Рецепция лирики А. А. Фета в творчестве русских символистов: В. Я. Брюсов, А. А. Блок, Андрей Белый

В работах, посвященных выявлению и изучению истоков русского символизма, исследователи уделяли внимание преимущественно следующим аспектам: влияние западноевропейской классики (античная литература, Данте, В. Шекспир), романтической традиции (А. С. Пушкин, М. Ю. Лермонтов, Ф. И. Тютчев, немецкие романтики), поэтов-парнасцев и французских символистов. Вместе с тем остается практически неизученной проблема влияния и рецепции русскими символистами поэтической традиции периода 40-х — 80-х г. г. ХГХ века, когда на литературной арене блистали такие поэты как А. А. Фет, Я. П. Полонский, А. Н. Апухтин.

Первая попытка осмысления поэтического наследия А. А. Фета, его роли и значения для новой литературной школы была предпринята самими символистами. Они неоднократно упоминают Фета в литературно-критических статьях, называя его своим предшественником и учителем. В л ч статях Д. С. Мережсковского, К. Д. Бальмонта, В. Я. Брюсова лирика А. А. Фета становится самостоятельным предметом изучения, но анализируется она в контексте зарождающейся символистской теории. Именно «субъективный» подход символистов в изучении предшествующей поэтической традиции и послужил в дальнейшем наглядной иллюстрацией к бытующим среди литературоведов мнению о том, что «символисты вычитывали у Фета свое"4. Однако в данном случае необходимо иметь в виду, что подобное сближение не могло возникнуть на пустом месте, без каких-либо предпосылок.

Немаловажну роль в адаптации поэзии Фета русскими символистами сыграл Вл. Соловьев. В статье «О лирической поэзии (по поводу последних стихотворений Фета и Полонского)"5 анализируя лирику Фета, Вл. Соловьев, попустив ее сквозь призму собственных религиозно-философских идей, подготовил почву для ее восприятия и усвоения символистами, особенно младшими (Вяч. Иванов, А. А. Блок, Андрей Белый).

В 1910;1915 гг. серию статей о Фете6 выпускает Б. А. Садовской, известный критик и поэт, примкнувший к символистам, но «символистом так и не ставший"7. Статьи Б. А. Садовского выдержаны в духе символистской критики и выработанного в ней представления о Фете как поэте, провозглашавшем приоритет искусства над жизнью (ст. «А.А. Фет», 1910) и о поэте-музыканте (ст. «О сальеризме», 1915).

В научной литературе впервые о проблеме влияния поэзии Фета на русских символистов упоминается в статье Б. М. Эйхенбаума «Мелодика g русского лирического стиха. Фет». Исследуя его лирику, Б. М. Эйхенбаум отмечает, что Фет во многом предвосхитил искания символистов в области стихосложения. Следующую попытку унифицированного освещения этой проблемы предпринял А. П. Авраменко. В статье «А. А. Фет и символисты» 9 он тезисно изложил основные точки соприкосновения поэзии Фета и символистов: 1) открытие философии Шопенгауэра через Фета- 2) восприятие фетовского образа «солнце мира" — 3) выработка принципов поэтического творчества. В монографии Е. А. Некрасовой «А. Фет, Ин. Анненский. Типологический аспект описания"10 предпринимается попытка типологического описания идиостиля Фета, Анненского, Блока и Пастернака. В диссертации Г. П. Козубовской «А. А. Фет и проблема мифологизма в русской поэзии XIX—XX вв.ека"11 творчество символистов (Вл. Соловьева, Ин. Анненского, Вяч. Иванова) исследуется с точки зрения трансформации фетовских принципов мифопоэтизма. О значении поэзии Фета в формировании мироощущения русских символистов упоминается в работе В. Пайман «История русского символизма"12. Именами этих исследователей и ограничивается список работ обобщающего характера, хотя проблема влияния и рецепции А. А. Фета русскими символистами осознавалась многими исследователями. В большинстве случаев их внимание сосредотачивалось на изучении индивидуального восприятия лирики Фета. В результате в ряде исследований, посвященных поэзии А. Блока, К. Бальмонта, Ин. Анненского, Вяч. Иванова, достаточно глубоко были разработаны такие аспекты, как: выявление мотивных перекличек и фетовских реминисценций в поэзии символистов13- влияние поэзии Фета на формирование импрессионистического стиля символистов14. Отдельно следует отметить фундаментальную раблту П.П. Громова15, в которой исследуется проблема создания внутреннего мира героя в поэзии Фета и Блокаопределяются общие и индивидуальные подходы.

Специальных работ, посвященных исследованию этой проблемы на материале поэзии В. Я. Брюсова и Андрея Белого, нет. Первые подходы к изучению проблемы влияния лирики Фета на поэзию Брюсова и Белого были предприняты в работах Н. К. Гудзия «Из истории раннего символизма» 16 и в незаконченной статье П. А. Флоренского «Золото в.

17 лазури" Андрея Белого. Критическая статья". Н. К. Гудзий, усматривая определенную преемственность, в сфере стиля, между лирикой Фета и поэзией раннего Брюсова (периода «Русских символистов), отмечает, что характерной чертой их поэзии являются стихотворения, состоящие из «ряда отрывистых, коротких безглагольных и беспридаточных предложений» [с. 207]. П. А. Флоренский, размышляя о генетической связи Фета и Белого, в плане к неоконченной третьей главе этой статьи зафиксировал ряд стихотворений Белого из сборника «Золото в лазури», написанных, по его мнению, под непосредственным влиянием поэзии Фета. Вскользь о влиянии Фета на Брюсова и Белого упоминается в монографиях Д. Е. Максимова, К. В. Мочульского, А. В. Лаврова Д.Е. Максимов в работе «В. Брюсов. Поэзия и позиция"18, анализируя раннюю поэзию Брюсова, отмечает, что «одной из важнейших особенностей его поэзии является двойственность ее литературной ориентации. Его поэзия в равной степени зависит от русской традицииглавным образом лирики Фета — и от французских влияний (символисты и парнасцы)» [с. 23]. В работе К. В. Мочульского «Андрей Белый"19 Фет упоминается в числе источников первого сборника Белого «Золото в лазури» [с.

315]. А. В. Лавров в монографии «Андрей Белый в 1900;е годы. Жизнь и ли.

OA тературная деятельность" пишет о воздействии философии Шопенгауэра и поэзии Фета на формирование мироощущения раннего Белого [с. 28]. В ряде.

21 статей выявляются фетовские образы: рыдающий рояль (А.П. Авраменко), открытый рояль (С.Н. Бройтман), змея-молния (В. Коно) .

До сих пор остаются не изучеными и не систематизироваными высказывания о Фете в литературно-критических, теоретических статьях и мемуарных источниках символистов. Исключением является статья Е.П. Тихна-чевой «Брюсов о Фете"24, в которой впервые предпринимается попытка описать этапы становления Брюсова-интерпретатора Фета, выявить причины интереса к поэзии Фета и проследить его эволюцию. Однако методика анализа поэтических текстов в этой статье вызывает ряд возражений, о чем будет сказано ниже (см. Глава 2).

Таким образом, проблема рецепции лирики Фета Брюсовым и Белым осознавалась многими исследователями, однако она до сих пор не стала самостоятельным предметом изучения. В работах указанных исследователей предполагаемые пути решения данной проблемы оказываются только намеченынаблюдения носят фрагментарный характер, в большинстве случаев они не подкреплены сопоставительным материалом, что несомненно требует дальнейшего развития и доработки. По причине неразработанности этой проблемы до сих пор не предпринимались попытки определить роль и значение поэзии А. А. Фета в становлении и формировании поэтической системы В. Брюсова, Андрея Белого и проследить эволюцию ее восприятия Тема действительно является актуальной, поскольку она продиктована необходимостью изучения закономерностей истрико-литературного процесса в плане литературной преемственности и выявления специфики символизма.

В соответствии с целью диссертации, которая состоит в изучении механизмов рецепции лирики А. А. Фета в творчестве В. Брюсова, А. Блока и Андрея Белого, были выработаны следующие задачи:

— Исследовать и систематизировать высказывания о Фете в литературно-критических, теоретических статьях и мемуарных источниках символистов;

— Выявить роль и значение поэзии А. А. Фета в становлении и формировании поэтического творчества В. Брюсова, Андрея Белого и А. Блока и эстетики символистов.

Научная новизна предлагаемой диссертации заключается в том, что проблема рецепции поэзии А. А. Фета русскими символистами впервые рассматривается на материале поэтического творчества В. Я. Брюсова и Андрея Белого и не исследованных ранее текстах А. А. Блока (цикл «За гранью прошлых дней» (1908), сборник «За гранью прошлых дней» (1920)).

Методологической основой исследования служат основные подходы структурного и сопоставительного анализа поэтического текста, изложенные в трудах таких ученых, как М. Л. Гаспаров, В. М. Жирмунский, И. В. Корецкая, Н. А. Кожевникова, А. В. Лавров, Ю. М. Лотман, З. Г. Минц, Д. М. Магомедова, Б. В. Томашевский. Наиболее продуктивными для данной работы представляются теоретические положения статьи З. Г. Минц «Функции реминисценций в поэтике А. Блока», в которых учитываются такие разновидности реминисценций, как: 1) перефразировки «текста-источника» — 2) сокращенные знаки-указания на тот или иной «чужой текст», в каждом из которых в свернутом виде заключен и их «текст-источник» (например, имена, ключевые слова и мифемы) [с. 393−395].

В работе сочетаются методы сравнительно-исторического и структурного анализа художественного текста, что обусловлено целью и задачами исследования.

Материалом исследования являются литературно-критические, теоретические статьи, мемуарные источники символистов (дневниковые записи, переписка, воспоминания) символистов, поэтические тексты В. Я. Брюсова, Андрея Белого (до 1921), А. А. Блока и А. А. Фета как прижизненные (Андрей Белый «Золото в лазури» (1904), «Пепел» (1909), «Урна» (1909),.

Королевна и рыцари". Сказки (1919) — А. А. Блок цикл «За гранью прошлых дней» («Золотое руно», 1908. № 1)), так и наиболее авторитетные современные издания указанных авторов: В. Я. Брюсов. Собр. соч.: В 7 т. — М., 19 731 975; А. А. Блок Собр. соч.: В 8 т. -M-JI., 1963; А. А. Блок. Полное собр. соч. и писем: В 20 т. -М., 1997. — (ПАСС) — А. А. Фет. Стихотворения и поэмы. -Л., 1986. -(Б-ка поэта. Большая сер.) — А. А. Фет. Вечерние огни. -М., 1971. -(Лит. памятники).

Практическая значимость исследования состоит в том, что его результаты могут быть использованы в общих курсах по истории и на практических занятиях по теории литературы, в спецкурсах по изучению творчества А. А. Фета, символистов, влияния русской поэтической традиции XIX века на поэзию начала XX века, а также при составлении комментариев к изданиям символистских текстов.

Основные положения работы были отражены и апробированы в статьях: «Фетовский» эпиграф в поэзии В. Я. Брюсова (Владимир, 2001), «Понятие «граница» в лирических циклах А. А. Блока «За гранью прошлых дней» (Оренбург, 2002), «А. С. Пушкин в «фетовских» циклах В. Я. Брюсова» (Оренбург, 2003), «К вопросу о влиянии А. А. Фета на раннюю поэзию В. Я. Брюсова («Juvenilia», «Chefs d' ceuvre», «Me eum esse»)» (Москва, 2003) и в выступлениях на научных конференциях: «Художественный текст и культура IV. Материалы и тезисы докладов на межвузовской конференции 24−27 октября 2001 г.» (Владимир, 2001) — шестая научная конференция «Феномен заглавия. Эпиграф как элемент заголовочного комплекса» (Москва, 2002).

Структура и объем диссертации

Работа состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованной литературы и приложения. В первой главе анализируются литературно-критические и мемуарные источники символистов, в которых цитируются стихотворения Фета или упоминается его имя. Во второй, третьей и четвертой главах проводится сопоставительный анализ поэзии А. А. Фета с поэзией: В. Я. Брюсова (глава 2), А. А. Блок (глава 3, раздел 1), Брюсова Блока (глава 3, раздел 2), Андрея Белого.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Изучив мемуарные источники, исследовательскую деятельность, поэтическое творчество символистов, мы пришли к следующим выводам.

Поэзия А. А. Фета оказалась близка Брюсову, Блоку и Белому ощущением «двойного бытия» 1, представлением о параллельном существовании двух миров: мира реального и мира идеального. Негативное восприятие окружающей действительности, отторжение навязываемых ею законов общепринятого существования, побуждало поэта вырваться из «голубой тюрьмы» 2 (= мир реального) в мир идеального (= «солнце мира»), «из времени в вечность». Именно к этим образам прибегали символисты в литературно-критических, переписке, пытаясь осмыслить и передать собственное мироощущение. Оперируя «фетовскими» образами, они либо полностью идентифицировали свою позицию с точкой зрения Фета (В.Я. Брюсов), либо переосмысливали ее в русле религиозно-философской доктрины Вл. Соловьева и в соответствии с выработанной ими концепцией жизнетворчества (А.А. Блок, Андрей Белый). Так, для Брюсова, как и для Фета, «порыв из «голубой тюрьмы» к «солнцу мира» (= «из времени в вечность») был связан со стремлением внерационального постижения мира, тайн бытия, а возможность приобщения к ним открывалась через «опьянение мгновением» в любви или в творчестве4.

Для младших символистов (А.А. Блок, Андрей Белый) в образе «голубой тюрьмы» воплощалось религиозно-философское представление об искаженности окружающего мира (письмо А. Блока к А. Белому от 5 июня 1904 г.5- статья «О лирике» (1907 г.)6 и ощущение собственного несовершенства (Андрей Белый «Химеры»)7, а стремление к «солнцу мира», к «вечности» ассоциировалось с чаяниями Преображения мира, победой Добра над Злом, Жизни над Смертью (Белый А. сб. «Золото в лазури» (1904).

В литературно-критических и переписке символисты, опирась на поэтические декларации А. А. Фета, вырабатывали принципы поэтического творчества, искали пути собственного выражения. Цитируя Фета, они поднимали проблемы: антиутилитарности искусства (Вл. Соловьев8, Бальмонт9, Брюсов10, Блок11, Белый12), невыразимого (Брюсов13, Блок14), вечности произведений искусства и тленности мира (Брюсов15, Бальмонт16). В результате рефлексивного осмысления, или параллельно с ним, указанные проблемы получали освещение и в поэтическом творчестве символистов: «Эпиталама» (1896), поэма «Краски» (TV) В. Брюсова- «Еще бледные зори на небе.» (Р), «Как тяжело ходить среди людей.» (СМ) Ал. Блока (проблема невыразимого) — «Скитания» (МЕЕ), «Властительные тени» (ЗТ) В. Брюсова (тема вечности произведений искусства).

Однако символисты часто занимали и открыто полемическую позицию по отношению к Фету. Так, например, Брюсов в стихотворении «Вечер» (МЕЕ), предпослав к нему в качестве эпиграфа цитату из стихотворения Фета «Если радует утро тебя» (1887), опровергает его утверждение о том, что любое ощущение может или должно стать предметом искусства. По его мнению, цель художника состоит, в том, что он должен в произведении воплотить только то впечатление, которое возникает в короткий миг прозрения, когда поэту открывается истина. Блок в стихотворении «Все бытие и сущее согласно.» (СПД), вступая в диалог с Фетом («Не тем, Господь, могуч, непостижим.» (1897)), провозглашает лирического героя равным миру. Белый в стихотворении «Таинство» (3JI) переосмысляет фетов-скую цитату из стихотворения «С бородою седою верховный я жрец.» (1884), в соответствии с общей идеей сборника 3JI, готовности героя жертвенного служения истине.

В результате структурного анализа стихотворений Фета, Брюсова, Белого был выявлен корпус символистских текстов с явными (эпиграф, цитата-заглавие) и скрытыми (реминисценции, образы, мотивы, поэтические и стилистические приемы) отсылками к поэзии Фета. В качестве дополнительного материала, в данной работе, были привлечены тексты Блока, как упоминавшиеся в научной литературе («Сумерки, сумерки вешние.» (СПД)), так и не исследованные ранее (цикл «За гранью прошлых дней» (1908)17 и сб. «За гранью прошлых дней» (1920)18). Суммировав данные, мы установили, что, во-первых, символистами были заимствованы следующие поэтические приемы Фета: принцип постепенной «дематериализации слова» («Мрачной повиликой поросли кресты.» (Juv) — Блок «Прошедших дней немеркнущим сияньем» (AL)) — прием психологического параллелизма (Белый «Осень» (1906), сб. «Пепел»), «Сантиментальный романс», цикл «Зима» (сб. «Урна») — Блок сб. «За гранью прошлых дней» (1920) — «умножения средств обозначения одного и того же предмета речи» (одно через разное)19: Брюсов В. «Тишина» (St) — сакрализации текста (Блок сб. «За гранью прошлых дней», 1920) — «интериоризации окружающего мира» 20 (Брюсов «Стаял снег. земля, каменья.» — «Холод ночисмерзлись лужи.» (Ch). Во-вторых, поэзия Фета повлияла на формирование образно-поэтической системы символистов. К лирике Фета восходит в поэзии Брюсова и Белого разработка мотивов мир-тюрьма (Брюсов кн. «Tertia Vigilia», «Urbi et Orbi», «Все напевы» — Белый сб. «Золото в лазури»)и жизнь-сон (Брюсов кн. «Tertia Vigilia», «Stephanos») — символики времен года (Брюсов «Стаял снег. земля, каменья.», «Холод ночисмерзлись лужи.» (МЕЕ) — Белый «Ты опять со мной.» (ЗЛ) — Блок «За гранью прошлых дней» (1920) — ряд образов: «ресницы звезд» (Брюсов «Звезды тихонько шептались.» (Juv), «река-стекло», «река зеркало» (Белый «Осень», 1903 (ЗЛ), «рыдающий рояль» (Белый «Сантиментальный романс» (сб. Урна).

Опираясь на результаты комплексного анализа мемуарных источников, исследовательского и поэтического наследия символистов, нам удалось выявить особенности «прочтения» фетовских стихотворений. Так, например, если для поэзии Брюсова, отчасти для Белого, была характерна игра контекстов, то есть совмещение и активное взаимодействие фетовского, тютчевского и пушкинского текста внутри стихотворений (Брюсов «Тишина» (St)) и циклов («На груди земной» (ЗТ) — «Я сам», «Природы соглядатай», «В ваших чертогах» (СЦР) — Белый цикл «Зима» (сб. «Урна»)), то отличительной чертой младших (Блока, Белого) стало прочтение Фета сквозь призму религиозно-философских идей Вл. Соловьева (Переписка Блока с А. В. Гиппиусом, К. М. Садовской, Андреем Белым- «Сумерки, сумерки вешние.» (СПД) — цикл и сб. «За гранью прошлых дней» (1908, 1920 г. г.) — Белый «Ты опять со мной.» (3JI) — «Апокалипсис в русской поэзии» — современную литературную традич 1 цию: статью В. Брюсова (Блок «Как тяжело ходить среди людей.» (СМ) — поэзию К. Бальмонт22 (Белый цикл «Золото в лазури») — философию: Ницше (Блок «Как тяжело ходить среди людей.» — Белый «Таинство»).

Таким образом, в результате данного исследования мы смогли выявить механизмы рецепции: явные (эпиграф, цитат-заглавие) и скрытые (реминисценции, образы, мотивы, поэтические приемы) — аспекты влияния (на формирование мироощущения символистов, выработку основных принципов поэтического творчества) и особенности интерпретации лирики А. А. Фета в творчестве В. Я. Брюсова, А. А. Блока, Андрея Белого.