Запрет повторного осуждения в уголовном праве

Актуальность темы

диссертационного исследования. Россия второе десятилетие переживает эпоху реформ. Вместе с ней, после разрушения СССР и союза государств социалистической ориентации, преобразуется весь мир. Одна из коренных причин этого процесса — неудовлетворенность прежними управленческими парадигмами и идеологическими установками. Как следствие, каждый новый этап в развитии уголовного права, особенно сопряженный с реформированием всего общества, «проявляется не только в изменении содержания отдельных уголовно-правовых норм», но и связан «прежде всего с переоценкой содержания принципов права"1.

Актуальность «принципиальной» проблематики для современного уголовного права дополнительно сообщается количественным ростом и качественными показателями преступности. В среднем по России регистрируется в год около 3-х млн преступлений, а в 2005 г. — даже 3 554 738 преступлений (прирост 22,8%)2. Этот рост практически неизбежен в годы реформ, поскольку меняется весь уклад жизни страны, а обыватель согласовывает свое поведение с требованиями права интуитивно и с погрешностями. Он испытывает трудности по приспособлению к новой методике существования, когда вдруг стало «разрешено все, что не запрещено», и потому становится легкой жертвой преступников. К массовой виктимизации населения добавляются общественные несправедливости, вызванные полукриминальной приватизацией и резким имущественным расслоением населения3. Так формируется мощный причинный комплекс для противоправного поведения.

Реагировать на него с помощью прежних расчетов и принципов бессмысленно Политическая элита и наука уголовного права обязаны пересматривать старые и искать новые способы для противоборства с криминалитетом. В обстановке гласности и многопартийности государство вынуждено.

1 Кленова Т. В. Принципы уголовного права и принципы кодификации в уголовном праве//Государство и право 1997 № 1 С. 54.

2 См.: wvAV.mvdinform.ru.

См.: Кудрявцев В. Н. Актуальные проблемы уголовной политики // Современные тенденции развития уголовной политики и уголовного законодательства. М.: ИГЛ РАН, 1994. С. 8. объявлять для всеобщего обозрения, прописывать в первых статьях уголовных кодексов базовые принципы борьбы с преступностью Сделано это и в России в ст. 3−8 УК РФ 1996 года — впервые и, вероятно, поэтому частично несовершенно.

В последние десятилетия весь мир захвачен благородной по своей сути экспансией прав и свобод человека и гражданина. Личность и ее интересы противополагаются коммунальным потребностям, выступают в качестве универсального средства общественного контроля за государственным управлением Особо рьяно оцениваются на предмет сохранения автономии человека и его свобод принудительные акции власти. Можно утверждать поэтому, что уголовное право будет в поле постоянного внимания правозащитников и в XXI веке. При этом нравственной экспертизе и критике подвергнутся не столько отдельные правила закона сами по себе, сколько их согласование с международно-признанными нормами и принципами управления и права. В числе таковых — запрет повторного осуждения.

Это требование давно включено в свод непреложных правил юридического быта человечества Оно найдено еще древнеримской правовой мыслью (поп bis in idem), закреплено в Международном пакте о гражданских и политических правах (п. 7 ст. 14) и Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (ст. 4, Протокол № 7), имеется в национальной Конституции (ч 1 ст. 50) и Уголовном кодексе (ч. 2 ст. 6). Смысл запрета повторного осуждения достаточно очевиден — лимитировать государственное принуждение. Факт преступления и судимости за него порождает ограничения в правах не только по уголовному закону, но и по нормам других отраслей права. Значит, есть особый предмет для разговора о соблюдении принципа поп bis in idem, о минимизации государственного принуждения за один деликт — в исполнении теоретика права, любого отраслевика, правозащитника либо специалиста системологии и этики.

В России традиционно велик рецидив, а с ним (в форме судимости) законодатель связывает повышение уголовной ответственности за новые преступления Издержки в работе наших правоохранительных органов давно известны, слабость же силовых ведомств всегда порождает самоуверенность преступника, а с нею — множественность преступлений. В Российской Федерации завершается масштабная кодификация национального законодательства, а такая практика влечет частичное рассогласование внутренних и межотраслевых нормативов, в результате чего один деликт становится объектом одновременного преследования несколькими отраслями права.

Все эти обстоятельства в совокупности позволяют заключить, что исследование базового принципа уголовного права, давно известного юридической мысли в формуле поп bis in idem, сохраняет свою актуальность и может способствовать совершенствованию государственной практики по борьбе с преступностью.

Состояние и степень научной разработанности темы можно считать относительно достаточными в плане обособленного комментирования требования поп bis in idem и недостаточными в части приложения его к отдельным нормам (статьям) УК и других отраслей права.

Принципы уголовного права всегда были в центре внимания отраслевой науки. Во времена СССР это диктовалось необходимостью отражения «партийной линии» в советском законодательстве, сегодня — потребностями подтверждения того, что национальные правила соответствуют общепризнанным принципам и нормам мирового сообщества, всегда — естественным стремлением ученых познать общее в особенном и отдельном, увидеть концептуальные установки по борьбе с преступностью среди частных норм. Закрепление принципов в УК РФ 1996 года лишь активизировало научные исследования на данном направлении.

Принципы как важнейший компонент правовой системы общества освещались в работах теоретиков права и специалистов частных отраслейС.С. Алексеева, М. И Байтина, А. Т. Боннер, И. М. Васильева, A.M. Величко, H.H. Вопленко, Т. Н. Добровольской, В И. Зажицкого, Е. А. Лукашевой, Н.С. Ма-леина, A.B. Малько, Н. И. Матузова, Д. А. Керимова, A.C. Пиголкина, В. Д. Попкова, О. Н. Садикова, Г. А. Свердлык, О. В. Смирнова, Ю. К. Толстого, Г. И. Тунки-на, В. М. Чхиквадзе, А И Экимова, JI С. Явич.

Своими трудами по проблемам принципов именно уголовного права создали отличную базу для продолжения научных исследований такие авторитеты отраслевой науки, как М. И. Бажанов, Г. Б. Виттенберг, М. С. Гринберг, Ю. А Демидов, A.A. Жижиленко, Н. И. Загородников, И.Э. Звечаров-ский, Н. Г. Иванов, С Г. Келина, Т. А. Кленова, В. Н. Кудрявцев, Н. Ф. Кузнецова, В. В. Лунеев, Ю. И. Ляпунов, A.C. Молодцов, А В. Наумов, C.B. По-знышев, В. В Похмелкин, Э. А. Саркисова, H С. Таганцев, П. А. Фефелов, В. Д. Филимонов, М.А. Чельцов-Бебутов, В. А. Якушин. Целой серией статей о принципах уголовного права современной России отметился в науке профессор В. В. Мальцев из Волгограда, а завершил он свои усилия в данной области изданием большой монографии1.

Соблюдение запрета на повторное осуждение невозможно без четкого прочтения норм о действии уголовного закона в пространстве и по кругу лиц, двойной вине, множественности преступлений и судимости, специальных правилах назначения наказания и манипуляций с ним (возвратные, обменные и зачетные операции), без использования правил квалификации преступлений и знаний о коллизиях и конкуренции норм. На этом участке анализа автор опирался на работы таких исследователей, как A.M. Алакаев, А И. Бойцов, Б В. Волженкин, Г. С Гаверов, P.P. Галиакбаров, И. М. Гальперин, В. В. Голина, П Ф. Гришанин, A.C. Горелик, В К. Дуюнов, М. А. Ефимов, А. Ф. Зелинский, Т А. Караев, Т. М. Кафаров, А. П Козлов, Ю. А Красиков, В. Н. Кудрявцев, А В. Куликов, В. П. Малков, Ю. Б. Мельникова, П. П. Осипов, В. И. Пинчук, Н. И. Пикуров, Ю. М. Ткачевский, Е А. Фролов, А. Л. Цветинович, В. А Ширяев, В. А. Шкурко, A.M. Яковлев и др

По темам, близким к проблематике нашего исследования, защитили диссертации: Л.В. Багрий-Шахматов, A.C. Горелик, M H. Козюк, Л.Л. Круг-ликов, В. В. Кулыгин, Т. А. Малаш, Т. И. Цепляева, А Л. Цветинович и др. Однако принцип поп bis in idem пока не стал предметом отдельных диссертационных исследований в его многообразных проявлениях как в уголовном праве, так и за его пределами.

Цель и задачи диссертационного исследования. Цель работы определяется автором как попытка комплексного анализа принципа поп bis in.

1 См.: Мальцев В. В. Принципы уголовного права и их реализация в правоприменительной деятельности СПб: Юридический центр Пресс, 2004. 6 idem в российском уголовном праве — не в рамках обособленного отраслевого комментария нормы, помещенной законодателем в ч. 2 ст. 6 УК РФ, а в форме уяснения его международно-правовых и конституционных основ, а также его продолжения в частных регламентах уголовного закона. На первоначальной стадии работы комплексный подход к принципу поп bis in idem предполагался и как межотраслевой анализ действия уголовно-правовых санкций — по линии учета судимости в трудовом, административном, воинском законодательстве и служебном праве. Однако открывшиеся по ходу исследования сугубо отраслевые (и многочисленные) проблемы реализации данного норматива, а равно соображения по соблюдению объема диссертации понудили нас отказаться от стартового намеренияв итоге основные направления межотраслевого учета принципа поп bis in idem в работе лишь называются, но подробно не анализируются.

Качественная реализация названной цели не могла, по мнению соискателя, состояться без решения следующих поисковых задач: 1) предупредительного анализа общетеоретических и философских взглядов на принципы вообще- 2) размещения принципов в правовом поле страны или правовой системе общества с отграничением их от аксиом, презумпций, фикций, политики, правосознания и т. д.- 3) установления статуса, видов и роли принципов в международном праве, ибо запрет повторного осуждения имеет международное закрепление- 4) оценки требования поп bis in idem в системном свете, в кругу других уголовно-правовых идей, зафиксированных в главе 1 УК РФ 1996 года- 5) анализа тех частных норм уголовного закона, где вероятность отступления от правила одноразовой уголовной ответственности наиболее велика (множественность преступлений и наказаний, судимость и ее правовые последствия, допустимость дополнительных наказаний, действие закона в пространстве и по кругу лиц, экстрадиция, возвратные, обменные и зачетные операции с наказанием). Цели и задачи работы нашли естественную реализацию в структуре диссертации.

Объектом исследования в данной работе выступают общественные отношения по борьбе с преступностью в той ее части, которая касается обеспечения принципа персональной ответственности и ее ограничений в форме запрета на повторное осуждение виновных лиц Предмет исследования настоящей диссертации составляют уголовно-правовые положения двух типовпринципы (1) и частные нормы (2), регулирующие пределы ответственности за преступления по преимуществу в сложных ситуациях множественности преступлений и наказаний Предмет исследования расширен нами за счет практики Конституционного Суда России, куда обратились уже несколько осужденных с просьбой проверить на соответствие Основному закону страны регламенты УК, базирующиеся на институтах множественности преступлений и судимости.

Теоретическую основу диссертации составляют достижения науки теории права и государства, конституционного и уголовного права, криминологии, этики, постулаты уголовной политики и других отраслей знаний Нормативную базу работы представляют международные конвенции и пакты, положения Конституции РФ, статьи Уголовного кодекса России, профильные нормы уголовного законодательства зарубежных государств, регулирующие принципы и правила борьбы с преступностью. Эмпирической основой работы послужили опубликованная судебная практика, постановления Конституционного Суда России, материалы Российской криминологической ассоциации, отдельные уголовные дела, рассмотренные Ростовским областным судом, сплошной анализ всех «Бюллетеней Верховного Суда РФ» за время после вступления в силу действующего УК, а равно результаты анкетирования практиков (мировых судей Ростовской области). При подготовке диссертации автором использовались результаты эмпирических исследований, полученные другими учеными по проблемам, имеющим отношение к теме настоящей диссертации (исследования A.C. Горелика, В П. Малкова, С. Ф. Милюкова, Т. Г. Черновой и др.).

Методология и методика исследования были традиционными для диссертационных работ юристов, но с элементами предпочтений в пользу отдельных частных приемов, что вызывалось особенностями предмета исследования и степенью разработанности принципа поп bis in idem в науке. Основным гносеологическим инструментом следует считать метод материалистической диалектики, естественный для любых диссертаций, а по темам.

Общей части уголовного права — в особенностиесли же предметом исследования выступают принципы, то есть сгустки мысли и опыта человечества, диалектическое прочтение права (теория развития в единстве и борьбе противоположностей, в соперничестве формы и содержания, в наращивании знаний через отрицание прошлых стереотипов, но с удержанием всего ценного из багажа предыдущих поколений) становится обязательным делом.

В числе частно-научных методов эксплуатировались: логико-юридический или догматический, сравнительно-правовой, индукции и дедукции, анализа и синтеза, моделирования и пр. методы. Но наиболее востребованным оказался системный (или комплексный, спектральный, широкоформатный) подход. Это обусловлено не только высоким уровнем исследуемого норматива (принцип права), но и его закреплением за рамками отрасли — в международном праве и Конституции России.

Научная новизна исследования обусловлена как обособленным анализом именно запрета на повторное осуждение, чего в отраслевой науке пока не предпринималось, так и комплексным подходом к данному принципу, т. е. одновременным рассмотрением его в свете философских трактовок, международного и конституционного закрепления как элемента правовой системы общества, синтеза идей справедливости, законности, гуманизма, личной ответственности, вины и экономии репрессии. Сквозной характер принципа поп bis in idem и его междисциплинарное звучание позволили автору выдвинуть целый ряд положений теоретического и прикладного уровня, а также предложения de lege ferenda.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Анализ философской литературы позволяет утверждать, что принцип поп bis in idem относится к числу полуфеноменологических идей, а данное обстоятельство предполагает момент допущения в его содержании, отдельные противоречия в нормативном закреплении этой максимы и дискуссии при толковании.

2. Принцип поп bis in idem есть общеправовой идеал, направленный на минимизацию юридической ответственности граждан. Упоминание о нем в международных актах, Конституции и отраслевом кодексе свидетельствует, что он имеет сквозное, то есть межотраслевое и даже международное звучание.

3. Идея одноразовой ответственности с очевидностью корреспондирует нормативно закрепленным принципам справедливости и гуманизма, но ближе всего она связана с отсутствующим в УК РФ требованием экономии уголовной репрессии. Принцип поп bis in idem должен считаться самостоятельной генеральной установкой отрасли либо фрагментом принципа экономии репрессии, но не справедливости.

4. В отличие от западной правовой традиции, склонной к механическому преследованию виновных за каждый общественно опасный эпизод и определению окончательного наказания сложением кар, в России отношение к лицам, совершающим повторные преступления, всегда было и остается щадящим. Поэтому в нашей стране речь нужно вести не о простом соблюдении правила одноразовой ответственности, а о постепенном его развитии. В идеале данный норматив должен пониматься следующим образом, запрет на повторный учет любых обстоятельств прошлого преступного поведения лица, получившего правовую оценку на основании УК, если наказание или иные формы ответственности за него лицом отбыты.

5. Общая традиция юридического прочтения нормы, известной как поп bis in idem и закрепленной в ч. 2 ст. 6 УК РФ, — расширительное толкование, что допустимо, поскольку в данном случае оно предоставляет преимущества субъекту преступления. Эта традиция подтверждается существованием в отечественном уголовном праве единичных сложных посягательств, двухобъектных составов, преступлений с двумя формами вины, щадящими правилами квалификации при конкуренции и коллизии норм, отказом от неоднократности, а также сужении пределов использования рецидива и судимости при формальной возможности сохранить прежние стереотипы пользования ими.

6. Для более полной реализации принципа поп bis in idem в ст. 60 УК требуется дополнение следующего содержания: «Суд обязан выбрать и применить из нескольких основных наказаний, предусмотренных на альтернативной основе санкцией статьи, по которой осуждается виновное лицо, только один вид. Применение нескольких дополнительных видов наказания за одно преступление должно особо мотивироваться судом в рамках общих начал назначения наказания, указанных в настоящей статье».

7. Предлагается ввести в научный и законодательный оборот понятие «множественности наказаний», охватывающее практику альтернативных санкций, дополнительных наказаний и совокупности приговоров. Одновременно ситуацию совершения нового преступления лицом, не отбывшим наказание по предыдущему приговору, целесообразно именовать «совокупностью наказаний» и считать ее самостоятельной формой множественности наказаний.

8. В целях соблюдения принципа поп bis in idem рекомендуется дополнить ст. 12 УК РФ частью 4 следующего содержания: «Лица, виновные в совершении преступлений против мира и безопасности человечества, привлекаются к уголовной ответственности по настоящему Кодексу независимо от уголовного права места совершения деяния», а текст ст. 13 УК завершить словами. «если эти лица не были осуждены за данные преступления в Российской Федерации».

9. Уклонение от отбывания любого наказания должно считаться самостоятельным видом преступления против правосудия и влечь суровую ответственность. Это жесткое требование неотвратимости следует уравновесить следующим гуманным правилом: минимально возможное наказание за первичное преступление, но обязательная и суровая ответственность за уклонение от его отбывания.

10. Самым сложным и малоисследованным аспектом данного общеправового принципа является его реализация за пределами уголовного права. Минимизация ответственности преступника должна проводиться по простому методу: наказание за отраслевое правонарушение должно ограничиваться отраслевой же санкцией. Российской юриспруденции еще предстоит пересмотреть расположенные за пределами уголовного права юридические последствия осуждения и судимости для субъекта преступления.

Теоретическая и практическая значимость исследования определяется тем, что в нем комплексным образом проанализированы международно-правовая и конституционная заданность данного принципа и его реализация в частных нормах уголовного законодательства. Последовавшие за этим теоретические выводы и предложения по совершенствованию законодательства в определенной мере восполняют пробелы в толковании запрета на повторное (многократное, излишнее) осуждение одного и того же лица за одно преступление и тем способствуют гуманизации УК РФ и практики его применения.

Основные положения диссертации могут быть использованы: в правотворческой деятельности Федерального Собрания РФ при подготовке изменений и дополнений в УК страныв учебном процессе — при преподавании соответствующих разделов и тем курса «Уголовное право. Общая часть» (понятие и значение уголовного права, принципы уголовного права и уголовная политика, действие уголовного закона в пространстве и по кругу лиц, двойная вина, множественность преступлений, специальные правила назначения наказания, условное осуждение, исчисление и зачет наказаний, судимость, освобождение от наказания и пр.) — в общетеоретических и межотраслевых исследованиях в направлении гуманизации российского законодательства (поскольку сегодня факт привлечения к уголовной ответственности за преступление используется для дополнительных правоограничений в отношении виновного еще и по нормам других отраслей права).

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации представлены в 4-х публикациях автора. Свои воззрения по проблемам реализации принципа поп bis in idem и совершенствования его нормативного закрепления соискатель докладывала на научных конференциях в РГУ (2005 г.) и РГУПС (2006 г.). Диссертация обсуждалась на заседании кафедры уголовного права Ростовского юридического института МВД России, где получила положительную аттестацию, а часть ее положений рекомендована к внедрению в учебный процесс.

Структура работы определена целями и задачами диссертации и представлена введением, двумя главами, объединяющими 7 параграфов, заключением, списком литературы и приложением.

Какие выводы мы можем извлечь из этого специализированного обзора и существующего в России уголовного законодательства? Первое. Юристы в своем представлении о справедливости не должны отходить от философских трактовок, ибо такой путь опасен сползанием к отраслевому субъективизму. Второе. Неотвратимость (по-старому — воздаяние или возмездие) должна оставаться в качестве одной из идей уголовного права. На этом стоит современная доктрина уголовного права России: а) неотвратимость юридической ответственности оценивается как межотраслевой принцип1 (МИ. Байтин) — б) это требование включалось в число принципов уголовного права в последнем общесоюзном законе по борьбе с преступностью 1991 годав) В. В. Мальцев находит нелогичной ситуацию, когда неотвратимость не помянута в числе принципов Уголовного кодекса, «поскольку в основании наказуемости преступлел ния находится не что иное, как неотвратимость ответственности» — г) установку, по которой «каждое лицо, признанное виновным в совершении преступ.

1 См.: Байтин М. И. О принципах и функциях права' новые моменты. С. 10.

2 Мальцев В. В. Принципы уголовного законодательства и общественно опасное поведение С. 102. ления, подлежит мерам уголовной ответственности", выдвигает на роль самостоятельного принципа уголовного права Н.Г. Иванов1- д) неотвратимость как основополагающее требование борьбы с преступностью зафиксировано в Модельном уголовном кодексе стран СНГе) тандем ведущих ученых России в перечень принципов отрасли включили неотвратимость ответственности и л обильно аргументируют свою позицию .

Третье. Эволюционная корректировка принципа неотвратимостивещь естественная и полезная. Отказ от неизбежности наказания, внедрение все новых форм реализации уголовной ответственности, в дополнение, но не взамен классической — наказания, призывают к частичному переоформлению нравственной ориентации в сфере борьбы с преступностью: пришло время говорить о неотвратимости уголовной ответственности вместо прежней идеи о неотвратимости наказания.

Четвертое. Обновление содержания обсуждаемого принципа идет под флагом гуманизации карательных средств государства. Неотвратимость как фрагмент идеи справедливости испытывается на прочность именно с помощью принципа гуманизма. На стыке нравственных категорий обычно рождается новая, пограничная установка. Она медленно проникает в глубины правосознания, вербует себе все новых сторонников и, наконец, приходит время фиксировать ее в уголовном законодательстве. Нам представляется, что не только нравственный смысл, но и имя нового, пока пограничного принципа уголовного права хорошо известно — экономия репрессии (принуждения, карательных мер, наказания).

Доктрина уголовного права России давно твердит о необходимости экономии в карательной деятельности. Известнейший ученый России XX века, предпринявший в одном из своих трудов исследование эволюции наказания, в итоге пришел к мнению, что в новое время отличительной чертой борьбы с преступностью должен стать принцип экономии карательных средств, а среди обязательных свойств наказания нужно найти место и для.

1 См.: Иванов Н. Г. Модельный уголовный кодекс. С. 25−27.

2 См.: Келина С. Г., Кудрявцев В. Н. Принципы советского уголовного права. С. 121−131. его экономичности1. Видеть в уголовном праве и наказании моральные грани в качестве «верховного нравственного принципа карательной деятельности» призывал и другой авторитет уголовного права начала XX века — C.B. По-знышев2, а в конце своего специализированного исследования в качестве общих положений карательной деятельности назвал «экономию страданий» или «принцип экономии наказания"3.

Подавляющее большинство современных исследователей также находят место в реестре нравственных основ уголовного права принципу экономии уголовно-правовых мер. 1. Фактически это положение было зафиксировано в теоретическом (модельном) УК 1987 г. (ч. 2 ст. 8) — в форме установки на применение мягких мер наказания к лицам, совершим нетяжкие преступления4. 2. Экономия репрессии в представлении Ю. А. Демидова имеет характер ограничения, запасного хода или дополнительной гарантии от увлечения жестокими карами, ее смысл — в привлечении «к уголовной ответственности лишь в случае, когда исправление и перевоспитание виновного и достижение целей общей превенции не могут быть обеспечены иным путем"5. 3. У П А. Фефелова требование экономии принудительных мер и пропорциональности наказания тяжести содеянного рассматриваются как отраслевые способы проявления общеправовых принципов неотвратимости и индивидуализации наказания6. 4. В понимании И. В. Звечаровского «принципы экономии уголовной репрессии и индивидуализации ответственности и наказания хотя и отражают природу российского уголовного права, но представляют собой лишь отдельные аспекты реализации таких принципов, как гуманизм и справедливость"7.

1 См.: Жижиленко А. А. Очерки по общему учению о наказании. Пг., 1924 (глава IV — «Особенности современной системы мер борьбы с преступностью»).

2 Здесь и ниже: Познышев C.B. Основные вопросы учения о наказании // Ученые записки императорского Московского ун-та. Вып. 22. M, 1904. С. XII.

3 Там же. С. 364.

4 Уголовный закон. Опыт теоретического моделирования. С. 29.

5 Демидов Ю. А. Основные принципы советского уголовного права. С. 22.

6 См.: Фефелов П А. Принципы уголовного права // Уголовное право. Часть Общая. Т. 1 / Отв. ред И Я. Козаченко. Свердловск, 1991. С. 42−46.

7 Звечаровский И. В. Современное уголовное право России. С. 39.

Чтобы ни говорили ученые, а принцип экономии репрессии уже пробил себе широкую дорогу в действующем законодательстве. Это положение нашло выражение в следующих нормативах: в запрете аналогии (ч. 2 ст. 3 УК), в принципе поп bis in idem (ч. 2 ст. 6), в обратной силе уголовного закона (ст. 10), в запрете повторного осуждения лиц, уже понесших наказание за границей (ч. 1 и 3 ст. 12), в признании отраслевой ничтожности малозначительных деяний (ч. 2 ст. 14), в норме о разрешении конкуренции при совокупности преступлений (ч. 3 ст. 17), в ограничении рецидива только областью умышленных преступлений (ч. 1 ст. 18), во введении конструкций «возрастной» (ч. 3 ст. 20) и «уменьшенной» (ст. 22) вменяемости, в сужении ответственности за неосторожные преступления (ч. 2 ст. 24), в отказе от преследования случаев приготовления к совершению преступлений средней и небольшой тяжести (ч. 2 ст. 30), в беспоследственности добровольного отказа (ч. 2 ст. 31), а также (при определенных условиях) деятельного раскаяния (ст. 75) и примирения с потерпевшим (ст. 76), в сглаживании фактической акцессорности преступления при соучастии с распределением ролей специальными правилами (ст. 34 и 36), в устройстве специальных переходных состояний («превышение пределов или эксцессы правомерных действий», типа необходимой обороны) — как мягкой границы между преступлением и непреступным поведением (гл. 8), в отсутствии бессрочных наказаний (кроме пожизненного лишения свободы) и постепенном сужении их предельных размеров (глава 9), в требовании применять строгое наказание по альтернативной санкции только в том случае, когда менее строгие виды наказаний не дадут результаты (ч. 1 ст. 60), в «открытости» списка смягчающих и «закрытости» списка отягчающих наказание обстоятельств (ст. 61 и 63), в наставлениях законодателя по обязательному смягчению наказания как форме отхода от общих директив (ст. 62, 64, 65, 66), в нормах об ограничении окончательного наказания по совокупности преступлений и приговоров (ст 69 и 70), в зачете в срок наказания времени содержания под стражей (ст. 72), в существовании предельных сроков давности для уголовного преследования (ст. 78, 83, 94), в применении за преступление не наказания, а условного осуждения, таковым не являющимся (ст. 73), в целой группе норм об освобождении от наказания (гл. 12), в амнистии и помиловании (ст. 84 и 85), в особом, щадящем режиме ответственности для несовершеннолетних (гл. 14), в существовании альтернативных и относительно-определенных санкций1.

Пятое. Требование поп bis in idem размещено законодателем в ст. 6 УК, что в отсутствие принципа экономии репрессии выглядит вполне терпимо, но в целом некорректно. Здесь оно представлено неким техническим дополнением к высокому нравственному идеалу. С таким же или примерно равным успехом можно освятить принципом справедливости любой из вышеназванных частных нормативов. Убеждены, что самое подходящее место для запрета повторного осуждения в области уголовного права — быть самостоятельным принципом либо частью пока официально не признанного принципа экономии репрессии.

В таком случае реконструкция законодательного списка принципов должна быть произведена по следующей схеме. Первый вариант: справедливость дифференцируется в одной статье УК на несколько частей, посвященных соответственно неотвратимости («Совершение любого преступления влечет уголовную ответственность в форме наказания и других, предусмотренных настоящим Кодексом, мер, за исключением ситуаций, установленных законом»), равенству (самостоятельная ст. 4 упраздняется) и индивидуализации ответственности (ч. 1 действующей ст. 6). При этом статья о гуманизме остается в неприкосновенности, а идея экономии репрессии либо оформляется в виде самостоятельной статьи УК, либо входит дополнением в норму о гуманизме, либо «разбавляет» идею неотвратимости. Второй вариант: в главе 1 УК РФ каждый принцип получает автономное закрепление, а норма о справедливости как имеющая многожильное содержание либо опускается, либо декларируется самым общим образом, то есть указанием, что она реализуется в подробностях через требования неотвратимости, равенства, индивидуализации, экономии репрессии, гуманизма. Второй вариант нам представляется предпочтительным, ибо «нельзя «экономить» на руководящих началах, основополагающих идеях, на которых строится все законодательство"2.

1 Эти положения уголовного закона должны стать и станут предметом нашего анализа в последующих частях диссертации как нормативы, имеющие отношение к запрету повторного осуждения.

2 Молодцов A.C. О принципах уголовного права С. 103.

Итак, требование одноразовой ответственности, оформленное законом как органическая часть справедливости, более логично рассматривать в виде самостоятельной идеи либо фрагмента принципа экономии репрессии, пропагандируемого в науке, но пока не закрепленного в УК1. Но справедливость по философским представлениям охватывает идеи равенства и гуманизма, а последние требования, как и установка по снижению карательных затрат в сфере борьбы с преступностью, близки по духу. Значит, принцип поп bis in idem должен соприкасаться с идеями равенства и гуманизма. В науке, в частности, даже высказано мнение, что «связь положения «не дважды за одно и то же» как частного проявления принципа справедливости с принципом равенства более глубока, труднее уяснима, нежели во всех иных взаимосвязях этих принципов"2. Посему рассмотрим кратко и эти генеральные установки закона.

Принцип равенства в нашу эпоху представляет собой общеправовой идеал, который был начертан еще на знаменах буржуазных революций, ломавших сословные перегородки и вообще привилегии, «ни знатный, ни богатый не должны иметь возможности откупиться деньгами за преступления против людей незнатных и бедных Иначе богатство, которое благодаря защите законов стало наградой за трудолюбие, превратилось бы в питательную среду тирании"3.

В России уголовно-правовой переход от сословности к формальному равенству подсудимых осуществлялся в общих рамках отказа от крепостного права, то есть в XIX веке и проходил трудно. Лестница наказаний, по Уложению о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года, состоящая из двух разрядов (наказания уголовные и исправительные), прочно ориентировалась на раздельное применение к представителям разных социальных групп. Величайшая реформа 1861 года, формально сводившаяся только к отмене личной зависимости бывших крепостных от помещиков и к наделению их землей, отбросила тень на многие сферы жизни российского общества, в том.

1 Наша позиция здесь частично подкрепляется совокупным мнением опрошенных практиков, которые в 37,35% случаев видят в запрете повторного осуждения значение самостоятельного принципа, в 40,96% - фрагмент справедливости, а в 12,05% - проявление принципа экономии репрессии (Приложение № 2).

Мальцев В. В. Принцип справедливости в уголовном законодательстве. С. 48.

3 Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. С. 141.

97 числе и на область уголовного права. Пришлось пересматривать и казавшееся незыблемым правило о раздельной уголовной ответственности сословий. Н. С. Таганцев пишет об этом так: подоспело время «мысли, что начала сословности должны уступить место началам равенства перед уголовным судом Так, еще в 1879 году, при обсуждении. будущей лестницы наказаний, высказывалось соображение о том, что при пересмотре уложения не следует отступать от начала назначения наказаний по преступлениям, а не по сословиям,. и что ссылку на житье надлежит заменить общим для лиц всех сословий лишением свободы"1. И тем не менее, Уложение 1845 года в редакции 1885 года местами держалось старых позиций, а Н. С. Таганцев комментирует их безучастно: «Лицо, изъятое от телесных наказаний по правам состояния, ни в каком случае не подлежит отдаче в арестантские роты или работные дома"2. Последний рубеж юридического неравенства в России пал 10 июня 1900 г.- предусмотренное еще Жалованной грамотой дворянству 1785 г. и нормами Городового положения XVIII века изъятие от телесных наказаний для отдельных классов российского общества в самом начале XX века было упразднено.

Сегодня принцип равенства зафиксирован в ст. 7 Всеобщей декларации прав человека, ст. 26 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 года, ст. 19 Конституции РФ, XIV поправке (1868 г.) к Конституции США. Текст ст. 4 УК РФ почти дословно повторяет не только действующий Основной закон России, но и ст. 34 Конституции бывшего СССР. Нельзя не заметить также, что нарушение только этого отраслевого принципа влечет уголовную ответственность (ст. 136, а частично — ст. 282 и 357 УК).

Можно сказать поэтому, что идея равенства граждан стала универсальным руководством общежития и предположить, что за несколько столетий ее употребления в политико-правовой сфере смысловые, терминологические, прикладные, правовые вопросы уже сняты. Но это не так. П. Сорокин, эмигрировавший в Америку еще в 20-е годы прошлого века и лично познавший тамошние ценности, человек, с чьим именем связывается мировая социология и с мнением которого потому нельзя не считаться, сделал неожиданное.

1 Таганцев Н. С. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 года. СПб, 1912. С. 69 (сноска).

2 Там же. С. 61. признание: несмотря на почтенный возраст лозунга социального равенства, это понятие напоминает «стертую монету», вращающуюся на бирже духовных ценностей, подлинная цена которой до сих пор не раскрыта1.

В «Никомаховой этике» Аристотеля данная идея синонимируется с равенством равных, но и неравенство будет справедливостью, для неравных л людей. В представлении Гегеля люди «действительно равны, но лишь как лица"3 А в специализированных трудах по теории права4 не без оснований утверждается, что: а) «идея равенства неискоренима из социальной науки, а правовое равенство — из сферы юриспруденции» (с. 2) — б) чисто правовое равенство слагается из трех основных элементов или уровней — формально-юридического равенства («равенство в законе»), равноправия («равенство перед законом») и равной защиты перед законом (с. 5) — в) особую цену это требование приобретает в годы реформ, когда оно преобразуется в боевой лозунг улицы (с. 9), г) «формальное равенство является основой и исторически первой ступенью правового равенства, но социальная ценность его относительна» (с. 13), д) «принцип равенства является общеправовым и проявляется, хотя и с неодинаковой интенсивностью, во всех отраслях права» (с. 19) — е) своеобразие ситуаций и личностные характеристики многочисленных субъектов права заказывают «нормативные отклонения от правового равенства» — привилегии, льготы и ограничения (с .21).

Анализ идеи равенства для представителей уголовного права имеет две грани: содержательную (что представляет собой этот принцип) и формальную (совершенство закрепления данной установки в УК). В свою очередь в рамках первого направления обычно различают «две формы равенстваформальное (или юридическое) и фактическое (или социальное)"5, а иногда и.

1 См.: Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. М, 1992. С. 252.

2 Кашников Б. Н. Концепция общей справедливости Аристотеля: Опыт реконструкции. С. 71.

3 Гегель Г. В. Ф. Философия права. М., 1990. С. 108.

4 Здесь и ниже: Козюк М. Н. Правовое равенство (вопросы теории): Автореф. дис.. канд. юрид. наук СПб, 1996.

5 Келина С. Г., Кудрявцев В. Н. Принципы советского уголовного права. С. 88. третью — имущественное (не)равенство1. Большинство социальных революций последнего времени произошли именно по причине несправедливостей имущественного характера. Сегодня власти пытаются сгладить эту грань неравенства через налоговое и наследственное законодательство, другие механизмы перераспределения общественного богатства, поощряют благотворительность, устраивают многочисленные льготы для неимущих. В общем, данный принцип умиротворяет общество, связывает воедино все социальные слои, закономерно «имеет своими адресатами законодателя, правоприменителя и граждан"2.

Формальное равенство идеально созвучно праву и его возможностям, ведь право изначально есть «одинаковый масштаб» в применении к различным людям3, «равная мера"4 для оценки человеческих поступков. Сущность принципа, предусмотренного ст. 4 УК РФ, чаще всего определяют как «равную для всех обязанность нести ответственность за совершенное преступление"5, но И. В. Звечаровский дополняет эту формулу важными словами: одинаковый масштаб уголовной ответственности должен соединяться с тем, чтобы субъекты ответственности еще до момента совершения преступления были уравнены по своему статусу6.

Практически все ученые подчеркивают особое значение для реализации данного принципа состава преступления, который и представляет собой масштаб, равное основание расправы. А. И. Бойко в связи с этим дополнительно (и обоснованно) критикует редакцию ст. 4, содержащую открытый список личностных характеристик субъекта преступления, призывает изменить текст УК так, чтобы «равенство граждан в уголовном праве обеспечива.

1 См: Уголовное право Общая часть: Учебник / Под ред. В. Н. Петрашева. М, 1999. С. 47.

Курс уголовного права1 В 5 т. Общая часть. Т. 1: Учение о преступлении.

С. 73.

3 См.: Ленин В. И Полн собр. соч. Т. 33. С. 93.

4 Маркс К, Энгельс Ф. Соч., 2-е изд Т. 19. С. 27.

5 Келина С Г., Кудрявцев В. Н Указ. соч. С. 94.

6 См: Звечаровский И. Э. Современное уголовное право России. С. 52. лось единым стандартом преследования — составом преступления"1. В. Д. Филимонов критикует законодательный текст и его создателей за стремление ограничить содержание этого принципа только равной обязанностью нести ответственность и рекомендует дополнение в виде «равных критериев определел ни я содержания и размеров уголовной ответственности». Н. Г. Иванов находит принцип равенства граждан перед законом простой декларацией, дублирующей к тому же принципы законности и виновной ответственности, а потому излишним3.

По нашему мнению, настоящий принцип уголовного права имеет лишь косвенное отношение к правилу поп bis in idem — как ограничение в преследовании, распространяемое на всех потенциальных злодеев, и через категорию справедливости, включающую в себя фрагмент равенства.

Принцип гуманизма (от лат. humanus — человечный) объявляет человека венцом природы и центром мироздания. Природная среда и социальная организация призваны удовлетворять растущие потребности людей и способствовать их саморазвитию. Данный нравственный императив связан с «возвышенным и благородным идеалом человека, с отношением к нему как к высшей ценности в мире, с практической деятельностью, направленной на создание необходимых условий для полного материального благополучия и свободного всестороннего и гармонического развития всех членов общества, каждой личности, для торжества подлинно человеческих отношений между людьми"4. Но лучше всего, даже афористично выразил гуманистические настроения И. Кант, когда сказал, что человек ни при каких обстоятельствах не может быть средством, а только целью.

Гуманистические настроения и требования в мире существовали всегда, но с каждой эпохой «параметры» человечности нашей цивилизации обновляются — сообразно новым проблемам и постоянно усложняющейся соци.

1 Уголовное право Общая часть: Учебник / Под ред В. Н Петрашева. М., 1999. С. 48−49.

Филимонов В. Д. Принцип равенства граждан перед законом в уголовном праве // Уголовное право в XXI веке М, 2002. С. 225, 227.

3 См.: Иванов Н. Г. Модельный уголовный кодекс. С. 20.

4 Петросян М. И Гуманизм. М., 1964. С. 8. апьной организации. Одни стандарты жизни меняют другие1. В современных условиях принцип гуманизма нормирован во Всеобщей декларации прав человека 1948 года, в ст. 7 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 года, в ст. 3 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, его духом пропитано все содержание Декларации прав и свобод человека и гражданина РСФСР от 22 ноября 1991 года и Конституция России 1993 года.

Уголовное право представляет собою самое болезненное поле для реализации гуманитарных настроений человечества. Причины понятны: здесь обнажаются все человеческие пороки, а государство в интересах защиты основ общежития от разрушения употребляет самые суровые меры воздействия на преступников. Национальная и международная правозащитная критика всегда сопровождает карательную деятельность государстваэто — полезное сопровождение. Человечество должно иметь страховку против массовых репрессий под любым флагом, против возврата к концентрационным лагерям и ГУЛАГам, против властного насилия и бесцеремонности в управлении. Ибо, по справедливому замечанию Н. С. Таганцева, «вред, причиняемый обществу самым страшным злодеянием, бледнеет и стушевывается перед тем нравственным растлением, которое систематически вносило в общественные нравы государство своими кровавыми расправами"2.

Но что может наша отрасль права? Как можно очеловечить уголовную юстицию, если она по своему предназначению призвана применять наказания, т. е. самые суровые средства воздействия? Возможно ли одновременно умиротворить носителя погибшего интереса и его разрушителя? Как совместить долгосрочные интересы всего социума, выраженные в задачах уголовного права и целях наказания, с сиюминутными требованиями обиженного потерпевшего? Ужесточая наказание, не приучаем ли мы обывателя к животной реакции на внешний раздражитель, а проводя либерализацию уголовного.

1 См. блестящую статью по обновлению, многоаспектности, «экологизации» и даже противоречиях гуманизма: Панарин В. Диалектика гуманизма // Коммунист. 1989 № 5. С. 40−51.

2 Таганцев Н. С. Русское уголовное право: Лекции Изд. 2-е. Часть Общая. Т. II. СПб, 1902 С. 957. законодательства, не получим ли мы новую и увеличившуюся порцию правонарушителей?

Очевидно, что гуманизм по своей природе противоречив, поскольку почти невозможно «не ущемляя ни справедливости, ни свободы, примирить мягкость кары с ее надежностью и человечность с безопасностью гражданского общества"1. В связи с этим специалисты уголовного права называют два адреса гуманитарного влияния отрасли — преступник и потерпевший2, объявляют о существовании гуманизма в широком (обеспечение устоев общества и государства) и узком («человеческое» отношение к преступнику3 и пострадавшему) значении этого слова4, предлагают различать «гуманизм» и «гуманность», мысля первую категорию принципом уголовного права, а вторую — мерой его употребления по отношению к преступнику5.

Для реализации идеи гуманизма употребляются институты освобождения от уголовной ответственности и наказания (гл. 11 и 12 УК РФ) предусмотрены послабления несовершеннолетним правонарушителям (гл. 14), по-разному наказываются первичный преступник и рецидивист, проявляется милость в форме амнистии и помилования, в определенной степени учитывается мнение потерпевшего и т. д. Пока уголовное преследование базируется в.

1 Марат Ж. П. План уголовного законодательства // Избранные произведения. М., 1956. Т. 1. С. 213. Л.

См.: Звечаровский И. Э. Указ. соч. С. 69−70- Саркисова Э. А Гуманизм в советском уголовном праве. С. 9- Курс уголовного права: В 5 т. Общая часть. Т. 1: Учение о преступлении. С. 73.

3 Конечно, основным объектом «заботы» отрасли избран сам преступник. И это правильно, ибо в любом правонарушителе всегда «должно видеть живую частицу государства» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч, 2-е изд Т. 1. С. 132), а потому государством подбирается наиболее щадящая ответственность, производятся адаптационные мероприятия после освобождения от наказания, ставится цель исправления, ибо «признание неисправимости преступника не соответствует ни принципу гуманизма, ни возможностям человека выбирать определенное поведение» (Байдаков Г. П. Цели уголовного наказания // Проблемы совершенствования функционирования органов и учреждений, исполняющих наказание. М., 1993. С. 54).

4 См.: Мальцев В. В. Принципы уголовного права и уголовного законодательства. С. 122.

5 См.: Осипов П. П. Теоретические основы построения и применения уголовно-правовых санкций. С. 32. основном на объективных данных — что и как сделано, какова технология преступного поведения. Но смена иерархии ценностей (личность — общество — государство) подсказывает, что в перспективе «стратегия уголовного права и карательных отраслей в части демонстративно гуманного управления будет проходить по линии увеличения удельного веса и юридической значимости сведений о личности правонарушителя: tat Justiz —> person justiz"1. Уголовное право станет человечнее, персональнее, и в этом залог его гуманизации.

В целом смысл гуманизма в уголовном праве можно обозначить как установку на одновременную защиту законопослушных граждан и минимальную ответственность виновных. В установке на минимум есть один, мы бы сказали, «противовоспалительный» аспект: нельзя намеренно «обижать» преступника, демонстрировать на его судьбе принудительные возможности власти, не сообразовывая их с общественно-полезными целями. Речь — о норме, заложенной в ч. 2 ст. 7 УК. Надобность в этом гуманном ограничителе осознавалась в обществе давно. Еще выдающийся юрист России XIX века А.П. Чебышев-Дмитриев в своей актовой речи перед преподавателями и слушателями Демидовского юридического лицея произнес 29 ноября 1859 года следующие вещие слова: наказание не должно сводиться к «поражению преступника» или быть самоцелью, а должно преследовать определенное общественное благо. «Полная бесцельность наказания оскорбляет наше чувство и несовместима с мудрыми, благими законами природы. Конечная цель человека — благо, и все существующее мы должны рассматривать как средство к достижению этой цели"2.

Этот призыв слышали современники, но осуществить его именно в нормативной форме удалось только при Советской власти. В ст. 10 «Руководящих начал по уголовному праву РСФСР» 1919 года закреплялось: «Наказание должно быть целесообразным и в то же время совершенно лишено признаков мучительства и не должно причинять преступнику бесполезных и лишних страданий"3.

1 Уголовное право. Общая часть: Учебник / Под ред. В. Н. Петрашева. С. 56.

2 Чебышев-Дмитриев А.П. О праве наказания. Ярославль, 1859. С. 74.

3 Уголовное право/Под ред И Т. Голякова. М., 1943. С. 4.

Гуманизм многими нитями связан с другими принципами уголовного права, и в первую очередь — со справедливостью. Обстоятельную работу по различению этих нравственных ориентиров произвел В.Д. Попков1: а) «если в аспекте гуманизма оцениваются общественные отношения, действия, события в связи с отдельным человеком, то категория справедливости применяется в оценке более широкого круга объектов» (с. 96) — б) «гуманизм связан с добром для человека, справедливость же выражает в ее определенном значении меру в соотношении добра и зла» (с. 97) — в) «суровые меры наказанияэто проявления не гуманизма, а требования справедливости» (с. 98).

Запрет поп bis in idem можно считать проявлением гуманизма, а можно, как было показано ранее, — увязывать его с реализацией принципов справедливости либо экономии карательных средствможно, наконец, решиться на объявление одноразовой уголовной ответственности самостоятельным нравственным ориентиром для уголовного права. Но в любом случае параллелей с гуманизмом не избежать.

В завершение разговора о месте правила поп bis in idem в системе принципов уголовного права остановимся на важном вопросе терминологического и дефинитивного свойства — как лучше именовать и определять данное требование. В юриспруденции, как известно, язык в особой цене: он -«одно из связующих звеньев всего человечества в его историческом развитии. Право способно воздействовать на волю и сознание людей только с пол мощью языка». Коммуникативная функция юридического языка закономерно предполагает определенную культуру его употребления, важнейшей чертой которой выступает терминологическая строгость или единообразие слов. Потому для юристов привычно мучиться с выбором наиболее удачного варианта названия правовых явлений3.

1 См.- Попков В. Д Гуманизм и советское право. М., 1972.

2 Язык закона / Под ред A.C. Пиголкина. М., 1990. С. 7.

3 Например, С. Г. Келина и В. Н. Кудрявцев находили почти идентичными термины «индивидуализация» и «справедливость», ибо они «имеют в виду определение формы и размера ответственности с максимальным учетом всех индивидуальных особенностей данного конкретного случая», но отдали предпочтение слову «справедливость» потому, что «термин „индивидуализация“ кажется чрезмерно профессиональным для применения его в формулировке принципа уголовного права» (Уголовный закон. Опыт теоретического моделирования. С. 29).

Казалось бы, сформулирован анализируемый нами принцип достаточно четко («Никто не может быть повторно осужден за одно и то же преступление» — ст. 50 Конституции) и потому никаких проблем в понимании и применении влечь не должен. Однако это не так. Буквально по конституционному тексту говорится о запрете лишь повторного осуждения. А новое досудебное уголовное преследование — допускается? По общеюридической логике этого быть не должно. Да и ст. 27 УПК РФ (пункты 4 и 5) требует, чтобы уголовное преследование в отношении подозреваемого или обвиняемого было прекращено вследствие наличия в отношении привлекаемого лица приговора, определения или постановления судьи, а равно постановления органа дознания, следователя или прокурора о прекращении уголовного дела или об отказе в возбуждении уголовного дела. В. В. Мальцев, напротив, хвалит текст Основного закона, поскольку он, якобы, запрещает другим органам государства, кроме суда, возлагать уголовную ответственность на граждан. В связи с этим он настаивает на том, что в международном праве и Конституции России речь идет именно о запрете повторного (вторичного) осуждения лица за одно и то же преступление^.

В УК РФ данная установка предложена как частное проявление принципа справедливости и, на наш взгляд, сформулирована более удачно, чем в Конституции: «никто не может нести уголовную ответственность дважды за одно и то же преступление» (ч. 2 ст. 6). Следовательно, обвинительное решение в отношении граждан исключает повторение и предварительного расследования, и суда, Но и здесь «употребленный в тексте модальный глагол («не может». — Т.Т.). оставляет вероятность повторного преследования в силу обязательности, а равно с согласия или по просьбе виновного. Стилистически точнее формула принципа должна быть выражена следующим образом: недопустимо возложение уголовной ответственности дважды за одно и то же преступлений"2.

1 См.: Мальцев В. В. Принципы уголовного права и их реализация в правоприменительной деятельности. С. 198−200.

2 Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред А. И. Бойко. Ростов н/Д, 1996. С. 42.

Как мы видим, в законе расшифровывается понятие принципа, а его название не дается. То правило, которое зафиксировано в ч. 2 ст. 6 УК РФ, исходя из буквы закона, может быть названо «запретом повторного привлечения к уголовной ответственности». Такой вариант кажется длинным, малопривлекательным для постоянного и частого употребления, где нужна краткая фраза либо термин-одиночка. Но и приведенная длиннота не спасает: она ориентирована лишь на рецидивистова ведь можно (и нужно) понимать данное гуманное правило и как табу на повторную уголовную ответственность лица за преступление, наказание за которое уже понес другой человек, если не было юридической ошибки («запрет повторного привлечения к уголовной ответственности за одно и то же преступление виновного и других лиц»). Но и этого маловряд ли современная гуманистическая мысль согласится с узким толкованием принципа поп bis in idem, когда запрет налагается только на повторную расправу и не охватывает усиленное (новое, двойное, дополнительное) наказание в рамках одного акта уголовного преследования.

Если исходить из духа современности и помнить о связности принципов уголовного права в единую нравственную, политическую и правовую ориентацию общества и власти, то тогда можно обсуждать варианты запрета на двойное, дополнительное, усиленное, повторное наказание, преследование, ответственность, принуждение. Для объединения всех этих уклонений в один термин подошел бы вариант, предложенный Е. В. Благовым — «принцип одинарной ответственности"1. Но и здесь без дополнительных объяснений не обойтись: одинарность относится к повторению либо слиянию наказаний, или служит выражением идеи личной ответственности?

Противоречивость законодательных определений принципа поп bis in idem в различных нормативных актах и его доктринальных дефиниций с лихвой подтвердилась результатами анкетирования: положительные ответы получили все 6 предложенных нами вариантов, но «лидерами» оказались такие названия, как «запрет повторного наказания» (43,37% голосов) и «запрет повторного осуждения» (38,55%)2. Посему, с учетом упречности многих вы.

1 Благов Е. В. Замечания на Общую часть проекта нового Уголовного кодекса Российской Федерации. Ярославль, 1992. С. 5.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Давно и всем известно, что без соблюдения общих правил, руководящих идей и принципов невозможны управление производством и коллективный быт, что принципиальные установки, добытые предыдущими поколениями, облегчают позднейшие научные искания и делают прогнозируемыми наши поступки Принципы служат естествоиспытателям и гуманитариям, нужны для организации правомерного поведения и преследования преступлений, им следуют даже в тех областях практики, где творчество и индивидуальность ценятся выше жесткого рационализма.

Но, одно дело знать принципы, другое — соблюдать их. «Человек, -«ядовито» замечал П. Бейль, — существо разумное, и с этим не стоит спорить, но он почти никогда не поступает сообразно своим принципам"1. Может быть, потому так происходит, что в его природе заложен протест против социального конформизма, и потому атакам подвергаются именно принципы «вторичной реальности», то есть условности социальной организации. Пример подают чаще всего правозащитники и прочие радикалы, готовые постановкам советского законодательства"1. Вряд ли можно более достойно ответить на вышеприведенные выпады против принципов, чем это сделано в цитируемом учебнике.

Изучение лишь одного принципа уголовного права убедило нас в сложности этого предмета и путей его познания. Можно утверждать, что на сегодняшний день принцип поп bis in idem находится в стадии роста и научного распознавания его возможностей и последствий употребления. Данное универсальное правило явно имеет межотраслевой характер, что подтверждено его конституционным закреплением и международной пропиской. В российском же УК оно обозначено всего лишь как частный фрагмент требования справедливости, что недостаточнотребование поп bis in idem достойно самостоятельного звучания в Уголовном кодексе, обособленного закрепления в отдельной статье. В идеале данный норматив мог бы звучать следующим образом: запрет на повторный учет любых обстоятельств прошлого преступного поведения лица, получивших уголовно-процессуальное разрешение на основании уголовного закона, если наказание или иные формы ответственности лицом отбыты.

Вообще все базовые установки негативного звучания или принципы-запреты всегда отличаются более сложным содержанием и объективно тяготеют к междисциплинарным обследованиямпринцип поп bis in idem требует как раз общеправового толкования. Распространенное же в науке мнение об обязательном закреплении принципов в законодательстве, в связи с этим, несостоятельно. Они — точки роста права, выражение нравственных ценностей, продолжение естественно-правовой доктрины, а потому должны немного дистанцироваться от позитивного права.

Принцип — тот уровень обобщения, где исключения недопустимы. Трудно представить себе существование «жестких» и «гибких» принципов. Но жесткость не есть лучший способ сочетания права и жизни. А потому нужна ставка на дихотомию, следует поддержать научный взгляд, согласно.

1 Уголовное право. Общая часть: Учебник / Под ред В. Н. Петрашева. С. 41.

2 «Правило „не дважды за одно и то же“, — пишет В. В. Мальцев, — обладает в уголовном законодательстве весьма самостоятельным выражением. это правило требует и своего отдельного уголовно-правового закрепления». (Принципы уголовного права и их реализация в правоприменительной деятельности. С. 197).

179 которому в системе правовых принципов присутствуют их парные сочетания, что отражает сложность юридического регулирования общественных отношений, изначальную недостаточность регламентов для полных и точных характеристик индивидуальных событий1. Через парность универсальных юридических предписаний снимается, к примеру, диалектическое противоречие между требованием равенства граждан перед уголовным законом (ст. 4 УК РФ), сориентированным на общий для всех состав преступления, и принципом справедливости (ст. 6 УК), направленным на корректировку типовых санкций с прицелом на особенности посягательства и личности преступника.

В целом принцип поп bis in idem нужно считать общеправовым идеалом, направленным на минимизацию юридической ответственности граждан. Его появление в УК РФ 1996 года естественным образом потребовало учета данного ограничения не только в уголовном, но и в сопутствующих отраслях права. Вообще-то вопрос с принуждением решается в праве стереотипно, по отраслевому методу, дисциплинарный проступок — дисциплинарная ответственность, виновен в полицейском деликте — получай административное наказание, нарушил контрактные обязательства — жди имущественных санкций. Расправа за отраслевое правонарушение ограничивается обычно отраслевой санкцией. Не то дело — преступление. Здесь назначением и исполнением одного из наказаний, перечисленных в ст. 44 УК РФ, дело не исчерпывается, а только начинается.

Совершение преступления, отбывание наказания, наличие судимости и прочие «родимые пятна» уголовного права служат сигналом для дополнительных правоограничений, но по нормам других отраслей. Вот примеры: а) ст. 83 Трудового кодекса (п. 4 ч. 1) предусмотрено прекращение трудового договора в связи с осуждением работника к наказанию, исключающему продолжение прежней работыб) Семейный кодекс (ст. 19) и ФЗ «Об актах гражданского состояния» (ст. 31) устанавливают административный порядок расторжения брака с супругом, осужденным к лишению свободы на срок более 3 лет — независимо от наличия общих несовершеннолетних детей, в) законами «О милиции» (ст. 19 ч. 2) и «О прокуратуре» (ст. 40.1) не.

1 См.: Келина С. Г., Кудрявцев В. Н. Принципы советского уголовного права. С. 17−22. допускается прием на службу/работу лиц, имеющих или имевших судимостьг) временно ограничен выезд за пределы РФ осужденным — до отбытия (исполнения) наказания или до освобождения от наказания (п. 4 ст. 15 ФЗ «О порядке выезда из РФ и въезда в РФ») — д) в соответствии с законом «Об оружии» (ст. 13) не выдается лицензия на приобретение оружия гражданам, имеющим судимость за совершенное преступление либо отбывающим наказание, и т. д., и т. п.

Конечно, не все названные и неназванные примеры учета факта судимости «созидательными отраслями» права противны интересам общежития и правам граждан. Конечно, здесь нет осуждения по новому приговору суда, если оценивать ситуацию чисто юридически, хотя дополнительные правоог-раничения для населения могут быть очень существенными В силу этого государством должен быть организован тщательный пересмотр всех правоогра-ничений граждан, закрепленных не криминальными отраслями, но вызванных вынесением приговора за преступление. Можно только сожалеть, что в ст. 50 Конституции России отсутствует очень важный ориентир: «Государство обеспечивает четкое согласование форм, содержания и самого порядка осуществления юридической ответственности граждан за правонарушения — в плане ее минимизации».

Реализация одного из международно-правовых и конституционных требований, ставшего и отраслевым принципом, имеет отношение к судьбам миллионов людей, а потому должна интересовать и правозащитные структуры, и все общество. На недавней встрече в Кремле с членами Комиссии по правам человека В. В. Путин заявил, что в России до сих пор налицо «большой разрыв между конституционными гарантиями и реальными возможностями» людей по их реализации, попросил у членов комиссии помощи в общественной экспертизе «всех законопроектов, которые так или иначе касаются прав граждан"1. Не простой запрет повторного осуждения, а щадящее широкоформатное толкование принципа поп bis in idem, поиск каналов сужения юридической репрессии, уточнение субординационных связей различных отраслей права в данном вопросе — вот, что должно привлекать пристальное внимание и юристов, и правозащитников.

1 Российская газета 2002 11 декабря.

Кажется, наши предложения о рассмотрении принципов с помощью и в рамках системного подхода, в том числе за пределами законодательного списка, о выделении разряда международных принципов и особо тщательном следовании им, о расширительном толковании запрета поп bis in idem и дополнении статей 12, 13 и 60 УК РФ, о введении в юридический оборот понятий «множественность наказаний» и «совокупность наказаний», о пересмотре правил преследования лиц, уклоняющихся от отбывания наказания, а также призыв к тщательной оценке многочисленных юридических последствий осуждения за преступление в состоянии хотя бы частично облагородить уголовное право и практику его применения в обществе.