Актуальность исследования.
Тематика истины в истории философии всегда оставалась центральной. Однако историко-философский процесс XX века обозначил проблему истины в новом свете и с новой остротой. Философия после «лингвистического поворота» в отношении тематизации истины избрала иные пути, чем те, которые существовали ранее и получили в новом свете наименование классических. Проблема истины оказалась вовлечена в рамки двойного движения: с одной стороны, трансформации неклассической онтологии, логики и теории познания потребовали переформулирования основных подходов к проблеме истины, но, тем же самым жестом, отложили саму эту проблему на второй план, тогда как исходное теоретическое место теории истины закрепилось за тематикой смысла, значения и эмпирической проверки.
Еще одним существенным фактом философии XX века явилось умножение теорий истины. Если классическая философия знала об истине зачастую не более чем-то, что ее суть состоит в соответствии фактам, а значение — в выражении несомненного знания, то неклассика породила известное разнообразие того, что ныне известно под названием «теорий истины» .
Теоретическое разнообразие рефлексии над понятием «истина» привело к постановке принципиально нового вопроса об истине следующим образом: что значит для философии иметь понятие истины? Иными словами: существование философской истины ставится под вопрос. Не будет ли лучше для философии, если термин истина будет изъят из философского лексикона, из языка философии?
Под «языком философии» здесь понимается специфический, характерный только для философии и более ни для чего иного, набор терминов, понятий, концептов, категорий, и принципов, по которым они соотносятся, которые используются ею для построения той или иной теории. То есть, мы используем широкую трактовку языка философии, подразумевающую, что сама философия реализуется в «естественном», обыденном языке, который привлекает дополнительные понятийные ресурсы. Такое понимание языка философии мы будем отличать от двух других: первое — техническое значение, которое употребляется в рамках формальной логики и состоит в принятии искусственного символьного языка, необходимого для построения логических теорий (например, язык классической логики предикатов (ЯКЛП)) — второе — связанное с попыткой построения индивидуального приватного философского языка, эксте-риорного обыденному. По умолчанию, мы используем исходное понятие языка философии, каждый раз оговаривая употребление иных значений.
Исторически, проблема существования истины (в онтологическом срезе) и познаваемости истины (в срезе гносеологическом) ставилась неоднократно. Номинализм и скептицизм по отношению к истине имели в истории философии достаточно крепкие позиции. Однако XX век поставил современную теорию истины в принципиально иные условия, чем это было в Новое время.
Одной из центральных проблем, вызвавших появление теорий истины нового класса, как, собственно, и самого выражения «теория истины», стала онтологическая неразрешимость «стандартной» (классической, референциальной, корреспондентной) модели «истины как соответствия». Данная теория истины, — Veritas est adaequatio rei et intellectus (истина состоит в соответствии вещей разуму), — ив этом заключается ее мощный метафизический заряд, предполагает достаточно серьезные онтологические допущения, на которые адекватная современная теория познания не может пойти. Кроме того, в данном контексте теория истины корреспондентного образца не может обходиться без привлечения достаточно сложных и, не исключено, что таящих опасность метафизики, дополнительных теорий, которые объясняли бы, в зависимости от конкретной формулировки классического определения истины, как понимать а) «факт» (положение дел, действительность и т. п.), Ь) в чем должно состоять соответствие, и с) что именно соответствует факту.
Проблемы корреспондентной теории истины привели к появлению целого ряда других концепций истины: когерентной, конвенциональной, прагматистской и пр1. Однако наряду с ними появились взгляды, согласно которым термин «истина» вообще может быть принципиально исключен из значимого философского контекста, ввиду того факта, что понятие истины невозможно ввести таким образом, чтобы оно не предполагало бы никакой метафизической отсылки. И, с другой стороны, понятие истины не несет более никакого собственно философского (в новом, де-метафизированном свете) значения. А потому оно может быть элиминировано, а его теоретические функции могут быть перераспределены между иными компонентами теории. В зависимости от того, каким образом осуществляется данное перераспределение, можно выделить две попытки элиминации истины из философского языка. Элиминирующее перераспределение в сторону онтологии выполняется за счет введения Существует определенное разнообразие в рубрификакции современных теорий истины. Одна из наиболее полных на наш взгляд является предложенная Чудиновым Э. М. и широко распространенная в среде отечественных исследователей [82] В качестве альтернативной можно предложить схематизацию, изложенную в Stanford Encyclopedia of Philosophy (см. URL: http:// plato.stanford.edu). теории «истины-события», и в сторону теории познания — в рамках так называемых «дефляционных теорий истины» .
Дефляционные теории истины аналитического типа, одним из предметов, обсуждения которых касается эта работа, появились сравнительно недавно. В чистом виде они оформились только к 90-м годам XX века. На данном этапе они переживают процесс бурного обсуждения, как за океаном, так и в Европе. Дефляционные теории истины континентального типа, отсылающие к ресурсам, в том числе онтологии события, имеют несколько более долгую историю, наиболее интересные и проработанные варианты сложились в 30−50-е годы XX века. Контекст, ставящий понятие истины в зависимость от теоретических трансформаций связанных с онтологизацией события, менявшийся на протяжении всего послевоенного периода, тем не менее, не утратил значимости до сих пор.
Собственная актуальность темы подчеркивается не только фактом вовлеченности ее в широкие дискуссии. Скорее сам дискуссионный характер темы обусловлен тем, каким, с одной стороны, образом тематизируется понятие истины в этих теориях, и каким, с другой стороны, является смысл этих тематизаций. Философия XX века потребовала от теории истины реализации дополнительных ресурсов. Если классическая рациональность предполагала понятие истины только как значимое в теоретико-познавательном контексте, то современная теория истины должна нести дополнительную нагрузку либо как компонент адекватной теории значения, либо как составляющая определенной теории перевода, либо она должна иметь некоторое онтологическое представление и т. п. Вопрос «что есть истина?» для философии XX столетия получил также серьезное прагматическое значение. Требования эффективности теории истины, которая теперь есть не только ответ на вопрос о природе истины, но также и набор дополнительных составляющих, которые специализировали бы ее относительно общетеоретического каркаса2, породили большое разнообразие таких теорий, релевантных тому или иному философскому проекту.
Тем не менее, дефляционные теории истины видятся нам как особенно значимые в данном контексте. Происходит это по тому, что в этих теориях реализуется наибольшая проблематизация самого понятия истины. Часть таких теорий строится таким образом, чтобы не допустить возможности эксплицитного развертывания понятия истины. Тем самым на теоретическом уровне впервые в истории философии радикально проблематизируется собственно философское употребление понятия истина. Все это нами видится в качестве неоспоримой причины актуальности обращения к данной тематике.
Степень разработанности проблемы.
Поскольку сама по себе тема дефляции (представления возможности безболезненной элиминации понятия истина из теоретико-познавательного контекста, или, по меньшей мере, существенное сокращение употребления понятия истина за счет «минимизации» теории истины) в теории истины еще слишком молода, ее разработка на данном этапе еще собственно только начинается. В англо-американской философии существует масса сторонников такого подхода (среди наиболее известных: X. Филд [см. 103, 104, 105], П. Хорвич [см. 115, 116, 117, 118], Д. Стольяр [150], Д. Беал [89], А. Прайор [137]), философов, так или иначе примыкающих к дефляционизму (Д. Дэвидсон [21, 22, 23, 94, 95, 96], X. Патнэм [138, 139, 140, 141], П. Стросон [151] и т. д.), и ее противников.
2 Например, для теорий истины марксистского типа дополнительным конструктивным элементом являлась теория общественно-исторической практики.
Я. Хинтикка [79, 111, 112, 113, 114] и вся финская логическая школа, отчасти М. Даммит [13, 14, 100, 101, 102]). Полемика вокруг де-фляционизма затронула также и наиболее авторитетные журналы, такие как «Mind», «Journal Of Philosophy» «Synthese», который выделяет обсуждению специальные выпуски, «Analysis», отводящий на своих страницах особое место публикациям, касающимся дефля-ционистского проекта.3.
В рамках европейской (континентальной) философии осуществлялись попытки транспонировать понятие истины в онтологический контекст через отождествление истины и события. И, хотя он-тологизация события велась исходя из попытки решения различных задач в рамках таких гетерогенных подходов как марксизм, феноменология, экзистенциализм, трансформированная в связи с этим движением теория истины вела себя достаточно сходным образом, с одной стороны разрешая ряд серьезных проблем, но, одновременно, порождая определенные, зачастую сходные затруднения. Вплоть до 90-х годов XX века та или иная онтологическая схема с инкорпорированными элементами события и развернутой в сторону него теорией истины (гуссерлианский проект исторической феноменологии, хайдеггерианский проект фундаментальной онтологии Ereignis и aletheia, постальтюссерианская теория революции как «истины-события» и пр.) считалась скорее «незавершенной», чем зашедшей в тупик. В данном вопросе невозможно было бы обойтись без ссылок на труды М. Хайдеггера, А. Бадью, Э. Гуссерля, Ж. Делеза, М. Фуко и др. В качестве литературы, на которую мы так или иначе в даль.
3 Проблему для нас составляет тот факт, что весьма важные материалы, необходимые для адекватного решения задач диссертационного исследования пока еще лишь готовятся к публикации на бумажном носителе, в частности представляющая серьезный интерес дискуссия об эффективности дефляционной теории истины для решения логических парадоксов (Deflationism and Paradoxes. (Ed. by Armour-Garb and J. Beall)). Статьи из этого сборника доступны лишь в Internet с существенными ограничениями для цитирования. нейшем будем ссылаться в данном вопросе можно упомянуть исследования, которые ведутся с конца 80-х и имеют определенный скептический заряд в отношении вышеперечисленной группы авторов, Ж.-Л. Нанси, С. Жижека, Э. Тугендхата, Ф. Хальбаха, Е. В. Борисова и др.
Из опубликованных в последнее время отечественных работ по близкой нам тематике заслуживает особого внимания книга 3. А. Сокулер.4 Выводы, к которым приходит автор, во многом сходны с теми, к которым приходим мы. Согласно мнению 3. А. Сокулер, понятие истины в результате его существенной критики в философии XX века транспонируется из философии познания в онтологию: «.философия науки отказывается от понятия истины как неработающего при анализе процессов познания. С другой стороны, философия, отворачивающаяся от теории познания, связывает понятие истины с сокрытостью, тайной или невыразимостью. В одном случае — анализ познания без понятия истины, в другом — понятие истины без процесса познания» 5. Функция понятия истины в современном философском языке трактуется, таким образом, как дифференциальная по отношению к науке: «истина призвана ограждать самоценное бытие от познания» 6. То есть истина — это то, что отличает философию от науки. Наша же постановка вопроса, если выразить его в подобного рода форме, такова, что существует риск философской истине остаться без языка, а языку философии — без понятия истины.
Прежде, чем перейти к дальнейшему изложению, необходимо заметить, что мы отличаем исследуемый нами тезис о возможности дефляционной теории истины как теории, избегающей метафизиче.
4 Сокулер З. А. Знание и власть: наука в обществе модерна. СПб., 2001.
5 Там же, с. 226. ских отсылок, от постмодернистского тезиса о плюрализме истин. Постмодернизм как таковой не ставит радикального вопроса о том, что значит для философии иметь понятие истины, но скорее, считает данный вопрос «уже» решенным исходя из определенных собственных предпосылок. Тезис о релятивности истины (Р. Рорти)7 или о принципиальной двусмысленности, двойственности философского употребления понятия истины (Ж. Деррида и др.)8 не является предметом нашей работы.
Объект исследованиясовокупность теорий истины, разработанных в философии XX века.
Предмет исследования: дефляционные теории истины, а также теории истины, примыкающие к ним.
Цель исследования состоит в том, чтобы путем критического анализа современных дефляционных концепций истины выявить их отличительные особенности, установить перспективы дефляционного подхода к истине в целом.
Для достижения указанной цели требуется решение следующих задач:
1. Выявить наиболее важные отличительные особенности построения дефляционных теорий истины на основании имеющихся на сегодня дефляционных проектов, как в рамках аналитической философии, так и в рамках европейской (континентальной).
6 Там же, с. 223−224.
7 См. об этом в Дэннетт Д. Постмодернизм и истина. Почему нам важно понимать это правильно // Вопросы философии. 2001, № 8, е.: 93−100.
Например Sallis J. Double Truth. N.Y. 1995.
2. Опираясь на эти принципы, критически проанализировать дефляционистский проект в отношении тематизации истины (способы, при помощи которых алетический дефляцио-низм избегает проблем «стандартных» (корреспондентная, когерентная и др.) теорий истинысобственно дефляционное понятие истиныследствия применения дефляционного понятия истины) и выявить его базисные проблемы.
3. Осмыслить выявленные в ходе предыдущего анализа проблемы, установить границы дефляционного подхода к истине и обозначить его перспективы. Представить набросок одного из перспективных вариантов тематизации истины в терминах дефляции.
Решение всех этих задач, связанное с разработкой проблемы, требует определения методологических характеристик представляемого исследования. Первым, и наиболее важным принципом является интернализм, суть которого состоит в выявлении внутренней философии логики употребления того или иного концептуального элемента, в данном случае понятия истины, представление о возможности имманентного концептуального движения, логика которого существенным образом отличается от позиции тривиального описания или истории понятия. Данный принцип не входит в противоречие с используемыми нами элементами анализа, предполагающего выделение некоторых «внешних» по отношению к понятию инстанций, которые, тем не менее, оказываются значимыми для определенного концептуального движения (в нашем конкретном случае последовательное отождествление истины и события, а также элиминация понятия истины через схему эквиваленции). Поскольку онтологический дистрибутив данных такого анализа не представляется им самим обязательным, постольку данная практика не вступает в противоречие с высказанным принципом, и поскольку это «внешнее» не образует никакой собственной локальности, постольку оно не оказывается зависимым от какого бы то ни было экстернали-стского (то есть предполагающего наибольшую значимость именно внешних, неподконтрольных философии факторов ее концептуального движения) объяснения. Кроме того, исследовательский аппарат нашей работы предполагает задействование обычных философских методов, как то: логический, языковой анализ, определение скрытых внутренних предпосылок той или иной теоретической трансформации, сравнительный и исторический подходы.
Положения, выносимые на защиту:
1. Наиболее важными отличительными особенностями теорий истины дефляционного типа являются: попытка дать такое простое и ясное понятие истины, которое избегало бы в своем определении каких-либо сложных и неясных отсылок к фактам, миру, когеренции, корреспонденции и пр. Такое понятие истины не отсылало бы ни к какой собственной «природе», «сущности» и не являлось бы свойством, например, высказывания. В противоположность «субстанциа-листским» теориям истины, задающимся вопросом «что есть истина?», дефляционные теории ставят вопрос иначе: «что вообще значит для философии иметь понятие истины?».
2. Дефляционизм относительно истины в аналитической философии рассматривается нами как реализованный через артикуляцию так называемой «схемы эквиваленции», которая имплицитно показывает что значит для философии обладать понятием истины, одновременно реализуя запрет на эксплицитное определение истины. Для европейской (континентальной) мысли дефляция понятия истины рассматривается как попытка дать неметафизированное определение истины, не отсылающее к онтическим (относящимся к порядкам сущего) терминам, а развернутое в сторону онтологии. Такой поворот от истины вещей к истине бытия реализуется за счет ресурсов онтологизации феноменов события. Оба способа тематизации истины, несмотря на разницу подходов, производят сходное дефляционное понятие истины, состоящее в том, чтобы никоим образом не апеллировать к какой бы то ни было природе истины.
3. Базовую проблему дефляционных теорий истины в общем виде можно представить так: последовательный дефляцио-низм относительно истины не может быть реализован до конца. Исследуемая стратегия сталкивается в конечном итоге с теми трудностями, попытка избавиться от которых провоцировала ее появление. Применение дефляционного понятия истины приводит к появлению требований, интерпретировать которые возможно лишь в терминах альтернативных теорий истины. В частности, дефляционные теории истины не справляются с требованием, согласно которому несубстанциальная теория не должна приводить к субстанциальным следствиямили: внетеоретическое представление об истине не должно отсылать к какой бы то ни было теории истины для своего основания. Однако это еще не значит, что дефляционизм относительно истины ложен. Скорее он «неневинен». Для решения проблемы мы, вслед за Ю. Хабермасом предлагаем мыслить термин «дефляция» как синоним «неприсвоения», а такой подход к истине как «реализм неприсваиваемой истины», что не является аналогом истины отсутствующей. В таком случае проект дефля-ционизма относительно истины не может быть принципиально завершен, поскольку такое завершение означало бы «закрытость» теории истины.
Научная новизна работы.
1. Представлен анализ дефляционных теорий истины в историческом и теоретическом срезе.
2. Выявлены особенности дефляционного подхода к истине в целом, которые позволяют рассматривать англо-американскую аналитическую философию и континентальную (европейскую) философию в едином контексте.
3. Впервые предпринята попытка имманентной критики дефляционных теорий истины, выявлена ограниченность данного подхода к тематизации истины, состоящая в том, что в наиболее радикальных моментах дефляционная теория истины должна прибегать к услугам иных теорий истины.
4. На основании того, в какой степени дефляционные теории истины утверждают «не всю истину об истине» дан набросок дефляционной теории истины оперирующей понятием «дефляция» синонимичным понятию «неприсвоение», «непритязание».
Теоретическое и практическое значение, которое имеет исследование, определяется фактом новой постановки проблемы истины: и что значит для философии иметь понятие истины? Данная тематика является одной из приоритетных в плане построения новой теории истины или модификации уже имеющихся теорий в соответствии с требованиями современной онтологии и теории познания. Также, выводы данного исследования, кроме собственно теоретико-познавательного значения имеют непосредственное отношение ко всем тем научно-исследовательским программам, которые тем или иным образом эксплуатируют теории истины дефляционного типа. Результаты исследования можно использовать при чтении общих курсов по современной онтологии и теории познания, а также спецкурсов по проблеме истины, при проведении семинаров по этим спецкурсам.
Апробация диссертации.
Основные положения диссертации были изложены на XXXIX Международной научно-технической конференции ААИ, прошедшей 26.09.2002 в МГТУ «МАМИ» в докладе «Истина: дефляционные перспективы» .
По теме диссертации автором опубликованы следующие работы:
1. Данилов В. Н. Пруст и истины. // Философские проблемы социально-гуманитарного знания. Выпуск 2. Иваново, 2002. С.: 82 -91. 0,5 п.л.
2. Данилов В. Н. Алетический дефляционизм как стратегия элиминации понятия истины. // МО^ТЕКА. (Философские проблемы социально-гуманитарного знания. Выпуск 3). М., 2003. С.:214 — 225, 0,5 п.л.
3. Данилов В. Н. Истина — дефляционные перспективы. // Тезисы докладов XXXIX Международной научно-технической конференции.
ААИ «Приоритеты развития отечественного автотракторостроения и подготовки инженерных и научных кадров». Секция «Актуальные проблемы социально-гуманитарного знания». М., 2002. 0,25 п.л. 4. Данилов В. Н. Дефляционные теории истины. // Избранные доклады XXXIX Международной научно-технической конференции ААИ «Приоритеты развития отечественного автотракторостроения и подготовки инженерных и научных кадров». Издание на CD-Rom, M., 2003. 0,5 п.л.
Заключение
.
Адекватная и окончательная оценка перспектив дефляционных теорий истины, как одна из целей нашей работы, на данном этапе исследований, не может быть дана окончательно. Главной причиной подобного положения дел является тот факт, что исследования, посвященные предмету, ведутся в Америке только с конца 80-х годов прошлого века, в Европе — с начала 80-х. Наибольшей остроты данная проблематика достигла только в самом конце века. Соответственно, дефляционный подход к истине на данном этапе является дискуссионной рабочей исследовательской программой, которая еще не исчерпала на наш взгляд весь свой потенциал.
Однако нам хотелось бы подчеркнуть несколько пунктов, связанных не столько непосредственно с дефляционными теориями истины, но с тем способом рассмотрения, в соответствии с которым их можно расценивать как одну из наиболее серьезных интеллектуальных провокаций в философии XX века. Суть этой провокации, как впрочем и любой иной провокации, в том, чтобы ответить на вопрос: в чем состоит значение того или иного понятия, концепта или другого теоретического элемента для философии. Ни в коем случае это движение не есть тривиальный внутренний нигилизм философов, но еще более решительная попытка понять, с чем же философия во всех ее формах имеет дело, когда речь идет об истине.
При таком рассмотрении, дефляционные теории истины — это не в меньшей мере, чем попытка Платона, Канта или Гадамера ответить на «вечный» вопрос философии: «что же такое — истина?». Один из основных вопросов дефляционных теория истины заключается в следующем: чем истина отличается от своего отсутствия (и является ли это отсутствие отсутствием как таковым?), изъятия и пр. Или иначе: не является ли истина истины и истина ее изъятия той же самой истиной? Этот вопрос (если это — не группа вопросов) помечает предел одновременно и употребления философского понятия истины, и предел дефляции истины как понятия, если под дефляцией понимать исхождение к пределу философского смыслополагания.
Что значит, что философия оказывается на пределе вопроша-ния о том, что есть истина? Ставит ли она, таким образом, иначе вопрос о том, чтобы все еще претендовать на то, чтобы быть самой истиной о мире? Такова метапозиция дефляционного рассмотрения вопроса об истине.
Понятие о дефляционных теориях истины, которое мы вводим для совокупного обозначения современных подходов к проблемати-зации понятия истины, вдвигается в первой главе. Для наиболее адекватного их представления как такового, их претензий и возможностей, мы обращаемся к ресурсам современной аналитической философии. Базовый проблематизирующий подход этих теорий выражается в терминах отсутствующей природы истины. Истина понимается в данных теориях как «простое», неразложимое далее свойство. Такая теоретизация феномена истины не предполагает развернутого ее определения. На данный момент, наряду с широким распространением таких теорий, существует и очевидное их разнообразие.
Появление и популярность дефляционных концепций истины, по нашему исходному предположению, не случайна. Она отражает с одной стороны, потребности со стороны иных теоретических блоков в именно такой констелляции теории истины, а с другой стороны — и это второй наш тезис, — является результатом широкомасштабного процесса в философии XX века, связанного с лингвистическим поворотом и тем, что Я. Хинтикка называет «универсализацией языка». Мы далеки от того, чтобы появление дефляционных теорий истины трактовать как действие некоего «закона» исторических изменений, или какой-либо Л^аЬгЬеЬ^езсЫсМе, но скорее как результат тенденции все больше проблематизировать концепт истины, понимаемый исходно («стандартно») как корреспондентный. Эта тенденция дефляции истины задела не только англо-американскую философию, но, и в даже большей степени, мысль континентальную, хотя и выразилось это, в связи со спецификой послевоенной европейской философии, самым разнообразным образом. Практически любая новая широкомасштабная философская претензия предполагала истину в той или иной степени дефляции, если под дефляцией понимать минимизацию теоретических претензий понятия.
Тенденция дефляции истины в XX веке проходил для европейской философии и для англо-американской (аналитической) мысли сходным образом. Тематизация истины, реализовывавшаяся в проблематизирующих терминах и происходившая, по всей видимости, в результате действия одних и тех же причин — это одна из возможно немногих тем, по отношению к которым вполне реально рассматривать философию XX века в едином контексте, что мы и делаем, обращаясь во второй главе нашего исследования к континентальной философии события, как такой, которая максимально проблематизирует употребление понятия истина.
Критика дефляционизма по отношению к истине реализовыва-ется как по отношению к отдельным конкретным теориям, так и по отношению к ним в целом. Мы разбираем подробно критику дефляционных теорий истины Я. Хинтиккой как показательный пример, поскольку, как и мы, он не рассматривает аналитическую философию в жестком отрыве от философии европейской. На базе данной критики, которая включает в себя не только анализ причин появления дефляционных теорий истины, но и ряд предложений по тому, каким образом этой тенденции можно противостоять и что ей противопоставить, мы формулируем наш основной тезис: всякая конкретная попытка реализовать последовательно дефляционизм относительно истины необходимым образом предполагает определенные средства, которые отрицаются исходными предпосылками дефляционных теорий. Например, использование ресурсов альтернативных теорий истины.
По нашему мнению — это основная характеристика проблематичности дефляционных теорий в любом их варианте. В качестве базового примера наиболее масштабной попытки реализовать дефляционное понятие истины мы рассмотрели проект фундаментальной онтологии. Нам он был интересен в связи с тем фактом, что хайдег-герианская теория истины построена с учетом возможности внутренней дефляции, которая выражается в различении двух уровней истины: истины изначальной, помещенной в контекст трансцендентальной активности, и истины вторичной, которая и составляет идею соответствия. Результатом анализа является факт того, что практически все недостатки, которые характеризуют дефляционные проекты в отношении истины, ярко выражены в концепции истины как алетейи.
Тем не менее, на наш взгляд, этот вывод о теоретической несостоятельности дефляционных проектов в отношении понятия истины несколько двусмыслен. Дефляционизм не был бы столь популярен, если бы не его позитивные возможности и определенный антиметафизический заряд. В качестве плюсов дефляционного подхода нами выделяются его способность высвобождать дополнительные ресурсы иных теоретических инстанций (например, философского языка), а также эвристичность дефляционного понятия истины.
Таким образом, дальнейшие перспективы тематизации истины в современной философии видятся нам только как те, которые учитывали бы опыт дефляционных теорий. Понятие истины, которое ставит под вопрос саму природу истины, помечает пределы вопрошания об истине как таковой.
