Исключением не является и Китайская Народная Республика (КНР, Китай). Китайская Народная Республика — крупнейшая по численности населения страна (более 1, 3 млрд человек), экономическая сверхдержава, оказывающая непосредственное влияние на процесс формирования мирового порядка. После окончания «холодной войны» Китай остался единственным государством, способным с таким мастерством, масштабно и с глобальным эффектом воздействовать на окружающий мир и формировать его в соответствии с собственными представлениями. Во всем мире под впечатлением поразительных экономических достижений, одержанных этой страной, стали прислушиваться к ней и копировать действующую в ней модель. В социально-политическом разрезе, Китай — унитарное многонациональное государство. Большинство жителей (порядка 92%) составляют собственно китайцы (ханьцы). Другие национальности, населяющие Китай, обладают статусом национальных меньшинств.
Согласно Конституции КНР, в районах их компактного проживания создается национальная автономия, которая является главным способом разрешения национального вопроса в Китае. Идею национальной автономии можно найти у революционерадемократа Яна Шоужэня и основателя КНР Мао Цзэдуна. Идею независимой провинции Хунань Ян Шоужэнь высказал накануне Синхайской революции 1911 г. в своей брошюре «Новая.
Хунань". Данный общественный деятель настаивал на том, что свободная Хунань может стать образцом для всех других провинций Китая и привести к объединению на новых федералистских началах и возрождению китайской нации. Мао Цзэдун в начале 20-х годов прошлого века был ярым приверженцем идеи независимости провинции Хунань и хотел создать в рамках нее некую особую «хунаньскую цивилизацию» — общество свободных людей, которые сами управляли бы своей страной, без военного губернаторства и армии, развивая образование, промышленность и торговлю. Он писал: «Единственный выход для нас — это вести дело к самоопределению и самоуправлению, к созданию „Республики Хунань“ на территории Хунани. Я думал об этом вновь и вновь и пришел к выводу, что только таким путем мы сможем спасти Хунань, спасти Китай и встать плечом к плечу со всеми свободными нациями земли…». Первые автономные области в Китае появились только в конце 1920; х годов (Внутренняя Монголия и Тибет). Лишь в 1952 году Административный Совет КНР принял Основные принципы осуществления районной национальной автономии, где регламентировались основные принципы учреждения и осуществления автономии, права самоуправления, национальные отношения в районах национальной автономии. В настоящее время правовое положение автономных областей определяется Конституцией и Законом о районной национальной автономии 1984 г. Следует отметить, что с началом «культурной революции» в 1966 году для национальных автономий наступили не лучшие времена. Началось искоренение национальных традиций, самосознания и религии, массово закрывались и уничтожались буддийские монастыри, религиозное искусство, национальные языки в большей мере были заменены китайским.
Власти Китая стремились вытеснить из сознания широких народных масс старые религиозные представления путем пропаганды идей Мао Цзэдуна. В Тибете в 1966;69-е годы преследовались многие руководители-тибетцы, проводились массовые репрессии, вся власть перешла в руки военных. В настоящее время в Китае имеет место быть административная форма национально-территориальной автономии. Малочисленные народы могут создавать 3 вида автономных образований: автономные районы (самая крупная единица), автономные округа и автономные уезды. Сегодня в стране образовано 5 автономных районов (Тибет, Внутренняя Монголия, Синьцзян-Уйгурский, Гуанси-Чжуанский, Нинся-Хуэйский), 30 автономных округов и более 120 автономных уездов. Автономные районы приравнены к провинциям Китая, остальные входят в их состав. Кроме того, определенные особенности имеются в административнотерриториальном делении национальных автономий.
Так, автономный район Внутренняя Монголия делится на аймаки, а те в свою очередь — на хошуны, низовыми же единицами являются сомоны. Хошуны приравниваются к единицам уездного звена, сомоныволостного. Что касается аймаков, то они являются единицами, аналогов которым в общей системе административно-территориального деления нет. Природа органов автономных образований двойственна: с одной стороны, они выполняют функции органов государственной власти, с другой — выступают в роли органов самоуправления населения данной территории. В Конституции КНР закреплено, что такими органами выступают Собрания народных представителей (СНП) и народные правительства.
Они наделены автономными полномочиями в распоряжении финансами своих образований, самостоятельно управляют экономическим развитием района (руководствуясь при этом государственными планами), руководят образованием, наукой, здравоохранением, защищают культурное наследие своих народностей. Примечательно, что если акты вышестоящих органов государственной власти не соответствуют местным условиям, то органы самоуправления автономий вправе изменить или вовсе отменить их, но с разрешения вышестоящих государственных органов. Кроме того, в многонациональных районах проводится так называемая коренизация кадров, то есть лица местных национальностей имеют определенные преимущества для занятия государственных должностей. В Конституции КНР закреплено, что глава автономного района, округа или уезда должен быть гражданином, относящимся к народности, осуществляющей национальную автономию. Специфической формой автономии в КНР являются особые административные районы (ОАР) с высокой степенью автономии, созданные на территории бывших колоний Великобритании и Португалии — Гонконг (Сянган) и Макао (Аомэнь). Высокая степень автономии означает, что кроме внешнеполитической деятельности и обороны, которые относятся к исключительной компетенции Центрального правительства, ОАР оставляют за собой управление финансовой и таможенной системой, проводят самостоятельную политику в области образования, культуры и науки, сохраняют членство в международных организациях.
Сянган и Аомэнь имеют свою валюту, создают свои суды окончательной инстанции, на эти районы не распространялись ограничения деторождения. В ОАР установлено равенство китайского и английского, португальского языков в качестве официальных, действует принцип использования британского и португальского права, если их положения не ущемляют суверенитет КНР и не противоречат Основному закону ОАР. Во внутренних делах компетенция ОАР ограничена лишь правами центра в назначении высших должностных лиц районов и некоторыми его контрольными функциями в отношении принимаемых в ОАР законов. Несмотря на высокую степень автономии, отношения Гонконга с остальной частью Китая складываются довольно сложно. Так, например, жители Сянгана считают себя в первую очередь гонконгцами, а потом уже китайцами.
К тому же, они больше тяготеют к Западу, особенно к Великобритании и США, чем к своей исторической родине — Китаю. Большинство жителей Гонконга не поддерживают массовую миграцию из материкового Китая, утверждая, что это наносит огромный ущерб их экономике и культуре. Эти противоречия привели ко многим протестам, в том числе и к так называемой «революции зонтиков» в 2014;2015 гг., которая была направлена против избирательной реформы. Также общенациональной проблемой является вопрос о воссоединении острова Тайваня с материковой частью Китая. По Конституции КНР Тайвань — неотъемлемая часть Китая, однако с 1949 г., после того, как там после поражения в Гражданской войне обосновалась партия Гоминьдан, он существует как государство де-факто, не признаваемое большинством стран мира.
Правительство КНР предлагает Тайваню получить статус особого административного района (по аналогии с Гонконгом и Макао). Напряженными являются и отношения КНР с Тибетом. 14 марта 2008 года там вспыхнули массовые антикитайские беспорядки. Инициаторами протестов стали буддийские монахи, вышедшие на марш в память о 49-й годовщине изгнания Далай-ламы из Тибета (который основал в Индии «правительство в изгнании»). По мнению сторонников тибетского правительства, причиной этих волнений была репрессивная политика Коммунистической Партии Китая (КПК) в Тибете и массовое недовольство тибетского народа китаизацией их оккупированной страны. В свою очередь в Пекине обвиняют Далай-ламу в подстрекательстве к беспорядкам с целью раскола Китая. Примечательно, что еще в 1950;1960;е годы в Тибете ЦРУ поддержало вооруженное сопротивление китайской оккупации. Тибетцы проходили военную подготовку в Колорадо.
Однако теоретически между Далай-ламой и властями Китая нет неразрешимых противоречий. Далай-лама выступает за автономию, а не за независимость; в официальном заявлении китайских властей по Тибету говориться, что они считают региональную этническую автономию в местах компактного проживания этнических сообществ главным политическим методом разрешения этнических вопросов. По мнению Туровца Ю. Л., правильнее всего было бы вернуться к условиям соглашения 1951 года, которое давало Тибету почти те же права, что предоставлены Гонконгу сейчас. Права Центра следовало бы записать в соответствующем документе, который гарантировал бы права проживающих сегодня в Тибете ханьцев, оговорить состав правительственного органа (обеспечив там большинство, дружественно настроенное по отношению к Пекину) и порядок назначения приемлемого для Пекина главы администрации.
А Далай-ламу вернуть в Тибет исключительно на духовную, а не политическую роль. Но для всего этого необходимо желание двух противоборствующих сторон и проведение серьезных переговоров. Китайская модель национальной автономии отлична от западных, как и сама модель многонационального социалистического государства. Автономия в КНР в большей степени основана не на нормах Конституции и закона о национальной автономии, а на идеях марксизма-ленинизма, и предполагает несколько моделей автономии в зависимости от различных обстоятельств.
Так, Тайваню предлагается такая же высокая степень автономии, как ОАР Гонконгу и Макао. Тибету же более низкая, чем Гонконгу, но более высокая, чем Синьцзяню и Внутренней Монголии. Таким образом, несмотря на предоставление КНР определенной самостоятельности своим автономиям, их правовое положение не является совершенным, требует внимания и активных действий со стороны центральных властей по улучшению их статуса. Но нельзя отрицать и тот факт, что автономия в Китайской Народной Республике все-таки выступает важнейшей гарантией защиты законных прав и интересов национальных меньшинств, возможностью реализовать ими свой национальный суверенитет путем осуществления права на самоуправление.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Унитарное государство (от лат.
&# 171;unitas" - единство) — простое, единое государство, которое характеризуется отсутствием у административно-территориальных единиц признаков суверенитета. Каждое унитарное государство в своей основе имеет специфические характеристики, обладает главными качествами: общая конституция для всей страны, все органы государственной власти подчинением центральному управлению, территориальные части унитарного государства не имеют самостоятельности, наличие единого гражданства. В унитарном государстве все внешние межгосударственные отношения осуществляют центральные органы, которые официально представляют страну на международной арене и отвечают за внешнюю политику. Правом налогообложения наделено государство, а не отдельные территории. Территории в составе унитарного государства не могут по своему усмотрению устанавливать или отменять налоги. С точки зрения организации публичной власти в центре и на территориях, а также характера взаимоотношений центральных и местных органов все унитарные государства можно подразделить на централизованные, относительно децентрализованные и децентрализованные. Унитарное государство — это единое государственное образование.
Для унитаризма характерно существование единой конституции для всей страны и отсутствие деления на административно-территориальные части. Унитаризм как форма государственного устройства, несмотря на действие центробежных сил в государстве доказал свою устойчивость. А естественный процесс, стремления территорий унитарного государства к большой самостоятельности приводит к формированию автономий и расширению их прав. В современном мире ширится многообразие автономий.
В этом процессе отражается демократизация власти и ее сближение с народом. Развитие унитарного государства в будущем лежит в направлении эффективного сочетания централизации и самостоятельности местного самоуправления. СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫКонституция КНР 1982 г. (с изм. 1988, 1993, 1999, 2004 гг.) // Режим доступа: URL:
http://chinalawinfo.ru/constitutional_law/constitution.Учебная литература:
Актуальные проблемы теории государства и права / под ред. А. И. Бастрыкина. — М.: Юнити, 2016.
— С. 93. Аминов A.M.Экономические и политические последствия присоединения Средней Азии к России. ;
Ташкент, 2016. — С. 59−61.
Златопольский Д. Л. Формы национальной государственности народов СССР// Серия государство и право. — М., 1975.
Гарри И. Р. Китайская модель национальной районной автономии: пример Тибетского автономного района // Вестник Бурятского государственного университета. — 2016. — № 7. — С. 87−91.Декларация о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН от 24.
10.1970 г. // Режим доступа: URL:
http://www.un.org/ru/do cuments/decl_conv/declarations/intlaw_principles.shtml.Данинос Ф. Повседневная жизнь ЦРУ. Политическая история 1947;2007 / Ф. Данинос. ;
М.: Молодая гвардия, 2016. — 365 с. История Коммунистической партии Советского Союза. Т. II. — М.: Политиздат, 1996, — С.
430. Конституционное (государственное) право зарубежных стран. Особенная часть: учебник для вузов / отв. ред. Б. А. Страшун. — М.: Норма, 2014. ;
1104 с. Кычанов Е. И. История Тибета с древнейших времен до наших дней / Е. И. Кычанов. — М.: Восточная литература, 2015. — 351 с. Кульчицкий-Мазовецкий К.
Автономия и федерация в современных государствах / К. Кульчицкий-Мазовецкий. — М., 2017.
Леонард М. О чем думают в Китае? / М. Леонард. — М.: АСТ Москва, 2017. ;
223 с. Ленин В. И. Полное собрание сочинений. — Т. 34. ;
С. 83. Ленин В. И. Полное собрание сочинений. — Т. 25. — С.
135. Магдалюк А. В. Проблема Гонконга в Китае. 2016 / А. В. Магдалюк // Режим доступа: URL:
http://sciarticle.ru/stat.php?i=1 457 883 905.
Милюков П. Н. Россия на переломе. Большевистский период революции. Т. 1. Происхождение и укрепление большевистской диктатуры. — Париж, 2017. ;
С. 209. Мкртумян А. Р. Конституционно-правовой институт автономии в многонациональном государстве: сравнительно-правовое исследование / А. Р. Мкртумян. — М., 2013.
Национальная политика России: история и современность. — М.: Русский Мир, 2017. — С.
179−181, 574. Осипов А. Г. Является ли национально-культурная автономия в России инструментом защиты меньшинств? // Вестник Института Кеннана.
— Вып. 9. — 2016.
Панцов А. В. Мао Цзэдун / А. В. Панцов.
М.: Молодая гвардия, 2013. — 880 с. Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. (под редакцией Н.А. Тройницкого). Общий свод по империи результатов разработки данных первой всеобщей переписи населения, произведенной 28 января 1897 г.
Т. II. — СПб., 2015. ;
С. 2−19. Ратнер М. Б. Национальный вопрос в свете социалистического мировоззрения // Русское богатство. — 2017.
— № 2. Туровец Ю. Л. Волнения в Тибете 14 марта 2008 года. 2010 / Ю. Л. Туровец // Режим доступа: URL:
http://www.confcontact.com/20 100 916/is_turov.htm.Хьюеглин Т. Федерализм, субсидиарность и европейская традиция // Казанский федералист. — 2014. — № 4. Чиркин В. Е. Конституционное право зарубежных стран / В. Е. Чиркин.
— М.: Юрист, 2013. — 568 с. Шпрингер Р. Национальная проблема / Р. Шпрингер. — СПб., 2017.
