Специфику данного подхода часто обозначают как индивидуализм, подразумевая под этим определением то, что значимым для отечественного ученого является не сама норма права, а исключительно ее адресат. При этом эмпириокритицистское стремление к целостности восприятия реальности заставляет Л. И. Петражицкого обращать большее внимание на сходство способов регуляции человеческого поведения, нежели на их различие. Обычная ошибка правоведов, как считает он, заключается в том, что они пытаются классифицировать все явления, имеющие отношения к праву, еще до того, как установят глубинные связи между ними. Ошибки в классифицировании можно свести к двум основным: 1. Противопоставление двух явлений, на самом деле тождественных друг другу.
2. Сопоставление и поиск сходства между явлениями, которые принципиально различны. Способом преодоления данных методологических заблуждений является четкое определение критериев сравнения. Например, право и нравственность могут быть сравнимы, считает Л. И. Петражицкий, исключительно по своей функциональной направленности, поскольку и право, и мораль являются регуляторами человеческого поведения. Но по другим критериям их сравнение невозможно уже в силу того, что нравственные требования не обязательно являются нормативными по своему характеру, а зачастую обладают лишь утилитарной ценностью.
После чего отечественный правовед, обосновав общую эмоциональную подоплеку возникновения правовых норм, обращается к процессу определения их своеобразия по сравнению с другими способами регуляции поведения. По мнению Л. И. Петражицкого, необходимо различать два вида эмоциональных обязанностей, которые лежат в основе права и нравственности: «В некоторых случаях этического сознания то, к чему мы себя считаем обязанными, представляется нам причитающимся другому, как нечто ему должное, следующее ему от нас, так что он может притязать на соответственное исполнение с нашей стороны; это исполнение с нашей стороны, например, уплата условленной платы рабочему или прислуге представляется не причинением особого добра, благодеянием, a лишь доставлением того, что ему причиталось, получением с его стороны „своего“; a неисполнение представляется причинением другому вреда, обидой, лишением его того, на что он мог притязать, как на ему должное». Получается, что наше поведение в данном случае должно оцениваться как несвободное, зависящее от тех норм, которые навязывают определенную стратегию поведения. Мы выполняем по отношению к другим индивидам то, на что они уже имеют право, т. е. наше поведение тесно сопряжено с такими категориями, как обязанность и притязание. Такой вид эмоциональных обязанностей Л.
И. Петражицкий и называет правом. Но наряду с поведением, обусловленным обязательствами по отношению к другим индивидам, существует и иной способ поведения, также сопровождающийся эмоциональным одобрением. &#.
171;В других случаях этического сознания, например, если мы считаем себя обязанными оказать денежную помощь нуждающемуся, дать милостыню и т. п., то, к чему мы себя считаем обязанными, не представляется нам причитающимся другому, как нечто ему должное, следующее ему от нас, и соответственное притязание, требование с его стороны представлялось бы нам неуместным, лишенным основания; доставление с нашей стороны соответственного объекта, например, милостыни, другому и получение с его стороны представляется не доставлением причитавшегося и получением другим своего, a зависящим от нашей доброй воли причинением добра". В этом случае наше поведение обусловлено не осознанием долга, а желанием совершить необязательный поступок по отношению к другому человеку. Такой способ поведения может быть охарактеризован как нравственность. Важным является то, что право и нравственность не существуют обособленно от человеческого сознания, условием их возникновения является ощущение, эмоциональное переживание последствий тех поступков, которые могут оцениваться с моральной или правовой точки зрения. По сути, Л.
И. Петражицкий в очередной раз призывает отказаться от умозрительности и метафизичности в понимании права, выполняя, тем самым, методологическую установку позитивизма, но воспринимая ее не как ограничение сферы познания единичными феноменами, а как способ придания научности теоретическим рассуждениям о праве. Понимание права, впрочем, как и понимание морали, может возникнуть только в результате появления определенной эмоции, одобряющей или отрицающей совершенный поступок. Человек, дающий милостыню нищему, испытывает положительные эмоции, которые и способствуют тому, что и в следующий раз он будет стремиться совершить подобный поступок. Только таким образом, считает отечественный правовед, любые способы регуляции человеческого поведения закрепляются в деятельности отдельных индивидов.
Сущностью нравственности выступает свобода, сущностью права — обязанность. В этом заключается тот критерий сравнения, который не позволяет полностью отождествить право с нравственностью или воспринимать их как различные степени одной и той же способности (это можно наблюдать в концепции В. С. Соловьева, рассматривающего право как «минимум добра»). Но по сравнению с нравственностью право представляет собой более сложный комплекс ощущений, поскольку в нем присутствует ощущение обязательности выполняемых действий, которое, на первый взгляд, очень сложно вывести из простых эмоций одобрения или осуждения как реакций на единичный человеческий поступок. Сложность императивно-атрибутивных эмоций, на которых строятся правовые отношения, заключается в их двойственном характере по сравнению с односторонним характером нравственных отношений. Если нравственные отношения приписывают субъекту лишь односторонний характер связи (только обременяющий), поскольку обозначают его долг перед окружающими, то правовые отношения не только приписывают субъекту определенные обязанности, но и наделяют его правами.
Такой подход позволяет Л. И. Петражицкому ставить вопрос о преимуществе права по отношению к нравственности, а также переходить к выделению различных видов права, критерием для которого является степень институционального оформления правовых норм. Впрочем, стоит отметить, что зачастую и сам автор указывает, что в конкретном случае провести различие между правовыми и нравственными эмоциями представляется достаточно затруднительным, поскольку возникают так называемые моральные обязательства, которые накладывают на других индивидов, служащих объектами нравственных отношений, долг ответных реакций по отношению к субъектам морали. Сам Л.
И. Петражицкий лишь констатировал наличие таких ситуаций, не подвергая их подробному разбору, но именно специфика подобных форм взаимных обязательств, не зафиксированных в юридических нормах и санкционируемых лишь моральным авторитетом определенного сообщества, стала предметом изучения для его ученика Г. Гурвича. Стоит отметить, что сам процесс перехода от эмоциональных проявлений к их закреплению в качестве установленных социальных норм представляет для Л.
И. Петражицкогобольшой интерес, но является недостаточно изученным в его творческом наследии. Хотя, следует отметить, именно социально-психологическая трактовка права становится основополагающей линией исследования уже для его учеников — М. А. Рейснера и Г. Гурвича. Сам же Л. И.
Петражицкий считает, что экстериоризация эмоциональных проявлений приводит к тому, что исполнение правовых норм приобретает для индивида обязательный характер, а субъектом этих норм, регулирующих и обеспечивающих их исполнение, становятся другие индивиды. В том случае, если авторитета отдельного индивида или его возможностей оказывается недостаточно, требуются дополнительные ресурсы, в качестве которых могут выступать семья, племя, а на более сложном этапе развития — государство. Как и в естественно-правовой теории, государство выступает для отечественного теоретика права лишь механизмом выполнения правовых норм, возникающих значительно позже проявления таких норм. Необходимо при этом подчеркнуть, что сам Л. И. Петражицкий никогда не разделял идею автономности индивида, его независимости от государства, поскольку предпочитал рассматривать процесс становления любых социальных институтов не как продукт рациональных решений отдельных сознательных граждан, а как выражение потребности правовых эмоций в их подкреплении соответствующим авторитетом. В связи с этим отдельным вопросом, дискуссионным как для современников Л.
И. Петражицкого, так и для последующих исследователей, является соотношение его теории с теорией «естественного права», которая в его собственных работах выступала объектом критики. Так, Л. А. Пяткина считает, что, несмотря на попытку размежевания с естественно-правовойтеорией самого Л. И. Петражицкого, имплицитные основания его психологического подхода были близки к тем фундаментальным причинам возникновения правовых норм, которые провозглашались основоположниками школы «естественного права». Более уместной и близкой к истине представляется точка зрения, согласно которой внешние черты сходства (различение неофициального и официального права, предшествование неофициальных форм права их закреплению в государственном законодательстве) не должны препятствовать уяснению глубинных различий, которые кроются в самом понимании природы права. &#.
171;Естественное право трактовалось как веления разума, открывающего в природе (природе человека) вечные и неизменные законы, тогда как Петражицкий Л. И. стремится вывести интуитивное право именно как индивидуальную этическую эмоцию&# 187;. Иначе говоря, природа правовых феноменов заключается не в вечных и неизменных законах человеческого мышления, а в эмоциональных переживаниях, которые обеспечивают вариативность человеческого поведения и позволяют объяснить возможность несоблюдения устанавливаемых на их основании правовых норм.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Изучение процесса происхождения государства и права имеет не только чисто познавательный, академический, но и политико-практический характер. В рамках органической теории рассматривается не только устройство государства, но и взаимосвязь между государствами. Отмечается, что наиболее живучие государственные образования проявляют себя во время войн и политических разногласий. Эти процессы подобно природным силам производят естественный отбор и регулируют численность развитых, приспособленных к среде (как природной, так и политической) государств.Л. И. Петражицкий является основателем и одним из самых ярких представителей психологического направления в праве.
Его психологическая теория права шла вразрез с господствующим течением, но в силу своей неординарности, цельности и в чем-то даже эпатажности — она приковывала всеобщее внимание и достойно противостояла как целой школе т.н. «неоидеалистов», так и их оппонентам: сторонникам социологического правоведения, с одной стороны, и защитникам правового этатизма — с другой. Она явилась мощным толчком, стимулирующим развитие российской правовой мысли. Л.И. Петражицкий останется в истории русской правовой мысли как один из самых сильных противников теоретического огосударствления права и в то же время как ученый, утвердивший представление о его самостоятельной природе. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫБатиев Л. В., Сызранцев Д. Г. Психологическая концепция права Л. И. Петражицкого (постановка проблемы) // Юридический вестник РГЭУ.
— 2005. — № 1. Болдырев О. Н. Психологическая теория права Л.
И. Петражицкого: методологические основания // Юристь-правоведъ. — 2014.
— № 2 (63). Гергилов Р. Е. Право как социальный контроль: концепция Георга Гурвича // Журнал социологии и социальной антропологии. — 2005.
— Т. 8. — № 3. Гойман-Червонюк В.
И. Очерк теории государства и права. — М., 1996.
Зорькин В. Г. Позитивистская теория права в России. — М., 1978.
Кашанина Т. В. Происхождение государства и права: учеб. пособие / Т. В. Кашанина. -.
М.: Высшее образование, 2009.
Петражицкий Л. И.
Введение
в изучение права и нравственности. Эмоциональная психология. — СПб., 1905.
Петражицкий Л. И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. — СПб., 2000.
Петражицкий Л. И. Что такое право? // Вестник права. — 1899.
— № 1. Поснов И. В. Соотношение права и нравственности в психологической теории права Л. И.
Петражицкого // Вестник Мурманского государственного технического университета. — 2006. — №.
1.Поляков А. В. Философия права Льва Петражицкого // Кодекс. Правовой научно-практический журнал. — 2000.
— № 1. Пяткина С. А. Л. И.
Петражицкий и его эмоционалистская школа в системе правовых идей отечественной юриспруденции. — М., 2000.
Теория государства и права: курс лекций / под ред. Н. И. Матузова, А. В. Малько. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Юристъ, 2004.
Теория государства и права: учебник. — 2-е изд., — М.: Проспект, 2009.
Трубецкой Е. Н. Философия права профессора Л. И. Петражицкого. — СПб., Изд-во Рус. хр. гум. инт-та, 2001.
Ушкарев О. А. Учение Л. И. Петражицкого о праве и его оценка в российской юридической науке // Вестник ТГУ.
— 2012. — Вып.
5.
