Радикальный политический исламизм как угроза национальной безопасности России

В Дагестане ситуация более прозрачная: 55% дагестанцев и 61% русских заявляют, что у них распространен ваххабизм. В иных республиках Северного Кавказа ваххабиты тоже присутствуют, но в меньшей степени. Самый исламистский субъект РФ — Дагестан; в зоне риска — Ингушетия, Карачаево-Черкесия и Кабардино-Балкария.

3.2. Направления деятельности государственных органов и общественных организаций России по нейтрализации угроз исходящих от радикального политического исламизма. Можно выделить следующие меры противодействия властей угрозамисламского экстремизма:

1. Правовые. Положительным здесь представляется опыт Ингушетии, Парламентом (Народным Собранием) принят закон «О религиозных организациях и свободе вероисповеданий», который предусматривает запрещение деятельности религиозных организаций, если их деятельность противоречит закону. Особенно решительные меры правового порядка приняты были в Дагестане после событий в августе-сентябре 1999 г. Здесь 16.

09.1999 г. Народным Собранием принят был закон «О запрете ваххабитской и другой экстремистской деятельности в Республике Дагестан», гдефункционирование и создание ваххабитских и иных экстремистских организаций признается противоречащей Конституции РД и угрожающей безопасности и территориальной целостности республики, а потому запрещаются.

2. Политические. Почти во всех республиках региона во 2-ой половине 90-х гг. проводятся собрания, конференции, съезды, осуществляются другие мероприятия «антиваххабитской» направленности. Так, еще в марте 1997 г. в ежегодном послании Народному Собранию президент Ингушетии Р. Аушев указал: «В последнее время в Ингушетии начало внедряться неприемлемое и вредное для нашего народа течение ваххабизма. Оно в общество вносит раскол, противоречит учению ислама, и поэтому мы будем решительно пресекать его распространение в нашей республике».

3.11. 1999 г. в Нальчике прошла международная конференция «Ислам — религия мира», где ее участники призвали объединить усилия «как духовенства, мусульман, так и светских органов власти в борьбе с данным явлением». В то же время президент КБР В. Коков, который выступил с докладом, подчеркнул верную мысль о том, что «абстрактное раздувание „исламской угрозы“ противопоказано России».

4.12. 1999 г. в Черкесске 5-ым съездом мусульман Ставропольского края и КЧР принято было заявление «О религиозном терроризме и экстремизме», где говорится, что съезд осуждает религиозный терроризм и экстремизм во всех проявлениях, возражает против деятельности нелегальных организаций, которые распространяют религиозные идеи, не имеющие ничего общего ни с историческим наследием народов, ни с настоящим исламом. Почти во всех республиках региона власти поддерживают традиционные институты мусульманства — духовные управления мусульман и мусульманских лояльных лидеров. Созданы структуры по связям с религиозными организациям: — в Дагестане — комитет Народного Собрания по внешним связям, межнациональным отношениям, делам религиозных организаций и общественных объединений; -в Ингушетии — постоянная комиссия в Народном Собрании по международным делам, межнациональным отношениям и связям с религиозными и общественными организациями; - в Кабардино-Балкарии — Комитет по межнациональным отношениям, в функции которого входит поддержание связей с религиозными организациями и т. д.Одновременно для противодействия угрозе распространению ваххабизма создаются исламские организации типа «Рефах», регистрируются разные исламские партии, которые стоят на позициях традиционализма, и т. п.

3. Административные. К примеру, на состоявшейся 30.

06.1998 г. в Назрани конференции, которая была посвящена роли интеллигенции и духовенства в сохранении стабильности в обществе, Р. Аушев внес предложения, которые направлены на предотвращение дальнейшего распространения идей ваххабизма в Ингушетии, ряд из них свое отражение нашел в принятой резолюции. Обращают на себя внимание следующие: — МВД РИ во взаимодействии с Управлением Федеральной службы безопасности РФ по РИ принять меры по пресечению деятельности на территории республики лиц и организаций, которые пропагандируют идеи ваххабизма;- иностранцам-преподавателям учебных духовных заведений, миссионерам выразить признательность за помощь и попросить их покинуть пределы республики.

4. Силовые. Данные акции осуществляются в Чечне и Дагестане, начиная с августа 1999 г. Основными направлениями должны быть защита (оборона и охрана) важных объектов и территорий, контрразведывательные мероприятия, действия по уничтожению и выявлению основных сил, диверсионно-подрывная деятельность. К основным действиям по выявлению террористов и их уничтожению входят непосредственно боевые действия и разведка. Основная нагрузка в этой тактике ложится на разведку, которая должна обеспечивать оперативной информацией войсковые подразделения. Для этого могут применяться новейшие технические средствавойсковой, агентурной, радиотехнической и воздушной разведки. В качестве метода ведения боевых действий против бандформирований применяются: налеты изасады, наступление с переходом к преследованию, окружение; штурмовые атаки боевых вертолетов; установка минно-взрывных заграждений. Важную роль в борьбе с незаконными формированиями отводится диверсионно-подрывной деятельности, которая включаетдезинформацию, психологические операции. Цель данных действий — ослабить влияние на местное населениеивоенную мощь, вызвать в движениираскол. Внимательное изучение отечественной и мировой практики дает возможность более эффективно решать поставленные задачи, но окончательно эта проблема может быть решена лишь с выбиванием социальной базы, т. е. с улучшением жизни местного населения.

Заключение

«Исламизм», «политический ислам» («радикальный ислам», или «исламский радикализм»), НРПО (неправительственные религиозно-политические организации), религиозно-политический экстремизм, который прикрывается исламским учением терроризм, «радикализация ислама», «политизация ислама» — понятия, в первую очередь, политические, а точнее — религиозно-политические. Ключевой рабочий термин -«радикализация ислама» определяется нами как религиозно-политический процесс, в основании которого — идеологическая доктрина радикального исламизма (ислама), которая предполагает осуществление специфической дифференцированной политической практики — от реализации «исламского призыва» (умеренный радикализм) до тотального проведения диверсионно-террористических акций в отношении «врагов ислама», обосновывающийся «борьбой за веру» — джихадом, для построения исламского государства и введения норм шариата (ультра-радикализм). Процесс радикализациии политизации ислама, появления исламистских религиозно-политических неправительственных организаций и крайних форм радикализации связан с влиянием внешних факторов. Речь идето колонизации Западом исламских государств, деколонизации, приниженной роли мусульманских государств в региональной, мировойполитике и в системе международных современных отношений, арабо-израильском конфликте, исламской революции в Иране (1979 г.), войнах в Иракеи.

Афганистане, инспирации Западом «цветных революций» в государствах Северной Африки и Ближнего Востока (2010 г. — н/время) в рамках реализации геополитического крупного проекта — «Большой Ближний Восток.

Список использованных источников и литературы

1.Зеленков, М. Ю. Основы теории национальной безопасности: Учебник. / М. Ю. Зеленков. — М.: ЮНИТИ, 2016. — 295 c.

2.Зубков, А. И. Геополитика и проблемы национальной безопасности России / А. И. Зубков. — М.: Юридический центр, 2015. — 849 c.

3.Литвинов, В. А. Основы национальной безопасности России / В. А. Литвинов. — М.: Ленанд, 2016. — 320 c.

4.Манохина Н. Экономическая безопасность: Учебное пособие, Инфра-М, 2014 г., 320с.

5.Экономическая безопасность. Учебник для вузов, Гончаренко Л. П., Юрайт, 20 166.

Экономическая безопасность: учебник для вузов по экономическим направлениям и специальностям / общ.

ред. Л. П. Гончаренко, Ф. В. Акулинина. — М.

: Юрайт, 2016. — 478 с. 7.

Экономическая безопасность России. Общий курс. Учебник Сенчагов В. К., Бином, 2016 8. Экономическая безопасность: учебник для вузов / под общ.

ред. Л. П. Гончаренко, Ф. В. Акулинина. — М.

: Издательство Юрайт, 2015. — 478 с.