МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ИНСТИТУТ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ (УНИВЕРСИТЕТ) МИД РФ КАФЕДРА ФИЛОСОФИИ, СЕКЦИЯ ПСИХОЛОГИИ

«Аналитическая психология»

Научный руководитель: Самарин А.Н.

Выполнил: Аверьянов Алексей,

1 МЭО, 4-ая ак. группа.

???

Часть1.

Введение

.

Часть 2. Психотерапия и мировоззрение.

Часть 3. Психоанализ.

Часть 4. Коллективное бессознательное.

Часть 5. Совесть с психологической точки

зрения.

Часть 6.

Заключение

.

Часть1.

Введение

.

Деление психики на сознательное и бессознательное является основной предпосылкой психоанализа, и только оно дает ему возможность понять и приобщить науке часто наблюдающиеся и очень важные патологические процессы в душевной жизни. Психоанализ не может перенести сущность психического в сознание, но должен рассматривать сознание как качество психического, которое может присоединяться или не присоединяться к другим его качествам.

Быть сознательным — прежде всего чисто описательный термин, который опирается на самое непосредственное и надежное восприятие. Опыт показывает, что психический элемент, например представление, обыкновенно не бывает длительно сознательным. Характерным является то, что состояние сознательности быстро проходит; представление в данный момент сознательное, в следующее мгновение перестает быть таковым, однако может вновь стать сознательным при известных, легко достижимых условиях. Каким оно было в промежуточный момент мы знаем; можно сказать, что оно было скрытым, подразумевая под этим то, что оно в любой момент способно было стать сознательным. Если мы скажем, что оно было бессознательным, то мы также дадим правильное описание. Это бессознательное в таком случае совпадает со скрыто или потенциально сознательным.

Под бессознательным можно понимать две разные вещи: во-первых, — это действие, совершаемое автоматически, рефлекторно, когда причина его не успела дойти до сознания, а также при естественном отключении сознания (во сне, при гипнозе, в состоянии сильного опьянения, при лунатизме и пр.), во-вторых, — это активные психические процессы, непосредственно не участвующие в сознательном отношении субъекта к действительности, а поэтому и сами в данный момент не осознаваемые.

К термину или понятию бессознательного ученые пришли другим путем, путем разработки опыта, в котором большую роль играет душевная динамика. Они вынуждены были признать, что существуют весьма напряженные душевные процессы или представления, которые могут иметь такие же последствия для душевной жизни, как и все другие представления, между прочим, и такие последствия, которые могут быть осознаны как представления, хотя в действительности и не становятся сознательными.

Здесь начинается психоаналитическая теория, которая утверждает, что такие представления не становятся сознательными потому, что им противодействует известная сила, что без этого они могли бы стать сознательными, и тогда мы увидели бы, как мало они отличаются от остальных общепризнанных психических элементов. Эта теория оказывается неопровержимой благодаря тому, что в психоаналитической технике нашлись средства, с помощью которых можно устранить противодействующую силу и довести соответствующие представления до сознания. Состояние, в котором они находились до сознания, ученые называем вытеснением, а сила, приведшая к вытеснению поддерживавшая его, ощущается психологами во время их психоаналитической работы как сопротивление.

Психоанализ — общая теория и метод лечения нервных и психических заболеваний. Психоанализ возник в начале века как одно из направлений медицинской психологии сначала усилиями З. Фрейда, а затем и его последователей, постепенно превратился в учение, претендующее на оригинальное решение чуть ли не всех мировоззренческих проблем. Одновременно он стал частью повседневного существования миллионов людей в Западной Европе и, в особенности, в США. Психоанализ является философским учением о человеке, социальной философией, принадлежа, таким образом, к факторам идеологического порядка.

Разобравшись, что есть сознательное и бессознательное, можно выделить следующие основные положения, которые будут более полно описаны ниже: господствующее над психикой бессознательное задерживается в глубинах психики «цензурой» — психической инстанцией, образованной под влиянием системы общественных запретов — табу. В особых «конфликтных» случаях бессознательные влечения «обманывают» цензуру и предстают перед сознанием под видом сновидений, оговорок, описок, невротических симптомов (проявлений заболеваний) и т. п. Так как психическое не сводится к соматическому (телесному), то и исследовать психику нужно особыми методами, которые были разработаны З. Фрейдом и его последователями. Эти методы призваны за явным смыслом (или видимой бессмысленностью) проявлений бессознательного угадать их истинную подоплёку.

Часть 2. Психотерапия и мировоззрение.

Психотерапия выросла на почве сугубо практических вспомогательных методов, вследствие чего долгое время испытывала трудности в осмыслении собственных идейных оснований. Постепенно психотерапия освободилась от круга медицинско-терапевтических представлений. Она осознала, что имеет мало общего с физиологическими предпосылками, и что её больше интересуют психические процессы.

Под психотерапией понимается психическое воздействие (словом, поступками, обстановкой) на больного с лечебной целью. Но психику нельзя лечить, не рассматривая её в целом, не дойдя до её последних и глубочайших оснований так же, как нельзя лечить больное тело, не учитывая целостности его функций. Надо также учитывать, что элементарные психические состояния теснейшим образом переплетаются с физиологическими телесными процессами.

Уже первые вторжения находившейся в процессе становления психотерапии в психологическую область привели её в столкновение с глубинной проблемой противоположности. Дело в том, что структура психики настолько контрадикторна, что нет ни одного психологического всеобщего утверждения или определения, которому тут же не нашлось противоположного.

Вследствие противоположности психики возникает большое количество мировоззренческих споров. Мировоззренческий спор — это задача, которую неизбежно выдвигает сама психотерапия. Юнг говорит: «психотерапевтическое искусство требует умения выявить и занять четкую позицию, достойную веры, умения обнаружить окончательные убеждения, доказывающие свою прочность тем, что помогают снять невротическую расщеплённость у самого терапевта или не дать ей возникнуть» Карл Густав Юнг «Аналитическая психология»; «Мартис»; М.;1997; стр. 47. Это означает, что наличие невроза опровергает терапевта. Ведь ни одного пациента нельзя повести дальше того места, которое занимает сам терапевт.

Мировоззрение оказывает решающее воздействие на судьбу психики. Мировоззрение — это сложнейшее образование, представляющее собой полюс, противоположный полюсу, связанному с физиологией психики. По мнению Юнга, психотерапевт, по сути, должен быть философом. В этом ключе Юнг определяет важнейшую цель психотерапии, которая заключается не «в переводе пациента в какое-то невозможно счастливое состояние», а в том, чтобы «укрепить духом и научить с философским терпением переносить страдания».

Часть 3. Психоанализ.

Прежде всего стоит уяснить, что психоанализ является научным методом, требующим известных технических приёмов; благодаря его техническим результатам развилась новая отрасль науки, которую Юнг назвал «аналитической психологией».

В начале своей статьи Юнг упоминает о двух предубеждениях против психоанализа. Первое из них считает психоанализ чем-то вроде анамнеза (анамнез — это совокупность сведений о развитии болезни, условиях жизни, перенесённых заболеваниях, собираемых с целью их использования для диагноза, прогноза, лечения, профилактики). Психоаналитик, обращая внимание на данные анамнеза, прекрасно знает, что это лишь внешняя история больного, которую нельзя смешивать с самим анализом. Второе предубеждение, большей частью основанное на поверхностном знакомстве с психоаналитической литературой, считает психоанализ способом внушения, посредством которого больному навязывается «известная вера или учение о жизни», благодаря чему он излечивается. Но на самом деле психоаналитик не пытается навязать больному того, что он не может признать свободно.

Наперекор всем прежним методам лечения психоанализ стремится преодолеть расстройство психики посредством не сознания, а бессознательного, что требует сознательного содействия больного, ибо, по словам Юнга, до бессознательного можно дойти лишь путём сознания. Другая наиболее сложная проблема — это то, что психоаналитик не может предположить какого-то раз и навсегда установленного решения различных своими корнями проблем, то ему приходится искать его в индивидуальности самого лица. Дело в том, что ни сознательный расспрос, ни рассудочные ответы тут не помогут, ибо причины скрыты от сознания больного. Существует несколько путей добраться до бессознательных глубин психики человека.

Первое средство — дать больному говорить обо всем, что ему непосредственно приходит в голову. Аналитик же должен тщательно следить за всем высказываемым и всё это отмечать, отнюдь не пытаясь навязать больному свое собственное мнение. Но разумеется, невозможно в каждом конкретном случае достигнуть успешных результатов применением этого бесхитростного способа, хотя бы уже потому, что лишь в редчайших случаях нужные психические данные лежат столь не глубоко, не говоря уже о том, что некоторые больные не хотят рассказывать о своих мгновенных переживаниях врачу из-за того, что они могут быть болезненными для него. Иногда может так случиться, что больному представляется, будто никаких особых переживаний и не было, что принуждает его говорить о более или менее безразличных для него предметов.

Поэтому врачу приходится прибегнуть к другим методам. Одним из таких методов является ассоциативный опыт. Второй же способ проникнуть в психику больного — анализ сновидений, являющийся классическим орудием психоанализа. При этом сновидениям приписывают их бессознательное содержание. Отыскание бессознательных его источников технически является процедурой, издавна применявшейся инстинктивно: старание просто направлено на то, чтобы припомнить, откуда заимствован тот или иной эпизод сновидения. На этом весьма нехитром принципе и основано психоаналитическое толкование сновидений. Но невольно задаешься вопросом: что же делать, если больной ничего не видит во сне? Юнг уверяет, что подобного примера он не встречал: «всех больных, — говорит он, — даже утверждающих, что они никогда ничего во сне не видят, анализ приводит к сновидениям». Там же; стр. 62 Дело в том, что если больной с самого начала анализа не имеет сновидений или же они внезапно прекращаются, он, несомненно, утаивает материалы, подлежащие сознательной разработке. Отсутствие же у больного сновидений указывает на еще не использованные им сознательные материалы.

Сновидениями вначале следует пользоваться лишь как источниками материалов для анализа. В начале анализа излишнем и неосторожным является окончательная их разработка.

Некоторые психологи, по мнению Юнга, придерживаются одностороннего полового толкования сновидений, при этом действительное значение сновидения ускользает. Если в начале аналитического лечения обнаруживается несомненно половой смысл какого-либо сновидения, смысл этот нужно признать реальным, т. е. указывающим на необходимость подвергнуть половой вопрос тщательному рассмотрению. Если же в позднейший период анализа какое-либо сновидение содержит половую фантазию, которую можно считать разрешенной, то ей не нужно приписывать безусловно полового значения, ее следует считать символической. В этом случае половая фантазия имеет значение символа, а не конкретности.

Часть 4. Понятие коллективного бессознательного.

Коллективное бессознательное есть часть психики, которая отрицательным образом может быть отличена от личностного бессознательного тем фактом, что в отличие от последнего оно не обязано своим существованием личному опыту и не является персональным приобретением. Содержания коллективного бессознательного в отличие от личностного бессознательного, которое состоит в основном из некогда осознававшихся содержаний, никогда не входили в сознание. Таким образом, они никогда не были индивидуальным приобретением, но обязаны своим существованием наследственности. Если личностное бессознательное по большей части состоит из комплексов, содержание коллективного бессознательного в основном представлено архетипами. Архетипы — изначальные, врожденные психические структуры. Это образы и мотивы, которые лежат в основе общечеловеческой символики сновидений, мифов, сказок. Понятие архетипа указывает на существование в душе определенных форм, которые имеются всегда и везде.

Помимо нашего непосредственного сознания, которое, как нам кажется, имеет полностью личностную природу и которое является единственной эмпирически данной психикой (даже если мы присоединим в качестве приложения личностное бессознательное), существует вторая психическая система, имеющая коллективную безличную природу, идентичную у всех индивидов. Это коллективное бессознательное не развивается индивидуально, но наследуется.

Юнг настаивает на том, что инстинкты являются безличными, универсально встречающимися наследственными факторами. Они часто настолько удалены от сознания, что современная психотерапия сталкивается с задачей помочь пациенту осознать их. Более того, инстинкты по своей природе не являются неопределенными. Юнг полагает, что они находятся в отношении очень близкой аналогии с архетипами, столь близкой, что есть достаточные основания предположить, что архетипы есть бессознательные образы самих инстинктов. Другими словами, они являются образцами инстинктивного поведения.

Понятие коллективного бессознательного имеет большое значение для аналитической психологии. В своей статье Юнг показывает как его можно использовать на практике.

До тех пор, пока невроз коренится исключительно в личностных причинах, архетипы не играют никакой роли. Но если речь идет об общей несовместимости, при наличии неврозов у относительно большого числа людей, то стоит предположить наличие архетипов. Так как неврозы в большинстве случаев являются социальным феноменом, необходимо предположить, что в этих случаях также подключаются архетипы. Архетипов же имеется столько, сколько есть типичных жизненных ситуаций. Поэтому психотерапевту необходимо в своем анализе опираться не только на личностный аспект, но и на роль коллективного бессознательного в неврозе больного.

Особое внимание в своей статье Юнг уделяет описанию метода доказательства, проверке существования архетипов. Поскольку предполагается, что архетипы вызывают определенные психические формы, необходимо определить, как и где можно получить материальную демонстрацию этих форм. Главным источником являются в та-ком случае сновидения, у которых есть то преимущество, что они — непроизвольные, спонтанные продукты бессознатель-ной психики. Тем самым они являются «чистыми произведениями природы, которые не фальсифицируются какой бы то ни было сознательной целью». Там же. Стр. 78. Спрашивая индивида, можно установить, какие из появившихся в сновидениях мотивов известны самому индивиду. Из тех, что ему незнакомы, необходимо исключить все те мотивы, которые могли бы быть ему известны.

Другим источником необходимого материала явля-ется «активное воображение». Юнг имеет в виду последовательность фантазий, протекающих при произвольной концентрации внима-ния. Он обнаружил, что существование нереализованных, бессоз-нательных фантазий увеличивает интенсивность сно-видений, и в том случае, если фантазии становятся осознанны-ми, сновидения меняют свой характер, делаются более слабыми, редкими.

Получаемая в результате цепь фантазий приоткрывает бессознательное и дает богатый архетипическими образами и ассоциациями материал. Этот метод небезопасен, поскольку может увести пациента слишком далеко от реальности Наконец, очень интересным источником архетипического материала являются иллюзии параноиков, фантазии, наблюдае-мые в достояниях транса, сновидения раннего детства (от трех до пяти лет). Такой материал имеется в избытке, но он лишен всякой ценности до тех пор, пока нельзя провести убеди-тельные мифологические параллели. Чтобы провести значимую параллель, необходимо знать функциональное значе-ние индивидуального символа, а затем выяснить, не находится ли этот символ — явно параллельный мифологическому — в сходном контексте, а следовательно, не имеет ли он то же самое функциональное значение. Установление подобных фактов не только требует длительного и трудоемкого исследования, но и яв-ляется неблагодарным предметом для доказательств.

Часть 5. Совесть с психологической точки зрения.

Специфика «совести состоит в том, что это есть знание об эмоциональной ценности представлений, имеющихся у нас по поводу мотивов наших дей-ствий. Уже из этого определения видно, что совесть является сложным феноменом, состоящим частью из элементарного воле-вого акта или сознательно необоснованного стремления к дейст-вию, а частью из разумного чувства. Сложный феномен со-вести состоит из двух уровней. Один из них, образующий основание, содержит в себе психическое явле-ние, а другой — своего рода надстройка содержит утверждаю-щее или отрицающее суждение субъекта.

Сложности феномена соответствует его пространная эмпири-ческая феноменология. Совесть может предварять, сопутство-вать, дополнять сознательное, выступать как просто привходящее аффективное явление при протекании каких-либо психических процессов (причем моральный ее характер тут не сразу различим). Моральная оценка действия не всегда есть дело сознательного, но может функционировать и без его участия.

Далее Юнг анализирует теорию Фрейда о «Сверх-Я». Он утверждает, что бессознательное старше сознательного. Бессознательное не поддается никакому (или почти никакому) воздействию сознательных волевых актов. Или оно может лишь вытесняться или подавляться, да и то по большей части только на время. Это вытеснение исходит из некого психического фактора, так называемого «Сверх-Я"(по Фрейду).

Юнг отождествляет понятие «Сверх-Я» С так называемым «моральным кодексом». В этом понятии нет ничего того, что выходило бы за рамки общеизвестного. Особенностью является тот факт, что в индивидуальном случае тот или иной аспект моральной традиции выступает как бессознательный.

Пока царствуют традиционные моральные предписания, от-личить от них совесть практически невозможно. Поэтому мы так часто встречаемся с мнением, будто совесть есть не что иное, как воздействие моральных предписаний, что ее не су-ществовало бы вообще без моральных законов. Феномен, имену-емый нами «совестью», обнаруживается повсюду, во всем чело-веческом. Совесть не совпадает с моральным кодексом, а скорее ему предшествует, и она содержательно его превосходит.

Как ни обосновывать совесть, она ставит индивиду требование: следуй своему внутреннему голосу, не бойся сбиться с пути. Можно не повиноваться этому приказу, ссылаясь на моральный кодекс, но при этом испытывая тяжелое чувство измены.

Совесть является автономным психическим фактором. «Совесть — это требование, которое либо вообще направлено против субъекта, либо по меньшей мере готовит ему немалые трудности» Там же. Стр. 89. Разумеется, этим не отрицается наличие случаев бес-совестности. Представлять себе совесть чем-то полученным в ре-зультате обучения может лишь тот, кто воображает, будто она была уже в предыстории, когда возникли первые моральные ре-акции. Совесть — далеко не единственный автономный внутрен-ний фактор, противостоящий воле субъекта. Таков всякий ком-плекс, а ведь никто в здравом уме не скажет, что комплекс есть результат обучения. Никто не имел бы ни единого комплекса, если бы ему вдалбливали его путем обучения. Даже домашние животные, которым никак не припишешь совести, имеют ком-плексы и моральные реакции.

Нет другого такого психического феномена, который отчет-ливее высвечивал бы полярность души, нежели совесть. Несом-ненную ее динамику, чтобы вообще ее понимать, следует пред-ставлять энергетически, т. е. как некий потенциал, возникающий из противоположностей. Совесть доводит до сознательного вос-приятия всегда и по необходимости существующие противопо-ложности. Величайшей ошибкой является предположение, будто от этой противоречивости можно избавиться. Она является неиз-бежным структурным элементом психики.

Часть 6.

Заключение

.

Психоанализ представляет собой не только мир, но и философию. Она далеко от оптимизма. Мы обладаем такой, а не иной физической и психической организацией и мало что способны изменить в своем положении. Реальность не подчиняется нашим желаниям и не подвластна мольбам. С нею можно примириться, как и со своей судьбой. Психоанализ — это урок скромности для человека, поскольку ему следует отучиться принимать иллюзорное за самоочевидное, а желаемое за действительное. Обнаружив себя рабом собственных влечений, человек способен уменьшить зависимость, но от цепей ему не избавиться, как и от смерти. Освобождение от иллюзий, от сновидений дает познание необходимости. Такая философия не утешает, она помогает одному бесстрашному принятию судьбы.

Карл Густав Юнг «Аналитическая психология»; «Мартис»; М.;1997

Философский словарь; Под редакцией И. Т. Фролова;М.;1995

Словарь по психологии; Ж. Лапланж, Ж. -Б. Попталис;М.;Высшая школа;1996