При определении влияния активности на показатель одиночества в выборке было выявлено, что доля группы 20−49 лет с низким уровнем одиночества (большей социальной вовлеченностью) не больше в группе более активных ее представителей, чем в группе неактивных. В сравнении с показателями активности были представлены показатели методики диагностики уровня субъективного ощущения одиночества Д. Рассела и М. Фергюсона.
На основе полученного результата можно сделать заключение, что представители с высокими показателями активности оказываются более одинокими в сравнении с респондентами с низким показателем активности.
Обычно энергичные люди рассчитывают на себя и все стараются сделать сами, не ожидая посторонней помощи. Соответственно, они более замкнуты и, следовательно, чувствуют себя более одинокими. Менее подвижные люди, нередко обращаясь за поддержкой, поневоле вовлекаются в более широкий круг общения.
Воздействие активности на показатель одиночества в выборке 50−70 лет показывает, что доля пожилых людей с низким уровнем одиночества (большей социальной вовлеченностью) больше в группе более активных людей, чем в группе неактивных.
На основе полученного результата можно сделать заключение, что пожилые люди с высокими показателями активности оказываются менее одинокими в сравнении с пожилыми людьми с низким показателем активности.
Пожилые люди более чувствительны, чем молодые люди, к ограничению социальных контактов, так как сфера их деятельности и занятий гораздо уже. Потеряв хорошую физическую и умственную форму, пожилые люди, обычно, хуже справляются с проблемой одиночества, чем молодые, которые более изобретательны в поиске полезных или интересных занятий.
Рассмотрим теперь влияние активности на показатель стрессоустойчивости и социальной адаптации в выборке. С этой целью проанализируем результаты теста Холмса и Паре.
Таблица 3.
Уровни показателей активности и стрессоустойчивости.
20−49 50−70 активность стрессоустойчивость активность стрессоустойчивость 1 6 205 2.3 203 2 3 194 2.5 293 3 2.1 156 3.7 289 4 2.2 192 4 269 5 4.3 184 4.1 265 6 6.4 167 4.3 244 7 6.5 165 4.5 205 8 5.5 179 4.7 200 9 3.8 198 4.9 197 10 5 205 5.3 189 11 4 197 5.7 185 12 6.1 264 6.5 178 13 6.9 235 6.7 169 14 5.2 273 6.8 167 15 7 245 6.9 150.
В результате исследований обнаружено, что доля представителей группы 20−49 лет с высоким уровнем стрессоустойчивости не больше в группе активных респондентов, чем в группе неактивных.
На основе полученного результата можно сделать заключение, что респонденты данной группы с высокими показателями активности оказываются менее стрессоустойчивыми в сравнении с респондентами с низким показателем активности.
Ощущая себя в более выгодном положении по сравнению со своими менее активными сверстниками, респонденты с более высоким физическим и энергетическим потенциалом не всегда в состоянии рассчитать свои жизненные ресурсы, что повышает вероятность незапланированных срывов и сбоев. Это и приводит к уменьшению уровня стрессоустойчивости и социальной адаптивности.
При определении влияния активности на показатель стрессоустойчивости и социальной адаптации в группе пожилых людей выборке выявлено, что доля респондентов с высоким уровнем стрессоустойчивости больше в группе более активных респондентовы, чем в группе неактивных.
На основе полученного результата можно сделать заключение, что пожилые респонденты с высокими показателями активности (по САН) оказываются более сторессоустойчивыми в сравнении с респондентами с низким показателем активности.
Разница в специфике сфер приложения и участия в социальных и домашних мероприятиях между двумя группами испытуемых накладывает свой отпечаток на успешность решения стрессогенных ситуаций активными респондентами, в отличие от их менее «заводных» попутчиков по жизни.
В целом же представляется возможным отметить, что активность, коммуникабельность и стрессоустойчивость являются факторами, определяющими возникновение проблемы одиночества для большинства. При этом, нужно учитывать, что так же существуют и исключения и, в частности, проблема одиночества может возникать по причине активности и стрессоустойчивости в связи с занятостью человека. Высокая занятость определяет невозможность осуществления необходимых коммуникативных контактов и человек начинает чувствовать себя одиноким.
2.
2. Анализ результатов исследования.
В результате полученных данных тестирования возможнот отметить, что сравнение показателей стрессоустойчивости/социальной адаптации и активности показывает, что активные пожилые люди более социально адаптированы и стрессоустойчивы, чем участвующие в эксперименте представители более молодого поколения. Во многом это связано с отсутствием у них необходимости демонстрировать мотивацию к достижению и личностный рост. Для них это уже в прошлом и стрессогенные факторы, характерные для активного трудового возраста уходят на второй план.
Социальная вовлеченность пожилых людей с высокими показателями активности классифицируется как сильная, в то время как у другой сравниваемой группы эта характеристика не столь выражена. Более активные представители группы 20−49 лет предпочитают проявлять активность с меньшей охотой, чем пожилая группа половина.
Общительность и социальная адаптация много больше коррелируют между собой у пожилой группы, чем у группы 20−49 лет. Это вполне логично, так как коммуникабельные люди имеют больше шансов противостоять стрессам и лучше социально приспособиться.
Практически равным оказалось только распределение зависимости коммуникабельности и чувства одиночества среди двух групп. Эти факторы для обеих групп находятся в зоне умеренной чувствительности их взаимообусловленной зависимости. Вполне естественен и тот факт, что люди, чувствующие себя менее одинокими, будут и более адаптированными к окружающим их социальным проблемам. Это подтверждается и соответствующим уровнем зависимости как в первой, так и во второй выборках. Социально вовлеченные пожилые люди более стрессоустойчивы в отличие от их сосуществующих более молодых респондентов.
Не подлежит сомнению и обусловленность соответствия в уровне связи между такими социально-психологическими характеристиками, как стрессоустойчивость и положительный эмоциональный фон самочувствия в имеющемся социальном окружении. Из анализа данных выявлено, что у пожилых людей данный показатель более выражен, в отличие от аналогичных показателей у респондентов группы 20−49 лет.
По результатам экспериментальных исследований сформулированы следующие выводы: проведенный анализ опросников позволяет сделать вывод о том, что одиночество, как социально-психологический феномен связано как с социальными, так и с личностными факторами, позволяющими легче адаптироваться в условиях современного мира. Показатель активности в качестве адаптивного признака лиц пенсионного возраста, отличающихся и не пенсионного, не всегда может быть принят в качестве превалирующего фактора, обеспечивающего высокую приспособляемость к вариации окружающих условий. Как было выявлено субъективное состояние одиночества присутствует у обоих групп и перевес в сторону пожилых людей не слишком значителен, а более молодые респонденты не демонстрируют явные отличия от пожилых в своих характеристиках. Видимо, внешние неблагоприятные социально-экономические условия и внутренние морально-психологические факторы среды обитания при определенных обстоятельствах могут оказывать более заметное влияние на уровень социальной адаптации отдельных категорий людей, чем их личностные особенности. Однако, личностные особенности так же играют значительную роль, так как обеспечивают адаптационные возможности и такой фактор, как стрессоустойчивость является одним из весомых в данном процессе так, как позволяет преодолеть чувство одиночества и сделать его менее выраженным, менее разрушительным. Низкая стрессоустойчивость делает чувство одиночества глубоким и снижает адаптивные возможности личности. Так же одним из значимых факторов определены коммуникабельность. При этом коммуникабельность может сыграть и обратную роль в случае, когда человек из-за высокой социальной активности не имеет возможности удовлетворить потребность в общении.
Коммуникабельность — важная составляющая формирования социальной активности. Однако, она так же дает основания для того, чтобы человек искал общения с окружающим социумом. Недостаток этого общения по объективным причинам вызывает чувство неудовлетворенности и возникает ощущение одиночества, нереализованности потребностей и возможностей.
В итоге, для человека являются важными такие факторы, как общение, активность, стрессоустойчивость. Однако, не менее важен и баланс интересов и потребностей. Именно данный баланс обеспечивает комфортное самоощущение и чувство одиночества возникает при дисбалансе выраженных личностных составляющих и условий социальной среды.
Заключение
Таким образом, одиночество — это больше субъективное ощущение и состояние, которое связано с объективными внешними причинами — отсутствием необходимых коммуникативных связей, нарушением социализации, отсутствием у человека навыков конструктивного взаимодействия, наличием низкой самооценки.
Одиночество — это так же социальная проблема, как и психологическая. Для современного человека проблема одиночества становится особенно актуальной в связи с процессами трансформации общества и устранением раннее привычной системы социального взаимодействия. Все больше проявляется стремление к индивидуализации личности и наиболее успешными в рамках социальных связей становятся люди, обладающие необходимыми социальными и психологическими качествами, способствующими налаживанию коммуникативных связей.
В результате проведенного в работе исследования было выявлено, что активность, коммуникабельность и стрессоустойчивость являются факторами, определяющими возникновение проблемы одиночества для большинства. При этом, нужно учитывать, что так же существуют и исключения и, в частности, проблема одиночества может возникать по причине активности и стрессоустойчивости в связи с занятостью человека. Высокая занятость определяет невозможность осуществления необходимых коммуникативных контактов и человек начинает чувствовать себя одиноким.
Для человека являются важными такие факторы, как общение, активность, стрессоустойчивость. Однако, не менее важен и баланс интересов и потребностей. Именно данный баланс обеспечивает комфортное самоощущение и чувство одиночества возникает при дисбалансе выраженных личностных составляющих и условий социальной среды.
Бауман З. Индивидуализированное общество. — М.: Аспект-Пресс, 2005. — 311 с.
Белоусова З. И. Овсянникова В.В. Социально-психологические проблемы девиантного поведения детей и подростков. — М.: МГУ, 2008. 385 с.
Бодалев А. А. Психология о личности. — М.: Изд-во МГУ, 2008. — 412 с.
Бодалев А. А. Личность и общение. — М.: Мысль, 2006. — 272с.
Бодалев, А. А. Вершины в развитии взрослого человека. — СПб.: Питер, 2007. — 311 с.
Волков Ю.Р., Добреньков В. И. Социология. — М.: Элита, 2009. — 516 с.
Клейберг Ю. А. Практикум по девиантологии — СПб.: Речь, 2007. — 376 с.
Крайг, Г. Психология развития:. — СПб.: Питер, 2008. — 992с.
Кувакин В. А. Твой ад и рай человечность и бесчеловечность в человеке. — Спб.: Питер, 2008. — 514 с.
Кули Ч. Человеческая природа и социальный порядок. — СПб.: Питер, 2008. — 422 с.
Маринов М. Б. Трансформация стратегии жизни личности в индивидуализирующемся обществе. — М.: Дашков и К, 2008. 315 с.
Миюскович Б. Одиночество: междисциплинарный подход // Лабиринты одиночества. — М.: Академия, 2009. С. 53−68.
Насиновская, Е. Е. Методы изучения мотивации личности. Опыт исследования личностно-смыслового аспекта мотивации.
М.: МГУ, 2007. — 522 с.
Налчаджян А. Агрессивность человека. — СПб.: Питер, 2007. — 736 с.
Орлов Б.В., Эйнгорн Н. К. Духовные ценности: проблема отчуждения.
— Екатеринбург, 2003. — 317 с.
Перлман Д., Пепло Л. Теоретические подходы к одиночеству // Лабиринты одиночества. — М.: Академия, 2009. — С. 314 — 376.
Петровский В.А., Полевая М. В. Отчуждение как феномен детско-родительских отношений. // Психологический журнал. — 2000. — № 1. — с. 28 — 36.
Садлер У., Джонсон Т. От одиночества — к анатомии // Лабиринты одиночества. — М.: Академия, 2009. — С. 24−36.
Фрейд З. «Я» и «Оно». — СПб.: Питер, 2007. — 614 с.
Хагуров Т.А.
Введение
в современную девиантологию. — Ростов-на-Дону, — 2003. — 319 с.
Приложения.
Перлман Д., Пепло Л. Теоретические подходы к одиночеству // Лабиринты одиночества. — М.: Академия, 2009. с. 318.
Налчаджян А. Агрессивность человека. — СПб.: Питер, 2007. с.
506.
Садлер У., Джонсон Т. От одиночества — к анатомии // Лабиринты одиночества. — М.: Академия, 2009. с.
26.
Фрейд З. «Я» и «Оно». — СПб.: Питер, 2007. с.
412.
Миюскович Б. Одиночество: междисциплинарный подход // Лабиринты одиночества. — М.: Академия, 2009. с. 56.
Крайг, Г. Психология развития:. — СПб.: Питер, 2008. с.
611.
Бодалев А. А. Личность и общение. — М.: Мысль, 2006. с.
202.
Петровский В.А., Полевая М. В. Отчуждение как феномен детско-родительских отношений. // Психологический журнал. — 2000. — № 1. с.
30.
Садлер У., Джонсон Т. От одиночества — к анатомии // Лабиринты одиночества. — М.: Академия, 2009. с.
31.
Хагуров Т.А.
Введение
в современную девиантологию. — Ростов-на-Дону, — 2003. с. 207.
Головаха Е.И., Панина Н. В. Психология человеческого взаимопонимания. — М.: Аспект-Пресс, 2000. с. 192.
Соколова Е. Т. Самосознание и самооценка при аномалиях личности — М.: Наука, 1989. с. 77.
Хагуров Т.А.
Введение
в современную девиантологию. — Ростов-на-Дону, — 2003. с. 82.
Орлов Б.В., Эйнгорн Н. К. Духовные ценности: проблема отчуждения.
Екатеринбург, 2003. с.
302.
