Изучение символической образности — одного из ведущих направлений в современном литературоведении позволяет расширить и углубить теорию его поэтики. В связи с этим и осуществлялось диссертационное исследование символики в бурятской эпической поэме второй половины XX в.
Образная система любой национальной поэзии всегда строится на базе традиционного и нового. Веками существовал специальный поэтический язык, для которого решающее значение имеют устоявшиеся формулы, берущие начало в архаичной культовой традиции, устном народном творчестве, исторически развивающиеся и передающиеся от одной поэтической системы к другой. Художественные приемы, позволяющие эффективно использовать известные формулы, образы и сюжеты для создания новой художественной образности, широко распространены в мировой литературе.
Универсальная символика активно используется в жанре поэмы. Поэма как синтетический, лироэпический и монументальный жанр, позволяющий сочетать эпос мировых потрясений и «стихию» сокровенных чувствкак нельзя лучше может представить синтез традиционно-повторяющихся и индивидуально-неповторимых образов-символов.
Поэма, безусловно, остается продуктивным жанром, особенно в российских национальных литературах. Об этом свидетельствует немалое количество диссертаций, посвященных этому жанру в татарской, горской, адыгейской, мордовской, хакасской и других литературах. Развитие эпической поэмы в литературах народов Российской Федерации XX в. отличается от тех процессов, которые идут в русской поэме, в которой эпическое требование «зримой» событийности согласуется с открыто выраженным лирическим пафосом: автор — участник или комментатор события (В.В. Маяковский, А.Т. Твардовский). Русская поэма 1920;1930;х гг. сохранила выработанные предшествующей литературой сущностные и эстетические свойства жанра, но вместе с тем приобрела и свои особые характерные приметы. Структурные изменения в поэме 1920;1930;х гг. связаны, с одной стороны, с художественным постижением характера революционного народа и развитием полифонического начала народного многоголосья, а с другой — формированием лирического эпоса, открытой монологической формы. Утвердилась также бессюжетно-лирическая поэма, например, «Поэма без героя» A.A. Ахматовой [32].
Во второй половине XX в. традиционная поэма с проработанными характерами, четким сюжетом, социально-историческим фоном объективно переживала (и во многом переживает до сих пор) не лучшие времена. В русской литературе в 1970;1990;е гг., как подметили некоторые критики (А. Немзер и др.), сохранять верность поэме было не просто трудно, а очень трудно. Мешал не только близкий контекст (эксплуатация поэмы эпигонами, знаковый отказ от нее одних мастеров и радикальная трансформация жанра у других), но и контекст всей русской поэзии. Лироэпический вид сочинений в русской поэзии действительно «девальвировался», с отточенностью формулы подобный скепсис выразил А. Кушнер в стихотворении «Отказ от поэмы» (первая половина 1970;х гг.): «Зачем поэмы сочинять, / Вести себя высокопарно? / Сошлемся на старенье жанра.» [39: 56].
В это же самое время в литературах народов России поэма не считается «старым» жанром и занимает особое место. Эпическое начало в ней связывается с активным использованием фольклорных традиций. Эпическая поэма в бурятской литературе, хотя и не являлась доминирующим жанром на протяжении всей истории ее развития (значительные эстетические достижения связаны с другими эпическими и лирическими жанрами), тем не менее имеет богатые генетические корни. Дело в том, что в фольклоре бурятского народа сильное развитие получил такой эпический жанр, как улигер, ставший одним из источников возникновения и формирования в начале XX в. художественной литературы. Это «крупные эпические поэмы <.> в которых преломились мифологические представления и тысячелетняя история, борьба предков современных бурят за этническое единство, их взаимоотношения с окружающими племенами и народами» [136: 12]. Исполняемые улигершинами («улигер поют (сказывают)», как отмечал Ц.Ж. Жамцарано) сказания героического содержания в стихах во многом предшествовали образцам первых лиро-эпических произведений в бурятской литературе, поскольку наряду с эпическим повествованием в улигерах присутствовало лирическое начало: «.все крупные сказители прошлого в той или иной мере оставили свою печать на „лике“ улигеров» [134: 13].
Бурятская эпическая поэма во второй половине XX в. достигла своего определенного уровня развития и отличается не только широким повествовательным началом — неспешной манерой и исторической широтой, глубиной и зоркостью, но и умением поэта вобрать в себя и личностно-эмоционально выразить явления судеб разных индивидуальностей, обобщить отдельные события и образы до уровня художественно-национального опыта. Это было связано во многом с социальными переменами послеоттепельной поры. Как отмечали исследователи С. Ж. Балданов [54], В. Ц. Найдаков [107], М. М. Хамгушкеева [141] и др., это был исключительно благоприятный период, после ликвидации культа личности. В распоряжении молодого поколения поэтов было большое разнообразное поэтическое наследие прежних лет. Оно постепенно освобождалось от недостатков, присущих поэзии 19 301 940;х гг., подняв на новую высоту идейно-художественный уровень и реалистическую традицию бурятской советской поэзии.
Движение лирики к синтезу с эпическим отмечено исследователями как тенденция рассматриваемого периода. Поэма как синтетический жанр в полной мере соответствовала требованиям времени и благодаря своей двуединой природе сопутствовала новаторским поискам поэтов второй половины XX в. новых образов-символов. Вследствие неразработанности теории о бурятской образной символике, нам приходится использовать общее в литературоведении понимание символа, символики.
Актуальность темы
исследования обусловлена общими тенденциями современного отечественного литературоведения к реинтерпретации литературных явлений, фактов и событий XX в., определена неразработанностью проблем развития и современного состояния бурятской эпической поэмы, системной неизученностью в ней специфики национального. Малоизученными в связи с этим остаются проблемы взаимодействия, динамики и трансформации эпического и лирического начал в жанре поэмы и концептуально значимый для поэмы Нового времени уровень символического обобщения в них.
Задачи исследования этого литературного жанра давно известны. Но его основная задача состоит прежде всего в том, чтобы в процессе анализа выяснить качественный уровень взаимодействия эпического и лирического начал, найти «точку» их пересечения в диапазоне от естественного синкретизма (героический эпос) до равновесия родовых начал (лиро-эпическая поэма) или явного доминирования одного из них (лирическая поэма, эпическая поэма).
Методологическим основанием изучения эпической поэмы может послужить, наряду с другими трудами учёных о героическом эпосе, исследование Б. Н. Путилова «Фольклор и народная культура» (1994), обозначившего в качестве исходного суждения положение: «Нет „вечных“ законов эпического творчества, но есть единство устойчивых и развивающихся закономерностей» [118: 15].
Поэма формируется, активно взаимодействуя с эстетикой эпоса и лирики, образуя самые разнообразные виды родового и жанрового синтеза. Родовая характерность исторически возникающих жанровых разновидностей поэмы должна определяться, если воспользоваться терминологией Б. О. Кормана, типом сочетания «формально-субъектной и содержательно-субъектной организации». «Взаимодействие родов происходит таким образом, — справедливо утверждал ученый, — что наибольшей устойчивостью обладает формально-субъектная организацияею и определяется в основном качественная определенность рода. Содержательно же субъектная организация оказывается сферой, в гораздо большей степени подверженной изменениям» [91: 112].
Понятие «поэма» в настоящее время неоправданно расширено, под него подводят и циклы стихов, для которых необязательно единство внутренних связей, и большие лирические стихотворения, которым свойственна однотипность и стремление «сжать», «сконцентрировать» тему, чтобы выиграть в силе идейно-эмоционального воздействия.
На деле современная поэма — это сложное и объемное стихотворное произведение с национально-исторической проблематикой, состоящее из цепи событий и переживаний, связанных авторской идеей, осмысленное на более высоком философско-эстетическом уровне художественного обобщения.
Степень научной разработанности проблемы. На формирование теории и истории жанра поэмы в предшествующем и современном отечественном литературоведении существенное влияние оказали поддержанные многими учеными труды Л. И. Тимофеева, поставившего вопрос о необходимости выделения самостоятельного лиро-эпического рода. Эта точка зрения, изложенная в общем виде в середине 1930;х гг., фактически не претерпела существенных изменений в дальнейшем. К лиро-эпическому роду учёный отнес роман в стихах, поэму, балладу и басню. В качестве их жанровых констант Л. И. Тимофеев выделил наличие сюжета, «законченные характеры» и «не связанные с сюжетом» субъективированные переживания. Это определение с явными элементами терминологической неточности и неполноты вошло во многие энциклопедические издания, теоретические, историко-литературные исследования (Л.И. Тимофеев, H.A. Гуляев, В. Г. Базанова, Л. Г. Юдкевич,.
C.B. Тураев и др.), монографические труды (Г.Л. Абрамович, Л. К. Долгополов, И. Г. Неупокоева, Л. К. Швецова и др.).
А.Н. Соколов не принял «широкого» толкования поэмы и попытался уточнить и конкретизировать его «узкое», «специфическое» определение как особого вида стихотворного повествования, уходящего своими корнями в устное народное творчество и вырастающего из потребности народа сохранить в памяти значительные события своей истории, из потребности прославить своих героев [122].
Современные бурятские литературоведы при изучении жанра поэмы, в том числе эпической, проявили избирательный интерес прежде всего к вершинным явлениям жанра — поэмам X. Намсараева, Д. Жалсараева, Н. Дамдинова. Происходило то, о чем в свое время писал В. М. Жирмунский: «. наше литературоведение шагало по вершинам».
В томах «Истории бурятской литературы» и исследованиях, посвященных бурятской поэзии, рефлексия о поэме носила, главным образом, обзорный характер. Единственной специальной работой, посвященной бурятской поэме, тенденциям ее развития, следует назвать диссертационную работу М. М. Хамгушкеевой «Жанр поэмы в бурятской литературе» (1990), основные положения которой были опубликованы в-1998 г. [141]. Рассматривая историю развития и формирования жанров бурятской поэмы 1920;1980;х гг. XX в., исследователь останавливается на значительных и актуальных, наиболее ярких произведениях национальной поэзиитак, лучшими образцами лиро-эпической поэмы названы поэмы «Эсэгын нэрэ» («Имя отца», 1962) Н. Дамдинова, «Байгалай басаган» («Девушка с Байкала», 1963), «Шулуунууд дуулана» («Камни поют», 1968) Ц.-Д. Дондоковой, «Эхын зурхэн» («Сердце матери») Ч.-Р. Намжилова, «Мамайн добуунИаа дурдалга» («Воспоминания на Мамаевом кургане», 1975) М. Самбуева и др. А поэмы, Ж. Тумунова «Сухэ-Баатар» («Сухэ-Батор», 1946), Н. Дамдинова «Доржо Банзаров тухай дуун» («Песня о Доржи Банзарове», 1969) исследователь относит к числу лучших эпических поэм. Она отмечает, что современная бурятская поэма сохраняет верность своему эпическому роду. В процессе взаимодействия эпического и лирического начал обнаруживается «эпизация лирики», определившая ее новаторский характер, ее новую идейно-эстетическую ориентацию, связанную с такими тенденциями, как усиление личностного начала, расширение сферы лирического выражения, внутренних границ поэзии, тяги к философичности. В своей докторской диссертации и монографии «Бурятская поэзия XX века: истоки, поэтика жанров» (2002) Е. Е. Балданмаксароваостанавливается на проблемах развития поэмыв XX в. [52]. Так, она, сравнивая созданные по мотивам исторических песен поэмы А. Хамгашалова «Шоно Баатар» («Шоно Батор», 1940) и Н. Дамдинова «Шилдэй занги тухай дуун» («Песня о Шилдэе занги», 1965), приходит к выводу об изменениях, произошедших в бурятской литературе в 1960;е гг.: если в поэме А. Хамгашалова нет еще трансформации фольклорной трактовки, нет творческого переосмысления героико-исторического содержания, то у Н. Дамдинова фольклорное содержание приобретает множество дополнительных оттенков, обогащаясь идеями реальности. О конкретных художественных достижениях данного жанра в бурятской литературе также писали Г. М. Старикова [124- 125], Т. Н. Очирова [112- 113], Л. С. Дампилова, М. Ц. Цыренова [70- 145] и др.
Объектом исследования является символика в художественной литературе.
Предмет исследования — особенности традиционной и авторской символики в бурятской эпической поэме 1950;1990;х гг.
Цель диссертационной работы — выявить традиционные и индивидуально-авторские образы-символы в бурятской эпической поэме второй половины XX в. в ее историко-литературном контексте, тем самым определить их роли в сюжетной и жанровой организации произведения. Поставленная цель достигается посредством решения следующих задач:
1. Определить художественно-эстетическую роль образов-символов в развитии жанра эпической поэмы в бурятской литературе второй половины XX в.
2. Раскрыть эстетическую природу символики бурятских эпических поэм, созданных на материале фольклора, и ее роль в формировании жанра героической поэмы в бурятской литературе.
3. Определить роль символической образности в лирико-повествовательной поэме, эпической поэме с сюжетом, основанным на интуиции, видениях, сновидениях и др., лирико-философской эпической поэме, поэтической драме.
4. Раскрыть эстетическую природу символики бурятских эпических поэм, созданных на основе индивидуально-авторских образов-символов.
5. Выявить и обосновать типологию символов в эпической поэме второй половины XX в.
Методологические принципы исследования обусловлены комплексным подходом, в рамках которого применяется литературоведческий анализ с элементами сравнительно-типологического, мифопоэтического, биографического, семиотического и герменевтического методов.
Теоретической и методологической базой исследования послужили труды С. С. Аверинцева, М. М. Бахтина, А. Н. Веселовского, В. М. Жирмунского, Б. О. Кормана, Д. С. Лихачева, А. Ф. Лосева, Ю. М. Лотмана, Е. М. Мелетинского, Г. Н. Поспелова, A.A. Потебни, Б. Н. Путилова, Л. И. Тимофеева, В. Н. Топорова, О. М. Фрейденберг и др.
В диссертации использованы также материалы, основные положения и выводы, содержащиеся в работах алтайских, бурятских, монгольских, тувинских, хакасских, якутских и т. д. исследователей.
Основным материалом исследования послужили поэмы Ш. Байминова «Жамбал баатар» («Жамбал батор», 1978), «Сэргэ хадын сээжэдэ» («На груди скалы-коновязи», 1983), «Уулын ундэр убгэд» («Мудрецы седых вершин», 1986), «Алтай тайжа» («Князь Алтай», 1986), а также поэмы Ц. Галсанова «Багша тухай Байгалай домоглол» («Байкальские легенды о вожде», 1969), Н. Дамдинова «Ангар хуухэнэй домог» («Легенда об Ангаре», 1953), «Зунай аадар» («Гроза», 1965), «Шилдэй занги тухай дуун» («Песня о Шилдэе Занги», 1965), «Шэнэ газар» («Новая земля», 1965), «Доржо Банзаров тухай дуун» («Песня о Доржи Банзарове», 1969), Ц. Дондогой «Эхэ тухай поэмэ» («Поэма о матери», 1966), «Эхэнэрэй уРеэл>> («Благопожелание женщины», 1984), «Наян-Наваа» (1992;1993), «Бабжын Ьэлмэ» («Меч Бабжа батора», 1998), «Ьуниин поэмэ» («Ночная поэма», 2007), Ц.-Д. Дондоковой «Байгалай басаган» («Девушка с Байкала», 1963), «Шулуунууд дуулана» («Камни поют», 1968), «Манай басаган» («Наша девушка», 1972), Л. Тапхаева «Ёохор» («Ёхор», 1984), Д. Жалсараева «Баатар тухай домог» («Сказ о баторе», 1969), Г. Раднаевой «Зуудэнэй дурдалга» («Призывание сна», 1987), «Бургэд» («Орёл», 1996) и другие произведения, отражающие эволюцию бурятской эпической поэмы второй половины XX в., процесс традиционной и индивидуально-авторской творческой символизации.
В качестве сравнительного материала привлечены отдельные региональные тексты.
Научная новизна диссертации состоит в системном исследовании жанра эпической поэмы и ее типологии в бурятской литературе второй половины XX в. Жанр эпической поэмы впервые рассматривается в русле процесса символизации современного искусства. В исследовании впервые ставится и решается вопрос о влиянии символической образности на сюжетостроение и формирования жанровых особенностей бурятской поэмы. Впервые исследовано и введено в научный оборот творчество народного поэта Бурятии Ш. Байминова, в самобытной поэтической системе которого ярко проявляется своеобразие национальной эстетики и поэтики, чей вклад в развитие героической эпической поэмы еще не был объектом научного изучения.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. В бурятской эпической поэме активна роль фольклорно-мифологических традиций, особенно в развитии жанра героической поэмы. Функционирование в ней фольклорного сюжета неизбежно ставит вопрос о символизации в структуре произведения, в изображении образа богатыря и его атрибутики (конь, меч), в образе-символе героического пути, образе повествователя — улигершина-певца. Поэтическая переработка фольклорных образов и их архетипов в поэмах Ц. Галсанова, Н. Дамдинова, Д. Жалсараева и др. оправдана индивидуально-творческими целями авторов.
2. В эпических поэмах Ш. Байминова изображение исторических событий и личностей активизирует героическое, возвышенное и обусловливает их символичность.
3. В бурятской поэзии второй половины XX в., в частности в поэмах Ц. Дондогой, Ц.-Д. Дондоковой, Г. Раднаевой, Л. Тапхаева и др., обнаруживается наиболее богатое напластование образов-символов, объединенных общим образом человеческих исканий, странствий по лабиринтам своей памяти и души. За условностью фантастического и мистического сюжета кроется эпическая готовность героя, -повествующего о своем странствии, стать героем нового мифа или эпоса. Так, авторская символика, соединяющая бытовой и бытийный планы, реализует жанровую природу поэмы — синтез эпической, повествовательной интонации и интимно-лирического выражения чувства.
4. Жанр лирико-философской поэмы (каковыми являются поэмы Н. Дамдинова), где лейтмотивом выступает образ-символ судьбы, позволяет автору связывать реальность с вечностью, соединить эхо прошлого и голос будущего. Истину реальной жизни способен познать человек, имеющий чуткую душу. Таковы герои эпических поэм Н. Дамдинова, наделенные этим бесценным даром.
Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что её основные положения и выводы развивают и дополняют существующие в бурятском литературоведении научные представления о закономерностях развития бурятской эпической поэмы, способствуют более глубокому пониманию поэтики символа и теоретических аспектов изучения жанра поэмы. Исследование расширяет представление о двуединой природе жанра, предлагая свой подход к интерпретации лиро-эпического произведения с точки зрения национального своеобразия его символической образности.
Практическая значимость работы состоит в эффективности использования основного материала в вузовском преподавании бурятской литературы второй половины XX в., в организации научно-исследовательской работы студентов. Полученные результаты могут быть привлечены в дальнейшем изучении бурятской литературы, проблем творческой эволюции поэтов — представителей других национальных республик Сибири, в разработке школьных спецкурсов по истории бурятской литературы, элективных семинаров по проблемам развития поэтических жанров, новых учебных и учебно-методических комплексов.
Апробация и реализация результатов работы. Основные положения диссертационного исследования изложены в докладах на международных научных чтениях «Баяртуевские чтения — 2. Пространство национальной культуры: проблемы сохранения и трансформации» (Улан-Удэ, 2010), на всероссийской научно-практической конференции «Монгольский мир: новый век — новые вызовы (Улымжиевские чтения -4)» (Улан-Удэ, 2010), на региональном научном симпозиуме с международным участием «ЭТНО: литературоведение и литературное образование: перспективы и приоритеты, посвященном 75-летию проф. С.Ж. Балданова» (Улан-Удэ, 2010), на ежегодных научно-практических конференциях преподавателей, сотрудников и аспирантов Бурятского государственного университета (Улан-Удэ, 2008; 2009; 2010; 2011).
По теме диссертации опубликовано 10 работ, в том числе 1 статья в рецензируемом научном издании «Вестник Бурятского государственного университета» (Улан-Удэ, 2009) и 1 монография (Улан-Удэ, 2010).
Основные результаты диссертационного исследования используются в практике вузовского преподавания истории бурятской литературы в Национально-гуманитарном институте Бурятского государственного университета (г. Улан-Удэ).
Диссертация обсуждена на заседании кафедры бурятской литературы Бурятского государственного университета (2011).
Соответствие диссертации паспорту научной специальности., Диссертационная работа посвящена исследованию бурятской эпической поэмы второй половины XX в. в историко-литературном контексте, выявлению в ней художественных функций традиционных и индивидуально-авторских образов-символов, определению их роли в сюжетной и жанровой организации произведения:. Полученные результаты соответствуют формуле специальности 10.01.02 — литература народов Российской Федерации (филологические науки), пунктам 4 и 5 области ее исследования.
Структура, объёми содержание работы. Диссертация состоит из. введения, двух глав, заключения и литературы, включающей библиографический указатель рассматриваемых произведений. Общий объём работы составляет 163 е., из них основного текста — 148 с. Список использованной литературы включает 163 наименования. В структуре отражена логика данной работы. Первая глава посвящена исследованию фольклорно-мифологических символов, их доминирующих функций в сюжетостроении бурятских эпических поэм. Во второй главе рассматривается роль авторских образов-символов в бурятской эпической поэме.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
В диссертационной работе исследовано своеобразие процесса символизации в бурятской эпической поэме второй половины XX в. Это прежде всего сюжетообразующие образы-символы фолыслорно-мифологического происхождения. К поэтам, которые считают, что эмоционально действенны именно вековечные образы и мифы, относится Ш. Байминов. Именно в жанре поэмы, а не в лирике поэт дает преимущественное право на существование образам, родившимсяв недрах традиционного мифа и фольклора.
Нами были рассмотрены созданные бурятскими^ поэтами основные образы-символы, придающие жанру эпическойпоэмы новаторские черты. Поэмы Н. Дамдинова — именно такой образец жанра, где эпическое начало тесно связано с глубоко своеобразной системой образов-символов.
Символ необходим поэту, как средство глубинногои многозначного знания, как переход к многомерности жизни, и ее сокровенной тайне. Сохраняя свою связь с устным народным? творчеством, бурятская эпическая поэма во «второй половине XX в. выразила идеи, волновавшие общественное сознание, воплотила идею создания национального лиро-эпоса, — он воплотился в тех жанровых модификациях, где образ-символ обладает большим актуальноисторическим смыслом: в поэмах «Шулуунууд дуулана» («Камни поют»), «Манай басаган» («Наша девушка») Ц.-Д. Дондоковой, «Зунай аадар» («Гроза»), «Доржо Банзаров тухай дуун» («Песня о Доржи Банзарове») Н. Дамдинова, «Сэргэ хадын сээжэдэ» («На груди скалы-коновязи») Ш. Байминова тдр;
Формируется^ жанроваятипология бурятской эпической поэмы: наряду с героической поэмой, созданной на материале народных сказаний и исторических песен, творчески переосмысленных, поэтами осваиваются жанры лирической повести, притчевой и лирико-философской поэмы, драматической поэмы. Наряду с ними в бурятской литературе второй половины XX в. появились и другие жанровые разновидности эпической поэмы, например, роман в стихах «Газарай татаса» («Земли притяжение») В. Петонова (1981) о строительстве Байкало-Амурской магистрали, но это пока периферийный по своему экспериментальному характеру жанр.
Таким образом, фольклорные жанры — легенды, сказания, исторические песни, присутствуя в эпических поэмах как код национальной самобытности и самоидентификации, используются их авторами прежде всего в процессе символизации. Чаще всего, образы-символы фольклорного происхождения — это прежде всего образ героя-богатыря, могучего, доброго защитника' угнетенных, воплощение справедливости, это его ратные подвиги как этапы его пути, дороги к народному счастью. Готовая эпическая форма подвергается эстетическойхудожественной обработке, переносится из ценностно-временной формы прошлого в современность. Бурятская эпическая поэма второй половины XX в., не отвергая пафоса эпического мировосприятия, создает реальные картины жизни, используя художественно-эпическую идеализацию фольклора. Художественно вписанный в совершенно иную социокультурную среду традиционный образ приобретает новое качество, становясь более многоплановым и многозначным, превращаясь в символ большой художественной силы.
В эпических поэмах Ш. Байминова «Сэргэ хадын сээжэдэ» («На груди скалы-коновязи»), «Алтай тайжа» («Князь Алтай») посредством персонажей, их сознания раскрывается социально-исторический «характер» времени: середины второй половины. XVIII в. В поэме Ш. Байминова «Жамбал батор» образ главного героя — Жамбала Тулаева, прославленного снайпера, Героя Советского' Союза, изображается в широком нравственном и торическом контексте, наблюдается становление и развитие его характера.
Символы, созданные на фольклорно-мифологической основе, почти не требуют интерпретации, а авторские образы-символы многозначны, соединяя реально-конкретный и обобщенно-отвлеченный смыслы.
Как в символизме, где цель искусства — проникновение в глубинные срезы существования, в бурятской поэзии миф, символ служат ключом к входу в эти глубины. Символы в поэмах Ц. Дондогой, Г. Раднаевой, Н. Дамдинова — это истолкования душевных состояний, кроющихся за конкретными реалиями, это истины человеческой души. Но для художника конкретно-реальные образы становятся символами, когда они переводятся на уровень художественного освоения с помощью интуиции, прозрения героя, обладающего даром чуткости души.
И/ бурятские эпические поэмы, созданные на основе индивидуальных авторских образов-символов, приобретают с помощью символов* бытия подлинную поэзию, подлинный драматизм, углубленное обобщение и осознание философии жизни, реализуемую в жанре поэмы.
Углубленное мировосприятие, самобытное образное мышление отражаются в проблематике эпических поэм Ц.-Д. Дондоковой, Ч.-Р. Намжилова, Н. Дамдинова, Г. Раднаевой и др. Образы-символы в поэмах Н. Дамдинова отличает углубленная философская идея, что определяется концептуальной волей автора, его индивидуальной творческой манерой, уникальностью его художественного дара.
Данное исследование не претендует на исчерпывающее решение рассмотренной проблемы, так как изучение эстетической природы символики бурятских эпических поэм, выявление и обоснование типологии символов в бурятской поэзии не исключает возможностей анализа в другом направлении. Однако выбранный нами ракурс исследования оправдывается тем, что теоретический материал логически" сочетается* с особенностями и диапазоном бурятских эпических поэм второй половины XX в., с учетом особенностей исторических и социальных реалий этого периода.
