«Философское пробуждение» XVIII века

Восемнадцатое столетие, с которого начался имперский период в истории России, стало крупной вехой в истории становления светской русской культуры в целом, и философии в частности. Оценка этого периода в историко-философской мысли, как и реформ Петра I, носит неоднозначный характер. Так, Н. А. Бердяев считал, что самостоятельная мысль еще не пробудилась, а «западную культуру русские бары XVIII в. усвоили себе в форме плохо переваренного вольтерианства»^[1]. Другие авторы определяют XVIII в. как период становления профессиональной философской мысли. Очевидно, наиболее взвешенная оценка содержится в труде Г. Флоровского, который оценивал конец XVIII — начало XIX в. как «философское пробуждение» .

Знакомство с идеями новоевропейской рационалистической философии, в первую очередь с идеями Просвещения, неизбежно вызывало заимствования и подражание, хотя эти идеи трансформировались применительно к русским условиям.

Выдающимися деятелями русского Просвещения были Н. И. Новиков, М. В. Ломоносов и А. Н. Радищев.

Русский просветитель, писатель, журналист, книгоиздатель Николай Иванович Новиков (1744−1818) сыграл большую роль в распространении идей Просвещения в России. В издаваемых им сатирических журналах в ряде статей звучали выступления против крепостного права, бичевались злоупотребления помещичьей властью, неправосудие и взяточничество. Одновременно с журналами он выпустил ряд исторических изданий, в которых защищались национальные основы русской культуры.

Философские идеи в творчестве великого русского ученого Михаила Васильевича Ломоносова (1711−1765) следует рассматривать в контексте его деятельности по организации науки и университетского образования в России. Его научному творчеству присущ универсализм: физическая химия, молекулярно-кинетическая теория тепла, астрономия, география и навигация, электричество и метеорология, риторика и грамматика, история — вот неполный перечень тех наук, в которые он внес существенный вклад. И хотя великий ученый не писал специальных трактатов по философии, философскими размышлениями насыщено все его творчество.

Будучи верующим человеком, Ломоносов, четко различал сферу науки и религии: «Не здрав химик, пытающийся изучать химию по Псалтири, так же не рассудителен математик, желающий измерить Волю Божию циркулем»^[2]. Основываясь на естественно-научных знаниях своего времени, он заложил основы «корпускулярной философии», в основе которой лежала концепция атомизма. Ломоносов является одним из основоположников материалистической философии и опытной науки в России, отцом русской литературы и литературного языка.

Мировоззрение Александра Николаевича Радищева (1749−1802) формировалось под воздействием просветительской идеологии. Во время учебы в Лейпцигском университете юный Радищев окунулся в атмосферу европейской просветительской мысли, представленную в трудах Лейбница, И. Гердера, К. А. Гельвеция, Дж. Локка, Ж.-Ж. Руссо и других просветителей XVIII в. Свое духовное состояние по возвращении на родину, он выразил в следующих словах: «Я взглянул окрест меня — душа моя страданиями человечества уязвлена стала»^[3]. «Путешествие из Петербурга в Москву» — это обвинительный акт самодержавию и крепостничеству в России, где повсеместно встречается алчность дворянства, грабеж, мучительство и нищета простого народа: «Звери алчные, пиявицы ненасытные, что крестьянину мы оставляем? То, чего отнять не можем, — воздух. Да, один воздух»^[4]. Но Радищев не остановился на критике крепостного права, а потребовал «совершенного уничтожения рабства». Прочитав книгу А. Н. Радищева, Екатерина II назвала Радищева бунтовщиком хуже Пугачева. Для многих поколений А. II. Радищев стал символом борьбы за равноправие, человеческое достоинство, духовную и социальную свободу. Его книгу известный филолог В. Ю. Троицкий назвал книгой человеческого достоинства.

В трактате «О человеке, о его смертности и бессмертии» Радищев обращается к важнейшей экзистенциальной проблеме бытия человека — проблеме бессмертия его личности. Для мыслителя характерен подход к человеку как части всего живого мира: «Совершеннейший из тварей, венец сложений вещественных, царь земли, но единоутробный сродственник, брат всему на земле живущему, не токмо зверю, птице, рыбе, насекомому, черепокожному, полипу, но растению, грибу»^[5]. Признавая неразрывность связи природного и духовного начал в человеке, единство тела и души, он задается вопросом: «Но умрет ли и душа с телом, и есть ли на сие возможность?» Рассматривая аргументы как противников, так и сторонников бессмертия души, Радищев склоняется к мысли, что различие жизни и смерти не следует преувеличивать. Смерть как завершение земного пути трагична, но существует своего рода «закон сохранения духовной энергии», который дарит человеку надежду на бессмертие: «Человек по смерти своей пребудет жив; тело его разрушится, но душа разрушиться не может… цель его на земли есть совершенствование, та же пребудет целию и по смерти…»^[6] Завершает свой трактат великий русский просветитель обращением к человеку, которое актуально и в наше время: «Ты будущее твое определяешь настоящим; и верь, скажу паки, верь, вечность не есть мечта»^[4].

• [1] Бердяев Н. А. Русская идея // Русская идея. В кругу писателей и мыслителен русского зарубежья. Т. 2. М.: Искусство, 1994. С. 217.
• [2] Цит по: Знание. Понимание. Умение. 2010. № 4. URL: wvw. zpu-joumal.ru/zpu/contents.
• [3] Радищев А. Н. Путешествие из Петербурга в Москву. URL: az.lib.ru/r/radishew_a_n/text_0010.shtml.
• [4] Там же.
• [5] Радищев А. Н. Полное собрание сочинений: в 3 т. Т. 2. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1941. С. 46.
• [6] Там же. С. 142.
• [7] Там же.