Проблемы натуралистического метода в романе «Жерминаль» Э. Золя

В этом смысле, на наш взгляд, показательна сцена убийства Шаваля — она написана в стиле биологического детерминизма, ведь причина у этoгoубийства одна — дурная наследственность.

Этьена, внезапно пробудившийся инстинкт разрушения. Вот как описывается эта сцена: «В эту минуту Этьен обезумел. Глаза его застилал какой-то красный туман, кровь бросилась в голову. Его охватила жажда убить, непреодолимая физическая потребность, подобно тому, как прилив крови к слизистой оболочке в горле вызывает приступ кашля.

Потребность убить все возрастала против его воли, под воздействием наследственной болезни. Он схватил выступавшую из стены слоистую пластину сланца, расшатал ее и оторвал большой, тяжелый кусок. Потом обеими руками с удесятеренной силой обрушил этот камень на голову противника. Шаваль не успел отскочить и упал с разбитым лицом, с размозженным черепом. Мозг брызнул в кровлю галереи; из широкой раны полилась алая струя и побежала, как быстрый ручеек. Тотчас натекла лужа крови, и в ней тусклой звездочкой отражался огонек коптившей лампы.

Мрак окутывал замурованную пещеру; мертвое тело, лежавшее на земле, казалось черным бугром, кучей угольной мелочи. Нагнувшись, Этьен смотрел на убитого, широко раскрыв глаза. Смутно вспоминалась ему вся прежняя борьба, тщетная борьба против яда, дремавшего в его крови, в его мозгу, в его мышцах, — яда алкоголя, постепенно отравившего весь его род. Сейчас он был пьян лишь от голода, — всему виной было пьянство его родителей, его предков. У него волосы встали дыбом — таким ужасом наполнило его это убийство, и все же, вопреки взглядам, которые привило ему воспитание, сердце у него билось от радости, от звериной радости утоленного наконец желания. Им даже овладела гордость — гордость победителя".Золя описывает Этьена, не осознающим того, что он делает. Как нам кажется, в поступке Этьенанет ни разумной логики развития предваряющего события, ни психологического обоснования. Герой (и, соответственно, автор) списывает причину убийства на «биологический детерминизм», но такое однозначное объяснение напоминает deusexmachinа, пресекает глубокое психологическое осмысление поступка, а значит и пресекает попытку увидеть в Эстьене — волеизъявляющую личность, вместо запрограммированного набором инстинктов и биологических данных животного. Фактически, конечно, Золя применяет в обосновании поступков героев натуралистический метод биологического детерминизма, но наш взгляд, такой подход к пониманию поступков человека поверхностный, ограничивающий волю и личность человека, снимающий ответственность человека за содеянные п (р)оступки.

Если бы на самом деле каждый человек был заложником своей наследственности, то у гениальных людей рождались бы гениальные дети, а обладатели скромного ума плодили бы тупиц. Парадоксально, что Золя стремился к объективному воспроизведению и осмыслению действительности, но его теория биологического детерминизма с большой условностью соответствует «правде жизни».Биологическим детерминизмом оправдываются и другие поступки в романе. Например, Жанлен, один из детей семьи Маэ, жестоко убивает безвинногомолодого шахтера-новобранца только потому, что «его преследовало мучительное желание убить». Как отмечает повествователь, с ранних лет Жанленпроявлял садистские наклонности, был склонен к безрассудной жестокости, порокам. И причина этого, конечно, кроется в плохой наследственности — признавая это, повествователь, т. е. Золя снимает ответственность с Жанлена за его скверное, безнравственное поведение и поступки. Признаки биологического детерминизмаможно найти вв массовых сценах. Восстание шахтеров изображается как спонтанное, стихийное.

Восставшей тoлпoй рукoвoдит чувствo мести, разрушения, жажда крoви, гoлoд:"Голод доводил людей до экзальтации; еще так никогда не расступались тесные границы их умственного кругозора, никогда не раскрывались такие широкие дали перед этими изголодавшимися мечтателями". Исходя из этого описания, можно заключить, даже мечту о счастливом будущем общества писатель объясняет простой физиологической потребностью — голодом. О животном происхождении человека и том, что, по мнению Золя, человека сам не что иное, как обычное животное, напоминают читателю в романе беспрестанные сравнения героев с животными: например, Жанленсравнивается с хорьком, а лицо у него обезьянье, Катрин, работая в шахте, становится похожей на муравья, аббат Жуарнаречен"откормленным котом" и лавочник Мегра тоже напоминает кота, а Маэ вместо груди коровье вымя. И толпа в романе тоже всегда несет в себе черты звериного: «…Гнев, голод, страдания, длившиеся два месяца, и эта бешеная скачка от одной шахты к другой разительно изменили добродушные лица углекопов Монсу, придали им что-то звериное, хищное».Предельно натуралистично, физиологично, по-животному описывается сцена, в которой женщины громят булочную Мегра: «Но тотчас толпа опять завыла. Сбежались женщины, опьяненные пролившейся кровью.

& lt;…> Они кружили вокруг, как волчицы, и словно обнюхивали труп".Роман «напичкан» гадкими подробностями и отвратительными деталями: «Маэ высвободила из корсажа свою грудь, тяжелую, словно полный бурдюк»; «Эта отвратительная потасканная женщина, с отвислой грудью и с таким же отвислым животом, с плоским лицом и вечно растрепанными волосами с проседью», «Эстелла проснулась и начала кричать, и Маэ, чтобы унять ее, спокойно вынула на виду у всех отвислую грудь — грудь здоровой кормящей женщины, набухшую и как бы удлинившуюся от непрерывного притока молока»;"Маэ сидела у тлеющего огня, расстегнув корсаж, и кормила Эстеллу; грудь ее отвисла до самого живота"; «Она забыла спрятать грудь. Эстелла лежала ничком и спала, уткнувшись носом в юбку матери; огромная голая грудь свешивалась, словно тучное вымя коровы» и т. д.Как мы видим, один из постоянно повторяющихся малоприятных «мотивов» на протяжении романа — отвислая грудь Маэ. Золя делает подробные, физиологические портреты своих героев, облики, лица его персонажей — болезненные, грязные, с отвисшей кожей, позеленевшие, заспанные и т. д. Находится в речи Золя и место поэтическим «формулам», например, Золя часто прибегает к метафорическому.

В первую очередь, здесь вспоминаются отрывки с описанием шахты. В романе шахта является не просто фактическим местом, темной, подземной средой, а становится одним из ключевых образов романа. Шахта предстает как живое существо. Вот как впервые видит шахту Этьен: «Шахта, сгрудившая в лощине свои приземистые кирпичные строения, вздымавшая высокую трубу, словно грозный рог, казалась ему каким-то злобным ненасытным зверем, который залег тут, готовый пожрать весь мир»; а затем:"Теперь ему стало понятно, откуда раздавались странные звуки: с равномерным непрестанным пыхтеньем в шахте работал насос, и казалось, что это дышит притаившееся во тьме чудовище, дышит надсадно, хрипло, с долгими всхлипываниями, словно у него заложило грудь"; «Тогда глазам столпившихся представилось страшное зрелище: машина, распростертая на массивном подножии, будто четвертованная, напрягала все свои мышцы, борясь со смертью; она сдвинулась с места, простерла свой рычаг, словно гигантское колено, как бы силясь подняться; но это была ее агония. Она была растерзана и погружалась в бездну».Очевидно, что прием олицетворения в романе Золя лишен художественнoсти, oн имeeт филoсофский смысл: в романном мире Золя всё — живое, всё живет, ничего не мёртво. Образ Шахты не простобинрано-символичен, он «обрастает» своей «натуралистической мифологией». С одной стороны, шахта — это «напившийся крови зверь», вытягивающий жизненные силы людей; это — модель ада, в котором всегда темно, душно и зловеще мерцают красные огни; это — место человеческих страданий.

Но с другой стороны, шахта, являющаяся частью матери-земли, напоминает материнскую утроба, в которой зарождается и из которой происходит новая жизнь. Вспомним, например, последнюю сцену в романе: «Солнце, сверкающее апрельское солнце уже сияло в небе во всей красе, согревая кормилицу-землю, совершавшую чудо рождения. Из недр ее возникала жизнь… по всей равнине набухали брошенные в почву семена, и, пробивая ее корку, всходы тянулись вверх, к теплу и свету… И снова, все явственнее раздавались удары, как будто углекопы, товарищи Этьена, поднимались вверх».Таким образом, Золя создает особый вид мифологизма — натуралистический, в которомглавное значение имеют природные, или естественные силы как источник Жизни, как сама Жизнь — жизнь биологическая, физиологическая, земная. Натуралистический метод раскрывается также в описании природы. Природные символы также натуралистически окрашены: эти символы связаны с верой Золя в могущество Жизни, могущество Природы как источника Жизни, в законы бесконечного поступательного развития, или эволюции.

В этом смысле название романа весьма символично-уместно. Согласно календарю времен французской революции 1789 — 1793 годов.

Жерминаль — это 7-ой календарный месяц, который длится с 21 марта по 19 апреля. Т. е. это время весеннего пробуждения природы, ее возвращения к жизни. В названии романа «Жерминаль» кроется две символических отсылки — к революции и эволюции. Причем революцию, явление социальное, Золя рассматривает лишь как часть явления более значимого и существенного — биологической эволюции. &# 171;Жерминаль" символизирует начало этой революции-эволюции.Таким образом, натуралистический метод Золя не ограничивается только «сухим» документированием событий и фактов.

Золя не смог ограничиться лишь беспристрастным научным описанием, не смог на протяжении всего романа оставаться в позиции ученого-наблюдателя. В основе искусства и литературы лежит художественный метод, а в нем большое значение имеют символичность описываемых событий и [авторский]мифологизм, без которого литературный текст умер, превратился бы в «протокол», в научную констатацию фактов. Но в романе, как мы видим, Золя то и дело увлекается метафоризацией, олицетворением, а гиперболу и контраст можно отнести к его излюбленным приемам. Но все поэтические приемы .Золя применяет лишь в отношении физиологии и биологических аспектов, т. е. в этом смысле он остается верен натурализму. Таким образом, Золя считал, что граница между искусством/литературой и наукой должна быть стерта.

Литература

по его мнению, должна была стать, своего рода, научной отраслью осмысления и постижению мира.

Это в свою очередь, должно означать, что писатель должен сменить художественное мышление на научное. Но на примере его романа «Жерминаль» очевидно, что на «плоти» повествования присутствуют художественные, поэтические отпечатки, т. е. Золя в равной степени прибегает и к научному, и художественному мышлению — воспринимает и осмысляет действительность и как ученый (это проявляется в фотографичности описываемого мира, одержимостью деталями, фактами), и как художник (Золя использует образы, символику и создает свой особый «натуралистический» мифологизм).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В мировой литературе Золя считается изобретателем натуралистического метода и основателем соответствующей литературной школы. Отсутствие запретных тем, истории, насыщенные физиологичными описаниями, одних современников Золя приводили в шок, другие же видели в этом закономерное обновление литературных традиций, созвучных эпохе — времени расцвета дарвинизма, позитивизма и повышенного интереса к физиологии как единственной и истинной форме существования (бытия) человека. Роман «Жерминаль» является частью огромной, 20-ти томной семейной эпопеи. В самой задумке масштабной эпопее — изобразить биологическую и социальную жизнь 4-х поколений одной семьи — раскрывается натуралистический подход к идейному обоснованию романа. Кроме того, созданию романа предшествовала долгий и кропотливый сбор необходимого материала, изучение жизни и быта шахтеров.

Итак, в романе «Жерминаль» мы обнаружили следующие проявления натуралистическогометода:

на протяжении всего романа природа описывается как унылое, серое, тяготящее пространство;

в описании романной реальности главенствуют два критерия — фотографичность и факт: детально воссоздается быт и рабочие условия шахтеров, используются профессиональные термины, подробно описываются жилища; оправдание/ обоснование поступком и преступлений героев биологическим детерминизмом;

частое сравнение героев с животными; в описаниях людей превалирует физиологичность;

образная система романа связана с биологическими и физиологическими аспектами, отсылает к идее революции/эволюции;

натуралистический мифологизм. Список использованной литературы.

Золя Э. Жерминаль. М.: Вече, 2015. — 544 с.

Золя Э. Карьера Ругонов. М.: Азбука, 2011. — 384 с. Золя Э. Творчество. М.: Художественная литература, 1981.

— 400 с. Емельянников С. П. «Ругон-Маккары» Э. Золя.

М.: Художественная литература, 1965. — 135 с. Лану А. Здравствуйте, Эмиль Золя! М.: Прогресс. 1966. — 346 с.

Луков Вл. А. История зарубежной литературы. История зарубежной литературы от истоков до наших дней. М.: Академия, 2008. — 512 с. Пузиков А.

И. Эмиль Золя. М.: Молодая гвардия, 1969. — 272 с. Кучборская Е. П. Реализм Эмиля Золя. М.: МГУ, 1973. -.

428 с. Салтыков-Щедрин М. Е. За рубежом. М.: Художественная литература, 1973. -.

288 с. Якимович Т. К. Молодой Золя. Эстетика и творчество. Киев: Киевскийуниверситет, 1971. — 210 с. Интернет-источники.

Золя Э. Натурализм в театре. Источник:

http://online-knigi.com[Дата обращения: 02.05]Золя Э. Экспериментальный роман. Источник:

https://www.litmir.me[Дата обращения: 04.05]Источник:

http://feb-web.ru/ [Дата обращения: 05.05]Е. Эткинд. Эстетические работы Эмиля Золя. Источник:

http://library.khpg.org [Дата обращения: 03.05]Кожевников Н. Н., Данилова В. С. Литературоведческая картина мира: возможности и перспективы. Источник:

https://cyberleninka.ru[Дата обращения: 02.05].