиозного исследования необходимо.
И.Гайнеса.
Бахтин М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса. М.: Худ. лит.1990.
5 Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М. :Прогресс.1994.
6 Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. М.: Добросвет. 2006. Бодрийяр Ж. Общество потребления. Его мифы и структуры. М.: Республика,.
2005,.
2006. 7.
2007.
Бодрийяр Ж. Пароли. От фрагмента к фрагменту. Екатеринбург: У-Фактория. Брагина Н. Г. Память в языке и культуре.М.: Языки славянской культуры.
Делез Ж. Логика смысла. / Делез Жиль. Логика смысла. Фуко Мишель. Theatrum Philosophicum. Екатеринбург: Деловая книга. 1998.
9 Деррида Ж. Письмо и различие. СПб.: Академический проект 2000.
10 Lakeland Paul. Postmodernity: Christian Identity in a Fragmented Age. Minneapolis: Fortress Press.1997.
11 Лотман Ю. M. Семиотика культуры и понятие текста. // Лотман Ю. М. Статьи по семиотике культуры и искусства. СПб.: Академический проект, 2002.
12 Foucault М. The Order to Things: As Archaelogy of the Human Sciences. NY: Pantheon Book. 1970.
13 Habermas J. The Philosophical Discourse of Modernity: Twelve Lectures. Cambrige: MIT Press, 1987.
Habermas J. The Theory of Communicative Action. Vol.1−2.Boston: Beacon Press, 1984, 1988.
14 Eco U. Semiotics and the philosophy of language Bloomington-London, Bloomington: Indiana University Press, 1984.
15 Якобсон P. О. Работы по поэтике. M.: Прогресс, 1987.
16 Вен П. Греки и мифология: вера или неверие? Опыт о конституирующем воображении. — М.: Искусство, 2003.
Ф.К ессиди18, Дж. Кэмпбелла19, К. Леви-Стросса20, Дж. Лизска21, А. Лосева22, А. Пятигорского23, С. Фрайзена24 М. Элиаде25, и др. В этих исследованиях проанализированы различные мифологические традиции, определены основные свойства мифа и выявлены признаки мифологического мировосприятия. Однако в большинстве случаев мифологема рассматривается в современном религиоведении как самостоятельный культурно-литературный феномен, тогда как в религиозном дискурсе мифология зачастую вступает в соприкосновение с теологическими формами представления религиозного знания, образуя при этом сложные промежуточные формы религиозных текстов, находящиеся на границе мифологии/теологии. Поэтому в рамках нашего исследования было необходимо не только обобщить имеющиеся исследования отдельных мифологических систем, но и дополнить их изучением мифологии как части религиозного дискурса, генетически связанной с иными формами представления религиозного.
Отдельные элементы религиозного дискурса изучены представителями структурно-антропологического подхода. В нашем исследовании для определения дискурсных особенностей ранних форм религии мы обращались к.
Gaines. Е. Semiotic Analysis of Myth: A Proposal for an Applied Methodology // The American Journal of Semiotics, 17(2)2001.
18 Кессиди Ф. Х. От мифа к логосу. М.: Мысль, 1972.
19 Кэмпбелл Дж. Мифический образ. М.:АСТ, 2002.
20 Леви-Стросс К. Структурная антропология. М.: ЭКСПО, 2001.
21 Liszka J. The Semiotic of Myth: A Critical Study of the Symbol. BlumingtonIndianapolis: Indiana University Press. 1990.
22 Лосев А. Ф. Диалектика мифа.// Из ранних произведений. М.: Лосев А. Ф. Философия. Мифология. Культура. М.: Изд-во политической литературы, 1991. Правда, 1990.
23 Пятигорский A.M. Мифологические размышления. // Пятигорский A.M. Непрекращаемый разговор. СПб.: Азбука, 2004.
24 Friesen S.T. Myth and Symbolic Resistance in Relevation 13. //Journal of Biblical Literature. Vol. 123, No 2. 2004.
25 Элиаде M. Аспекты Мифа. M.: Академический проект. 2005.
11 трудам Л. Леви-Брюля26 Л., К. Леви-Стросса, Э. Линча27, Б. Малиновского28, А. Рэдклифф-Брауна.29.
Представляет определенный интерес и исследования, проводимые в первой трети прошедшего века Институтом языка и мышления (СПб.) Однако, учитывая концептуальные противоречия «яфетической теории», на которой базировался институт, данные результаты могут использоваться весьма ограничено.
При изучении семиотических особенностей дискурсного представления религиозности мы опирались на труды как авторов русской философской мысли серебряного векаН. Бердяева30, С. Булгакова31, С. Трубецкого32.
П.Флоренского33, В. Эрна34, — так и современных российских ученых: С. Аверинцева35, В. Бачинина36, Н. Гордиенко37, Е. Гурко38, Д. Зеленина39, А. Петрова40, Н. Толстого41, Б. Флоря42, В. Фриауфа43, и зарубежных авторов.
26 Леви-Брюль Л. Первобытный менталитет. СПб.: Европейский дом. 2002.
27 Линч Э. Культура и коммуникация. Логика взаимосвязи символов. М.: Восточная литература, 2001.
28 Малиновский Б. Избранное: Аргонавты западной части Тихого океана. М.: РОССПЭН, 2004.
29 Рэдклифф-Браун А. Р. Структура и функция в примитивном обществе.М.: Восточная литература, 2001.
30 Бердяев H.A. Философия свободы. М.: Интерпартнер-МКС, 1990 (репринт с изд. 1911 г.).
31 Булгаков С. Философия имени // Первообраз и образ. Т.2. М.-СПб.: Искусство — Инапресс, 1999.
32 Трубецкой С. Н. Учение о Логосе в его истории. М.: АСТ-Фолио, 2000.
Флоренский П. А. Мысль и язык // Флоренский П. А. У водоразделов мысли, т.2, М.: Правда, 1990.
34 Эрн В. Ф. Борьба за Логос. // Эрн В. Ф. Сочинения. М.-.Правда, 1991.
35 Аверинцев С. С. Образ античности. СПб.: Азбука-классика. 2004.
35 Бачинин В. А. Национальная идея для России. Исторические очерки политической теологии и культурной антропологии. СПб.: Алетейя, 2005.
37 Гордиенко Н. С. Современный экуменизм: Движение за единство христианских церквей. М.: Наука, 1971.
38 Гурко Е. Божественная ономатология: именование Бога в имяславии, символизме и деконструкции. Минск: Изд. Центр Экономпресс. 2 006.
39 Зеленин Д. К. Восточнославянская этнография. М.?Наука, 1991.
40 Петров A.B. Феномен теургии. Взаимодействие языческой философии и религиозной практики в эллинистическо-римский период. СПб.: Изд-во РХГИ, 2003 .
41 Толстой Н. И. Очерки славянского язычества. М.: Индрик, 2003.
42 Флоря Б. Н. У истоков религиозного раскола славянского мира (XIII в.). СПб.: Алетейя, 2004.
43 Фриауф В. А. «Язык. Сознание. Человеческая реальность. Абсолютно другое». Саратов: Научная книга, 2005.
У.Баджа44, Дж. Ваттса45, Г. Виденгрена46, Б. Кассен47, С. Китанова48, Ф. Кюмона49, Д. Лане50, У. Монтера51, Ш. Фоссе52, и др. Сделанные ими наблюдения использованы в диссертации в качестве иллюстраций выявленных нами закономерностей развития религиозного дискурса и при религиоведческой интерпретации результатов дискурс-анализа .
При работе с русской религиозной терминологией XVIII—XX вв. нами использованы достижения отечественной школы терминологических исследований, представленные в работах А. Герда, 53 Б. Головина, 54 Ю. Караулова, 55 Р. Кобрина, 56 В. Прохоровой, 57 Ф. Филина, 58 А. Хаютина59 и др. Использованные в диссертации методы терминологического моделирования дискурса основываются на разработанной ими научной концепции термина и его признаков, а также на математическом аппарате теории графов.
Бадж У. Амулеты и суеверия. М.: Релф-бук, 2001.
4 Ь.
James W. Watts Ritual legitimacy and Scriptural Authority. //Journal of Biblical Literature, Fall 2005.
46 Виденгрен Гео. Мани и манихейство. СПб.: Евразия, 2001.
47 Кассен Барбара. Эффект софистики. М.-СПб.: Московский философский фонд — Университетская книга — Культурная инициатива. 2000.
48 Kitanov Severin V. Beatifie Enjoyment in Scolastic Theology and Philosofy: 1240−1335. — Helsinki 2006.
49 Кюмон Франц. Восточные религии в римском язычестве. СПб.: Евразия, 2002.
50 Lane Derrnot A. Foundations for a Social Theology: Praxis, Process and Salvation. Paulist Press, N.Y.-Ramssey, 1984.
51 Монтер У. Ритуал, миф и магия в Европе раннего Нового времени. М.: Искусство, 2003.
52 Фоссе Шарль. Ассирийская магия. СПб.: Евразия, 2001.
53 Герд А. С. Логико-понятийная структура научного текста и его семантика. // Вопросы семантики. Калининград, 1978.
Головин Б. Н. Язык и статистика. М., Просвещение, 1969.
55 Караулов Ю. Н. Лингвистическое конструирование и тезаурус литературного языка. М., Наука, 1981.
56 Кобрин Р. Ю. Лингвистическое описание терминологии как база концептуального моделирования в информационных системах. Диссертация на соискание ученой степени доктора филологических наук. Горький, 1989.
57 Прохорова В. Н. Русская терминология: лексико-семантическое образование. М., 1996.
58 Филин Ф. П. О терминах родства и родственных отношений в древне-русском литературном языке. // Язык и мышление. Вып. XI. М.-Л.: Изд-во АН СССР. 1948.
59 Хаютин А. Д. Термин, терминология, номенклатура (учебное пособие). Самарканд, 1972.
Научная новизна исследования.
Научная новизна проведенного исследования состоит в получении следующих результатов:
• Проанализированы особенности религиоведческого и теологического дискурсов, выявлены их содержательные и структурные отличия.
• Концепция дискурса, которая ранее использовалась преимущественно в филологических и искусствоведческих целях, представлена как предмет религиоведческого исследования, в ходе которого осуществлен семиотический анализ дискурсных особенностей религиозного феномена.
• Разработана концепция освоения предметно-семиотического пространства религиозного дискурса, позволяющая не только изучать специфику отдельных проявлений религиозного, но и рассматривать религиозные феномены как особые коммуникативные события.
• Проведено комплексное исследование религиозных феноменов с использованием семиотико-структуралистических методов, расширивших спектр научных подходов к изучению религии.
• Представлены и проанализированы с использованием семиотических категорий формы дотеологической и теологической религий, выявлены дискурсные особенности мифологемы и теологемы как способов передачи и сохранения религиозной информации.
• Проведено религиоведческое исследование особенностей функционирования и развития религиозной терминологии, влияющих на состояние религиозного дискукрса и его динамику.
• Проанализирована с религиоведческих позиций идеосемантика религиозного термина, специфика становления и эволюции русской религиозной терминологии.
Научные результаты, полученные лично соискателем.
• Показана и обоснована принципиальная возможность применения дискурс-анализа в религиоведении,.
• Использован семиотико-структуралистский метод для анализа религии с религиоведческих позиций,.
• Исследованы те атрибуты религиозных феноменов, которые проявляются в области коммуникативных отношений,.
• Доказана перспективность интеграции (на концептуальном и методологических уровнях) семиотики и религиоведения, создающей оптимальные условия для комплексного изучения религиозных феноменов.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Религиозный дискурс представляет собой совокупность коммуникативных действий или событий, направленных на передачу, сохранение и развитие религиозных представлений.
2. Использование концепции религиозного дискурса и методов дискурс-анализа существенно обогащает современное религиоведение, выводя его на новый.
15 теоретический уровень и расширяя его познавательные возможности.
3. Границы дискурса мифа проходят там же, где и границы коммуникативной группы, в которой воспроизводится данный миф в качестве непосредственно-актуального действия.
4. Теологическая религия отличается от мифологической тем, что стремится не только к конструированию дискурса, но и его упорядочению, структуризации того, что в мифе выступает как неразложимое целое.
5. В условиях, когда религиозному образованию не уделяется должное внимание, в сознании верующих происходит интерпретация теологических постулатов в пространстве мифологическом — «мифологизация теологии».
6. При переходе от мифологичного сознания к теологическому пониманию религии формируются особые формы религиозного дискурса, включающие как реликтовый материал в виде мифологем, так и привнесенные и видоизмененные теологические взгляды, объединенные в рамках одной синтетической традиции, которая, представляется их носителям вполне органичной.
7. Особенности интерпретации роли языка как инструмента теологического исследования в восточной и западной традиции, сложились как последовательное развитие теории Оригена на востоке и логики Оккама на Западе.
8.Конфессионализация, произошедшая в результате Реформации, использовалась протестантами для очищения религиозного дискурса от мифологем, унаследованных от античности и развитых в эпоху Средних веков, однако.
16 этот процесс происходил параллельно с созданием новых мифологем, используемых для дискредитации оппонентов.
9.Либерализм европейской церковности Х1Х-ХХ веков можно рассматривать как попытку преодоления своеобразных мифологем, развившихся в сфере конфессиональной теологии, т. е. тех тезисов протестантской теологии, которые от постоянных повторений (воспроизведений в рамках конфессионального дискурса) превратились в своего рода магические формулы, утратившие актуальное богословское содержание.
10. Рецепция религиозным дискурсом гетерогенных терминов (заимствованных из иных религиозных традиций) в значительной степени обусловлена идеосемантическими трансформациями.
Теоретическая значимость исследования.
Предложенный подход к анализу религиозных феноменов позволит обогатить методологию религиоведческого исследования данными, полученными в результате изучения прагматики, семантики и синтагматики элементов религиозного дискурса, что, в свою очередь, способствует развитию наших представлений о специфике религиозного, более глубокому пониманию предмета религиоведческого анализа.
Данное исследование позволит перевести дискуссию о преподавании теологии/религиоведения в светской школе в область научной (а не эмоционально-идеологической) полемики, поскольку оно создает необходимые условия для научного разграничения предметов и методов этих.
17 дисциплин, позволяет приблизиться к определению места теологии в метапарадигме научного знания.
Практическая значимость исследования.
Результаты данного исследования и, в частности, предложенные в третьей главе диссертации методы информационного моделирования религиозного дискурса, могут использоваться при проведении религиоведческих экспертиз, для доказательства конфессиональной идентичности религиозных организаций. Кроме того, предложенные методы целесообразно использовать при решении задач изучения динамики развития различных научных дисциплин.
Результаты религиоведческих исследований автора, обобщенные в настоящей диссертации, могут обогатить содержание лекций и учебных пособий по философским, культурологическим и религиоведческим курсам, преподаваемым в высшей школе.
Апробация.
Результаты исследований, обобщаемые в настоящей диссертации, были представлены для научного обсуждения на конференциях: Международном круглом столе.
Терминология и перевод в политическом, экономическом и культурном сотрудничестве" (Омск, 1991),.
Межведомственной научно-теоретической конференции «Лингвистика: взаимодействие концепций и парадигм» (Харьков, 1991), Всероссийской конференции.
Интеллектуальные информационные системы" (Воронеж, 2001), Международной конференции «Богословское образование 5 (Одесса, 2002), XII Международном конгрессе „Взаимодействие науки, философии и религии на рубеже тысячелетий: прошлое, настоящее, будущее“ (С.Петербург 2002), Научной конференции „Заоксие чтения“ (Заокский, 2002), Международных научных конференциях „Религиозная ситуация на северо-западе России и в странах Балтии“ (С.Петербург, 2002, 2005, 2006гг.), II Казанской научно-богословской конференции „Конец мировой истории и современное состояние общественного сознания“ (Казань, 2003), Международной научной конференции „Понимание и рефлексия в образовании, культуре и коммуникации“ Научно-практической конференции веротерпимости в Санкт-Петербурге: современность» (С.Петербург, 2007), научной конференции «Философское наследие С. Л. Франка и современность» (Саратов, 2007), Международной научно-практической конференции «Значение педагогики для возрождения нравственных основ общества».
С.Петрербург, 2007), на двух международных семинарах в рамках исследовательской программы «The Authority of the Bible in the Life Church» Научно-богословского департамента Всемирной Лютеранской Федерации (Женева, 2005 и Варшава 2006).
По материалам диссертации монографии, общим объемом 26,2 изданиях, входящих в рецензируемых научных журналов и изданий, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертации на соискание ученой степени доктора.
Тверь, 2006), «Традиция история и Международной опубликованы две п. л., 5 статей в Перечень ведущих.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
И ВЫВОДЫ.
Начав наше исследование с терминологической проблемы отсутствия концептуального определения термина «религия», при наличии множества «частных» определений этого концепта, мы видим, что данная сложность коренится не только в самом предмете исследования, но и в парадигматическом состоянии гуманитарного знания, в котором под влиянием постструктурализма и постмодерна происходит процесс «исчезновения объекта», а соответственно и неизбежные трудности на уровне разработки базовых дефиниций.
Использовав методы семиотического исследования мы в данной работе пришли к выводу о возможности определить понятие «религия» как код, особый, не сводимый к вербальному язык, обеспечивающий коммуникацию между человеком и миром sacrum’а, принципы общения между человечеством и божеством. Данное определение позволило нам охарактеризовать коммуникационную интенцию языка религии — данная интенция предстает как дихотомическое единство отношений между человеком и человеком (людьми, социумом) и человеком (социумом) и высшим миром.
Методы дискурс-анализа позволили нам проследить становление семиотического пространства религиозного дискурса от мифологической религиозности до современных теологических религий. Оказалось, что в мифологическом.
410 повествовании прагматика коммуникативного действия раскрывается в ином контексте, нежели при бытовой коммуникации, а само мифологическое повествование не столько выступает в качестве аргумента (хотя и это возможно), используемого для решения задачи коммуникации непосредственно, сколько достигает поставленной цели опосредованно, через формирование новой или консервацию существующей коммуникативной группы, в которой принятие участниками коммуникации содержание мифа создает условие для их вхождения в единый культурно-религиозный контекст. Границы дискурса мифа проходят там же, где и границы коммуникативной группы, в которой воспроизводится данный миф в качестве непосредственно-актуального действия (в т.ч. и прежде всего — речевого). По этой причине мифологическая культура не способна ни образовывать теологические понятия, ни оперировать заимствованными из иных культур теологемами, — ее дискурсные особенности раскрываются в иной прагматической плоскости.
В мифологической религии мы видим, что теологический дискурс еще не сформирован, а знание о боге/богах относится к области знания о том, что боги есть, а не к тому, что есть боги. Иными словами, имеет место констатация (например, в форме сюжета), но рефлексия полностью отсутствует. Сюжет в мифе выполняет те же функции, что и структура понятий в теологеме.
Теология формируется в рамках мифологического мировосприятия (в условиях развитой мифологической культуры) из двух источников: тенденции к систематизации мифологического материала и попытки нравственных обобщений, которые не сводятся к простой нравственной рефлексии.
Преодоление духовного кризиса современного общества невозможно без нового открытия для себя ценности традиций, без обращения к опыту предшествовавших поколений, которые создавали европейскую христианскую цивилизацию на основе христианских духовно-зтических ценностей, а не секулярных антропоцентрических постулатов.
В этом отношении семиотический подход к изучению религии позволяет увидеть и правильно интерпретировать религиозно-духовные символы, которые являются и обозначением предмета религиозной веры и стимулом нравственного совершенствования человека.
Представление о религии как о знаковом способе коммуникации между человеком и высшим миром, на наш взгляд, позволяет учитывать как контекстуальные особенности этой коммуникации, так и ее вечное содержание, не зависящее от внешних изменений. Разграничение прагматики, семантики и синтаксиса религиозного текста (в широком смысле этого термина) позволяет анализировать не только текстуальные вербальные памятники религиозного содержания (напр., священные книги различных религий), но и памятники религиозного искусства, во многих случаях ставшие или бывшие эталонными, и даже общественно-религиозные процессы, без изучения которых невозможно составить достаточно полное представление о геополитических и культурноцивилизационных реалиях современности, т. е. способствует решению задач, стоящих перед научным религиоведением.
Семиотический подход к изучению религии позволяет не только выявить внутреннюю логику развития религиозных процессов, но и приблизиться к пониманию причин, вызвавших их к жизни. Так отказ от.
412 мифологического мировосприятия в пользу теологической религии откровения может быть интерпретирован как явление, в основе которого лежит усложнение религиозной коммуникации, когда коммуникативные и номинативные возможности знака оказываются недостаточными для человека, переросшего в своем духовном развитии ограниченность сюжетно-экспрессивного мировосприятия. Знак замещается символом тогда, когда сюжет вытесняется теологическим размышлением. Иными словами, усложнение религиозного мировосприятия происходит не стихийно, или не в результате воздействия преимущественно политических и экономических факторов, но в связи с развитием способностей человека к восприятию духовных категорий, несводимых к чувственному образу.
Теологическая религия, использующая методы богословских построений, не ограничена априорно сюжетом повествования, но может совершенствовать собственную структуру с одной стороны — исходя из знания откровения, и с другой — используя это знание для объяснения и оценки различных процессов, в совокупности уникальные особенности современного нам мира. Именно эта способность теологической религии способна преодолеть конфликт веры и знания, который в мифологическом мировосприятии оказывается непреодолимым и неизбежно приводит к разрушению мифа: если наука стоит на пороге какого-либо открытия, никакая мифологема, влияющая на общественное мировосприятие, не в состоянии препятствовать совершению этого открытия неопределенно долгое время.
Сила же теологической религии состоит в том, что она влияет на общество независимо от уровня накопленных в нем научных знаний, поскольку обладает способностью и возможностью отвечать на реальные вопросы, стоящие.
413 перед человеком, а не на тот их ограниченный и не могущий видоизменяться перечень, который предположен в сюжете мифа.
Проанализировав состояние русского религиозного дискурса XVIII в., мы пришли в выводу, что слабая степень структурированности религиозной терминологии, представленная в соответствующем дискурсе, свидетельствует о том, что теология (прежде всего догматическая) в том формате, в котором она представлена в российском обществе восемнадцатого столетия, еще, строго говоря, не оформлена в качестве науки. И хотя в данном дискурске уже представлены специальные понятия, существующие между ними отношения еще четко не описаны и вряд-ли четко воспринимаемы современниками. Это составляет предмет хотя и специализированного но, еще не научного знания.
Структурирование теологии, трансформация ее содержания в упорядоченную структуру, отношения внутри которой обеспечиваются соответствующими терминами происходит позже, в XIX веке и завершится в нач. XX века. Современная русская теологическая терминология представляет собой структурированное единство, что позволяет говорить о том, что богословские дисциплины образуют в своей совокупности единое целое, в рамках которого представлены автономные группы терминов, легко соотносимые с теологическими дисциплинами, не образующими отдельных наук.
