Общество и политическая власть

Политическая власть

Политическая власть как объект политологического анализа

Власть — одно из центральных понятий современной политической науки. Однако сам феномен власти выходит за пределы собственно политической сферы. Он встречается в самых разных областях общественной жизни — экономике, культуре, науке, образовании, семейной сфере, а также и за пределами общественной жизни — в животном мире.

Самое простое общепризнанное определение власти принадлежит М. Веберу, который видел в ней способность одного индивида проводить в определенных общественных условиях свою волю вопреки сопротивлению другого индивида. Это способность субъекта, А так влиять на объект В, чтобы последний сделал то, что никогда бы не стал делать по своей собственной воле. Волевая трактовка категории власти была широко представлена в истории политической мысли. Кроме М. Вебера, с этой точки зрения рассматривали власть Г.-В.-Ф. Гегель, И.-Г. Фихте, А. Шопенгауэр и многие другие философы.

Развитие научного знания в целом обусловило и развитие представлений о власти, учитывавших разные стороны этого сложного и многогранного явления. Большое значение для понимания сущности власти и властных отношений имело появление и развитие социологического знания. В рамках социологического подхода можно выделить несколько концепций.

Марксистская трактовка власти исходила из парадигмы социального конфликта и рассматривала политическую власть в системе межгрупповых отношений как следствие экономического господства одного класса над другим.

Во второй половине XX в. получили известность структурно-фунционалистские и системные трактовки власти.

С точки зрения Т. Парсонса власть рассматривалась как отношения между субъектами, вьшолняющими определенные закрепленные за ними социальные роли, в частности, управляющих и управляемых. Эти роли обусловлены структурой всей общественной системы, где каждый элемент обеспечивает ее успешное функционирование.

Власть, по Т. Парсонсу, является элементом оборота во взаимодействии индивидов и коллективов внутри любой общественной подсистемы. Лицо, располагающее властью, черпает ее из некоего «хранилища» для обмена на блага и услуги, необходимые коллективу, который данное лицо возглавляет. Поэтому власть носит символический характер — сама по себе она, как и деньги, ничто, ее ценность заключается лишь в том, что за нее можно что-либо получить. Т. Парсонс не рассматривает власть как постоянный и фиксированный в обществе феномен. Сила власти может возрастать или убывать, можно использовать власть «в кредит», опираясь на доверие народа. Власть в рамках политической системы подвержена колебаниями, аналогичным тем, которые происходят в экономической системе — инфляции и дефляции. В концепции Т. Парсонса власть увязывается с целями общества и эффективностью достижения коллективных целей. Между общественными целями, эффективностью и властью существует такая же связь, как между производством, пользой и деньгами в экономической системе.

Т. Парсонс четко различает «абстрактную власть» и «властные структуры». Властные структуры он определяет как набор средств, с помощью которых реализация власти становится значимой для данного общества. Он указывает, что властные структуры — это «аспект статуса внутри социального устройства системы, на основании которого тот, кто обладает властью, имеет возможность принимать решения, связанные не только с ним, но и с обществом во всей его совокупности и, следовательно, с каждым из его членов»^[1].

Позднее на основе системного подхода появились коммуникативные концепции власти.

Представители этих концепций — X. Арендт, К. Дойч (1912—1992), Н. Луман (1927—1998), Ю. Хабермас — рассматривают власть как важнейших элемент коммуникационной системы общества. В качестве типичного примера ими описывается взаимодействия регулировщика и водителя. Если регулировщик способен контролировать действия участников дорожного движения, а водители подчиняются его указаниям, то это является результатом обмена информацией между ними, то есть результатом коммуникационных процессов. Следовательно, главное во властных отношениях — это поддержание коммуникации между субъектами и объектами власти.

По Н. Луману, самое большее значение имеют черты власти, обеспечивающие возможности социального общения. Власть толкуется им как символическое средство социальной коммуникации, предоставляющее ее обладателям дополнительные преимущества перед своими партнерами, в частности, при выборе наиболее оптимального способа социального действия. Власть, которой обладает один из участников социального взаимодействия, ограничивает или совсем исключает возможность выбора «правил игры» у другого или других участников такого взаимодействия. В соответствии с концепцией Н. Лумана, роль власти идентична роли таких средств социальной коммуникации, как естественные или искусственные языки, деньги и т. д. Власть рассматривается не только как отношения господства и подчинения, но и в более широком аспекте коммуникации и общения, где отношения господства и подчинения являются лишь частным, отдельным случаем.

В последние десятилетия получили распространение постмодернистские концепции власти. К ним, в частности, можно отнести концепцию «археологии и генеалогии власти» М. Фуко (1926—1984) и концепцию «поля власти» П. Бурдье (1930—2002).

Для М. Фуко большое значение имеет сам процесс осуществления власти, а не вопрос о ее сущности. Для него власть —это особый тип практики. М. Фуко считает, что в современных обществах власть характеризуется пятью основными признаками:

• — власть не является чем-то «вещным» (тем, чем можно обладать и что можно потерять), она осуществляется в зависимости от многих факторов;
• — отношения власти не существуют ни отдельно, ни внутри, ни в виде надстройки над другими видами отношений, в том числе и экономических;
• — отношения власти существуют внутри групп и институтов, которые являются основой общества, например, в отдельных семьях, на предприятиях; эти отношения могут взаимодействовать, создавая массовое противостояние между теми, кто господствует, и теми, над кем господствуют;
• — отношения власти носят преднамеренный, но не субъективный характер, поскольку порождаются не желанием господствовать со стороны индивидуальных или коллективных субъектов, а являются производными от сложных стратегических и тактических программ, функционирующих самостоятельно;
• — власть всегда сталкивается с сопротивлением, выражающимся не в пассивной вязкой форме, а как продуманные контрстратегии и контртактики.

По мнению М. Фуко, сопротивление власти нельзя рассматривать как внешний фактор. Власть представляет действие, осуществляемое в ответ на другое действие, она является совокупностью поведений, которая меняет поведение других участников этого отношения (индивидов или групп).

П. Бурдье вводит понятие «символической власти», основанной на «символическом капитале» (экономическом, культурном, информационном и т. д.). Последний распределяется между субъектами в соответствии с их позициями в «политическом поле» (социальном пространстве с определенным типом взаимодействия, который функционирует как рынок). Доступ той или иной группы или индивида к власти зависит не только от величины их «символического капитала», но и от его «органического строения». Например, учителя школ имеют одинаковые доходы с чернорабочими, но располагают большим культурным капиталом и, следовательно, имеют больше шансов приблизиться к властным структурам или повлиять на их функционирование.

Представители реляционистских концепций власти (relation — отношения) — П. Блау, Д. Картрайт, Д. Ронг, Дж. Френч — видят в ней особые отношения между ее субъектом и объектом. Субъектом остается тот, кто способен контролировать объект в соответствии со своими целями и интересами.

По мнению одного из представителей реляционистского подхода П. Блау, отношения власти напрямую зависят от обмена ресурсами. Неравное распределение ресурсов между индивидами и их группами приводит к тому, что лишенные ресурсов, находятся в заведомо худшей ситуации по сравнению с обладающими ресурсами. Последние получают возможность трансформировать излишки своих ресурсов во власть — уступая их нуждающимся и получая взамен желаемые образцы социального поведения.

П. Блау полагает, что властные отношения неизбежно носят асимметричный характер: одна из сторон (субъект) имеет превосходство над объектом. Не отрицая асимметрии в каждом отдельном властном отношении, другой представитель реляционистского подхода — Д. Ронг — указывал, что взаимодействующие индивиды и группы могут меняться ролями. Если в одном эпизоде одна из сторон выступает в качестве субъекта, а другая — в качестве объекта власти, то в следующем эпизоде все может быть наоборот. Например, предприниматель имеет определенную власть над своими наемными работниками. Но и работники, объявив забастовку, могут заставить предпринимателя пойти на уступки (навязать ему свою волю) и, следовательно, будут в этой ситуации обладать над ним властью.

Д. Ронг отмечал, что в современных обществах существует множество отношений, в которых контроль одних индивидов и групп в какой-либо сфере уравновешивается контролем других групп и индивидов в иной сфере. Исходя из этого, ученый выделил понятия «интегральной» и «интеркурсивной» власти.

Интегральная власть — это власть, в основе которой лежит монополия на принятие решений и их реализацию. Интеркурсивная власть — это властные отношения, в которых власть одной из сторон социального взаимодействия противостоит власти другой из сторон. В условиях такой власти необходим механизм переговоров и совместного принятия решений. В реальной действительности интегральная власть может быть ограничена и на практике между ней и интеркурсивной властью различий не существует.

Согласно мнению Д. Ронга, в обществе всегда должны существовать центры сопротивления интегральной власти, ограничивающие ее возможности. Политолог выделяет четыре возможных способа сопротивления интегральной власти. Объекты власти могут: во-первых, бороться за создание уравновешивающих центров власти, способных трансформировать интегральную власть в систему интеркурсивной власти; во-вторых, ограничить число субъектов власти, а также сферу их воздействия; в-третьих, разрушить интегральную власть целиком, выйдя из сферы ее воздействия; в-четвертых, попытаться заменить чуждую интегральную власть своей собственной. Первые три типа альтернатив связаны с либерализацией и демократизацией политической жизни, а также с переходом к полной анархии. Четвертая альтернатива означает путь радикального революционного преобразования ранее существовавших социальных институтов и отношений.

Попытку объединить реляционистский и системный подход понимания власти предпринял французский социолог М. Крозье.

С одной стороны, он выделяет в отношениях между субъектом и объектом власти элемент переговоров как фактор, детерминирующий развитие этих отношений. Власть, А над В соответствует способности, А добиваться того, чтобы в переговорах с В условия обмена были для, А более благоприятными.

С другой стороны, М. Крозье стремится выделить системный аспект анализа власти, подчеркивая связь отношений власти с организационными структурами. Это позволяет ему рассматривать власть не только как отношения, но и как организационный процесс. Власть возникает в процессе организации, а процесс организации предполагает наличие отношений власти.

Чем больше один из участников социального взаимодействия, пользуясь свободой собственного поведения, может влиять на ситуацию, в которой находится его партнер, тем менее он уязвим, и тем более он обладает властью над этим партнером. Для тех, кто стремится к власти, важно обладать максимальной свободой, сделав свое поведение менее предсказуемым для своих противников, чем поведение своих противников для себя. Формальные и неформальные нормы и правила, присущие организации, становятся для участников властных отношений внешними «принуждениями». Их роль заключается в косвенном ограничении свободы действия акторов и определении степени свободы для каждого актора и каждой сферы их взаимодействия.

Поскольку субъекты и объекты власти — это люди со свойственными им эмоциями и чувствами, постольку в изучении властных отношений широко применяются психологические знания и подходы. Одной из первых попыток обоснования власти на основе психологического подхода стал бихевиоризм.

Бихевиористский подход рассматривает власть как межличностное взаимодействие и поэтому обращает внимание на субъективную мотивацию подчинения и господства. Всякая власть, включая политическую, является особым типом поведения, при котором одни люди командуют, а другие вынуждены им подчиняться.

С точки зрения Г. Лассуэлла, первоначальным импульсом для возникновения властных отношений может быть присущая некоторым индивидам «воля к власти» и обладание определенной «политической энергией». Человек стремится к власти в надежде на улучшение своей жизни посредством приобретения богатства, престижа и т. д. Власть может быть и самоцелью, само по себе представлять источник наслаждения. При таком подходе политическая власть трактуется как некий феномен, возникающий на основе столкновения многообразных «воль к власти», как некий баланс, равновесие различных политических сил.

Психоанализ трактует стремление к власти как проявление, сублимацию подавленного либидо. У 3. Фрейда оно понималось как влечение сексуального характера, а у К. Юнга как просто психическая энергия в целом. С точки зрения психоанализа, стремление к власти и обладание ей может компенсировать у отдельных индивидов физические или духовные недостатки. Причем воля к власти у одних должна дополняться готовностью к подчинению, «добровольному рабству» у др. 3. Фрейд полагал, что в психике каждого человека имеются структуры, которые могут способствовать тому, что он предпочтет рабство свободе ради личной защищенности или из-за любви к властителю. Психологическую природу подчинения сторонники психоанализа усматривают либо в особом гипнотическом внушении, существующем во взаимоотношениях вождя и толпы (С. Московичи (р. 1925)), либо в чрезвычайной восприимчивости человека к символам, выраженным в языке (Ж. Лакан (1901—1981)).

Конечно, власть не может быть объяснена только с помощью психологических категорий. Поэтому нельзя не признать необходимости системных, структурно-функционалистских и реляционистских трактовок. Однако власть, в том числе и политическая, это всегда субъектно-объектные отношения, отношения между людьми, со всеми присущими им психологическими качествами и особенностями. Кроме воли к власти, ее субъект должен обладать и иными психологическими предпосылками для реализации властных функций. Не каждый человек по своему характеру способен к руководящей деятельности, принятию решений, выходящих за круг его собственных, повседневных интересов.

Еще в большей степени психологическую основу имеет готовность к подчинению у объекта власти. Подчинение чужой воле, следование правилам, установленным другими людьми, должно опираться на четко выраженную психологическую мотивацию. Последняя напрямую связана с теми средствами и ресурсами, которые находятся в распоряжении субъекта власти.

Если власть основана на силе и возможности наказания, то она способствует появлению страха перед возможными санкциями как главного мотива подчинения. Сила власти, основанная на страхе перед наказанием, прямо пропорциональна возможной тяжести этого наказания и обратно пропорциональна вероятности избежать наказания в случае непослушания.

Мотивы повиновения могут состоять в бессознательном подчинении чужой воле в силу привычки, обычая. Такая мотивация, как правило, закладывается в раннем возрасте и затем воспроизводится на протяжении длительного времени (даже в течение всей жизни), если только не приходит в противоречие с реальными жизненными интересами человека. Как только люди начинают замечать, что власть, которой они привыкли подчиняться, не соответствует их запросам, изжила себя и не представляет никакой ценности, то они отказывают такой власти в доверии.

Государственная политическая власть способна концентрировать в своих руках значительные материальные ресурсы: деньги, землю и т. д. Наличие у субъекта власти подобных ресурсов может способствовать формированию у ее объекта такого мотива, как интерес. Власть, основанная на интересе, как правило, является наиболее стабильной. Личная заинтересованность побуждает людей к добровольному и добросовестному выполнению указаний и распоряжений субъекта власти. У последнего исчезает необходимость в постоянном контроле и применении каких-либо штрафных санкций.

К аналогичным результатам (и даже большим) приводит подчинение на основе мотива, связанного с понятиями менталитета, ценностных ориентации и установок, — убеждение. Готовность подчиняться государственной власти в этом случае формируется под воздействием высоких идейных побуждений патриотического, религиозного или нравственного толка.

Авторитет также представляет собой мотивацию подчинения, благоприятную для власти. Это понятие охватывает высоко ценимые качества, которые подчиненные видят в руководителе, что обеспечивают их подчинение без убеждений или угрозы наказания. Авторитет формируется на основе общей заинтересованности и согласии объекта и субъекта власти и убежденности подчиненных в особых способностях руководителя. Он может быть истинным, когда руководитель действительно обладает приписываемыми ему качествами и способностями, и ложным, основанным на заблуждениях. Также, в зависимости от лежащих в его основе качеств, авторитет бывает деловым, научным, религиозным, моральным и т. п.

Власть, основанная на интересе, убежденности и авторитете, часто перерастает в идентификацию (отождествление) подчиненного с руководителем. В этом случае достигается максимальная сила власти и руководитель воспринимается подчиненным как свой представитель и защитник. Идентификация субъекта власти с объектом объясняется двумя причинами: 1) двойственным положением людей в отношениях власти (например, в демократических организациях индивиды выбирают и контролируют руководство, с одной стороны, и выполняют его решения, с другой); 2) общностью интересов и ценностей руководителей и подчиненных, с чем связано возникновение у исполнителей чувства единства с организацией (группой).

Власть представляет важный для любого общества и его отдельных систем и подсистем феномен. В различных сферах общественной жизни она выполняет ряд важнейших функций: господство (полное подчинение объекта власти воле ее субъекта); регулирование общественных отношений, контроль над поведением индивидов и групп; руководство (управление) общественными процессами; организация действий по выполнению поставленных перед обществом или группой задач, их координация; мобилизация индивидов, групп или общества в целом на достижение каких-либо значимых для них целей. Их реализация связана с механизмами осуществления власти и особенно такого важнейшего ее вида, как власть политическая или государственная.

• [1] Parsons T. The Distribution of Power in American Society // World Politics. 1957. № 10.