Владение и его конструкция в гражданском законодательстве Российской Федерации

Актуальность темы

Институционально-правовые изменения, которые сопровождают становление нового общественного порядка в России, выдвинули на первый план требование корректного законодательного оформления прав, которые прежде длительный период игнорировались, а ныне приобретают легитимный регулирующий статус. Особое значение обретает при этом защита вещных прав в общем контексте защиты права собственности, что не является до конца решенной задачей.

Подходя к проблеме с практической точки зрения, и учитывая социальную обусловленность ее актуализации, следует указать на то, что объективно предначертанная институционально-правовая и законодательная трансформация в России повлекли за собой целый ряд кризисов «неготовности»: а) законодательной системы — адаптировать и отразить становление новой системы права в ее содержательных характеристиках и механизмахб) судебной системы — обеспечить оперативное и справедливое разрешение лавины гражданских, в том числе имущественных, споровв) исполнительной системы — реализовать судебные решения, особенно связанные с защитой владельческих прав. Отдельной весьма масштабной проблемой остается неготовность сознания основной массы граждан, в том числе работников правоприменительной и правоохранительной сфер, осваивать новые правовые стандарты мышления и поведения, что проявляется в распространении такого явления, как правовой нигилизм, порождающий, в свою очередь, приоритет «обычного» права и деловых обыкновений в системе гражданско-правового взаимодействия.

Именно по этой причине, на наш взгляд, система норм материального и процессуального права должна стремиться ко все большей безукоризненности, особенно в части защиты вещных прав и владения, которые все еще имеют несколько неопределенный статус, учитывая сам характер теоретического осмысления, законодательного оформления и практики их судебной защиты. Можно сказать, что это некий правовой оселок нашей общей культурности, уровень которой отражает «та форма, которую принимает фактическое отношение человека к вещи в представлениях данного общества"1.

Легитимирующие представления людей о фактическом отношении к вещи имеют самостоятельную значимость, однако они неизбежно зависят от процессов теоретического и идеологического оформления понятий «собственность» и «владение», что актуализирует уже теоретико-познавательный пласт поднятой проблемы. А здесь можно говорить и о том, что сама противоречивость юридической конструкции этих понятий проистекает из нерешенности ряда научных вопросов.

Вряд ли можно спорить с тем, что владение — это сердцевина, квинтэссенция собственности, и без четкого юридического определения этого понятия трудно ожидать чистоты правового бытия собственности. Однако большинство юристов спорят до сих пор, является ли владение правом или правомочиемможно ли его рассматривать как правоотношение, или же это нонсенсимеет ли смысл вообще делить субъективные права на вещные и обязательственные, или расценивать такой подход как юридический анахронизм?

Ситуация усугубляется и существенным изменением сознания самих юристов, их отходом от позитивистской, нормотивистской теории права к концепции естественноправового генезиса как основы формирования гражданского законодательства, а также понимания сути институтов собственности и владения. Именно на этой новой основе стала возможной постановка вопроса о восстановлении в российском законодательстве института владельческой защиты, что также является предметом настоящего исследования.

И, наконец, высокая актуальность исследования владения в современном российском гражданском законодательстве обусловлена необходимостью его дальнейшего совершенствования на основе детального научного анализа, дифференциации смыслов и критериев определения понятий, преодоления дефицит]ю.

1 Юшкевич В. А. О приобретении владения по римскому праву. М., 1908. С. 2. ста видовой конструкции вещных прав1, а также эффективности правового регулирования отношений, возникающих в сфере владения.

По общепринятому сегодня утверждению, господство права — абстрактное и трудно реализуемое в практике состояние, но вот господство закона — конкретное и практически реализуемое дело. Преодолевая тоталитарное правовое сознание, которое проявлялось и в идее господства закона при забвении права, мы стремимся обеспечить их правильное соотношение, при котором право полноценно реализуется в законе и закон обеспечивает защиту права. И именно в таком контексте звучит следующая мысль: «Значимость посессорного порядка защиты владения особенно высока в обществе, где государство ставит перед собой задачу обеспечить достойное существование всех без исключения граждан"2. Подобные идеи, обращенные к законодателю, безусловно, должны быть глубоко и всесторонне аргументированы. Поиску и систематизации таких аргументов посвящена данная диссертационная работа.

Объектом диссертационного исследования являются отношения владения и их правовое регулирование в гражданском законодательстве РФ.

Предметом исследования является юридическая конструкция владения и возможности реализации владельческой защиты по законодательству РФ.

Цель диссертационного исследования состоит в критериальном определении понятия «владение», анализе и концептуальном осмыслении его юридической конструкции, а также предложениях по совершенствованию института владения в гражданском законодательстве РФ.

Основные задачи исследования вытекают из характера постановки цели и состоят в следующем:

1 Щснникова Л. В. Идеи законодателя, заложенные в содержании ГК РФ, и редакция статьи 216 // Государство и право. 2002. № 9. — С.32.

2 Коновалов А. В. Владение и владельческая защита в гражданском праве. — СПб.: изд-во «Юридический центр Пресс», 2001. — С. 195.

— критически проанализировать основные подходы и систематизировать представления о вещных правах, собственности и владении в современной правовой науке;

— выявить истоки правовой традиции в анализе и юридическом конструировании «владения» в римском и континентальном праве;

— проследить генезис юридической конструкции владения в российском гражданском законодательстве, дать сравнительный анализ соответствующих правовых подходов;

— концептуализировать теоретические выводы о системном понимании правовой природы владения;

— установить особенности взаимосвязи юридической конструкции права владения и фактического владения в законодательстве РФ- - выявить концептуальные проблемы юридического обеспечения владельческой защиты по гражданскому законодательству РФ;

— проанализировать практику основных способов защиты фактического и титульного владения по законодательству РФ и внести предложения по совершенствованию института владения в гражданском законодательстве РФ.

Методологическая и теоретическая основа исследования базируется на принципах диалектического материализма, которые позволяют рассматривать содержание и внутреннюю динамику явления неотрывно от развития ее юридической формы. Одним из важнейших методологических оснований работы стало признание концепции «естественных прав», в том числе прав на обладание вещью, и дифференциация права и его юридической формы, как преодоление нормативизма. Автор опирался на современные подходы в области теории правоотношений, защиты права, исследования правовых институтов.

При проведении исследования использовались следующие методы: анализа, синтеза, абстрагирования, обобщения, индукции и дедукции, аналогии, исто-рико-правовой компаративистики, догматического толкования, анализа письменных источников и судебной практики.

Теоретическую основу работы составили классические научные труды и современные исследования по теории права и государства, гражданскому праву, предпринимательскому праву, римскому частному праву.

При рассмотрении различных аспектов поставленной проблемы автор опирался на концептуальные произведения авторитетных российских ученых:

B.C. Анохина, В. К. Андреева, С. С. Алексеева, С. Н. Братуся, М. И. Брагинского,.

A.Г. Быкова, В. В. Витрянского, Д. М. Генкина, Д. В. Дождева, Н. Д. Егорова,.

C.А. Зинченко, О. С. Иоффе, O.A. Красавчикова, A.B. Коновалова, М. И. Кулагина, В. В. Лаптева, Г. В. Мальцева, Д. И. Мейера, A.B. Малько, С. Н. Медведева, И. Б. Новицкого, И. А. Покровского, В. Ф. Попондопуло, О. Н. Садикова, А. П. Сергеева, К. И. Скловского, Е. А. Суханова, Ю. К. Толстого, Ю. А. Тихомирова, P.O. Халфиной, В. М. Хвостова, Б. Б. Черепахина, Д. Ю. Шапсугова, Г. Ф. Шершеневича, JI.B. Щенниковой,.

B.Ф. Яковлевой и др.- а также зарубежных ученых: М. Венкштерна, Ж. де ла Морандьера, У. Маттеи, Я. Шаппа, JI. Эннекцеруса.

Научная новизна работы. В диссертационном исследовании с концептуальных позиций раскрыта правовая природа владения как разновидности вещного права, дано его определение и выявлена юридическая конструкция, на основе которой внесены предложения по совершенствованию института владения в гражданском законодательстве РФ.

Основные положения и выводы, выносимые на защиту:

1. Способом непосредственного законодательного регулирования гражданско-правовых отношений, минуя конструкцию правоотношения, является установление нормами объективного гражданского права категории абсолютных субъективных вещных прав, как один из путей реализации естественных прав субъектов.

2. Поскольку владение генетически предшествовало становлению института индивидуальной частной собственности и традиционно выступало основным элементом почти всех способов приобретения права собственности, было обеспечено юридической защитой в соответствии с нуждами хозяйственного и гражданского оборота рыночного общества весь период его существования, необходимо восстановить правовой формат и развернутую юридическую конструкцию владения в гражданском законодательстве современной России, включая самостоятельное субъективное право владения, право владения собственника и фактическое владение, реализующее естественное право лица на присвоение вещи. В соответствии с этим необходимо законодательно обеспечить защиту права владения, включая восстановление посессорного механизма защиты.

3. В структуре самостоятельного субъективного права и в структуре правомочий собственника владение отражает наличие материальной, субъект-объектной связи человека с вещью и выступает как олицетворение материальной стороны субъективного права, движение которой неотделимо от оборота (перехода и прекращения/возникновения) соответствующих прав, что должно быть учтено законодателем в качестве неотъемлемого компонента правового регулирования широкого круга отношений собственности и владения в современном гражданском законодательстве РФ. Существующая ныне несистемность юридической конструкции владения препятствует эффективному регулированию обязательственных отношений и материальных субъект-объектных связей, на которые они опираются.

4. Совершенствование юридической конструкции владения в гражданском законодательстве РФ, связанное с его конституированием в качестве самостоятельного субъективного вещного права, приведет к заполнению соответствующих правовых лакун в отраслевом законодательстве, снятию ряда частных противоречий и не вполне ясных для правоприменителя формулировок. Корректное, основанное на предложенных в работе строгих критериях, разведение прав собственности и владения позволит более четко реализовать положение ст. 301, ст. 302 и ст. 304 ГК РФ о защите прав собственника и титульного владельца, который на практике оказывается защищен менее сильным правом, на что указывают, в частности, ограничения по виндикации имущества.

5. Использование юридического механизма негаторных исков прямо связано с четкостью законодательной трактовки статуса собственника, владельца и пользователя. В работе предложены квалифицирующие определители, строгость которых позволит избегать смешения соответствующих понятий (в частности, владельцев и пользователей по ст. 216 ГК РФ). Владелец вовлекает вещь в практический оборот, обеспечивает ее целесообразное использование, восстановление производящей способности, распоряжается результатами или полученной пользой, осуществляет прямой либо опосредованный материальный контакт с вещью на всех этапах цикла ее использования и воспроизводства. Пользователь участвует в цикле использования и воспроизводства вещи, потребляя его результаты (плоды, продукцию, пользу). Такой подход позволяет более корректно обеспечивать процесс реализации обязательственных прав и защиту абсолютных и ограниченных вещных прав в правоприменительной деятельности.

6.

Введение

в гражданское законодательство приобретательной давности способствует возрождению одного из основных вещных прав — владения. Статус титульного, как и фактического владельца должен быть защищен, что и отражено в ст. 305 и ст. 234 ГК РФ. Однако на сегодняшний момент из-за нечеткости трактовки этих статусов, в первую очередь фактического владения можно наблюдать противоречивость законодательства. Фактическое владение по ст. 234 ГК РФ не квалифицируется как законное/незаконное, даже в случае добросовестности владельца, то есть его неведения относительно законной принадлежности имущества другому лицу. Однако относя к законному владению все случаи, когда закон предусматривает существование фактической связи, сопряженной с осуществлением функций владения, необходимо формально обозначать владельческий статус лица и обеспечить ему защиту, что не сделано в отношении находчика находки, клада, безнадзорных животных, бесхозяйной движимой вещи или движимой вещи, от которой собственник отказался.

7. В гражданском законодательстве РФ можно выделить три модели регулирования фактического владения (в т.ч. квалифицированного как пользование): 1) владение узукапиента, у которого не истек срок приобретательной давностикогда фактический владелец не имеет титула, не имеет строго определенного законом правового статуса, но имеет защиту- 2) владение движимыми вещами, от которых собственник отказался, находкой или обнаруженным кладом — когда фактический владелец не имеет титула и не имеет защиты, но имеет определенное правовое основание (законодатель предусматривает существование фактической связи, прямо не определяя ее характер) — 3) владение безнадзорными животными и самовольной постройкой — когда фактический владелец не признается владельцем, а назван пользователем, не имеет титула и не имеет защиты. Во всех перечисленных случаях фактический владелец вещи должен быть признан и определен в качестве фактического владельца законодательно, следствием чего будет использование имеющейся у владельца защиты.

8. Помимо легализации института владения и полновесной конструкции защиты права владения в гражданском законодательстве РФ необходимо снять неопределенность механизма возникновения права собственности, которое формируется только на основе владения или неотделимо от него. Статус законного владельца, в частности, должен быть законодательно закреплен за приобретателем в процессе сделок купли-продажи недвижимости с момента передачи вещи по договору до момента возникновения права собственности в связи с государственной регистрацией, и супругом, во владении которого находится часть общего имущества, по закону подлежащего разделу.

9. Юридическую конструкцию владения в гражданском законодательстве РФ следует признать дефицитной, не конституирующей абсолютное субъективное право владения, что имеет прямым следствием недостаточность обеспеченных в ГК РФ способов защиты фактического и титульного владения, поскольку посессорная форма защиты в гражданском законодательстве отсутствует, винди-кационная защита владения неэффективна против собственника, и не защищает ни собственника, ни владельца в случае добросовестности приобретателя, а негаторный способ защиты не обеспечивает защиты владения как такового, лишь препятствуя нарушениям, связанным преимущественно с ограничениями пользования объектом владения.

10. В контексте доктринальных изменений, реализующих концепцию права владения, закрепленного в гражданском законодательстве, в п. 1. ст. 216 ГК РФ «Вещные права лиц, не являющихся собственниками» необходимо внести следующие изменения и дополнения, закрепив данную статью в следующей редакции:

Вещными правами, наряду с правом собственности, являются:

— право пожизненного наследуемого владения земельным участком (ст.265),.

— право хозяйственного ведения имуществом (ст.294).

— право оперативного управления имуществом (ст.296);

— право владения опекунов (ст. 32 ГК РФ), попечителей (ст.ЗЗ ГК ФР) и доверительных управляющих (ст. 38 ГК РФ и ст.1012ГК РФ),.

— право владения имуществом с момента передачи недвижимости до момента возникновения права собственности у покупателя (ст. 556 ГК РФ),.

— право владения супругов неразделенным общим имуществом (ст. 38 СК.

РФ),.

— право постоянного (бессрочного) пользования земельным участком (ст.268),.

— сервитута (ст. 274, ст.277) и другие предусмотренные законом права".

11. Выявленные критерии фактического владения необходимо использовать для определения добросовестности, открытости и непрерывности владения и внести соответствующие изменения в п. 1 и п. 2 ст.234 ГК РФ: «Статья 234. При-обретательная давность и защита фактического владения. 1. Лицо — гражданин или юридическое лицо, — не являющееся собственником имущества, но фактически владеющее им как своим собственным недвижимым имуществом в течение пятнадцати лет либо иным имуществом в течение пяти лет, приобретает право собственности на это имущество.

Фактическое владение имуществом как своим собственным характеризуется через: добросовестность — неведение о законной принадлежности присвоенной вещи другому лицу, вовлечение вещи в практический оборот, целесообразное ее использование, восстановление ее способности производить полезный результат, распоряжение результатами ее использованияоткрытость — очевидность материальной связи лица с вещьюнепрерывность — осуществление физического контакта с вещью на всех этапах цикла ее использования и воспроизводства.

Право собственности на недвижимое и иное имущество, подлежащее государственной регистрации, возникает у лица, приобретшего это имущество в силу приобретательной давности, с момента такой регистрации.

2. До приобретения права собственности на имущество фактический владелец, добросовестно, открыто и непрерывно владеющий имуществом, имеет право на защиту своего владения против третьих лиц, не являющихся собственниками имущества, а также не имеющих прав на владение им в силу иного предусмотренного законом или договором основания".

12. Поскольку в работе было выявлено, что в ряде случаев, когда закон предусматривает существование фактической связи, владелец не назван таковым и лишен защиты владения от третьих лиц, не являющихся собственниками или законными владельцами имущества, необходимо внести соответствующие дополнения и изменения в текст статей 226−233 ГК РФ, определив перечисленных лиц фактическими владельцами на основе предложенных в работе критериев:

— лицо, вступившее во владение движимыми вещами, от которых собственник отказался (п. 2 ст.226 ГК РФ изложить в следующей редакции: «.Другие брошенные вещи поступают в собственность лица, вступившего во владение ими, если по заявлению этого лица они признаны судом бесхозяйными. До момента вынесения решения суда лицо, имеющее намерение обратить в собственность брошенную вещь, признается ее фактическим владельцем»;

— находчика вещи (п. 4 ст.227 ГК РФ изложить в следующей редакции: «Нашедший вещь признается ее фактическим владельцем до момента установления утерявшего вещь собственника или приобретения права собственности на находку (ст.228), он отвечает за утрату или повреждение вещи по умыслу или грубой неосторожности в пределах стоимости вещи»);

— лица, задержавшего безнадзорных животных (п. 2 и п. З ст. 230 ГК РФ изложить в следующей редакции: «2. На время розыска собственника животных до истечения срока приобретения права собственности на них (ст. 231 ГК РФ) безнадзорные животные могут быть оставлены лицом, задержавшим их, в фактическом владении, либо переданы в фактическое владение другому лицу, имеющему необходимые условия для их содержания и пользования — с уведомлением, либо при участии милиции или органа местного самоуправления. 3. Лицо, задержавшее безнадзорных животных, и лицо, которому они переданы в фактическое владение, обязаны их надлежаще содержать и при наличии вины отвечают за гибель и порчу животных в пределах их стоимости»;

— лица, обнаружившего клад (п.З ст. 233 изложить в следующей редакции: «Лицо, обнаружившее клад, содержащий вещи, предположительно относящиеся к памятникам истории и культуры, и собственник земельного участка или иного имущества, где клад был сокрыт, являются фактическими владельцами найденного имущества до решения суда об отнесении найденных вещей культурно-историческим ценностям на основании заключения соответствующей экспертизы». В соответствии с этим п. З ст. 233 ГК РФ считать п. 4. ст. 233 ГК РФ).

13. В связи с предложением узаконить добросовестное фактическое владение статью 301 ГК РФ предлагается изложить в следующей редакции: «Статья 301. Истребование имущества из чужого незаконного владения и законного фактического владения.

Собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения и законного фактического владения лиц, перечисленных в ст.225−233 ГК РФ".

14. В связи с обоснованием дискретности процесса прекращения-возникновения права собственности на недвижимые вещи, ст. 551 ГК РФ изложить в следующей редакции: «Статья 551. Государственная регистрация возникновения права собственности на недвижимость.

1. Право собственности на недвижимость по договору продажи недвижимости возникает с момента государственной регистрации.

2. Исполнение договора продажи недвижимости сторонами до возникновения права собственности не является основанием для изменения их отношений с третьими лицами.

3. В случае, когда одна из сторон уклоняется от государственной регистрации, суд вправе по требованию другой стороны вынести решение о государственной регистрации. Сторона, необоснованно уклоняющаяся от государственной регистрации, должна возместить другой стороне убытки, вызванные задержкой регистрации".

15. Поскольку с момента передачи недвижимой вещи по договору купли-продажи покупатель становится владельцем вещи, необходимо узаконить его статус, изложив п. 2 ст.556 ГК РФ в следующей редакции: «С момента передачи недвижимости и до момента возникновения права собственности у покупателя, право владения последнего регулируется ст. 216 и ст. 305 ГК РФ». В соответствии с этим п. 2 ст.556 ГК РФ считать пунктом 3 ст. 556 ГК РФ.

16. Для уточнения статуса супруга-сособственника неразделенного имущества п. 7 ст.38 СК РФ предлагается изложить в следующей редакции:

Супруг вправе предъявить требование о разделе общего имущества в течение трех лет с момента расторжения брака. В случае непредъявления требования о разделе общего имущества, имущество считается находящимся в общей долевой собственности с момента истечения трехлетнего срока.

В период течения указанного срока, право владения супругов, осуществляющих фактическое владение общим имуществом, регулируется ст. 216 и ст. 305 ГК РФ".

Практическая значимость работы заключается в разработке более строгого критериального подхода к определению содержания отношений владения, выявлению юридических лакун в оформлении конструкции владения и владельческой защиты в гражданском законодательстве РФ и разработке на этой основе рекомендаций по совершенствованию системы законодательства. В диссертации на основе авторской аргументации обосновывается необходимость внесения изменений в Гражданский кодекс в части оформления и регулирования вещных прав.

Обоснованность и достоверность научных положений обеспечена применением адекватных теоретико-методологических принципов, апробированных методов и методик исследований в области гражданского права, а также подтверждением результатов проведенного исследования владельческой защиты и юридической конструкции владения в ГК РФ и ГПК РФ другими независимыми исследованиями проблемы, выполненными на иных концептуальных принципах.

Апробация результатов исследования. Основные теоретические результаты и положения, выносимые на защиту, докладывались и обсуждались на научных конференциях, а также заседаниях кафедры гражданского и предпринимательского права Ростовского юридического института Северо-Кавказской академии государственной службы в 2000;2003 гг.

Материалы диссертации и ее основные выводы включены в курс лекций и планы семинарских занятий по гражданскому праву, проводимые автором в РЮИ СКАГС.

Результаты исследования опубликованы в шести авторских научных работах по теме диссертации общим объемом 5,0 пл.

Основные выводы и практические рекомендации работы предложены к обсуждению на парламентских слушаниях, проводимых в мае 2003 г. Комитетом Совета Федерации по правовым и судебным вопросам совместно с Комитетом Государственной Думы по собственности на тему «Проблемы законодательного обеспечения прав собственности в Российской Федерации».

Структура диссертации и ее объем. Текст диссертации включает: введение, в котором отражены основные квалификационные характеристики работы, представлены основные концептуальные подходы и результаты проведенного исследованиятри главы, посвященные разработке теоретико-методологического аппарата и собственно исследованию юридической конструкции владения и механизмов его практической защиты по гражданскому законодательству РФзаключение, в котором подведены основные выводы анализа проблемы и сформулированы подходы к дальнейшей разработке темысписок литературы по теме исследования.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Анализ сущности владения и его конструкции, закрепленной в гражданском законодательстве Российской Федерации, позволил сделать ряд обладающих научной новизной и практической значимостью выводов относительно необходимости конституирования владения как субъективного вещного права с соответствующим такому пониманию развитием средств законодательной защиты.

1. В проведенном исследовании была новым способом решена актуальная проблема современной российской цивилистики, связанная с анализом и выявлением направлений совершенствования института владения в гражданском законодательстве РФ. Это потребовало критериального определения понятия «владение», анализа и концептуального осмысления его юридической конструкции, изучения предоставляемых форм защиты права и обоснования предложений по совершенствованию института владения в гражданском законодательстве РФ.

2. Была сделана попытка посредством выявления отдельных структурных элементов и системного строения юридической конструкции владения в гражданском законодательстве Российской Федерации диагностировать те лакуны, проблемные зоны и противоречия, которые связаны с регулированием вещных прав. Исследование в этом направлении позволило найти новые доказательства того, что владение должно рассматриваться в законодательстве как самостоятельное субъективное вещное право, существующее наряду с правом собственности и соответствующим образом защищенное.

Другие доказательства такого подхода были выявлены на основе историко-правового и сущностного анализа владения, в результате чего стало возможным на понятийном уровне дифференцировать понимание сути владения как субъективного вещного права и как правомочия собственника. Предшествующий этому анализ сущности категории вещных прав позволил обосновать необходимость признания и отражения в гражданском законодательстве РФ юридически значимых субъект-объектных отношений, в частности, абсолютного субъективного вещного права владения как формы реализации естественного права людей на присвоение объектов материального мира.

3. Проведенное в диссертации исследование изменений юридической конструкции владения в римском частном праве выявило не учитываемое в аргументации других современных авторов основание рассматривать владение как про-тоформу собственности. Субъективное вещное право владения, отражающее характер фактического отношения человека к вещи и возникающее на его основе естественного права присваивать вещи материального мира, закрепленное в сложной юридической конструкции римского права, порождает в своей эволюции все более «номинализирующуюся» в исторической динамике форму частной собственности. Собственник становится способен отчуждать правомочия, связанные с реализацией субъект-объектной, вещной связи, и тем самым «выхолащивать» материальное содержание, что законодательно фиксируется в бытии собственности как титула.

4. Проведенный сравнительный анализ развития юридических форм собственности и владения показал, что динамика содержания субъект-объектного отношения, составляющего суть фактического владения, с развитием рыночных отношений существенно отделяется от динамики оборота титулов собственности, вызывая опасность «виртуализации» гражданского оборота.

5. Исследование историко-правового характера, обращенное к особенностям конституирования владения в российском гражданском законодательстве, позволило выявить следование канонам римского частного права в дореволюционной цивилистической традиции и законодательной практике, и доктринальный кризис с переходом к советской модели права, когда сама концепция вещных прав оказалась деактуализированной. Этим объясняется не только отказ в признании владения самостоятельным субъективным правом и юридическая ограниченность предлагаемых возможностей защиты законного и в еще большей степени — фактического владения в предшествующий период, но и современное неприятие концепции владельческой защиты и равнозначности субъектов титульного владения и собственности в исковых спорах по защите владения.

Таким образом, в работе обосновано, что культурно-правовые традиции и стереотипы влияют на состояние законотворческой и правоприменительной деятельности, следствием чего стала неразвитость юридического формата всей конструкции владения в гражданском законодательстве постсоветской России.

6. Обоснование необходимости правовой институционализации владения и введения посессорной защиты потребовали самостоятельной разработки вопроса о содержании и квалифицирующих критериях фактического владения. В связи с решением этой задачи были также выявлены и системно показаны содержательные элементы конструкции собственности и владения, содержательно раскрыто соотношение правомочий владения и пользования, владения и распоряжения.

Рассмотрев на уровне юридических, философско-правовых и экономических смыслов суть владения, мы выявили ряд дополнительных критериев, позволяющих более строго определить понятия «добросовестности», «непрерывности», «открытости», «фактичность» владения, исходя из самого характера субъект-объектной связи, и обосновать необходимость их учета при квалификации соответствующих положений закона в правоприменительной деятельности.

Было предложено использовать выявленные критерии для определения добросовестности, открытости и непрерывности владения и внести соответствующие изменения в ст. 234 ГК РФ: «1. Лицо — гражданин или юридическое лицо, — не являющееся собственником имущества, но фактически владеющее им как своим собственным недвижимым имуществом в течение пятнадцати лет либо иным имуществом в течение пяти лет, приобретает право собственности на это имущество.

Фактическое владение имуществом как своим собственным характеризуется через: добросовестность — неведение о законной принадлежности присвоенной вещи другому лицу, вовлечение вещи в практический оборот, целесообразное ее использование, восстановление ее способности производить полезный результат, распоряжение результатами ее использованияоткрытостьочевидность материальной связи лица с вещьюнепрерывность — осуществление физического контакта с вещью на всех этапах цикла ее использования и воспроизводства.

Право собственности на недвижимое и иное имущество, подлежащее государственной регистрации, возникает у лица, приобретшего это имущество в силу приобретательной давности, с момента такой регистрации".

7. Анализ владения как материальной стороны субъективного права получил в работе целостное, системное раскрытие, что позволило обосновать необходимость юридического обозначения статуса законного владельца при правовом регулировании сделок купли-продажи недвижимости с момента передачи вещи по договору приобретателю до момента возникновения у него права собственности в связи с государственной регистрациейа также обозначить владельческий статус супруга, который фактически владеет частью неразделенного имущества другого супруга-сособственника.

В связи с этим было обосновано, что в контексте доктринальных изменений, реализующих концепцию права владения, закрепленного в гражданском законодательстве, в п. 1. ст. 216 ГК РФ «Вещные права лиц, не являющихся собственниками» необходимо внести следующие изменения: «Вещными правами, наряду с правом собственности, являются: право пожизненного наследуемого владения земельным участком (ст.265) — право хозяйственного ведения имуществом (ст.294) — право оперативного управления имуществом (ст.296) — право владения опекунов (ст. 32 ГК РФ), попечителей (ст.ЗЗ ГК ФР) и доверительных управляющих (ст. 38 ГК РФ и ст.1012ГК РФ) — право владения имуществом с момента передачи недвижимости до момента возникновения права собственности у покупателя (ст. 556 ГК РФ) — право владения супругов неразделенным общим имуществом (ст. 38 СК РФ) — право постоянного (бессрочного) пользования земельным участком (ст.268) — сервитуты (ст. 274, ст.277) и другие предусмотренные законом права».

8. Углубленный анализ существа правомочий владения, пользования и распоряжения позволил корректно определить границы соответствующих вещных отношений и уточнить критерии юридической квалификации субъектных статусов лиц в обязательственных отношениях, что особенно значимо при защите владения в отсутствие титула.

Рассмотрение проблем фактического владения и особенностей его отражения в законодательстве РФ позволило выявить, что в ряде случаев, когда закон предусматривает существование фактической связи (находчика находки, клада, безнадзорных животных, бесхозяйной движимой вещи или движимой вещи, от которой собственник отказался), владелец не назван таковым и лишен защиты, что противоречит сути складывающегося при этом вещного отношения и требует соответствующей корректировки законодательства. В соответствии с этим предложены изменения в текст ч.2 п. 2 ст.226 ГК РФ: «Другие брошенные вещи поступают в собственность лица, вступившего во владение ими, если по заявлению этого лица они признаны судом бесхозяйными. До момента вынесения решения суда лицо, имеющее намерение обратить в собственность брошенную вещь, признается ее фактическим владельцем" — текст п. 4 ст.227 ГК РФ: «Нашедший вещь признается ее фактическим владельцем до момента установления утерявшего вещь собственника или приобретения права собственности на находку (ст.228), он отвечает за утрату или повреждение вещи по умыслу или грубой неосторожности в пределах стоимости вещи" — текст п. 2 и п. З ст. 230 ГК РФ: «2. На время розыска собственника животных до истечения срока приобретения права собственности на них (ст. 231 ГК РФ) безнадзорные животные могут быть оставлены лицом, задержавшим их, в фактическом владении, либо переданы в фактическое владение другому лицу, имеющему необходимые условия для их содержания и пользования — с уведомлением, либо при участии милиции или органа местного самоуправления. 3. Лицо, задержавшее безнадзорных животных, и лицо, которому они переданы в фактическое владение, обязаны их надлежаще содержать и при наличии вины отвечают за гибель и порчу животных в пределах их стоимости" — текст п. З ст. 233 ГК РФ: «Лицо, обнаружившее клад, содержащий вещи, предположительно относящиеся к памятникам истории и культуры, и собственник земельного участка или иного имущества, где клад был сокрыт, являются фактическими владельцами найденного имущества до решения суда об отнесении найденных вещей культурно-историческим ценностям на основании заключения соответствующей экспертизы».

9. В связи с предложением узаконить добросовестное фактическое владение статью 301 ГК РФ предложено изложить в следующей редакции: «Статья 301. Истребование имущества из чужого незаконного владения и законного фактического владения.

Собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения и законного фактического владения лиц, перечисленных в ст.225−233 ПСРФ".

10. В работе были подробно проанализированы природа и взаимосвязь права и фактического владения по законодательству РФ, системно рассмотрены проблемы защиты фактического и титульного владения с анализом конкретных примеров. При этом были выявлены системные причины противоречий гражданского оборота, связанные с необеспеченностью прав и защиты владельца, игнорированием переходных владельческих статусов, в частности, в процедуре перехода собственности на недвижимые вещи.

В связи с выявлением дискретности процесса прекращения-возникновения права собственности на недвижимые вещи, обоснована необходимость изменений в ст. 551 ГК РФ, касающихся возникновения собственности на недвижимость.

Поскольку с момента передачи недвижимой вещи по договору купли-продажи покупатель становится титульным владельцем вещи, предложено узаконить его статус в п. 2 ст.556 ГК РФ, изложив его в следующей редакции: «С момента передачи недвижимости и до момента возникновения права собственности у покупателя, право владения последнего регулируется ст. 216 и ст. 305 ГК РФ». В соответствии с этим п. 2 ст.556 ГК РФ считать пунктом 3 ст. 556 ГК РФ.

11. Для уточнения статуса супруга-сособственника неразделенного имущества, противоречивость которого выявилась в процессе исследования, п. 7 ст.38 СК РФ предложено изложить в редакции: «Супруг вправе предъявить требование о разделе общего имущества в течение трех лет с момента расторжения брака. В случае непредъявления требования о разделе общего имущества, имущество считается находящимся в общей долевой собственности с момента истечения трехлетнего срока. В период течения указанного срока, право владения супругов, осуществляющих фактическое владение общим имуществом, регулируется ст. 216 и ст. 305 ГК РФ».

12. Углубленный анализ защиты фактического и титульного владения, но законодательству РФ показал, что оно практически не учитывает естественно-правового статуса фактических владельцев и дает недостаточные возможности для защиты титульных владельцев. Это подтверждается тем, что виндикация как способ зашиты интересов титульных владельцев эффективна только против третьих лиц, и не работает в исках против собственников, она не может быть заявлена при договорных отношениях владельца с собственником, и заведомо непродуктивна при невозможности вернуть имущество по реституции у добросовестного приобретателя.

Проводя анализ негаторного способа защиты собственности и титульного владения мы выявили, что чинение препятствий распоряжению и пользованию нарушает владение имуществом, поскольку пользование неотделимо от владения как его фактическая сторона, а распоряжение в пределах функционального использования вещи является частью владельческих функций. Это позволило в более полной и обоснованной мере отнести негаторную защиту к способам защиты владения и рассмотреть соответствующую правоприменительную практику.

В диссертационной работе были также систематизированы аргументы в обоснование необходимости возрождения в гражданском законодательстве РФ института владельческой защиты, который является логическим следствием признания естественного права владения позитивным законодательством.

Все это дало возможность реализовать авторский путь диагностики современного состояния гражданского законодательства РФ, связанного с регулированием отношений владения, а также новым путем обосновать высокую значимость и практическую необходимость конституирован ия права владения в гражданском законодательстве РФ и обеспечения его соответствующими механизмами защиты. Мы обосновали, что владение должно быть защищено и по факту. Данные выводы подтверждены рядом независимых исследований проблемы, в которых авторитетные ученые аргументируют необходимость правовой институционали-зации владения.