Соловьев считает, что своему появлению государства обязаны войнам и договорам между племенами, их союзами. Прогресс общества (развитие государства) это не безличное дело, как правило, столкновение предприимчивой личности, чувствующей себя тесно в родовом быту, со средой приводит к основанию более значительного общества: такие личности собирали вокруг себя вольную дружину и основывали города и государства. То есть, в основе государства, по мнению философа, стоят «носители сверхродового сознания», которые объединялись в «вольные дружины». Нравственный характер государства заключается в чувствах патриотизма и гражданской доблести. На смену кровной мести, бытовавшей в догосударственной структуре общества, приходит право: задача права заключается в том, что оно, по мнению Соловьева, «только в интересе общего блага препятствует злому человеку стать злодеем, опасным для самого существования общества» [там же, с.529]. Но право и нравственность не могут смешаться, та как отличие права в том, что оно принуждает, а нравственность — добровольна. Значение права философ видит в том, что «сущность права состоит в равновесии двух нравственных интересов: личной свободы и общего блага, то ясно, что этот последний интерес может только ограничивать первый, но ни в каком случае не упразднять его [ там же, с.534]. Рассуждая о смысле войны для личности, Соловьев (вслед за Гегелем) считает, что она является лишь относительным злом, так как в результате их рождается право, договора, то есть рождаются государства: «Война сильнее всего объединяет внутренние силы каждого из воюющих государств или союзов и вместе с тем служит условием для последующего сближения и взаимного проникновения между самими противниками» [там же, с. 548]. То есть в историческом процессе, война была главным средством для внешнего и политического объединения человечества. Всемирное общение, которое по мнению философа является идеалом будущего, появляется в рамках религий, когда личность освобождается от родовых и национальных ограничений.
Несмотря на то, что всемирной первой религией В. С. Соловьев называет буддизм, но большие надежды возлагает именно на христианство, где «в Христе нет ни иудея, ни язычника, ни эллина, ни варвара, ни свободного, ни раба, а новое творение — новое творение, однако, а не простое сведение старых к одному знаменателю"[5, с.442]. Философ отвергает «ложный патриотизм», которым он считает национализм, как и космополитизм который считает, не может быть связан с христианством. Компромиссом им в христианстве считает истинный патриотизм, который приобретает всечеловеческий характер. В пример автор приводит средневековую Европу, где европейские нации утверждались с принятием христианства. К существенным чертам народа он относит: единство происхождения, единство языка и общность истории. Рассматривая общественный прогрессфилософ замечает, что, например, в области наказания произошел отказ от кровной мести, от «устрашающего возмездия», так как сущность права — следовать за нравственностью, которая запрещает использовать человека как средство.
Таким образом, с позиции нравственности общество, по Соловьеву — это нравственное осуществление личности в данном жизненном круге, и общество — естьрасширенная личность, а личность — сжатое общество. Общественная нравственность хоть и имеет принудительные формы, но они относятся лишь к внешнему осуществлению порядка, нона нравственное совершенствование внутреннего состояния личности любое принуждение государства невозможно. Во внутренней нравственной области добро не связанное с юридическими нормами и не нуждаются ни в каком государственном воздействии.
Заключение
.
В своем произведении «Оправдание добра.» С. В. Соловьев имел намерение показать, что нравственное добро — способ действительного достижения настоящего блага. Исходя из своей концепции о природе добра, автор книги пытается решить вопрос о специфике нравственной философии. Рассматривая добро в человеческой природе, Соловьев хотел показать, что добро несомненно присуще человеку, в природе человека есть все необходимые основы для добра — три первоначальных чувства — стыд, жалость и благоговение перед высшим авторитетом, которые по В. С. Соловьеву, могут обеспечить личную нравственность человека. Но эти первичные его основания сами по себе не гарантируют нравственного поведения, так как добро в человекепостоянно пребывает в постоянной борьбе со злом. Поэтому человек легко может поддаться соблазну отказаться от борьбы со злом. Им нужна опора — безусловное добро. И В. С. Соловьев утверждает, что такое добро существует, которое не подчинено никаким случайностям либо внешним ограничениям — это добро от Бога — безусловное начало нравственности. И смысл человеческого бытия, философ видит в приобщении к этому добру — иначе добро вообще не имеет смысла. Безусловное достоинство человека — движение к Богу. Рассматривая добро через призму истории человеческого общества, как «организованной нравственности», которая проходя через три стадии: родовая жизнь, национально-государственный строй, и как идеал будущего — всемирное общение жизни, философ приходит к выводу, что исторический процесс вырабатывает необходимые условия для становления добра как общего достояния. Таким образом, В. С. Соловьев сделал попытку проследить путь добра, который оставаясь верным себе, а значит, оправдывая себя, становится полнее соответственно осложнениям жизненной среды, природной и исторической. Список использованной литературы.
Красицкий Я. Возможно ли оправдать Добро? (Вл.Соловьев сегодня)// Материалы международной конференции 14−15 февраля 2003 г. — СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2003.-C.207−216.Лосев А. Ф. Владимир Соловьёв. — М.: Молодая гвардия, 2009.
— 656 с. Назаров В. Н. Оправдание добра// Новая философская энциклопедия. В четырех томах/Ин-т философии РАН. Научно-ред. совет: В. С. Степин, А. А. Гусейнов, Г. Ю. Семигин.
М.: Мысль, 2010, т. III, — С. 153−154. Русская философия: Энциклопедия/Под общ. ред. М. А. Маслина.
Сост. П. П. Апрышко, А. П. Поляков.
— М.: Алгоритм, 2007.-736 с.Соловьев. В. С. Оправдание добра / Отв. ред. О. А. Платонов.
— М.: Институтрусской цивилизации, Алгоритм, 2012. — 656 с.
