Эти истолкования, явно не соответствуя философии Спинозы, имели целью расположить спинозизм в ряду традиционных видов «древнего» античного атеизма, с тем, чтобы, как и Щербатов, критиковать их вместе, не вдаваясь в подробности каждого из них. В XIX в. упоминания и даже попытки исследования философской системы Спинозы встречаются в сочинениях целого ряда авторов. В 1809 г. русский читатель мог узнать о некоторых сторонах учения Спинозы из перевода трактата Фенелона Бытие Бога, доказанное познанием природы и человека.
Этот трактат неоднократно переводился на русский язык, но воззрения Спинозы опровергаются только в данном издании, поскольку содержатся во введении, которое собственно Фенелону не принадлежит — как указано в книге, этот текст является «сочинением издателя подлинника». Один раз имя Спинозы названо в трактате А. П. Куницына Право естественное: «Хотя величайшая нелепость есть поставлять силу началом прав, однако ж и сие мнение имело своих защитников, каким был Спиноза и некоторые из новейших французских писателей».Философия Спинозы естественно была представлена в таком хорошо известном труде, как История философских систем, по иностранным указаниям составленная А. И. Галича. Это изложение (вряд ли его можно назвать оригинальным исследованием) является работой не вполне самостоятельной и во многом компилятивной, повторяющей те оценки философии Спинозы, которые сложились к тому времени в немецкой историко-философской науке. Галич сам пишет, что философию Нового времени он будет извлекать из книг Буле, Вейлера, Теннеману, Сохера. Изложение нельзя назвать очень глубоким и удачным, в основном оно сводится к критике спинозизма, хотя в начале признается, что философия Спинозы являет «самую складную из всех систем древних и новых». Тем неменее далее основной чертой спинозизма Галич представляет догматизм, поскольку для Спинозы «то, что принадлежит к существенному понятию предмета составляет вместе с тем и его подлинное бытие». Опять же Галич повторяет столь популярное в XVIII в. противопоставление личности Спинозы («примерная беспорочность нравов») его философии, которая есть «система, столь противоположенная законам нравственности». Это противопоставление продолжено в параграфе, отведенном на своеобразный экскурс в историю рецепции спинозизма — поскольку было очевидно «уклонение сей системы от здравого рассудка, несовместимость с нравственными чувствами…
сию систему приняли с чувством какого-то омерзения& quot; и «ее неправильность живо была почувствована всеми», что привело к тому, что по естественным причинам философия Спинозы пребывала в забвении, вплоть до спора Мендельсона и Якоби. В следующем параграфе Галич выдвигает общий вывод относительно спинозизма: спинозизм стремится исследовать все посредством «голого понятия», что и составляет догматизм Спинозы, вследствие чегоу Спинозистов ум едва ли не один является в торжественном шествии, сопровождаемый издали чувством, но не иначе как издали. Спиноза был достаточно известен в кругах русских шеллингианцев, хотя и необходимо отдавать отчет, что в данном случае спинозовская философия была прочитана через Философские исследования о сущности человеческой свободы и некоторые другие сочинения Шеллинга. А. И. Кошелев, говоря о господстве немецкой философии в умонастроениях московского «Общества любомудров», упоминает, чтоначала, на которых должны быть основаны всякие человеческие знания, составляли преимущественный предмет наших бесед. Христианское учение казалось нам пригодным только для народных масс, а не для нас, любомудров.
Мы особенно высоко ценили Спинозу и его творения считали много выше Евангелия и других священных писаний. В последней части альманаха В. Ф. Одоевского и В. К. Кюхельбекера Мнемозина была напечатана статья Одоевского Секта идеалистико-елеатическая, отрывок из словаря Истории философии, где Одоевский пишет, что «секта идеалистико-елеатическая вместе с Пифагором была как бы предтечею возвышенных мыслей самого божественного Платона… одушевила во мраке XVI столетия необыкновенное явление Джиордано Бруно, породила великого духом Спинозу». К этой характеристике Спинозы Одоевский дает большое примечание, в котором объясняет такую оценку философа, которого обычно считали атеистом: Спиноза — истинный любомудр (напомним, что «истинный любомудр» для Одоевского отличается от французского «философа-говоруна» XVIII в.), а в устоявшемся мнении о философии Спинозы как атеистической и полной противоречий, виноваты французские атеисты, которые видели в Спинозе оппонента их мировоззрению. Интересно отметить, что если у Галича спинозизм противоречит здравому рассудку, то для Одоевского эта сторона учения Спинозы безусловно положительна. В этом, конечно, сказалось влияние романтизма и вообще интереса к Спинозе в немецкой философии. Желая показать, как столь похожие на назойливых собеседников Спинозы, недалекие современники Бруно не поняли его величия, Одоевский намеревался написать Апотеозис Бруно, где хотел показать связь его с идейными последователями и приемниками — в плане этого произведения упоминается и Спиноза. Малоизвестный автор Ф. В. Надежин посвящает несколько страниц философии Спинозы в своем сочинении по истории философии, составленному также по иностранным учебникам — главным образом по Рейнгольду, с привлечением Аста и Гешеля.
Глава, посвященная Спинозе, прямо названа «Пантеизм Спинозы». Ф. В. Надежин излагает философию Спинозы достаточно нейтрально (хотя называя спинозизм пантеизмом, он уже высказывает свое отношение, поскольку термин «пантеизм» имел более чем негативные коннотации). Порядок изложения также вполне традиционен, хотя Надежин сначала разъясняет теорию познания Спинозы (четыре вида познания), затем говорит о зависимости Спинозы от Декарта и только потом дает учение о Боге и о духе человеческом, упоминая в самом конце о забвении, в котором пребывал спинозизм, до тех пор, пока посредством возрождения его у Шеллинга, влияние философии Спинозы не возросло. Завершает главу о Спинозе примечание, в котором дана краткая оценка спинозизма: «Спиноза представил в строгом виде науки метафизический пантеизм, который до того был смесью метафизических и физических предположений, или следствием игры фантазии. Спиноза вывел его из общего характера бытия… Спиноза увлекся в свой пантеизм тем, что смешал понятия бытия самостоятельного и относительного».Далее, о философии Спинозы с определенным одобрением отзывался П. Я. Чаадаев, интерес которого к учению Спинозы был обусловлен его внимательным чтением Гегеля и Шеллинга. В комментариях к полному собранию сочинений Чаадаева. З. А. Каменский так пишет о влиянии Спинозы на становление философского учения Чаадаева: «Те понятия, о которых Чаадаев говорит в начале пятого ФП -„абсолютное единство во всей совокупности существ“, „единство вещей“, „великое ВСЁ“ и вообще идея единства, являющаяся основой его убеждений, — укрепились в нем и сложились в определенную систему под существенным воздействием не только Спинозы, но и Шеллинга». Напомним, о слове (или термине) «ВСЁ» (прописными буквами), как ооб основании всякого философствования, сам Чаадаев пишет в пятом Философическом письме. Во фрагменте 167 из Отрывков и разных мыслей Чаадаев пишет: «Известно, что Шеллинг считается лишь продолжателем Спинозы, развившим его учение и придавшим окончательный облик современному пантеизму». Впрочем, в последнем отрывке он, возможно скорее, пытался опровергнуть истолкование системы Шеллинга как продолжения пантеистической традиции.
Разумеется, Чаадаев не является историком философии, и попытки построить концепцию интерпретации Чаадаевым основных понятий спинозизма или влияния философии Спинозы на учение Чаадаева, были бы безуспешны и чрезвычайно умозрительны50. Однако, несмотря на то что восприятие Чаадаевым философии Спинозы не выходит за границу отдельных замечаний, уже сам интерес его показателен. Поэтому стоит рассмотреть порядок и характер этих суждений. Разумеется, философии Спинозы посвящено несколько страниц в хорошо известном первом историко-философском исследовании российского автора, в Истории философии архимандрита Гавриила. Справедлива негативная оценка Г. Г. Шпетом этого сочинения, неоригинального, не просто составленного по иностранным учебникам, но еще и заполненного специфическими авторскими замечаниями, среди которых Г. Г. Шпет приводит и такое -«Уроды в умственном мире — Плотин и Порфирий возродились в Спинозе, Шеллинге, Гегеле и Гербарте». Единственное, что можно отметить в изложении Гавриилом учения Спинозы, касается пантеизма этого мыслителя.
Если Гегель считал учение Спинозы возрождением философии элеатов, то Гавриил полагал, что пантеизм Спинозы не элеатский, а материальный, не поясняя, впрочем, этого определения. В целом же, Гавриил руководствуется идеей, что Спиноза своим учением о субстанции уничтожает все различия, соединяя в единство, например, добродетель и злодейство[32]. Ряд интересных замечаний о ключевых моментах философии Спинозы содержатся и в сочинениях П. Д. Юркевича. В своей статье П. Д. Юркевич останавливается по преимуществу на исследовании того места, которое Спиноза занимает в истории онтологического доказательства бытия Бога[34]. Рассуждения о философии Спинозы, исполненные в разных жанрах (историко-философское исследование и энциклопедическая статья) представлены в основных трудах С. С. Гогоцкого — Философия XVII и XVIII веков в сравнении с философией XIX века и отношение той и другой к образованию: Из лекций по истории философии и Философский лексикон. В книге Философия XVII и XVIII веков… Спинозе посвящено несколько страниц.
Гогоцкий начинает с двух, достаточно традиционных для XIX в., предпосылок всякого рассмотрения философии Спинозы о монизме и простоте. Далее Гогоцкий кратко оценивает этику системы Спинозы, что важно для всякого исследования его философии, поскольку желание и исполнение свободы является основным мотивом его философии. В «Философском лексиконе"Гогоцкого Спиноза упоминается достаточно часто, особенно в томе четвертом, где в выпуске первом есть статьи Пантеизм, Субстанция, Спиноза, а во втором — в статьях Якоби, Шеллинг. В статье Пантеизм философия Спинозы сопоставляется с германским идеализмом, также рассматриваемым как вид пантеизма. Система Спинозы для Гогоцкого является соединением пантеизма и идей философии тождества. Упоминаемый у Гогоцкого С. Г. Ковнер, фактически автор первой книги о Спинозе на русском языке, не был ни философом, ни даже историком философии по образованию, хотя ему принадлежит значительный труд История медицины, относящийся к той дисциплине, которую мы сейчас называем история науки. После окончания медицинского факультета ему предлагали продолжить свои исследования для получения места профессора по кафедре «История медицины», но по семейным обстоятельствам он был вынужден работать в качестве практикующего доктора.
Работа С. Г. Ковнера была напечатана впервые в «Университетских известиях», затем, перепечаткою оттуда, отдельным изданием. Надо признать, что работа С. Г. Ковнера не была специальным или претендующим на новую позицию исследованием спинозизма. Главный акцент сделан все же на биографии Спинозы, на «жизни мудреца», в контексте которой излагаются основные идеи его системы. Автор сам признает, что, работая над биографией Спинозы, он опирается на его переписку, а также на Колерусаи Ауэрбаха. Понятно, что подход последнего -«эмансипированный немецкий еврей пишет о Спинозе» — довольно специфичен и зачастую превратно толкует жизнь Спинозы, выставляя общину, исключившую последнего из своего общения, в очень неприглядном свете. Из интерпретаций Ковнер опирается на Э. Сэссе и все того же К. Фишера, влияние которого сказывается в наибольшей мере. Тем не менее стиль.
Ковнера все же значительно отличается от сочинений Гогоцкого, Юркевича и безымянного автора примечаний к лекциям Фишера. Помимо упомянутых авторов, следует также упомянуть сочинения Чернышевского и особенно Герцена, в которых имя Спинозы, его жизнь и философия упоминаются достаточно часто, правда очень неупорядоченно. Чернышевский, принципиально рассматривая Спинозу как предшественника Фейербаха, называя последнего единственным достойным его приемником: «до появления Фейербаха надобно было учиться понимать вещи у Спинозы… единственного надежного учителя». Что же касается Герцена, то он довольно часто высказывался о Спинозе в Письмах об изучении природы, в Дневнике 1842−1845, хотя какой-то определенной рецепцией это назвать сложно[14]. Таким образом, Б. Спиноза навсегда вошел в историю человеческой культуры в качестве философа, поставившим проблемы, которые не решены человечеством до сих пор, с такой ясностью и остротой и не только поставил, а и нашел им решение, которые и поныне озадачиваютсобственной общетеоретической точностью, бескомпромиссностью и неумолимой последовательностью приводящих к нему размышлений.
Заключение
.
Этика Б. Спинозы, являясь его философией, впервые показала, что новоевропейская метафизика в качестве системы возможна лишь на пантеистической основе. Или природа является божественной и человек, который причастен к природному порядку вещей, призван постигать божественное, или природа является просто механизмом, в котором нет места ни Богу, ни тем более человеку. Уже в период средневековья утверждается противопоставление природы и духа. В философии Р. Декарта данное противопоставление сохраняется, а утверждается в качестве противоположности между resextensa и rescogitans, в качестве противопоставления механизма и мыслящего Я. Б.
Спиноза в собственной «Этике» устраняет, в главную очередь, данное противопоставление. Он говорит о божественной природе и разумном человеке. Следуя Б. Спинозе, Шеллинг в своем трактате о сущности человеческой свободы пишет: «…единственно возможная система разума есть пантеизм…». И. Гёте обнаружил в философии Б.
Спинозы божественную сущность природы, в связи с этим, если верить И. Эккерману, он говорил: «Вообще же природа и мы, люди, так проникнуты божеством, что оно правит нами, что мы в нем живем и действуем, страждем и радуемся согласно его извечным законам, что мы следуем им и что они применяются к нам, все равно, познали мы их или нет». О философии Б. Спинозы Г. Гегель говорил так: «Быть спинозистом, это — существенное начало всякого философствования. Ибо, как мы видели, когда начинают философствовать, душа должна сначала купаться в этом эфире единой субстанции, в которой все, что мы раньше считали истинным, исчезло. Это отрицание всего особенного, к которому раз должен был прийти каждый философ, есть освобождение духа и его абсолютная основа». Л.
И. Шестов доказывает, что «…весь Гегель целиком из Спинозы вышел». И далее он говорит: «Думаю, что не будет преувеличением сказать, что не Р. Декарт, а именно Б. Спиноза должен быть назван отцом новой философии, если под философией разуметь миросозерцание в широком смысле данного слова…». Все это миросозерцание Л. И. Шестов отвергает, обвиняя.
Б. Спинозу в том, что его философия устраняет как веру, так и человеческий разум. На данные возражения М. Бубер отвечает таким образом: «Спиноза исходит… на самом деле не из понятия, но из того конкретного факта, без которого понятийное представление было бы невозможно: того факта, что существуют люди (много их или мало — неважно, во всяком случае он, очевидно, знал это по собственному опыту), которые любят Бога. Однако их божественную любовь Спиноза понимает так, что это — любовь Бога к себе самому, которая актуализируется через творение и включает как любовь людей к нему, так и его любовь к людям. Итак, Бог, именно Бог, в котором Природа и Дух являются лишь двумя из бесконечного числа свойств, любит, и, поскольку его любовь обнаруживается в нашей любви к нему, она должна иметь одинаковую с ней сущность. Так, крайний антиантропоморфизм оборачивается утонченнойантропоморфией. Так что и здесь мы в конечном итоге имеем дело с признанием нашей встречи с божественной действительностью — поистине встречей, поскольку здесь она осуществляется в восприятии тождества („unumetidem“) его любви с нашей, хотя мы, конечные природные и духовные существа, с ним, Бесконечным, совершенно нетождественны».
Список литературы
Блэкберн С. Этика. — М.: АСТ, 2007. — 192 с. Веселова В. К. Учение Спинозы как методологическая основа психологии духовно-нравственного развития личности.
// Журнал. Вестник Ленинградского государственного университета им. А. С. Пушкина. — №, 2011.
— С. 17−28.Гаджикурбанов А. Г. Был ли Спиноза платоником? // Журнал.
Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. — №, 2016. — С. 1−5.Гаджикурбанов А. Г. Метафизические основания этики Спинозы// Этическая мысль.
— №, 2013. — С. 139−150.Гаджикурбанов А. Г. Этика Спинозы как метафизика морали. -.
Спб.: Университетская книга, 2014. — С. 320 с. Гуревич П. С. Этика. — М.: Юрайт, 2015.
— 560 с. Гусейнов А. А., Иррлитц Г. Краткая история этики. — М.: Мысль, 1987. — 590 с.
Делез Ж. Лекции о Спинозе 1978;1981. — Спб.: Ад Маргинем, 2016. — 216 с. Делез Ж.
Спиноза и проблема выражения. — Спб.: Институт общегуманитарных исследований, 2014. -.
196 с. Делез Ж. Спиноза. Практическая философия. — Спб.: Институт общегуманитарных исследований, 2017. — 204 с.Ж.-П. Сартр Экзистенциализм — это гуманизм // Человек в осаде.
— М.: Вагриус, 2006. — С. 215- 266. Ильенков Э. В. Философия и культура. -.
М.: Издательство политической литературы, 1991. — 464 с. История этических учений. // под ред. А. А. Гусейнова. -.
М.: Трикста, 2015. — 880 с. Кауфман И. С. Философия Спинозы в России. Первая часть. 1774−1884// Журнал.
Историко-философский ежегодник. — №, 2005. -.
С. 312−344.Клевер В. Материальная логика в философии Спинозы // Историкофилософский ежегодник-88. — М., 1989.
— С. 332−344.Люкимсон П. Е. Спиноза. Разоблачение мифа. -.
М.: Молодая гвардия, 2018. — 384 с. Майданский А. Д., Декарт и Спиноза о природе души: «мыслящая субстанция» или «идея тела»? Психология и философия: возвращение души. — М., 2003. ;
С. 76—91.Мир философии. // сост. П. Е. Гуревич, В. И. Столяров. — Издательство политической литературы, 1991. -.
1416 с. Нечипуренко В. Н. Спиноза в зеркале еврейской философской и мистической традиции // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 2005, № 1.
С.13−21.Новая философская энциклопедия. Том 1. // Под ред.
В.С. Степин. — М.: Мысль, 2000. -.
2816 с. Пивоваров Д.В. Б. Спиноза: философия религии. // Журнал.
Вестник Уральского института экономики, управления и права. — №, 2012. — С.
64−75.Половцова В. Н. К методологии изучения философии Спинозы. — М.: Товарищество Кушнерев и К°, 1913. — 300 с. Пономаренко Н. В. Метафизическая этика Спинозы. //.
Журнал. Материалы Всероссийской научно-практической конференции «Наука и социум». — №, 2017. — С. 111−116.Реале Д., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Том 3.От Возрождения до Канта.
— СПб.: Петрополис, 1997. — 880 с. Сергеев К. А., Кауфман И. С. Спиноза: пантеизм как система. [Электронный ресурс] URL:
http://anthropology.ru/ru/text/sergeev-ka/spinoza-panteizm-kak-sistemaСоколов В. В. Спиноза. —.
М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. — 224 с. Спиноза Б. Этика.
— АСТ, 2001. — 336 с. Спиркин А. Г. Философия.- М.: Юрайт, 2016 — 828 с.Философия.
В 2 ч. Ч. I. Историческое развитие философии. Основные направления и школы // Под ред.
Л. С. Сысоевой, А. А.
Степанова. — Томск: ТГПУ, 2003. — 512 с. Фишер К.
История новой философии. Том 2. Спиноза, его жизнь, сочинения и учение. — М: АСТ: Транзиrкниra, 2005. — 557 с.
Шиан Т. А. История логики и этика Спинозы: случайная флуктуация или воплощенныйтелос? // Журнал. V.
ox. Философский журнал. — № 10, 2011. — С. 1−5.Шпет Г. Г. Сочинения. ;
М.: Правда, 1989. — 608 с. Энциклопедия эпистемологии и философии. // под ред. Касавина И. Т.. — М.: М: «Канон +» РООИ «Реабилитация», 2009.
— 1248 с. Юркевич П. Д. Философские произведения. — М.: Правда, 1990. — 670 с.
