В истории отечественного литературоведения изучение творчества Иосифа Александровича Бродского занимает особое положение. Войдя в русский советский литературный процесс в конце 50-х годов XX века, начиная свой творческий путь с самиздата, поэт испытывал тяжелое давление идеологических канонов официальной советской литературы. До конца 1980;х годов его поэзия была известна в большей степени западному читателю. Однако произведения И. Бродского знали и в СССР. В отличие от «возвращавшихся» классиков русской литературы прошлых лет, таких как Г. В. Иванов, Б. А. Пильняк, A.M. Ремизов, В. В. Розанов, а также отдельных произведений, авторы которых печатались в Советском Союзе («Несвоевременные мысли» М. Горького, «Окаянные дни» И. А. Бунина, «Доктор Живаго» Б.Л. Пастернака), И. Бродский находился в постоянном контакте со своим читателем, советской интеллигенцией, склонной к нонконформизму, регулярно и настойчиво проникая в читательскую массу за счет книг, изданных в Европе и США. Отметим, что, эмигрировав из СССР в США в 1972 году, поэт работал одновременно и в русской, и американской литературе, создавая произведения на двух языках (русском и английском).
Включение его творчества в литературный контекст выявило то обстоятельство, что художественная система И. Бродского оказалась тесно связанной с культурой Серебряного века. Кроме того, она взаимодействовала с традициями русской философской лирики XVIII — XIX веков (Г.Р. Державин, Е. А. Баратынский, Ф.И. Тютчев), моделируя поэтический универсум, смысловой потенциал которого развивается в направлении рефлексивного осмысления метафизических категорий. Лирика И. Бродского творчески развивала не только традиции русской литературы, но и русской философско-эстетической мысли, в частности идеи ряда русских религиозных философов (Л.И. Шестова, Н. А. Бердяева, П. А. Флоренского,.
C.JL Франка). Этим объясняется тот факт, что онтологический статус мира и различные модусы бытия оказываются эстетической доминантой его творчества1. Поэзия И. Бродского также вступала в диалогические отношения с западной литературой и эстетикой. Синтез отечественной литературной традиции и ряда характерных особенностей англоамериканской поэзии способствовал образованию в его лирике новых кодов, в которых эстетические и онтологические категории становились базовыми понятиями для формирования художественных констант2.
Несмотря на попытки изолировать поэта от его читателя и всего русского читающего общества, И. Бродский сохранял тесные связи со многими выдающимися деятелями культуры, в частности с А. А. Ахматовой. 7-го августа 1961 года состоялось его личное знакомство с поэтессой, которое оказало плодотворное влияние на его творческую судьбу3. В составе четверки так называемых «ахматовских сирот» (вместе с молодыми поэтами Д. В. Бобышевым, А. Г. Найманом и Е.Б. Рейном) он проходил важную школу созревания своего творческого дара (своего рода поэтический семинар). Общение с А. Ахматовой стало воплощением живой связи нонконформистской литературы 1960;х годов и поэтических традиций Серебряного века русской словесности. Глубокое усвоение эстетических достижений предшествующих эпох способствовали включению И. Бродским в художественное поле своей поэтической системы различных контекстов мировой культуры и развитию непрерывного диалога с ее наследием.
Однако в выборе художественных ориентиров поэт был достаточно избирателен. В «Нобелевской лекции» 1987 года он указал приоритетные имена тех, кто оказал влияние на его становление как поэта и кто, по его мнению, был достоин получить Нобелевскую премию по литературе: Осип.
1 Впервые на это обратила внимание Дж. Нокс. См.: Нокс Дж. Иерархия других в поэзии Бродского // Поэтика Бродского. Сб. ст. — Tenafly, New Jersey: Hermitage, 1986. — P. 160−171.
2 См.: Крепе M. О поэзии Иосифа Бродского. — Ann Arbor: Ardis, 1984. — 278 р.- Иванов Вяч. Be. Бродский и метафизическая поэзия//Звезда. — 1997, — № 1. С. 194−199.
3 Иосиф Бродский. Хронология жизни и творчества (1940 — 1972) / Сост. В. А. Куллэ // Мир Иосифа Бродского. Путеводитель. Сб. ст. — СПб., 2003. — С. 10.
Мандельштам, Марина Цветаева, Роберт Фрост, Анна Ахматова, Уистен Оден4. Позже в своих эссе и интервью И. Бродский называет также имена Б. Л. Пастернака и P.M. Рильке. Помимо выдающихся представителей культуры XX века в систему его эстетических координат входят Гомер, Данте, Джон Донн, Г. Р. Державин, Е. А. Баратынский, Т. Гарди, Т. С. Элиот. Переосмысление наследия предшественников в соединении с собственными художественными принципами формирует специфическую картину поэтического мира И. Бродского, где лирическая рефлексия оказывается инструментом аналитического проникновения в глубинные вопросы онтологии. Картина мира, реализуемая в его лирике, вызывает необходимость детального изучения тех законов и принципов, на которых она основывается.
В сферу внимания литературной критики и литературоведения творчество поэта попало во второй половине 1960;х годов, когда осуществлялся переход И. Бродского от ранней поэтики к зрелому периоду и его художественная концепция приобретала устойчивые черты. Первые исследовательские работы из-за запрета его поэзии в СССР вначале появлялись в западноевропейских и американских литературно-критических изданиях, а также в предисловиях к выходившим за рубежом первым поэтическим сборникам И. Бродского. В этих работах отмечалась оригинальность его поэтического мышления и предпринимались попытки описания свойств его художественного мира (Ю. Иваск5, Дж. Клайн6,.
7 R.
К. Верхейл, А. Лосев и др.). Непосредственно научное осмысление поэзии И. Бродского началось в 1980;е годы, когда поэт уже жил в.
4 Бродский И. А. Нобелевская лекция // Бродский И. Сочинения Иосифа Бродского. В Vll-ми томах. Т. 1. -СПб., 2001, — С. 5.
5 Иваск Ю. [Рецензия] // Новый журнал. — 1965. — Кн. 79. — С. 297−299 (Рец.: Бродский И. Стихотворения и поэмы. — Washington: New York: Inter Language Literary Associates, 1965. — 236 c).
6 Kline G.L. Joseph Brodsky’s «Elegy for John Donne» // The Russ. Rew. — 1965. — Vol. 24. — № 4. — P. 341 353.
7 Verheul K. Josif Brodsky’s «Aeneas and Dido» // Russian Literature Triquaterly. — 1973. — Vol. 6. — P. 490 501.
8 Лосев А. Ниоткуда с любовью.: Заметки о стихах Иосифа Бродского // Континент. — 1977. — № 14. — С. 307−331- Лосев А. Иосиф Бродский: Посвящается логике//Вестник РХД. — 1978.-№ 127. — С. 124−130. эмиграции в США. В Америке и Европе вышли первые монографии9 и сборник научных статей10, в которых предлагалось концептуальное описание его художественной реальности.
В нашей стране изучение творчества И. Бродского началось в конце 1980;х — начале 1990;х годов, когда появились первые легальные публикации и издания его поэзии в Советском Союзе и произошло ее полноценное включение в контекст русской литературы" .
Изучение творчества И. Бродского на современном этапе основывается на следующей периодизации его творческого пути: ранний (до середины 1960;х гг.), зрелый (с середины 1960;х до конца 1970;х гг.) и поздний (с конца 1970;х) периоды, характеризуется пристальным вниманием исследователей к самым разным аспектам художественной системы поэта и поднимает широкий круг научных проблем. Рассматриваются философские основания его лирики (Е. Келебай12, A.M. Ранчин13, И.И. Плеханова14, С. Тюкина15), особенности поэтического языка и механизмы создания художественной реальности (Д.М. Бетея16, С.Б. Калашников17, М. Кёнёнен18, Д.Л. Лакербай19, И. Служевская20,.
9 Крепе М. О поэзии Иосифа БродскогоPolukhina V. Joseph Brodsky: A Poet for Our Time. — Cambridge, 1989.-334 p.
10 Поэтика Бродского. Сб. ст. — Tenafly, New Jersey: Hermitage, 1986. — 254 p.
11 Ерофеев В. «Поэта далеко заводит речь.»: Иосиф Бродский: свобода и одиночество // Иностранная литература. — 1988. — № 9. — С. 226−231- Ранчин A.M. «Римский текст» И. Бродского и русская поэзия 1910;х — 1920;х гг. // Анна Ахматова и русская культура начала XX века: Тезисы конференции. — М., 1989. — С. 97−100- ЛотманМ.Ю. С видом на море: Балтийская тема в поэзии Иосифа Бродского // Таллинн. — 1990. — № 2. — С. 113−117- Кублановский Ю. Поэзия нового измерения // Новый мир. — 1991. -№ 2.-С. 242−246.
12 Келебай Е. Поэт в доме ребенка: Пролегомены к философии творчества Иосифа Бродского. — М., 2000. -336 с.
13 Ранчин A.M. Философская традиция Иосифа Бродского //Лит. обозрение. -1993. — № ¾. — С. 3−13.
14 Плеханова И. И. Метафизическая мистерия Иосифа Бродского. Под знаком бесконечности: Эстетика метафизической свободы против трагической реальности: Ч. 2. — Иркутск, 2001. — 302 с.
15 Тюкина С. Онтологический каркас поэзии И. Бродского // Иосиф Бродский: стратегии чтения. Материалы международной научной конф. — M., 2005. — С. 76−90.
16 Bethea D. М. Joseph Brodsky and the Creation of Exile. — Princeton, New Jersey, 1994. — 317 p.
17 Калашников С. Б. Поэтическая интонация в лирике И. А. Бродского. Автореф. дис.. канд. филол. наук. / Волгоград, гос. ун-т. — Волгоград, 2001. — 23 с.
18 Kononen М. «For Ways of Writing the City»: St. Peterburg-Leningrad as a Metaphor in the Poetry of Joseph Brodsky. — Helsinki: Helsinki University Press, 2003 (Slavica Helsingiensia. Vol. 23). — 340 p.
19 Лакербай Д. Л. Ранний Бродский: Поэтика и судьба. — Иваново, 2000. — 162 с.
20 Служевская И. Три статьи о Бродском. — M., 2004. — 144 с.
21 22 А.Г. Степанов), лингвистические особенности (Д.Н. Ахапкин ,.
М.А. Кашина23, О.В. Орлова24), интертекстуальность и влияние русской и европейской поэтических традиций (А.М. Ранчин25, К.С. Соколов26), жанровая проблематика и определение свойств его литературно-эстетических принципов (А.В. Корчинский, В.П. Полухина), особенности стихосложения.
А.Н. Андреева29, Дж. Смит30, Б. Шерр31). В последние годы наблюдается увеличение используемых аналитических и интерпретационных механизмов при изучении лирики И. Бродского, что проявляется в расширении круга применяемого методологического инструментария.
В рамках поднимаемой нами проблемы особое значение получает внимание исследователей к субъектной организации поэтического творчества И. Бродского (В.П. Полухина32, Н.Г. Медведева33, К. Верхейл34, А.В. Корчинский35). В его стихотворениях и поэмах представлены различные способы выражения лирического субъекта, взаимодействующего с миром и присутствующими в нем персонажами. Художественная.
21 Степанов А. Г. Об одном энтомологическом образе и его деривате у И. Бродского: «Муха» // Парадигмы: Сб. работ молод, ученых. — Тверь, 2000. — С, 188−203.
22 Ахапкин Д. Н. «Филологическая метафора» в поэзии И.Бродского. Автореф. дис.. канд. филол. наук. / С.-Петербургский гос. ун-т. — СПб., 2002. — 22 с.
23 Кашина М. А. «Вещный мир» И. Бродского: На материале сборника «Часть речи»: К вопросу о языковом мире поэта: Автореф. дис. канд. филол. наук. / Черепов, гос. ун-т. — Череповец, 2000. -18 с.
24 Орлова О. В. К вопросу о лексическом воплощении концепта «язык» в поэме И. Бродского «Исаака и Авраам» // Художественный текст и языковая личность: Проблемы изучения и обучения: Материалы II Всерос. науч.-практ. конф. — Томск, 2001. — С. 67−74.
25 Ранчин A.M. «На пиру Мнемозины». Интертексты Бродского. — M., 2001. -464 с.
26 Соколов К.С. И. Бродский и У. Х. Оден: К проблеме усвоения английской поэтической традиции. Автореф. дис. канд. филол. наук. / Иван. гос. ун-т. — Иваново, 2003. — 18 с.
27 Корчинский А. В. Поэтология И.А. Бродского в контексте «позднего модернизма» (Стихотворения конца 1960;х — начала 1980;х гг.). Автореф. дис. канд. филол. наук. / РГГУ. — M., 2004. — 26 с.
28 Полухина В. Жанровая клавиатура Бродского // Russian Literature. — 1995. — Vol. XXXVII — II/III. — P. 145−155.
29 Андреева А. Н. Эволюция тонического стиха в поэзии Иосифа Бродского. Автореф. дис.. канд. филол. наук. / МГУ им. M. В. Ломоносова. — М., 2003. — 24 с.
30 Смит Дж. Бродский // Смит Дж. Взгляд извне. Статьи о русской поэзии и поэтике. — М., 2002. — С. 417 498.
31 Шерр Б. Строфика Бродского: новый взгляд // Как работает стихотворение Бродского. Из исследований славистов на Западе / Ред.-сост. Л. В. Лосев, В. П. Полухина. — М., 2002. — С. 269−299.
32 Полухина В. Поэтический автопортрет Бродского // Иосиф Бродский: творчество, личность, судьба. -СПб., 1998.-С. 145−153.
33 Медведева Н. Г. Еще раз о «поэтическом портрете» И. Бродского // Медведева Н. Г. «Портрет трагедии»: Очерки поэзии Иосифа Бродского. — Ижевск, 2001. — С. 72−85.
Верхейл К. «Эней и Дидона» // Верхейл К. Танец вокруг мира. Встречи с Иосифом Бродским. — СПб, 2002.-С. 41−58.
35 Корчинский А. В. «Событие письма» и становление нарратива в лирике Бродского // Критика и семиотика. — Вып. 6. — Новосибирск, 2003. — С. 56−66. концепция, выражающая мировоззренческую позицию автора, непосредственно связана с формами бытия его лирического субъекта. В коллективной работе Ю.М. и М. Ю. Лотманов отмечена особенность поэтики И. Бродского, вскрывающая существенную черту его идеологической позиции: «Уходу вещи из текста параллелен уход автора из создаваемого мира. исчезновение автора из «пейзажа», вытеснение его окружающим пространством"36. Нужно указать, что в таком понимании художественной идеологии поэта просматриваются эстетические идеи П. А. Флоренского, который утверждал, что в искусстве вещественность противопоставлена пространственное&trade-: пространство возникает тогда, когда исчезает предмет37. Отметим, что тенденция к нивелированию собственного «я», присущая И. Бродскому, оказывается в тесном взаимодействии с центральными пунктами лирической рефлексии: временем, языком, бытием и его антиномией — пустотой. Эти тематические доминанты художественной системы определяют организацию его поэтического языка, моделирующего мир, где отсутствие / присутствие предмета, явления, человека мыслится в качестве основного онтологического параметра. Помимо эффекта отсутствия / присутствия важным фактором формирования лирического субъекта И. Бродского оказывается снижение оценки существенности собственной позиции в изображаемом мире.
Данная установка на самоустранение некоторыми исследователями понимается как факт принадлежности поэзии И. Бродского к эстетике постмодернизма (Н.И. Змазнева38, А.А. Фокин39, С.Н. Зотов40). «Смерть.
36 Лотман Ю. М., Лотман М. Ю. Между вещью и пустотой (Из наблюдений над поэтикой сборника Иосифа Бродского «Урания»)// Лотман Ю. М. О поэтах и поэзии. — СПб., 2001. — С. 740,742.
37 Флоренский П. А. Анализ пространственное&trade- <и времени> в художественно-изобразительных произведениях // Флоренский П. А. Статьи и исследования по истории и философии искусства и археологии. — М., 2000. — С. 119−146.
3 Змазнева Н. И. О поэтическом пространстве И. Бродского // Текст: варианты интерпретации. — Бийск,.
1998.-С. 26−31.
39 Фокин А. А. Наследие Иосифа Бродского в контексте постмодернизма // Русский постмодернизм. -Ставрополь, 1998.-Ч. 1.-С. 105−110.
40 Зотов С. Н. Литературная позиция-«пост» Иосифа Бродского // Русский постмодернизм. — Ставрополь,.
1999.-С. 77−86. автора" («смерть субъекта»), лежащая в основе постструктуралистского подхода к рассмотрению художественного текста и определяемая как одна из принципиальных характеристик постмодернистской поэтики, по мнению ряда авторов, оказывается признаком художественного мира поэта. Как пишет Н. И. Змазнева, творчество И. Бродского «развивается под воздействием мировоззренческого контекста эпохи постмодернизма, основным положением которого является принцип децентрации, существенно изменившей соотношение традиционных мировоззренческих категорий: субъект / объект, бытие / небытие, истинное / ложное, сущность / кажимость"41. Отсюда ясно, что в лирике И. Бродского наблюдается трансформация категориального аппарата. С другой стороны, децентрализация субъектной инстанции в его текстах может свидетельствовать о структурном выражении художественной идеологии, обладающей целостностью и последовательностью развертывания в пространстве текста. Мысль о диктате языка над личностью художника, декларируемая поэтом в публицистических выступлениях и эссеистике, не следует понимать буквально. Скорее, она является указанием на ценностно-смысловые ориентиры его мировоззрения, так как конструируемый им мир ни в коей мере не является только постмодернистской «игрой» дискурсов.
Необходимо отметить, что используемая здесь известная концепция «смерти автора», разработанная Р. Бартом42, может быть нами принята только на уровне идеологической интенции художественного текста. Наличие факта высказывания неминуемо влечет за собой явление замещенной позиции субъекта, которому оно принадлежит. В структурно-семантической организации текста всегда имеется субъект дискурса, независимо от конститутивных признаков говорящей инстанции. В противном случае отменяется главное телеологическое качество.
41 Змазнева Н. И. О поэтическом пространстве И. Бродского. — С. 27.
42 Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. — М., 1989. — С. 384−391. художественного произведения — смыслопорождение43. Отсюда видно, что децентрализация субъекта в лирике И. Бродского оказывается одним из средств выражения авторского видения мира. Представляется справедливым мнение В. П. Полухиной о том, что отмеченное нивелирование субъектной значимости в творчестве поэта есть одно из свойств его идеологии. Исследователь пишет: «Именно на тематическом и концептуальном уровнях поэтического мира Бродского становится очевидным, что его лирический субъект вовлечен во все спекулятивные медитации на темы жизни и смерти, времени и пространства, языка и.
44 вещи" .
Разветвленная система способов поведения лирического субъекта в его стихотворениях и поэмах, реализующая различные стратегии создания художественной концепции, ставит вопрос о композиционном строении текста и особенностях организации дискурса. Включение в семантическое поле контекстов мировой культуры, децентрализация как прием автоописания и доминирование онтологической проблематики, синтезируясь, смещают лирическую репрезентацию внутренних качеств субъекта в сторону объективации личного опыта, реализуемой через повествовательную структуру.
Несмотря на очевидность нарративного характера поэзии И. Бродского, проблема повествования в его творчестве до сих пор не становилась самостоятельным предметом изучения. Именно это обстоятельство обусловливает актуальность темы данного исследования, направленного на создание типологии повествовательных структур и целостное описание системы повествования в поэзии И. Бродского как доминирующей стратегии создания художественного мира.
В существующих исследованиях рассмотрение вопроса о повествовательности в творчестве поэта ограничивается либо.
43 Отрицание образования текстом смыслов как раз и становится основой поструктуралистской методологии.
44 Полухина В. П. Поэтический автопортрет Бродского. — С. 149. констатацией наличия отдельных нарративных элементов в его стихотворениях и поэмах, не затрагивающей проблемы взаимодействия повествования и идеологического плана текста как ведущего принципа смыслопорождения (В.П. Полухина, Н. Г. Медведева, С. И. Красовская, Д. М. Бетея, К. Верхейл), либо указанием на тенденцию к становлению нарратива (А.В. Корчинский). Нередко, отмечая тяготение поэзии И. Бродского к эпическим формам осмысления мира, исследователи игнорируют принципиальную значимость для его поэтики синтеза эпических и лирических механизмов создания текста.
В этом отношении представляется чрезвычайно важным обращение к поэтическому творчеству И. Бродского как явлению, где повествование становится одним из центральных способов реализации лирического субъекта и утверждения его идеологической позиции в художественном тексте. Экспликация повествовательных механизмов в лирике И. Бродского обусловила постановку в центр данного исследования проблем, связанных с современной теорией повествования.
Современное состояние нарратологии как методологии анализа и интерпретации художественного повествования свидетельствует о возникновении особой научной парадигмы, позволяющей осмыслить эстетический дискурс как высказывание, апеллирующее к воспринимающему сознанию. Экспликация нарративных моделей и осуществление передачи информации по каналу «Я — ОН», что свойственно эпическим жанрам литературы, формируют представление о наррации как родовом признаке эпоса. Так, по определению Н. Д. Тамарченко, «повествование — совокупность фрагментов текста эпического произведения, приписанных автором-творцом «вторичному» субъекту изображения и речи (повествователю, рассказчику) и выполняющих «посреднические» (связывающие читателя с художественным миром) функции"45. В основе организации эпического текста, как правило, находится нарративная структура, однако закреплять повествовательность только за эпикой представляется не вполне оправданным. Возможность рассказывания некой истории просматривается и в текстах лирического рода литературы.
Вопрос о повествовании поднимается во многих работах, посвященных исследованию родовых особенностей лирики. Этой проблемы в той или иной степени касались В.В. Виноградов46, Б.В. Томашевский47, В.М. Жирмунский48, Т.И. Сильман49, Л.Я. Гинзбург50, Б.О. Корман51. Однако наличие повествовательных структур в лирическом тексте до сих пор остается спорным вопросом. Причина этого видится в устоявшемся представлении о лирике как выражении субъективного переживания, где «первостепенно выражение точки зрения лирического субъекта» и где «изображение внешнего мира (картин природы, какого-либо предмета или события). служит целям. самовыражения». Признавая, что основной лирической интенцией является раскрытие внутренних эмоционально-психологических или интеллектуальных качеств лирического субъекта, все же следует констатировать наличие в лирике различных способов конструирование художественного мира, одним из которых является повествование как механизм смыслообразования.
При обращении к системе повествования в поэтическом творчестве И. Бродского представляется оправданным применение методологических принципов, выработанных современной нарратологией. Разумеется, нарративность лирического текста отличается от повествовательных.
45 Тамарченко Н. Д. Повествование // Введение в литературоведение. Литературное произведение: основные понятия и термины. — М., 2000. — С. 295.
46 Виноградов В. В. Избранные труды. Поэтика русской литературы. — М., 1976.
47 Томашевский Б. В. Теория литературы. Поэтика. — М., 2001. — 334 с.
48 Жирмунский В. М. Творчество Анны Ахматовой. — Л., 1973.
49 Сильман Т. И. Заметки о лирике. — Л., 1977.
50 Гинзбург Л. Я. О лирике. — М., 1997.
51 Корман Б. О. Лирика Некрасова. — Ижевск, 1978.
52 Песков A.M. Лирика // Литературный энциклопедический словарь. — М., 1987. — С. 183. структур в эпических жанрах, поэтому проблема повествовательных возможностей лирики требует специального рассмотрения.
Материалом исследования является поэзия И. Бродского, в частности тексты его поэм и стихотворений, взятых из разных периодов творчества, а также статьи, эссе, интервью поэта. Привлекаются тексты других поэтов и писателей, оказавших влияние на его лирику. Объект исследования — повествовательные механизмы, свойственные поэтическим текстам И. Бродского. Предмет изучения — проблема нарративной структуры в поэзии И. Бродского, взятая в контексте отечественных и зарубежных критических работ с конца 1960;х годов по настоящее время.
Целью диссертационной работы является выяснение специфических свойств системы повествования в поэтическом творчестве И. Бродского и аналитическое рассмотрение системы «точек зрения», управляющих композицией его произведений, исходя из осуществляемых им повествовательных стратегий, которые образуются с помощью синтеза эпических и лирических элементов в структурно-семантической организации текста.
В соответствии с указанной целью в работе ставятся следующие задачи исследования:
• охарактеризовать свойства категории «точка зрения» применительно к лирическому повествованию и выявить параметры лирического события;
• выявить сравнительную типологию типов наррации в поэзии И. Бродского;
• рассмотреть сюжетно-событийные функции персонажей в лирике И. Бродского и способы их взаимодействия с лирическим субъектом-повествователем и окружающим миром;
• охарактеризовать повествовательную инстанцию адресата на уровнях авторской и нарраторской коммуникаций в лирическом нарративе И. Бродского;
• выяснить пути взаимодействия повествовательных стратегий и поэтического языка в творчестве поэта;
• рассмотреть повествование как источник смыслопорождения, способствующий образованию художественных концептов в поэтической картине мира И. Бродского.
Задачи исследования определяют структуру и содержание диссертационной работы. В первой главе рассмотрены повествовательные возможности лирического текста. Проводится анализ существующих подходов к определению категории «точки зрения» и выясняется специфика ее реализации в лирике. На основе сопоставления признаков эпического и лирического событий определяются параметры событийности в лирическом повествовании. Выявляются нарративные ресурсы различных способов выражения лирического субъекта как инстанции осуществляющей повествовательное высказывание.
Вторая глава посвящена описанию системы повествования в поэзии И. Бродского. Создается типология нарративной позиции, анализируются способы организации повествовательного дискурса, рассматриваются система персонажей и особенности изображения событийного ряда в процессе наррации, определяются типы экспликации адресата и его функциональное значение в художественной системе.
В третьей главе представлен анализ основных художественных знаков поэтического универсума И. Бродского в аспекте нарративного развертывания их смыслового потенциала. Повествовательная структура рассматривается в качестве механизма образования и реализации идеологических представлений о времени и пространстве как онтологических категориях, находящихся в центре рефлексии лирического субъекта.
Методологическим основанием работы является структурно-семиотический подход к изучению поэтического произведения. В качестве языка описания применяется терминологическая система, выработанная современной нарратологией и, как правило, используемая при рассмотрении повествовательных структур в произведениях эпических жанров. Исследование базируется на методах нарратологического анализа художественного текста, выработанных в трудах Ж. Женетта, Б. А. Успенского, В. Шмида, В. И. Тюпы. Теоретической опорой исследования являются концептуальные положения, представленные в работах Ю. М. Лотмана, Ю. И. Левина, Б. О. Кормана, Л. Я. Гинзбург, Т. И. Сильман, С. Н. Бройтмана, Е. В. Падучевой и др. Особое значение для осмысления повествовательной системы в поэзии И. Бродского имеют идеи М. М. Бахтина о диалогическом взаимодействии автора и героя в процессе эстетической коммуникации, эстетические воззрения П. А. Флоренского, концепция происхождения наррации, предложенная О. М. Фрейденберг.
Научная новизна исследования определяется обращением к повествовательным механизмам в лирике И. Бродского как доминирующему принципу конструирования поэтического универсума. Изучение данной проблемы в работе основывается на представлении о лирическом субъекте И. Бродского как об инстанции, стремящейся разделить внутри себя «я"-говорящее и «я"-претерпевающее, что обусловливает самоотстранение и взгляд на себя извне. Такая специфика субъекта получает максимальное развитие в использовании в качестве центрального принципа смыслопорождения стратегий повествования, находящихся в непосредственном взаимодействии с художественной символикой, образующей индивидуальную поэтическую картину мира. Диссертация является первым монографическим исследованием повествовательной системы в поэзии И. Бродского как способа представления индивидуальной авторской концепции.
Теоретическая значимость исследования. В работе рассматривается специфика повествования в лирике, определяются параметры лирической событийности, выявляются особенности повествовательной инстанции, организующей коммуникацию в лирическом тексте. Работа основывается на понимании стратегии повествования как художественной интенции автора, конструирующего мир текста таким образом, что порождение смысла в нем осуществляется через наррацию и наделение лирического субъекта функциями повествователя. Систематизация и описание повествовательных аспектов лирики И. Бродского позволяет открыть новые возможности для изучения его индивидуально-творческого метода.
Практическая значимость работы связана с изучением поэзии И. Бродского как нарративной системы, что позволяет по-новому представить его творческие принципы, прочитать его поэтические тексты. Выводы и материалы исследования могут применяться при подготовке вузовского спецкурса по истории русской поэзии второй половины XX века, а также при составлении комментариев к изданиям произведений И. Бродского.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Исследование специфики повествования в поэзии И. Бродского показывает, что использование нарративных механизмов создания художественного универсума в его творчестве носит принципиальный характер, образуя разветвленную систему взаимоотношений нарратора и изображаемого мира. Обращение к различным типам повествования как одной из центральных основ структурно-семантической организации поэтического текста наблюдается на всех этапах творческого пути поэта.
Нарративный дискурс в лирике И. Бродского характеризуется широким диапазоном способов представления повествовательной инстанции в структуре текста. Основными критериями их разграничения являются степень участия нарратора в диегесисе и пространственно-временная соотнесенность с повествуемыми событиями. Специфической особенностью повествования оказывается установка лирического субъекта на объективацию собственного «я» и самоустранение из изображаемой реальности. Тенденция к самоотстранению и моделирование взгляда на себя извне, утверждаемые на уровне художественной идеологии, продуцируют нарушение внутренней идентичности субъекта. Реализация данной идеологемы осуществляется посредством конституирования неопределенности нарративной позиции и трансформации индексов ее присутствия в повествуемой реальности.
Особое значение получает изменение структурно-семантических признаков лирического героя или персонажа, с «точки зрения» которых ведется повествование. Эти формы выражения лирического субъекта, традиционно предполагающие раскрытие своего морально-психологического состояния и смысловой определенности, в системе повествования И. Бродского репрезентируют ценностный кругозор через актуализацию окружения. Наиболее четко это прослеживается в организации повествования от 2-го лица, являющегося в творчестве поэта принципом взаимодействия «я» и изображаемого мира. Синтез в одной структурной позиции семантики нарратора, персонажа и адресата, во-первых, способствует созданию иллюзии отсутствия повествователя в диегесисе, а во-вторых, переносит акцент с внутреннего мира лирического субъекта на события повествуемой истории. Вместе с тем, эпическая составляющая сюжетно-фабульного развития редуцируется, так как событийный статус получает трансформация идеологемы нарратора или героя, порождаемая повествуемой ситуацией.
Представление аксиологической системы повествователя путем объективации собственного «я» реализуется через переосмысление особенностей различных жанровых образований. Так, в «балладных» стихотворениях И. Бродского усиливаются авторефлексивные элементы, придавая повествованию элегические черты. В жанре элегии, напротив, обнаруживается сдвиг в сторону нарративного развертывания лирического сюжета, в основе которого находится рассказ некой истории. Такие жанровые трансформации инициируют конструирование многополярного универсума, где нейтрализуется авторитетность ценностных суждений лирического субъекта по отношению к «точкам зрения» персонажей.
Система персонажей в лирическом повествовании И. Бродского образуется посредством обращения к различным контекстам мировой культуры, темы и мотивы которой, а также события мировой истории, способствуют универсализации смыслов, порождаемых в процессе наррации. В основе композиционного строения текста находится установка на равноправие нарраториальной и персональной мировоззренческих позиций. Даже в случае сходства идеологических установок повествователя и героя акцентируется их неидентичность, проявляющаяся в несовпадении восприятия и оценки события.
В основе событийного ряда, как правило, лежит пересечение пространственных границ изображаемого мира, которые наделяются темпоральными качествами. Изменение семантического поля происходит за счет единства трансформаций пространственно-временных координат и идеологем нарратора или героя. Событийность в повествовательной поэзии И. Бродского предстает как реализация архетипических моделей взаимоотношения человека и мироздания. Частное событие приобретает универсальный характер, и его означаемым становится ситуация экзистенциального выбора, сопряженная с рефлективным осмыслением таких категорий, как бытие / небытие, пространство, время, язык, память, взятых в онтологическом измерении. Верификация данных понятий в процессе нарративного развертывания сюжета переводит необратимость любого изменения из структурного признака событийности в доминанту ценностно-смыслового поля художественной концепции стихотворений и поэм И. Бродского.
Универсализация смыслов, образуемых нарративной структурой, акцентирует автокоммуникативную направленность повествовательного высказывания в лирике поэта. Одновременно с этим происходит усиление инстанции адресата, выступающего в качестве аксиологического ориентира, по отношению к которому выстраивается система мировоззренческих представлений нарратора. Специфической особенностью повествования в творчестве И. Бродского выступает совмещение адресата и героя. Рассказ о событии, обращенный к его участнику, позволяет обозначить диапазон изменений в идеологическом плане «точек зрения» повествователя и героя-адресата. Такая организация коммуникативного уровня текста верифицирует категорию времени, порождая идею о перманентном наращении темпоральности, при котором нарушается тождество между идеологемой адресата как участника событий и его идеологией, относящейся к моменту высказывания нарратора.
Повествование способствует увеличению смыслового потенциала поэтических текстов И. Бродского, что реализуется через систему художественных знаков, посредством которых моделируется универсум.
Реализация семантических значений осуществляется в соответствии с двумя центральными принципами. Во-первых, знак инициирует сюжетное развитие стихотворения или поэмы. В этом случае смысловая целостность повествуемой истории образуется за счет перекодирования семантики знаковой системы. Здесь актуализируются знаки центра, которые обозначают движение нарратора или героя в сюжетной организации текста. Как правило, они представлены спациальными знаками, приобретающими темпоральную семантику и порождающими эсхатологические смыслы, связанные с осмыслением категорий пространства и времени. Во-вторых, в повествовательной системе И. Бродского знак может обнаруживать функции результативности, обозначая границы семантического поля и определяя ценностно-смысловое значение события. Периферийные знаки чаще всего обладают предметной семантикой, маркируя трансформацию идеологических воззрений героя. У И. Бродского их включение в нарративную структуру связано с моделированием экзистенциальной ситуации, в которой личная ответственность человека за собственное существование утверждается в качестве его онтологической основы.
Нарратив оказывается способом порождения и реализации художественной концепции времени, категория которого в лирике И. Бродского превалирует над категорией пространства, получающего в процессе повествования значение темпоральности. В идеологическом плане «точки зрения» нарратора все события и явления, включая его бытийную определенность в момент высказывания, осмысляются как факты, относящиеся к прошлому. Дискурс позиционируется как постоянный переход в план прошедшего времени. В понимании лирического субъекта зафиксировать и осмыслить бытие, безостановочно сползающее в прошлое, возможно только при наличии темпоральной дистанции между «я», осуществляющего высказывание, и «я», пребывающем в определенной бытийной точке. Представление о времени как о силе, которая уничтожает человека, порождает идеологему преодоления темпоральной обусловленности за счет расширения пределов собственной идентичности, что позволяет нарратору моделировать ситуацию своей непричастности к изображаемому миру.
Утверждение прошлого в качестве единственной темпоральной координаты, поддающейся осмыслению, превращает нарративность в универсальный способ рефлексии лирического субъекта, экстраполируемый на настоящее и будущее. В художественной концепции времени в поэзии И. Бродского прошлое разграничивается на два типа: личностное (историческое) и первобытное (доисторическое). Доисторический тип прошлого переносится на представления о грядущем, которое мыслится как возвращение к истокам генезиса на Земле и чаще всего репрезентируется через символику океана. Изображая будущее состояние мира как возвращение к первобытному прошлому, лирический субъект рассказывает о нем как свершившемся факте. Возможность повествовать о грядущем в идеологии нарратора предстает как способ преодоления деструктивного воздействия времени.
Онтологический статус пространства характеризуется амбивалентностью значения: с одной стороны, пространство оказывается категорией постоянной, не уничтожаемой временем, с другой — пространственная определенность бытия возникает только при наличии темпорально обусловленного и уничтожаемого временем человеческого сознания.
Таким образом, исследование повествования в поэзии И. Бродского позволяет констатировать, что нарративные механизмы конструирования его поэтического универсума становятся одним из центральных принципов смыслопорождения. Они способствуют утверждению авторского видения мироздания, образованию экзистенциальных и историософских смыслов в качестве основных параметров художественной онтологии в творчестве поэта.
