С одной стороны, теорию рационального характеризует следующим образом: — избиратели, как и политики — это субъекты, которые рационально преследуют цели максимальной выгоды или пользы. Систематическое изучение стратегии поведения индивидов вывело теоретиков на новые подходы к традиционным вопросам политической науки, а также привело их к постановке вопросов, которые ранее не относились к природе политических феноменов;
действительный прогресс, который когда-либо имел место в политической науке, связанный с применением теории рационального выбора (В. Рикер) — теория рационального выбора «значительно продвинула наше понимание роли институтов в жизни общества» (Дж. Найт) — в одной сфере распространения экономических моделей рационального выбора не было «более широким или успешным, чем в области политики» (Г. Кавка) — теория рационального выбора — это «одна из ключевых парадигм политической и социальной науки, которая дает глубокие, строгие и экономные объяснения» (К. Монро). С другой стороны, критика теории рационального выбора, как «экономического империализма» по политической науке и других общественных наук заключается в следующем: — эмпирические проверки теоретических положений теории рационального выбора «или заканчивались неудачей, не дав оговоренных результатов, или подкрепляли собой теоретическое обоснование положений, которые, можно признать лишь банальными: они разве что переформулируют существующее знание, воплощая его в терминологию рационального выбора». Оппоненты теории рационального выбора, не отрицая необходимость рационального изучения политики и не отказывая теории рационального выбора в определенной эвристической ценности, считают, что «мало насчитывается таких новаторских приложений этих моделей, в отношении которых было бы доказано, что они выдержали тщательную эмпирическую проверку» [7, с. 73]. — при всем количестве аналитических результатов, полученных на основе этой теории, не видно, чтобы они сообщали о политике что-то новое и достоверное;
концепции рационального выбора оперируют несодержательными предположениями относительно потребителей. Предполагается, что они стремятся к максимизации своих выгод, однако характер этих выгод сознательно не обсуждается. (Речь идет только о стремлении индивидов и групп к максимизации прибыли) — другая область критики касается информации, которой акторы могут обладать. Традиционные модели рыночного поведения исходят из предположения как исчерпывающей информированности потребителей, так и их способности и использовать имеющуюся информацию.
Такие допущения нереалистичные в политике, где избиратели бывают плохо осведомлены о лидерах и их политических программ, по которым они осуществляют свой выбор. Поэтому многие теоретики политики, применяемые концепцию рационального выбора, отказались от допущения исчерпывающей информированности, сохранив, однако, предположение, что актеры максимально используют неполную информацию, которой владеют. Критики подхода рационального выбора также отмечают две методологические ошибки. Во-первых, ученые, работающие в традиции теории рационального выбора, иногда неправильно применяют статистическую методику, упускают из виду проблемы ошибок в измерениях, либо чрезмерно полагаются на выводы, сделанные на основании незначительного числа конкретных наблюдений. Во-вторых, универсалистские претензии теории рационального выбора, когда исследователь идет от метода, а не от проблемы, когда ученые больше озабочены тем, чтобы утвердить ту или иную универсалистскую модель, чем тем, чтобы понять и объяснить политические результаты, имеющие место в реальной действительности.
Именно это стремление, более чем что-либо другое, ведет к ошибкам, которые Д. Грин и И. Шапиро характеризуют как «патологию теории рационального выбора» [7]. Однако, несмотря на критику, теория политического выбора стала одним из мощных методологических направлений в доктрине либерализма.
Это обусловлено тем, что без определения того, что значит быть рациональным политическим актером, невозможно демократическое политическое взаимодействие, основанная на принципах либерализма. По мнению Дж. Бьюкенена, экономическая теория должна предложить модель выбора, которая учитывает имеющийся государственный или политический строй, разработать «конституцию экономической политики», выявить те правила и ограничения, в рамках которых принимаются политические решения, с целью раскрыть экономическую сущность отношений между личностью и обществом, чтобы на этой основе выработать конкретные рекомендации для политиков. Экономическая либеральная теория общественного выбора базируется на трех важнейших элементах: методологический индивидуализм, концепция «экономического человека» (Homo economicus) и подход к политике как к процессу обмена. Рассмотрим их более подробно. Методологический индивидуализм выходит из положения, если полезность для каждого отдельного гражданина равна нулю, то совокупная полезность для всех членов общества будет равна также нулю. С точки зрения экономической науки человек — это индивид, который определяет ценность благ, делает выбор и принимает участие в какой-либо деятельности, а отправным пунктом экономического анализа всегда есть выбор, то есть сознательное решение выбрать одну из имеющихся альтернатив. В центре внимания либерализма находится процесс индивидуального выбора, который не всегда зависим от сложного институционального механизма его реализации.
Предполагается, что индивиды, как покупатели и продавцы товаров и услуг делают выбор в соответствии со своими разнообразными преимуществами. Такой подход позволяет увидеть, что власть и государственные институты не являются идеальными политическими учреждениями, цель которых — заботиться о благе общества. Напротив, они заинтересованы в максимизации собственной прибыли так же, как и их избиратели. Но это только один из мотивов политического поведения, который не исключает всех остальных. Стоит согласиться с Дж. Бьюкененом в том, что «причина различия результатов функционирования рыночной и политической систем кроется в их неодинаковой структуре, а не в разных мотивах людей, занятых в этих сферах. Применение концепции обмена к анализу политики опровергает известный философский тезис, что люди участвуют в политической деятельности из-за существования общего стремления к поиску добра, справедливости и красоты, причем эти идеалы, не зависящие от моральных ценностей самих участников и не всегда характерны для их индивидуального поведения в других (неполитических) сферах». Основное различие между рынком и системой, заключается не в отличных типах ценностей и интересов людей, а в условиях, в которых индивиды исповедуют свои разнообразные убеждения. Трактовка политики как обмена имеет большое значение для выработки теории политического выбора.
Степень совершенствования работы политических институтов должна измеряться не в единицах приближения к некоему абстрактному идеалу, который игнорирует человека, а наоборот, — в единицах обеспеченности людей всеми необходимыми им благами. Один из главных выводов Дж. Бьюкенена заключается в том, что реформировать надо не политику как таковую, а «конституцию политики» [5]. Выводы к разделу 2. В ходе рассмотрения эвристического потенциала теории рационального выбора было установлено, что теория рационального выбора обращается к критериям эффективности, правил оптимизации решений, предусматривает наличие стремления к максимизации выгоды и полнотыинформации в выработке решения, что свойственно далеко не каждому индивиду, который часто имеет ограниченные информационные ресурсы, нечеткую систему преференций.
В 80-е — 90-е гг. ХХ в. интерпретация процесса принятия политических решений как осуществление рационального выбора стала менее популярной. Но впоследствии произошло развитие теорий, которые предлагали собственное толкование рациональности. Речь идет прежде всего о модели всеобъемлющей рациональности и концепции общественного выбора. Из ТРВ эти теории взяли стремление индивида максимизировать собственную выгоду и минимизировать расходы. Кроме того, исследуя теоретический потенциал ТРВ мы пришли к выводу, что эмпирические проверки теоретических положений теории рационального выбора «или заканчивались неудачей, не дав оговоренных результатов, или подкрепляли собой теоретическое обоснование положений, которые, можно признать лишь банальными: они разве что переформулируют существующее знание, воплощая его в терминологию рационального выбора». К патологиям теории рационального выбора" следует отнести и то, что традиционные модели рыночного поведения исходят из предположения как исчерпывающей информированности потребителей, так и их способности и использовать имеющуюся информацию.
Такие допущения нереалистичные в политике, где избиратели бывают плохо осведомлены о лидерах и их политических программ, по которым они осуществляют свой выбор. Поэтому многие теоретики политики, применяемые концепцию рационального выбора, отказались от допущения исчерпывающей информированности, сохранив, однако, предположение, что актеры максимально используют неполную информацию, которой владеют. Однако, несмотря на критику, теория политического выбора стала одним из мощных методологических направлений в доктрине либерализма. Выводы.
Итак, анализ происхождения и сферы применимости теории рационального выбора показал, что ТРВ — это подход, который изначально разрабатывался в рамках неоклассической экономической теории (маржинализма), а теперь выдвигается в качестве универсальной парадигмы исследования человеческого поведения для всех социально-гуманитарных наук. Сейчас он используется и в современной политологии. Теоретики рационального выбора в политологии сформулировали ряд исходных посылок относительно целей акторов (богатство, власть, моральное удовлетворение и др.). В ходе исследования было установлено, что теория рационального выбора предлагает свои объяснения того, как социальные и политические последствия могут возникать из решений, принятых индивидуальными авторами, часто не задумываются об их общих последствиях или общественных результатах. Кроме того, теория рационального выбора доказывает, что в нерыночных ситуациях люди не всегда действуют принципиально иначе, чем в рыночных. Парадокс заключается в том, что неоклассические модели, исходящие из концепции «индивида, который максимизирует выгоду и делает рациональный выбор», оказываются детерминистскими и не оставляют места для непредсказуемости или свободного выбора. Это означает, что только свободный выбор гражданина можно считать рациональным.
Таким образом, при конструировании модели рационального выбора необходимо учитывать случайность действий политических акторов, неустроенность мира и непредсказуемость политического взаимодействия власти и общества. Это часто относят к слабости теории рационального выбора. Кроме того, международные отношениятакже можно рассматривать сквозь призму теории рационального выбора. Так, теория рационального выбора и теория игр использовалась для решения конфликтов во время Холодной войны (Карибский кризис, разоружение, переговоры между СССР и США, образование и деятельность международных организаций), формирование пост-биполярного мира и процесса «турбулентности» международных отношений. В части определения запаса прочности теории рационального выбора, было установлено, что исторически сложившиеся общественные нормы и традиции социальных отношений могут оказываться более влиятельным фактором политического поведения, чем рациональные соображения. Если теория рационального выбора предполагает, что во время каждой новой кампании избиратель анализирует все возможные преимущества и недостатки от избрания того или иного кандидата или партии, то, например, концепция политической культуры, например, утверждает, что избиратели имеют достаточно стабильны, исторически сложившиеся политические преференции, которые мало меняются в краткои среднесрочной перспективе. В этой связи, очень сложно рассматривать ТРВ как обособленный подход к объяснению политического поведения акторов. Кроме того, в результате исследования эвристического потенциала ТРВ мы пришли к выводу, что критики подхода рационального выбора также говорят о двух методологических слабостях теории.
Во-первых, ученые, работающие в традиции теории рационального выбора, иногда неправильно применяют статистическую методику, упускают из виду проблемы ошибок в измерениях, либо чрезмерно полагаются на выводы, сделанные на основании незначительного числа конкретных наблюдений. Во-вторых, универсалистские претензии теории рационального выбора, когда исследователь идет от метода, а не от проблемы, когда ученые больше озабочены тем, чтобы утвердить ту или иную универсалистскую модель, чем тем, чтобы понять и объяснить политические результаты, имеющие место в реальной действительности. Список использованной литературы.
Акрамова А. Учение И. Берлина о политической свободе, либерализме и плюрализме: автореф. дис… канд. полит. наук: 23.
00.01/ А. Акрамова; Уфа, 2009. — 18 с. Берлин И.
Четыре Эссе о свободе; пер. з англ. / Исайя Берлин. — Лондон, 1992. — 395с. Бобровский В.
С. Теория «массового общества» на службе американского империализма / В. С. Бобровский. — Мн.
&# 171;Наука и техника", 1973. — 176 с. Бодрийяр Жан. Общество потребления.
Его мифы и структуры / Ж. Бодрийяр; пер. с фр., Послесл. и примеч. Е. А.
Самарской. — М.: Республика; Культурная революция, 2006. — 269 с. Бьюкенен Дж.
М. Сочинения. Конституция экономической политики. Расчёт согласия.
Границы свободы / Дж. М. Бьюкенен // Нобелевские лауреаты по экономике. Т. 1. — М.: Таурус Альфа, 1997. -.
560 с. Бреннан Дж., Бьюкенен Дж. Причина правил. Конституционная политическая экономия. — СПб.: Экономическая школа, 2005. —.
272 с. Грин Д. П. Объяснение политики с позиций теории рационального выбора: почему так мало удалось узнать? / Д.
П. Грин, И. Шапиро // Политические исследования. — 1994. — №.
3. — С. 59 — 74. Дегтярев А. Методологические подходы и концептуальные модели в интерпретации политических решений. [Электронный ресурс] - Режим доступа:
http://www.politanaliz.ru/articleprint55.html Дегтярев А. Теория принятия политических решений в структуре социальных управленческих дисциплин / А. Дегтярев // Политические исследования. — 2002. — № 2.
— С. 113−125. Евланов Л.
Г., Кутузов В. А. Экспертные оценки в управлении / Л. Г. Евланов, В. А.
Кутузов. — М.: Экономика, 1978. — 136 с. Жижек С. Добро пожаловать в пустыню Реального.
Введение
[Электронный ресурс] / С.
Жижек. — Режим доступа:
http://yanko.lib.ru/books/cultur/zizek-welkome.htm.Клементевич Т. Процесс принятия политических решений // Элементы теории политики / Под ред. К. Опалка; пер.
с польск.; предисловие В. П. Макаренко. — Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского университета, 1991. -.
С. 384−403. Найдорф М. И. Очерки исследования массовой культуры. Очерк VI. Массовый человек в массовом обществе [Электронный ресурс] / М. И.
Найдорф. — Режим доступа:
https://sites.google.com/site/ marknaydorftexts / mass-culture / ocerk-vi.Общая и прикладная политология / Под общей редакцией В. И. Жукова, Б. И. Краснова. — М.: МГСУ; Союз, 1997.
— 992 с. Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс: [пер. с исп.] / Хосе Ортега-и-Гассет. — М.: АСТ: Ермак, 2003.
— 269 с. Симонов К. Политический анализ: Учебное пособие / К. Симонов.
— М.: Логос, 2002. — 152 с. — Режим доступу:
http://uploadbox.com/fi les/b2bbf97357.
Советский энциклопедический словарь / [научно-редакционный совет] А. М. Прохоров (пред.). — М.: «Советская Энциклопедия», 1981. — 1600 с. Технологии политической власти: зарубежный опыт / В.
И. Иванов, В. Я. Матвиенко, В.
И. Патрушев, И. В. Молодых. — К.: Высшая школа, 1994. -.
263 с. Токвиль А. Демократия в Америке / А. Токвиль; пер. с франц.; предисл. Гарольда Дж. Ласки. -.
М.: Прогресс, 1992. — 554 с. Тоталитаризм в Европе ХХ века: из истории идеологий, движений, режимов и их преодоления / Я. С. Драбкин [и др.]; РАН, Институт всеобщей истории. ;
М.: Памятники ист. мысли, 1996. — 540 с. Фрай Н. Государство Фюрера: Национал-социалисты у власти: Германия, 1933;1945 / Н. Фрай; пер.
Л. Ю. Пантина. — М.: РОССПЭН, 2009. ;
255 с. Хачатурян В. М. Человек массы — это звучит страшно? / Валерия Марленовна Хачатурян // История Газета Издательский Дома «Первое сентября». — 31.
01.2007. — № 2. — С. 8−16.Фармер М. Рациональный выбор: теория и практика.
— Полис. Политические исследования. 1994.
№ 3.Цебелис Дж. В защиту теории рационального выбора //[Электронный ресурс] - Режим доступа:
http://www.pavroz.ru/files/tsebelisrationalchoice.pdfAugier M. M odels of Herbert A. S imon // Perspectives on Science / M. A ugier.
— W inter 2000. — V ol. 8. — I.
ssue 4. — P. 407−443. L indblom C.
E. D emocracy and Market System / C. E. L indblom. — O slo: Norwegian University Press; Oxford; New York: Distributed world-wide excluding Scandinavia by Oxford University Press, 1988. — 348 p.
M artindale D. A merican Society / D. M artindale.
— N. Y.: G arden City, 1960. — 325 р. 16.
W hyte W. T he Organization Man / W. W hyte. — N ew York: Simon & Schuster, 1956.
— 429 р. Patton C. V., S awicki D.
S. B asic methods of policy analysis and planning / C.V.Patton, D. S. S awicki. — E nglewood Cliffs, New Jersey: Prentice-Hall, INC, 1986. — 450 p.
W eimer D. L., V ining A.
R. P olicy analysis. C oncepts and practice / D. L. W eimer, A.
R. V ining. — E nglewood Cliffs, New Jersey: Prentice-Hall, INC, 1992. -.
424 p. Веnnеt J. W. and Тumin М. М. S ocial life / J. W.
Веnnеt and М. М. Тumin. — N. Y.: G arden City, 1949.
— 298 р.
