Задонщина. 
История древнерусской литературы

В конце XIV — начале XV в. была написана поэтическая повесть о Куликовской битве — «Задонщина», сохранившаяся в шести списках, двух редакциях. Старший из дошедших до нас списков относится к 70-м годам XV в., в списке нет конца, много пропусков. Списки XVI и XVII вв. также дефектны, однако на их основании С. К. Шамбинаго реконструировал сводный текст «Задонщины». Текстологический анализ сохранившихся списков «Задонщины» проделан Р. П. Дмитриевой^[1].

" Задонщина" посвящена прославлению победы русских войск над монголо-татарскими полчищами, фактический материал ее автор черпал из летописной повести, а литературным образцом служило «Слово о полку Игореве» .

Использование поэтического плана и художественных приемов «Слова о полку Игореве» в «Задонщине» обусловлено всем идейнохудожественным замыслом этого произведения, где сознательно сопоставлялись события прошлого с событиями современными: если «Слово» призывало русских князей к единению для борьбы со «степью», то «Задонщина» прославляла единение русских князей, благодаря которому и была одержана победа над чужеземцами. Автор не только сопоставлял, но и противопоставлял их. Как отмечает Д. С. Лихачев, «в сближении событий прошлого и настоящего — пафос исторического замысла «Задонщины». Борьба с половцами и с монголо-татарами осмыслялась как борьба с «диким полем» за национальную независимость.

Поэтический план «Задонщины» состоит из двух частей: «жалости» и «похвалы». Им предшествует небольшое вступление. Оно ставит целью не только настроить слушателя на высокий торжественный лад, но и определить тематическое содержание произведения: дать «похвалу» Дмитрию Ивановичу, его брату Владимиру Андреевичу и " возвести печаль на восточную страну" . Автор подчеркивает, что цель его повести " возвеселить Рускую землю" , похвалить " песнъми и гуслепыми буйными словесы" правнуков великих князей киевских Игоря Рюриковича, Владимира Святославича и Ярослава Владимировича. «Задонщина» подчеркивает генеалогическую связь московских князей с киевскими, отмечая, что новый политический центр Руси — Москва — является наследницей Киева и его культуры. С этой же целью восхваляется и вещий Боян " гораздый гудец в Киеве" . В обращении к русским князьям Дмитрий причисляет их к " гнезду" великого князя Владимира Киевского. Чтобы поднять политический престиж московского князя, автор «Задонщины» называет Владимира Святославича " царем русским" .

Воинская доблесть и мужество князей характеризуются в «Задонщине» теми же приемами, что и в «Слове о полку Игореве»: " Дмитрей Ивановичь и брат его князь Владимер Ондреевич, истезавше ум свой крепостию и поостриша сердца своя мужеством и наполнишася ратного духа" .

Первая часть «Задонщины» — " жалость" описывает сбор русских войск, их выступление в поход, первую битву и поражение. Сбор русских войск в «Задонщине» изображается стилистическими средствами «Слова»: " Кониръжут на Москве, звенит слава по всей земли Руской. Трубы трубят на Колоше, в бубны бьют в Серпохове, стоят стязи у Дону у великого на брези" .

Воины Андрея Полоцкого и Дмитрия Брянского, подобно кметям Всеволода, " под трубами повиты и под шеломы возяелияны, конець копия вскормлены в Литовъской земли" .

Природа в «Задонщине» на стороне русских и предвещает поражение " поганых": «А уже беды их (врагов. — В. К) пасоша птицы крилати, под облакы летають, ворони часто грають, а голицы своею речью говорять, орлы восклегчють, а волцы грозно воють, а лисицы на кости брешут» . Зато Дмитрию Ивановичу " солнце… ясно на въстоцы сияеть, путь поведает" .

Первый кровопролитный бой заканчивается поражением русских: " Грозно бо бяше и жалостно тогда видети, зоне трава кровью пролита, а древеса тугою к земли преклонишася"; «По Резанской земли, около Дону: ни ратаи, ни пастуси не кличут, но часто вороне грають, зогзици кокують трупу ради человечье кого» .

Павших воинов оплакивают жены: княгини и боярыни. Их плачи построены, подобно плачу Ярославны, на обращении к ветру, Дону, Москве-реке.

Вторая часть «Задонщины» — " похвала" прославляет победу, одержанную русскими, когда из засады выступил полк Дмитрия Боб рок Волынца. Враги обратились в бегство, а русским досталась богатая добыча: " …жены рускыя вьсплескаша татарьским златом", «по Руской земли простреся веселье и буйство и възнесеся слава руская на поганых хулу» .

Стиль повествования «Задонщины» радостный, мажорный. Автор ее проникнут сознанием конца периода " туги" и " печали" . По сравнению со «Словом» «Задонгцина» более абстрагирует и «психологизирует» действие^[2]. Так, новгородцы сетуют на то, что они не поспевают на помощь Дмитрию. Съехавшиеся русские князья обращаются с речью к Дмитрию. Андрей Полоцкий ведет беседу с Дмитрием Брянским, Дмитрий Иванович — с Владимиром Андреевичем, храбрый Пересвет разговаривает с Ослябей, Дмитрий произносит торжественную речь " на костех" после одержанной победы.

Значительно усилен в «Задонщине» по сравнению со «Словом» христианский элемент и вовсе отсутствуют языческие мифологические образы. В уста героев вкладываются благочестивые размышления, молитвенные обращения, вводится религиозная фантастика (Борис и Глеб молитву творят " за сродники своя" ), русские войска сражаются за " святыя церкви, за православную веру" . Дмитрий Иванович и Владимир Андреевич ведут борьбу " за землю Рускую и за веру крестьянскую" . Все это свидетельствует о возросшей роли церкви в Московском государстве.

Сложные метафорические образы «Слова», символика, связанная с языческой мифологией, чужды автору «Задонщины» .

В отличие от «Слова», он шире использует некоторые приемы устной народной поэзии. Так, чрезвычайно распространены в «Задонщине» отрицательные сравнения: " …яко орлы слетешася со всея полунощныя страны; то ти не орли слетошася съехалися ecu князи руския…" , или " серые волцы… воют, на рецы на Мечи хотят наступити на Рускую землю. То ти было не серые волцы, но приидоига погании татарове…"

Символические образы народной поэзии: «гуси», «лебеди», «соколы», «кречеты», «волки», «орлы» -постоянно присутствуют в «Задонщине» .

В стиле «Задонщины» значительны следы деловой прозы XV в., сказывающиеся в хронологических уточнениях, титулованиях князей, генеалогических формулах, перечне убитых, однообразии приемов введения прямой речи.

В то же время поэтической структуре «Задонщины» присуща строфичность, которая подчеркивается одинаковыми зачинами: " И рече им князь…", «И молвяще Ондрей…», «И рече ему Дмитрей…»; «Уже бо яко орлы слетешася…», «Уже бо возвеяша сиянии ветри…», «Уже бо вьскрипели телегы…»

Подчеркивая политическую роль Москвы и московского князя в борьбе с монголо-татарами, «Задонщина», по-видимому, преднамеренно не упоминала о предательстве рязанского князя Олега. Весь свой пафос, лирически взволнованный и патетический, автор направлял на пропаганду идеи сплочения, единения всех сил Русской земли вокруг Москвы, подчеркивая, что только благодаря единству сил и была одержана историческая победа и князья и русские воины добыли себе " чести и славного имени" .

• [1] См.: Дмитриева Р. П. Взаимоотношение списков «Задонщины» и «Слова о полку Игореве» // «Слово о полку Игореве» и памятники Куликовского цикла. М.; Л., 1966. Р. П. Дмитриева поставила под сомнение принадлежность «Задонщины» перу бывшего брянского боярина, ставшего впоследствии священником, Софонию Рязанцу. По ее наблюдениям, Софонию принадлежало не дошедшее до нас произведение, которое А. А. Шахматов условно называл «Слово о Мамаевом побоище». Этим «Словом» и воспользовался неизвестный составитель «Задонщины» (см.: ТОДРЛ. Л., 1979. Т. 34. С. 21).
• [2] Лихачев Д. С. Человек в литературе Древней Руси. М., 1970. С. 81.