Женщина в традиционном обществе и семье коренных народов Нижнего Амура: вторая половина XIX-начало XX в

Актуальность темы

исследования. В последнее время заметно усилился интерес ученых и широкой общественности к традиционной культуре различных народов, в том числе коренных народов Нижнего Амура, в связи с активизацией национально-культурных процессов и движений, со стремлением к возрождению нравственных основ, самосознания, идентичности и духовных ценностей этносов.

Общественные трансформации последних десятилетий вызвали к жизни интерес к комплексу тендерных проблем, суть которых составляют социально и культурно детерминированные различия в поведении и статусно-ролевых функциях женщин и мужчин. Важным направлением тендерных исследований является меняющийся статус женщины и образ женского в современном обществе (Тишков В.А., 1997, с.8).

Основы этнической идентичности закладываются в семье родителями, так как семья является хранителем и аккумуляционной ячейкой культурных традиций, хозяйственных навыков и разговорного языка. В семье происходит формирование элементов этнического сознания, и именно через женщин этническая культура передаётся подрастающему поколению. Поэтому изучение положения жеищины коренных народов в прошлом является одним из аспектов их этнокультурного возрождения.

Так, в 1995 г. в Пекине проходила IV Всемирная конференция по положению женщин «Действия в интересах равенства, развития и мира», на которой были приняты Декларация и Платформа действий. В Российской Федерации существует государственная программа по улучшению положения женщин: в 1993 г. был подписан Указ Президента РФ «О первоочередных задачах государственной политики в отношении женщин" — в 1996 г. Правительство РФ утвердило «Концепцию улучшения положения женщин в РФ». В том же году Постановлением Правительства РФ была создана Межведомственная комиссия по улучшению положения женщин (Цит.: Бондаренко JI.IO., 1996, с.163). В 2006 г. Правительством РФ было принято постановление о повышении выплат за декретный отпуск и рождение (усыновление/удочерение) второго ребенка до 250 тыс. рублей. В будущем Правительство планирует и дальше повышать роль женщины и семьи в российском обществе. Таким образом, на сегодняшний день в обществе существует осознание необходимости изучения положения женщин, в том числе и в контексте конкретной этнокультурной среды.

Надо также проанализировать и переосмыслить роль и статус женщины в традиционных семье и социуме коренных народов Нижнего Амура (нанайцев, ульчей, удэгейцев, нивхов, орочей, негидальцев). Несмотря на важность данной проблемы, она до сих пор не стала предметом специального изучения этнографов.

Степень изученности проблемы. Тема «Женщина в традиционном обществе и семье коренных народов Нижнего Амура» весьма многогранна. Интерес представляет традиционный статус женщины в семье, специфические особенности положения женщин в социуме. К сожалению, не все аспекты этой проблемы получили достаточное освещение в научной литературе. Несмотря на то, что «женская» тематика сегодня очень популярна, тендерные проблемы в этнографии народов Нижнего Амура до последнего десятилетия практически не выделялась в самостоятельную область исследования, что ограничивает возможность проведения широкого сравнительно-сопоставительного анализа. В научной литературе, так или иначе связанной с указанной проблематикой, можно выделить несколько блоков (этапов), различающихся хронологическими особенностями, тематикой и глубиной изучения.

Первый блок представляет литература общеисторического плана, содержащая различные по направленности и уровню обобщения научные публикации, посвященные северным народам. Эти материалы должны привлекаться для изучения многообразия процессов, повлиявших на историю малочисленных народов. Научная литература дооктябрьского периода (хотя в ней не все северные пароды были изучены в достаточной мере) создала задел для последующих поколений историков и этнографов. В этот период были проведены серьезные демографические исследования, собран этнографический материал, предпринимались попытки кросс-культурного анализа для выявления общего и особенного в истории и культуре северных народов (Доржеева В.В., 2002, с.240).

В историографии вопроса можно выделить три основных этапа.

Первый этан представлен трудами конца XIX — начала XX вв. и характеризуется своей описательной направленностью. По своей форме это в основном свидетельства путешественников, чиновников, военных, принимавших непосредственное участие в описываемых событиях. Во всех трудах этого периода сведения о положении женщины фрагментарны. Тем не менее, пространственный диапазон путешествий по дальневосточной окраине России дает возможность сравнительного изучения отдельных аспектов, которые имеют по большей части значение источника. Лишь в некоторых из них исследовательский аспект вышел на первый план и был представлен выводами. Все труды конца XIX — начала XX в. условно можно разделить на два основных раздела.

1) Работы описательного характера, содержащие конкретный этнографический материал, таких авторов как: К. А. Белиловский (1894, 1894а), А. Л. Белькович (1896), С. Н. Браиловский (1901), Р. К. Маак (1859, 1861), А. Н. Максимов (1908), Мейер Е. Е. (2000), А. Ф. Миддендорф (1878), И. П. Надаров (1884, 1887), Н. М. Пржевальский (1947), Ал. Рубцов (1912), С. Тихвинский (1913), П. П. Шимкевич (1896, 1897), и др.

Так, К. А. Белиловский, как медик, в своих работах большое внимание уделил вопросу деторождения у инородцев, физиологическим особенностям организма женщины-туземки, указал на причины раннего старения женщин и полового бессилия мужчин. И. П. Надаров писал о предрассудках коренного населения Уссурийского края, в частности, по отношению к беременной женщине, которая считалась нечистой и должна была находиться в течение одного месяца в отдельном балагане, а ее одежда подлежала обязательному уничтожению. Работа А. Н. Максимова, как и Л. Я. Штернберга, содержит важную для нас информацию не только об обычаях избегания между членами семьи и рода, но и о причинах подобных ограничений.

A.Ф.Миддендорф, С. Браиловский, А. Л. Белькович, Н. М. Пржевальский, П. П. Шимкевич уделили внимание видам женских работ (обработке рыбьих кож и звериных шкур, разделке рыбы, шитью одежды и пр.), распределению трудовых обязанностей и взаимоотношениям между женщинами. Р. К. Маак показал способы обработки и заготовки растительной пищи нанайскими женщинами.

2) Монографии и статьи, в которых исследуются отдельные стороны жизни этносов, уточняются и углубляются накопленные материалы для сравнительного материала. До сих пор не утратили своей актуальности труды.

B.П. Маргаритова (1888), С. Патканова (1912, 1912а), Б. О. Пилсудского (1908, I.

1910, 1914;1915), Л. И. Шренка (1883, 1899, 1903), Л. Я. Штернберга (1904, 1905, 1908, 1933, 1933а).

Так, работы С. Патканова представляют огромный интерес с точки зрения сравнительной статистики по родовому и семейному составу инородческого населения Сибири, а у Л. И. Шренка и Л. Я. Штернберга содержится важный для нашей работы вывод о том, что женщина у коренных народов Севера не была угнетена, к ней относились с уважением, как к жене и матери (Шренк Л.И., 1903, с.7- Штернберг Л. Я., 1933, с.374). Также Л. Я. Штернберг уделил большое внимание миротворческой роли женщины в межродовых столкновениях, причину которой он видел в классификационной системе родства и явлениях группового брака, показал отдельные пережитки материнского рода у нивхов, орочей, негидальцев, айнов. Л. И. Шренк обрисовал способы заготовки и разделки рыбы, мяса, дикоросов, процессы изготовления ниток и плетения циновок у инородцев.

Амурского края. Б. О. Пилсудский отметил различие и сходство родильных обычаев нивхов, ороков и айнов, подчеркнул разное отношение к роженице и новорожденному, привел некоторые запреты для беременной женщины, отдельные способы и средства народной медицины, показал религиозные предрассудки, связанные с родами, появлением ребенка и близнецов. В. П. Маргаритов описал виды женских работ у орочей, их орудия труда, способы обработки кож и шкур, имущественно-правовое положение женщины.

Второй этап включает в себя труды советского периода. Их можно разделить по времени.

1) Труды первой трети XX в. (до 1930;х годов), несмотря на то, что комплексных исследований жизни народов Севера почти не проводилось, достаточно полно отражают судьбу малочисленных народов в новой исторической реальности, политическая ангажированность в них почти не доминирует.

Это работы В. К. Арсеньева (1926, 1948), Д. К. Зеленина (1934), A.M. Золотарева (1933, 1939), С. В. Иванова (1935), Н. К. Каргера (1927), Е. А. Крейновича (1929), Н.А.Липской-Вальропд (1925), А. Н. Липского (1918, 1923, 1925), И. А. Лопатина (1922, 1925), К. М. Мыльниковой и В. И. Цинциус (1931), С. М. Широкогорова (1935).

С деятельностью И. А. Лопатина связан процесс активного сбора, быстрого накопления ценнейших данных по этнографии нанайцев. Автор в той или иной степени коснулся почти всех сторон материальной и духовной культуры этого народа. В монографии обрисованы занятия, орудия труда женщины, роль женщины в обрядах сохранения жизни новорожденного, трудовом и нравственном воспитании детей и т. д. Н.А. Липская-Вальронд, А. Н. Липский описали родильную обрядность нанайцев, привели ряд пищевых и поведенческих запретов для беременной женщины, рациональные и магические способы родовспоможения, религиозные воззрения, связанные с родами и сохранением жизни младенца и пр. В. К. Арсеньев отметил большую роль дяди — брата матери — в деле воспитания племянника, обрисовал (как Н. К. Каргер и A.M. Золотарев у нанайцев) классификационную систему родства и формы брака у удэгейцев, приемы трудового воспитания девочек и т. д. Д. К. Зеленин привел имущественные запреты для женщины, как «приходящего элемента» родового общества коренных малочисленных народов. Материалы К. М. Мыльниковой и В. И. Цинциус по негидальскому языку, Е. А. Крейновича по космогоническим представлениям нивхов важны для нас с точки зрения документальных подтверждений отдельных положений работы (например, о «положительных» и «отрицательных» женских персонажах традиционных верований и фольклора). С. М. Широкогоров описал социальную структуру тунгусов и сопредельных с ними этносов.

2) Научная литература середины 1930;х и по 1960;е гг. Её отличительной чертой является излишняя идеологизированность, поэтому важен критический подход, так как авторы дают описание этапов советизации жизни северных пародов, приветствуют стирание национальных различий. Во всех работах женская тематика, как правило, затрагивается вскользь, иллюстрируя отдельные стороны культуры и быта.

3) В 1960;е годы в научной литературе появляются работы, в которых авторы поднимают проблемы вырождения малых народов Севера. Возрастает понимание того, что утрачиваются уникальные живые знания, накопленные северными народами в ходе их тысячелетней истории. Авторы приходят к выводу о необходимости изучения и сохранения народных обычаев, культуры, знаний. На смену лозунгу «дикие народы Севера надо приобщать к цивилизации» приходит стремление сохранять, изучать и развивать национальные культуры, заимствовать из них ценные зерна. Появляются работы, посвященные вопросам общественного устройства народов Севера в прошлом и настоящем (Общественный строй у народов северной Сибири: XVII-нач. XX вв., 1970 и др.).

4) В 1970 — 1980;е годы происходит постепенное переосмысление роли северных этносов в истории многонационального государства, исследователи предлагают меры для предупреждения исчезновения малочисленных этносов Севера (Проблемы истории общественного сознания аборигенов Сибири, 1981; Этнокультурные процессы у народов Сибири и Севера, 1985 и др.).

В работах С. В. Иванова (1963, 1976), Е. А. Крейновича (1973, 1973а), В. Г. Ларькина (1961, 1964), В. В. Подмаскипа (1977), Л. И. Сем (1976), Ю. А. Сема (1959, 1961, 1973, 1979), А. В. Смоляк (1962, 1966, 1975, 1976), Ч. М. Таксами (1969, 1971, 1975, 1976), В. И. Цинциус (1971, 1974) зафиксировано положение женщин в семье и обществе у народов Нижнего Амура, показана роль женщины в хозяйственной жизни семьи, в процессе социализации детей и пр. у отдельно взятых этносов (нивхов, ульчей, орочей, удэгейцев, нанайцев, негидальцев).

К третьему этапу можно отнести работы постсоветской историографии — перестроечного и постперестроечного периода (с конца 1980;х по настоящее время).

В коллективной монографии «Этническое развитие народностей Севера в советский период» (М., 1987) авторы показывают влияние национально-государственного строительства на этнические процессы на Севере. Отдельная глава посвящена семье, где отмечается, что вопрос о бесправии женщин в прошлом сильно преувеличен, что женщина у народов Севера никогда не была затворницей. Участие женщины в производительном труде, необходимом для жизни семьи, в воспроизводстве и обеспечении благополучия всех ее членов определяло положение женщины в семье, взаимоотношения ее членов. Поэтому вопрос о положении женщины у народов Севера в прошлом неоднозначен (Этническое развитие народностей Севера, 1987, с.179).

В коллективной монографии «Семейный быт народов СССР» (М., 1990) в соответствии с этнографическим профилем работы рассматриваются социокультурные процессы на семейном микроуровне, важнейшие функции семьи, понятия о родстве, о родственных и локальных связях, взаимоотношениях личности, семьи и общества. Показаны особенности и общность брачно-родственных основ образования семьи, ее развитие в прошлом и настоящем у разных народов. Наряду с позитивными изменениями в семейно-брачных отношениях, такими как исчезновение сговора о браке еще не родившихся или малолетних детей, уменьшение детской смертности, авторы отмечают и тревожные тенденции — утрачивание семейного национального воспитания, неспособность школы обеспечить систематическую передачу молодому поколению традиционного опыта ведения промыслового хозяйства и др. (Семейный быт, 1990, с.4−5). А. В. Смоляк, рассмотрев семьи нанайцев, ульчей, нивхов и других этносов в разделе «Народы Севера и Дальнего Востока», отмечала, что в прошлом женщина в семье не была бесправной и забитой, но её угнетала чрезвычайно тяжёлая работа, необходимая для жизнеобеспечения семьи в трудных природных условиях (Смоляк А.В. 1990, с.338).

В 1994 г. на основе международной конференции «Женщина и свобода: пути выбора в мире традиций и перемен», организованной Институтом этнологии и антропологии РАН совместно с женской ассоциацией «Радуга» и фирмой «Ларина сервис» вышел сборник ее материалов с одноименным названием (М., 1994). В конференции приняли участие более 500 ученых, работников органов государственной власти и управления, членов правительства России, лидеров женских движений и организации из Российской Федерации и других стран. В центре внимания участников были вопросы положения и прав женщин России в условиях глубоких общественных преобразований, осуществления государственной политики в области семьи, материнства и детства, задачи и перспективы женского движения и участия женщин в различных сферах общественной жизни. Специальные заседания были посвящены таким проблемам, как женщины в конфликтах и миротворчестве, демографические и социально-культурные аспекты семьи, женщины в механизмах передачи культурных традиций и сохранения духовных ценностей, и другие. А. В. Смоляк выступила с докладом «Положение женщины народов Севера в семье и обществе», основным лейтмотивом которого был тезис о том, что о роли женщины у народов Севера в семье и обществе нельзя говорить однозначно и предвзято. Тяжелое положение женщины было обусловлено особенностями хозяйственной деятельности и условиями проживания коренных этносов (Смоляк А.В. 1994, с. 236).

В литературе данного периода материалы для диссертации находим в работах Ю. В. Аргудяевой (1999, 2002) (изменение положения женщины в процессе взаимодействия и взаимовлияния аборигенных народов со славянским населением), С. В. Березницкого (1998, 1999, 2000, 2000а) (образ женщины в традиционных представлениях и фольклоре орочей, отношения между членами семьи и т. д.), П. Я. Гонтмахера (1988, 1996) (роль женщины в декоративно-прикладном искусстве народов Нижнего Амура), Н. Б. Киле (1997, 1998) (традиционный этикет взаимоотношений между членами семьи у нанайцевпроцесс обработки рыбьих кож), Н. В. Кочешкова (1996, 2000) (женское декоративно-прикладное искусство народов Нижнего Амура), Г. А. Отаиной (1992, 1997) (образ женщины в фольклоре нивхов, стереотипы мужского и женского поведения), В. В. Подмаскина (1991, 1997, 1998) (женские персонажи в традиционных представлениях удэгейцев, система воспитания), А. П. Самара (1997, 2001) (женские накосные украшения и прически), А. Ф. Старцева (1989, 1996) (терминология родства, виды женских занятий, женщина в медвежьем празднике), Л. П. Тарвид (2004) (женское декоративно-прикладное искусство народов Нижнего Амура), М. М. Хасановой (2000) (роль женщины в медвежьем празднике и обрядах календарного цикла негидальцев) и др. Особое место в историографии этого периода занимают труды Е. А. Гаер (1981, 1989, 1991) и А. В. Смоляк (1980) о роли женщины в свадебной, родильной, погребальной обрядности.

Отдельный блок литературы по данной теме составляют работы, посвященные изучению этнической истории отдельных малочисленных народов Севера (История и культура удэгейцев, 1989; История и культура ульчей, 1994; История и культура орочей, 2001; История и культура нанайцев, 2003). Однако среди них нет трудов, специально посвященных изучению положения женщин.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что в трудах историков и этнографов нашли отражение лишь отдельные вопросы положения женщины в семье и обществе, описание свадебных, родильных обрядов, их фольклорных сопровождений, изложение запретов и правил, с которыми сталкивались женщины на протяжении всей жизни. В социологической литературе имеются сведения о возрастных, образовательных характеристиках женского населения (Бойко В.И., 1977; Борисов М. Н., 1995).

Наиболее изученными оказались следующие стороны заявленной проблемы: распределение трудовых обязанностей между мужчиной и женщиной, участие женщины в обрядах семейного цикла и в процессе социализации детей, роль женщины в декоративно-прикладном искусстве. Однако участие женщины в свадебных, родильных и похоронных обрядах нанайцев, ульчей и нивхов освещено гораздо полнее, чем у орочей и пегидальцев, а проблема родовой организации наиболее полно отражена у нивхов и нанайцев. Специальных же работ, посвященных комплексному исследованию положения женщины коренных народов Нижнего Амура, до настоящего момента нет.

В целом, в современной отечественной историографии создана необходимая теоретическая и эмпирическая база для рассмотрения роли женщины в традиционной культуре народов Амура, а анализ литературы и этнографических источников показывает возможность глубокого изучения семейного и социально статуса женщин Севера.

Цель и задачи исследования

Цель диссертации — изучение положения и роли женщины в традиционной семье и обществе коренных народов Нижнего Амура со второй половины XIX в. до начала XX в. Это может быть решено постановкой следующих задач:

1) проанализировать роль женщины в традиционном обществе и культуре коренных народов Нижнего Амура;

2) определить совокупность факторов, оказавших влияние на социальный и имущественно-правовой статус женщины;

3) изучить структуру повседневности женского быта;

4) выявить и описать смысловую и мифологическую нагрузку женских образов в духовной культуре коренных народов Нижнего Амура;

5) показать значение и роль женщин в семейной обрядности исследуемых этносов.

Объектом исследования выступают общество и семья коренных народов Нижнего Амура.

Предметом исследования является роль и статус женщины в традиционном обществе и семье коренных народов Нижнего Амура.

Географические рамки работы ограничиваются регионом Нижнего Амура, охватывающим долину Нижнего Амура от впадения в него р. Уссури вниз, вплоть до Амурского лимана. В административном отношении он включает территории современных Комсомольского, Нанайского, Николаевского, Полипо-Осипенского, Солнечного, Ульчского, Хабаровского районов Хабаровского края. В этом районе компактно проживали и проживают нанайцы, ульчи, нивхи, орочи, удэгейцы, негидальцы. Сходные природные условия проживания, длительное соседство и всесторонние взаимные контакты на фоне однотипного хозяйственно-культурного типа (ХКТ) и примерно одинакового уровня социально-экономического развития способствовали формированию на этой территории единой историко-этнографической области с ведущим хозяйственно-культурным типом рыболовов, охотников и собирателей.

Хронологические рамки исследования охватывают вторую половину XIX — начало XX в. Данный выбор обосновывается тем, что в указанный период ещё сохранялся традиционный уклад жизни коренных этносов региона, который с первой четверти XX в. в результате политических и социально-экономических изменений в России был почти полностью разрушен.

Научная новизна. Настоящая диссертация является первым в отечественной и зарубежной историографии исследованием, в котором предпринята попытка комплексного изучения положения и роли женщины в традиционной семье и обществе коренных народов Нижнего Амура. В работе исследуются нормы обычного права, регламентирующие поведение женщины, её права в браке, отношение к осиротевшим детям, имущественные права, роль в семейных обрядах и т. п.

В научный оборот вводится комплекс архивных и полевых материалов, который позволил дать систематизированное описание семейного и хозяйственного быта приамурских народов с позиций современной этнологии. В целом, данное исследование вносит определённый вклад в разработку проблем, связанных с этнокультурной историей региона и этнической историей коренных народов Нижнего Амура.

Методология и методы исследования. В основу исследования положена теория научного познания, главными принципами которой являются историзм и объективность. В качестве методологической основы диссертации выступают теоретические исследования отечественных историков, этнологов-антропологов, философов, посвященные изучению этнической истории народов России и их вклада в общечеловеческую культуру: В. А. Александрова (1981), С. А. Арутюнова (1989), Ю. В. Бромлея (1986), О. А. Ганцкой (1984), И. С. Гурвича и Б. О. Долгих (1970), И. Д. Ковальченко (1995), А. Г. Харчева (1979).

При изучении семьи мы придерживались системного подхода, в связи с чем семья рассматривалась нами как социальная система с определенной, характерной для нее структурой разных типологических вариантов с присущими ей функциями производства человека, воспроизводства этносов в монои полиэтнических средах, функцией социализации будущих поколений, а также экономической и экспрессивно-рекреационной функцией (Ганцкая О.А. 1984, сс. 16, 19).

Анализ культуры коренных народов региона сквозь призму семейных отношений производился в соответствии с тендерной методологией, в разработку которой большой вклад внесли H. JL Пушкарёва (1997, 1999) и В. А. Тишков (1997, 2003). Это позволило рассмотреть такие вопросы, как идеалы «мужского» и «женского» в выборе брачных партнёров, ролевые установки и механизмы воспроизводства, эволюции и передачи культурных ценностей.

В диссертации использованы историко-генетический, сравнительно-исторический и типологический методы. В частности, применение сравнительно-исторического (компаративного) и типологического методов позволило разграничить напластования различных традиций, определить характер их образования и степень эволюции семейной организации коренных этносов Нижнего Амура.

Помимо вышеперечисленных теоретических методов исторического познания, мы также применялись метод визуального наблюдения и опроса респондентов, метод текстологического анализа фольклорных текстов и художественных произведений писателей из числа коренных народов и др. (Пушкарёва НЛ. 1997, с.6- Крадин Н. Н. 2001, с. 17, 19).

Источниковая база диссертационного исследования. Для решения поставленных задач привлечен широкий круг источников, часть из которых вводится в научный оборот впервые. Их можно разделить на три основные группы — опубликованные, неопубликованные архивные и материалы полевых экспедиционных исследований.

Одним из основных источников при написании диссертации послужили полевые материалы автора (далее — ПМА), собранные во время этнографических экспедиций 2000 г. (Ульчский и Николаевский районы Хабаровского края), 2001 — 2003 гг. (район им. П.Осипенко Хабаровского краяПожарский район Приморского краяОхинский район Сахалинской области) в селениях компактного проживания нивхов, нанайцев, негидальцев, удэгейцев и других этносов. В общей сложности было опрошено 36 чел., из них нанайцев -11, удэгейцев — 5, нивхов — 6, ульчей — 2, негидальцев — 10, эвенков — 1, русских — 1- получена и перепроверена информация о способах обработки шкур, занятиях и орудиях труда женщин, родильных обрядах, уходе за новорожденным и пр. Нужные для работы выводы нашли отражение на страницах диссертации.

Важным источником исследования стали материалы, сосредоточенные в центральных архивах страны: архив Музея антропологии и этнографии РАН — архив МАЭ РАНПетербургский филиал архива РАН — ПФА РАНв архивах Дальнего Востока: Российский Государственный исторический архив Дальнего Востока — РГИА ДВ, Государственный архив Хабаровского края — ГАХК, филиал ГАХК г. Николаевска-на-Амуре, архив Общества изучения Амурского края — архив ОИАКархив Института истории ДВО РАН — архив ИИАЭНДВ ДВО РАН.

Значительный материал получен в архиве МАЭ РАН. Особую ценность представляет личный фонд А.Н. и Н. А. Липских, в котором содержится важная информация о положении женщины-аборигенки, ее семейных и бытовых обязанностях, пережитках материнского рода и обычае авункулата у нанайцев начала XX в. и другие сведения (Архив МАЭ РАН. Ф.5, оп.2, дд.38, 39, 41, 43, 44, 65, 74, 80, 81, 129- оп.4, д.32- оп.6, д.5). К сожалению, многие материалы этого фонда написаны на нанайском языке и являются не доступными для широкого круга исследователей (Архив МАЭ РАН. Ф.5, оп.2, дд.41, 82).

Большой интерес представляют материалы фонда С. М. Широкогорова об имущественно-правовом положении женщины у народов Севера, обычаях избегания между членами семьи и рода, религиозных представлениях, как северных тунгусов, так и соседних с ними этносов и пр. (Архив МАЭ РАН. Ф. К-2, оп.1, дд.214, 216, 217).

Материалы о формах брака у народов Севера, о женщине в родильной обрядности, запретах для роженицы, для женщин в отсутствие мужчин содержатся в фонде Б. А. Куфтина (Архив МАЭ РАН. Ф.12, оп.1, дд.41, 42, 48).

В фонде Б. А. Васильева представлены материалы о роли женщины в погребальной обрядности, наряде нанайской невесты и пр. (Архив МАЭ РАН. Ф.12, оп.1, дд. 109, 124).

В ПФА РАН, в фонде Л. Я. Штернберга содержатся данные по родильной обрядности нивхов и других народов, пищевых и поведенческих запретах для рожениц (ПФА РАН. Ф.282, оп.1, д.85) — а в экспедиционном журнале Л. И. Шренка — материалы о формах брака, брачном возрасте жениха и невесты у негидальцев, причинах появления калыма у коренных народов Севера (ПФА РАН. Ф.317, on. 1, дд.2, 3).

В РГИА ДВ имеются материалы о брачных отношений между коренными народами Нижнего Амура и китайскими отходниками, обрисовываются причины возникновения подобных смешанных браково постановлениях Российского правительства по улучшению условий для местных рожениц и др. (РГИА ДВ. Ф.702, оп.1, д. 1401).

В фондах ГАХК содержится информация главным образом о тяжелом труде женщин коренных народов Нижнего Амура (ГАХК. Ф. П-2, оп.11, д.29) — о выделке кож и шкур у негидальцев и эвенков, об орудиях труда нанайских вышивальщиц (ГАХК. Ф.537 (фф.Е. П. Орловой и П. Покровского), оп.1, д.28).

В филиале ГАХК г. Николаевска-на-Амуре имеется любопытный материал об оплате работы женщин из среды инородцев на русских рыбозасольпых заводах в начале XX в. (филиал ГАХК г. Николаевска-на-Амуре. Ф.12, оп. З, д. 10).

В архиве ОИАК, в фонде В. К. Арсеньева содержится материал о родильных обрядах, роли женщины в медвежьем празднике и промысловых обрядах, а также о межродовых столкновениях, о половозрастном разделении труда, обычаях избегания у удэгейцев и орочей (архив ОИАК. Ф.В. К. Арсеньева. Оп.1, дд.2, 3, 4, 10, 11, 20, 27, 28).

В архиве ИИАЭНДВ ДВО РАН, из фонда С. В. Березницкого взята информация об украшениях и одежде орочской невестыо взаимоотношениях между невесткой и родителями мужа у удэгейцев (Архив ИИАЭНДВ ДВО РАН. Ф.1, оп.2, дд.364, 434).

Важным этнографическим источником, позволившим реконструировать традиционные представления и верования, а также отдельные элементы быта коренных этносов Нижнего Амура, явились фольклорные материалы, собранные и опубликованные как известными исследователями (лингвистами и фольклористами) В. А. Аврориным и Е. П. Лебедевой (1987), Д. Нагишкиным (1980), О. П. Супик (1985), В. И. Цинциус (1982), А. Чадаевой (1990), Л. Я. Штернбергом (1908), так и учеными, представителями малочисленных народов, Г. А. Отаиной (1997), В. М. Санги (1989). Также использовались фольклорные тексты, скомпонованные в сборники «Легенды озера Болонь» (1998), «Нанай нингмансални» (1950), «Нанайский фольклор» (1996).

Для восстановления картины семейного быта и повседневной жизни женщины в исследуемый период автором использовались как художественные произведения нанайских писателей Г. Г. Ходжера (1969, 1975, 1980) и В. Ф. Зуева (1990), так и опубликованные в журналах воспоминания представителей коренных малочисленных народов Н. Кого-Самара (1928), Онинка (1930). В силу жанра литературные произведения страдают фрагментарностью. Однако анализ и проверка по другим источникам показали их достаточную этнографическую достоверность.

Научно-практическая значимость. Результаты исследования могут быть использованы при анализе современного состояния коренных народов Нижнего Амура в плане понимания особенностей воспроизводства этнических традиций, в работе Ассоциаций малочисленных народов Севера, в деятельности структур власти при разработке программ, направленных на улучшение положения коренных народов, и, в частности, женщин, представительниц этих народов, а также при создании трудов по истории и этнографии народов Нижнего Амура, при разработке школьных и вузовских курсов этнографии и регионоведения.

Апробация работы. Основные положения диссертации отражены в 17 публикациях общим объемом свыше 6 п.л., изложены в сообщениях и докладах на научных конференциях международного (Дальний Восток России в контексте мировой истории: от прошлого к будущему. Владивосток, 18−20 июня 1996 г.- Социально-экономические и политические процессы в странах АТР.- Владивосток, 23−26 апреля 1997 г.- Историко-культурные связи между коренным населением Тихоокеанского побережья СевероЗападной Америки и Северо-Восточной Азии. К 100-летию Джезуповской Сев.-Тихоокеанской экспедиции. — Владивосток, 1−5 апреля 1998; Археология и этнология Дальнего Востока и Центральной Азии. — Владивосток, 1998; Широкогоровские чтения (проблемы антропологии и этнологии).-Владивосток, 18−19 октября 2001 г.- российского и регионального уровней (Гродековские чтения. — Хабаровск, 1996; Вопросы археологии, истории и этнографии Дальнего Востока. Пятая Дальневосточная конференция молодых историков. — Владивосток, 1997; Шестая Дальневосточная конференция молодых историков. — Владивосток, 2001; Этнология и образование: проблемы интеграции академической науки и высшей школы. -Владивосток, 12−15 ноября 2002 г.- Седьмая Дальневосточная конференция молодых историков. — Владивосток, 13−16 мая 2002 г.).

Структура диссертации предопределена основными задачами исследования и включает введение, три главы, заключение, список использованных источников и литературы, приложение.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Исследование имевшихся в нашем распоряжении материалов по этнокультурной истории коренных малочисленных народов Нижнего Амура через призму социума, семьи и семейного быта позволило прийти к ряду выводов, актуальность которых вытекает как из этнокультурной ситуации последних лет, характеризующейся активизацией национально-культурных процессов и движений в стремлении к возрождению национальной культуры, традиционных нравственных и духовных основ, так и из важности решения тендерных проблем в российском обществе в целом.

1) Изучение семьи предполагает исследование всех связей и отношений, связанных с браком и родством, статуса всех членов семейного коллектива, представителей всех поколений. Поэтому одним из центральных вопросов изучения эволюции типов и форм семьи и семейных отношений является вопрос об изменениях в семейном статусе женщин. Выявление традиционного и нового в этой области позволяет определить пути решения проблем, связанных с рациональным и гармоничным сочетанием семейных обязанностей женщин и их активностью в обществе, достижением фактического равенства. Помимо историко-политических и социально-экономических факторов, на семейный статус женщины всегда оказывали воздействие и факторы этнические, нормы обычного права, традиции повседневного поведения и общения.

2) Статус женщины в традиционной семье коренных народов Нижнего Амура зависел, во-первых, от того, какое место она занимала в данный момент в системе семейно-родственных связей — дочери, жены, матери, в рамках какого социума она осуществляла свою деятельность и с кем из членов рода, семьи и общины она контактировалаво-вторых, от степени ее участия в экономической жизни семьи, в воспроизводстве, в обеспечении благополучия всех её членов.

В-третьих, определенным показателем статуса женщины в семье являлось ее имущественно-правовое положение, которое было тесно связано с общим состоянием правовой защищенности женщин, их правом на получение, владение и распоряжение всеми формами имущества. Экономическая жизнь предполагала наиболее активное участие в ней опытных, и, следовательно, старших женщин, которые хорошо знали семейную экономику и умели управлять ею с выгодой для себя и детей, проявляя себя ежечасно, особенно в период долгих отлучек мужей.

В-четвертых, в начале XX в. наблюдается постепенная трансформация статуса и роли женщины, которая, с одной стороны, была связана с увеличением числа малых нуклеарных семей на фоне уменьшения количества больших и неразделенных семей, в результате чего главами женской части дома становились еще достаточно молодые женщины, которые могли заниматься хозяйственными делами без оглядки на старших невесток и свекровей. С другой стороны, знакомство с законами Российской империи дало женщинам большую правовую защищенность на государственном уровне.

3) В ходе исследования выяснилось, что рассмотрение традиционного общества как культурной среды с выраженным доминированием мужчины во всех сферах социальной жизни, и, прежде всего экономической, не совсем верно. Домашняя сфера была для женщин главной областью их самоактуализации. Господствовавший вне сферы домохозяйства мужчина (охотившийся, рыбачащий, торгующий на ярмарках) не мог одновременно «господствовать» в сфере домашней. Он только заставлял считать себя хозяином, мужем-«повелителем», а фактически «правили» и «господствовали» дома женщины. Они участвовали в распределении предметов первой необходимости, готовили пищу, шили одежду и обувь и т. п. Тем не менее, наряду с достаточной самостоятельностью в хозяйственной деятельности им приходилось соблюдать множество запретов (в первую очередь связанных с промысловой деятельностью мужчин), которые не рассматривались как дискриминационные, поскольку были санкционированы традиционной системой верований.

Социально-экономическое развитие народов Нижнего Амура конца XIXначала XX вв. (распространение в среде коренных малочисленных народов товарно-денежных отношений и возникновение новых отраслей хозяйства) увеличило экономическую независимость женщины, подняло ее вес в глазах семьи и общества. Женщины стали играть основную роль в новых отраслях хозяйства — земледелии и огородничестве, выступая, тем самым, проводниками инноваций в традиционном обществе.

4) В традиционных верованиях и фольклоре удалось выявить и проследить трансформацию системы женских образов: от представления женщины как созидательницы Земли и всего сущего на ней до взгляда на нее, как на существо неуравновешенное и слишком эмоциональное, даже представляющее угрозу для общества (через присутствие в пантеоне «хозяев» парных духов-покровителей и женщин-шаманок, а в фольклоре — героинь-богатырок).

5) Дуальность мужского и женского начал в социальном и хозяйственном пространстве, когда двор представлялся мужским миром, а дом — женским и делился на две половины, находила отражение и в семейной обрядности (свадебных, родильных, погребальных, поминальных обрядах), где женщина выступала одновременно в качестве, как объекта, так и субъекта обрядовой церемонии.

В системе свадебных женских персонажей можно вычленить две противоположные друг другу подсистемы: одну во главе с невестой, другуюво главе со свахой со стороны жениха. Первичность возникновения одной подсистемы относительно другой определялась типом начального этапа организации свадьбы. При «навязывании» невесты раньше проявлялась подсистема «невеста — её подружки — мать (и отец)». При сватовстве первичной оказывалась подсистема «сваха со стороны жениха — золовки — мать (и отец)».

Наличие женских образов в свадебном обряде, образовывавших особую подсистему, было обусловлено как их функциональным предназначением, так и отведением женской ритуальной территории.

В обрядности, связанной с репродуктивным поведением, также можно выделить два комплекса. В первом ведущими являлись обряды, условно названными женскими, которые главным образом были связаны с естественным воспроизводством (рождением). Во втором комплексе превалировали обряды социализирующего характера, направленные на этнокультурное воспроизводство. Здесь, в общем, наблюдалось тендерное равновесие участников, но, по сути, выделялись два подкомплекса на основании чётко разграниченного воспитания детей по половому признаку. Тем не менее, в начале XX в., в результате дальнейшего сближения коренных этносов с пришлым славянским населением, наблюдался процесс увеличения роли крестных из числа русских, которые не только выполняли воспитательную функцию, но и вносили свои культурные традиции.

Активное участие женщин в обрядах похоронно-поминального цикла воспринималось социумом как одна из главных их обязанностей. Постигшая семью смерть обязывала женщин задействовать весь имеющийся в их распоряжении потенциал фертильных свойств, дабы восстановить нарушенный баланс сил в мире живых. Право и обязанность вступать в контакт с миром мёртвых, что обычно приурочивалось к религиозным и календарным праздникам, отмечавшим критические моменты в жизни природного и социального макрокосмов, подразумевали всё ту же заботу женщин о сбережении «родового тела»: от предков ожидали не только раскрытия судеб живых, но и реальной помощи последним. Данные посреднические функции делали независимость женщин от мужчин весьма заметной и значимой, наделяли общественным иммунитетом и тем самым укрепляли дихотомию мужского и женского. Первое выражало «официальную» культуру социума, второе, пребывая на периферии таковой, вбирало в себя черты её антитезы.

Таким образом, мы приходим к выводу, что женщины в традиционных культурах выступали в различных ипостасях. Они не являлись и не мыслились пассивными членами общества, а активно участвовали в производственной, социальной, религиозной и духовной, нравственной жизни. Следует отметить, что ограничения на участие в родовых мероприятиях («кормлении» воды, тайги, на медвежьем празднике) нельзя смешивать с общим правовым положением женщины в традиционном обществе. И, если при одних жизненных обстоятельствах её положение было вторичным и подчинённым, то при других она играла весьма значительную социальную роль, как в своём доме, так и в рамках всего общества. Проблема взаимоотношений между мужчиной и женщиной лишь разводила их по противоположным, но равновеликим полюсам, что само по себе исключало неравенство и подчинённость, и скорее предполагало постоянный процесс взаимопритяжения между ними. У женщин была своя, ничем не заменимая специфическая роль в культуре.

Тем самым, семейная традиция коренных народов Нижнего Амура стойко сохраняла и развивала принципы партнерства и комплиментарности (но не равенства) между мужчиной и женщиной, которые предполагали значительную роль последних.

Воспроизведение социо-культурного контекста изменений семейного статуса женщин позволило убедиться, что культурные представления и стереотипы сознания, которые характеризовали отношение к женщине в традиционном обществе, отражали исключительную медлительность трансформаций демографического поведения и устойчивость всего традиционного в семье и обществе коренных малочисленных народов Нижнего Амура.