Поэтика повествования в романах В.В. Набокова: прагма-семиотический аспект

ДиссертацияПомощь в написанииУзнать стоимостьмоей работы

Поэтика повествования в романах В.В. Набокова: прагма-семиотический аспект (реферат, курсовая, диплом, контрольная)

Содержание

Глава 1. ПРОБЛЕМА ИЗУЧЕНИЯ ТВОРЧЕСТВА В.В. НАБОКОВА В
СТИЛИСТИКЕ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ РЕЧИ
- 1. 1. Проблемы изучения художественной прозы в стилистике
- 1. 2. Феномен повествования в художественной прозе
- 1. 3. Проблема изучения идиостиля романов В.В. Набокова
Глава 2. ПОВЕСТВОВАТЕЛЬНАЯ СТРУКТУРА МЕТАРОМАНА В.В.НАБОКОВА
- 2. 1. Предметный уровень повествования
- 2. 2. Психологический уровень повествования
- 2. 3. Аксиологический уровень повествования
Глава 3. РОМАН «ЗАЩИТА ЛУЖИНА» КАК ЦЕННОСТНЫЙ ЦЕНТР МЕТАРОМАНА

Важнейшей задачей, которая сейчас стоит перед отечественной филологией, становится осмысление и интерпретация текстов так называемой N возвращенной литературы". В этой связи особый интерес представляет творчество В. В. Набокова, признанного классика русской словесности 20-го века. Многообразное и многогранное литературное наследие писателя включает в себя стихотворные и прозаические тексты на русском и английском языках. Однако более всего влияние на развитие мирового литературного процесса оказали его романы. Именно поэтому центральной проблемой на-бокововедения была и остается проблема исследования своеобразия поэтики прозы мастера словесного творчества.

Особенно актуальным становится изучение повествовательной структуры русскоязычных романов, так как они отличаются стилистическим единообразием и единством повествовательных приемов, системой нетрадиционных форм повествования. Одним из аспектов исследования поэтики нарра-тива у Набокова выступает рассмотрение системы повествовательных форм как способа организации художественной перцепции. В настоящей работе поэтика повествования в произведениях писателя рассматривается в свете понимания его прагма-семиотической природы, что обусловливает актуальность темы диссертации как для лингвостилистики, так и для теории литературы.

Цель работы — выявление закономерностей поэтики повествования в русскоязычных романах В. Набокова, рассматриваемых в свете прагма-семиотического подхода. Она предполагает решение ряда конкретных задач:

1.Создание методики исследования прозаических текстов В. Набокова с опорой на прагма-семиотический подход;

2. Анализ особенностей повествовательной структуры на предметном уровне читательского восприятия;

3. Исследование структуры повествования на психологическом уровне читательского восприятия;

4. Анализ особенностей повествовательной структуры на аксиологическом уровне читательского восприятия;

5. Осуществление опыта интерпретации полученной модели на основе исследования текста романа «Защита Лужина».

Объектом исследования являются русскоязычные романы В. В. Набокова.

Предмет изучения — повествовательная структура романов писателя.

Материалом исследования послужили тексты русскоязычных романов В. В. Набокова: «Машенька», «Камера обскура», «Король, дама, валет», «Подвиг», «Защита Лужина», «Приглашение на казнь», «Дар», «Соглядатай», «Отчаяние». Отдельной рассматривается роман «Защита Лужина» как наиболее полное отражение индивидуальной авторской манеры В. В. Набокова. ,.

Основным методом в работе выступает сопоставительно-описательный, который опирается на систему комплексных методик: прагма-семиотический подход, методика «точки зрения», семантико-стилистический подход и др. Кроме того, используется метод компонентного анализа и структурно-семантический анализ.

Положения, выносимые на защиту:

1. Система повествования в прозаическом произведении выполняет функцию организации читательского восприятия.

2. Анализ текста в рамках прагма-семиотического подхода позволяет выявить три уровня структуры читательского восприятия: предметный, психологический и аксиологический, каждый из которых продуктивно исследовать при помощи методики, известной как «учение о точке зрения».

3. По отношению к идиостилю В. Набокова «точка зрения» является основным способом организации повествования.

4. Романы В. Набокова демонстрируют единообразие принципов художественного восприятия, которое свидетельствует о наличии в его творчестве варианта, называемого метароманом.

5. Предметный уровень организации метаромана В. Набокова характеризуется камерностью хронотопа, детальным изображением окружения героев, кинематографическими приемами показа художественной реальности: сменой планов, преобладанием крупного плана изображения.

6. Психологическому уровню свойственно.

— детальное изображение внешности героя и их внутреннего мира в системе точек зрения персонажа, которая представлена при помощи смены местоимений и существительных, смены глагольного вида, использования вводно-модальных слов, лексических и синтаксических повторов, особой системы пунктуации;

— использование несобственно-прямой и полупрямой речи, прямой речи, не оформленной графически, а также несобственно-авторского повествования.

7. Аксиологический уровень характеризуется принципом игры, реализующимся в лейтмотивной организации повествования, в образно-поэтическом строе повествования, в стилизации повествования других авторов и других проявлениях непрямой авторской оценки.

8. Целостный анализ повествовательной структуры романа В. Набокова «Защита Лужина» позволяет выявить в нем путь погружения от поверхностной структуры предметного окружения и психологического облика героя к авторскому ценностному кругозору, к системе авторских ценностей.

Научная новизна исследования заключается в том, что автором впервые в прагма-семиотическом аспекте исследуется система повествования русскоязычных романов В. В. Набокова.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что результаты исследования углубляют представление о художественном повествовании как средстве организации художественной перцепции и позволяют понять некоторые новые аспекты поэтики русскоязычных прозаических произведений В. В. Набокова.

Практическая ценность работы определяется тем, что результаты исследования могут быть использованы в вузовских курсах по истории русской литературы 20 века, интерпретации художественного текста, поэтики и стилистики речи. Самостоятельную ценность представляет использованная в работе методика анализа художественного текста.

Апробация работы: основные положения диссертации обсуждались на Международной конференции памяти B.C. Юрченко ПИ СГУ (г. Саратов 2002 г), конференциях молодых ученых Саратовского университета (2000, 2001,2002,2003 гг.).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Обобщим результаты, полученные в работе.

Русскоязычные романы В. В. Набокова представляют собой метароман, объединенный сходством фабулы, архитектоники, композиции. Специфика метаромана проявляется в лейтмотивно-ассоциативном принципе организации хронотопа. Инструментом анализа романов В. В. Набокова для нас является методика точки зрения. Точка зрения в прозе Набокова — это творческий метод и субъектная организация произведения. Как творческий метод, «точка зрения» связана с категориями автора и читателя. Читатель — идеальный адресат литературного произведения, одна из повествовательных инстанций. Читатель рассматривается нами как конструкт, заключенный в самой структуре повествования и подчиненный автору.

Методика точки зрения определяется прагма-семиотическим подходом, предложенным и разработанным К. Ф. Седовым. Прагма-семиотический подход выделяет три уровня читательского восприятия: 1) предметный (денотативный, пространственно-временной уровень) — 2) психологический (уровень героя) — 3) аксиологический (уровень авторских ценностей).

На предметном уровне происходит воссоздание персонажей и предметов в хронотопе художественного произведения и осуществляется развитие сюжета. Целостность воссозданного мира в читательском восприятии определяется той точкой зрения, которую занимает читатель по отношению к повествованию. В повествовании в романах В. Набокова представлено два типа возможных точек зрения читателя на повествование.

1. Точка зрения читателя совпадает с точкой зрения героя, представленной ближним или крупным планом. В отличие от панорамы, представленной точкой зрения повествователя, точка зрения героя представляет собой многосторонний камерный хронотоп, переданный при помощи приема ближнего плана и приема укрупнения плана дальнего.

2. Точка зрения читателя совпадает с точкой зрения повествователя. Точка зрения повествователя характеризуется «взглядом со стороны», то есть взглядом, не совпадающим с позицией героя. Повествователь подчеркивает единство своей точки зрения с точкой зрения читателя при помощи притяжательных и личных местоимений. Точка зрения повествователя отличается t точным наименованием изображенных предметов. Монтаж повествователем нескольких точек зрения представляет собой «панораму».

Сложный случай представляет собой совмещение точек зрения героя и повествователя^ тех произведениях, в которых повествователь и герой фигурируют под одним именем: «Соглядатай», «Отчаянье», «Дар».

Приемами, определяющими точку зрения читателя на предметном уровне, является ближний / дальний план, панорама (взгляд сверху), а также обращение к читателю и объединение с ним, подчеркивание его присутствия при помощи местоимений «мы» и «наш». В романах Набокова преобладают способы кинематографического показа художественной реальности. Повеет-вователь является своего рода кинематографическим оператором, система приемов которого создает художественную реальность романа. Специфика прозы Набокова проявляется в лейтмотивно-ассоциативном принципе организации хронотопа.

Внешний хронотоп в романе обычно увязан с историческим временем. Он соответствует исторической и социальной реальности, представлен эпохой 20−30-х годов в Берлине, в эмигрантской среде. Повествователь помещает своего героя в реальном времени и пространстве. Главным свойством хронотопа является его камерность. Камерный хронотоп, в котором постоянно пребывает герой, соответствует точке зрения читателя, который видит предметы крупным планом. Основными приемами при изображении камерного хронотопа является использование крупного плана и приема монтажа (последовательной смены крупных планов). Перетекание внешней реальной действительности, ее фактов — в хронотоп иллюзорный составляет специфику повествования на денотативном уровне. Внутренний и внешний хронотоп объединены по принципу контрастного параллелизма. В прозе Набокова последовательно проводится принцип параллельного существования двух или нескольких миров, противополагаемых друг другу на основе пространственных, временных.

Основной составляющей хронотопа в романах В. Набокова является время. Время представлено как 1) фабульное время, принадлежащее к описываемому хронотопу 2) время написания романа, т. е. время повествователя. Фабульное время, как правило, укладывается в несколько дней,. повествовательное же охватывает значительный период жизни героя.

Нами отмечена неравномерность развития фабульного времени: его составляют не дни, а отдельные события, объединенные определенным лейтмотивом. Фабульное время маркировано днями недели и временами года. Счет в метаромане идет на дни, в которые развивается сюжет. С другой стороны, в повествовательном времени есть пробелы, пустоты, длительные временные интервалы, ничем не заполненные. Время теряет определенность своих характеристик главным образом в восприятии главного героя или персонализированного повествователя. Выбор темпоральных форм повествования определяется представлением повествователя о соотношении времени события и времени его восприятия, наблюдения. Точка отсчета времени перемещается повествователем в разных направлениях по отношению к фабульному времени, «занимая позицию синхронную происходящему, там, где он мысленно помещает себя в хронотоп. актуализируемых картин и событий» (Золотова 1973,237).

При изображении времени представлены следующие повествовательные приемы: 1) смена глагольно-временных форм 2) использование дейкти-ческих слов! 3) использование вводных слов с выражением неопределенности, неуверенности.

Временные характеристики обрисованы при помощи предметных деталей, образующих пространство. Пространство в метаромане многослойно. Во-первых, это пространство, соответствующее действительным географическим и историческим реалиям. Автор точен в указании географических названий. В романах с персонализированным повествователем «Дар», «Отчаянье», «Соглядатай» повышается конкретность пространственных характеристик. Во-вторых, это камерное пространство: квартиры, конторы, мастерской, кинематографа, названия которых могут быть как реальными, так и созданными повествователем.

Отказ от изображения предметов представляет собой минус-прием, как в романе «Отчаяние» или во вставном романе «Жизнь Чернышевского». Противоположным приемом является использование крупного плана, когда предмет в пространстве детально охарактеризован. Лейтмотивная система в романах В. Набокова зиждется на предметной детали. Предметность как важнейшая характеристика хронотопа становится предпосылкой для особой субъектно-объектной организации набоковского повествования, когда повествователь объединяет элементы повествования на основе интертекстуальных лейтмотивов метаромана.

Сознание героя трансформирует пространство. Мы усматриваем в организации внутреннего хронотопа свойства обратной перспективы. В статическом пространстве преобладают геометрические симметричные формы. Пространство, соответствующее настоящему времени, имеет зеркальную структуру. При чтении романов читатель неизбежно отмечает композиционные повторы, связанные с этой особенностью хронотопа.

Предметы, заполняющие пространство, служат для определения точки зрения героя, созданию его психологического облика. Психологический уровень включает в себя все, что связано с восприятием героя, его внешним обликом и его внутренним миром. В ходе повествования герои наделяются читателем определенной внешностью, характером, мыслями, чувствами, поступками. С задачей создания образов героев и связано своеобразие повествования.

Герой может быть показан читателю как с внешней, так и с внутренней точек зрения. Внешняя точка зрения включает в себя портрет персонажа. В романах В. Набокова средством построения внешней точки зрения является крупный план портрета и детализированное изображение черт лица, мимики, жестов, одежды персонажа. Автор настолько детально изображает своих персонажей, что читатель, входя во внешнюю точку зрения, превращается в зрителя. К приемам внешнего изображения персонажа следует отнести:

1. Ближний (крупный) план изображения- • .

2. Подробную детализацию черт;

3. Зеркальность (взаимоотраженность) портретов двух персонажей;

4. Статичность портретных описаний- 5. Соотнесенность портрета с собственными представлениями повествователя о вторичности, литературности созданного им образа. Для героя тот же пункт выражается в оценочном аспекте.

С внутренней точки зрения герой Набокова также изображен при помощи кинематографических приемов. Автор заставляет читателя испытать те же сенсорные ощущения, которые испытывает герой. При помощи использования этого приема происходит совмещение точек зрения героя и читателя. Истинный облик героя выявляется на психологическом уровне, при изображении внутреннего мира. Для повествователя важнее всего передать чувства и ощущения героев. Здесь применяется прием остранения, трансформации физической реальности, передающий субъективное состояние персонажа.

Внутренний хронотоп героя обладает 1) метатекстовыми характеристиками, принадлежащими речи повествователя-писателя- 2) специфическими измерениями времени, пространства, обусловленными психологией героя, укрупненным изображением художественной реальности.

1) Метатекстовые характеристики внутреннего хронотопа связаны с особым методом объединения частей повествования по лейтмотивному принципу. Он представлен оппозицией лейтмотивов «сон — явь».

2) Во всяком романе и на каждом участке повествования Набоков выбирает героя, сознание которого будет превалировать. Психологическая сфера героя распространяется на характеристику предметов, становится точкой отсчета для художественного мира. Хронотоп в сознании героя перемогает внешний хронотоп. Сон и явь меняются местами, и явь наделяется чертами призрачности. Индивидуальная поэтика набоковского нарратива проявляется в том, что функции нарратора, совмещаясь с функциями актора, преобладают. Сознание главного героя, его знания и зрение присутствует даже там, где он как актор не может находиться.

Подобный эффект достигается посредством совмещения двух речевых планов: речи героя и речи повествователя. В романах В. Набокова это несобственно-прямая речь (в меньшей степени прямая, полупрямая и косвенная) и несобственно-авторское повествование, реализующее точку зрения повествователя.

При рассмотрении системы точек зрения учитываются особенности типов повествования в романах В. Набокова. Первый тип представляет собой повествование безличное, экзегетическое, т. е. такое, в котором повествователь обладает абсолютным знанием о внутреннем и внешнем мире персонажей и в то же время не проявляет себя как личность. Во втором типе повествования повествователь обладает двойственной природой: признаками всезнающего, экзегетического повествователя, знающего все о внутреннем и внешнем мире героев и проекцией на личность главного героя (Смуров, Герман, Годунов-Чердынцев и т. п.). Повествователь выполняет две функции, совмещая акториальный и аукториальный типы повествования. Это значит, что персонализированному повествователю присущи функции актора-персонажа и ауктора-повествователя.

Нами везде прослеживаются одни и те же функции повествователя, незримого за точками зрения героев. Его присутствие проявляется только в некоторых моментах структуры повествования, которые мы обозначим как «повествовательные скрепы» (фрагменты несобственно-авторского повествования). Повествователь «переключает» точки зрения героев, связанные единым мотивом.

Совмещением двух точек зрения достигается двусторонняя направленность смысла, ирония. Ирония повествователя проявляется 1) в отношении к собственному тексту 2) в иронической стилизации прозы других авторов.

Романы «Приглашение на казнь», «Подвиг», «Машенька», «Камера обскура», «Король, дама, валет» представляют собой совмещение планов героя и повествователя. Речь в повествовательном фрагменте принадлежит повествователю, а оптический аспект точки зрения, само видение — главному герою. Наиболее четко разведены точки зрения героя и повествователя в романах с персонализированным повествованием («Дар», «Соглядатай»). Повествователь и герой романа совмещены в одном лице, но повествование о них можно было бы разделить на два типа: 1) внутренний монолог, обращенный к читателю, «авторская маска» данного романа- 2) экзегетическое повествование, герой — «он», Годунов-Чердынцев, внутренний мир которого абсолютно доступен всезнающему повествователю.

Мы рассматриваем персонализированное повествование как нарративный эксперимент Набокова-писателя. Персонализированное повествование в романах Набокова решает несколько повествовательных задач: создание многомерного образа повествователя, возможность всезнания и управления героем, конструирование точек зрения читателя и героев. Повествование от первого лица — лишь одна из возможных форм проявления личности повествователя. «Я» в персонализированном повествовании условно. В романах Набокова персонализированный повествователь имеет двойственную природу: в прошлом герой — «он», в настоящем «я» — повествователь.

Персонализированный повествователь Набокова обладает полной свободой действия и ведения повествования. Повествователем отмечена его многоликость, многообразие его масок. Повествователь получает возможность воплотиться через героя, которого он называет «своим представителем». В повествования от первого лица он обнаруживает признаки, присущие экзегетическому повествователю.

Персонализированный повествователь Набокова отличается именно по этому критерию: он двойствен, находясь в повествовании как герой и как создатель повествовательного текста. Для него важно не само повествовательное событие и не та художественная реальность, в которой он находился когда-то (поэтому его нельзя назвать рассказчиком), а сам процесс конструирования этой реальности на глазах читателя. В персонализированном повествовании в романах В. Набокова от первого лица говорит именно повествователь, а не герой и не рассказчик.

Мы выделяем две особенности персонализированного повествования в романах Набокова:

1) обращенность к читателю;

2) подчеркивание вторичности, литературности повествования.

Текст романов Набокова ориентирован на письменную речь, на возможность использования различных литературных стилей. Осознанием вторичности созданного произведения объясняется наличие в романах множества «текстов в тексте», вставных романов, повестей, новелл. t.

Читатель вовлечен в динамичную игровую смену позиций героев. В каждый момент времени наша точка зрения движется за одним конкретным персонажем. Игровому аспекту повествования соответствует объединение всех точек зрения в единую, композиционно завершенную структуру художественного произведения. Основным средством становятся обращение к читателю, смена местоименных форм и существительных. Позиции героев отделяются одна от другой при помощи смены местоимений и существительных, неопределенных местоимений, глаголов состояния, вводных и модальных слов, лексических и синтаксических повторов, особой системы пунктуации.

Внутренний мир героец, и их внешнее окружение определяются авторским ценностным миром. В системе авторских ценностей В. Набокова особое место занимает категория предметности и проистекающая из ее особенностей организация метароманного повествования по лейтмотивному принципу. Своеобразие авторского миросозерцания раскрывается через воплощенную в ткани повествования образно-символическую систему.

Среди мотивов и символов центральным является понятие игры. Игра заключается в отсутствии прямой авторской оценки. На протяжении всего I повествования В. Набоков нигде явно не проявляет своей авторской позиции. Авторская позиция проявляется в неявно выраженных формах. Доверяя читателю, автор лишь подталкивает его к самостоятельной интерпретации событий.

Одной из неявных форм авторской оценки являются знаки препина- • ния. С помощью знаков препинания мы узнаем отношение автора к повествователю и герою, основную направленность движения повествования в системе сменяющих друг друга позиций. В прозе Набокова наряду с индивидуально-авторским употреблением знаков препинания используются экспрессивные пунктуационные приемы, вообще свойственные актуализирующему типу художественной прозы (Арутюнова 1972, Акимова 1990, Дзякович 1995), в которой автор выражает свое отношение к содержанию собственного текста и к читателю при помощи определенных пунктуационных приемов.

В. Набоков одним из первых в русской художественной литературе XX века стал применять прием антипарцелляции и использовать стилистические возможности точки с запятой. Антипарцелляция используется при передаче косвенной речи персонажей. Реже «точка с запятой» используется в несобственно-авторской речи для автоской характеристики персонажа. Кроме того, конструкция «точка с запятой» связаны с общей направленностью повествования от неопределенности к конкретизации.

Особенности повествовательной организации находят выражение и в индивидуально-авторской системе знаков препинания. Специфика ее в том, что знак препинания у Набокова служит, во-первых, для разграничения точек зрения, и, во-вторых, для внутренней характеристики позиций повествователя и героев. Причем для разграничения точек зрения используются нетрадиционные сочетания знаков препинания, («запятая тире «).

Организации точки зрения читателя служит образно-поэтический слой повествования. Творчество как основная авторская ценность реализуется в преобладании тропов и фигур, непосредственно связанных с метафорической основой, метафорой как глобальной характеристикой художественной реальности. Плотность употребления тропов и фигур в прозе Набокова превышает использование тех или иных образных средств в традиционной прозе. Для повествования характерны «двойные приемы», состоящие в сочетании нескольких тропов, а само повествование представляет собой развернутую метафору, когда система тропов вытесняет первоначальный смысл. Тропы являются базисом глобальных композиционных приемов, положенных в основу повествования.

В художественном мире В. Набокова важно учитывать категорию предметности (3. Я. Погребная). В прозе Набокова «предмет», «вещь» являются ключевыми словами, семантическими доминантами. В повествовании создаются особые «предметные ряды. Символом предмет становится, включаясь в повторяющиеся предметные ряды. Символикой предметных рядов создается лейтмотивная организация повествования. Лейтмотивную организацию можно определить как специфическую черту метароманного повествования В. Набокова. По мере развития повествования выстраивается цепочка «деталь — Символ — мотив». Ведущий мотив мы определяем как лейтмотив, организующий подтекст. В контексте прозы В. Набокова мотив может быть рассмотрен как явление внутритекстовое, а лейтмотив, как явление интертекстуальное.

Автор доносит до читателя принципы лейтмотивной организации повествования. Читатель при помощи такой «подсказки» постигает способы демонстрации художественного мира адресату. Лейтмотивное повествование имеет свою иерархию, элементы которой зависят от их значимости в авторском мировоззрении. Оппозиция «сон — явь» является основной в системе лейтмотивных оппозиций. Центральной оппозиции подчиняются более частные лейтмотивные пары: «дорога» — «дом», «память» — «беспамятство», «душа» — «вещь» и т. д. В выстраивании этих лейтмотивных пар прослеживается принцип контрастного параллелизма. Возможны и более частные, внутритекстовые оппозиции мотивов. В романе «Подвиг» наблюдается оппозиция мотивов «путешествие» — «подвиг». Другие романы предполагают иные проявления иерархии лейтмотивов.

Авторскую оценку в повествовании, отношение Набокова к созданному им миру читателю установить особенно трудно. Присутствие в тексте повествователя ограничивает возможности прямой авторской оценки. Повествователь становится структурирующим началом повествования. Во всех романах так или иначе проявляются мотивы механической природы художественной реальности, героя — манекена, подчиненного повествователю. В то же время в основе авторских представлений о герое лежат ценностные установки солипсизма. Несомненной реальностью признается только герой, а все остальное объявляется лишь существующим в его сознании (шахматная Вселенная Лужина, разрушающийся мир смертника Цинцинната, созданный по поэтическим принципам мир Годунова-Чердынцева). Принцип солипсизма реализуется в характерном набоковском приеме «продления точки зрения», когда сознание главного героя проявляется в тексте повествования даже после утверждения фактической гибели героя.

Функцию комментирования, анализа выполняет повествователь. Повествователь — самое сложное явление в структуре романов Набокова. Являясь объединяющим фактором повествования, реализуя его лейтмотивную организацию (именно в речи повествователя присутствуют основные семантические доминанты текста, основная лейтмотивная оппозиция «сон» — «явь»), повествователь Набокова является нарративным «открытием» автора, проявлением авторского новаторства в построении повествования.

Для повествования в прозе Набокова наиболее удачным считаем термин «обратный нарратив». Субъектно-объектные связи, характерные для повествования, в романах Набокова нарушены, иными становятся отношения героя и повествователя. Сознание героя включает в себя проекции точек зрения других героев, становясь своего рода «обратной перспективой». Повествователь представляет собой схему, функцию, на которую проецируются личность и чувства одноименного героя.

Повествователь становится проявлением принципа игры. Игра является основной повествовательной категорией на аксиологическом уровне повествования. Исходя из повествовательно-композиционной системы метаромана, можно предположить, что игра, широко представленная как повествовательный прием, сама по себе не является авторской ценностью. Игра как реализация категории лжи противоположна этической ценности искусства как сотворения индивидуальной художественной реальности. Основной для Набокова становится тема сотворения бытия, и читатель вместе с автором участвует в конструировании художественной реальности.

Повествовательный центр метаромана, его главную часть представляет для нас роман «Защита Лужина». Принцип игры явлен здесь на всех уровнях повествования. Пространственно-временной континуум, личность героя и окружающих его персонажей объединены принципом игры. Он проявляется на всех уровнях повествования: в формальных связях между точками зрения, «повествовательных скрепах», в скрытой позиции невидимого повествователя, в игре с читателем на мотиве «узнавания» героя по специфике его мировосприятия, в объединении и взаимном отражении позиций разных персонажей.

Ценностный мир Набокова приоткрывается для читателя с пониманием общей конструкции метаромана. Думаем, что здесь еще остается широкое поле для исследования, связанное с жанровыми особенностями набоковской прозы. Метароман В. Набокова нуждается в дальнейшем лингвистическом и литературоведческом исследовании.

Показать весь текст

Список литературы

Аверин Б. Гений тотального воспоминания: о прозе Набокова //.Звезда. —1999. № 4.-С. 158−163.
Адамович Г. Владимир Набоков // Октябрь. М., 1989. № 1. — С. 196−201.
Адамович Г. Наименее русский из всех русских писателей. // Дружбанародов. 1994. № 6. С. 216−237.
Аканова Л. Мотив двойничества в трех романах В.Набокова // Россия и
Александров В. Набоков и «серебряный век» русской культуры // Звезда.- СПб.: 1999. № 11. С. 215−231.
Александров В. Набоков и потусторонность: метафизика, этика, эстетикапод ред. Аверина Б. В., Смирновой Т. Ю. СПб.: Алатея, 1999. — 313 с.
Анастасьев Н. Башня и вокруг: Взгляд на Владимира Набокова // Набоков
В. Избранное. М., 1990. — С. 7−33.
М., 1999. Вып. 5. С. 127−141.
Анастасьев Н. Дитя слова // Урал. Свердловск, 1988. № 6. — С. 136 240.
Анастасьев Н. Феномен Набокова. — М.: Сов. писатель, 1992. — 316 а
Апресян Ю. Роман «Дар» в космосе Набокова // Изв. АН. Сер. лит. и яз.1. Т. 54. -№ 3.- 1995.
Апресян Ю.Д. Избранные труды в 2 т. Т. 1. Лексическая семантика. М.:
Апресян Ю.Д. Роман «Дар» в космосе В. Набокова // Апресян Ю. Д. Избранные труды. Т. 2. Интегральное описание языка и системная лексикография. М.: Школа «Языки русской культуры», 1995. — С. 651−676.N
Арнольд И.В. О понимании термина «текст» в стилистике декодирования
Стилистика художественной речи: Межвуз. сб. науч. тр. — JL: ЛГПИ, 1980.-С. 3−11.
Арнольд И.В. Стилистика декодирования. Курс лекций. — JL, ЛГПИ, 1974.- 76 с.
Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка //. Стилистикадекодирования: По спец. «Иностр. яз.». — М.: Просвещение, 1990. -300 с.
APT. Альманах исследований по исскусству. Вып. 1. Саратов, 1993. —197 с.
Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл: Логико-семантические проблемы. — М.: Наука, 1976. — 383 с.
Набокова)//Звезда. СПб., 1999. № 4. — С. 204−213.
Атарова К.Н., Лесскис Г. А. Семантика и структура повествования от первого лица в художественной прозе. — Известия АН СССР, сер. лит. и яз. 1976.- Т. 35.- № 4.
Атарова К.Н., Лесскис Г. А. Семантика и структура повествования оттретьего лица в художественной прозе // Известия АН СССР, сер. лит. и яз.- 1980.- Т. 39.- № 1.
Бабиков А. Образ «дом время» в произведениях В. Набокова: способпостроения и композиционное значение // Культура русской диаспоры. С. 91−98.
Барсова Л. К шахматному «ободу» В. Набокова // Нева. СПб., 1999.5. С. 214−216.
Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М.: Прогресс, 1994.616 с.
Басилашвили К. Роман Набокова «Соглядатай» // В. Набоков: Pro etcontra. СПб., 1997. — С. 806−814.
Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. — М.: Сов. писатель, 1963.- 363 с.
Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. — М.: Искусство, 1979.424 с.
Белова Т.Н. В.Набоков и Э. Хемингуэй: (Особенности поэтики и мироощущения) // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. М., 1999. — № 2.- С. 55−61.
Беседа Владимира Набокова с Пьером Домергом // Звезда. 1996. — № 11.- С. 56−65.
Битов А. Ясность бессмертия // Звезда. СПб., 1999. № 11. С. 134−139.
Бицилли П.М. В. Сирин «Приглашение на казнь», «Соглядатай» // Русская речь. 1994.-№ 2. С. 41−44.
Бойд Б. Владимир Набоков: вступление в биографию // Лит. обозрение.1. М., 1999.-№ 2. С. 12−20.
Борухов Б. Стиль и вертикальная норма / Стилистика как общефилологическая дисциплина. Калинин, 1989. — С. 7−20.
Борухов Б.Л. Об одной вертикальной норме в прозе В. Набокова / Художественный текст: онтология и интерпретация. Сб. статей под ред. Б. Л. Борухова и К. Ф. Седова. Саратов, 1992.- С. 130−134.
Брандес М.П. Стилистический анализ. М.: Высш. шк., 1971. — 192 с.
Букс Н. Эшафот в хрустальном дворце: о русских романах В. Набокова1.
В. Набоков: Pro et contra / Сост. Б. Аверинцев, М. Маликовой. — СПб.:1. РХГИ, 1997. 974 с.
Варшавский B.C. О прозе «младших» эмигрантских писателей // Современные записки. — Париж, 1936.-№ 61. — С. 409−414.
Вахрушев В.О. словесных играх Владимира Набокова // Дон. — 1997. — № 10. С. 243−252.
Вежбицка А. Метатекст в тексте // Новое в зарубежной лингвистике. —1. Вып. 8. М.: Радуга, 1973.
Веселовский А.Н. Историческая поэтика. Л.: Гослитиздат, 1940. —648 с.
Виноградов В.В. Избранные труды: о языке художественной прозы. — М.:1. Наука, 1980.- 360 с.
Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. — М.:
Изд-во АН СССР, 1963. 256 с.
Виноградов В.В. Сюжет и стиль. Сравнительно-историческое исследование.- М.: Изд-во АН СССР, 1963.- 192 с.
Виноградов В.В. Этюды о стиле Гоголя. — JI.: Akademia, 1926. — 228 с.
Виноградов В.В. Язык и стиль русских писателей: от Карамзина до Гоголя: Избранные труды. М.: Наука, 1990. — 386 с.
Вопросы стилистики. Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 24.
Текст и его компоненты. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1992. 175 с.
Воробьева О.П. О лингвистических механизмах адресованности художественного текста // Принципы изучения художественного текста. Ч. 1. — Саратов, 1992.- С. 17−19.
Гадамер Г. Г. Актуальность прекрасного. — М.: Искусство, 1991. 367 с.
XX века. М., 1994. — 280 с.
Гинзбург Л. О психологической прозе. Л.: Худ. лит., 1977. — 444 с.
Учеб. пособие. М.: Высш. шк., 1991.- 160 с.
Гиршман М.М. Ритм художественной прозы. М., 1982. 160 с.
Голосовкер Я. Э. Логика мифа. М.: Наука, 1987. — 217 с.
Горячева М.О. Машенька Набокова: чеховская версия русского характера
Чеховиана": Чехов и «серебряный век». -М.: Наука, 1996. — 320 с.
Григорьев В.П. Из прошлого лингвистической поэтики и интерлингвистики.- М.: Наука, 1993.- 175 с.
Григорьев В.П. Поэтика слова. М.: Наука, 1979. — 344 с.
Гуковский Г. А. Реализм Гоголя. М. Л., 1959. — 531 с.
Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. — М.: Прогресс, 1984. —397 с.
Гумбольдт В. Язык и философия культуры. М.: Прогресс, 1985.451 с.
Гусев В., Паламарчук П. Вещий сон: диалог // Лит. учеба. — 1987. № 6.1. С. 62−66.
Данилова Е.С. Опыт прагма-семиотической интерпретации романа В.В.
Набокова «Защита Лужина» // Речевая структура русского общества XVII — XXI веков (проблемы риторики и стилистики). — Астрахань: Изд-во Астраханского гос. ун-та, 2002. С. 118−121.
Данилова Е.С. Поэтика нарратива в романе В.В. Набокова «Защита Лужина"// Филологические этюды. — Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2003. Вып. 6. — С. 196−202.
Данилова Е.С. Поэтика повествовательных форм в романе В.В. Набокова
Дар"// Филологические этюды. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2002. -Вып. 5. — С. 190−193.
Даниэль С. Оптика Набокова // Набоковский вестник. СПб.: Дорн, 1999. С. 168−172.
Дарк О. Загадка Сирина // Набоков В. В. Собр. соч. в 4 т. Т. 1. М.:1. Правда, 1990. С. 403−409.
Дарк О. Миф о прозе // Дружба народов. 1992. -№ 5. — С.219−234.
Двадцатый век XX век: Проза. Поэзия. Критика. А. Белый, И. Бунин, В.
Набоков, Е. Замятин / Под ред. Е. Б. Скороспеловой, Т. Г. Кучиной. М.: Русская энциклопедия. Диалог — МГУ, 1996. — 139 с.
Джанджакова Е.В. Реализация контакта «автор-читатель» в художественном тексте // Сб. научн. тр. МГПИИЯ. Вып. 272. — М.- 1986. — С. 156 162.
Джанджакова Е.В. Стилистика художественного текста. — М., 1990.
Дзякович Е.В. Стилистический аспект современной пунктуации. Экспрессивные пунктуационные приемы. Диссер.. канд. филолог, наук. -М., 1995.- 193 с.
Днепров В.Д. Взаимодействие поэтических элементов романа // Днепров
В.Д. Идеи времени и формы времени. Л.: Сов. писатель. Ленингр. отд-ние, 1980.- 598 с.
Долежел Л. Нейтрализация противопоставлений в языковостилистической структуре эпической прозы // Проблемы современной филологии. М., 1965.
Долинин А. «Двойное время» у Набокова (от «Дара» к «Лолите») // Путии миражи русской культуры. СПб., 1994. — С. 283−332.
Долинин К.А. Интерпретация текста: (Фр. яз.). Учеб. пособие. М.: Просвещение, 1985.— 288 с.
Донецких Л.И. Слово и мысль в художественном тексте. Кишинев:1. ШТИИНЦА, 1990. 164 с.
Донецких Л.И. Эстетические функции слова. Кишинев: ШТИИНЦА, 1982.- 154 с.
Дымарский М.Я. Проблемы текстообразования и художественный текст (на материале русской прозы 19−20 вв.) СПб.: Изд — во С. — Петерб. ун-та, 1999. — 284 с.
Дымарский М.Я. Метафора текста // Русский текст. Российскоамериканский журнал по русской филологии. 1993. — № 1. — С. 11−24.
Дымарский М.Я. Норма текстовости и стилевое варьирование // Художественный текст. Онтология и интерпретация. Саратов, 1992. — С. 6471.
Ерофеев В. Русская проза В. Набокова // Набоков В. В. Собр. соч. в 4 т.
Т.1. М.: Правда, 1990. — С. 3−32.
Женетт Ж. Повествовательный дискурс // Женетт Ж. Фигуры: В 2 т. / Пер. с фр. Перцовой Н. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1998. Т. 2. — С. 60−280.
Жиличев Е.В., Тюпа В. И. Иронический дискурс В. Набокова («Защита Лужина»)//Кормановские чтения. — Ижевск, 1994. — Вып. 1. — С. 191−201.
Жолковский А.К. К описанию связи между глубинными и поверхностными уровнями художественного текста // Материалы Всесоюзного симпозиума по вторичным моделирующим системам. — Тарту, 1974. — С. 161−167.
Зарецкий В.А. Ритм и смысл в художественных текстах // Труды по знаковым системам. Вып. 2.- Тарту, 1965.- С. 64−75.
Захарова З.В. Авторские стратегии и читательское восприятие. Рассказ
A.И. Ванюков. Саратов: Изд-во Сарат. пед. ин-та, 2000. — С. 56 — 64.
Злочевская А.В. В.Набоков и Н.В. Гоголь // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. 1999. — № 2. — С. 30- 46.
Злочевская А.В. Набоков и М.Е. Салтыков-Щедрин // Филологические науки. 1999. — № 5. — С. 3−12.
Золотова Г. А. Коммуникативная грамматика русского языка. М., 1998.
Иванчикова Е.А. Синтаксис художественной прозы Достоевского. — М., 1979.
Иванчикова Е.А. Субъектная организация повествования и формы изобразительного синтаксиса // .Ьожнословенск. филолог, XL11. — Белград, 1991.
Ильин И.П. Постмодернизм. Словарь терминов. М.: ИНИОН РАН-INTRADA. 2001.- 384 с.
Инфантова Г. Г. К вопросу о несобственно-прямой речи // Учен, записки Таганрогского пед. ин -та. — Таганрог, 1958. — Вып. 6.
Иен Тинг Чиа. Пространственно-временная символика в романе
B.Набокова «Приглашение на казнь» // Голоса молодых ученых: Сб. науч. публ. иностр. и рос. аспирантов-филологов. М., 1999. — Вып. 6. —1. C. 49−60.
Иен Тинг Чиа. Семантика хронотопа в романе Набокова «Машенька"// XX век: Проза. Поэзия. Критика. А. Белый, И. Бунин, В. Набоков, Е. Замятин / Под ред. Е. Б. Скороспеловой, Т. Г. Кучиной. — М.: Русская энциклопедия, 1996. — С. 24−30.
Какинума И. Структура вертящегося колеса в романе В. Набокова «Дар"// XX век: Проза. Поэзия. Критика. А. Белый, И. Бунин, В. Набоков, Е. Замятин / Под ред. Е. Б. Скороспеловой, Т. Г. Кучиной. М.: Русская энциклопедия, 1996. — С. 31−48.
Кант М. Критика чистого разума / Пер. с нем. Н. Лосского- Примеч. Ц. Г. Арзаканяна. М.: Мысль, 1994. — 591 с.
Канцельсон Л. Шахматная окантовка романа В. Набокова «Другие берега» // Нева. 1998. -№ 12. — С. 203−206.
Каракуц-Бородина Л. А. Окказиональные элементы в прозе В. В. Набокова // Исследования по семантике: теоретич. и приклад, аспекты: Межвуз. науч. сб. Уфа, 1999. — С. 33−40.
Каракуц-Бородина Л. А. Языковая личность В. Набокова как автора художественного текста: лексический аспект (на материале русскоязычной прозы). Автореф. дис. канд. филологич. наук. Уфа, 2000.- 22 с.
Кекова С.В. Художественный предмет в мире раннего В. Набокова / Исследования по художественному тексту. — Саратов, 1994. — Ч. 1. — С. 3139.
Ковалев В.А. О стиле художественной прозы Л.Н. Толстого. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1960. 63 с.
Ковтунова И.И. Поэтика контрастов в романе В. Набокова «Дар» // Язык: система и подсистемы. — М., 1990.
Кожина М.Н. Стилистика русского языка: Учеб. для студентов пед. ин-тов по спец. № 2101 «Рус. яз. и лит.» М.: Просвещение, 1993. — 224 с.
Кожинов В.В. Слово как форма образа // Слово и образ. Сб. ст. / Сост. В. В. Кожевникова. — М.: Просвещение, 1964. 288 с.
Корман Б.О. Изучение текста художественного произведения. — М.: Просвещение. 1972. 112 с.
Корман Б.О. Лирика Некрасова. Изд-е второе, пераб. и доп. Ижевск, «Удмуртия». 1978. 300 с.
Котляр Е.Н. Понятие жанра в стилистике / Стилистика как общефилологическая дисциплина. Калинин, 1989. — С. 24−32.
Краснов Г. В. Мотив в структуре прозаического произведения: К постановке вопроса // Вопросы сюжета и композиции. — Горький, 1980. — С. 140- 152.
Краснянский В.В. О несобственно-прямой речи // Вопросы синтаксиса русского языка. Вып. 11.- Рязань, 1975. — С. 28−36.
Крылова Н.В. «Молчанье любви», или Владимир Набоков как зеркало русской революции // Север. — 1999.-№ 5.- С. 140−152.
Кузнецов П. Утопия одиночества: В. Набоков и метафизика // Новый мир. 1992. — № 10. — С. 243−250.
Кусаинова Т.С. Текстовая лексико-тематическая группа «пространство» в романе В. Набокова «Другие берега"// Актуальные проблемы функциональной лексикологии: сборник статей/ Под ред. В. Д. Черняк. — СПб.: Изд-во СПбГУЭФ, 1997.- С. 154−159.
Кухаренко В.А. Интерпретация текста. Учеб. пособие для студентов пед. ин-тов по специальности № 2103 «Иностранные языки». — Л.: Просвещение, 1978.-327с.
Кэррол Д.Б. Факторный анализ стилевых характеристик прозы // Семиотика и искусствометрия. М.: Мир, 1972. — 183−197.
Лапутин Е. Орфография сновидения // Новая юность. 1996. — № 18. — С. 28−33.
Ларин Б. А. Эстетика слова и язык писателя. Избранные статьи. — Л.: Худ. лит., 1973.-288 с.
Лахманн Р. Семиотика мистификации: «Отчаяние» Набокова // ПОЛУТРОКМ., 1998.- С. 756−762.
Левин Ю. Повествовательная структура как генератор смысла: «текст в тексте» в новеллах Х.-Л. Борхеса // Текст в тексте. Тарту, 1984. — С. 44−53.
Левин Ю.И. Об особенностях повествовательной структуры и образного строя романа В. Набокова «Дар» // Russian Literature. 1981. — № 2. — С. 191−229.
Левина М.В. Отклонения от нормы текстовости в прозе В.В. Набокова // Русский текст. Российско-американский журнал по русской филологии. 1993.-№ 1.- С. 11−24.
Левинг Ю. Мир рассказов Набокова // Лит. обозрение. 1999. — № 4. -С. 91−92.
Леднев А.В. Ритмический сбой как маркер аллюзии в романе В. Набокова «Лолита» // Вестн. Моск. ун -та. Сер. 9, Филология. 1999. — № 2. — С. 47 -54.
Линецкий В. За что же все-таки казнили Цинцинната Ц.? // Октябрь. — 1993. — № 2. С. 175−179.
Лосев А.Ф. Форма-стиль-выражение.— М.: Мысль, 1995. 944 с.
Лосева Л.М. Как строится текст: Пособие для учителей. — М.: Просвещение, 1980.- 96 с.
Лотман Ю.М. В школе поэтического слова. Пушкин. Лермонтов. Гоголь.- М.: Просвещение, 1988.- 352 с.
Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров: Человек — текст семиосфера- история. -М.: Языки русской школы, 1999. 448 с.
Лотман Ю.М. Заметки о художественном пространстве // Учен. зап. Тарт. гос. ун-та. Вып. 720. — Тарту, 1986. — С. 25−43.
Лотман Ю.М. Игра как семиотическая проблема и ее отношение к природе искусства // Тезисы докл. летней школы по вторичным моделирующим системам. Тарту. 1964. — С. 32−33.
Лотман Ю.М. К современному понятию текста // Труды по знаковымсистемам. Тарту, 1969. — № 4 .
Лотман Ю.М. Об искусстве. — СПб.: Искусство, 1998. — 708 с.
Лотман Ю.М. Поэзия и проза / Анализ художественного поэтического текста. — М.: Сов. писатель. — 183 с.
Лотман Ю.М. Семиотика кино и проблемы киноэстетики. ЭЭСТИ «РААМАТ». 1973.- 140 с.
Лотман Ю.М. Структура художественного текста. М., 1970. — 310 с.
Люксембург A.M. Лабиринт как категория набоковской игровой поэтики (на примере романа «Бледное пламя») // Набоковский вестник. СПб.: Дорн, 1999.-С. 5−11.
Люсый А. По пушкинскому завету // Октябрь. — 1999. — № 7. — С. 183 184.
Манн Ю. О понятии игры как художественном образе // Диалектика художественного образа. М., 1987.- С. 215−235.
Маркова О.Б. Terra Inkognita Владимира Набокова // Русская речь. -1999.-№ 2.- С. 17−20.
Маслов Б. Поэт Кончеев: опыт текстологии персонажа // Новое лит. обозрение.-2001.-№ 47. С. 172−186.
Медведев А. Перехитрить Набокова // Иностр. лит. — 1999. — № 12. — С.215−229.
Милых М.К. Прямая речь в художественной прозе. — Ростов-на-Дону, 1958.
Михайлов О. Король без королевства // Набоков В. Машенька- Защита Лужина- Приглашение на казнь- Другие берега. — М., 1988. С. 3−14.
Михайлов О. Разрушение дара: О Владимире Набокове // Москва. М., 1986.-№ 12.- С. 66−72.
Мулярчик А.С. Русская проза Владимира Набокова. — М.: Изд-во МГУ. 1997.- 144 с.
Набоков В.В. Собр. соч. в 4 т. -М.: Правда, 1990.
Набоков В.В.: Pro et contra: Личность и творчество Владимира Набокова в оценке русских и зарубежных мыслителей и исследователей. — СПб.: Изд-во Рус. Христиан, гуманит. ин-та, 1997. 973 с.
Николина Н.А. «Страстная энергия памяти» (Композиционно-речевоесвоеобразие романа В. В. Набокова «Другие берега») // Рус. яз. в шк. -1999.-№ 2.- С. 77−84.
Нире JI. О значении и композиции произведения // Семиотика и художественное творчество. — М.: Наука, 1977.— С. 125−151.
Носик Б. Мир и дар В. Набокова. — М.: Пенаты, 1995. 552 с.
Образцы изучения текста. Вып. 1. Эпическое произведение / Сост. Б. О. Корман. Ижевск, 1974.— 128 с.
Образцы изучения текста. Вып.1. Эпическое произведение / Сост. Б. О. Корман. Ижевск, 1974.- 128 с.
Одинцов В.В. О языке художественной прозы. Повествование и диалог. М.: Наука, 1973.- 104 с.
Одинцов В.В. Стилистика текста. — М.: Наука, 1980. — 263 с.
Одинцова С.М. Черты поэтики рассказов В. Набокова / Актуальные проблемы лингвистики. Курган, 2000. — С. 37−39.
Осьмухина О.Ю. Соотношение автора и героя в повести В.В. Набокова «Соглядатай» // Филологические заметки: межвуз. сб. науч. тр. В 2 ч. — Саранск, 1999. Ч. 2. — С. 45−50.
Падучева Е.В. О семантике синтаксиса. М.: Наука. — 1974. — 292 с.
Падучева Е.В. Разрушение иллюзии реальности как поэтический прием // Логический анализ языка: истина и истинность в культуре языка.-М., 1995.- С. 93−101.
Падучева Е.В. Семантические исследования (семантика времени и вида в русском языке- Семантика нарратива). М.: Школа «Языки русскойкультуры», 1996, — 464 с.
Паламарчук П.Г. Театр Владимира Набокова // Дон. 1990. № 7. — С. 147−154.
Пешковский A.M. Сб. статей. Методика родного языка, лингвистика, стилистика, поэтика. Л.- М.: Госиздат, 1925. — 190 с.
Пимкина А. Игровой принцип творчества В.В. Набокова (На примере романов «Защита Лужина» и «Пнин») // Набоковский вестник. — СПб.: Дорн, 1999.- С. 135−139.
Поспелов Г. Н. Вопросы методологии и поэтики. Сб. статей. М.: Изд-во МГУ, 1983. — 336 с.
Потебня А.А. Теоретическая поэтика. М.: Высш. шк., 1990. — 344 с.
Потебня А.А. Эстетика и поэтика. М.: Искусство, 1976. — 614 с.
Походня С.И. Языковые виды и средства реализации иронии. Киев: Наук, думка, 1989.- 126 с.
Поцепня Д. И. Проза А. Блока. Стилистические проблемы. JL, 1976. — 136 с.
Поцепня Д.М. Об идеологическом аспекте художественной семантики // Словоупотребление и стиль М. Горького. — Саратов: Изд-во Сарат. унта, 1982. С. 51−61.
Поцепня Д.М. Образ мира в слове писателя. СПб.: Изд-во СПб. ун-та, 1997.- 262 с.
Поэтика и стилистика: 1988−1990. М.: Наука, 1991. — 240 с.
Принципы и методы семантических исследований. — М.: Наука, 1976.378 с.
Пропп В.Я. Морфология волшебной сказки. Исторические корни волшебной сказки: Собрание трудов. — М.: Лабиринт, 1998. 512 с.
Пурин А. Набоков и Евтерпа (о художественном мире В. Набокова) // Новый мир. 1993. № 2.- С. 224−241.
Русский роман XX века: духовный мир и поэтика жанра: Сб. научн. тр. / Отв. ред., сост. проф. А. И. Ванюков. — Саратов: Изд-во Сарат. ун -та, 2001.- 314 с.
Русский язык. Энциклопедия. М.: «Советская энциклопедия», 1979. — 432 с.
Рягузова J1.H. Концептуализированная сфера «творчество» в художественной системе В. В. Набокова / Кубан. гос. ун-т. — Краснодар, 2000. — 183 с.
Савельева В.В. Король, дама, валет или сердца трех в романе В. Набокова // Русская речь. 1996. — № 5. — С. 28−33.
Савельева В.В. Лицо и личико часов у Владимира Набокова // Русская речь.-1998.-№ 4.- С. 17.-21.
Савельева В.В. Творчество и злодейство в романе В. Набокова «Отчаяние» // Русская речь. 1999. — № 2. — С. 10−16.
Седов К.Ф. Прагма-семиотический подход к изучению стиля художественной прозы // Принципы изучения художественного текста. Ч. 1. — Саратов, 1992.- С. 49−51.
Седов К. Ф. Роман Ф.М. Достоевского «Подросток»: опыт целостного анализа художественного текста // Художественный текст. Онтология и интерпретация. Саратов, 1992.- С. 108−116.
Седов К. Ф. Фильм А. Тарковского «Жертвоприношение»: композиционно-жанровое своеобразие кинотекста // APT. Альманах исследований по искусству. Вып. 1.- Саратов, 1993. -С. 141−155.
Седов К.Ф. Прагма-семиотическая интерпретация художественного текста: стилистическая феноменология // Текст в лингводидактическом аспекте: Материалы научно-практического семинара. Калининград: Изд-во Калингр. ун-та, 2003. — С.204−212.
Семенова С.Г. Два полюса русского экзистенциального сознания : проза Георгия Иванова и Вл. Набокова-Сирина // Новый мир. — 1999. — № 9. — С. 183−205.
Семиотика и художественное творчество. М.: Наука, 1977. — 368 с.
Середенко И.И. Достоевский в пространстве романа В. Набокова «Отчаяние» // Вестник Томск, гос. пед. ун-та. Сер. Гуманит. науки (филология). Томск, 2000. — Вып.6. — С. 28−30.
Сконечная О. Люди лунного света в русской прозе Набокова: К вопросу о набоковском пародировании мотивов Серебряного века // Звезда. — 1999.-№ 11.- С. 207−214.
Словоупотребление и стиль М. Горького. Описание семантико-стилистической системы писателя, сопоставительная характеристика стиля. Принципы словаря М. Горького. — Саратов: Изд-во Сарат. ун-та. 1982.- 168 с.
Смирнов И.П. Философия в «Отчаянии» // Звезда. 1999. — № 4. — С. 173−183.
Современный философский словарь / Под ред. В. Е. Немерова. — 2-е изд-е. Лондон, Франкфурт-на-Майне, Париж- Люксембург- Москва- Минск / ПАНПРИНТ, 1998. — 1064 с.
Степанова Н.С. Текст и метатекст В. Набокова: Проблемы интерпретации // Текст как единица анализа и единица обучения. — Курск, 1999. -С. 71−73.
Структурализм: «за» и «против». Сб. статей. Под ред. Е. Я. Басина и М. Я. Полякова. М.: Прогресс, 1975. — 468 с.
Сугимото К. Многослойное время у В.В. Набокова // Набоковский вестник. СПб.: Дорн, 1999. — С. 26−33.
Сухих И. Поэт в зеркалах (1937−1938. «Дар» В. Набокова) // Звезда. — 1999.-№ 4.- С. 219−229.
Тамарченко Н.Д. Русский классический роман 19 века: проблемы поэтики и типологии жанра. М., 1997.
Тинг-Чиа И. Семантика хронотопа в романе «Машенька» // XX век. Проза. Поэзия. Критика. А. Белый, И. Бунин, В. Набоков, Е. Замятин / Под ред. Е. Б. Скороспеловой, Т. Г. Кучиной. М.: Русская энциклопедия. Диалог-МГУ, 1996. — 139 с.
Тодоров Ц. Поэтика // Структурализм: «за» и «против»: Сб. статей. — М., 1975.- С. 69−78.
Тодоров Ц. Теория символа / Пер. с фр. Б. Нарумова. М.: Дом интеллектуальной книги. Русское феноменологическое общество, 1998. —408 с.
Толстая Н.И., Несис Г. Тема Набокова // Аврора. 1988. — № 7. — С. 119 126.
Толстой И. Набоков и его театральное наследие // Набоков В. Пьесы. -М.: Искусство, 1989. С. 5−42.
Томашевский Б.В. Стилистика. Учеб. пособие. JI.: Изд-во Ленинградского ун-та. 1983.- 288 с.
Томашевский Б.В. Стих и язык // Томашевский Б. В. Стих и язык. — М.- Л.: Гослитиздат, 1959.- 471 с.
Тураева З.Я. Категория времени. Время циклическое и время художественное.- М., 1979.- 219 с.
Тураева З.Я. Лингвистика текста: (Текст: структура и семантика). Учеб. пособие для студентов пед. ин-тов по спец. № 2103 «Иностр. яз». — М.: Просвещение, 1986. — 127 с.
Тюпа В.И. Аналитика художественного. Введение в литеатуроведческий анализ. М.: Лабиринт, РГГУ, 2001. — 192 с.
Успенский Б.А. Поэтика композиции. Структура художественного текста и типология композиционной формы. М.: Искусство, 1970. — 225 с.
Успенский Б.А. Семиотика искусства. — М.: Школа «Языки русскойкультуры», 1995. 360 с.
Успенский Б.А. Семиотические проблемы стиля в лингвистическом освещении // Учен. зап. Тартусского гос. ун-та. Вып. 855. Тарту, 1984. — С. 18−38.
Федоров А.В. Язык и стиль художественного произведения. М.- JL, 1963.- 132 с.
Филимонов А.О. «Обезумевшие вещи». Пространство сна в поэзии Владимира Набокова // Набоковский вестник. СПб.: Дорн, 1999. — С. 91 100.
Флоренский П.А. Анализ форм пространственности и времени в изобразительных искусствах. — М.: Прогресс, 1993. — 324 с.
Флоренский П.А. Обратная перспектива // Флоренский П. А. Т.2. У водоразделов мысли. М.: Правда, 1990.— 446 с.
Фрейденберг. О.М. Поэтика сюжета и жанра. — М.: Лабиринт, 1997 — 448 с.
Фридман Н.В. Проза Батюшкова. М.: Наука, 1965. — 167 с.
Хасин Г. Театр личной тайны. Русские романы В. Набокова. М.- СПб.: Летний сад, 2001.- 188 с.
Хованская З.И. Стилистика французкого языка: Учеб. для ин-тов и фак. иностр. языков. — М.: Высш. шк., 1984. 344 с.
Ходасевич В. О Сирине // Октябрь. 1989. -№ 1. — С. 196−201.
Чеплыгина И.Н. О способах авторизации повествования в языке произведений В.Набокова // Речь. Речевая деятельность. Текст. — Таганрог, 2000.- С. 172−175.
Чернухина И .Я. Основы контрастивной поэтики. — Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1990. 197 с.
Чернухина И.Я. Очерк стилистики художественного прозаического текста: Факторы текстообразования. — Воронеж, 1977. — 207 с.
Чернухина И.Я. Элементы организации художественного прозаического текста. — Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1984. 115 с.
Чичерин А.В. Возникновение романа-эпопеи. М.: Сов. писатель, 1975.- 376 с.
Чичерин А.В. Ритм образа: стилистические проблемы. — М.: Сов. писатель, 1980. 335 с.
Чуглов В.И. «И кстати я замечу в скобках» // Русская речь. 2000. — № 3.- С. 3−5.
Чудаков А.П. Слово — вещь — мир: От Пушкина до Толстого: Очерки поэтики русских классиков. — М.: Современ. писатель, 1992. — 317 с.
Чумаков Г. М. Синтаксис конструкций с чужой речью. — Киев, 1975.
Шаумянова М.Д., Ефанова Л. Г. Прием контаминации в прозе В.В. Набокова // Коммуникативно-прагматические аспекты слова в художественном тексте. Томск, 2000. — С. 100−116.
Шаховская З.А. В поисках Набокова. Отражения. М.: Книга, 1991. -319 с.
Шкловский В.Б. О теории прозы. М.: Сов. писатель, 1983. — 383 с.
Шпет Г. Г. Внутренняя форма слова. М., 1927. — 217 с.
Шпет Г. Г. Сочинения. М.: Правда, 1989. — 601 с.
Шраер М.Д. Набоков: темы и вариации / пер. с англ. Полищук В. при участии автора. СПб.: Акад. проект, 2000. — 384 с.
Штайн К.Э. Метапоэтика: Размытая парадигма // Текст: узоры ковра. Научно-методический семинар «Tekstus». Выпуск 4. Часть 1. Общие проблемы исследования текста. — СПб.- Ставрополь. — 1999.— С. 5−13.
Штайн К.Э. Художественный текст в эпистемологическом пространстве // Язык и текст в пространстве культуры. — СПб.- Ставрополь, 2003. — С. 10−26.
Шульман М. Набоков, писатель // Постскриптум. 1997. -№ 1.
Щерба Л.В. Избранные работы по русскому языку. М.: Учпедгиз., 1957.- 188 с.
Эйзенштейн С.М. Избранные произведения в 6 т. Т. 2. — М.: Искусство, 1964.- 568 с.
Яблоков Е.А. «Царство мнимости» в произведениях А. Платонова и В. Набокова начала 30-х годов // «Страна философов» Андрея Платонова: Проблемы творчества. Вып.З. М., ИМЛИ, «Наследие». 1999. — С. 332 342.
Якобсон Р. Избранные работы. М.: Прогресс, 1985. — 456 с.
Якобсон Р. Работы по поэтике. М.: Прогресс, 1987. — 608 с.
Яковлева И.П. В. Набоков и «артистическая проза» 20−30-х годов / Славянские чтения: материалы докл. и сообщ. регион, научн. конф., 24−26 мая 1999 г., Чебоксары. Чебоксары, 1999. — С. 82−84.
Bal М. Narratologie: Les instances du recit. Paris, 1977.
Booth W.C. The Rhetoric of Fiction. Chicago, 1961.
Connoli J.W. A foundness for the mask // Connoli J.W. Nabokov and his fiction: patterns of self and other. Cambridge, 1992.- P. 101−117.
Connoli J.W. Nabokov and his fiction: New perspectives. Cambridge, 1999.- XVV, 250 p.
Field A. The Life and Art ofVladimir Nabokov. N.-Y., 1986.- 365-p.
Friedmann K. Die Rolle des Erzahles in der Epik. Darmstadt, 1969.
Fiiger W. Zur Tiefenstruktur des Narrativen: Prolegamena zur einer Genera-tiven «Gramatik» des Erzahlens // Poetica. Amsterdam, 1972. — № 5.
Hamburger K. Die Logik der Dichtung. Stuttgart, 1968.
Ingarden R. Das literarische Kunstwerk. Tubingen, 1960.
Kayser W. Wer erzahlt den Roman? // Kayser W. Die Vortragsreise: Studien zur Literatur. Berne, 1958. -S. 82−101.
Kleiner J. The Role of Time in Literary Genres // Zagadnienia rodzajow lit— erackich Lodz. 1959. — T. 2.
Lammert E. Bauformen des Erzahlens. Stuttgart, 1955.
Lammert E. Bauformen des Erzahlens. 8 umverand. Auf. Stuttgart, 1991.
Leisi E. Der Erzahlerstandpunkt in der neuen englischen Prosa // Germanisch-romanistische Monatschrift, 1956. H. 1.
Lintvelt J. Essai de typologie narrative: Le «point de vue»: Theorie et analyse.-P., 1981.
Lonkrantz J.T. The Underside of the Weawe: Some Stylistic Devices Used by Vladimir Nabokov // Studia Anglistica Upsaliensic U. Uppsala, 1973.
Pyle F. Demans of histori: narrative crises in «Sude the Obskure» // New lit. history. Charlotesville, 1995. — Vol. 26. (№ 4). — P. 359−378.
Schmidt S.J. Elemente einer Textpoetik: Theorie und Anwendung. — Munchen, 1974.
Shreier M.D. The world of Nabokov’s stori // University of Texas Press Austin. 1999.
Spitzer L. Zum Stil Marcel Proust // Spitzer L. Stilstudien. — Parmstadt, 1961.
Stanzel F.K. Theorie des Erzahlens. 5 unverand. Aufl. — Gottingen, 1991.
Tammi P. Russian subtexts in Nabokovs fiktion. For essays. — Tampere, 1999.- XIII,-187p.
Toker L. Nabokov. The Mysteri of literary structures. Itaka and London, 1989.
Vernitski A. The estrangement of exile Vladimir Nabokovs novel «Podvig» («Glory») // Культура русской диаспоры: Владимир Набоков — 100. — Таллинн, 2000. Р. 312−328.

Заполнить форму текущей работой