Можно сказать, что перед систематиками в познании живого возникла сложная проблема взаимосвязи абстрактного и конкретного, общего и отдельного. Решение проблемы взаимосвязи абстрактного и конкретного в гносеологическом плане Линней совершил благодаря созданию специальной схемы классификации растений, которая дала возможность каждому растению найти свой класс, а классу — свое место. Анализируя цикл развития растений, процесс их размножения, функции отдельных органов цветка, он использовал в своей систематике такой существенный признак, как строение тычинок и рылец. Кроме этого, введена ним бинарная номенклатура видов позволила определить род данного вида и его отличие от других видов этого рода. Исходя из принципа тождества любого вида своему роду Линней в своей систематике указывает на такую последовательность признаков рода, как чашечка, венчик, тычинка, рыльце, плод, семена, а в описании видов определенного рода выделяет следующие специфические признаки, как окраска и величина венчика, форма листьев и стеблей, особенности корневой системы и др. [ 18, с. 58].
Противоречие между абстрактным и конкретным в гносеологическом аспекте Линней снимает благодаря разработке теоретических основ систематики, умелому использованию классификационных категорий, применению их конкретного и формального содержания. В результате этого была создана научная система классификации растений как своеобразная форма рационализации опыта. Как отмечает В. С. Швырев, «классификационно упорядоченные схемы типа Линнеевского и бюффонивских характерны для описательной науки формами рационализации опыта, способами построения научной эмпирии» [20, с. 165]. В отличие от Аристотеля, который в классификации живых организмов также использует родовидовое отношение, Линней наполняет категории «вид» и «род» биологическим смыслом и тем самым преодолевает «противоречие между биологическим смыслом постоянной повторяемостью, наследственностью в свойствах разных поколений и общепризнанной точки зрения на место данной категории в систематике, которая раскрываетсяв категории вида» [18, с. 60−61].
Если до Линнея виды описывались с той целью, чтобы более полно раскрыть содержание родов, то теперь, наоборот, описание родов способствовало более полному определению содержания видов. И вообще выделения категорий вид и род как особых единиц систематики, которые стоят ближе друг к другу, чем к другим категориям систематики, согласовывалось с реально существующими степенями в развитии форм живого. Таким образом, на научно-эмпирическом уровне исследования применения теоретического содержания знаний о предметах, которые даны в «живом созерцании», в процессе описания и наименования растений с целью их классификации является сложной задачей. После введения понятия вид в науку, доведение его универсальности и статуса быть основной классификационной единицей, его дальнейшее становление шло по пути борьбы противоположных взглядов, идей, теорий, мировоззрений. Например, долгое время ученые не могли решить проблему сменности и постоянства видов. Наблюдение за растениями и животными давало большое количество фактов о постоянстве и непрерывности воспроизводства организмами себе подобных на протяжении многих поколений, и одновременно выявлялись факты, которые никак не согласовывались с идеей неизменности видов. Изменчивость форм живого в процессе скрещивания и под влиянием внешней среды была очевидной в процессе наблюдения. Следует отметить, что противоречие между абстрактным и конкретным в формировании понятия вид в гносеологическом плане была обусловлена, во-первых, тем, что неизменность, ограниченность видов больше дается в реальности, чувственно воспринимается.
Во-вторых, допущенные идеи сменности видовых форм при метафизическом понимании развития вело к отрицанию положения о реально существующих видах. И, в-третьих, идея постоянства, неизменности видов хорошо вписывалась в господствующую в то время картину мира, в которой отрицалась идея развития. Были обнаружены противоречивые признаки вида: постоянство и изменчивость; прерывность и непрерывность, отражающие диалектический характер развития видов. В целом же сложились три противоположные и одинаково ложные взгляды, которые кратко можно выразить такими словами: «реальный вид без развития», «развитие без видов», «реальный организм, а вид только идея, инструмент для классификации» [7, с. 61]. Научное обоснование концепции «вид, который реально развивается», впервые дал Ч. Дарвин. Благодаря всестороннему синтезу биологических знаний, накопление эмпирических данных, он открыл такие законы развития видов, как неопределенная изменчивость, борьба за существование, естественный отбор.
Эти законы являются основой его теории исторического развития живой природы. Она раскрыла причины морфологических и физиологических изменений реально существующих видов и вообще причины эволюции живого. Дарвин раскрыл диалектическое единство между такими сторонами в развитии вида, как необходимость и случайность, дискретность и непрерывность, постоянство и изменчивость. Он, например, показал, что индивидуальная изменчивость случайная относительно эволюционного процесса в целом, но не случайная в причинах, что ее вызывают. Если Линней и Кювье метафизически противопоставляли необходимость и случайность, существенные признаки растений и животных считали необходимыми, а все остальные — случайными, то Дарвин установил, что связь между необходимыми и случайными признаками происходит посредством перехода единичных, случайных изменений через естественный отбор в необходимых, присущих всей группе организмов. Относительно дискретности и непрерывности в развитии видов Дарвин отмечает, что перерывы сплошности (хиатуса) не являются причинами существования видов. &#.
171;Вымирание только обозначило группы, — писал Дарвин, — но никак не создало их, потому что, если бы все существовавшие ранее на земле формы вдруг ожили, было бы совершенно невозможно показать границу отдельных групп, но естественная классификация, по крайней мере естественные группировки были бы возможными" [6, с. 516]. Дарвин показывает, что существование размежеваниямежду видами связано с длительным процессом формирования новых разновидностей, что все они находятся в стадии изменения, географическая изоляция ведет к разрывам ареала существования групп организмов, а соответственно, и к отделению последних [6, с. 253].
Большая заслуга Дарвина состоит в решении поставленного задолго до него вопроса о соотношении вида с разновидностями. В результате проведенного исследования он установил, что по морфологическому признаку в группах организмов вида существует целый ряд различий, начиная от индивидуальных и через слабо и резко выраженных групповых к подвидовым. Это позволило установить, что между видами существует разная степень размежевания. Данный факт способствовал обоснованию одной из основных идей его эволюционной теории — виды всегда находятся в процессе возникновения и отмирания, существующие временно, они превращаются в другие формы. Преодолевая односторонний подход существовавших до него концепций вида, Дарвин показал, что причина изменений в живой природе находится в совокупности многих отношений между каждым видом с другими видами, в их отношениях к природе. Эти отношения получили название «борьбы за существование» как непосредственной причине естественного отбора. Отметим, что данный вывод сделан дедуктивным путем на основе таких принципов, как неопределенная индивидуальная изменчивость, геометрическая прогрессия размножения и другие [7, с.
40]. Это свидетельствует о том, что теория Дарвина достигла такой степени развития, когда появляется возможность для научного мышления приобретать (еще не в полной мере) теоретическое знание на своей собственной основе, что дает возможность теоретическому содержанию развиваться относительно независимо от эмпирических данных. Такая возможность появилась в результате создания Дарвином развитой, дифференцированной, теоретической модели живого, которая отражает его внутренние, необходимые стороны. В результате этого стало возможным для научного мышления воспроизводить теоретическое знание на своей собственной основе. Появление такой теории развития форм живого дала возможность снять противоречие между содержанием понятия вид (накопленным знаниям и необходимостью его систематизации соответственно внутренним связям) и форме (невозможностью осуществить такую систематизацию на основе родовидового отношения между элементами мысли). Это противоречие снимается появлением такой связи между элементами мысли, которая характеризуется взаимообусловливаниеми взаимоисключением, то есть противоречивым отношением между признаками понятия. Если в эмпирическом понятии связь между элементами мысли осуществляется на основе абстрактной тождественности, то в теоретическом понятии эта связь осуществляется на основе конкретного тождества.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Таким образом в ходе исследования было установлено, что изучение общих методов познания, путей и средств формирования и развития нового научного знания (эмпирического и теоретического), изучение общих законов развития природы и общества является ведущей задачей двух наук — методологии научного познания и философии, которые воспроизводят надпредметные знания, которое так необходимое для исследований в отдельных областях науки. Кроме того, характерной чертой и условием развития науки является формирование, вслед за эмпирическим, теоретического уровня исследования. Соответственно роль и значение формальных средств растут, логико-математические средства все больше проникают во все методы исследования, а некоторые из них начинают играть главную роль.
Как ни парадоксально, мы до сих пор находимся на эмпирическом уровне философского познания. Но, как показало исследование, для верификации этого тезиса необходимы специальные исследования философов ХХ в. В результате исследования было определено, какповлиял такой поворотна развитие философии и методологии научного познания. Ученые сами постепенно отходили от традиционной методологии эмпиризма к признанию более широкой методологии, в которой наряду с опытом как источника научного знания рассматривались логико-математические построения. Поэтому фактически менялись взгляды на роль философии в развитии научного познания. Уточнялись и углублялись и сами представления об опыте и индукции.
Опыт анализируется в его неразрывной связи с различными устройствами и наблюдателями, а индукция разрабатывается и применяется в логико-статистическом аспекте. Математическая логика в арсенале теоретических методов в научном познании получает широкое использование. Начиная с середины ХХ в., Применение теоретических методов в научном познании активизировалось в связи с развитием кибернетики и появлением более широких возможностей для математизации методов исследования в самых разных науках, включая гуманитарные. Непонимание истинной роли философии в развитии познания, присущее эмпиризма XVIII—XIX вв., долгое время сохранялось и в ХХ в. Как результат работы стоит также указать подтверждение поставленной в начале работы гипотезы, чтонаучно-эмпирический уровень развития науки не может сводиться только к выявлению и обработки эмпирических данных. Ему присуща и определенная теоретическая деятельность: формирование понятийного аппарата, который активно используется в процессе обработки эмпирического материала, построение теоретических конструкций, которые задают программу эмпирического исследования. Как показательный пример была проанализирована дарвиновская теория, которая знаменует собой появление качественно новой, идеализированной модели в познании живых организмов. В историческом плане она знаменует переход от эмпирического к теоретическому уровню познания в биологии. Противоречие между абстрактным и конкретным в понятии «вид» на эмпирическом уровне в «снятом» виде отражает противоречие самого познавательного процесса между абстрактным и конкретным в гносеологическом плане.
В такой ситуации понятие включает в себя диалектическое единство противоположных элементов: абстрактного (абстрактно-мыслимого) и конкретного (данного в «живом созерцании»). Значимость данных элементов, их «удельный вес» и соотношение в структуре понятия обусловливают исторически определенный уровень абстрактности понятия, степень его общих и существенных признаков. Мышление в процессе развития, как отмечалось, не только удаляется от действительности, но и более глубоко ее узнает. Эта сторона мышления связана с развитием содержательности в самом понятии и характеризует восхождение от простого (абстрактного) к сложному (конкретном в мышлении). Эта сторона развития абстрактно-логического мышления (восхождение от абстрактного к конкретному) на научно-эмпирическом уровне еще не осознается в достаточной степени. Так как в данной работе был сделан акцент, прежде всего, на методологии получения знания, а именно на теоретическом и эмпирическом уровнях, то перспективными направлениями дальнейшего исследования могут стать актуальные проблемы передачи знания. БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОКБор Н. Атомная физика и человеческое познание / Н. Бор. — М., 1961.
Бэкон Ф. Великое Восстановление Наук // Сочинения в двух томах. Т. 1. — М., 1977.
Бэкон Ф. Новая Атлантида. // Сочинения в двух томах.
Т. 2. — М., 1978. ;
С. 483−519. Бэкон Ф. Новый Органон // Сочинения в двух томах. Т. 2. — М., 1978.
Даннеман Ф. История естествознания. Естественные науки в их развитии и взаимодействии / Ф. Даннеман.
— М.: Гос. медицинск. изд-во, 1932. — Т.
1. — 432 с. Дарвин Ч. Происхождение видов / Ч. Дарвин. — М.;Л.: Огиз-сельхозгиз, 1937.
— 608 с. Завадский К. М. Вид и видообразование / К. М.
Завадский. — Л.: Наука, 1968. — 404 с. Завадский К.
М. Основные этапы и закономерности познания борьбы за существование как фактора эволюции / К. М. Завадский, Я.
М. Галл // Биология и современное научное познание. — М.: Наука, 1980. — 395 с.
Копнин П. В. Диалектика как наука / П. В. Копнин. — К., 1961.
— 168 с. Копнин П. В. Логические основы науки / П. В. Копнин. − К., 1968.
Маркс К. Соч. / К. Маркс, Ф. Энгельс.
Т. 20. — 367 с. Микешина Л. А.
Философия науки: Современная эпистемология. Научное знание в динамике культуры. Методология научного исследования: учеб. пособие /.
Л. А. Микешина. — М.: Прогресс-Традиция;
МПСИ; Флинта, 2005. — 464 с. Мостепаненко М. В. Методология научного познания, ее предмет и сущность / М. В.
Мостепаненко // Методология научного познания: естественные и технические науки: сборник. — Л.: Изд-во Ленингр. унта,.
1974. — Вып. 1. Мостепаненко М. В. Философия и методы научного познания / М.
В. Мостепаненко. — Л.: Лениздат, 1972. — 262 с.
Нарский И. С. Примечания // Бэкон Ф. Сочинения в двух томах. Т. 2. — М., 1978.
Стрюковский В. И. Философия науки / В. И. Стрюковский, А. М.
Старостин. — М.: Изд. дом &# 171;Дашков и К", 2009. — 367 с. Теория познания / под ред.
В. А. Лекторского, Т. И. Ойзермана. — М.: Филос. мысль,.
1991. — 428 с. Филатова А. Н. Некоторые вопросы теории понятия (в связи с проникновением идеи развития в биологию) / А. Н.
Филатова. — М.: Высш. школа, 1962. -.
111 с. Швырев В. С. Научное познание как деятельность / В. С. Швырев.
— М.: Политиздат, 1984. — 232 с. Швырев В. С. Теоретическое и эмпирическое в научном познании / В.
С. Швырев. — М.: Наука, 1978.
— 382 с. Штофф В. А.
Введение
в методологию научного познания / В. А. Штофф. — Л., 1972.
− С. 4, 110−115.Энциклопедия эпистемологии и философии науки / под ред. И. Т. Касавина. — М.: «Канон», РООИ «Реабилитация», 2009.
— 344 с. Masterman M. T he nature of paradigm // In Lakatos I. and Musgrave A. C riticism and the Growth of Knowledge. — Cambridge, 1970.
