Социально-экономическая адаптация населения к переменам в российском обществе 90-х годов

Актуальность проблемы.

Актуальность проблемы социально-экономической адаптации населения в условиях трансформирующегося общества была осознана одновременно с пониманием того, что рыночные реформы, которые сводятся лишь к мерам финансовой либерализации, не способны обеспечить процветание страны и ее граждан. Долгое время не учитывались возможности различных групп населения выработать эффективные стратегии адаптации к изменившимся социально-экономическим условиям в стране.

Социально-экономическая адаптация понимается автором как вид взаимодействия личности или группы с социальной средой, в ходе которого согласовываются взаимные требования и ожидания его участников. Важнейший компонент адаптации — согласование самооценок и притязаний субъекта с его возможностями и с реальностью социальной среды.

Адаптация, постоянно происходящая на микроуровне в стабильных обществах, в условиях трансформации становится макросоциаль-ным процессом, определяющим тенденции и темпы социально-экономического развития России. Она является фактором развития экономики, т.к. в ее ходе складываются мотивации, влияющие на эффективность производства, и формируется качество рабочей силы, определяющей состояние современного рынка труда.

Социально-экономическая адаптация лежит в основе трансформации социальной структуры российского общества, которая сегодня характеризуется крайней неустойчивостью как на уровне процессов, происходящих внутри социальных групп и между ними, так и на уровне осознания личностью своего места в системе социальной иерархии.

Происходит размывание традиционных групп населения и становление новых видов групповой интеграции по формам собственности, объему и источникам доходов.

Процесс социально-экономической адаптации идет трудно, сталкиваясь с препятствиями объективного и субъективного характера. Вместе с тем, трудности адаптационного периода не компенсируются действенными мерами социально-экономической политики. Выработка эффективной политики государства, направленной на поддержку процесса адаптации, связана с необходимостью детального изучения адаптационных стратегий различных социально-демографических групп населения и факторов их формирования.

Цель работы.

Цель работы состоит в исследовании процесса социально-экономической адаптации населения в условиях трансформирующегося общества, выявлении основных моделей адаптационного поведения, определении значимых факторов адаптации и выработке на данной основе рекомендаций по совершенствованию социальной политики государства.

Достижение данной цели связано с решением следующих задач:

• выявлением своеобразия институциональной среды, в рамках которой осуществляется адаптационный процесс и которая задает специфические требования к трансформации социально-экономического поведения населения;

• изучением позиций населения (в динамике) по ключевым вопросам социально-экономических преобразований: выбору модели (либеральной, социал-демократической или патерналистской) социально-экономического развития страныопределению наиболее острых проблем, стоящих перед Россиейоценке проводимого курса реформ;

• анализом влияния перераспределения собственности (ваучеризации и акционирования предприятий) на адаптацию различных категорий работников: руководителей, менеджеров и рабочих;

• выявлением основных адаптационных стратегий, направленных на поддержание и поднятие уровня жизни, связанных с изменением характера занятости и формированием моделей сберегательного поведения;

• исследованием изменений в социальной идентификации, обусловленных адаптационными процессами;

• построением типологии адаптационного поведения населения, социально-демографическое описание выделенных групп;

• выработкой рекомендаций по совершенствованию мер социальной политики, направленных на поддержание перспективных моделей социально-экономической адаптации.

Предмет и объект исследования.

Предметом исследования является процесс социально-экономической адаптации различных социально-демографических групп населения к реформам, осуществляемым в России, начиная с 1992 года. В качестве объекта исследования выступает городское население страны.

Теоретическая база исследования.

В работе использованы достижения мировой экономической социологии, и прежде всего идеи М. Вебера, касающиеся типологии социального действия и впрямую относящиеся к формированию типов адаптационного поведения.

Среди теорий, наследовавших веберианству, следует упомянуть концепцию морфогенеза, которая акцентирует внимание на взаимодействии социальных субъектов, и концепцию «социальной направленности», ставящую вопросы о том, как моделировалась данная структура, как она поддерживалась, как может быть изменена. Большой вклад в развитие теории социального действия внес А. Турен, рассматривающий общество как результат коллективных действий, главным носителем которых являются социальные движения, трактуемые как решающие движущие силы истории. Наиболее известным и влиятельным последователем М. Вебера стал Э. Гидденс, изучающий трансформацию с точки зрения структурирования социальной системы и считающий, что ее основным двигателем являются деятели (или агенты) в их повседневном поведении.

Исследование также опиралось на работы специалистов, развивающих неоклассическую экономическую теорию, и прежде всего идеи А. Сена, касающиеся выработки механизма социального выбора, и Д. Норта, рассматривающего социальные факторы институциональных изменений.

Степень разработанности проблемы.

В мировой социологии развивались как институциональные, так и деятельностные подходы к трансформации. Эти же подходы нашли отражение в работах российских ученых, которым удалось существенно продвинуть анализ процессов трансформации и адаптации. Проблемы адаптации населения к новым социально-экономическим условиям рассматриваются специалистами различных областей: экономики, социологии, демографии, политологии. На начальных этапах преобразований основное внимание уделялось поддержке реформ через призму адаптации, но постепенно, с анализом реального опыта адаптации, акцент сместился в сторону «социальной цены» реформ.

Основными вопросами, поставленными исследователями, являются, во-первых, специфика адаптационных контактов населения и социальной средыво-вторых, изменение социально-политических ори-ентаций и установок населенияв-третьих, оценка адаптивных возможностей населения и анализ факторов адаптации. Большинством исследователей прямо или косвенно затрагивается проблема противоречивости адаптационного процесса, ставящей под сомнение оптимистичные прогнозы.

Круг проблем, касающийся взаимодействия населения и институциональной среды, акцентирует внимание на разграничении добровольной и вынужденной адаптации, в основе которого лежит противоречие новых ценностей и способов действия, которые предлагает складывающаяся социальная среда, прежней системе ценностей и мотиваций. Данный круг проблем рассматривается в работах Л. А. Гордона, Э. В. Клопова, Г. Г. Дилигенского, М. И. Шабановой и других авторов.

Другим направлением исследований является осуществляемый ВЦИОМом в рамках мониторинга общественного мнения анализ взаимосвязи адаптированности и изменений политических ориентаций различных групп населения. Такая взаимосвязь рассматривается как показатель эффективности проводимых реформ, правильности выбранных направлений социально-экономических преобразований. Ценность данных исследований состоит в том, что они дают возможность отслеживать изменения социальной среды и строить социальную политику, адекватную адаптационному потенциалу трансформирующегося общества.

Наметился социально-психологический подход к изучению адаптации, с позиций которого основное внимание уделяется трансформации в ценностных ориентациях людей, изменению их взлядов на жизнь, восприятия действительности. Среди авторов, внесших большой вклад в разработку данного круга проблем, следует упомянуть работы Н. И. Лапина, Н. Е. Тихоновой, А. П. Вардомацкого, И. Г. Дубова, О. М. Здравомысловой и других.

В последние годы получил развитие подход к изучению адаптации с точки зрения изменения социальной структуры общества, перспектив формирования среднего класса в России. В этой области работают Т. И. Заславская, О. И. Шкаратан, B.A.May, В. В. Радаев, З. Т. Голенкова и другие.

Предметом социально-экономического аспекта адаптации является деятельность, направленная на решение проблемы обеспеченности материальными ресурсами, создание условий для поддержания или повышения уровня жизни. Адаптационный потенциал в данном случае определяется целым рядом факторов, в качестве которых рассматриваются уровень образования, профессионально-квалификационный статус, уровень доходов и т. д. Данное направление разрабатывается в работах Т. И. Заславской, Н. М. Римашевской, М. А. Можиной, Р. В. Рыбкиной, О. Л. Роговой, Л. А. Ржаницыной, Л. А. Гордона, В. В. Радаева и других.

Информационная база исследования.

Адаптация является многомерной характеристикой социально-экономического поведения населения. В качестве ее критериев рассматриваются объективные и субъективные характеристики. Объективными факторами выступают показатели доходов и сбережений населения, характер основной и дополнительной занятости. В качестве субъективных индикаторов рассматриваются самооценка адаптированности, социальная, гражданская и политическая самоидентификация.

Поскольку адаптация является интегральной характеристикой, ее изучение потребовало не одного, а серии исследований, сфокусированных на разных аспектах социально-экономической адаптации. Первая серия исследований, включающая шесть ежегодных опросов населения, имела своим предметом выяснение социально-экономических ориен-таций различных групп населения через призму адаптации. Наибольшее внимание при этом уделялось нескольким аспектам: отношению респондентов к происходящим в стране переменамизменениям в социально-экономическом положении респондентовоценке респондентами собственных возможностей адаптацииспособам социально-экономической адаптации.

Вторая область исследований связана с приватизацией. В ходе трансформации российского общества создались принципиально новые условия формирования моделей социально-экономического поведения. Одним из таких условий явилось изменение отношений собственности. Этому предмету было посвящено специальное исследование, реализованное накануне введения ваучерной приватизации, а также серия исследований (пять ежегодных опросов рабочих и менеджеров приватизированных предприятий), направленных на изучение реальных перемен, связанных с функционированием предприятий после приватизации.

Третья область исследований (опрос населения 1996 года) касается изменений уровня жизни населения. Предметом исследования явились: источники и объемы доходов, характер имущественной среды, структура и объем сбережений. Особое внимание было уделено анализу сберегательного поведения населения, отражающего реальные процессы адаптации.

Содержание работы.

Диссертация состой^ из введения, шести глав, заключения, списка литературы и приложений.

В первой главе, включающей три параграфа, дается характеристики переживаемого страной этапа общественной трансформации, предлагаются определение и критерии социально-экономической адаптации, описывается теоретико-методологическая база исследования.

Вторая глава, объединяющая два параграфа, представляет результаты сопоставлений позиций элитных и внеэлитных групп по ключевым вопросам общественных преобразований.

Третья глава посвящена анализу изменений социально-экономического поведения населения, связанных с приватизацией. В первом параграфе данной главы показаны ожидания населения от приватизации, а второй и третий параграфы представляют результаты реальной практики ваучеризации и акционирования предприятий.

Четвертая глава представляет собой анализ изменений уровня жизни населения. В первом параграфе данной главы через показатели доходов и накопленного материально-имущественного потенциала определяются сберегательные возможности различных социально-демографических групп населения, а во втором — основные сберегательные стратегии населения.

Пятая глава, включающая три параграфа, посвящена анализу ресурсов и способов адаптации. Здесь показаны направления социальной мобильности и дается оценка перспектив формирования российского среднего класса.

В шестой главе, объединяющей четыре параграфа, показана связь социально-экономической адаптации и идентификации. Представлены результаты исследования социальной, гражданской и политической идентичности.

В заключении сформулированы основные результаты диссертационного исследования и даны рекомендации по совершенствованию системы управления трансформирующегося общества.

Научная новизна.

1. Предложена методология комплексного изучения социально-экономической адаптации населения, учитывающая динамику объективных (отношения собственности, характер занятости, уровень дохода, объем и структуру сбережений) и субъективных (социальная, гражданская и политическая самоидентифакция) факторов.

2. По-новому поставлена проблема взаимодействия элитных и внеэлитных групп — основных субъектов преобразований в обществе. Сопоставление позиций данных групп по ключевым вопросам социально-экономических преобразований проводилось с целью выявления тех ограничений, которые внеэлитные группы накладывают на действия элит, эффективные только в том случае, если они находятся в согласии с позициями, установками, ожиданиями достаточно представительной группы населения.

3. Впервые построена типология сберегательного поведения населения, учитывающая новые, появившиеся в переходный период, формы накопления. Сберегательное поведение рассматривается с учетом: а) сберегательных возможностей населения, которые складываются из размера дохода, накопленного имущественного потенциала, а также объема сбережений и их структурыб) характера инвестиционной среды, определяющийся качеством проводимой государством финансовой политики, устойчивостью банковской системы, ее транспарентностью и степенью адекватности предоставляемых услуг реальным потребностям населения.

4. Впервые показана связь социально-экономической адаптации с идентификацией населения в социальном пространстве, что позволило сделать вывод о перспективах формирования российского среднего класса и действенности существующих механизмов вертикальной мобильности.

Основные результаты.

1. Политические и хозяйственные элиты российского общества не смогли образовать целостного и интегрированного субъекта преобразований. Выявленная несогласованность позиций элитных групп по ключевым вопросам социально-экономических преобразований и конфликтность, сопутствующая взаимодействию элит, замедляют темпы общественной трансформации и вносят нестабильность в ее протекание. Реакцией населения на дезинтеграцию элит стало усиление кризиса доверия к основным институтам трансформирующегося общества.

2. Не преодолено противоречие в социально-экономических ори-ентациях различных групп населения. Либеральная модель развития страны не поддержана основной массой населения. Реальный выбор идет между двумя базовыми моделями: социал-демократической и патерналистской, т. е. большинство населения в разрешении основных социально-экономических проблем твердо ориентируется на государство. Соотношение числа сторонников двух базовых моделей медленно меняется в пользу социал-демократического варианта выхода из кризиса.

3. Цели ваучерной приватизации не были достигнуты. Не сложились новые модели поведения в сфере распоряжения собственностью: доход от собственности, включая ценные бумаги и недвижимость, получают не более 7% населения. Акционирование предприятий привело к следующим последствиям. Во-первых, процесс передела собственности затягивается и носит кризисный характер, порождая нестабильность в экономике и обществе. Это затрудняет формирование института легитимной частной собственности. Во-вторых, конвертация власти в собственность породила еще большее расслоение и поляризацию общества. Права и-возможности работников практически не расширились. В-третьих, приватизация привела к созданию эффективного менеджмента лишь на ряде предприятий в отдельных отраслях, не изменив ситуацию в целом. В-четвертых, методы и механизмы приватизации не укрепили, а, напротив, снизили уровень доверия к власти, породили разочарование в проводимых реформах, усилили оппозиционные настроения в обществе.

4. Сберегательное поведение населения носит неинвестиционный характер: большинством населения избираются модели поведения, страхующие сбережения от инфляции и резких изменений финансовой политики государства. С ростом объема сбережений приоритетной стратегией становится хранение накоплений в виде наличной валюты, на долю которой приходится 57% всех наличных сбережений. Это блокирует усилия по дедолларизации экономики и мобилизации частных сбережений в виде инвестиций.

5. В обществе преобладают формы адаптации, не связанные с реализацией личностного профессионально-квалификационного потенциала: преимущественно, это работа на приусадебном участке. Среди активных форм адаптации превалирует занятость в дискретных секторах экономики, а также дополнительная занятость, которой охвачены 21,4% населения. В диссертации выявлены социально-демографические факторы востребованности работников на вторичном рынке труда: предпочтение отдается мужчинам, а также людям до 40 лет. Установлено, что чем выше уровень образования, тем чаще респонденты осуществляют виды деятельности, приносящие дополнительный доход. Выявлена зависимость между зарплатой по основному месту работы и размером дополнительного дохода.

6. Показано, что личностный профессионально-квалификационный потенциал, не подкрепленный социальными связями, оказывается необходимым, но недостаточным условием продвижения по социальной лестнице. Это свидетельствует о несформированно-сти в России эффективного механизма вертикальной мобильности работников.

7. В соответствии с уровнем адаптации выделены четыре группы населения. Прежде всего, это немногочисленная (около 5%), но хорошо адаптированная «группа успеха" — «группа адаптации» (около 20% населения), являющаяся основой формирующегося российского среднего класса- «группа выживания» (около 50%), обладающая нереализованным адаптационным потенциалом и «группа протеста» (25%). В диссертации дано социально-демографическое описание выделенных групп.

Практическая значимость работы.

На основе полученных результатов разработаны практические предложения по созданию условий адаптации населения к переходным процессам в России.

Основные выводы диссертации были использованы при подготовке:

• Концепции социальной безопасности (1995 г.) для Совета безопасности РФ;

• научного доклада «Предложения по совершенствованию законодательства в сфере социальной политики» (1997 г.) для Министерства науки РФ;

• аналитического доклада «Сбережения населения Российской Федерации» (1997 г.) для Центрального Банка РФ;

• научного отчета «Отношение населения к приватизационным чекам» (1993 г.) для Госкомимущества РФ;

• научных докладов «Анализ тенденций развития отношений собственности на предприятиях и их влияние на эффективность экономики» (1994 г.), «Стратегии адаптации промышленных предприятий в условиях реформирования» (1995 г.) и «Типы руководства предприятиями с учетом институциональных, экономических и поведенческих факторов» (1997 г.), которые были использованы Министерством экономики РФ при разработке Типовой программы реформирования предприятий.

Результаты работы были использованы при подготовке научных отчетов и докладов по плановым темам ИСЭПН РАН:

•"Социальная трансформация и элиты: формирование новых мотиваций" - 1994 г.;

•"Российские элиты как субъект реформ" - 1995 г.;

•"Адаптация населения и элит — институциональные предпосылки" - 1996 г.;

•"Сбережения населения Российской Федерации" - 1997 г.;

•"Адаптация и идентичность" - 1997 г.;

•"Россия: социальная доктрина переходного периода и концепция программы действий" - 1996 г.;

•"Актуальные задачи российской социальной политики и их законодательное обеспечение" - 1997 г.

Апробация работы.

Результаты, полученные в диссертации, были доложены на:

Международной конференции «Проблемы трансформирующегося общества» (Грененген, 1994 г.);

XIII Международном социологическом конгрессе (Белефельд, 1994 г.);

Международной конференции «Новые элиты в посткоммунистическом мире» (Мичиганский университет, 1995 г.), Международной конференции «Социальные последствия приватизации в странах Восточной Европы» (Роттердам, 1996 г.), Международном круглом столе «Российская экономика в среднесрочной перспективе» (Москва, 1997 г.).

Основные выводы диссертации изложены в 36 публикациях, среди которых:

Отношение населения к ваучерной приватизации // Экономические реформы в России: социальное измерение / ИСЭПН РАН. М.,.

1993. 1 а.л.;

Трансформация и элита // Общественные науки и современность.

1994. N4. 1 а.л.;

Социально-экономическая дифференциация в восприятии населения // Россия — 1994. Социально-демографическая ситуация / ИСЭПН РАН. М., 1995. 0,5 а.л.;

Ориентации российских элит в период социально-экономических реформ // Социальная трансформация российского общества / ИСЭПН РАН. М., 1995. 1 а.л.;

Проблемы адаптации к реформам // Социальная трансформация российского общества / ИСЭПН РАН. М., 1995. 1 а.л.;

Социальные последствия приватизации // Общественные науки и современность. 1995. N 6. 1 а.л. (в соавторстве) — Поведение промышленных предприятий в условиях рыночных преобразований // Вопросы экономики. 1995. N 6. 1 а.л. (в соавторстве);

Типы социально-экономической адаптации населения // Российская Федерация. 1995. N 18. 0,5 а.л.;

Характер адаптации населения к социально-экономическим преобразованиям // Россия: проблемы социальной адаптации / ИСЭПН РАН. М, 1996. 3 а.л.;

Характер адаптации промышленных предприятий России к современным условиям хозяйствования// Вопросы экономики. 1996. N 11. 1,2 а.л. (в соавторстве);

Новые тенденции в формировании и использовании сбережений // Россия — 1996. Социально-демографическая ситуация / ИСЭПН РАН. М., 1996. 1 а.л.;

Адаптация населения и элит: институциональные предпосылки // Общественные науки и современность. 1996. N 4. 1 а.л. (в соавторстве) — Сбережения населения: перспективы частного инвестирования // ^'Социологические исследования. 1997. N 8. 0,7 а.л. (в соавторстве);

Сберегательные установки россиян // Общественные науки и современность. 1998. N1.1 а.л.;

Новые тенденции становления российской макроидентичности // Россия-1997. Социально-экономическая ситуация / ИСЭПН РАН. М.,^1998. 0,7 а.л.;

К проблеме формирования среднего класса в России // Вопросы экономики. 1998. N 7. 1 а.л.;

Появился ли в России средний класс? // Российская Федерация. 1998. N 19. 0,5 а.л.;

Адаптация и идентичность // Общественные науки и современность. 1998. N 4. 1 а.л.;

Social Transformations and Elits // Sociological Research. September-October 1995. 1 а.л.;

Russian Elites amid Social and Economic Reforms // International Studies of Management & Organization. Winter 1995;96. Vol. 25, No. 4. 1,5 а.л.;

Privatization as a Social and Economic Phenomenon // Social Sciences. Quarterly Review. 1996. Vol. XXVI1, No 1. 1 а.л.;

Organizational Mechanism of Socio-Economic Adaptation in Transitional Economies: Synthesis of Russian Case Studies // SEOR. Economisch Onderzoek Rotterdam. Foundation for Economic Research. 1996. 0,7 а.л. (in collaboration);

The Adoptation of Population in Transforming Russia И Sociological Research. Jenuary-Febroury 1997. 1 а.л. (in collaboration).

Результаты исследования позволили ответить на следующие вопросы:

• каковы источники формирования сбережений;

• какова доля сбережений в доходах населения;

• какие слои и группы населения являются держателями сбережений;

• в каких социально-демографических типах домохозяйств концентрируются сбережения;

• каким видам сбережений сегодня отдается предпочтениекакова доля сбережений в валюте;

• где предпочитают размещать сбережения различные слои и группы населения;

4 Руководителями исследования являются д.э.н.проф. Н. М. Римашевская и д.э.н. И. Е. Дискин. Исследование было реализовано с участием к.э.н. Л. Н. Овчаровой, к.э.н. Л. А. Миграновой, к.э.н. Г. Н. Волковой, д.э.н. А. А. Овсянникова и д. ф-м.н. М. В. Михайлюка.

• каковы намерения, установки различных социальных групп населения по использованию сбережений на территории страны;

• в каких услугах Сбербанка и коммерческих банков нуждаются различные слои и группы населения.

Объектом исследования являлось домохозяйство (в формулировках вопросов анкеты применяется привычный для респондентов термин — семья). В этой связи первый раздел анкеты, фиксирует социально-демографические характеристики респондентов. Здесь собраны сведения о поле, возрасте, образовании и характере занятости всех взрослых членов домохозяйства. Тут же определяется демографический тип домохозяйства, число его членов, число работающих и иждивенцев. Совокупность объективных данных о домохозяйстве в целом и его членах в отдельности позволяет выстроить социально-демографическую типологию домохозяйств с тем, чтобы дифференцированно рассмотреть стратегию формирования и использования сбережений.

Следующий блок анкеты составляют вопросы, фиксирующие источники и размеры поступления доходов каждого члена домохозяйстваустанавливается объем расходовопределяется соотношение доходов и расходов данного домохозяйства за определенный месяцвыясняется доля использованных сбережений. Полученная информация в дальнейшем проверяется посредством вопросов о характере потребления членов домохозяйства.

Далее представлены вопросы об объеме сбережений, причем фактическая информация дополняется данными, позволяющими соотнести указанный объем сбережений с фактическими и предполагаемыми тратами.

В следующем разделе собрана информация о видах сбережений, формах их размещения и намерениях использованияопределяются стратегии сберегательного поведениявыясняются мнения респондентов о номенклатуре и качестве банковских услуг.

В качестве основных гипотез исследования выдвигались следующие:

• о взаимосвязи уровня материальной обеспеченности (размера душевого денежного дохода) с объемом сбережений и сберегательным поведением населения. Уровень материальной обеспеченности является важнейшим фактором, определяющим потребительское и сберегательное поведение домохозяйств. Исследования прошлых лет показали прямую зависимость между показателями уровня материальной обеспеченности, размером и приростом сбережений;

• о влиянии социально-профессиональных факторов на сберегательное поведение. Согласно имеющимся статистическим данным, сфера занятости, форма собственности предприятий и учреждений, социальный статус людей во многом определяют источники и размер доходов. Для оценки влияния социально-профессиональных факторов сберегательного поведения и строится социально-профессиональная типология домохозяйств, включающая:

Домохозяйства, члены которых не включены в рыночные отношения.

Домохозяйства, члены которых частично включены в рыночные отношения.

Домохозяйства, все члены которых включены в рыночные отношения.

Каждый из выделенных социально-профессиональных типов рассмотрен подробно с точки зрения сферы занятости:

• о воздействии региональной и поселенческой стратификации на сберегательное поведение населения. Тенденция углубления региональной дифференциации проявляется на фоне концентрации банковских структур в мегаполисах (Москва, Санкт-Петербург) и крупных городах. В совокупности данные процессы влияют на сберегательные стратегии населения. По данным обследования строится следующая стратификация до-мохозяйств по типам поселения:

Жители крупных городов (включая мегаполисы);

Жители малых городов;

Сельские жители.

• о влиянии демографических факторов на сберегательное поведение. Демографическая структура домохозяйства в значительной степени определяет сберегательное поведение, поскольку наличие в домохозяйстве детей и пенсионеров влияет на мотивы сбережений, а соотношение людей трудоспособного возраста и иждивенцев сказывается на их объеме.

Исследование было реализовано в октябре-ноябре 1996 года. Выборка составила 8 ООО домохозяйств. Опросный лист представлен в приложении 1.3.

По причине чрезвычайно высокого уровня концентрации сбережений, а также вследствие того, что основные держатели сбережений не попали в случайную выборку, возникла необходимость провести дополнительное исследование, касающееся сбережений этой категории населения. Исследование включало семьдесят фокусированных интервью с респондентами, чей текущий денежный доход превысил 10 млн руб. — сумму, гарантирующую наличие свободных денежных средств. Интервью проводились в четырех регионах страны: Москве, Санкт-Петербурге, Ростове-на-Дону и Уфе.

В ходе фокусированных интервью выяснялся объем капитала того слоя населения, который можно отнести к «богатым». Были определены также доли накопления и потребления (включая покупку недвижимости, предметов искусства, антиквариата и золота) соответствующего слоя, установлена структура сбережений, формы их размещения. Был установлен объем сбережений богатых, размещенный за пределами страны.

Отдельной проблемой, затронутой в ходе интервью, являлось выяснение мнений респондентов о характере сложившейся сегодня в России инвестиционной среды, а именно: степени доверия к различным банковским структурам, удовлетворенности услугами банков. Были выяснены мнения респондентов относительно угроз сохранности сбережений.

ГЛАВА 2. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ В ОЦЕНКАХ ОСНОВНЫХ СОЦИАЛЬНЫХ СУБЪЕКТОВ.

2Л. Рассогласование позиций элитных групп по ключевым вопросам преобразования.

Кризисный характер социально-экономической трансформации постоянно ставит под сомнение саму ее необходимость, приемлемость для такой страны как Россия. В контексте этих сомнений рассматриваются основные причины трудностей трансформационного перехода. Анализируя эти причины, Р. Рывкина [195. С. 184−1861 приводит основные: историческую, выводящую трудности переходного перехода из необходимости ломки политических и экономических отношений, привычного уклада жизни, а также формированием новых отношений собственности и укладов жизни, которых старая система не имела, к которым люди должны адаптироватьсянационально-культурную, в соответствии с которой установки на коллективизм, уравнительность, изначально присущие русскому народу, отторгают рыночные модели поведения, основанные на индивидуализме и «достижительности».

Названные причины трудностей переходного периода, если признать их объективность, естественны и неизбежны, имеют длительный характер воздействия, а, следовательно, практически неустранимы. Вместе с тем, политическая нестабильность, постоянно сопутствующая российской трансформации и усугубляющая действие названных причин, есть результат борьбы интересов различных политических групп, а' следовательно, приходит к выводу Р. Рывки на, трудности переходного периода вполне «рукотворны» и зависят от основных «игроков».

Анализ современных трансформационных процессов часто оставляет без внимания проблему того, какие социальные слои играют ключевую роль в проведении реформ. Имеется в виду проблема социального субъекта преобразований, а также сопоставление позиций и ожиданий слоев и групп, выполняющих совокупную роль этого субъекта. Изучение этого круга проблем позволяет прояснить социальные взаимодействия и конфликты, в контексте которых реализуется социально-экономическая трансформация общества. Инициирование проведения реформ «сверху», а также высокая степень зависимости социально-экономического поведения населения от действий «верхов» делает необходимым изучение позиций элитных групп как основного субъекта трансформационных процессов.

Под элитными, в соответствии с определением, данным Дж. Хигли [314, 315], понимаются социальные группы, представители которых играют ключевую (позитивную или негативную) роль в выработке и реализации стратегических решений в ходе общественного функционирования.

Принципиальной новацией Хигли, преодолевающей прежний ан t тидемократизм классической теории элит, является введение тех Ограничений, которые накладывают внеэлитные группы на действия элит. Действия элитных групп в рамках трансформационных процессов, с точки зрения Хигли, будут эффективными только в том случае, если они находятся в согласии с позициями, установками, ожиданиями достаточно представительной группы населения, согласного со стратегическими целями элит. Такая постановка вопроса, особенно важная в контексте изучения адаптационных процессов, требует анализа и сопоставления основных позиций элитных и внеэлитных групп.

Вторым важным положением Дж. Хигли является то, что темп общественных преобразований и степень сопутствующей им конфликтности в большой мере зависят от согласованности позиций самих элит-^ ных групп.

Очевидно, что важнейшие социально-экономические преобразования и соответствующие им организационные и управленческие процедуры реализуются сегодня в определенном социальном слое, который, хотя и не вполне определенно самоидентифицируется в качестве элит, но способен достаточно четко отграничивать себя от внеэлитной среды и уверенно обозначает себя в качестве основного субъекта реформ.

К элитам, таким образом, можно отнести людей, принимающих стратегические решения или непосредственно влияющих на их принятие, а также активно противодействующих принятию таких решений.

Реализация элитами институциональных функций связана с уровнем социальной сплоченности элит. Расколотые элиты, т. е. утратившие общность своих интересов, единство ценностного и мотиваци-онного контекста, выдвигают в рамках своего функционирования разнородные, зачастую противоречивые требования, «разрывая» на части эти институты, задавая разнонаправленные сигналы и импульсы социальным субъектам, дезориентируя их в институциональном пространстве. Этим блокируется устойчивое функционирование системы социальных институтов, открываются возможности для их дезинтеграции, реализации локальных и частных интересов. В то же время тормозятся процессы адаптации населения, которое теряет ориентацию на устойчивые ценности, нормы и модели социального действия. Расколо-тость элит губительна для реальной легитимизации власти (в понимании М. Вебера). Одновременное функционирование в институциональном поле различных социально значимых (в силу поддержки влиятельными группировками элит) представлений о социальном порядке делает равно нелигитимным любой порядок. Ввиду этих обстоятельств проблему сплоченности элит становится одной из ключевых для понимания их роли в трансформационных процессах, а также перспектив самой трансформации.

Другой аспект этой проблемы состоит в анализе характера взаимодействия региональных и «центральной» элит. В бывшем Советском Союзе все региональные лидеры одновременно являлись и субъектами центральной власти, так как автоматически получали статус членов ЦК КПСС и депутатов Верховного Совета. На эту властную вертикаль опиралось все здание государства. После распада СССР российские регионы и их лидеры оказались в политической изоляции, и новая центральная элита в течение ряда лет не особенно считалась с их позициями. Только события октября 1993 года заставили российское руководство осуществить перераспределение властных полномочий между политическими элитами Центра и региона, для чего и был создан Совет Федерации.

Представляет проблему также внутренняя сплоченность элитных групп: их представители в процессе принятия законодательных решений несвободны полностью как от интересов регионов, которые они представляют, так и от социально-экономических и социально-политических ориентаций, которыми привыкли руководствоваться.

С целью прояснения позиций элитных и внеэлитных групп по ключевым социально-экономических проблемам на начальном этапе реформ в начале 1993 года было осуществлено социологическое исследование (С-1−1993), в ходе которого, кроме выборочного опроса населения, были опрошены следующие группы респондентов:

• члены Верховного Совета РФ (80% исследуемой совокупности);

• главы областных и краевых администраций (70% исследуемой совокупности);

• директора предприятий трех регионов России (Московской области, Нижнего Новгорода, а также Краснодара, и Новороссийска) — всего 99 респондентов данной группы.

Включение членов бывшего Верховного Совета РФ, глав администрации и директоров в качестве представителей элитных групп вполне очевидно, т.к. представители этих групп участвуют в принятии стратегических решений (вне зависимости от отношения к характеру этих решений). При этом вполне понятно, что состав российских элит не исчерпывается указанными группами.

Собранная эмпирическая информация дает возможность сравнить мнения и оценки, данные населением, с позициями элит, что позволяет составить представление о складывавшихся в начале периода реформ взаимоотношениях элитных и внеэлитных групп и, таким образом, выявить наиболее острые проблемы их взаимодействия, а также пространство социальной поддержки элит как основного субъекта трансформации.

Как видно из данных таблицы, на момент обследования оценки депутатов и исполнительной власти кардинально различаются в сторону значительно большего «катастрофизма» первых. В этом смысле позиции депутатов более всего совпадали с негативной оценкой ситуации, сложившейся у населения. Умеренный оптимизм глав администрации не подкреплялся мнениями ни директоров ни работников. Директора демонстрировали большую информированность и понимание происходящих процессов (среди них минимальное число затруднившихся ответить) и, возможно, в силу этого больший пессимизм: среди них вовсе нет тех, кто видел признаки социально-экономической стабилизации, наибольшая же их доля (40%) рассматривала ситуацию как катастрофическую. Важно также и то, что треть директоров видела признаки ухудшения ситуации, хотя и не связывала это с социально-политическим взрывом. Примечательно, что и две трети опрошенного населения не ощущали признаков улучшения экономической ситуации, хотя и в меньшей степени разделяли предчувствия катастрофы, распространенные в директорской среде. /" if ¦ 1.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

1. Анализ происходящих социально-экономических процессов позволяет выявить существо общественной трансформации в России. Прежде всего, она затрагивает модели и механизмы экономической деятельности населения. Прямой властный хозяйственный контроль уступает место рыночным регуляторам социально-экономического поведения. В основе его формирования лежит рациональный выбор людей, что создает достаточно широкий спектр возможностей адаптации. Постепенно меняется сам механизм макросоциализации: медленно уходит в прошлое формирование стандартных моделей социального поведения на основе идеологических конструкций и жестких санкций, и приходит другой принцип формирования социального действия, основанный на рационализации индивидуальных и общественных потребностей. Кризисный характер трансформации состоит именно в том, что старые модели и механизмы входят в противоречия с новыми, что в отсутствии эффективных мер социальной политики, устойчивых нравственных норм и правовых санкций, угрожают обществу дестабилизацией и дезинтеграцией.

2. Формирование устойчивого взаимодействия различных элементов общественного организма требуелясной постановки цели социально-экономического развития страны. Решение этой проблемы непосредственно связано с изучением представлений о целях трансформации и содержании реформ, которые складываются у наиболее влиятельных субъектов социального действия. Сегодня политические и хозяйственные элиты российского общества не смогли образовать целостного и согласованного субъекта преобразований. Выявленная несогласованность позиций элитных групп по ключевым вопросам социально-экономических преобразований и конфликтность, сопутствующая взаимодействию элит, замедляют темпы общественной трансформации и вносят нестабильность в ее протекание. Реакцией на это населения стал кризис доверия к основным институтам трансформирующегося общества.

3. Не преодолено противоречие в социально-экономических ори-ентациях населения: либеральная модель развития страны не была поддержана большинством населения. Реальный выбор идет между социал-демократическим и патерналистским вариантами развития, т. е. большинство населения твердо ориентируется на государство как ключевой институт в разрешении основных социально-экономических проблем.

Соотношение числа сторонников двух базовых моделей медленно меняется в пользу социал-демократического варианта выхода из кризиса. Если в 1994 году данные показывали некоторое уменьшение числа сторонников патерналистской модели, то в 1995 году эта ориентация укрепилась. В возрастной группе до 30 лет распределение между социал-демократической и патерналистской моделями отражалось соотношением 1:1,5- в возрасте 31−50 лет оно было равно примерно 1:2, а в старшей возрастной группе доходило до 1:3. При этом если социал-демократической модели было привержено равное число мужчин и женщин (соответственно 50,7% и 49,3%), то среди сторонников патерналистской модели женщины преобладали (60% женщин против 40% мужчин). Исследование 1997 года впервые зафиксировало существенный перелом ситуации: значительно (на 15%) сократилось число патер-налистски ориентированного городского населения, и, соответственно, возросло число сторонников социал-демократической модели. Этот рост произошел преимущественно в «младшей» (до 30 лет) и средней (30−50 лет) возрастных группах, оставив неизменным соотношение по половому признаку.

4. Отсутствие консенсуса по вопросу о направлении общественной трансформации сдерживает формирование общероссийской rocvдарственной идентичности. Макроидентичность «россияне», призванная консолидировать модернизирующееся общество, сейчас менее распространена по сравнению с 1992 годом, когда 41% опрошенных выбрали эту позициюв 1997 году только 24,4% респондентов идентифицировали себя как «россияне», причем большинство составили хорошо адаптированные слои населения.

В период общего кризиса возникает достаточно устойчивая социально-психологическая потребность в содержательном насыщении макроидентичности по этнонациональным основаниям, играющей компенсирующую роль при неопределенности социально-групповой и личностной идентичностей. Позитивное течение процесса адаптации способствует преодолению этой тенденции.

5. Смена форм собственности явилась результатом крупномасштабного проекта, задуманного с целью создания широкого слоя собственников, что могло бы обеспечить стабильность в обществе, способствовать экономическому росту и формированию российского среднего класса.

На деле результатом ваучерной приватизации явилось лишь формирование слоя крупных собственников, а слой средних и мелких собственников функционирует преимущественно в иллегальной, скрытой от налоговых органов, сфере экономики. Не сложились новые, статистически значимые модели поведения, связанные с распоряжением собственностью: доход от собственности, включая ценные бумаги и недвижимость, получают не более 7% населения. Две трети респондентов оценивают результаты приватизации сугубо негативно, связывая их главным образом с «грабежом» государственной собственности.

Акционирование предприятий имело ряд последствий как позитивного, так и негативного характера. Прежде всего, процесс передела собственности затягивается и носит кризисный и конфликтный характер, порождая нестабильность в экономике и обществе, а это затрудняет • формирование института легитимной частной собственности. Механизм приватизации породил еще большее расслоение и поляризацию общества, практич^юиьйенраащщр^права и возможности работников.

1 Основные группы работников акционированных предприятий: рабочие, менеджеры и директора — по-разному отреагировали на новые условия хозяйствования, проявили совершенно различные способности к адаптации. Руководители существенно расширили свои возможности влиять на процесс производства и распределение прибыли. Рабочие, в силу формального характера статуса собственника, не обрели новых прав и к тому же утратили перспективы сохранности рабочего места. Приватизация привела к созданию эффективного менеджмента лишь на ряде предприятий в отдельных экономических отраслях, не изменив ситуацию в целом, что свидетельствует о дискретном характере адаптации, возникающей лишь в локальных секторах экономики и реализующейся в основном в сфере «параллельной экономики».

В целом, методы и механизмы приватизации не укрепили, а, наоборот, снизили уровень доверия к власти, породили разочарование в проводимых реформах, усилили оппозиционные настроения.

6. В обществе широко распространены формы адаптации, не связанные с реализацией личностного профессионально-квалификационного потенциала. До 33,5% населения основным источником выживания является работа в подсобном хозяйстве. В эту группу входят не только пенсионеры (хотя их большинство, соотношение работающих и пенсионеров примерно 1:2), но и люди трудоспособного возраста (средний возраст — 52 года), преимущественно рабочие (64%), но также и служащие. Наличие огорода, личного подсобного хозяйства стало спасением для многих российских не только сельских, но и городских семей. Среди тех, кто придерживается мнения, что без огорода трудно прожить", 46% городских жителей со средним и 28% - с высшим образованием. Выращенные продукты являются основными в питании 10% семей, проживающих в областных центрах, и 28,8%, живущих в районных центрах.

7. Среди активных форм адаптации превалирует занятость в дискретных секторах экономики, а также дополнительная (вторичная) занятость, которой охвачены 21,4% населения. Расширяются периферийные зоны рынка труда, связанные с кратковременной и неполной занятостью. Население вовлекается в сферы самостоятельной занятости (легальной и полулегальной). Дополнительную работу преимущественно ищут и находят не те работники, которые пребывают в наиболее бедственном материальном положении, а те, кто оказывается конкурентоспособнее на рынке труда, кто в состоянии найти подходящую вторую работу и вынести дополнительную трудовую нагрузку. Вторичная занятость, таким образом, служит индикатором мобильности, активности работающего населения России, который показывает степень и возможности адаптации его к новой экономической ситуации.

Определены социально-демографические факторы востребованности на рынке труда: преобладают мужчины, люди в возрастном интервале 20−40 лет. Установлено, что чем выше уровень образования, тем чаще респонденты осуществляют виды деятельности, приносящие дополнительный доход. Вместе с тем, чем ниже зарплата по основному месту работы, тем скромнее возможности для приработка, и наоборот. Вторичная занятость выступает здесь, скорее, в качестве меры поддержания привычного уровня жизни.

8. Существуют серьезные препятствия для восходящей мобильности людей, оказавшихся не только внизу, но и на середине социальной лестницы. Об этом, в частности, свидетельствует отставание удовлетворенности статусной позицией от оценки социального положения. Важным обстоятельством, блокирующим восходящую мобильность в современном российском обществе, является ограниченность сфер, где: она в принципе может быть реализована. ч.

Проведенные исследования зафиксировали глубокие межрегиональные различия в уровне жизни, размерах текущих денежных доходов, объемах сбережений и уровне адаптированности населения. Заметна прямая и тесная связь адаптации населения с уровнем развития регионов, показывающая «продольную» дифференциацию возможностей социальной мобильности. Имеется также «поперечная» дифференциация, свидетельствующая о разном уровне адаптации жителей различных типов поселений — существенно меньших возможностях жителей средних и малых городов.

Помимо территориальной дифференциации существуют глубокие различия в возможностях адаптации работников, занятых в частном и государственном секторах экономики, а также внутрисекторальные различия, вызванные спецификой экономического положения отдельных предприятий.

Все это свидетельствует о сложности и противоречивости процесса социальной мобильности. Заблокированными оказываются как вертикальные, так и горизонтальные каналы социальных продвижений, что ограничивает социальную динамику. Такая ситуация задается совокупностью происходящих в экономике и политике макропроцессов, которые накладывают отпечаток на механизм вертикальной мобильности в тех областях, где она реально происходит.

9. Сложившийся в России тип вертикальной мобильности не носит «классически» рыночного характера, когда денежный доход является прямым следствием позиции работника на статусной лестнице, достигнутой вследствие определенного уровня образования и квалифика ции. В общественном мнении сформировалось вполне определенное понимание законов вертикальной мобильности российского общества: путь «наверх» невозможен без нужных связей и денег, при том что деньги часто являются производной от связей. Трудолюбие и наличие профессии, пользующейся спросом, — это, по мнению большинства опрошенных, факторы второго уровня. Что же касается знаний и опыта, то их считают необходимым условием продвижения к успеху не более пятой части респондентов.

Таким образом, личностный профессионально-квалификационный потенциал оказывается в российских условиях необходимым, но недостаточным условием продвижения по социальной лестнице, что свидетельствует о несформированности эффективного механизма вертикальной мобильности. Без институциональных изменений в экономике, декриминализации ее основных сфер большинство специалистов имеет ограниченные возможности восходящей мобильности.

10. В соответствии с уровнем адаптации выделены четыре группы населения. Прежде всего, это немногочисленная (около 5%), но хорошо адаптированная «группа успеха», которую преимущественно составляют мужчины в возрасте до 40 лет, имеющие высшее образование и занятые в частном секторе экономики — предприниматели, наемные работники в коммерческих структурах, а также руководители высшего звена.

Примерно пятая часть опрошенных видит определенные перспективы адаптации, но эта «группа адаптации» — основа формирующегося российского среднего класса — фактически не расширяется в последние годы. Она также состоит, по преимуществу, из людей в возрасте до 40 лет (большинство — до 30 лет), имеющих высшее образование, служащих и руководителей среднего и высшего звена.

Сегодня в обществе наиболее велика (около 50%) доля тех, кто не сумел приспособиться к новым условиям, но готов терпеть трудности переходного периода. В «группе выживания» большинство — женщины •" в возрасте от 40 лет, имеющие среднее специальное образование. Численность этой группы неуклонно растет.

Наконец, часть населения (25%) составляет «группу протеста». Это люди старше 50 лет, имеющие высшее и среднее специальное образование, рабочие и служащие, занятые в бюджетной сфере, пенсионеры.

Иерархия группообразующих факторов выглядит следующим образом (по мере убывания корреляции с уровнем адаптированности): тип поселениявозрастрегионпроживаниясфера занятостиполобра-? зование.

И. В качестве «запаса прочности», который позволит продержаться, если экономическая ситуация ухудшится, большинство респондентов рассматривает сбережения, которые имелись у 35% населе-ф ни я. Сберегательное поведение населения носит неинвестиционный характер.

В целом, выявлено три основные сберегательные стратегии: хранение денег в виде наличных рублейрублевые вклады в Сбербанкехранение денег в наличной валюте.

Накопления до 1 тыс. руб. преимущественно распределились между вкладчиками Сбербанка и держателями наличных денег. Явной приоритетной стратегией держателей небольших (от 1 до 5 тыс. руб.) сбережений является вложение денег в Сбербанк. Далее, чем больше объем сбережений, тем менее охотно респонденты вкладывают деньги в Сбербанк. При достижении объема сбережений больше 10 тыс. руб. число вкладчиков Сбербанка падает стремительно, одновременно сокращается доля держателей наличных рублей. С ростом объема сбережений приоритетной стратегией становится обладание наличной валютой, на долю которой приходится 57% всех наличных сбережений, т. е. это вполне рациональная модель сберегательного поведения, не ориентированная на организованные и контролируемые со стороны государства денежные потоки. При повышении объема сбережений также увеличивается доля респондентов, размещающих часть валютных и рублевых накоплений в коммерческих банках.

Глубокий финансовый кризис, разразившийся в августе-сентябре 1998 года, нанес сокрушительный удар по сбережениям граждан. Наиболее пострадавшими оказались две группы населения. Во-первых, среднеи малообеспеченные граждане, хранившие рублевые накопления в Сбербанке и, по причине обесценивая рубля и резкого роста цен, утратившие значительную часть реальных сбережений. Второй наиболее пострадавшей группой стал нарождающийся российский средний класс, его средний и высший слои — наиболее адаптированная часть населения, которая демонстрировала, казалось бы, вполне рациональную сберегательную стратегию, — диверсифицировала сбережения, размещая их часть в виде валютных вкладов в коммерческих банках. Соответствующая часть накоплений была заморожена в коммерческих банках, причем именно в тех, которые представлялись наиболее надежными. Предложение Центробанка перевести вклады в Сбербанк в рублевом эквиваленте по заниженному курсу не рассматривалась данной группой вкладчиков как достойная компенсаторная акция. Поскольку данная группа является и наиболее экономически активным слоем, финансовый крах негативно повлиял на ее бизнес или вовсе разрушил его, в результате чего этот социальный слой был фактически разорен. В меньшей степени затронутым финансовым кризисом оказался нижний слой среднего класса, сберегательным приоритетом которого было хранение денег в виде наличной валюты.

Важнейшим социальным последствием финансового кризиса стало разрушение остатков доверия населения к финансовым институтам. что, безусловно, делает перспективу расширения частных инвестиций весьма туманной. Однако решение этой проблемы связано именно с твердыми и последовательными мерами, направленными на восстановления доверия вкладчиков, основанное на использовании страхования депозитов и гарантий международных финансовых институтов. Иной путь, рассчитанный лишь на мобилизационные и фискальные меры, связан с разрушением «запаса прочности» наиболее экономически активной части населения, создавшей его в процессе адаптации.

12. Созданные в стране социально-экономические условия позволили сформироваться высшему слою и верхушке среднего слоя, дали импульс формированию среднего слоя, но не позволяют ему расшириться и обрести устойчивость. Потенциальное ядро среднего класса, которое, по нашим оценкам, включает примерно 15−20% населения, характеризуется хорошими адаптационными навыками, реализацией достаточно успешных стратегий социально-экономического поведения, определенностью статусных позиций. Все это, однако, еще не делает эту часть общества «классом в себе», поскольку, хотя и наличествуют важные предпосылки становления среднего класса, практически отсутствуют, во-первых, стереотипы массового социокультурного поведения, во-вторых, устойчивая самоидентификация, обеспеченная идеологической поддержкой, выступающей в виде признания особого достоинства, символической оплаты за издержки адаптационных усилий. Тем более, нельзя говорить о «классе для себя», так как средние слои не имеют серьезных ресурсов влияния на макропроцессы. Отсутствие значимых горизонтальных связей, поддержки авторитетных общественных организаций делает представителей данного слоя уязвимыми перед угрозой потери позиции, достигнутой в ходе адаптации. Не сложилось также и отчетливое понимание экономических интересов, связанных с выработкой рациональных форм электорального поведения.

Неизбежен вопрос об условиях, способствующих формированию среднего класса в России. Оформление социального субъекта возможно при наличии непротиворечивого и взаимодополняющего развития внутренних и внешних факторов. К числу первых можно отнести становление автономной активности, кристаллизацию социальных интересов, групповой идентичности, социокультурно детерминированной системы ценностей, норм и санкций, а к числу внешних — стабилизацию социально-экономических и политических институтов и способность общества к воспроизводству этой стабильности, под которой следует понимать не консервацию существующего порядка, а предсказуемость и открытость действий властей.

13. Кризисное состояние, в котором оказалась преобладающая часть населения, выражающееся в неосвоенности новых, адекватных складывающимся институциональным формам, образцов хозяйственного поведения и несформированности устойчивой социальной идентичности, является объективной характеристикой переходного периода в развитии российского общества. Кризис адаптации — провалы продуктивных моделей социально-экономической деятельности, основанных на профессионализме и квалификации, — и наоборот, успех полукриминальной деятельности не только тормозят социальную динамику, но и несут угрозу социальной стабильности. Невозможность для большинства населения реализовать свои социально-экономические притязания, повысить или хотя бы поддержать социальный статус будет блокировать продвижение по всем другим направлениям преобразований, создавать социальное напряжение, разрушающее общественное согласие.

Обозначенные противоречия свидетельствуют об отсутствии адекватного новым условиям механизма макросоциализации, который был бы способен поддерживать и подкреплять перспективные образцы социального действия, нивелировать неэффективные и подавлять асоциальные модели социального поведения.

14. В настоящее время необходимо «разблокировать» механизм социальной мобильности и обеспечйть" условия для продуктивной социальной динамики, обеспечивающей стабильность в обществе, нарушаемую сегодня глубокой социально-экономической дифференциацией. Одним из главных условий становления позитивной социальной динамики является расширение пространства социальной мобильности, связанное с созданием экономических структур, характеризующихся широким научно-техническим и технологическим многообразием, предложением значительного числа рабочих мест, которые потребуют высокой профессиональной и квалификационной подготовки и обеспечат соответствующую оплату труда. Превращение отечественных высокотехнологичных отраслей в источник роста отечественной экономики необходимо для перелома сложившегося положения в области социальной мобильности.

Пространство социальной мобильности должно быть подкреплено сильными мотивационными механизмами, базирующимися на очевидных для большинства населения примерах социального успеха, который основан на реализации профессионально-квалификационного потенциала. Важнейшим обстоятельством, разрушающим «лестницу социальных достижений», является твердая убежденность населения в том, что на средние и верхние ступени этой лестницы невозможно подняться, не нарушая действующие законы и общепринятые нормы морали. Существенным моментом в процессе выработки продуктивной индивидуальной жизненной стратегии является «образ будущего», однако, нестабильная политическая ситуация, отсутствие четко сформированных правил взаимодействия в социально-экономическом пространстве препятствуют выстраиванию длительных адаптационных стратегий. Это ставит проблему создания позитивных образов будущего прежде всего через профессиональный успех, демонстрацию широкого спектра продуктивных сценариев социальной динамики.

Позитивная социальная динамика непосредственно связана с задачами социальной политики по созданию действенной системы норм и санкций, способной убедить людей в том, что эта система отвечает их нравственным представлениям и интересам. Социальная политика, таким образом, призвана поддерживать равновесие в социальном и экономическом пространстве, препятствовать преуспеванию одних социальных групп за счет подрыва жизнедеятельности других. Для решения этой задачи необходимо укрепить законодательство и правовые отношения, направленные на безусловное соблюдение всеми социальными субъектами некоторых универсальных правил и норм социально-экономической деятельности.

15. Общее падение уровня жизни населения привело к тому, что в состав традиционно уязвимых социальных слоев вливаются новые кон-тингенты населения. В то же время финансовые ресурсы для социальной поддержки в кризисной ситуации сокращаются. В этих условиях крайне важно выявлять строго обоснованные приоритеты общественной помощи, для чего необходимо определить те социальные группы, которые в первую очередь нуждаются в социальной поддержке. Одновременно необходимо экономическими, организационными и информационными мерами стимулировать социальную активность тех групп населения, которые способны адаптироваться, опираться на собственные силы. Решение этой задачи связано с проведением налоговой реформы, поддержкой малого и среднего бизнеса, укреплением доверия к государству. В комплексе эти меры будут способствовать легализации предпринимательской деятельности, сужению рамок «параллельной экономики».

Незавершенность трансформационных преобразований и кризисный характер их протекания обусловливают внутреннюю противоречивость современного российского общества и связанную с ней неопределенность результатов переходного периода. Преодоление этих противоречий, формирование достаточно устойчивого взаимодействия различных элементов общественного организма потребует значительного времени и усилий. Создание системы эффективной социальной политики может явиться одним из важнейших условий успеха преобразований.