Не случаен в произведении постоянно эволюционирующий мотив смерти, выражающийся посредством описания безжизненных статуй во дворце, поклонения Короля мёртвому телу Королевы и, как итог, — смерти самого Карлика."Всё, что во дворце, — пишет О. В. Ковалёва,-мрачнее, бездушнее и холоднее. Таково и убившее маленького Карлика зеркало, от которого «оберегал» лес" [10, с. 125]. Мифологема зеркала, свойственная поэтике Уайльда, приобретает в сказке «День рождения Инфанты» не менее существенное значение, чем пространство леса и сада. &# 171;Зеркало здесь, — продолжает О. В. Ковалёва, — безжалостныйконстататор, оно отражает, ничего не утаивая, оно до жестокости правдиво" [10, с.
145]. Стоит отметить, что жестокость в этом произведении Уайльда возрастает до масштабов некоего феномена: живого человека превращают в игрушку, в часть интерьера. От подобного бездушия и разрывается сердце маленького Карлика, который даже вообразить не мог, что Красота может быть так жестока. А между тем, жестокость — основа личности Инфанты. На праздничном представлении её более всего восхищает бой быков. Пусть даже игрушечный, но он будоражит ей кровь, будит в ней животные инстинкты. Удар милосердия — coupdegrâce — упомянут здесь с ледяной иронией и заранее выдаёт в принцессе натуру палача. Когда же на арену выходит Карлик с его диковинным танцем, Инфанту и вовсе захватывает настоящее неистовство чувств. Автор не напрасно делает едкое замечание: «…даже при Испанском Дворе, славившемся своим утончённым пристрастием к ужасам, ещё никогда не видели такого фантастического уродца» [28, с.
97]. Суть «утончённой» жестокости вскрывает здесь Уайльд, и оно оказывается, несомненно, страшнее жестокости обыкновенной. Вспомним поведения Мальчика-звезды, который действовал грубо и прямолинейно, находясь под чарами собственной красоты и гордыни. Утончённая жестокость — намного страшнее. Продуманная и коварная, они убивает человека изнутри, как это и произошло с маленьким Карликом. Ситуацию усугубляет факт незнания героя о своём внешнем безобразии: «Когда смеялись дети, он смеялся вместе с ними, столь же свободно и от души, а в конце каждого танца отвешивал зрителям презабавные поклоны, улыбаясь и кивая им, как если бы он одним из них, а не маленьким уродцем» [28, с. 98].
Карлик обладает очень доброй душой. Он буквально боготворит всё живое вокруг него — птиц и зверей, но на первомместе у неговсё же Инфанта — как лучшее творение на Земле в его понимании. Кроме того, Карлик очень щедр. Он делится с птицами крошками, отщипывая их от своего скудного куска чёрного хлеба. Основа его натуры — милосердие.
Этанравственная категория совсем неизвестна Инфанте. Она ни к кому не испытывает жалости, отчего уродливость её души проступает наружу, затмевая внешнюю красоту. В определённые моменты можно забыть, что она прекрасна, ведь перед читателем предстаёт пустое существо, обезображенное жестокостью: «Инфанта нахмурилась, и её прелестные губки, подобные розовым лепесткам, покривились в очаровательной презрительной гримаске. — Впредь да не будет сердца у тех, кто приходит со мной играть! — воскликнула она и убежала в сад&#.
187; [28, с.112]. Эти слова — её реакция на смерть Карлика, увидевшего в зеркале свою настоящую внешность и испытавшего смертельный шок. Он понимает, что никто и никогда не любил его, в том числе и Инфанта. С её стороны была одна только насмешка, желание развлечься, от души повеселиться над смешным уродцем.
Открытие, совершённое им, чересчур жестоко, он не в силах пережить его. Возможно, если бы его окружала любовь и милосердие, потрясение от увиденного не было бы смертельным. Но, помноженное на жестокость и насмешку, оно оборачивается разрывом сердца: «Когда истина осенила его, он издал дикий вопль отчаяния и в слезах рухнул наземь. Так это он — уродливый, горбатый, гнусный на вид монстр. Он и есть чудовище, и это над ним потешались дети, и маленькая Принцесса, которая, как он верил, полюбила его, тоже просто насмехалась над его безобразием и издевалась над его кривыми ножками» [28, с.109].
Карлик, в отличие от Инфанты, способен на сильные проявления чувств, на дружбу и любовь. В мире наследницы испанского престола нет таких ценностей. И если Карлику довелось увидеть своё настоящую внешность в зеркале, то Инфанте понимание её внутренней сущности так и остаётся недоступным. Мы видим, что в этой сказке, как и в предыдущей, красота не является идеальной. Она становится жестокой и эгоистической (в отличие от сказок из сборника «Счастливый Принц»). Прекрасный сад, фигурирующий здесь, как и в ранних сказках писателя, уже таит опасность для окружающих. Эта красота — чисто внешняя, без какого-либо внутреннего содержания. Уродство Карлика — носителя истинной, внутренней красоты — оказывается для обитателей дворца Инфанта предметом для развлечения. Жестокость и эгоистичность этих внешне прекрасных людей приводят к смерти Карлика — его сердце разрывается.
В сказке отсутствует счастливый финал. Велика здесь роль страдания. Исследовательница О. В. Акимова акцентирует внимание на этом аспекте сказок писателя. По её мнению, заповеди Христа о самозабвении, о служении людям и абсолютном самоотречении оказываются единственным путём к духовному совершенству. В художественной системе Уайльда, Иисус Христос является олицетворением страдания, а само страдание -особенно прекрасным чувством. Радость же, напротив, эгоистична по своей сути, и, в отличие от страдания, очищает и облагораживает человека, создаёт новые нравственные ценности, и самалюбовь рождена из страдания и боли" [1, с. 72]. Нравственная проблематика сказки «День рождения Инфанты» заключена в самом названии.
Самый радостный день жизни героини стал днём смерти для другого человека. Противоположные по своей сути, словно два полюса, они сошлись в этот день в одной точке. В этом царстве омертвения (а мы уже указывали на признаки смерти в мире Инфанты) столкнулись жестокость и милосердие, равнодушие и любовь, красота и уродство. Духовно мёртвая героиня губит своей безжалостностью доброе и нежное сердце. Б. Колесников и О. Поддубный писали по этому поводу: «Прекрасной была душа маленького уродца, открытая для любви, и жесток, безобразен мир красавицы, не понимающей, что подлинное чувство может таиться и в некрасивом теле. У Безобразного Карлика было большое человеческое сердце, а у блестящей Инфанты оно заморожено эгоизмом» [11, с.
376]. Таким образом, становится очевидным, к каким нравственным категориям тяготел Уайльд, к чему хотел привлечь внимание читателей. Проблема бессердечия действительно волновала его. Не зря сказка заканчивается словами о том, что Инфанта желает иметь дело только с теми, у кого нет сердца. Исследование истинной Красоты легли в основу этой сказки, и вывод, к которому пришёл автор, понятен каждому нравственному человеку: нет ничего красивее доброго и любящего сердца. Вывод ко второй главе.
Нравственная проблематика сказок О. Уайльда «Мальчик-звезда» и «День рождения Инфанты» заключена в исследовании моральных и духовных качеств человеческой личности в свете уайльдовской концепции Красоты. По мнению писателя, Красота способна преобразовывать мир, менять его к лучшему. В своих сказках Уайльд отходит от собственного убеждения, что Красота хороша сама по себе и не должна основываться на моральных принципах. В сказочных произведениях Уайльд на примере героев Мальчика-звезды и Инфанты показывает иную сторону Красоты — пугающую, порой убивающую. Идея, вытекающая из этих сказок, очевидна: истинная Красота должна быть доброй и милосердной. Только тогда человек обретает совершенство.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В данном исследовании была предпринята попытка анализа сказок О. Уайльда с целью выявления особенностей нравственной проблематики. Для достижения цели был поставлен ряд задач, поэтапное решение которых позволило сформулировать следующие выводы. Авторская сказка — это особый жанр литературы. Отличаясь от народной присутствием автора, более свободным вымыслом, индивидуализированными героями, сюжет авторской сказки основан на чуде, которое влияет и на характеристику персонажей. Влитературной сказки спокойно сосуществуют реальность, фантастика, гротеск без намёка на сатирическое изображение. В то же время авторская сказка настолько индивидуальна (поскольку всё в ней зависит от автора и его концепции), что невозможно подогнать её под общее определение. Предшественниками уайльдовской литературной сказки следует назвать Ш. Перро, бр.
Гримм, Г.-Х. Андерсена. Сказки Уайльда — особый пласт мировой авторской сказки. На формирование Уайльда-художника повлиял эстетизм. Таким образом, в основе художественной концепции писателя лежит поклонение Абсолютной Красоте, отрицание реальной жизни, утверждение, что именно искусство формирует жизнь, а не наоборот. Сказка в творчестве Уайльда — это способ отобразить иную сторону реальности, в которой есть место фантастическому и прекрасному.
Кроме того, контрастные стороны сказки (а Уайльд следует именно этому принципу) позволяют ему резче выявить грани любви, ненависти, дружбы, богатства, бедности, жизни и смерти. Таким образом выявляется нравственная составляющая сказок Уайльда. Она заключена в переосмыслении автором духовно-нравственных проблем общества. Всеобщее поклонение Красоте зачастую заставляет людей забывать истинные ценности: любовь, сострадание, милосердие, самопожертвование. Смело показывая неприглядную изнанку Красоты, Уайльд на примере Мальчика-звезды, прошедшего путь от бессмысленной жестокости и гордынидо истинного милосердия и самоотречения, возвысился до духовного совершенства и уподобился Иисусу Христу, т.к. перенёс немыслимые страдания. Мальчику-звезде удалось испытать духовное прозрение и раскаяние, попросить прощение у всех обиженных им. Героиня второй сказки — Инфанта -не способна на духовные подвиги. Её идеально-красивая внешность имеет отвратительную изнанку, а жестокость героини оказывается убийственной для безобразного Карлика, чью прекрасную душу никто не разглядел. Христианская мораль, которой наполнены сказки из сборника «Гранатовый домик», направлена на выражение авторской идеи, заключающейся к призыву сделать этот мир совершенным со всех точке зрения — как внешней, так и внутренней. Список использованной литературы.
Акимова О. В. Этика и эстетика Оскара Уайльда. — СПб.: Алетейя, 2008. — 192 с.
Аллентов М. М. Этюды цветов Врубеля (1866 — 1887)//Советское искусствознание'77. — М.: Искусство, 1978. — Вып. 2. — С.
204 — 210. Аникин В. П. Русская народная сказка. — М.: Просвещение, 1977.
Аствацуров А. А. Эстетизм и Оскар Уайльд. // История западноевропейской литературы. XIX в.: Англия.
— СПб.: Филологический факультет СПбГУ; М.: Академия, 2004. — 680 с. С.
498 — 524. Брауде Л. Ю. К истории понятия «литературная сказка» // Известия АН СССР. Сер. Лит. и яз., 1977. -.
Т. 36. Евангелие от Матфея// Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. Канонические. В русском переводе. — SGP, B ox 516 Chicago, IL 60 690−0516 USA.
— 292 с. Жак де Ланглад. Оскар Уайльд, или Правда масок. — М.: Молодая гвардия; Палимпсест, 1999 — 325 с. Закон Божий.
— Нижний Новгород: Христианская библиотека, 2006. — 648 с. Кагарлицкий Ю. И.
Литература
и театр Англии ХVIII — ХХ вв. Авторы, сюжеты, персонаж. -.
М.: Альфа-М, 2006. — 543 с. Ковалёва О.В. О. Уайльд и стиль модерн. — М.: Едиториал УРСС, 2002.
— 168 с. Колесников Б. И., Поддубный О. К. Оскар Уайльд // Уайльд О. Избранное. -.
М.: Просвещение, 1990. — С. 360 — 377. Кривина Т. М. Что знал о красоте Оскар Уайльд // Зарубежная литература. 2006. — № 7. — 282 с. С.
13 — 14. Липовецкий М. Н. Поэтика литературной сказки. — Свердловск, 1992.
— 183 с. Луков Вл. А., Соломатина Н. В. — Феномен Уайльда: тезарусный анализ: Научн.
Монография. — М., 2007.
Мауткина И. Ю. — &# 171;Рыбак и его душа" О.
Уайльда. К вопросу о поэтике авторской сказки//Вестник Новгородского университета. — Великий Новгород, 2006. — № 36. — С.
43 — 46. Мауткина И. Ю. Историческая поэтика британской сказки и литературные сказки О. Уайльда. Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук. -.
Великий Новгород, 2006. — 25 с. Минеев В. Н. О жанровой специфике литературной сказки // Проблемы детской литературы и фольклор. Сборник научных трудов. -.
Петрозаводск, 2001. — 420 с. Мнацаканян К. А. — Способы организации художественного пространства в английской литературной сказке 40−80 годов XIXвека//Вестник Православного Свято-Тихоновского университета. -.
М., 2004. -№ 2. — С. 37 — 48. Молотков С. Практическая энциклопедия.
Православие от, А до Я. — САТИСЪ, Санкт-Петербург, 2003. — 512 с. Никифоров А. И. Сказка, ее бытование и носители. -.
Русская народная сказка / Сост. О. И. Капица. — М.; Л., 1930.
Пропп В. Я. Фольклор и действительность. — М., 1976.
Румянская А. А. Эстетизм Оскара Уайльда и литературная сказка Зинаиды Гиппиус «Время»: творческие схождения// Перспективные направления развития современной науки // Сборник научных работ III Международной научной конференции Евразийского Научного Объединения (г. Москва, март 2015). — Москва: ЕНО, 2015. — 192 с. С. 24 — 27. Словарь литературоведческих терминов под.
ред. С. П. Белокуровой. — М., 2007. — 320 с. Соколов Ю. М. Русский фольклор. -.
М., 1941. — 544 с. Сологуб Ф. К. Искусство наших дней// Сологуб Ф. К. Творимая легенда. Кн. 2.
— М.: Художественная литература, 1991. — 270 с. Сухоруков Е. А. Соотношение понятий «фольклорная — литературная — авторская сказка"//Вестник МГЛУ. — М., 2014. — №.
19. — С. 144 — 151. Уайльд О. Мальчик-звезда// Сказки и рассказы. Пер. с англ. -.
М.: Художественная литература, 1993. — 302 с. Уайльд О. День рождения Инфанты// Сказки и рассказы. Пер. с англ. -.
М.: Художественная литература, 1993. — 302 с. Уайльд О. Замыслы//Уайльд О. Преступление лорда Артура Сэвила. Повести.
Рассказы. Замыслы. — СПб.: Азбука-Классика, 2013. — 352 с. Фаттахова С. В. -.
К вопросу о некоторых особенностях поэтики сказок Ш. Перро//Филология и культура. — М., 2005.
— № 16. — С.
40 — 49. Цикушева И. В. — Жанровые особенности литературной сказки//// Вестник Адыгейского государственного университета. — Майкоп, 2008. — Вып.
1 (29). — С. 13 — 17. Ojala A. A estheticism and Oscar Wilde. — H elsinki, 1955.
— 270 р. Р. 37.
