Актуальность темы
исследования. Правовая ситуация в российском обществе представляется достаточно неоднозначной. Можно, с одной стороны говорить о тенденции нарастания правосознания российских граждан, приверженности правовым нормам, идентификации с институтами права, с другой — отмечается маргинализация права, использование права для извлечения из него социальной ренты. Нельзя, прибегая к обобщённым характеристикам, судить о состоянии общества в целом, в силу того, что российское общество социально поляризовано, универсальные правовые нормы в силу отсутствия интегрирующих ценностей подвергаются 1 узкогрупповому и корпоративному присвоению.
Оценка права в российском обществе дифференцирована, подвержена динамике, тем менее можно выделить такой существенный компонент, как правовое поведение российских граждан. Как модели поведения реализующих определённые правовые нормы, согласуются или не согласуются с существующими в обществе социальными нормами?
Право, как наиболее эффективный институт модернизации российского общества, проявляется в укреплении таких базисных конструктов, как собственность, права человека, и очевидны успехи, связанные с тем, что благодаря действию правовых норм в конце 90-х годов, общество достигло точки невозврата к прошлому. В свою очередь, правовое поведение находится в полупериферийном состоянии, не характеризует основные жизненные стратегии россиян.
Существенным моментом в анализе правового поведения можно считать доминирование присваивающего типа правового поведения. Во-первых, оно имеет высокую социальную значимость, свойственно различным социальным группам, не только обладающим доступам к ресурсам права. Во-вторых, присваивающее поведение можно считать стереотипизированным, укладывающимся в обыденные, привычные схемы отношения к праву как ресурсу получения эксклюзивных социальных преференций. Хотя правовое поведение граждан непосредственно контролируется государством, которое создаёт гарантированность правомерного поведения, отсутствие института социального контроля делает присваивающее поведение наиболее ожидаемым и востребованным в российском обществе.
Признаки присваивающего поведения многообразны, и оно может проявляться как в использовании права для решения системных политических и экономических проблем, так и на социальном микроуровне но, в общем, что его объединяет — это формальное (ритуалистское) соблюдение правовых норм, использование правовых норм в целях достижения определённых групповых или личных интересов. И дело не в том, что присваивающее поведение ориентировано на презентацию и реализацию социальных запросов и интересов. Проблема состоит в использовании права, как инструмента доминирования, навязывания, социального исключения.
Казалось бы, правовые нормы универсальны, но в данном случае мы имеем дело с латентным использованием права, которое может проявляться в различных сферах общественной жизни. Здесь нельзя ограничиться ужесточением негативных правовых санкций или усилением контроля над деятельностью правоохранительных структур. В свою очередь, правовое поведение аккумулирует структурные и институциональные противоречия российского общества, обеспечивая уровень индивидуальной и коллективной адаптации путём «разделения» права на нужные и ненужные нормы, и вероятно, для того чтобы выявить возможности нейтрализации присваивающего поведения, необходимо прояснить, объективные и субъективные аспекты данного явления. Объективно правовое присваивающее поведение характеризуется соответствием поведения субъекта нормам права, но связано с возможностью использования коридора институциональных возможностей и вовлечённости в институциональные правовые стратегии на основе социальной (должностной) ренты, под которой понимается извлечение определённых преимуществ, исходя из степени доступности к ресурсам права.
Присваивающее правовое поведение создаётся субъектами права, как связанное с реализацией действий, не обязательно направленных на правомерность, хотя попадающих под нормативную регуляцию, и деструктивность присваивающего поведения состоит в том, что оно не способствует укреплению социального порядка, хотя и оказывает стабилизирующее влияние, но ценой воспроизводства дисфункциональности института права. Присваивающее поведение не подпадает в разряд противоправного, но не является правомерным, хотя и связано с формальным соблюдением норм, но не основывается на их социальной значимости.
Во-вторых, присваивающее поведение аморфно в том смысле, что, формально соответствуя правовым нормам, направлено на их присвоение, закрепление за определённой группой в качестве преференции и демаркации с другими группами. В силу того, что оно не может попадать под разряд неправомерного, возникает определённая юридическая коллизия, которая состоит в том, что правовое присвоение не имеет юридических последствий и используется для достижения узколичностных корыстных целей правовыми способами. И, в-третьих, присваивающее правовое поведение не формирует потребность соблюдения закона, через осознание, прежде всего, собственных прав в асимметрии с правовыми обязанностями, как в попытке преодолеть пассивность подчинения государству, направлено на закрепление сферы неправовой свободы.
Знание прав гражданами не является достаточным условием для преодоления присваивающего поведения, хотя, тот уровень правосознания, который наличествует в российском обществе способствует стереотипизированному, расходящемуся с рефлексивным правовым поведением уровню. Таким образом, очевидна проблема достижения баланса интересов общества, государства и гражданина. Если можно согласиться с тем, что существующая в советское время правовая система оставляла мало пространства для индивидуальной свободы способствовала идеологической регламентации и «преклонению» перед казарменными закрытыми институтами. Сейчас в условиях формирования правового государства следует выявить возможности преодоления присваивающего поведения на пути движения к правомерности, к включению граждан в систему отношений с государством, где право выступает эффективным регулятором общественных отношений.
Степень разработанности данной проблемы обусловлена наличием социологической традиции в изучении правового поведения, что создаёт методологическую основу настоящего исследования и актуальность эмпирических исследований современного правового поведения россиян, но при этом не следует забывать, что феномен присваивающего поведения заключается в его определённой непроницаемости, смешении с неправомерным или неразвитым правовым поведением.
Социологическая традиция в исследованиях правового поведения, идущая от Э. Дюркгейма, Г. Тарда и М. Вебера1, опирается на приоритетность социальных аспектов правового поведения и рассмотрения его как важнейшей формой социального поведения. Они признавали определяющее влияние социальных отношений, хотя под разными аспектами на процессы становления и функционирования правового поведения. В работах Г. Тарда основной является теория подражания, и правовое поведение рассматривается в контексте перенимания индивидами массовых поведенческих стереотипов. Таким образом, присваивающее поведение можно рассматривать, как следствие эффекта массовизации, объединения в толпу, но единственно эффект безнаказанности не является объяснительным в концепции правового поведения. Скорее правовое поведение основывается на концепции ожидания или манифестации в понимающем поведении.
1 Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. М. 1996. С. 36−51. Вебер М. Избранные произведения. М. 1990. С. 260−269. Тард Г. Законы подражания. СПб, 1902. усматривается логика превосходства над индивидуальным (осознанным) выбором.
В работах Э. Дюркгейма присваивающее поведение является состоянием общества, которое связано с исчезновением морали, как общественного регулятора и возникновением индивидуалистического восприятием права. Так как право наличествует в индивидуальном сознании, правовые нормы, хотя и осуществляют связь между общественными структурами и соответствующими поведенческими координатами, воспринимается индивидом как обстоятельство, является социальным фактором и присвоение снижает общественное давление.
Можно сказать, что Э. Дюркгейм видит возможность преодоления присвоения права в становлении органической солидарности, в условиях же аномии присвоение гипертрофируется, так как правовые ориентации связаны с пренебрежением и негативными санкциями права и расхождение между правовыми нормами и существующими в обществе социальными ценностями, делают право заложником репрессивности. Присваивающее поведение отдаляет перспективу реститутивного права, направленного на становление социальной кооперации, поэтому в координации поведения с правовыми нормами, в согласовании поступков с нормами права следует отметить, что присваивающим поведением страдают наиболее подверженные социальной девиации группы.
М.Вебер анализирует присваивающее поведение не в контексте рационализации общественных отношений, и присвоение свидетельствует о сложности перехода ценностнорационального поведения к поведению целерациональному, хотя правовой порядок и унифицирует социальное поведение людей, так как обладает определённой значимостью. В то же время, эмпирически присваивающее поведение выше нормативного, так как позволяет скоррелировать социальные смыслы, вкладываемые в него различными индивидами.
Присваивающее поведение является следствием чрезмерной бюрократизации права. В работах представителей неклассической Л социологии Э. Гидденс, П. Бурдье, присваивающее поведение анализируется на основе преодоления структурализма, точнее утверждается, что в присвоении присутствует интернализация права через перциптивную избирательность социального опыта, и для присвоения характерны процедуры капитализации, несмотря на изменение внешних рамок применения права.
Интереса заслуживает мысль П. Бурдье о том, что присваивающее поведение можно рассматривать как логику присоединения к доминирующей группе для реализации собственных интересов в рамках существующего легитимного порядка. Э. Гидденс отказываясь от теории контейнерного государства, видит присвоение, как следствие того, что государство перестаёт выполнять обязательства по отношению к гражданам и на уровне практического знания присвоение становится алгоритмом поведения. Вместе с тем сложность и противоречивость современных процессов, связанных с возрастанием социальной неопределённости, свидетельствует о том, что нахождение жизненных троп при потери онтологической безопасности характеризуют присвоение, как реальное поведение, направленное на условное соблюдение правовых норм.
В отечественной науке присваивающее поведение исследуется в трёх аспектах. В работах В. Ядова, Т. Заславской, М. Шабановой, О. Шкаратана, присвоение анализируется как следствие неразвитости базисных социальных институтов, в частности института собственности, с ассоциированием права с патернализмом со стороны государства, сделан акцент на взаимосвязи присвоения и социальных позиционных установок.
2 Бурдье П. Начала. М., 1994. Бурдье П. Социология политики. М., 1993. Гидденс Э. Социология. М., 2006. Гидденс Э. Устроение общества: Очерк теории структурности. М., 2003.
3 Заславская Т. И. Современное российское общество. М., 2004. Заславская Т. И., Шабанова М. А. Социальные механизмы трансформации неправовых практик. // Общественные науки и современность, 2001, № 5. Ядов В. А. Проблемы российской трансформации. СПб., 2006. Шабанова М. А. Социология свободы: трансформирующееся общество. М., 2000. Шкаратан О. И. Российский порядок. Вектор перемен.
Такого же взгляда придерживаются российские социологи В. Лапаева, А. Кудрявцев, М. Попов, В. Казимирчук4, считающие, что присвоение не может рассматриваться вне контекста мотивации правового поведения, механизма его реализации. Как мы видим, теоретическое осмысление сужено до выявления институциональных дефектов права и низкой правовой культуры населения.
В работах З. Голенковой, А. Олейника, Л. Тимофеева5 подчёркивается социальная значимость правового поведения, и к основным признакам правового присвоения относится отсутствие осознанности у субъектов правового присвоения предвидения определённых правовых последствий такого поведения, что связано с неразвитостью гражданской мотивации, и стремлением обойти или минимизировать контроль со стороны государства за соблюдением права. В таких условиях, подчёркивают сторонники заявленной позиции, развитие гражданского общества позволит в перспективе преодолеть присваивающее поведение путём реализации через сети гражданского общества, стратегий, ориентированных на социально-желаемое правовое поведение.
Теоретическое осмысление данной проблемы определяет исследовательскую стратегию как анализ правового поведения на уровне выявления взаимодействия системных изменений и совокупности эффектов социального микроуровня.
Основная цель данного исследования состоит в анализе присваивающею правового поведения и выявлении институциональных и структурных факторов, влияющих на становление и массовизацию присваивающего поведения. 4.
Лапаева В. В. Право и политика. Из научной публицистики. М., 2005. Казимирчук В. П. Социальный механизм действия права.// Советское государство и право, 1970, № 10. Кудрявцев Л. Д. Современное общество и нравственность. М., 2000. Попов М. Ю. Правовая культура как элемент социального порядка Власть. 2006, № 6. Попов М. Ю. Социальная аномию и её влияние на социализацию. Власть. 2006, № 2.
5 Голенкова 3. Т., Игитханян Е. Д. Средние слои в современной России. // Социологические исследования, 1998, № 7. Олейник А. Институциональная экономика. М. 2005. Олейник А. «Жизнь по понятиям»: институциональный анализ повседневной жизни «российского простого человека».// Политические исследования. 2001 № 2.Тимофеев Л. М. Институциональная коррупция. М. 2001.
На основе реализации основной исследовательской цели формулируется иерархия задач:
— рассмотреть теоретико-методологические подходы к исследованию присваивающего правового поведения.
— выявить особенности формирования присваивающего правового поведения в условиях перехода российского общества к правовому состоянию.
— охарактеризовать институциональные предпосылки присваивающего правового поведения, вызванные дефектами, дисфункциональностью института права в российском обществе проанализировать структурные компоненты присваивающего поведения, взаимосвязи между принятием присваивающего поведения социально-статусными позициями в правовом поведении россиян.
— определить субъективно-правовые мотивации российского населения, связанные с предпочтением присваивающего правового поведения.
— изучить тенденции преодоления или упрочения присваивающего правового поведения в современном российском обществе.
Объектом исследования в данной работе является правовое поведение российского населения как модели, ориентированной на принятие, использование и реализацию правовых норм в социальной деятельности.
Предметом исследования является присваивающее правовое поведение как поведенческая модель, ориентированная на рентное отношение к правовым нормам.
Теоретико-методологической основой исследования являются идеи и выводы, сформулированные в классической социологии Э. Дюркгейма, Г. Тарда, М. Вебера о присваивающем правовом поведении, как поведении, ориентированном на использование дефектов права и возможность адаптации к индивидуальным и групповым интересам, а также положения неклассической социологии П. Бурдье, Э. Гидденса, согласно которым причины присваивающего поведения связаны с практическим знанием с ориентацией на воспроизводство «надёжных» форм жизнедеятельности. Автор опирался на труды отечественных социологов В. Ядова, А. Здравомыслова, В. Лапаевой, А. Кудрявцева, Д. Матяша, которые разрабатывают проблемы становления, формирования отношения к праву в контексте социально структурных изменений и институциональных инноваций в российском обществе. В работе использовались процедуры из системного сравнительного и статического анализа.
Эмпирическую базу исследований составили данные государственной статистики, материалы исследований института социологии РАН под руководством М. Горшкова, Фонда общественного мнения (ФОМ). В работу включены результаты конкретных социологических исследований выполненных учёными МГУ, РГУ.
Гипотеза исследования.
Присваивающее правовое поведение в российском обществе является доминирующим, что связано с дифункциональностью института права, с избыточностью правовых норм, их неадаптированностью к групповым практикам, что приводит к использованию права давления, инструмента просительства. В целом, соблюдение присваивающего поведения даёт возможность демонстрации правовой лояльности, но в силу селективности применяемых норм, создаёт условия для распространения неформальных практик, и ориентирует на восприятие права как преимущественно' защитного, как охранительного. Это приводит определённым образом к пониманию, к освоению правового поведения как ориентированного на определённые групповые образцы, и связанного с ожиданием определённых выгод, или, по крайней мере, ухода от социальной ответственности.
Научная новизна исследований состоит в: рассмотрены теоретико-методологические подходы к социологическому исследованию присваивающего правового поведения, в которых характеризована эволюция отхода от административных. и идеологических парадигм право в концепции права без ответственности, обусловлены самим характером институционального и структурных изменений в российском обществе.
— выявлено, что в настоящий период произошло изменение мотивов правового поведение, замещение его инструментальным. Наибольшую значимость приобрёл такой фактор, как извлечение ренты из правового поведения.
— исследованы коридоры институциональных возможностей для присваивающего правового поведения, вызваны дефицитом правовых ресурсов, а также сбоями функционирования института права, превалирования латентных функций, ведущими из которых являются обеспечение неравного доступа к ресурсам права различных групп населения.
— охарактеризованы социально-структурные изменения в российском обществе, которые повлекли выпадение определённых групп из мирового пространства или отношения к праву как способу удовлетворения корпоративных или групповых интересов. выявлены субъективные правовые мотивации россиян, ориентированные на право как инструментальную ценность, которая имеет значимость в отношении к другим группам, но не действует в социальной микросреде.
— изучены тенденции воспроизводства и развития присваивающего правового поведения, согласно которым доминирование правового поведения устойчиво и может минимизироваться в условиях не столько совершенствования правовых механизмов, сколько обеспечения реального доступа к праву и формирование в обществе отношения к правовым нормам как нормам, способствующим согласованию социальных интересов и достижению социальной стабильности.
Новизна постановки проблемы и предлагаемых подходов к её решению нашли отражение в основных тезисах работы.
Положения, выносимые на защиту:
1. Анализ существующих теоретических подходов к проблеме присваивающего правового поведения показывает, что хотя структурные и институциональные предпосылки присвоения права актуальны в современных условиях, большую значимость обретают преференциальные установки на использование права как социальной и групповой ренты для реализации корпоративных и групповых интересах. В этих условиях полезным эвристическим потенциалом обладает структурно-деятельностный подход, рассматривающий присвоение права через призму интернализации к праву в соответствующих базисных установках в правовом поведении. Тем не менее взаимодополнительность (комплиментарность), как принцип исследования, позволяет добиться объяснения присваивающего правового поведения как феномена, имеющего тенденцию к воспроизводству в условиях возрастания социальной неопределённости и не обеспечения потребности в свободе и порядке личности.
2. В условиях социальной поляризации российского общества и акценте на институте права, как институте легитимация возникающего социального порядка, присваивающее правовое поведение характеризует отход от советской этатацентристской парадигмы к парадигме использования, которая не является в чистом виде инструментальной, так как зависит не только от ситуативного использования и от отношения к праву как отношцению к государству, но не регулятору межличностных, межгрупповых взаимодействий. Такая ситуация с правом в российском обществе способствует нацеленности на эмпирическую верификацию не в рамках одобрения/неодобрения правовых норм, а сравнению субъектов правового поведения по критерию реализации правовых норм в групповых социальных практиках.
3. Институциональные предпосылки присваивающего правового поведения на первый взгляд вызваны дисфункциональностью института права, несовершенством правовых механизмов реализации права. Анализ правовых практик россиян приводит к выводу, что ориентированность на присваивающее правовое поведение находится во взаимосвязи с возможностью использования институциональных ресурсов, с включением тех или иных правовых норм в реализацию жизненных планов. До тех пор, пока институт права не может рассматриваться как гарантия защищённости личных интересов или уравнивания каждых жизненных шансов, отношение к институту права основывается на формуле присвоения, актуализации тех институциональных ресурсов, которые связаны с одной стороны — с расширением сферы приватной деятельности независимой от социального контроля, с другой — в ожидании со стороны государства репрессивных или поощрительных норм к конкретным группам населения. Такая внешне парадоксальная позиция способствует воспроизводству присваивающего поведения как адаптационного в соответствии с жизненными запросами конкретных групп населения.
4. Сегментация социальных отношений в российском обществе, встраивание параллельных социальных миров, где действуют групповые социальные нормы, ориентируют на преференциальное отношение к праву, становятся барьером на пути к его нормативного восприятия. Для российского общества определяющими являются критерии символической принадлежности противопоставления «своего» / «чужого», «высшего» / «низшего», что проецируется на правовом поведении в виде разрыва между восприятием права, как равенства перед законом, и дифференцированного отношения' к праву как социальному капиталу. Формула «За новыми правами скрываются отношения господства — подчинения», не обладает достаточно объяснительной силой, поскольку в пространстве присваивающего правового поведения, позиции групп связаны с добровольным принятием отношений неправовых практик, стимулируя с акцент на правоохранительное, а не правозащитное поведение. Присваивающее правовое поведение обладает большей разрешительной силой по отношению к сочетанию законных и противозаконных средств жизненных практик и в силу этого обстоятельства склонность к присваивающему поведению не зависит от шансов отстоять свои права. В качестве ресурса используется^неформальный социальный капитал, и занятие неправовых ниш помогает в большей степени реализовать свои цели, чем правовые, что приводит к обмену определённых прав ради обретения"значимых социальных, результатов.
5. Субъективно-правовые мотивации российского населения основываются на принятии стереотипизированного представления права, как инструмента достижения определённых социальных выгод, и предпочтение отдаётся адаптированным" правовым нормам вписывающиеся впривычные образцы поведения, и способные к согласующейся и интернационализации для избежания когнитивного диссонанса. Особую важность обретает извлечение отношения к праву по критерию занятия выгодных позиций и использование права в качестве автономного, не зависимого, от общества регулятора, что не исключает применение взаимовыгодных правовых практик, но ослабляет авторитет закона и веру населения в формально-правовые процедуры. Однако, присваивающее правовое поведение актуализирует общественный запрос на вывод практики права из I сферы группового присвоения на уровень легальных контролируемых обществом и государством правовых отношений.
6. Перспективы нейтрализации, и, в конечном счёте, преодоления присваивающего правового поведения связаны с внедрением в обществе практики выгоды соблюдения права по сравнению с трансакционными издержками соблюдения права. Можно сказать, что российское общество «застыло на полпути» к нормативному правовому поведению и самодостаточность, которая* характеризует присвоение права, способствует пониманию основанного на праве согласования различных социальных интересов. В конечном счёте, в позициях россиян признаётся деструктивыость правового присвоения, которое хотя и поддерживает относительную социальную стабильность, на практике ведёт к снижению социальной значимости права и не стимулирует выработку устойчивых институциональных практик. Таким образом, в переходе к нормативному правовому поведению заложена возможность замещения баланса сил балансом интересов, не ограниченных соображениями правового рентоискательства. Теоретическая и социально-практическая значимость диссертационного исследования определяется теоретическим осмыслением происходящих изменений в сфере правового поведения россиян, позволяющих выявить и обосновать перспективы перехода к нормативному правовому поведению, на основе которых можно совершенствовать систему правового воспитания и повышать его социальную эффективность. Выводы и положения диссертационной работы применимы в деятельности правоохранительных органов по укреплению правозаконности в российском обществе. Результаты исследований могут быть использованы в процессе преподавания общего курса социология, и при разработке курсов и лекций по социологии права и экономической социологии, социологии молодёжи.
Структура диссертации включает введение, 3 главы, состоящих из 6 параграфов, заключения и списка литературы.
Заключение
.
Исходя из того, что присваивающее правовое поведение доминирует в российском обществе проявляясь, прежде всего, в экономической и приватной сферах, следует относиться к анализу данной исследовательской проблеме, как проблеме, имеющей несомненный теоретический и социально-практический смысл.
Во-первых, присваивающее поведение выходит за рамки традиционного деления правового поведения на правомерное и неправомерноеявляясь социально полезным с позиции системообразующих социальных группоно не имеет социальной значимости, не направлено на воспроизводство социального блага. И здесь характеристики потребительского отношения к праву или маргинальное&tradeправа, хотя и являются достаточно «красочными», не имеют аналитического значения. Присваивающее правовое поведение определяется как состоянием социальной структурой и институтов, российского общества, так субъективными правовыми мотивациями, правовыми установки населения.
Однако, эти рассуждения, хотя и имеют методологически верное направление, являются абстрактными. В нашем исследовании мы исходили из того, что субъективно-деятельный подход, реализуемый через исследования взаимодействия «внешних» обстоятельств и мотивации отдельных индивидов и групп, являются эвристическими, что нельзя эффект правового присвоения определять только как следствие дисфункциональности института права, или даже избирательного правоприменения. Присваивающее правовое поведение компромиссно и в этом определении содержится констатация факта, что произошёл отход от советской административной модели, от традиционного поведения каким бы оно привлекательным не казалось в условиях незаконопослушности или неэффективности правовых усилий государства. Адекватность правового присваивающего поведения к состоянию российского общества, выражается в том, что, во-первых, оно связано с двумя перекрещивающимся «пересекающимися» моментами, во-первых с внедрением в право института право как основного мейнстримового направления социальной модернизации российского общества. С другойнеобеспеченностью российского общества в применении права, с неравным доступом к правовым ресурсам.
Правовое присвоение требует применения принципа возмещения, в равной степени, как и признание его адаптационного характера. В этом смысле деление российского общества н, а адаптированных / неадаптированных, хотя и схематично отражает реальную картину происходящему, в которой право может быть социально значимым, только если включено в контекст привыкания сложившимся социальным обстоятельствам. В пользу этого суждения говорит и то, что независимо от социально-имущественного положения и субъективной самооценке социальных позиций выигрыша / проигрыша население в целом относится к правовым нормам как хотя и необходимым, но не имеющим характера несоциальной желательности. С одной стороны это объясняется тем, что в обществе, где существует высокий уровень социальной дезинтеграции, социальной разобщённости, право так и не стало инструментом минимального доверия. С другой — реальную потребность в совершенствовании института права подменяет рассуждениями от необходимости адаптации правовых форм российскому менталитету.
Кроме того, эта позиция фактически сужает возможности социологического анализа, поэтому в своём исследовании мы придерживаемся не схемы традиционалисты — достиженцы, а исходя из критерия адаптивности как хотя не выраженной позиции населения. Являющиеся конституирующим в субъективной социальной самооценке, присваивающее поведение выступает и результатом, и следствием происходящих изменений в социальной сфере и в настроениях россиян.
Этот вывод направлен на анализ особенностей правового присвоения в российском обществе, где нельзя только ссылаться на выдержки социальной трансформации, на то, что рано или поздно обществом будет сделан вывод в пользу правомерного поведения.
Если присваивающее поведение является социально полезным, то исходя из инструментального активизма, как доминирующего типа социального поведения большинства россиян можно сказать, что аналитика присваивающего поведения связана с существованием определённых институциональных и структурных условий, что институт в российском обществе представляется вполне представительскую, но и в меньшей степени консенсусную функцию, что латентные функции связаны с удовлетворением узкогрупповых (корпоративных) интересов оказываются более весомыми.
В деятельности института права нельзя не отметить и тот факт, что россияне, если не идентифицируют себя с институтом права, то в качестве института государства и делают больший акцент на правоохранительную функцию института права, ассоциируя часто свои права со сферой индивидуальной свободы, что заведомо занижает и требования к деятельности института права и вызывает эффект дистанцирования от влияния права, как института вмешательства в приватную жизнь. Также следует подчеркнуть, что институционально присваивающее поведение основывается на доступе к правовым ресурсам, к возможности включения права для достижения групповых целей, и в этом смысле присваивающее поведение, хотя и является доминирующим, но не институционализировано, скорее представлено в контексте рутинизации.
Можно говорить о том, что оптимизация правового поведения связана с адаптацией правовых норм к существующим правилам игры, но это только в том случае, если происходит процедура деформализации, когда неформальные нормы утрачивают свой интенациональный смысл, и закрепляют интренациолизацию правовых норм и в этом смысле институт права может права может усилить свою эффективность когда из состояния социальной полезности переходит в состояние социальной значимости.
Есть и вторая сторона проблемы, которая состоит в том, что институт права в силу дефекта правоприменения, связанного с избирательностью права с закреплением определённых норм за конкретными социальными группами, не выполняет интегративной и регулятивной функций. Это требует и выявления структурных обстоятельств, при исследовании которых мы установили, что в России социальной дифференциация безусловно влияет через неравенство доступа к правовым ресурсам и наше суждение подтверждается тем, что социальную справедливость большинство россиян понимает в смысле обеспечении равенства прав, то есть использования права как способа современного достиженчества.
Нельзя и не отметить, и то что, несмотря на позитивность такой позиции, всё-таки господствующим является правовой патернализм, независимо от социального положения населения в той или иной мере, видят в праве инструмент деятельности государства и этакратисткая модель влияет на то, что государство воспринимается не только как источник и гарант права.
В российском обществе не существует тех групп населения, которые бы являлись референтными в контексте присваивающего поведения. И в соответствие с типом адаптации можно говорить о пассивном присвоении и об активном, что связано с возможностью использования правовых ресурсов в узкогрупповых целях. Если высокадаптированные слои населения характеризуется ориентированностью на отношения господства — подчинения или сохранение достигнутых социальных позициях для традиционных (базисных) слоёв характерно, что через правовое присвоение происходит привыкание к жизненным обстоятельствам и одновременно примирение с несовершенством правовых норм с правовой незащищённостью. Это не мешает завышенным подчас необоснованным ожиданиям, связанным с тем, что в ответ на законопослушность государство может гарантировать определённые социальные льготы или стать на позицию социальной опеки.
Таким образом, присваивающее правовое поведение и доминирует, исходит не только из определённых фоновых практик, но из набора правовых установок в процессе исследования мы выяснили, что, во-первых, в. своих правовых мотивациях россияне ориентируются на право как инструмент, как способ достижения определённых прежде всего индивидуальных целях и это предположение подтверждается тем, что правовые нормы фактически не пронизывают сферы межличностных отношений. В силу этакратического восприятия права, оно прежде всего выстраивается на отношениях с другими социальными группами или с государством, но и в этом случае речь не идёт о гражданской мотивации.
Исходя из необходимой (символической) мотивации права или руководствуясь прагматическимисоображениями пользы или безопасности, население выстраивает модели освоения, которые не стимулируют совместные правовые практики, или нацелены на установление особо доверительных отношений с должностными структурами. В чём проявляется общность позиции — в том, что в правовых мотивациях признаётся необходимость правового поведения, но так как не выработаны механизмы редакции социально-желательного поведения правовое присвоение если не выставляется в публичном дискурсе, то «молчаливо» признаётся большинство в том респондентов. Данные приведенных социологических исследований, свидетельствует, что перспективы преодоление или минимизации присваивающего поведения состоят в решении синхронизации процесса совершенствования правовых институтов и изменения правовых установок граждан.
Это указывает на то, что нельзя перепрыгнуть одним разом этап правового присвоения, что реальность состоит в усилении роли правого государства, но не в смысле достижения гражданского участия, а как раз использования ресурса правового присвоения, чтобы перейти системы правовых компромиссов и правового ритуализма к пониманию правомерного поведения как более социально эффективного достижения групповых интересов. Это требует, конечно, с одной стороны, усиления координирующей и регулятитивной функций института права, но не в меньшей степени и модификации правовых установок, связанных с формированием у населения не только правовой компетентности, но и восприятия правовых норм как имеющее в реализации частных интересов.
Оптимальная ситуация возможна, если правовые установки населения будут постепенно коррелироваться, с пониманием того, что правомерное поведение эффективно не только в смысле достижения социального благополучия, но и социальной уверенности, снижения неопределённости. Российское общество вступило в сложный социально-экономический период, и в этих условиях возрастает значение преодоления правового присвоения, которое в контексте потока «нефтедолларов», казалось терпимымкогда речь заходит о разумном вмешательстве государстве в экономическую сферу, об умерении лоббистских интересов, о взаимной ответственности общества / государства, то издержки правового присвоения вступают в противоречие с ценой социальной стабильности, и преодоление присвоения права видится на пути формирования правомерного поведения, ориентированного на согласование индивидуального достиженчества и доверия между государством и обществом в контексте взаимных правовых обязательств.
