Формирование «мифа места» как основы туристского потенциала региона

Информация о маршруте и месте пребывания является обязательной частью туристского продукта. Основной формой предоставления такой информации является путеводитель.

Путеводители начали формироваться на основе литературы путешествий, вбирая в себя личный и коллективный опыт путешественников и потребности туристского бизнеса. С точки зрения содержания путеводители как информационная основа путешествия представляют собой своеобразный симбиоз стандартных представлений и ожиданий о цели и месте путешествия, с одной стороны, и действительно уникальное и полезное руководство для потребителя — с другой. Описание маршрута и места пребывания опирается на так называемый миф места («миф дестинации»), который формируется под воздействием культурного образа определенных мест, массовой культуры, литературы и кино, а также информации, целенаправленно и самостоятельно полученной самим потребителем, часто субъективной и случайной.

Начиная с эпохи Великих географических открытий, стремительно растет количество карт, описаний местности, записок путешественников, литературы путешествий. Далекие, прежде незнакомые страны обретают стереотипные образы в массовом сознании. В XVI—XVII вв. появляются подробные описания новых земель, стран и народов, которые стали основой картографических, этнографических и культурных знаний о мире. Одним из известных трудов в конце XVI в. была книга голландца Яна Гюйгена ван Линсхотена, рассказывающая о его путешествии в Индию с живописным описанием ее чудес и богатств. Авантюрист и путешественник, ван Линсхотен стал широко известен благодаря слуху, что именно он сумел достать для голландских компаний секретные морские карты португальцев. Созданные в начале XVII в. соперничающие Ост-Индские и Вест-Индские торговые компании в Англии, Голландии, Франции использовали сочинение ван Линсхотена для создания мифа о несметных богатствах восточных стран, который существовал вплоть до XX в.

Мифы городов и мест стали активно складываться в XIX в. вместе с повышением мобильности населения, развитием литературы и искусства, распространением мобильных средств коммуникации, формированием туристского бизнеса. Массовая урбанизация также способствовала созданию «мифа городов». В XIX в. многие столицы мира испытали масштабную модернизацию, которая придала им неповторимый облик. Обновление Парижа бароном Османом во второй половине XIX в. сделало город признанной столицей культуры и моды. Эйфелева башня, поразившая посетителей Всемирной выставки 1889 г., стала символом новаторства и дерзости французской столицы. В конце XIX в. преобразились Вена, Берлин, Стамбул, Москва. Каждый город обрел собственное неповторимое лицо, делавшее его привлекательным для путешественников.

Лондон одним из последних среди европейских столиц обрел привлекательное для туристов лицо. Еще в 1880-х гг. город ассоциировался то с трущобами Ист-Энда, то с нищетой рабочих, то с распространенной преступностью, грязью и плохой пищей. Целая серия книг рассказывала об ужасающей бедности лондонцев и непривлекательности города для приезжих («Люди бедны», «Лондон в лохмотьях», «В кромешном Лондоне», «Преисподняя»). Классик английской литературы Ч. Диккенс также рисовал безрадостные картины «туманного Лондона». В конце XIX в. в британской столице стали появляться широкие улицы, новые общественные здания, но старый многомиллионный город к тому времени так разросся, что принятое общее впечатление от него сохранялось. Как отмечал один из публицистов этого времени, особенностью «лондонских улиц было выражение усталости». Поднявшийся на воздушном шаре над Лондоном журналист увидел «необозримую кирпичную массу церквей и больниц, банков и тюрем, дворцов и работных домов, доков и приютов для нищих», которые «слились в одно огромное черное пятно… в простую мусорную кучу» (Акройд, с. 666). Топившиеся углем многочисленные камины Лондона превратили его в «черный город». Признавая первенство Британии в экономической жизни, в установлении демократии в политической жизни, очевидцы еще долго не считали Лондон достойным объектом для туристского посещения. Когда в 1902 г. американский писатель Джек Лондон, пожелав посетить трущобы Ист-Энда, обратился в туристское бюро Т. Кука, то получил ответ: «В Ист-Энд мы туристов не возим, они никогда об этом не просят, да мы и не знаем ничего про эти места». Об этом районе британской столицы тогда же кратко выразился Карел Чапек, назвав его «напластованием сажи и пыли», населенным «самыми экзотическими персонажами». Сложился даже социокультурный тип обитателей этого района — «кокни» с особым стилем поведения и речи.

Радикальные перемены произошли в облике британской столицы только во второй половине XX в., особенно после Второй мировой войны. Со свойственной им предприимчивостью англичане перестроили полузаброшенные районы заводов, портовых доков, пустырей и складов, превращая их в парки, выставочные залы, места для гуляний. Развитие транспорта и обширных пригородов как «зеленого пояса» столицы, реставрация памятников и музеев в центре города, массовое строительство современных гостиниц сделало Лондон привлекательным с точки зрения туризма, меняя образ «уродливый город» на благоприятный — «интересный город» .

Напротив, Париж еще со времен Средневековья был притягателен для путешественников. Миф этого города включал в себя понятия «столица мира», «столица искусств и моды», город удовольствий и красоты. Путеводитель 1846 г. называет Париж «сердцем Европы, столицей цивилизации». Правда, перечень достопримечательностей в этом путеводителе несколько странный: Марсово поле, бульвары с кофейнями и ресторанами, театры, игорные заведения, бордели, сады Тиволи, места концертов, военных парадов, маскарадов, балов и гуляний.

Однако путешественник мог быть уверен, что найдет во французской столице удовольствия на любой вкус. Город формировался как центр развлечений и культуры и таким воспринимался приезжими. Польский публицист Франковски в 1830 г. написал книгу «Физиологические этюды больших городов», в которой Парижу отведено главное место в искусстве весело проводить время. Автор упоминал об особой социокультурной практике фланирования, т. е. бесцельного гуляния по красивым улицам с заходом в магазины, кафе, выставки, которая родилась именно в Париже. Город, по мнению автора этого сочинения, уже тогда представлял собой настоящую «гастрономию для глаз». Небывалый успех романа В. Гюго «Собор Парижской богоматери», вышедшего в 1831 г., утвердил за городом образ романтичного, прекрасного места, которое обязательно следует посетить.

Вторая половина XIX в. была особенно значима для создания «мифа Парижа». Здесь «работали» несколько важных факторов. Во-первых, в середине XIX в. началось новаторское движение в живописи Франции. Сначала барбизонцы заявили об отходе от академической живописи, создавая «пейзаж настроения», новые принципы портрета и жанровых картин. Затем на международной выставке 1866 г. Г. Курбэ впервые заявил о течении реализма, устроив рядом с выставочными павильонами «приют реализма» и шокируя публику изображением повседневной жизни парижан. Немногим позже Париж стал родиной потрясающе новаторского течения импрессионистов, которые сделали практику посещения художественных выставок широкими кругами горожан привычкой, частью городской жизни. К 1880-м гг.

Париж оказался признанной столицей искусств. Выставка 1889 г., которая предъявила миру не только чудо инженерной мысли — Эйфелеву башню, но и чудо индустрии развлечений — «Мулен Руж» с шокирующим канканом, подтвердила лидерство Парижа в туристской привлекательности.

Во-вторых, прославленный мэр Парижа второй половины XIX в. барон Осман затеял масштабную реконструкцию города. Для составления детального плана преобразований он даже использовал полеты на воздушном шаре над городом. Эти фотографии города с высоты стали одним из привлекательных сувениров для посещающих французскую столицу. При бароне Османе Париж украсился кольцом бульваров, Монмартр окончательно стал пристанищем художников, были реконструированы парки, соборы и дворцы: Сен-Дени, Нотр-Дам, Дом инвалидов и др. Город обзавелся современным освещением, канализацией, транспортом.

Несмотря на социальные и политические потрясения XX в. Париж сохранял свой имидж привлекательного города для туристов, своего рода «столицы мира». Французское кино и эстрада XX в. способствовали этому. Невозмутимость Ж. Габена, очарование Э. Пиаф, легендарный лидер антифашистской борьбы Ш. де Голь, роскошный стиль ар-деко 1920−1930;х гг., деятельность престижных домов моды, парфюмерные открытия, детективы Ж. Сименона показывали разные стороны Парижа, неизменные в своей привлекательности. Этому не мешали экономические и политические проблемы, поскольку главная привлекательность Парижа, миф города сформировались в области психологии, культуры, моды и истории. Развитие фотографии и кино только усиливали этот миф.

Париж одним из первых обзавелся целой серией прекрасных путеводителей для туристов. Уже путеводитель 1846 г. называл город «сердцем Европы» (Джонс, с. 428). Среди типичных предложений для туристов значилось посещение Монмартра, Лувра и взгляд на город с высоты смотровой площадки Эйфелевой башни. Проводимые в Париже с 1855 г. всемирные выставки усиливали его привлекательность, а внедрение фотографии в повседневность оказалось поистине бесплатной рекламой города благодаря множеству его видов, сделанных туристами во время масштабной всемирной выставки 1900 г. Последнюю посетили более 50 млн человек — рекорд, не превзойденный до сих пор. Впечатления русских посетителей этой выставки подкреплены много численными фотографическими изображениями парижских достопримечательностей, позднее они вышли отдельным альбомом, который сейчас стал антикварной ценностью.