Художественное своеобразие чувашской приключенческой прозы

Известно, что в последние 15−20 лет литературоведение стало искать новые пути. В этом смысле исключительно важно, например, учитывать изменившиеся отношения к таким областям чувашской художественной литературы, как фантастика, детектив, приключение и т. д. Среди современных читателей литературы стало очень много увлекающихся этими жанрами. Это нельзя считать случайным фактом, общество изменилось, изменились читательские интересы людей. Все это говорит о том, что роль приключений, фантастики и детектива в нашем обществе надо осознать по-новому. Именно такую цель в своей работе и ставит автор настоящей диссертации.

Актуальность избранной темы, как можно понять из сказанного, объясняется, таким образом, все более возрастающей ролью приключенческой литературы в обществе. Среди так называемых приключенческих жанров выделяются путешествия, детективы, фантастика, научная фантастика и т. д. По жанру они представляют различные по проблемно-тематическому и структурным признакам рассказы, новеллы, повести и романы. Они объединены общностью жизни героев, художественного оформления обстоятельств, способов сюжетосложения. Претворяя художественные идеи в национально-исторических условиях, мировая литература обрела такие постоянные и устойчивые формы, как французский рыцарский роман, англо-американский готический роман, русская лубочная повесть, современный триллер и др. Такой богатый опыт, накопленный мировой литературой, заставляет диссертанта внимательно изучать традиции чувашских литераторов в области приключений. Естественно, при этом необходимо обзорно осветить вопросы истории чувашских приключенческих произведений. Это, конечно, очень актуально. Но актуальность вопроса заключается и в том, что автор работы ставит цель изучать содержание приключений, включающих в себя сатиру и анекдот, повести воспитания и притчу, детектив и фантастику, и многое другое. Это заставляет автора внимательно исследован, особенности и типы приключенческих сюжетов, композицию литературных произведений. В целях осмысления эстетического своеобразия системы приключенческих жанров есть необходимость обратиться также к их сюжетно-композиционным особенностям, к тем или иным чертам героя, характеру ситуаций и обстоятельств. Из этого, конечно, рождается научно-методологическая база диссертационного труда.

Сюжетостроению, и в частности специфике авантюрного сюжета, и его роли в процессе жанрообразования в литературе и фольклоре посвящены труды таких выдающихся ученых, как А. Н. Неселовский, Д. С. Лихачев, М. М. Бахтин, Б. В. Томашевский, В. Я. Пропп, В. Б. Шкловский, А. Ю. Наркевич, Л. Е. Пинский и многих других. Они открывают тайну популярности приключения и среди любителей высокого классического искусства, и «низовых» читателей. Исследованиями этих литературоведов доказано, что приемы приключенческой прозы имеют огромную роль в эволюции прозаических жанров национальных литератур. Опираясь на Проппа, можно обнаружить плодотворные традиции национальной приключенческой литературы. Теоретические положения, высказанные В. Б. Шкловским, нацеливают исследования на главные моменты теории художественной прозы. В трудах А. Ю. Наркевича находим анализ собственно-приключенческой беллетристики. Именно эти труды легли в основу диссертации.

В чувашском литературоведении по вопросу о приключенческой прозе не было специальных исследований. Дело ограничивалось попутными замечаниями, высказанными о творчестве писателей в ходе создания истории литературы, изучения жанров романа, повести и рассказа. Среди них можно назвать монографии и статьи таких известных ученых Чувашии: М. Я. Сироткина, Г. Я. Хлебникова, В. Г. Родионова, В. П. Никитина, Г. И. Федорова, В. А. Абрамова и др. В них приключенческая литература рассматривается в контексте развития повествовательных жанров. Однако необходимость поставить вопрос о становлении и развитии приключенческих жанров в чувашской прозе, о художественном ее своеобразии давно назрела. Значительную помощь в разрешении поставленной проблемы оказывают работы татарских, башкирских, мордовских, марийских исследователей И. З. Нуруллина, С. Г. Сафуанова, Н. И. Черапкина, К. К. Васина и др.

Состояние изученности приключенческой литературы дает возможность выявить явления и процессы, сближающие различные национальные литературы, те или иные их формы. Рассмотрение их помогает лучше понять особенности приключенческих жанров. В поисках общих свойств не надо забывать и их национальную специфику, особенности стилей чувашской прозы.

Чувашские литературоведы и критики развитие приключенческих жанров связывают с небольшим кругом авторов, обычно с произведениями Л. Агакова и Д. Кибека (труды Ип. Иванова, Н. Иванова и др.). Первый преимущественно рассматривался как основоположник этого вида литературы, а его творчество воспринималось очень часто как детская литература или образец легкого чтения. При более широком рассмотрении вопроса обнаруживаются, что элементы приключенческой литературы есть в сочинениях В. Лебедева и С.Михайлова. Авантюрным героям уделял большое внимание Игн. Иванов, есть они и в некоторых повестях И.Юркина. Некоторые сведения об этом можно обнаружить в интересных работах В. Г. Родионова о творческой деятельности В. Лебедева, С. Михайлова и Игн.Иванова. В этих статьях много положительных и верных теоретических открытий. Его мысли позволяют диссертанту сделать выводы о том, что приключения в чувашской литературе имеют глубокие и крепкие корни. Черты приключенческой литературы можно заметить еще в букварных текстах И. Я. Яковлева. В этот ряд М. Я. Сироткин включает анекдоты, сказки, включенные в Буквари. Хотя в них нет развернутой картины авантюрного сюжета, все же заметна динамика приключенческой литературы.

Исследователь здесь специально не рассуждает о приключениях, но верно подметил его признаки в творчестве воспитанников Симбирской школы. Прошедшие школу И. Яковлева Н. В. Шубоссини и М. Д. Трубина внесли весомый вклад в создание произведений авантюрно-детективного характера. Поэтому представляется важным увидеть истоки чувашского приключенческого жанра уже в ранней чувашской литературе. Уже здесь замечаем, что приключение включает в себя и сказочные, и анекдотические сюжеты. Учет мыслей М. Я. Сироткина помогает заметно расширить круг исследуемых вопросов. Так, к авантюрным сюжетам, как можно понять из рассуждений исследователя, близко стоят не только анекдоты и сказки, но и нравоучительные рассказы и басни. Вот почему, наверное, Сироткин подводит читателя к мысли о том, что М. Трубина очень близко стоит к жанру приключений. Положительно и то, что проза ее открыто нравоучительна.

Приключение в мировой словесности имеет глубокие корни, оно восходит также к народным сказкам, эпическим преданиям. Так, в Европе разговор о них начинают с «Илиады» и «Одиссеи» Гомера, библейских легенд. В России они появляются в преддверии нового времени в виде произведений, пересказанных на манер народных сказок, рыцарских романов и авантюрных повестей. Так, лубочные повести захватывают широкие читательские массы. Они удовлетворяли их эстетические потребности, жажду необычного, приобщали людей разных сословий-крестьян, ремесленников, купцов к грамоте и чтению. Исследуя «литературу народа», В. Б. Шкловский замечает: «. народ читал свою литературу: Жития святых, путешествия и лубочные романы — наследие рыцарских романов, также полные эротики и приключений, как и они, «начинал читать романы приключенческие» [148. С.63]. Таким образом, исследования показывают, что приключения — это явление очень широкое и многообразное. Эта литература доходила до отдаленных уголков России. Один из первых чувашских писателей С. Михайлов в автобиографии, например, пишет:

Теперь предстоит мне сказать о причине, побудившей меня выступить на литературном поле. В детстве я книг почти вовсе не читал. Кроме псалтыря, евангелия, священной истории и сказок наподобие «Еруслана Лазаревича» и «Бовы Королевича», покупаемых мною у офень на базарах. Но когда был я 18 лет, попадается мне в одном селе у священника «Путешествие Трифона Коробейника в Иерусалим, Египет и на Синайскую гору в 1583 год». А позже с женой «принялись читать книги духовные и светские»: «У тестя я прочитал „Полные анекдоты Петра Великого“, „Потерянный рай“, „Смерть Авелеву“, „Тысячу и одну ночь“ и прочие книги» [Там же. С. 354, 355]. Это замечание очень важное: «первописатель чуваш» понимал, как важно знать авантюрное содержание анекдотов. Такой анализ дает широкую картину становления приключенческих традиций. С. Михайлов как бы догадался, что корни их прячутся еще в сказках далекой древности. В этом отношении С. Михайлова надо рассматривать не только как прозаика, но и как исследователя традиций приключенческих жанров в чувашской и художественной словесности.

Методологической основой исследования являются исследования известных литературоведов, как В. Я. Пропп, Д. С. Лихачев, М. М. Бахтин, Б. В. Томашевский, В. Б. Шкловский, А. Ю. Наркевич, А. З. Вулис и др. Главными методами исследования избраны такие способы анализа, как сравнительно-типологическое и функциональное изучение литературы.

На материале чувашской литературы исследования в этом направлении велись такими исследователями, как Ю. М. Артемьев, Г. И. Федоров, П. Н. Метин, В. С. Эзенкин и др. Ю. М. Артемьев, например, детально анализирует прозу Дм. Кибека, он находит в ней сложные художественные переплетения нравственности, бескомпромиссного конфликта, сложных композиционных коллизий. Для Г. И. Федорова важно понять, как проза Л. Агакова связывается с особенностями его времени, с особенностями 30-х годов. По его мнению, Агаков является не основоположником детективной литературы, а одним из наиболее крупных ее представителей. Он разработал не только авантюрные сюжеты, но создал тип героического приключения. Для В. С. Эзенкина представили большой интерес повести И. Тукташа, М. Трубиной, рассказы М.Н.Данилова-Чалдуна и многих других.

Предметом анализа в диссертации являются произведения чувашских писателей XIX — 30-х годов XX века: В. Лебедева, С. Михайлова, Игн. Иванова, И. Яковлева, Н. Шубоссини, М. Данилова-Чалдуна, М. Трубиной, Л. Агакова и других авторов, внесших вклад в становление чувашской приключенческой литературы. Их рассказы, повести и поэмы являются объектом исследования в аспекте избранной проблематики диссертации.

Исследуются этапы становления и развития чувашской приключенческой литературы, произведения, написанные авторами XIX и XX веков. В этом обширном материале намечены основные узловые моменты. В советское время в 20−30-х годах таковыми являются произведения М.Н.Данилова-Чалдуна и М. Д. Трубиной.

Особое место уделяется рассказам, повестям и романам Л. Я. Агакова. Они являются большим достижением чувашской прозы, писатель в них сумел поднять приключенческую литературу на высокий художественный уровень. Творчество Л. Агакова рассматривается в контексте исканий чувашских писателей 50−60-х годов XX века для выявления его традиций в военном, героико-романтическом приключении, детективе. Его произведения стали вершиной развития чувашской приключенческой прозы.

Целью диссертации является уяснение особенностей становления чувашской приключенческой литературы, ее художественно-эстетического и воспитательного значения, специфической поэтики и сюжетных канонов. Сопоставительное и сравнительно-историческое изучение вопроса дает возможность выявить типологию приключенческих жанров в чувашской литературе.

Научная новизна диссертации заключается в том, что впервые в чувашском литературоведении ставится и решается вопрос о специфике жанрообразующих факторов приключенческой литературы, а также структуры и проявления их в художественной практике. Новым является и то, что впервые выявляются глубокие истоки чувашской приключенческой литературы, исследуется типология сюжета и типология героев, уясняется природа повествования в приключенческих жанрах. Диссертация также восполняет пробел в понимании национальных особенностей детектива, его связи с сатирой и юмором, притчей и басней.

Практическая значимость исследования заключается в том, что ее результаты позволяют глубже понять историю литературы в целом. Они имеют и связь с постижением игровых особенностей детской литературы, могут быть использованы при разработке вузовских спецкурсов и спецсеминаров, а также истории национальной литературы.

Апробация исследования. Основные положения диссертации опубликованы в журнальных статьях, представлены в сборнике научных трудов аспирантов и молодых ученых ЧГУ им. И. Н. Ульянова.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения и библиографии. Структура работы вытекает из логики постановки и путей решения поставленной проблемы. Основным композиционным принципом исследования является хронологическая последовательность в изучении жанровых форм и их разновидностей в чувашской литературе XIX — XX в.в.

Заключение

.

Исследование большого художественного материала в области приключенческой литературы, опыт его осмысления в национальном литературоведении и критике дает возможность сделать определенные выводы о своеобразии жанров чувашской приключенческой прозы, особенностей ее жанрового своеобразия.

1. Приключение, авантюрность сюжетов можно видеть уже в начальный период формирования чувашской литературы. Еще в произведениях В. Лебедева и С. Михайлова исключительный случай становится фактором развития занимательного и динамичного сюжета. Кроме того, разработка связанных с этим явлением характеров и конфликтов становится со временем исключительно важным для дальнейшего развития приключенческой литературы. Традиции эти хорошо проявляются потом в поисках М. Трубиной, Л. Агакова, Дм. Кибека и др. В них бытописание сочетается с изобретательным вымыслом писателя. В их произведениях этнографизм становится средством приключения.

2. Еще в этих произведениях хорошо видна тяга писателей к этнографизму, к изображению обрядового ритуала, к показу обычаев и нравов. Эти писатели внимательно изучали фольклорные образцы прозы: сказки, легенды, рассказы о старине и многое другое. Таким образом, исключительный случай еще на раннем этапе стал тесно связываться с этнографизмом. Со временем авантюрный сюжет стал хорошо виден в произведениях Хв. Уяра и М. Ильбека (например, авантюрное поведение Шахруна или Кандюка в эпизодах кражи земли или воды в романах «Тенета» и «Черный хлеб»).

3. Игн. Иванов и И. Юркин в своих повестях и рассказах достоверные события, дидактизм часто выражают через авантюрный сюжет. Они обычно завершаются смертью недостойных, порочных с точки зрения патриархальной морали людей и обретением счастья, материального и семейного благополучия положительных героев. В них есть и бытописание, и очерковость, есть и элементы случая — приключения. В этих рассказах нравоучение все же принимает и характер преувеличений. Однако повседневный быт чувашей остается существенным фактором. Все это показывает, что эти писатели достоверные и как бы документальные события и эпизоды постепенно украшали поэтикой сатиры, гротеска и выделением исключительных черт героев, их поступков. Таким образом, повседневный быт становится очень нужным для развития чувашской приключенческой прозы.

4. В этом отношении большой шаг вперед был сделан воспитанниками Симбирской учительской школы, здесь приключения в литературе стали приобретать совсем другие черты. И. Яковлев, созданная им Симбирская школа прозы дала большие импульсы для развития приключенческой литературы, в которой широко используется сказочность, басенно-притчевые средства, нравоучительные сюжеты и обстоятельства. В этот период формируется устойчивая литературная школа, что, конечно, сильно способствовало развитию приключений. Разбор этих произведений, особенно текстов Букварей, говорит, что приключенческая проза включает в себя и дидактические нравоучения. Поэтому неверно критиковать дидактику и нравоучение как недостаток художественной литературы. В авантюрных сюжетах они очень нужны для показа фантастико-приключенческого героя.

5. В советское время развитию военных приключений, детективов способствовала тема революции и колхозного строительства, противопоставление прошлого и будущего, белых и красных, врагов социализма и строителей новой жизни. В литературе 20−30-х годов преобладает узкоидеологическая ориентация, писатели не лишены были иллюзорно-утопических взглядов на жизнь. В изображении событий и героев они широко использовали с одной стороны гротеск, с другойромантическую идеализацию. Однако сделаны были и некоторые достижения, особенно такими писателями, как М.Трубина. Ее повесть «Мучар» стала крупным шагом вперед, в ней писательница сумела соединить психологизм образа Мигали с приключенческим отображением поведения Мучара. Все это было подготовлено, конечно, усилиями таких литераторов, как Н. Шубоссинни («Фаворит»), И. Тукташ («Бычий Лог») и т. д. Достижения М. Трубиной надо объяснять тем, что в свое время в таком же направлении трудились такие писатели, как М.Н.Данилов-Чалдун, И.Тукташ. В их книгах читатель часто видит именно преувеличенно грубых и преувеличенно сильных, красивых героев. Наверное, М. Трубина чувствовала, что ей понятнее идеализированные положительные герои, понимала, что она выражала свое негативное отношение к героям отрицательным. Однако она, как прозаик, хорошо, конечно, понимала, что идеализация или же гротескизация героев мало соответствует задачам реализма. В этот период чувашская приключенческая проза стала восприниматься как явление, включающее в себя и сатиру, и бытопись, и этнографизм, и документальность, и многое другое. Она, таким образом, сформировалась как исключительно широкое и большое стилевое направление.

6. Творчество Л. Агакова в диссертации рассмотрено как своеобразный, вершинный этап в развитии чувашской приключенческой литературы. Его повести и романы поднимают ее жанры на высокий художественный уровень, и их можно считать образцовыми. В этой связи особо рассмотрена специфика его первой детективной повести «Однажды весной.». Система персонажей, сюжетосложение ее раскрывают главные особенности классического детектива. Здесь писатель достиг очень больших успехов.

Произведения Л. Агакова о Великой Отечественной войне являются образцами военных приключений. В них писатель разработал технологию героического приключения. В этом отношении надо отметить его роман «Надежда», такие рассказы, как «Песня все звучала», «Старик и 33», «Разведчик Джунгли» и многие повести — «Золотая цепочка», «В одном городе» и т. д. Во всех этих произведениях он разработал принцип «однажды случилось». И можно сказать, что его художественным открытиям следует ряд писателей-баталистов: Д. Кибек, Г. Краснов, С. Аслан и др.

Обзор наиболее значительных произведений чувашской приключенческой литературы выявляет общие закономерности в выборе героев, в строении сюжета, особенности пространственно-временной организации. Выявлялось и национальное своеобразие ее поэтики, преимущественно связанной с продолжением фольклорных традиций героизации, сказочности, притчевости.

Проанализированный в диссертации материал, полученные выводы позволяют предвидеть и обозначить и другие задачи. Это — изучение специфики каждого отдельного жанра (детектива, героического приключения и т. д.), выяснение типологии и содержательных сторон приключенческой литературы.