К этим истинам Аквинский сослался на следующие догматы надежды: догму воскресения, историю воплощения, святую троицу, создание мира во времени и т. Д.
4. Расположения науки не могут противоречить догмам надежды. Наука должна неявно служить богословию, она должна уговаривать людей в честности его тезисов. Желание познать Всевышнего — правдивая премудрость. И познание — это только слуга богословия. Философия, скажем, опираясь на физику, должна строить доказательства существования Всевышнего, задача палеонтологии — удостоверить Книгу Бытия и т.
Д.В этой связи Аквинский пишет: «Я думаю над телом, дабы думать о душе и думать об этом, думать над определенной субстанцией, над этим я думаю, дабы думать о Боге» 5. Если разумное знание не исполняет эту задачу, они становятся непотребными и, больше того, вырождаются в небезопасные рассуждения. В случае раздора критерий истины откровения является решающим, что превосходит всякие разумные доказательства по его истине и ценности. Таким образом, Томас не отделял науку от богословия, но, напротив, без любого покоя подчинил свое богословие. Аквинский, выражая интересы церкви и феодальных слоев, придавал науке второстепенную роль. Фома всецело парализует современную научную жизнь. В эру Возрождения и позже теологическая доктрина науки, сделанная Томасом, становится докренальным и идеологическим тормозом научного прогресса. Спор между представителями схоластики и мистики о особенно результативных средствах вовлечения людей в религию на ярусе философии и теологии привел к спору о наилучших формах и способах охраны и оправдания христианского мировидения. Разные подходы к решению этих вопросов сформулировали две основные склонности: духовный интеллектуализм и духовный антиинтеллектуализм. Духовный интеллектуализм ясно выражает желание полагаться на разумный тезис в сознании человека, призывать к социальному и умственному навыку, здоровому смыслу. Цель интеллектуализма состоит в том, дабы развить сознательное воспринятие человеком религиозной догмы, основанной не только на авторитете, но и поддерживаемой умными доводами. Представители интеллектуализма в определенной степени допускают участие интеллекта и связанных с ним средств теоретического обзора и оценки в религиозной жизни людей. Они тяготятся поместить ум на службе надежды, примирить науку и религию, максимально применять вероятности разумных средств воздействия на человека. В различие от религиозного интеллектуализма, представители религиозного антиинтеллектуализма считают, что разумный подход к религии, тот, что содержит момент принуждения и принуждения к Всевышнему, исключает в нем творческий тезис, волю, произвол, всемогущество.
Действия Всевышнего, с точки зрения антиинтеллектуалистов, не подчиняются законам рассудка. Всевышний безусловно свободен, его действия безусловно непредсказуемы. По пути к Всевышнему интеллект является препятствием. Дабы прийти к Всевышнему, необходимо позабыть все, что он знал, позабыть даже в всеобщем, что может бытьпознание. Антиинтеллектуализм культивирует слепую и бездумную надежду среди последователей религии. Единоборство религиозного интеллектуализма и религиозного антиинтеллектуализма — красная нить на протяжении каждой истории средневековой философии. Впрочем, на всяком историческом этапе истории эта единоборство имела свои особенности.
В период образования христианской апологетики он проводился по вопросам отношения к старинной культуре в совокупности и к старинной философии как к теоретическому выражению этой культуры, в частности; [12] Представители антиинтеллектуализма отрицательно относились к старинной культуре. Они тяготились дискредитировать его в глазах своих последователей как неверных, противоречащих их взорам на природу, оттесняя людей от своей правдивой цели — «выручая их души».Отрицательное отношение антиинтеллектуализма к древней культуре было частично объяснено тем, что в христианских общинах на первом этапе абсолютное большинство было неграмотным, малообразованным человеком. Положение о том, что истина, провозглашенная в христианстве — полная и окончательная, достаточная для решения всех проблем человеческого существования, в определенной степени удовлетворила своих приверженцев и обеспечила функционирование христианства в обществе. Однако идеология христианства постоянно стремилась расширить социальную базу новой религии. Они хотели завоевать образованные слои римского общества: патриции, интеллигенцию.
Решение этой проблемы потребовало изменения политики в отношении древней культуры, перехода от конфронтации к ассимиляции. Представители интеллектуализма полагали, что концептуально рациональные средства влияния не следует отбрасывать, а тем более оставлять в руках врагов. Их нужно поставить на службу христианству. Как отмечает В. В. Соколов, уже у Джастина была примирительная линия к эллинистической философии (см. Соколов, В.
В. Средневековая философия. -M., 1979.-С.40).Ориентация на введение древней культуры, ее наивысшее выражение находит в теории, разработанной Августином на гармонии веры и разума. Августин выступает за признание двух способов вовлечения людей в религию: концептуально-рациональное (логическое мышление, достижение наук и философии) и иррациональное (авторитет Священного Писания церкви, эмоции и чувства). Но эти пути, с его точки зрения, неравны. Августин дает неоспоримый приоритет иррациональным средствам. &#.
171;Это не было учение людей, а внутренним светом, а также силой высшей любви, что Христос мог превратить людей в спасительную веру". Согласно мнению Августина, религиозная вера не предполагает рационального оправдания в том смысле, что необходимо знать, понимать и иметь доказательства для принятия определенных положений религии. В сфере религиозной жизни человек просто верит, не требуя никаких доказательств.
5 В то же время Августин ясно осознает важную роль рациональных средств воздействия. Поэтому он считает необходимым укреплять веру с доказательством разума, защищать внутреннюю связь веры и знания. Исцеление души, по его словам, делится на власть и разум. Власть требует веры и подготавливает человека к разуму.
Ум ведет к пониманию и знанию. Хотя ум не является высшим авторитетом, известная и разъясненная истина служит высшим авторитетом. Повинуясь религии разума и поддерживаемой разумными аргументами, вера является таким идеалом августинцев-апологетики. Однако следует отметить, что теория, представленная Августином о гармонии веры и разума, не позволяет возможности, по крайней мере, в некоторой степени полагаться на зависимость от разума. Решающее значение в его системе, без всякого сомнения, дается откровение. Августин создал свою теорию гармонии веры и разума в IV—V вв.еках. в ранний период христианской истории. В XI—XII вв.еках.
в борьбе за идеологическое господство в обществе начинает оказывать все возрастающее влияние, свободомыслие возникло в глубинах феодальной культуры. Появление средневекового вольнодумства — связано с рядом объективных факторов: разделение ремесел с крестьянским хозяйством и развитие на этой основегородов, которые постепенно становятся важным фактором средневековой жизни. В городах начинает формироваться светская культура. Одним из наиболее важных последствий этого фактора является то, что церковь перестала быть абсолютным носителем образования и образования.
В связи с развитием ремесел и торговли среди городского населения растет потребность в знаниях в области права, медицины и технологий. Есть частные юридические школы, которые находятся под контролем церкви, городского правительства. В период упадка средневековой схоластики возникает так называемая теория «двух истин», согласно которой вера и разум оказываются двумя независимыми регионами, различия между которыми настолько радикальны, что их невозможно преодолеть. Для сторонников этой теории Сигер из Брабанта (около 1240 — 1281), Уильям Оккам (около 1300 — около 1350 г.), разграничение веры и разума на самом деле является требованием для освобождения философии, ее освобождения от контроля религии. В XI—XII вв.еках. большинство схоластов были &# 171;реалистами" - Джоном Скоттом Эригеном, Ансельмом Кенггербери (1033−1109), Фома Аквинским. Будучи неоднородным, это направление проявилось в ряде концепций.
Таким образом, крайние реалисты придерживались платоновской доктрины идей, суть которой заключалась в том, что есть общие (т. Е. Идеи), существовавшие до и после отдельных вещей. Например, идея таблицы сначала появляется и существует, а затем создаются конкретные таблицы; сначала идеи добрых, а затем — конкретных, конкретных дел и т. д. Более того, до создания мира эти общие идеи или «универсалии», как их называли средневековые авторы, находятся в Божественном Разуме. Природа, по их мнению, представляет собой последовательность этапов Божьего проявления, которая, согласно «универсалиям», создает мир по образцам. В конечном счете, с точки зрения экстремистских реалистов, подлинное подлинное существо — это не реальный (физический) мир, а мир общих понятий, идей.
Заключение
.
Подводя итог общим результатам, можно сказать, что в средние века развилось специфическое сознание, представляющее собой синтез разума и веры, которые привели к богословию и схоластике. В рамках этого синтеза все проблемы бытия, духовности, культуры и т. Д. Были поставлены и решены по-своему. Это не исключает отсутствия противоречий внутри средневекового сознания. Более того, сама практика реализации богословских идей и рецептов наполнена, как известно, историей, событиями жестокими и кровавыми.
Частично это может свидетельствовать о хрупкости средневекового сознания. Важную роль в данном процессе сыграло учения Аристотеля, а интерпретация ᴇᴦο философии, выполненная схоластиками — членами так называемых нищенствующих монашеских орденов — доминиканского и францисканского. Возникновению этих монашеских орденов в начале XIII в. предшествовала вспышка опасного для церкви еретического движения вальденсов. Социальную предпосылку ᴇᴦο составляло возмущение бедных против богатства и роскоши. Для нас, живущих в XXI веке, многие аспекты средневековой философии могут стать поучительными как в негативном, так и в положительном смысле. В своей работе, таким образом мы достигли поставленной во вводной части цели изучить идеи Аристотеля в западно-европейской схоластике XII — XIII веков.
и решили задачи, такие как.
Даль определение и сущность схоластики. Описать школы схоластики. Рассмотреть философию в средневековой Европе XII—XIII вв. Описать Аристотельское учение как вдохновение интеллектуального движения в Западной Европе XII—XIII вв.
Список литературы
.
1. Апплешко П. П.
Введение
в философию / P.P. Апришко, А. П. Пеллов. — М .: Республика, 2012. ;
656 с2. Соколов В. В. Средневековая философия: Proc.
пособие для философов. факт. и U n-tv. — М .:Высш. школа, 1979 — 448 с.
3. В. А. Канка. Философия. Исторический и систематический курс: Учебник для вузов. 4-е издание. М.: «ЛОГОС» в 2002 году — 344 с.
4. A.A. Радугин. Философия. Курс лекций. М.: «ЦЕНТР» в 1999 году — 269 с.
5. Ю. В. Тихонравов. Философия. Руководство. М.: ЗАО «Бизнес-школа» ИНТЕЛ-СИНТЕЗ «, 1998 — 304 с.
6. Основы философии: учебник для высшего образования. / Ред. Попова Е. В. — Москва: Humanité. Издание Центр ВЛАДОС, 320 с.
7. Философия: учебник для высших учебных заведений. — Ростов н / д.: «ФЕНИКС», 1999 — 576 с.
8. История философии: Учебник для вузов / А. Н. Волкова В.С. Горнева и др.; Издание В. М. Мапельман и Е. М. Пеньки. — Москва: Издательство ПРИОР, 1997. — 464 с.
9. Фома Аквинский «Сумма против язычников», «Сумма богословия"10. Бучило, Н. Ф. Философия: учебник / N.F. Buchilo. — Москва: Проспект, 2013. ;
325 с. B uchilo, 11. Н. Ф. Философия: учебное пособие / Н. Ф. Бучило, А. Н. Чумаков. — М .: Знание, 2008. — 314 с.
12. Грядовой Д. И. Философия. / Структурный ход основ философии: Учебник / ДИ. Грядова — Москва: Щит-М, 2009 — 356 с.
13.Kanke, V.A. Основы философии. / В. А. Канка. — Москва: Логос, 2013. 288 с.
14. Кохановский В. П. Основы философии: учебник. / V.P.
15. Кохановский Т. П. Матяш В.П. Яковлев. — Москва: Кнорус, 2013. — 232 с.
16. Радугин А. А. Читатель по философии. / A.A. Радугин. — Москва: Центр, 2006. — 317 с.
17. Спиркин А. Г. Философия / А. С. Скрипкин. — Москва: Юрайт, 2014. 830 с.
18.Философский словарь / под обществом. Издание ХВ Фролов. — М.: Современный, 2009. — 848 с.
19. Философский словарь / общ. Издание С. Я. Пирогова А.С. Podoprigovoy. — Ростов-на-Дону: Феникс, 2012. — 576 с20. Фома Аквинский «Страна против язычников». Книга I.
