Ориентируясь на принцип открытости и доступности информации о деятельности судов, законодатель описал тот круг конкретных сведений, которые должны исключаться из текстов судебных решений, размещаемых в Интернете. К ним, в частности, относятся: сведения, составляющие государственную или иную охраняемую законом тайну, персональные данные определенных участников процесса (свидетелей, потерпевших). Часть 5 ст. 15 Закона однозначно запрещает публиковать лишь решения, принятые на предварительном слушании по делам, затрагивающим безопасность государства, или делам о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности. Таким образом, подавляющее большинство решений, принимаемых на предварительном слушании, размещаются в Интернете в открытом доступе. Например, в базе данных судебных решений на сайте.
http://www.rospravosudie.com/ содержится более 50 тыс. подобных судебных решений. Несогласованность в требованиях УПК РФ и Закона"Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации", на наш взгляд, свидетельствует о том, что норма о закрытой форме предварительного слушания, содержащаяся в ч. 1 ст. 234 УПК РФ, не имеет под собой серьезного научного обоснования и сложившейся позиции депутатского сообщества. Закрепление принципа гласности (публичности) судопроизводства в ряде международных актов позволяет соотнести нормы российского законодательства с требованиями ратифицированных Россией международных договоров.
В силу ч. 4 ст. 15 Конституции РФ общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации имеют приоритет над российским законодательством. Следовательно, нормы УПК РФ подлежат приведению в соответствие с теми требованиями гласности судебного разбирательства, которые закреплены в ратифицированных Россией международных договорах. Так, ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод устанавливает право каждого при предъявлении ему любого уголовного обвинения на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона.
Данная формулировка обязывает Россию осуществлять разбирательство уголовного дела судом публично. Распространяется ли данное требование на стадию подготовки уголовного дела к судебному заседанию? На первый взгляд термин «разбирательство уголовного дела судом» является синонимом термина «судебное разбирательство», под которым в российском уголовном процессе понимается самостоятельная стадия уголовного процесса, следующая за стадией подготовки к судебному заседанию. Однако анализ практики Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) свидетельствует об ошибочности такого буквального толкования ст. 6 Конвенции. Нужно заметить, что в соответствии со ст.
46 Конвенции и ст. 1 Федерального закона от 30.
03.1998 N 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней» Европейский суд по правам человека является органом, имеющим право принимать обязательные для исполнения решения по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней. Поэтому применение Конвенции о защите прав человека и основных свобод должно осуществляться с учетом практики ЕСПЧ во избежание любого нарушения Конвенции. При толковании Конвенции Европейский суд исходит из необходимости учитывать контекст статьи, предмет и цели, стоящие перед Конвенцией, правила толкования международных договоров, закрепленные в Венской конвенции о праве международных договоров, а также общие принципы права. Это заставляет Европейский суд не формально подходить к толкованию норм Конвенции, а устанавливать, что скрывается за внешней стороной дела, исследовать реалии, сложившиеся в государстве при применении норм Конвенции. Стремясь обеспечить эффективное функционирование механизма защиты охраняемых Конвенцией прав, Суд часто прибегает к расширительному толкованию статей Конвенции. Ярким примером такого толкования ст. 6 Конвенции является установление пределов разбирательства уголовного дела при разрешении вопроса о нарушении права на рассмотрение дела в разумный срок. Несмотря на то что в ст.
6 говорится о «разбирательстве дела судом», Европейский суд по правам человека учитывает длительность всего разбирательства по уголовному делу и исчисляет рассматриваемый период со дня, когда лицо становится обвиняемым, до постановления окончательного обвинительного или оправдательного приговора. С учетом обстоятельств конкретного дела Европейский суд может еще более расширить временные рамки разбирательства: оценивая разумность срока судебного разбирательства по делу «Панченко против Российской Федерации», он принял во внимание период со дня возбуждения уголовного дела в отношении заявителя до вынесения судом постановления о прекращении уголовного дела. Значит ли это, что при рассмотрении требования ст. 6 Конвенции о «публичном разбирательстве дела судом» также следует учитывать расширительное толкование данного термина? Безусловно, нет. Европейский суд в своих решениях подчеркивает, что именно «разумный срок» согласно п.
1 ст. 6"по необходимости начинается в тот день, когда лицу предъявлено обвинение", а следовательно, «разумный срок» может при определенных обстоятельствах начать течь и ранее передачи дела для рассмотрения в компетентный суд. В то же время право на справедливое, публичное и скорое судебное разбирательство, естественно, приложимо только к ведущемуся судебному процессу. Толкуя положения ст. 6 Конвенции о публичности разбирательства дела в суде, ЕСПЧ указывал, что организация публичного судебного разбирательства представляет собой фундаментальный принцип судопроизводства. Публичный характер разбирательства защищает стороны от тайного отправления правосудия в отсутствие общественного контроля; кроме того, это одно из средств поддержания доверия к суду.
Законность отправления правосудия, в том числе судебного процесса, вытекает из его публичного характера. Делая отправление правосудия транспарентным, публичность содействует справедливому судебному разбирательству, гарантия которого является одним из фундаментальных принципов демократического общества в значении Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Таким образом, Европейский суд рассматривает принцип публичности как требование к деятельности судьи по отправлению правосудия. Следовательно, для ответа на вопрос о том, требует ли Конвенция о защите прав человека и основных свобод публичного проведения предварительного слушания, необходимо решить — осуществляется ли на этом этапе правосудие. В настоящее время в научной литературе можно выделить два подхода к пониманию термина «правосудие». Одна группа авторов считает, что правосудие является единственной формой реализации судебной власти, а значит, оно включает в себя все виды судебной деятельности, связанные с осуществлением судебной власти. Указанным видам деятельности присущи следующие признаки: 1) осуществление только судом; 2) реализация не иначе как в детально регламентированной законом процессуальной форме; 3) осуществление на основе системы демократических принципов; 4) направленность на разрешение имеющегося или потенциального социально-правового спора (юридического конфликта); 5) деятельность по отправлению правосудия сопровождается принятием особых правоприменительных (процессуальных) решений — актов правосудия.В. А. Лазарева, рассматривая судебный контроль как одну из форм правосудия, пишет: «Этой судебной деятельности присущи все черты правосудия: наличие особой процедуры, рассмотрение дела (спора) специальным субъектом — судом, принятие процессуального решения. Деятельность суда по рассмотрению и разрешению жалобы, бесспорно, является контролирующей по отношению к тем общественным отношениям, которые сложились в сфере обжалуемого действия или решения соответствующего органа или должностного лица, однако это не опровергает и того факта, что по отношению к конфликтующим сторонам суд выступает как орган правосудия».Противоположная точка зрения заключается в том, что под правосудием по уголовным делам необходимо понимать деятельность суда по рассмотрению уголовного дела в условиях судебного заседания и его разрешению по существу с принятием соответствующих решений. Правосудие является одной из форм реализации судебной власти и всегда связано с разрешением основного вопроса уголовного судопроизводства — вопроса о виновности или невиновности обвиняемого (подсудимого) в инкриминированном преступлении.
Наряду с правосудием существуют и иные судебные функции, в частности судебный контроль. Существование столь противоположных позиций обусловлено, во-первых, тем, что законодатель не дал точного определения правосудия ни в Конституции РФ, ни в иных законах, во-вторых, каждая из высказанных позиций имеет свои слабые стороны. Так, сторонники именования всех видов деятельности суда «правосудием» забывают о том, что, несмотря на сходство деятельности судей по разрешению уголовного дела и осуществлению судебного контроля, конституционного контроля, разъяснению действующего законодательства по вопросам судебной практики, участию в деятельности органов судейского сообщества, указанные виды деятельности слишком специфичны. Различаются и предмет, и порядок этих видов судебной деятельности. Например, в ходе отдельных видов судебного контроля на предварительном расследовании не действуют принципы гласности и состязательности: санкционирование судом следственных действий проводится в закрытом судебном заседании без участия лиц, на права и свободы которых может повлиять принимаемое решение.В. А. Азаров и И. Ю. Таричко точно выделяют критерии разграничения правосудия и судебного контроля: а) при вынесении акта правосудия суд решает вопросы виновности и ответственности подсудимого, а при разрешении спора в порядке судебного контроля суд касается вопросов законности и обоснованности ограничения конституционных прав граждан, допущенного органами предварительного расследования, или законности и обоснованности возможного ограничения таких прав, не затрагивает доказанность обвинения, правильность квалификации содеянного; б) решение в порядке судебного контроля является вспомогательным по отношению к его итоговому аналогу и определяет исход процессуальных вопросов предварительного расследования, которые не охватываются функцией правосудия в классическом ее понимании; задача такого решения заключается в том, чтобы, с одной стороны, подтвердить, что собранные по делу доказательства имеют юридическую силу и позволяют суду вынести правосудный приговор, а с другой — не допустить нарушения прав и законных интересов граждан. Сторонники второй позиции, узко толкуя термин «правосудие», оставляют без внимания, что правосудными, т. е. правильными, справедливыми должны быть любые решения суда, следовательно, термин «правосудие» в определенном смысле не может не распространяться на любую деятельность суда. С нашей точки зрения, при разрешении данного терминологического спора нужно учитывать позицию Конституционного Суда РФ, который в одном из своих решений указывал: «…под осуществлением правосудия понимается не все судопроизводство, а лишь та его часть, которая заключается в принятии актов судебной власти по разрешению подведомственных суду дел, т. е. судебных актов, разрешающих дело по существу». Разрешение уголовного дела означает вынесение по нему одного из итоговых процессуальных решений: обвинительного или оправдательного приговора, постановления о прекращении уголовного дела.
С учетом вышесказанного термин «правосудие» правильнее толковать узко — как одну из функций (форм) судебной власти (наряду, в частности, с судебным контролем), связанную с разрешением по существу уголовного дела и вынесением по нему итогового судебного решения. Анализ вопросов, разрешаемых судом в стадии подготовки дела к судебному заседанию, свидетельствует о том, что судья на данном этапе судопроизводства при вынесении большинства решений не разрешает уголовное дело по существу. Например, не могут быть отнесены к актам правосудия: постановления о назначении или об отложении судебного заседания, о направлении дела по подсудности, возвращении дела прокурору, приостановлении производства по делу, выделении или невозможности выделения уголовного дела в отдельное производство. Все эти решения носят промежуточный характер, не содержат окончательных выводов суда, важных для итогового судебного решения. Однако ряд решений, выносимых на предварительном слушании, с нашей точки зрения, можно назвать актами правосудия. В первую очередь это постановление о прекращении уголовного дела или уголовного преследования. Как верно отмечает Т. К. Рябинина, поскольку основания для прекращения уголовного дела или уголовного преследования являются общими и для стадии назначения судебного заседания, и для стадии судебного разбирательства, а процедура принятия этого решения предусматривает обязательное проведение судебного заседания, то деятельность судьи в данном случае нисколько не умаляется, ведь таким образом он отправляет правосудие, но только при наименьших процессуальных издержках. Вынесением данного итогового акта судья завершает производство по делу в целом или в отношении одного из обвиняемых. В основу решения судья вправе положить лишь доказательства, признанные им допустимыми, относимыми, достоверными и достаточными для принятия данного решения, поэтому вынесению постановления предшествует обязательное предварительное слушание, в ходе которого с участием сторон исследуются доказательства, указывающие на наличие оснований для прекращения уголовного дела или уголовного преследования, выясняются позиции прокурора, обвиняемого, защитника и потерпевшего. При вынесении данного решения суд формулирует позицию государства по вопросу о необходимости освобождения обвиняемого от уголовной ответственности или о невозможности продолжения производства по делу ввиду процессуальных оснований. Принятием решения о прекращении уголовного дела или уголовного преследования юридически разрешается и вопрос о виновности/невиновности подсудимого. С одной стороны, государство в лице судьи, прекращая уголовное дело или уголовное преследование, соглашается с тем, что в силу принципа презумпции невиновности подсудимый признается невиновным, т.к. в отношении его не вынесен обвинительный приговор. С другой стороны, в нарушение данного принципа прекращение уголовного дела по отдельным нереабилитирующим основаниям признается рядом нормативных актов в качестве основания для ограничения прав граждан:
на занятие должности судьи (ст. 4 ФЗ «О статусе судей в Российской Федерации»);
— на службу в полиции (ст. 29 ФЗ «О полиции»), в органах ФСБ (ст. 16 ФЗ «О Федеральной службе безопасности»), в Следственном комитете (ст. 16 ФЗ «О Следственном комитете Российской Федерации») и ряде других правоохранительных органов;
— на занятие педагогической деятельностью (ст. 331 ТК РФ);
— на трудовую деятельность в сфере образования, воспитания, развития несовершеннолетних, организации их отдыха и оздоровления, медицинского обеспечения, социальной защиты и социального обслуживания, в сфере детско-юношеского спорта, культуры и искусства с участием несовершеннолетних (ст. 351.
1 ТК РФ);
— на предпринимательскую деятельность в сфере образования, воспитания, развития несовершеннолетних, организации их отдыха и оздоровления, медицинского обеспечения, социальной защиты и социального обслуживания, в сфере детско-юношеского спорта, культуры и искусства с участием несовершеннолетних (ст. 22.1 ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей»).Данные ограничения фактически означают наложение на человека, в отношении которого уголовное дело или уголовное преследование прекращено, наказания, причем в более жесткой форме, чем предусматривает Уголовный кодекс РФ, поскольку они действуют бессрочно и применяются автоматически без какого-либо обоснования. В то время как предусмотренное ст. 47 УК РФ лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью может назначаться максимально на 20 лет лишь при наличии оснований для назначения такого наказания, изложенных в приговоре суда. Установив данные ограничения, государство, несомненно, рассматривает их как последствия установления факта совершения подсудимым преступления, что свидетельствует о возврате к толкованию принципа презумпции невиновности как чисто декларативного положения, не имеющего практического смысла. В связи со сказанным, как отмечает Н. А. Подольный, появляется угроза постепенного возврата реформированного уголовно-процессуального законодательства к исходным позициям. Итак, прекращение уголовного дела судом на предварительном слушании по общему правилу означает, что обвинение, выдвинутое по делу, поступившему в суд, находит свое окончательное разрешение. Следовательно, рассмотрение судом на предварительном слушании вопроса о наличии основания для прекращения уголовного дела или уголовного преследования является правосудием. К этому же выводу, только на основе анализа советского законодательства, приходили Т. Г. Морщакова, П. Л. Петрухин и ряд других ученых. Вторым решением, вынесение которого — неотъемлемая часть деятельности суда по осуществлению правосудия, является постановление об исключении доказательства.
На предварительном слушании подлежат разрешению ходатайства сторон об исключении доказательств, полученных с нарушением процессуального закона. Для оценки допустимости оспариваемого доказательства судья вправе допросить свидетелей, приобщить к уголовному делу и исследовать документы, огласить протоколы следственных действий. Таким образом, законодатель, понимая важность своевременного извещения сторон о том, какие доказательства они смогут использовать для обоснования своих позиций, разрешил проводить в рамках предварительного слушания судебное следствие при исследовании вопроса о допустимости доказательств. Решение, принятое судом по данному вопросу, сохраняет свою юридическую силу и при последующем судебном разбирательстве, хотя и может быть изменено судом. Как известно, оценка допустимости доказательств виновности и невиновности обвиняемого является элементом деятельности судьи по осуществлению правосудия.
Позиция суда по вопросам допустимости доказательств не только излагается в отдельном решении, принимаемом на предварительном слушании, но и подлежит изложению в приговоре суда. Значит, разрешение судом на предварительном слушании ходатайства стороны об исключении недопустимого доказательства — тоже один из этапов правосудия. А поскольку на предварительном слушании судом может осуществляться правосудие, требования ст. 6 Конвенции о публичном рассмотрении уголовного дела должны соблюдаться на данном этапе судопроизводства. Таким образом, решение законодателя о проведении предварительного слушания только в форме закрытого судебного заседания, на наш взгляд, представляет собой ничем не обоснованное ограничение конституционного принципа гласности.
Закрепление в законе запрета для лиц, не участвующих в деле, присутствовать на данном судебном заседании не может быть объяснено секретностью обсуждаемых вопросов. Более того, осуществление судом правосудия на предварительном слушании в форме вынесения решений о прекращении уголовного дела, уголовного преследования или об исключении доказательств должно происходить в соответствии с требованиями Конвенции только в ходе публичного судебного заседания. Полагаем, что к предварительному слушанию законодателем должен быть применен такой же подход, как и к иным судебным заседаниям: они, по общему правилу, открыты, но по основаниям, указанным в законе, могут быть закрыты. Контроль общества, прессы за происходящим на предварительном слушании будет гарантией более качественного и справедливого рассмотрения и разрешения вопросов на данном этапе, а следовательно, эффективность реализации судьей своих полномочий только возрастет. Если же обстоятельства дела будут указывать на необходимость закрытия предварительного слушания, судья должен иметь право это сделать, но при условии вынесения законного, обоснованного и мотивированного решения о назначении предварительного слушания в форме закрытого судебного заседания.
3. Решения, принимаемые судьёй на предварительном слушании.
По результатам предварительного слушания судья вправе принять одно из следующих решений:
о направлении уголовного дела по подсудности, если оно неподсудно данному суду;
— о возвращении уголовного дела прокурору;
— о приостановлении производства по уголовному делу;
— о прекращении уголовного дела;
— о назначении судебного заседания. Существует такая проблема. УПК РФ не предусматривает вынесение судом на предварительном слушании решения по вопросу о допустимости доказательств в виде отдельного постановления: оно является составной частью итогового постановления, принимаемого по результатам этой стадии (ч. ч. 3, 4 ст. 236). Данное обстоятельство блокирует возможность достижения ряда процессуальных задач, специфических для указанной стадии: разрешения дела (посредством прекращения на стадии предварительного слушания) и уточнения предмета спора (посредством изменения обвинения) уже на предварительном слушании. Успешное же решение перечисленных задач до рассмотрения дела по существу, в свою очередь, способствует реализации предусмотренного пунктом 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод права на разбирательство дела в разумный срок. Установление временного промежутка между вынесением судом решения об исключении доказательств и итогового акта по результатам предварительного слушания, на необходимость чего указывают некоторые авторы, предоставило бы участникам уголовного судопроизводства реальную возможность осуществить следующие процессуальные права:
прокурору или частному обвинителю — отказаться от обвинения или изменить его при условии, если это не ухудшает положение подсудимого;
— потерпевшему — заявить ходатайство о прекращении уголовного дела в связи с примирением с подсудимым;
— подсудимому — заявить ходатайство о рассмотрении уголовного дела в особом порядке принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением, которое он во второй (и последний) раз вправе заявить на стадии предварительного слушания (п. 2 ч. 2 ст. 315 УПК РФ).Узнавая о решении суда по вопросу об исключении доказательств лишь в принятом по результатам предварительного слушания итоговом судебном акте, как это предусмотрено в частях 3 и 4 ст. 236 УПК РФ, подсудимый лишается возможности реализовать свое право на рассмотрение уголовного дела в особом порядке. Немаловажным является факт, что основным побудительным мотивом решений указанных участников процесса реализовать данные права зачастую является именно решение суда по вопросу об исключении доказательств. На намерение же потерпевшего и подсудимого осуществить данные права помимо указанного решения суда влияет изменение прокурором обвинения, что, в свою очередь, также, как правило, является актом реагирования стороны обвинения на признание судом недопустимыми собранных ею доказательств.
Заключение
.
БиблиографияКонвенция о защите прав человека и основных свобод. Заключена в г. Риме 04.
11.1950 // Собрание законодательства РФ, 08.
01.2001, N 2, ст. 163. Конституция РФ (принята всенародным голосованием 12.
12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.
12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.
12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.
02.2014 N 2-ФКЗ).Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.
12.2001 N 174-ФЗ // Российская газета, N 249, 22.
12.2001.
Федеральный конституционный закон от 23 июня 1999 г. N 1-ФКЗ «О военных судах Российской Федерации» // СЗ РФ. 1999. N 26.
Ст. 3170; 2006. N 50.
Ст. 5277.
Федеральный конституционный закон от 31.
12.1996 N 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» // Российская газета, N 3, 06.
01.1997.
Федеральный конституционный закон от 07.
02.2011 N 1-ФКЗ «О судах общей юрисдикции в Российской Федерации» // Российская газета, N 29, 11.
02.2011.
Федеральный закон от 22.
12.2008 N 262-ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации» // Российская газета, N 265, 26.
12.2008.
Постановление Правительства РФ от 27.
12.2012 N 1406 «О Федеральной целевой программе «Развитие судебной системы России на 2013 — 2020 годы» // СЗ РФ. 2013. N 1. Ст. 13. Федеральный закон от 07.
02.2011 N 3-ФЗ «О полиции» // Российская газета, N 25, 08.
02.2011.
Федеральный закон от 31.
05.2001 N 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» // Российская газета, N 106, 05.
06.2001.
Федеральный закон от 31.
05.2002 N 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» // Российская газета, N 100, 05.
06.2002.
Постановление ЕСПЧ от 24.
05.2007 по делу «Городничев против Российской Федерации» // Бюллетень ЕСПЧ. Рос. издание. 2007. N 9. С. 111 — 133. Постановление ЕСПЧ от 08.
02.2005 по делу «Панченко против Российской Федерации» // СПС «Консультант.
Плюс".Постановление ЕСПЧ от 27.
02.1980 по делу «Девеер (Deweer) против Бельгии». П. 42 // СПС «Консультант.
Плюс".Постановление ЕСПЧ от 21.
02.1975 по делу «Голдер (Golder) против Соединенного Королевства» // СПС «Консультант.
Плюс".Постановление ЕСПЧ от 11.
10.2011 по делу «Ракс (Raks) против Российской Федерации». П. 43; Постановление ЕСПЧ от 04.
12.2008 по делу «Белашев (Belashev) против Российской Федерации». П. 79 // СПС «Консультант.
Плюс".Постановление Конституционного Суда РФ от 25 января 2001 г. N 1-П «По делу о проверке конституционности положения пункта 2 статьи 1070.
Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан И. В. Богданова, А. Б. Зернова, С. И. Кальянова и Н.В. Труханова" // Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. N 7. Ст. 700. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 9 декабря 2008 года N 25 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения» // СПС «Консультант.
Плюс".Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 13.
12.2012 N 35 «Об открытости и гласности судопроизводства и о доступе к информации о деятельности судов». П. 22 // Российская газета. 2012. 18 декабря. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29.
10.2009 N 22 «О практике применения судами мер пресечения в виде заключения под стражу, залога и домашнего ареста». П. 17 // СПС «Консультант.
Плюс".Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10.
10.2003 N 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации». П. 10 // СПС «Консультант.
Плюс".Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2010 года N 379-П09 // СПС «Консультант.
Плюс".Азаров В. А., Таричко И. Ю. Функция судебного контроля в истории, теории и практике уголовного процесса России: Монография. Омск, 2004.
Алексеев А. Г. Вопросы теории и практики заявления, рассмотрения и разрешения ходатайств в уголовном процессе Российской Федерации: Дис. … канд. юрид. наук. 12.
00.09. Барнаул, 2005.
Безлепкин Б. Т. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный). М.: Проспект, 2014.
Белоковыльский М. С. Работа адвоката с недопустимыми доказательствами в уголовном процессе // Вестник Адвокатской палаты УР. 2007. N 2. Белоковыльский М. С. К вопросу о понятии допустимости доказательств в российском уголовном процессе // Бизнес в законе. 2008. N 3. Васяев А. А. Немотивированный отказ суда и судьи удовлетворить заявленное участниками процесса ходатайство — нарушение принципа законности в уголовном судопроизводстве // Российский судья.
2007. N 8. Голец Е. Назначение уголовного дела к рассмотрению в суде апелляционной инстанции // Уголовное право.
2009. N 2. Головинская И. В., Титов А. Ю. Предварительное слушание как форма подготовки к заседанию суда апелляционной инстанции // Современный юрист. 2013. N.
2.Гуськова А. П. УПК РФ — новое содержание, новая процессуальная форма // Вестник Оренбургского гос. ун-та. 2009. N 3. Гуськова А. П., Шамардин А. А. Правоохранительные органы (судоустройство): Учебник. М., 2009.
Динер А.А., Мартыняхин Л. Ф., Сенин Н. Н. Апелляционное производство в российском уголовном процессе: Научно-практическое пособие / Под общ. ред. Л. Ф. Мартыняхина. М., 2003.
Зинатуллин З.З., Абашева Ф. А. Правосудие по уголовным делам: может ли оно быть досудебным? // Российская юстиция. 2008. N 12. Зиновьев А. С. О противоречивости норм УПК РФ, регламентирующих рассмотрение и разрешение судом ходатайств участников процесса в уголовном судопроизводстве // Уголовное судопроизводство.
2009. N 2. Ишимов П. Л. Производство предварительного слушания в суде первой инстанции. М., 2007.
Ишимов П. Л. Процессуальный порядок подготовки дела к судебному разбирательству: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Ижевск, 2005.
Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. Томина В. Т., Полякова М. П., М.: Юрайт, 2014.
Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. А. В. Смирнова. СПб.: Питер, 2003.
Кудрявцева А.В., Сысков В. Л. Доказательственная деятельность суда первой инстанции по уголовным делам. М.: Юрлитинформ, 2007.
Манова Н. С. Уголовный процесс. Учебник. М.: Дашков и Ко, 2013.
Манова Н. С., Францифоров Ю. В. Уголовный процесс. М: Юрайт, 2014.
Некрасов С. В. Юридическая сила доказательств в уголовном процессе. М.: Экзамен, 2006.
Научно-практическое пособие по применению норм УПК РФ / Под ред. В. М. Лебедева. М., 2004.
Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. В. М. Лебедева; науч. ред. В. П. Божьев. 3-е изд., перераб. и доп. М., 2007.
Новичихин Н. И. Проблемы применения норм уголовно-процессуального закона при проведении предварительного слушания // Российский следователь. 2010. N 5. Подольный Н. А. Конфликт доктрин в уголовном процессе России // Lex Russica = Русский закон.
2010. N 3. Рябинина Т. К. Стадия назначения судебного заседания в свете нового уголовно-процессуального закона: проблемы теории и практики, пути их решения // Российский судья. 2004. N 7. Смирнов А. В., Калиновский К. Б. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РФ. 5-е изд., перераб.
и доп. 2009 // СПС «Консультант.
Плюс".Уголовный процесс / Под ред. В. П. Божьева. М.: Юрайт, 2014.
Червоткин А. С. Апелляция и кассация: Пособие для судей. М., 2010.
Шмелева Е. С. Правовое регулирование апелляционного производства в современном российском уголовном судопроизводстве: Дис. … канд. юрид. наук. 12.
00.09. Оренбург, 2010.
