Известный ученый-математик А. Пуанкаре достоверно настаивал на том, что законы как «наилучшее выражение» гармонии внутреннего мира являются главными началами, предписаниями, отражающими отношения между вещами. Необходимо также помнить, что интеллект людей вместе с объективным миром подчиняется тем же законам и что по этой причине они в финале работы согласовываться между собой. Требуемая пропорциональность в системе законов объективной реальности и законов мышления возможна только тогда, когда они будут изучены на соответствующем уровне. Раздел 4. Теория как форма научно-философского знания.
Научное знание основывается на общем анализе, сличении и сопоставлении. Оно «сотрудничает» с множественными, серийными объектами и не знает, с какой стороны приблизиться к объекту истинно, уникально. В этом заключается бессилие научного похода [3, C. 71]. Тесно связана с понятием уровней научного познания и классификация общенаучных методов. Ученые отличают два уровня научного познания, а именно — эмпирический и теоретический [7, C.83]. Одни общенаучные методы используются исключительно на эмпирическом уровне, иные на теоретическом, а некоторые, в частности моделирование — применяются и на эмпирическом, и на теоретическом уровнях.
Первый уровень научного познания анализируется с помощью прямого исследования действительно существующих, эмоционально ощущаемых объектов. К формам научного познания относят проблемы, гипотезы, теории [9, C. 48]. Так, теория предусматривает определение явления (или явлений) и выступает очень важным требованием научной работы. К фактам причисляют феномены материального или духовного мира, которые стали проверенным преимуществом отечественного знания, а также относят фиксацию какого-то из явлений, свойств и отношений [там же, С. 51]. Научный факт презентует собой итог проверенной эмпирической деятельности, эксперимента, выступая в виде непосредственного отслеживания объектов, показаний приборов, фотографий, протоколов опытов, таблиц, схем, записей, архивных документов, проверенных свидетельствами очевидцев и прочего.
Однако факты сами по себе, безусловно, не являются наукой, они вносятся в тело науки только тогда, когда поддаются отбору, классификации, синтезированию и трактовке. Задача научного познания обосновывается необходимостью понять мотивацию появления конкретного факта, уточнить его особенности и осмыслить взаимосвязь между фактами. Для прогрессирования научного познания много значит раскрытие ранее неизвестных фактов [13, C. 62].
Факт также в своей структуре имеет много неожиданного. Науку, со своей стороны, увлекают общие, закономерные факты. Базисом для научного анализа выступает не единичный факт, а множество фактов, отображающих главную тенденцию. Фактов в ходе научного анализа может появиться очень много, из их обилия необходимо сделать разумный отбор самых главных, необходимых для осознания уровня научной проблематики. Нельзя, безусловно, забывать и то, что критерии научной практики не могут по характеру работы засвидетельствовать или полностью отклонить любое из представлений человека.
Указанный критерий также не совершенен, что не дает возможности человеку трансформировать свои знания в окончательно завершенную и полноценную истину, не требующую от исследователя дополнения и развития. Обосновывая истину, практика как будто вручает ей долговременный паспорт, чем абсолютизирует ее, на какое-то время выводит из-под контроля быстропротекающей жизни. Под практикой, в первую очередь, осознается не только и не столько эмоционально-предметная работа индивида, сколько целостное творчество человечества, к тому же не только ближайшее, но и удаленное от контролируемых итогов познания, исчисляемых десятками или сотнями лет. В этом случае имеется в виду весь опыт человечества в его исторической динамике [16, C. 95]. Способ перехода теории в практическую проекцию, характер практического контроля истины может иметь очень отличающиеся формы.
Теоретические итоги, заключения выступают в качестве идеального образования, абстракции, часто даже весьма высокого уровня. Они в контексте собственного практического воплощения обязаны быть замещены материальными предметами и процессами. Отвлеченное понятие, именуемое абстракцией, может быть, как бы удалено рационально мыслящими индивидами, которые имеют навык чтения теоретических вещей на понятном практическом языке. В этом процессе искоренения абстракции заявляет о себе некое изменение и редактирование этой же теории, ее анализ на устойчивость [16, C.85]. Как уже отмечалось выше, факты овладевают научной ценностью при условии, что присутствует теория их трактующая, занимает свое место метод их классификации и если они проанализированы в контексте других фактов. Только при взаимосвязи и целостности факты будут выступать в качестве основания для теоретического резюмирования [13, C.
139]. &# 160;А те из фактов, которые привлечены к научной практике удаленно или же по случаю, вырванные из жизненного контекста, ничего не смогут суммировать. То есть, из ситуативно подысканных фактов можно сконструировать любую из теорий, хотя она и не будет представлять собой какую-либо научную ценность.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Подводя итоги исследование темы реферата, можно констатировать, что ценности философии как мировоззрения и научной методологии является то, насколько они взаимосвязаны с жизнью. Эта взаимосвязь может быть как прямой, так и косвенной, через всю систему культуры, посредством науки, искусства, морали, религии, права и политики. Как особая форма общественного сознания, постоянно взаимодействующая со всеми его другими формами, философия — это их общее теоретическое обоснование и интерпретация. Может ли философия развиваться сама по себе, без поддержки науки? Может ли наука «работать» без философии? Некоторые люди считают, что науки могут отличаться от философии, что ученый должен избегать философствования, причем последний часто понимается как необоснованная и в целом неопределенная теоретизация.
Специфические науки не могут и не должны нарушать свои связи с истинной философией. Наука и философия всегда учились друг у друга. Философия неустанно извлекает из научных открытий свежую силу, материал для широких обобщений, а для наук она придает мировоззрение и методологические импульсы ее универсальных принципов. Многие общие руководящие идеи, лежащие в основе современной науки, впервые были провозглашены проницательной силой философской мысли. Одним из примеров является идея атомной структуры вещей, озвученных Демокритом. Некоторые гипотезы о естественном отборе были сделаны в древние времена философом Лукрецией, а затем французским мыслителем Дидро. Гипотетически он предвидел, что стало научным фактом два века спустя. Мы также можем вспомнить декартовский рефлекс и философское положение о сохранении движения во Вселенной. На общем философском плане Спиноза дал основание для универсального принципа детерминизма.
Идея о существовании молекул как сложных частиц, состоящих из атомов, была развита в работах французского философа Пьера Гассенди, а также российского Михаила Ломоносова. Философия воспитывала гипотезу о клеточной структуре животных и растительных организмов и формулировала идею развития и универсальной связи явлений и принципа материального единства мира. Ленин сформулировал одну из фундаментальных идей современного естествознания — принцип неисчерпаемости материи, на котором ученые полагаются как прочная методологическая основа. Как и у науки, так и у философии существует направление на экзистенциалистскую сущность, в ней одобряется рациональные аргументы и доказательства выдвинутых положений. Установлено, что с наукой философию консолидирует опора на логические теоретические методы работы, формулировка истинных, всеобщих идей и принципов. В науке, как и в философии, знание демонстрируется в логичной форме с помощью понятий, суждений и умозаключений, но, отличительно от философского, в научном знании не присутствует мировоззренческий характер, наук не озвучивает индивиду ничего о его жизненных, экзистенциальных потребностях. Доминирующей прогрессивной силой познания, его главной формой и критерием истины выступает общественно-историческая практика, которая является конкретным видом деятельности человека по усовершенствованию окружающего мира и самих людей, в контексте которой возникают институционные и организационные положения, материальные и духовные средства познания. Центральными видами практики также определяются материальное производство, управленческая деятельность и научный эксперимент. В умозрительной форме процесс получения знаний являет собой союз эмоционального и рационального, практического и теоретического. В философском знании определяется два центральных вектора процесса познания — гностицизм и агностицизм.
В частности, материалисты были сторонниками гностицизма и полагали, что мир возможно познавать, а человеку присуща потенциально безграничная возможность познания. Агностики (чаще из числа идеалистов) не верили либо в саму допустимость индивида изучать мир, либо в познавательность самого мира, одновременно утверждая то, что допустимость познания ужата. Агностицизм и гностицизм выступают не едиными отличиями в подходах к изучению идей материалистов и идеалистов. Разница их миросозерцания в том, что идеалистами познание рассматривается как самостоятельная деятельность абсолютного разума, а материалистами — как процесс, в финале которого материя благодаря своей отражательной способности (сознания) постигает саму себя. Естественно, что решение всех насущных проблем нашего времени зависит не только от рациональной философской ориентации. Это также зависит от политической ориентации наций и государственных деятелей, что, в свою очередь, связано с природой социальной структуры. Научная деятельность не только логична, но и имеет моральные и социально-политические последствия. Знание вооружает человека средствами для достижения своих целей. Не может быть никаких сомнений в том, что современное естествознание является мощным «двигателем» технического прогресса. БИБЛИОГРАФИЯАгафонов В.
Философия / В. П. Агофонов, Д. Ф.
Казаков, Д. Д. Рачинский. — М.: МСХА, 2000. — 395с. — С.
278.Алексеев П. Философия / П. В. Алексеев, А.
В. Панин. — М., 2000. — 374 с. Глейк, Дж.
Хаос. Создание новой науки / Дж. Глейк. — СПб.: Амфора, 2001. — 398 с. Грядовой Д.
Концепции современного естествознания. Структурный курс основ естествознания / Д. И. Грядовой. — М., 2000. — 360 с. Джохадзе Д.
История диалектики: эпоха античности / Д. В. Джохадзе. — М.: Ком.
Книга, 2005. — 328 с. Делез Ж. Различие и повторение / Ж. Делез. ;
СПб.: ТОО ТК «Петрополис», 1998. — 384 с. Крампит А. Основы научного исследования: Учебное пособие / А. Крампит. -.
Юрга: Изд-во ЮТИ ТПУ, 2006. — 110 с. Кун Т. Структура научных революций / Т. Кун. ;
М., 1975 — 426 с. Лешкевич Т. Философия науки: традиции и новации / Т. Г. Лешкевич.
— М.: «Издательство ПРИОР», 2001. — 428 с.
Панин А. Диалектический материализм и постпозитивізм / А. В. Панин. М.: Изд. Московского университета, 1981. — 234 с. Позитивизм и наука.
Критический очерк. — М.: Наука, 1975. 247 с. Салосин В. Система методологических принципов взаимодействия науки как выражение тенденции к единству научного знания / В. Т. Салосин // Принцип единства.
— Саратов, 1980. — 274 с. Сачков В.
Процессы обобщения в синтезе знаний / В. А. Сачков // Синтез современного научного знания. — М., 1973.
— 295 с. Семашко Л. Структура диалектического противоречия / Л. М. Семашко // Проблемы диалектики. — Вып. 3. — Вопросы диалектико-материалистической теории противоречия.
— Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1973. — 328 с. Спиркин А. Основы философии / А. Г. Спиркин.
— М.: Политиздат, 1988. — 592 с. Урсул А. Философия и интегративно-общенаучные процессы / А. Д. Урсул.
М.: Наука, 1981. — 368 с. Урсул А. Теоретико-методологические проблемы обоснования общенаучного уровня знания / А. Д. Урсул // Методологические проблемы взаимодействия общенаучных, естественных и технических наук.
М., 1981. — 295 с.
