Становление психологизма (роман «Княгиня Лиговская»)

Роман «Княгиня Лиговская» Лермонтов не закончил. Причин тому много, и причины эти как личного, так и творческого свойства.

Начало работы над романом датируют 1836 г. В произведении нашли отражение факты личной судьбы поэта: автобиографична линия «Печорин — Негурова», любовь Лермонтова к Варваре Лопухиной послужила основой коллизии «Печорин — Вера Лиговская», некоторые повороты лермонтовской судьбы угадываются в биографии главного героя (например, необходимость сменить студенческий сюртук на военный мундир). Откровенный автобиографизм служил препятствием для публикации романа, но такова была особенность лермонтовского мышления: взглянуть на себя со стороны, заострив, воплотить в образе героя ту особенность своей внешности, характера, судьбы, которая вызывала страдание в душе поэта. В связи с этим его Вадим (одноименный роман) не просто некрасив, но уродлив; также некрасив и несчастен в любви Печорин («Княгиня Лиговская»); распря отца и бабушки становится причиной смерти героя драмы «Люди и страсти» и т. д.

Однако есть все же более глубокие причины, которые побудили Лермонтова к прекращению работы над романом. Препятствием стал сам тип конфликта, обозначившийся в произведении. В романе намечаются две сюжетные линии: любовная и социальная. Вместе с тем два героя начинают занимать равноправное, самостоятельное положение в конфликте произведения. И каких героя! Первый — Печорин — представитель светского Петербурга, знатный и богатый от рождения, сочетающий в себе цинизм, умение манипулировать чужими судьбами и способность болезненно любить, страдать. Он наделен незаурядным аналитическим умом, позволяющим видеть скрытые мотивы поступков людей и противодействовать им, манипулировать толпой, вместе с тем это герой одинокий, страдающий, непонятый. Другой — Красинский — «маленький человек» с непомерными социальными амбициями, «мономан», захваченный идеей пробиться на высшие ступени социальной лестницы. Каждая из этих фигур тянула за собой особую цепь конфликтов и характеров.

В процесс создания произведения вмешались также и сторонние обстоятельства. В 1837 г. Лермонтов был арестован за стихотворение «Смерть поэта», а затем сослан на Кавказ.

" Княгиня Литовская" была опубликована лишь в 1882 г., влияния на современный Лермонтову литературный процесс она оказать не могла. Можно только поражаться тому, как опередил свое время Лермонтов, как предвосхитил те пути, по которым будет развиваться русская литература начиная с 40-х гг. XIX в., поэтому невозможно переоценить роль этого произведения в становлении лермонтовского психологизма. Именно в этом романе сформировались повествовательная техника, стиль, способы психологического изображения, которые Лермонтов позже использовал в «Герое нашего времени» .

В чем же состоит своеобразие лермонтовской психологической манеры?

Лермонтов явно отталкивается от пушкинских способов психологического изображения. В «Повестях Белкина», например, движения души героев отчетливо проступают через поступок. Каждый жест, шаг героя есть следствие тех эмоций, которые он испытывает. В эпизоде с деньгами действия Самсона Вырина отражают то, что происходит в его душе. Вот эту-то прямую связь внутреннего и внешнего и нарушает Лермонтов. Его психологизм вырастает из несоответствия поступка и переживания. Лиза Негурова получает анонимное письмо, глубоко ее оскорбившее, разрушившее все надежды на замужество. Однако чувства героини не прорываются наружу. Лермонтов подчеркивает нетипичность реакции Негуровой на письмо («с другою сделалась бы истерика»). Единственное действие, в котором проявляется реакция героини на содержание письма, — его сожжение. Сдержанность в проявлении чувств ведет к невозможности понять, что же действительно происходит с Лизой в настоящий момент, отсюда замечания повествователя: «…если б вы стояли у ее изголовья, то подумали бы, что она спит спокойно и безмятежно». Наблюдатель не мог бы угадать подлинный ход переживаний Негуровой. Подобная скупая форма проявления чувств приобретается навыком светского притворства. Еще нс раз Лиза продемонстрирует это умение не выдать своих переживаний, спрятать чувства под маской светской учтивости. Этот навык приобретается мучительно, но, если человек принужден жить в свете, он вынужден им овладеть в совершенстве. Примечательно, что Вера Литовская после опасного разговора с Печориным во время обеда ищет уединения, чтобы справиться с волнением. Только наедине с собой она может дать волю чувствам, но и здесь вклинивается оглядка на свет: «…она плакала, горько плакала, покуда ей не пришло в мысль, что с красными глазами неловко будет показаться в гостиную». К моменту появления стороннего человека (сестры Печорина Вареньки) она уже полностью овладевает собой. Вера лишь входит в петербургский свет, ей еще предстоит освоить все тонкости светского этикета, привычка «властвовать собой» у нее еще не доведена до автоматизма.

Светская беседа в «Княгине Литовской» становится не фоном, на котором происходит объяснение героев, а прикрытием, позволяющим им высказываться, спорить, не переходя при этом к прямому объяснению, выяснению отношений (так возникает скрытый диалог). Оказывается, что из-за бессодержательности, пустоты светского разговора ему можно придать любой смысл, использовать как ширму для тонкого психологического поединка. Если традиционная светская болтовня мгновенно забывается из-за несущественности ее содержания, то скрытый в ней диалог, напротив, надолго западает в сознание героев, не отпускает их; к его продолжению они будут вновь и вновь возвращаться.

Светский разговор характеризуется фрагментарностью, логической несвязанностью частей, калейдоскопичностью. Как правило, он развивается толчками и постоянно стремится к затуханию, а прекратиться может в любой момент.

Скрытый диалог, несмотря на его внешнюю разорванность, представляется цельным, имеющим свою логику развития, но его динамика — это движение не к какому-то концу, а скорее по кругу.

Как видим, источником психологизма становится несоответствие слова и чувства, движений души и поступка, он обусловлен также текучестью переживаний. Внутренний мир человека Лермонтов изображает как смену разнообразных, часто противоположных душевных состояний. Лермонтовский человек пристально «вглядывается» в себя, в свою душу, фиксирует динамику своих чувств, открывает в себе неожиданные для себя самого душевные движения. Он стремится попять себя. Самоанализ соотносится с взглядом повествователя, его комментарием, мнением толпы. Так намечается множественность точек зрения на один и тот же поступок, на одну и ту же эмоцию (впоследствии этот принцип постижения характера Лермонтов использует в «Герое нашего времени»), формируется тот тип психологизма, который позднее назовут «аналитическим» .

В «Княгине Литовской» автор использует два принципиально отличных принципа создания характеров. Печорин, Негурова, Красинский, Вера разрабатываются всесторонне, Лермонтов стремится показать движения их души, внутренний мир, понять причины, которые сформировали характер. Другая группа героев — представители светской толпы — рисуется иными красками. Эти персонажи лишены имен, развернутых портретных характеристик. Каждого из них Лермонтов наделяет одной-двумя яркими внешними чертами, которые исчерпывают внутреннее содержание. «Рыжий господин, увешанный крестами», «дама лет тридцати, чрезвычайно свежая и моложавая, в малиновом токе, с перьями, и с гордым видом» («неприступная добродетель»), «старушка, разряженная как кукла, с седыми бровями и черными пуклями», «дипломат, длинный и бледный, причесанный a la russe и говоривший по-русски хуже всякого француза». Перед читателем предстают маски, а не люди. Искусственность, бездушность усиливается тем, как они реагируют па внешние воздействия. Чаще всего «раздражителем» оказывается слово, которое будто «оживляет» маску, приводит ее в движение, но это движения автоматичные, повторяющиеся, «затухающие» постепенно, сами собой: «При слове „старая сплетница“ разряженная старушка затрясла головой и чуть-чуть не подавилась спаржею»; «молчаливая добродетель пробудилась при этом неожиданном вопросе, и страусовые перья заколыхались на берете» и т. д. Так создается образ мира, в котором человек оказывается бездушной марионеткой и по законам которого принуждены жить и те, кто наделен душой. Этот способ создания образов также будет использован Лермонтовым в «Герое нашего времени» при описании «водяного общества» (драгунский капитан, «толстая дама, осененная розовыми перьями» и т. д.).

Как видим, «Княгиня Литовская» — произведение уникальное. В нем Лермонтов свой личный опыт светского общения претворяет в художественный текст, а также впервые изображает внутренний мир человека как мир изменчивый, текучий (предвосхищая «диалектику души» Л. Н. Толстого). Впервые Лермонтов показывает Петербург не только как «город пышный», но и как «город бедный» (во дворе-колодце обитает Красинский). В образе Красинского намечается такой тип героя, к которому позже обратится Достоевский. Однако главное заключается в том, что этот роман — преддверие «Героя нашего времени», в нем формируются лермонтовские принципы психологического изображения, появляется герой, основные черты которого затем воплотятся в Григории Александровиче Печорине.