Двадцатый век является одним из наиболее противоречивых периодов в истории человечества. С одной стороны, это эпоха научного, технического, интеллектуального прогресса, небывалого прорыва во всех областях человеческой деятельности. С другой стороны, двадцатый век был веком глубокого духовного кризиса, переоценки традиционных ценностей и ломки издавна устоявшихся в сознании человека представлений о добре и зле.
Одной из причин этого кризиса является, в том числе, и изменение отношения к христианскому вероучению, что и было констатировано Ф. Ницше в 1880-е годы в известной формуле «смерти Бога». «Понятие „Бог“ было до сих пор сильнейшим возражением против существования. Мы отрицаем Бога, мы отрицаем ответственность в Боге: этим впервые спасаем мы мир».1 Это высказывание немецкого философа, отражающее характерный для нашей эпохи кризис веры, по сей день вызывает дебаты среди философов, теологов, культурологов. Кризис веры, имевший место как на Западе, так и в России, несмотря на разнообразие причин и последствий этого кризиса, оказал влияние на многие области человеческой деятельности, включая и литературное творчество. Однако нельзя забывать, что, по словам Томаса Манна, «. Христианство. является одним из двух устоев, на которых зиждется западная цивилизациявторой — античное Средиземноморье. В такие тревожные времена, как наше. всякий сколько-нибудь вдумчивый и духовно свободный человек, не только несущийся по воле своего века, испытывает потребность вновь поразмыслить о непреложных основах, вновь их осознать и отстаивать. Критика, которой наш век подвергает христианскую мораль (не говоря уже о догме и мифологии), поправки, вносимые в нее соответственно современному жизнеощущению, как бы далеко они не заходили, как бы значительно они ее не преобразовывали, все же касаются лишь поверхности. Сокровенных глубин — всего того, что.
1 Ницше Ф. Сумерки идолов, или как философствуют молотком. // Ф. Ницше. Сочинения в 2 — х томах. М.: 1990,-Т.2, с. 584 созидает, определяет и связует, христианской культуры людей Запада, того, что однажды будучи обретено, уже не может быть утрачено, — они не затрагивают". 2.
Трудно найти литературное произведение за последние две тысячи лет, где полностью отсутствует тема религии, веры, Бога. Множество вариаций этой темы — христианские образы, символы, аллюзии, ассоциации, философские размышления о Боге и дьяволе встречаются в произведениях авторов разных эпох, различных жанров, направлений и стилей.
Настоящая работа посвящена проблеме интерпретации христианских мотивов в английской и американской литературе на материале творчества крупнейших художников 20 века — Курта Воннегута (род. в 1922 г.), Ивлина Во (1903 — 1966) и Джона Фаулза (1926 — 2005). Обращение к этим авторам, их сопоставление обусловлены несколькими факторами. Во-первых, как и многие другие большие художники 20 века, И. Во, Д. Фаулз и К. Воннегут не могли в своем творчестве избегнуть темы христианства, причем их обращение к этой теме носит далеко неоднозначный характер, нарушает сложившиеся стереотипы восприятия религиозных идей и ценностей, что отвечает характерной для прошлого века тенденции ценностно-смысловой трансформации традиционных образов и сюжетов христианской истории. Во-вторых, каждому из них удалось сочетать в своем творчестве непреходящий интерес к христианству как фактору общественного сознания со своеобразной индивидуальной авторской интерпретацией религиозной идеи.
Творчество каждого из этих художников является определенной вехой как в истории английской и американской литератур, так и в истории литературы 20 века, за каждым укрепился определенный стереотип критического и читательского восприятия.
Отношение к католицизму Ивлина Во всегда было одним из самых важных аспектов исследования его мировоззрения и творчества. Имя Джона Фаулза прочно связано с эстетикой постмодернизма, по своей сути чуждого.
2 Мани Т. Собрание сочинений в 10 томах. М.: «Художественная литература», 1961 — т. 10, с. 212 христианству. За Куртом Воннегутом столь же прочно закрепилась репутация представителя литературы абсурда, с одной стороны, и фантаста, с другой.
Христианская идея неисчерпаема, но в то же время существует определенный круг идей, образов и сюжетов, которые обретают новое звучание в индивидуальной авторской интерпретации. На наш взгляд, представляет особый исследовательский интерес функционирование одних и тех же «вечных» мотивов именно в произведениях писателей с несхожим, даже противоположным мировоззрением и отношением к религии, но объединенных характером эпохи, в которую им довелось жить и творить. Характерная же примета западной культуры в период между двумя мировыми войнами и особенно после второй мировой войны — изменение канонических представлений о роли религии в общественной жизни, а также активная трансформация восприятия образов христианской истории в литературе и искусстве.
При рассмотрении использования мотивов христианства Ивлином Во, Джоном Фаулзом и Куртом Воннегутом, нам представляется возможным установить определенные закономерности этой трансформации и выявить ее специфические черты.
В.Е. Хализев отмечает: «В изменившейся культурно-исторической ситуации, когда обрядово-регламентирующее начало стало сводиться к минимуму, пробрело актуальность (это особенно стало просматриваться в 20 в.) другое значение термина „традиция“, под которой стали разуметь инициативное и творческое (активно-избирательное и обогащающее) наследование культурного (и, в частности, словесно-художественного) опыта, которое предполагает достраивание ценностей, составляющих з достояние общества, народа, человечества».
Достраивание ценностей" христианства в литературном произведении происходит благодаря индивидуальной авторской интерпретации, в свою очередь обусловленной мировоззрением и творческим методом.
3 Хализев В. Е. Теория литературы. М., 2002 —с. 391. писателя. В тесном взаимодействии с авторской интерпретацией находится интерпретация читателя, которая считается одним из основных инструментов герменевтики — теории интерпретации текста и науки о понимании смысла произведения. «Главное в герменевтической интерпретации не только историческая реконструкция литературного текста и последовательное усреднение нашего исторического контекста с контекстом литературного произведения, но и расширение осведомленности читателя, помощь в его более глубоком понимании себя». 4 Как явствует из определения герменевтической интерпретации, осознание системы ценностей эпохи, в которую создавалось произведение, помогает оценить это произведение во всем его своеобразии, с учетом общих и специфических черт.
Мы считаем целесообразным обращение к известным именам, заслуженно причисляемым к классикам мировой литературы, так как именно в творчестве крупного художника с наибольшей силой прослеживаются многие универсальные черты, характерные для литературного процесса эпохи в целом. Читателю при этом предоставляется возможность для более глубокого эмоционального и эстетического отклика, более отчетливого понимания самого себя.
Творчество Курта Воннегута, Ивлина Во и Джона Фаулза отражено в накопленной за несколько десятилетий обширной критике как в зарубежном, так и в отечественном литературоведении. Им посвящено множество монографий, статей в различных сборниках, публикаций в учебных пособиях и прессе. На наш взгляд, высокая степень изученности привела к тому, что образовались определенные клише в восприятии и интерпретации их произведений, что всегда бывает в отношении классики, к которой, бесспорно, принадлежат творения Воннегута, Во и Фаулза. Между тем, назначение классики в том и состоит, чтобы, даже находясь вне современности читателей, помогать им понять самих себя в широкой перспективе культурной жизни — как живущих в большом историческом времени, составлять.
4 Современное зарубежное литературоведение. Энциклопедический справочник. М., 1999; с. 191. повод и стимул для диалога между разными культурами и эпохами. Настоящая попытка нового прочтения широко известных авторов стала возможной, благодаря развитию некоторых направлений в литературоведческой науке последних десятилетий.
В последнее время в литературоведении появилась, а точнее возродилась, тенденция исследования мотивов христианства в художественной литературе, усилился интерес к влиянию христианства на литературу и культуру, в частности, англо-американскую и западноевропейскую. Важность и актуальность проблемы нашли отражение в материалах конференции Общества по изучению культуры и литературы США «Христианство и американская культура», которая состоялась в декабре 2000 года в Москве (МГУ), а также ряде монографий и диссертаций последних лет.
Заслуживают внимания также работы, выполненные на кафедре зарубежной литературы КубГУ (Краснодар). Так, В. И. Солодовник в книге «История литературы США: нравственный идеал через века» освещает проблемы истории американской духовности, эволюции нравственного идеала в религиозной и литературной классике 17 — 19-го веков, влияния пуританского мышления на формирование американской нации и литературы.
J1.H. Татаринова в работах «Христианский подтекст в литературе Европы и США XX века» и «Инверсия новозаветных текстов в европейской литературе XX века» исследует отношение к христианскому учению и влияние этого учения на эволюцию взглядов, особенности творческого метода таких авторов, как У. Фолкнер, Д. Апдайк, Т. С. Элиот, Д. Гарднер, Ф. Кафка, Ж. — П. Сартр, А. Камю, Д. Джойс.
А.В. Татаринов в учебном пособии для студентов гуманитарных факультетов «Библейский сюжет и его становление в литературном процессе (Средние века и Возрождение)» определяет роль и место изучения взаимодействия христианства и литературы в учебном процессе. Он формулирует эту задачу как «введение в библеистику и рассмотрение литературы Средних веков и Возрождения как художественной реализации христианской идеи».5.
Что касается зарубежной критики, особого внимания, на наш взгляд, заслуживает существующая в англо — американском литературоведении дисциплина «Религия и литература» (Religion and Literature), большую роль в становлении которой сыграли работы Томаса Стернза Элиота «Религия и литература» («Religion and Literature», 1935) и «Идея христианского общества» («The Idea of a Christian Society», 1939). Основной задачей «Религии и литературы» является, во-первых, исследование функционирования христианской образности в литературном произведениихристианская образность при этом понимается как неотъемлемый элемент произведения даже в эпоху безверия и морального релятивизма, каким в большой степени являлся 20 век. Во-вторых, «Религия и литература» предлагает методологию критики и анализа литературного произведения, непременным условием считая его рассмотрение не просто с точки зрения исследователя или читателя, а христианина или, по крайней мере, человека, воспитанного на ценностях христианской цивилизации.
Положения «Религии и литературы» нашли свое продолжение и развитие в исследованиях многих английских и американских критиков.6.
Интерес к учению Христа не иссякает, и литература 20 — го века вновь и вновь возвращается к теме христианства, а писатели в очередной раз посвоему переосмысляют и перерабатывают библейские и евангельские темы. Это явление не случайное, оно органически вписывается в длительную традицию, восходящую еще к средним векам, и всегда будет привлекать пристальное внимание ученых. Особенность литературной интерпретации христианских мотивов и ее достоинство в том, что она всегда имеет глубоко личный, индивидуальный характер. Религиозная традиция и поэтическое.
5 Татаринов А. В. Библейский сюжет и его становление в литературном процессе (Средние века и Возрождение) Краснодар: 2000 — с. 4.
6 Gardner Н. The Business of Criticism, 1959; Religion and Literature, 1982; Images of Belief in Literature. Hatfeld College, Durham, 1984; Jasper D. The Study of Literature and Religion, 1992; Pelican J. The Christian Tradition, 1991; Helsa D. Religion and Literature: the Second Stage. мироощущение находятся во взаимодействии, дополняя и обогащая друг друга, производят такой эффект на читательское сознание и восприятие, какой не могут произвести по отдельности. Во второй половине 20 века доминирующей становится писательская установка на глубину читательского проникновения в сложные и противоречивые пласты действительности, на диалогичность в противовес монологичности. Это относится и к интерпретации христианской тематики, что обусловливает актуальность настоящей работы.
Новизна данного исследования заключается в том, что, несмотря на высокую степень изученности художественного наследия К. Воннегута, И. Во, Д. Фаулза, до настоящего времени отсутствует концептуальный подход в оценке использования ими мотивов христианской религии в изменившейся культурно-исторической ситуации нашего времени. Представляет исследовательский интерес выявление общей для столь несхожих авторов, как Ивлин Во, Джон Фаулз и Курт Воннегут, проблематики, которая нашла отражение в использовании ими христианских мотивов, а также различие в ее интерпретациях в зависимости от мировоззрения и творческого метода писателя. Кроме того, настоящая работа является первой попыткой сопоставления творчества данных авторов, причем в основу сопоставления положено не сходство мировоззрения и мироощущения или принадлежность к одному литературному течению, а их различие. Исследование способов функционирования христианских мотивов в произведениях разных авторов, различных жанров, стилей и направлений позволяет, на наш взгляд, выявить некоторые универсальные тенденции во взаимоотношениях религии и литературы в современную эпоху.
В данном контексте нам представляется возможным выявление некоторых типологических схождений, имеющих закономерный характер и объясняющих возможность появления параллельных мотивов и тем в творчестве авторов, не связанных общностью литературного направления или течения, но связанных с тенденцией эпохи. По определению В.М.
Жирмунского, «историко-типологическими аналогиями, или схождениями, могут быть названы черты сходства, более общего или более специального, при отсутствии непосредственного взаимодействия или контакта». Объяснение типологических схождений лежит в характере литературного процесса, поскольку литература, как и искусство в целом, является «образным подобием действительности и представляет значительные аналогии у разных народов на одинаковых ступенях общественного развития».8 Сходство литературных фактов может проявляться как в области международных литературных связей, так и в творчестве авторов одной страны, как при очевидности литературных связей и влияний, так и при отсутствии прямого контакта.
Христианство, являясь одной из мировых религий, а также фактором, обусловившим экономическое, политическое, культурное развитие стран Запада, является и фактором, вызывающим сходные тенденции общественного и литературного развития в определенную историческую эпоху. Изменение отношения к религии, кризис веры в моральноэтические ценности, корнями уходящие в христианство, также является универсальной тенденцией, определяющей характер 20 века, и также предполагает сходные черты в литературном процессе эпохи.
Использование мотивов христианства Куртом Воннегутом не подвергалось до настоящего времени специальному исследованию. Более того, у критиков сложилось устойчивое мнение, что Воннегут и христианство почти несовместимы, что отношение Воннегута к христианству не серьезно и даже негативно. Только в последние годы появился ряд работ, посвященных творчеству Воннегута, в которых указывается роль и значение христианства в его мировоззрении. Так, С. В. Моташкова в диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук пишет, что значительное.
7 Жирмунский B.M. Проблемы сравнительно — исторического изучения литератур // Сравнительное литературоведение: Восток и Запад. Л.: «Наука», 1979; с. 68.
8 Там же, с. 68 место в художественном мире Воннегута занимает религияа «Библияважнейший элемент мировоззрения и художественного мышления автора».9 Говоря о роли христианства в творчестве Воннегута, Ю. В. Дуров считает, что «автор отмечает безусловно позитивное начало христианства — его призыв к всеобщей любви. Но Воннегут полагает, что эта религия оказалась неспособной предотвратить чудовищные преступления XX века».10 Однако характер поставленных в этих работах задач не предполагает подробного анализа использования Воннегутом христианских мотивов и аллюзий.
В целом, в отечественном литературоведении, при анализе произведений Воннегута, акцент делался на изучение социальных мотивов в его творчестве, критику им обесчеловечной, бездушной реальности мира и Америки 60 — 80 годов 20 века, критику, как отмечает A.M. Зверев, «. очень последовательную и серьезную, пусть она скрыта за комедийными приемами, расцвечена юмором, который, впрочем, уместнее назвать висельным, чем беспечным».11.
Отечественные ученые-американисты всегда понимали, что творчество Воннегута не укладывается в рамки какого-либо определенного жанра или направления, что он обладает уникальным, ни на кого не похожим видением реальности и даром эту реальность отображать, не сообразуясь ни с какими правилами и нормами. В исследование творчества Воннегута внесли вклад такие видные американисты, как Т. Н. Денисова, Д. В. Затонский, A.M. Зверев, Г. П. Злобин, С. В. Моташкова, А. С. Мулярчик.
В зарубежной критике особого внимания заслуживают работы Дж. Клинковица, Дж. Лундквиста, Дж. Тилтона, Ч. Харриса. 12.
9 Моташкова С. В. Творчество Курта Воннегута в контексте диалога американской и мировой культуры. Диссертация на соискание ученой степени доктора филологических наук. М.: 1996 — с. 97.
10 Дуров Ю. В. Художественный мир романов Курта Воннегута 1980;х годов. Автореферат на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Воронеж, 2000 — с. 10.
11 Зверев A.M. Динамическое напряжение. // Сирены Титана. М.: Пресса, 1993 — с. 9.
12 J. Klinkowitz. The Vonnegut Statement. USA, 1973; Kurt Vonnegut. London and New York, 1982; J. Lundquist Kurt Vonnegut. New York, 1977; J.W. Tilton. Cosmic Satire in the Contemporary Novel. London.
Одним из наиболее значительных исследований является монография Дж. Лундквиста «Курт Воннегут». Работа интересна тем, что в ней автор подробно анализирует истоки мировоззрения и мироощущения Воннегута, рассматривает комизм, или «космическую иронию», как основополагающую черту творческого метода писателя, останавливается на роли научной фантастики в творчестве Воннегута. Дж. Лундквист также затрагивает обращение Воннегута к теме христианства, отмечая, что существует множество параллелей между образами героя «Бойни номер пять» Билли Пилигрима и Иисуса Христа.13 По мнению этого критика, истоки сложного, часто противоречивого отношения к христианству следует искать, прежде всего, в биографии писателя, в негативном отношении к религии его родителей. Христианство навсегда осталось для Воннегута одной из самых привлекательных идей, выработанных человечеством в процессе развития, однако идеей «неправильно» понятой людьми, которые используют религию в корыстных интересах, для манипулирования друг другом и достижения собственных целей. Отсюда — неприятие Воннегутом любой «организованной» религии, индивидуальные, глубоко личные отношения с Богом, часто на грани бунта.
При систематизации многочисленных критических работ, посвященных Ивлину Во, просматриваются две основных тенденции в оценке его творчества. Первая тенденция связана с попыткой истолковать его произведения с позиций католицизмаона представлена работами исследователей — католиков А. Де Витиса, С. Александера, К. Нотта 14. Другая тенденция, «некатолическая», включает в себя работы Дж. Каренса, Р. Дойла, М. Брэдбери, Э. Уилсона. 15 Следует отметить большой вклад в популяризацию и исследова.
— Bucknell, 1977; Ch. В. Harris. Contemporary American Novelists of the Absurd. New York — Connecticut, 1971.
13 Lundquist J. Kurt Vonnegut. New York, 1977; p. 53.
14 De Vitis A.A. Roman Holiday: the Catholic Novels of Evelyn Waugh. New York, 1956; Alexander C. The Catholic Literary Revival, 1935; Nott K. Evelyn Waugh and the Religious Novel, 1955.
15 Carens J.F. The Satiric Art of Evelyn Waugh. Seattle and London, 1966; Doyle P.A. Evelyn Waugh. A Critical Essay. New York, 1969; Bradbury M. Evelyn Waugh. London, 1964; Wilson E. Classics and Commercials: a Literary Chronicle of the Forties. New York, 1950. ние творчества Ивлина Во отечественных литературоведов Г. А. Анджапаридзе, Е. Ю. Гениевой, В. В. Ивашевой, И. Левидовой.
Католицизм Ивлина Во всегда оставался в центре внимания исследователей его творчества, как явление далеко неоднозначное, и вызывал столь же неоднозначные оценки как католических, так и некатолических критиков. Писатель обратился к католицизму в 1930 году, и с тех пор исследователи пытались найти объяснение этому шагу. Так, И. Левидова считает, что в религии Во стремился найти ответы на непростые вопросы, которые задавала действительность эпохи кризиса британской имперской идеологии, предвоенная и послевоенная реальность. «По натуре и складу ума абсолютно чуждый мистическим настроениям и экстазу, писатель принял догматы римской католической церкви как некий незыблемый оплот в хаосе и безумии современного мира. Церковь была для него, прежде всего, идеей порядка в дебрях человеческих страстей и социальных катастроф — больших и малых». 16 Отмечаются и более личные причины обращения Ивлина Во к веренесмотря на то, что сам он отрицал это, факт измены жены и развод явились одним из толчков к принятию религии. 17.
Отмечая противоречивый характер личности писателя и его мировоззрения, В. В. Ивашева пишет: «И. Во в 1930 году принял католичество. Созрев как писатель еще до войны, он вступал в противоречие в своих книгах с теми взглядами, которые декларировал. Так, объявляя о приверженности к католицизму, он в своих романах прямо или косвенно (через близких ему героев) выступал как скептик, агностик и нигилиств романе „Снова в Брайдсхеде“ Рейдер — во многом второе „я“ автора — прямо говорит о своем агностицизме».18.
Один из наиболее известных критиков-католиков А. Де Витис, напротив, считает, что «Возвращение в Брайдсхед», как и обращение писателя в.
16 Левидова И. Укрощение абсурда. // Вопросы литературы, 1970, № 8, с. 124.
17 Dictionary of Literary Biography. Vol. 15. British Novelists, 1930; 1959. Detroit, Michigan, 1983;pp.
570−586.
18 В. Ивашева. Что сохраняет время. М., «Советский писатель», 1979 — с. 91 католичество, показывает возможность возврата через «опустошенную землю» к Богу, что вера в Бога — наиболее логичный ответ на современные проблемы".19 Интересно, что католические критики не были единодушны в оценке этого произведения. В то время как А. Де Витис однозначно считает роман «апологетичным», обозрение «Католический мир», признавая в нем достоинства как значительного произведения искусства, делает оговорку: читатель встретится с резкой критикой людей, преданных католициз.
20 му".
Среди исследований творчества И. Во последних лет следует отметить диссертацию Т. П. Сазоновой «Парадокс в творчестве Ивлина Во» (1997), в которой автор находит примечательные параллели между «Пригоршней праха» Во и «Бесплодной землей» Т. С. Элиота. В этих произведениях оба художника обращаются к образу Иисуса и мотиву «смерти Бога», потери истинной веры в современном мире, их этические и эстетические убеждения сближаются в оценке западной действительности периода между мировыми войнами вследствие секуляризации переживающего крушение нравственных ценностей.
Характер обращения к образам и сюжетам христианства в произведениях другого корифея английской литературы 20 века, Джона Фаулза, во многом определяется взаимодействием в его творчестве двух различных тенденций. Одна из них опирается на традицию, исторически обусловленную систему ценностей, включающую в себя и морально-этические нормы христианства. Другая традиция связана с зародившимся в 20 веке постмодернизмом и имеет дело с «релятивизмом, полифонией, многозначными символами и хаотичностью мышления, маскирующимися за филологической и гуманитарной образованностью, противопоставляемой технократической культуре».21.
19 De Vitis A. Roman Holiday: the Catholic Novels of Evelyn Waugh. New York: 1956 — p. 51.
20 Там же, с. 41.
21 Зарубежная литература XX века. Под ред. Л. Г. Андреева. М.: Высшая школа, 2003 — с. 475.
Постмодернизм как модель осмысления действительности сложился в условиях глобального мировоззренческого кризиса, в результате которого господствующим признаком культуры оказывается эклектизм, часто приводящий к отсутствию каких — либо твердых религиозных и моральных стандартов. Идея существования Бога становится проблематичной, религиозные ценности, наряду с другими ценностями, оказываются объектом постмодернистской игры.
При анализе мировоззрения и творчества Фаулза как зарубежные, так и отечественные исследователи сходятся в отношении писателя к религии и церкви, как препятствующих раскрытию человеческой личности.
По мнению английского критика К. Мак Суинни, для Фаулза «потеря веры обоснована и даже желательна, так как ведет к свободе, а свобода не мыслима от освобождения от религии».
Американский исследователь В. Палмер полагает, что в «Аристосе» Фаулз анализирует с рационалистической точки зрения причины исчезновения Бога и возлагает вину за это исчезновение на саму церковь, окружившую фундаментальную тайну существования Бога «псевдо — тайнами"23, не имеющими отношения к истине. «Обезбоженный» (godless) характер мира, в котором живет человек в произведениях Фаулза, как и характер мировоззрения человека двадцатого века, отмечает известный литературовед М. Брэдбери. 24.
В.В. Ивашева, которая одной из первых в отечественной англистике выступила с анализом творчества Фаулза, замечает, что часто произведения Фаулза, например, новелла «Элидюк», содержат «. критику церкви — ее доктрины и служителей».25.
22 Мс Sweeney К. John Fowles’s Variations.// Four Contemporary Novelists. London: 1983 — p. 106. -c. 106.
23 Palmer W. The Fiction of John Fowles. Missouri — p. 113.
24 Bradbury M. John Fowles’s The Magus // Sense and Sensibility in Twentieth Century Writing. London, 1970;p. 33.
25 Ивашева B.B. Что сохраняет время. М.: Советский писатель, 1979 — с. 262.
Весьма категорично об отношении писателя к христианству отзывается JI.H. Татаринова, которая считает, что «В художественном мире Фаулза торжествует некая равнодушная, а скорее даже злая, разрушительная силане Бог и не дьявол (но скорее дьявол, чем Бог). .Фаулз, как и Мердок, во многом близок «массовой культуре» в ее современном варианте — с неизменным философствованием, мифологией, мистикой, неоднозначностью образов и оценок.
Во второй половине XX века постмодернизм и «массовая культура» сближаются и, прежде всего, в своем религиозном нигилизме и моральном.
Oft релятивизме (курсив автора). JI.H. Татаринова верно подмечает характерную для рубежа веков установку на «омассовление» культуры и литературы, влияния которой не может избежать даже крупный и талантливый художник.
Исследователи творчества Воннегута, Во и Фаулза, как зарубежные, так и отечественные, признают, с разной степенью заинтересованности, существование христианских образов и идей в их произведениях. Однако, как отмечалось выше, постоянное, на протяжении всего творческого пути, обращение указанных авторов к образам и идеям христианской религии не подвергалось, на наш взгляд, систематическому исследованию. Критиков интересует личное отношение последних к религии, церкви, священникам, верующим, что, безусловно, важно для понимания их мировоззрения, однако не дает исчерпывающего представления о последствиях этого отношения — роли и месте христианства как полнозначной составляющей в структуре произведения.
Включение христианской тематики в столь различные по жанру и художественным особенностям произведения К. Воннегута, И. Во и Д. Фаулза позволяет выявить как универсальные, так и индивидуальные особенности ее применения и воздействия на читательское сознание.
26Татаринова Л. Н. Инверсия новозаветных текстов в европейской литературе XX века. Краснодар,.
2000;с. 114−115.
Цель настоящего исследования: рассмотреть на примере сравнения и сопоставления произведений крупнейших художников 20 века — К. Воннегута, И. Во и Д. Фаулза — особенности интерпретации христианских мотивов в аспекте их ценностно-смысловой трансформации в зависимости от мировоззрения и творческого метода авторов.
Цель конкретизируется в следующих задачах:
— проанализировать происхождение традиции литературной обработки христианских мотивов, ярким воплощением которой явился средневековый рыцарский роман;
— рассмотреть особенности трактовки христианских мотивов в современной культурной ситуации, характерной приметой которой является постмодернизм, предполагающий моральный релятивизм и отсутствие твердых религиозных убеждений;
— на основе изучения и сопоставления произведений К. Воннегута, И. Во, Д. Фаулза разных лет и принадлежащих к разным жанрам, содержащих обращение к теме христианства, выявить некоторые типологические схождения в интерпретации христианских мотивов, характерных для западной культуры и литературы;
— рассмотреть различия в трактовке этих мотивов, обусловленные спецификой мировоззрения и мироощущения авторов;
— раскрыть механизмы функционирования традиционных христианских культурных мифологем в условиях ценностно-смысловой трансформации религиозных образов, реализуемых с помощью таких художественных средств как ирония, стилизация на грани пародии, смысловая инверсия, интертексту ал ыюсть;
— установить определенные модели отношения современного писателя к теме христианства и отображения этой темы в литературном произведении.
В соответствии с характером поставленных в диссертации задач были использованы историко-литературный, историко-биографический, сравнительно-сопоставительный, структурно-типологический методы и метод лингвистического наблюдения и описания.
Практическая значимость работы заключается в том, что содержание и выводы могут быть использованы в преподавании вузовских лекционных курсов по истории английской и американской литературы, а также спецсеминара по взаимодействию религии и литературы.
Теоретическую и методологическую основу исследования составляют труды отечественных и зарубежных ученых: С. С. Аверинцева, М. М. Бахтина, А. С. Ващенко, Т. В. Воронченко, В. М. Жирмунского, Е. М. Меле-тинского, В. В. Ивашевой, А. С. Мулярчика, JI.H. Татариновой, М. Брэдбери, Д. Джаспера, Дж. Каренса, А. Де Витиса, Дж. Лундквиста.
Структура работы. Данное исследование состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка. В главе первой рассматриваются литературные и историко-культурные предпосылки возникновения христианской тематики в литературе. Особый интерес в этом отношении представляет средневековый рыцарский роман, в котором был обозначен грядущий конфликт между требованиями христианского долга, налагающего морально — этические ограничения, и личными устремлениями героя. Крайние проявления этого конфликта с особенной силой раскрылись в 20 веке, усиленные такими явлениями культурного контекста эпохи, как постмодернизм и мультикультурализм. Вторая глава посвящена исследованию функционирования христианских мотивов в произведениях Ивлина Во, Джона Фаулза и Курта Воннегута в зависимости от специфики творческой индивидуальности автора. В главе третьей рассматриваются особенности изображения ключевых для христианства объектов: рая и ада. В заключении подводятся итоги исследования, устанавливаются черты сходства и различия в трактовке христианских мотивов писателями с различными творческими методами, с несхожим, а то и противоположным мировоззрением и мироощущением.
Заключение
.
Христианская идея, несмотря на кризис веры, имеющий место в западной цивилизации на протяжении последних ста лет, по-прежнему актуальна, в том числе и в литературе, и вдумчивый и талантливый художник не может избегнуть обращения к ней.
Творчество Курта Воннегута, Ивлина Во, Джона Фаулза пришлось на сложную и противоречивую эпоху, приметами которой являются многие социальные, культурные и философские факторы: секуляризация всех сфер жизни, отсутствие в обществе четкого представления о сущности религиозной веры, коммерциализация культуры и литературы, мультикультурализм и многоконфессиональность в противовес традиционным монокультурным и моноконфессиональным обществам, хаотичность и «разорванность» сознания современного человека. Все это не могло не наложить отпечаток на восприятие и отображение темы христианства в литературе.
В целом, делая заключение об особенностях интерпретации христианских мотивов в проанализированных произведениях, необходимо отметить следующее. Католик Ивлин Во, не принадлежащий к определенной конфессии, скептически относящийся к любой «организованной религии» Курт Воннегут и склоняющийся к атеизму Джон Фаулз сходятся, во-первых, на неизменном интересе к христианству, его роли в развитии человечествавовторых, на постижении мысли, что в современном обществе богу отведено весьма малое место, общение с богом, вера, религиозные ценности перестали быть насущной необходимостью, стержнем, на котором держалась вся западная цивилизация на протяжении многих веков.
Различия в трактовке ими христианских образов и идей обусловлены спецификой мировоззрения и мироощущения, а также особенностями творческого метода. На основе анализа произведений указанных авторов мы считаем возможным выделить три основные модели отношения современного художника к христианству и отображения его в литературном произведении.
Первую модель можно условно назвать апологетической, когда христианство понимается как первооснова западной культуры и цивилизации. В случае с Ивлином Во необходимо принимать во внимание сложность и противоречивость его мировоззрения, неоднократно отмеченную отечественной и зарубежной критикой.
Церковь для писателя была, прежде всего, идеей порядка и красоты, сочетанием этического и эстетического идеала в беспорядке и неустроенности современного мира. Кроме того, необходимо учитывать и время, в которое творил Ивлин Во. Критик С. Александер в работе «Католическое литературное возрождение» высказывает мысль о том, что после утверждения в СССР социалистического строя, отвергавшего религию, европейская интеллигенция оказалась перед выбором: коммунизм или католицизм, Москва или Рим, Христос или Антихрист. 167.
Западное общество середины двадцатого века нуждалось в переменах, но пути осуществления этих перемен являлись предметом широкого обсуждения и часто непримиримых споров. Большую роль в общественной жизни этого периода играла католическая церковь, две функции которой — ее всегдашнее, со времен средневековья, стремление к порядку, воплощению традиционных иерархических ценностей, и новая функция — альтернатива коммунистической идее, были немаловажны для Ивлина Во при его обращении в католичество.
Противоречивость мировоззрения писателя заключается, прежде всего, в том, что, считая религию одним из столпов западного общества, он не мог не видеть падения ее роли и престижа после первой и второй мировых войн. Не мог он и не понимать, что часто утрата религиозных ценностей спровоцирована людьми, эти ценности провозглашающими. Не случайно, воплощением католицизма в «Возвращении в Брайдсхед» является леди.
167 Alexsander S.J. Catholic Literary Revival. Washington, 1968 — p. 6.
Марчмейн, сделавшая из религии орудие духовной и нравственной пытки. Догматизм и холодное благочестие леди Марчмейн утверждают в глазах окружающих убеждение, что быть католиком — значит быть несчастным, лишенным естественных человеческих побуждений и радостей, и католическая критика, в целом принявшая роман восторженно, ставила в вину писателю такую трактовку образа истинной католички.
По мнению Ивлина Во, отношение к религии может быть другим, когда она воспринимается не как насилие над личностью, но как естественная нравственная и этическая норма существования, однако времена единения человека с богом безвозвратно ушли в прошлое. Драматизм его мироощущения, сказавшийся на отображении мотивов христианства в романах «Мерзкая плоть» и «Возвращение в Брайдсхед», проявляется в том, что, пытаясь найти в религии оплот среди хаоса современной действительности, он отчетливо видел обреченность своего идеала, как и обреченность основного носителя этого идеала — класса земельной аристократии.
В творчестве Курта Воннегута мы сталкиваемся с другой моделью взаимоотношения христианства и литературной образности. На отношение писателя к христианству наложили отпечаток, на наш взгляд, следующие факторы: неприятие какой — либо определенной религиозной доктрины, обусловленное воспитанием- «карнавальное» мироощущение, отвергающее трагизм как единственно возможную развязку при обращении к самым трудным и серьезным темамхарактерный для художественного мира Воннегута мультикультурализм и многополярность. В отличие от элитарной социо — культурной концепции Ивлина Во, в которой христианство является ценностью навсегда утраченной среди хаоса современной действительности, христианство парадоксальным образом органично вписывается в децентри-рованный мир Воннегута, пусть не в качестве доминанты, но на равных правах со всеми остальными элементами художественного пространства его произведений.
Подвергая критике некоторые аспекты духовной и материальной деятельности человека, связанные с религией, Воннегут никогда не критикует собственно положения христианского вероучения, признавая его роль в развитии цивилизации и становлении общественного сознания. Ироническому переосмыслению подвергается интерпретация христианства в постхристианской действительности, когда оно становится средством достижения корыстных целей, манипулирования людьми, упрочения социального неравенства.
Третья модель взаимодействия христианства и литературной образности представлена в «Элидюке» и «Подруге французского лейтенанта» Джоном Фаулзом, определяющей чертой художественного мира которого является экзистенциальное стремление к абсолютной свободе, несовместимой с принятием бога и подчинением существования определенным божественным установлениям. Свобода человека и Бог оказываются несовместимыми, христианство — антигуманным, препятствующим развитию человеческой личности. В творчестве Фаулза отражается характерное для современной английской литературы противостояние двух традиций — традиции, веками опирающиеся на исторически обусловленную систему ценностей, включая ценности христианства, и традицию, зародившуюся в 20 веке, имеющую дело с релятивизмом, полифонией, многозначными символами и хаотичностью мышления, часто маскирующуюся за гуманитарной образованностью, противопоставляемой технократической культуре.
В «Элидюке», рассказывая историю рыцаря, согрешившего, раскаявшегося и в молитвах искупающего свой грех, Фаулз вынужден следовать правилам игры в стилизованное средневековье, но делает оговорку, что лишь дух рыцарского романа заставил его дать эту, а не другую, более отвечающую его мировоззрению, развязку.
В постмодернистском произведении «Подруга французского лейтенанта» Фаулз, не скованный условностями жанра рыцарского романа, дает усложненную, метафорическую трактовку евангельской притчи о Добром.
Самарянине. Включение притчи в постмодернистский контекст приводит к эффекту нестабильности и двусмысленности традиционных культурных и религиозных мифологем в эпоху постхристианства, отсутствия у современного человека четких критериев добра и справедливости. Такое положение является оборотной стороной свободы без бога, что, по мнению одних, доказывает самодостаточность и величие человеческого разума, а по мнению других, ведет к духовной и нравственной деградации и язычеству.
Атеист Фаулз парадоксальным образом сближается с католиком Во, и общее у них — мысль о ненужности, бесполезности, исчезновении Бога из духовной атмосферы общества, однако если Фаулз считает это благом, то Во, напротив, трагедией современного человека.
Отметим, что Воннегут также включает христианские образы и идеи в своеобразную игру, заставляя читателя сомневаться, не давая готовых ответов на сложные и провокационные вопросы. Но природа его игры в корне отлична от игры Фаулза, так как благодаря специфике мировоззрения и мироощущения Воннегута, христианство не отвергается в художественном мире его произведений.
Проблема существования бога и его отношения к человеку, в более широком смысле — проблема организации Вселенной, всегда привлекала внимание художников. Особенность литературной интерпретации христианских мотивов и ее достоинство в том, что она всегда имеет глубоко личный, индивидуальный характер. Религиозная традиция и поэтическое мироощущение находятся во взаимодействии, дополняя и обогащая друг друга, производят такой эффект на читательское сознание и восприятие, какой не могут произвести по отдельности. Доминирующей становится писательская установка на глубину читательского проникновения в сложные и противоречивые пласты действительности, на диалогичность в противовес монологичности.
Чем талантливее художник, чем масштабнее его творческий и человеческий потенциал, тем ощутимее неизбежный конфликт между традицией и индивидуальной интерпретацией мотивов христианства, источником которого в эпоху постхристианства является, прежде всего, глубинное противоречие между религией и повседневным опытом существования в обществе, утратившем религиозные ценности. Этот конфликт, формальным отображением которого в литературном произведении выступают ирония, пародия, интертекстуальность, смысловая инверсия, служит неиссякаемым источником для различных трактовок и переосмыслений канонических и культурных мифологем и открывает широкое поле деятельности для исследования.
