Документально-мемуарная проза О. Ф. Берггольц: парадигмы становления творческой личности

Обращение к творческой биографии Ольги Федоровны Берггольц (19 101 975) является актуальным в заново осмысляемой истории русской литературы советского периода. Для раскрытия феномена легендарной ленинградской поэтессы необходимо понимание того, как проходило становление ее личности, совпавшее с периодом 1920;х гг. — временем бурного пореволюционного переустройства мира, затронувшего все сферы духовной жизни человека.

Творческий путь О. Ф. Берггольц не был обделен вниманием исследователей.1 Первые монографические работы, посвященные творчеству Берггольц, появились еще в начале 1960;х гг. Специфика этих исследований, имеющих критико-биографический характер (Г. Цурикова, Н. Банк) и обращенных к природе стиха Берггольц (А. Павловский), заключалась в том, что они писались с учетом возможного критического прочтения их самой Ольгой Федоровной.

В посмертных воспоминаниях конца 1970;Х-1980;х гг. и в статьях отечественных филологов, написанных в основном в методологии советского литературоведения, превалировала односторонняя, официозная трактовка образа поэтессы, обусловленная жестким идеологическим контролем. В центре внимания исследователей был военный период творчества Берггольц. После выхода автобиографической книги «Дневные звезды» (1959) интерес.

1 См. библиогр.: Ольга Федоровна Берггольц // Русские советские писатели. Поэты: биобиблиогр. указ. М., 1979. Т. 3. Ч. 1 (Безыменский — Благов). С. 197−258.

2 Цурикова Г. Ольга Берггольц. Л., 1961. 50 е.- Банк Н. Ольга Берггольц: критико-биографический очерк. М.- Л., 1962. 171 с. (далее: Банк Н. Ольга Берггольц) — Павловский А. Стих и сердце: очерк творчества О. Берггольц. Л., 1962. 94 с.

3 См., например: Хренков Д. Т. От сердца к сердцу: о жизни и творчестве О. Берггольц. Л., 1982. 255 с. (далее: Хренков Д. Т. От сердца к сердцу). 4 критики был сосредоточен на жанровых поисках писательницы в области лирической прозы, получивших положительную оценку.4.

Зарубежные филологи-русисты в 1980;е гг. занимались определением места поэтессы в современном ей литературном процессе. Так, например, немецкий филолог-русист С. ТзсЬдр1 интересовалась выявлением роли Берггольц в дискуссии о лирической поэзии, развернувшейся на страницах периодической печати в начале 1950;х гг.5.

Следующим этапом освоения творческого наследия поэтессы стало трехтомное собрание ее сочинений, вышедшее в 1988;1990 гг.6 В нем впервые была предпринята текстологическая подготовка и научное комментирование произведений Берггольц.7 Трехтомник постигла несчастливая судьба: в результате конфликта М. Ф. Берггольц (1912;2003) -сестры поэтессы, актрисы, владелицы авторских прав, с Лениздатом, после судебного разбирательства третий том собрания сочинений вышел без п комментария, а затем был изъят из читательского обихода.

4 См., например: Синявский А. Поэзия и проза Ольги Берггольц // Новый мир. 1960. N 5. С.225−236.

5 См.: Tschopl С. Die sowjetische Lyrik-Diskussion: Leningrader Blockadedichitung als Paradigma. Munchen, 1988. 268 c.

6 Берггольц О. Ф. Собр. соч.: в 3 т. Л., 1988;1990. Т. 1−3 (далее: Собр. соч., указание тома и страницы).

7 В работе участвовали Т. П. Голованова, А. А. Шелаева, JI. И. Кузьмина и др., автором предисловия был А. И. Павловский.

8 По сообщению А. А. Шелаевой, тираж третьего тома «попал под арест, без права реализации через торговую сеть». См. подробнее: Шелаева А. А. Из истории создания трехтомного Собрания сочинений О. Ф. Берггольц (JL, 1988;1990) //"Так хочется мир обнять": О. Ф. Берггольц: исслед. и публ.: [сб.]: к 100-летию со дня рождения. СПб., 2011. С. 98−109 (далее ссылка на кн.: «Так хочется мир обнять») — Царъкова Т. С. О формировании личного фонда О. Ф. Берггольц в Пушкинском Доме // «Так хочется мир обнять». С. 110−121.

После смерти О. Берггольц публикацией ее творческого и мемуарного наследия занималась в основном М. Ф. Берггольц, тогдашняя хранительница ленинградской части архива поэтессы. Опубликованные ею в 1990;е гг. в периодической печати автобиографические тексты Берггольц9 практически не сопровождались научным историко-литературным комментарием. Мария Федоровна включала новые архивные материалы в выпущенные к юбилейным датам издания, которые, при безусловной их ценности, имеют ограниченную научную значимость .10.

В 1990;е и 2000;е гг. изучение творчества поэтессы продолжалось, хотя и не было интенсивным. В диссертационных работах исследовательниц, живущих на постсоветском пространстве, 11 отдельные вопросы жанра и поэтики творчества Берггольц рассматривались в русле традиций советского литературоведения. В эти же годы английский филолог-русист К. Hodgson (К. Ходгсон) занималась творчеством поэтессы периода войны, а в дальнейшем в вышедшей в 2003 г. монографии «Voicing the Soviet Experience: The Poetry of Ol 'ga Berggol’ts» предприняла успешную попытку.

9 Берггольц О. Победоносное терпенье: письма к родным времен блокады Ленинграда / вступ. ст. и публ. М. Ф. Берггольц // Литературное обозрение. 1979. N 5. С. 100−112 (далее: Берггольц О. Ф. Победоносное терпенье) — Берггольц О. Из дневников / вступ. ст., публ. и примеч. М. Ф. Берггольц // Звезда. 1990. N 5. С. 180−191- Там же. N 6. С. 153−174- Берггольц О. Из дневников (май, октябрь 1949) / вступ. ст. В. Оскоцкого, публ. М. Ф. Берггольц // Знамя. 1991. N 3. С. 160−172- О ГУЛАГе невидимом: к публ. фрагментов дневника Ольги Берггольц / публ. М. Ф. Берггольц // Апрель. М., 1991. Вып. IV. С. 127— 144.

10 См., например: Берггольц О. Встреча / сост. М. Ф. Берггольц. М., 2000. 329, [2] с. (далее: Встреча).

11 Чащина JI. Г. Публицистика Ольги Берггольц 30-х годов и периода Великой Отечественной войны: (к проблеме историзма): автореф. дис.. канд. филол. наук. Л., 1989. 16 е.- Пронина Е. П. Поэзия Ольги Берггольц: (художник и время): автореф. дис.. канд. филол. наук. М., 1990. 17 е.- Арещенко Т. В. Повтор как экспрессивный прием поэтической речи О. Берггольц: автореф. дис. канд. филол. наук. Минск, 2000. 20 с. 6 осмысления всего ее творческого пути, используя как печатные источники, 1 так и часть неопубликованных материалов из архива поэтессы.

Вполне закономерно, что в изучении наследия Берггольц, получившей легендарную известность в период блокады и ставшей символом сопротивления осажденного Ленинграда, исследователи обращали основное внимание на произведения военного периода. Однако сведение ее художественного потенциала лишь к понятию genius loci блокадного города создавало определенный стереотип в рецепции творчества поэтессы и не способствовало его полномасштабному изучению.

Новый всплеск читательского и исследовательского интереса к произведениям Берггольц и к судьбе поэтессы как жертве сталинских репрессий, вызвал 100-летний юбилей со дня ее рождения. Он был отмечен выходом ряда книг13 и публикаций, которые со всей очевидностью показали, что для объективной оценки ее творчества необходимо углубленное изучение архива поэтессы.

В последние годы в научный оборот введены архивные материалы, которые делают возможным глубокое прочтение и новый подход к анализу произведений Берггольц. Научное исследование ее творческого пути должно.

12 См.: Hodgson К. Writing with the Bayonet: Soviet Russian Poetry of the World War Two. Liverpool, 1996. 328 p.- Hodgson K. Voicing the Soviet Experience: The Poetry of Ol’ga Berggol’ts. New York, 2003. 216 p. (далее: Hodgson K. Voicing the Soviet Experience). Ходгсон знакомилась с материалами архива, хранящегося у М. Ф. Берггольц. См. также словарную статью другой английской исследовательницы: Corten LH. Berggol’ts Ol’ga Fedorovna // Dictionary of Russian women writers. Westport (Conn.) — London, 1994. P. 80−82.

13 См., например: Берггольц О. Ф. Ольга. Запретный дневник: дневники, письма, проза, избранные стихотворения и поэмы Ольги Берггольц / [Н. Соколовская, А. Рубашкин, сост., ст., коммент.]. СПб., 2010. 544 е.- Берггольц О. Ф. Ольга. Запретный дневник: дневники, письма, проза, избранные стихотворения и поэмы Ольги Берггольц / [сост., коммент.: Н. Соколовская, А. Рубашкин]. [2-е изд.]. СПб., 2011. 544 с. (далее цитируется по последнему изданию: Ольга. Запретный дневник). См. также кн.: «Так хочется мир обнять». опираться в первую очередь на мемуарно-автобиографические тексты, которые являются полноценной, но до сих пор неизученной и лишь выборочно опубликованной частью обширного литературного наследия поэтессы.

В настоящее время литературный и культурно-исторический статус мемуарно-автобиографического жанра значительно вырос. Сейчас к этому жанру, традиционно включавшему дневники, письма, автобиографии и мемуары, 14 могут быть причислены и такие авторские микротексты как инскрипты и маргиналии, имеющие важное мемориальное и биографическое значение и рассматриваемые как «особый жанр письменного литературного творчества». 15.

В настоящей работе в отношении мемуарно-автобиографических текстов принято определение: документально-мемуарная проза.

Вопрос о соотношении в автобиографическом жанре документального и художественного начал на сегодняшний день остается открытым. В литературоведческой практике принято определять автобиографические тексты как «человеческий документ», «автодокументальная проза», «автодокументальные жанры», «автодокументальный текст», а также эго-документ (я-документ) и «невымышленная» (non-fiction) литература.16.

14 См., например: Машинский С. О. О мемуарно-автобиографическом жанре // Вопросы литературы. 1960. N 6. С. 129−145- Урбан А. Художественная автобиография и документ // Звезда. 1977. N2. С. 192−208. Елизаветина Г. Г. Становление жанра автобиографии и мемуаров // Русский и западноевропейский классицизм: проза. М., 1982. С. 235−263- Колядич Т. М. Воспоминания писателей: проблемы поэтики жанра. М., 1998. 277 с.

15 См.: Ильина О. Н. Автографы, дарственные и владельческие надписи, инскрипты и маргиналии: к уяснению понятий // Книжное дело на Северном Кавказе: история и современность: сб. ст. Краснодар, 2007. Вып. 4, ч. 1. С. 207.

16 См.: Яковлева Н. «Человеческий документ» (материал к истории понятия) // История и повествование: сб. статей. М., 2006. С. 372—426- Урбан А. Автодокументальная проза // Звезда. 1970. N 10. С. 4−77- Гинзбург Л. Я. О психологической прозе. JI., 1971. 464 е.- Савкина И. Разговоры с зеркалом и зазеркальем: автодокументальные женские тексты в 8.

Несмотря на бесспорную документальную составляющую, автобиографические тексты рассматривают и как Асйоп-литературу. Так, например, по определению С. В. Рудзиевской, «.это жанр то маргинальный — то литературный, то документальный — то художественный, а на деле — и то и другое одновременно». 17.

Объект диссертации — документально-мемуарная проза Берггольц 1920;х гг.

Предмет исследования — ранние дневники поэтессы, рассмотренные.

1 о как форма самопрезентации личности автора. русской литературе первой половины XIX века. М., 2007. 438 с. (далее: Савкина И. Разговоры с зеркалом и зазеркальем). О феномене «невымышленной» литературы см.: Местергази Е. Г.

Литература

нон-фикшн/поп-йсйоп: экспериментальная энциклопедия. М., 2007. 325 с.

Рудзиевская С. В. Дневник писателя в контексте культуры XX века // Филологические науки. 2002 № 2. С. 16. Такого же мнения М. Ю. Михеев: «Строго говоря, границ между обыденной литературой, с одной стороны, документальной — с другой, и, наконец, между литературой художественной, с третьей стороны, вообще не существует. Одна переходит в другую, и они обе — в третью» (Михеев М. Ю. Фактографическая проза, или пред-текст: дневники, записные книжки, &bdquo-обыденная" литература // Человек. 2004. № 2. С. 134).

1 Я.

Дневник определяется как «периодически пополняемый текст, состоящий из фрагментов с указанной датой для каждой записи» (См. об этом: Жожикашвши С. В. Дневник // Литературная энциклопедия терминов и понятий. М., 2003. Стб. 232−234). Он изучается на филологическом, лингвистическом, историческом, социологическом, психологическом, культурологическом уровнях. См.: Банк Н. Б. Нить времени: дневники и записные книжки советских писателей. Л., 1978. 247 е.- Топоров В. И. Два дневника (Андрей Тургенев и Исикава Такубоку) // Восток-Запад. Исследования. Переводы. Публикации. М., 1989. С. 78−99- Егоров О. Г. Дневники русских писателей XIX века: исследование. М., 2002. 285 е.- Егоров О. Г. Русский литературный дневник XIX века: история и теория жанра. М., 2003. 279 с. (далее: Егоров О. Г. Русский литературный дневник XIX века) — Радзиевская Т. В. Ведение дневника как вид коммуникативной деятельности // Референция и проблемы текстообразования: сб. науч. тр. М., 1988. С. 95 116- Рожанский М. Между настоящим и реальностью: оптика советского идеализма // Человек. 2010. № 5. С. 47−57. Дневник исследуется «как форма автобиографической 9.

Хронологические рамки настоящей работы определяются тем, что формирование личности человека анализируется как смена этапов, на каждом из которых происходит существенное изменение его внутреннего мира. Отрочество и юность Берггольц относятся к 1920;м гг., которые представляют собой время становления ее личности, годы взросления и начала профессиональной деятельности.

Цель диссертации — построение парадигм становления творческой личности поэтессы на основе документально-мемуарной прозы О. Ф. Берггольц 1920;х гг. и, в первую очередь, ее ранних дневников.

Основными задачами работы являются:

1. Изучение ранних дневников как биографических и психологических документов.

2. Исследование отроческих дневниковых текстов в аспекте формирования индивидуальности, социального становления личности и творческих интенций поэтессы.

3. Исследование юношеского дневника как источника сведений о поисках женской идентичности и начальном этапе профессиональной литературной деятельности О. Берггольц.

4. Определение функционально-стилевых особенностей, адресата и мотивации ведения ранних дневников.

Период творческого становления поэтессы до настоящего времени остается неисследованным. Документально-мемуарная проза 1920;х гг., в том числе ранние дневники поэтессы, до сих пор не были предметом самостоятельного историко-литературного изучения. культуры, как форма построения и представления собственной личности", «как &bdquo-литературный факт», о котором писал Ю. Н. Тынянов в применении к письмам пушкинской поры". См.: Въолле К, Гречаная Е. П. Дневник в России в конце XVIIIпервой половине XIX в. как автобиографическое пространство // Известия АН. Серия лит. и яз. 2002. Т. 61. С. 18 (далее: Въолле К, Гречаная Е. П. Дневник в России в конце XVIIIпервой половине XIX в. как автобиографическое пространство.

Дневники Берггольц — ценнейшая и значительная часть ее литературного наследия, 19 но степень их опубликованности невысока. Сама Ольга Федоровна отказывалась даже от небольшой прижизненной публикации своих «тетрадей» и, по воспоминаниям Д. Хренкова, говорила: «Напечатают после моей смерти». 20 В зрелые годы она признавала дневники «фундаментом» Главной книги писателя. «Писатель пишет свою Главную книгу непрерывно, — отмечала Берггольц в «Дневных звездах», — иногда с самого детства. Чаще всего это дневник, разумеется пишущийся не с.

9 1 расчетом на торжественную публикацию при жизни".

Первая публикация фрагментов дневников поэтессы появилась в 1980 г. во французском отделении журнала «Время и мы». 22 Напечатанные в 1990;е гг. отрывки из дневников Берггольц23 неоднократно становились предметом исследовательского цитирования. Но лишь В. Оскоцкий непосредственно занимался анализом опубликованных записей поэтессы.24 Исследователь утверждал, что именно дневник давал возможность писательнице выразить «в полный голос» «трагедийную правду трудной, невозможной жизни». 25 Нельзя также не согласиться с замечанием Д. Т. Хренкова: «Всех нас еще.

19 Так, в РГАЛИ (ф. 2888) хранятся семьдесят две дневниковых тетради за 1923;1971 гг. См.: Российский государственный архив литературы и искусства: путеводитель. М., 2004. Вып. 8. С. 43.

20ХренковД. Т. От сердца к сердцу. С. 12.

21 Собр. соч. Т. 3. С. 242−243.

22 Берггольц О. Ф. Из дневников (1939;1949) / предисл. Е. Эткинда, публ., коммент., вступ. ст. С. Бабенышевой // Время и мы. 1980. № 57. С. 270−302.

23 См. примеч. № 9.

24 Оскоцкий В. Дневник как правда: (из мемориального наследия В. Вернадского, О. Берггольц, К. Чуковского). М., 1995. 69 с. (далее: Оскоцкий В. Дневник как правда).

25 Оскоцкий В. Дневник как правда. С. 46. ждет большое литературное открытие, когда будет разобран архив.

Л/ писательницы и опубликованы ее дневники".

Между тем трудности в объективном историко-литературном освещении и публикации литературно-мемуарного наследия Берггольц связаны с непростой судьбой и недоступностью ее архива. Сложилось так, что ныне он находится в двух российских архивохранилищах. Одна часть архива хранится в Москве в Российском государственном архиве литературы и искусства (РГАЛИ) и составляет фонд 2888, доступ к которому в настоящее время ограничен.28 Сейчас хранящиеся в РГАЛИ дневники Берггольц готовятся к публикации.29.

Другая часть наследия поэтессы ранее находилась в Петербурге у М. Ф. Берггольц. После смерти Марии Федоровны в 2004 г. ее сынФ. М. Янчин передал «ленинградский» архив в Рукописный отдел Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН, где был образован фонд 870 О. Ф. Берггольц.

Источниковедческой базой настоящего исследования является фонд О. Берггольц, хранящийся в Пушкинском Доме. Начальным этапом работы над диссертацией стала проведенная автором диссертации предварительная л/.

Хренков Д. Т. От сердца к сердцу. С. 11. В книгу Хренкова вошли выписки из дневников разных лет, с которыми автора знакомила сама Ольга Федоровна.

27 До передачи в РГАЛИ ее владельцем был племянник О. Берггольц, Лебединский <�такЯ Я> Михаил Юрьевич (1931;2006) — сын М. Ф. Берггольц и Ю. Н. Либединского, инженер, экономист, действительный член Московского историко-родословного общества.

28 Отдельные материалы из этого фонда в разное время публиковались. См., например: Письма С. С. Наровчатова к О. Ф. Берггольц / публ. Н. Г. Королевой // Встречи с прошлым. М., 1990. Вып. VII. С. 408- 440- Горяева Т. М. Неизвестная Ольга Берггольц // Вестник истории, литературы, искусства. М., 2006. Т. 2. С. 478−490.

29 Отрывки из них процитированы в кн.: Между молотом и наковальней: Союз советских писателей СССР: док. и коммент.: 1925;июнь 1941. М., 2010. Т. 1. 1021 с. (далее: Между молотом и наковальней. Т.1). научно-техническая обработка архива поэтессы, 30 в результате которой стало возможно ввести в научный оборот ряд мемуарно-автобиографических материалов. В настоящее время автором исследования опубликованы письма, 31 дневники, 32 а также относящиеся к поэтессе мемуарно-эпистолярные материалы других лиц, продолжается работа над.

Научно-техническая обработка фонда еще не завершенав связи с этим не представляется возможным в диссертационной работе дать ссылки на номера дел, использованных из этого архива.

31 Письма О. Ф. Берггольц к отцу Ф. X. Берггольцу / публ. Н. А. Прозоровой // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 2007;2008 годы. СПб., 2010. С. 603−635 (далее ссылка на изд. ЕРОПД на 2007;2008; далее ссылка на публ.: ЕРОПД на 2007;2008. Письма к отцу.) — Письма О. Ф. Берггольц к отцу, Ф. X. Берггольцу (1942;1948) / [републ., сокращ. вариант] Н. А. Прозоровой // Ольга. Запретный дневник. С. 240−280.

32 «Я хочу жизни — много, много.»: дневник О. Ф. Берггольц 1928;1930 годов: (к столетию со дня рождения О. Ф. Берггольц) // Русская литература. 2010. N 2. С. 135−177- «Я хочу жизни — много, много.»: дневник О. Ф. Берггольц 1928;1930 годов / [републ.]. Н. А. Прозоровой // Корнилов Б. «Я буду жить до старости, до славы.». СПб., 2012. С. 271−342 (далее ссылка на изд.: Корнилов Б. «Я буду жить до старости, до славы." — далее ссылка на публ. дневника: Дневник 1928;1930) — О. Ф. Берггольц. Дневниковые тетради 1923 года / публ. Н. А. Прозоровой // «Так хочется мир обнять». С. 125−317 (далее ссылка на публ.: Дневниковые тетради 1923).

1. «Пока Ты есть, дышится намного легче очень многим.»: Письмо П. Г. Антокольского к О. Ф. Берггольц / публ. Н. А. Прозоровой // ЕРОПД на 2007;2008. С. 636−639- 2. Серебровская Е. И Об Ольге Федоровне Берггольц: Заметки / публ. Н. А. Прозоровой // ЕРОПД на 2007;2008. С. 640−645 (далее: ЕРОПД на 2007;2008. Серебровская Е. П.) — 3. «Моя девчонка верная.»: письмо Б. Корнилова к Т. Степениной / публ. Н. А. Прозоровой // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 20 092 010 годы. СПб., 2011. С. 995−1004 (далее: ЕРОПД на 2009;2010. «Моя девчонка верная.») — 4. «Моя девчонка верная.»: письмо Б. Корнилова к Т. Степениной / [републ., сокращ. вариант] Н. А. Прозоровой // Корнилов Б. «Я буду жить до старости, до славы.». С. 343−353- 5. Отдельные автодокументы из архива поэтессы опубликованы в работе: Прозорова Н. А. «Не может быть, чтоб жили мы напрасно!»: топография выставки,.

13 публикацией инскриптов и маргиналий из архива Берггольц.34 Кроме докуметов архива поэтессы в Пушкинском Доме исследование основано на материалах других фондов Рукописного отдела (Ленинградской ассоциации пролетарских писателей (ЛАПП), М. П. Берновича, А. И. Гитовича, В. И. Эрлиха), а также документах из РГАЛИ и Центрального государственного архива Санкт-Петербурга (ЦГА СПб.).

Актуальность и новизна диссертации заключается в том, что впервые с целью выявления этапов творческого становления поэтессы сделан анализ документально-мемуарной прозы Берггольц 1920;х гг. в комплексе с другими архивными мемуарно-автобиографическими материалами и в контексте ее литературного наследия в целом.

Методологической основой работы является системный подход, включающий биографический, конкретно-исторический, сравнительно-литературоведческий методы. Теоретической основой исследования стали работы Н. А. Богомолова, К. Вьолле, Л. Я. Гинзбург, Е. В. Глуховой, Е. П. Гречаной, О. Г. Егорова, И. А. Жеребкиной, А. Зализняк, К. Кобрина, Т. М. Колядич, Н. В. Корниенко, М. Ю. Михеева, С. В. Рудзиевской, И. Савкиной, Н. Яковлевой, И. Паперно и др.

Научно-практическая значимость исследования состоит в том, что впервые проанализирована документально-мемуарная проза Берггольц 1920;х гг. В результате исследования, опирающегося на архивные источники, выстроены парадигмы становления творческой личности поэтессы. Выводы посвященной 100-летию со дня рождения О. Ф. Берггольц / «Так хочется мир обнять». С. 261−317 (далее ссылка на ст.: Топография выставки).

34 Прозорова Н. А. Инскрипты и маргиналии в архиве О. Ф. Берггольц. Часть 1: инскрипты на книгах, журналах, оттисках // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 2009;2010 годы. СПб., 2011. С. 1051−1094 (далее ссылка на ст.: Инскрипты и маргиналии в архиве О. Ф. Берггольц. Часть 1) — Прозорова Н. А. Инскрипты и маргиналии в архиве О. Ф. Берггольц. Часть 2: инскрипты на программах, афишах и других носителях // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 2011 год. СПб., 2012. С. 857−860.

14 диссертационного исследования могут быть использованы в учебных и специальных курсах по истории литературы советского периода. Введенные в научный оборот ранние дневники и сделанные в диссертации наблюдения по психологии дневникового творчества, могут быть учтены специалистами по изучению психологии детства и юности.

Основные положения диссертации были изложены в докладах, прочитанных на Международной научной конференции, посвященной изучению жизни и творчества О. Ф. Берггольц. (Санкт-Петербург- 2010), XVIII Крымских международных научных чтениях И. Л. Сельвинского (Симферополь- 2012), Научных чтениях Рукописного отдела Пушкинского Дома (Санкт-Петербург- 2009, 2010, 2012), Научных чтениях, посвященных 100-летию со дня рождения К. Н. Григорьяна (Санкт-Петербург- 2011), научном семинаре «Зачеркнутое слово в перспективе художественного высказывания» (Санкт-Петербург- 2012). По теме диссертации опубликованы работы, помещенные в журнале «Русская литература», «Ежегоднике Рукописного отдела Пушкинского Дома», в сборнике «&bdquo-Так хочется мир обнять»: О. Ф. Берггольц. Исследования и материалы: к 100-летию со дня рождения" (СПб., 2011), составителем и ответственным редактором которого является автор настоящего исследования.

Диссертация состоит из Введения, двух глав, Заключения, Списка использованной литературы и списка сокращений. Первая глава содержит 6 разделов, вторая — 4.

Выводы.

В центре внимания во второй главе был дневник юности О. Берггольц 1928;1930 гг. К анализу дневниковой прозы этого периода были привлечены автодокументы поэтессы конца 1920;х гг., а также автобиографии, письма, инскрипты, маргиналии и произведения разных лет. Исследование дневника, как свидетельства вступления поэтессы в самостоятельную жизнь, помогло осмыслить дальнейшую стратегию самореализации Берггольц как творческой личности.

1. Дневниковые записи были рассмотрены с точки зрения взаимоотношений Берггольц с отцом, Федором Христофоровичем, чей портрет выглядит в дневнике весьма непривлекательно. В конце 1920;х гг. поэтесса с осуждением относилась к образу жизни отца, всецело встав на сторону матери накануне разрыва отношений ее родителей. Однако анализ показал, что записи об отце этого периода не следует воспринимать буквально. К изучению были привлечены дневники и письма поэтессы блокадных и военных лет к отцу, матери, сестре, которые позволили сделать вывод о том, что отношения поэтессы с Федором Христофоровичем находились в развитии. Она прошла сложный «путь к отцу»: от сильной детской привязанности («папина» дочка) — к отроческой амбивалентности чувств, сменившейся резким юношеским осуждением, и, наконец, к осознанию глубинного духовного родства с отцом в зрелые годы. Исключительное значение для понимания их отношений имеет совместный опыт войны и блокады, а также хлопоты Берггольц по восстановлению доброго имени Федора Христофоровича после его насильственной высылки из Ленинграда. Итогом взаимоотношений с отцом стала главная книга Берггольц «Дневные звезды», в которой предстал поэтизированный образ Федора Христофоровича.

2. Дневник юности был исследован как новый биографический источник. На основе дневниковых записей удалось выявить новые обстоятельства, касающиеся недолгого супружества Берггольц с Корниловым, одинаково ценные для жизнеописания обоих поэтов. Наряду с другими автодокументами поэтессы, изучение дневника помогло по-новому понять причины неустроенной жизни двух творческих личностей, трудно уживающихся в браке. Со всей очевидностью можно констатировать, что характерной особенностью этого периода является исповедальная интонация и психотерапевтическая функция дневниковых записей диаристки.

Между тем, дневник свидетельствует, что на отношение Берггольц к Корнилову как к поэту никак не сказались личные обиды и размолвки: его талант поэтесса оценивала изначально и неизменно очень высоко. Дневниковые записи зафиксировали положение поэтессы в литературной иерархии тех лет: она находилась в «тени» популярности своего мужа. Это обстоятельство вызывало в Берггольц дух соперничества и побуждало к скорейшему обретению творческой самостоятельности. Изучение дневника юности и других автобиографических материалов наглядно показало, что никакие перипетии в личных отношениях с Корниловым в конце 1920;х и в середине 1930;х гг. не помешали Берггольц исполнить свой долг «поэта перед большим поэтом».

3. Дневник юности был изучен как психологический источник. Исследование дневниковых записей, касающихся интеллектуальной сферы и имеющих психоаналитический характер, а также автобиографий, инскриптов и поэтического корпуса, позволило рассмотреть проблему поисков женской идентичности поэтессы. Проведенный анализ дал возможность заключить, что с ранних лет, обладая андрогинным типом личности (т. е. неся в себе психофизиологические особенности противоположного пола) и развивая свой художественный потенциал, Берггольц изначально осознавала себя творческой девочкой-девушкой-женщиной. Способ женской самореализации она находила прежде всего в дискурсе творчества. Именно творческую составляющую личности поэтесса оценивала как сильнейший фактор женской и мужской привлекательности.

В разделе были рассмотрены социальные факторы, влиявшие на формирование тендерных ролей в социуме 1920;х гг. Анализ выявил, что на становление «женскости» поэтессы, создание ею культа творчества оказали воздействие и литературные «образцы» (произведения А. Вербицкой, Е. Нагродской, Н. Огнёва, «Дневник Марии Башкирцевой»).

В исследуемый период поэтессой был освоен новый телесный и духовный опыт — обретение материнства. Именно творчество и материнство воспринимались поэтессой как ценности высшего порядка. В то же время, судя по дневнику юности, молодая мать находилась в эмоционально кризисном состоянии, осознавая антитезу материнство-творчество, которая вынуждала ее делать выбор одного за счет другого. Редуцированное материнство поэтессы стало поистине «скорбным материнством». Но ее инстинкт матери-защитницы воплотился в истинно христианском «материнском подвиге блокады» (выражение М. Ф. Берггольц), ведь именно женщина-поэт стала символом сопротивления осажденного города.

4. Юношеский дневник был исследован как репрезентативный источник, раскрывающий становление Берггольц как творческой личности. В записях молодой поэтессы были актуализированы и критически осмыслены разнообразные социально-коммуникативные, культурно-бытовые и литературные темы. Дневник этого периода позволил по-новому раскрыть историю ее ученичества в группе «Смена», выявить причины исключения из ЛАПП, изменить представление о поэтессе как об истинной рапповке, иначе взглянуть на ее взаимоотношения с людьми разных художественных принципов, а главное, определить инакомыслие молодой поэтессы как ее личностную характеристику. Отталкиваясь от акмеистической эстетики, критически оценивая низкую культуру стиха комсомольских авторов, Берггольц находилась в оппозиции к ЛАПП. Расходясь с «умными и талантливыми», но «все же бывшими» людьми — Ахматовой и Лебедевым по принципиальным политическим вопросам (в терминологии Берггольц — «по самым сокровенным линиям»), поэтесса выстраивала свой собственный, во многом противоречивый, взгляд на мировоззрение и творчество, свободное от цензурных и «тематических» ограничений, и признавала талант главным критерием подлинности искусства.

Заключение

.

В рамках данной диссертационной работы была впервые проанализирована документально-мемуарная проза О. Ф. Берггольц 1920;х гг. В ходе исследования удалось выявить парадигмы становления творческой личности поэтессы и сделать следующие выводы.

1. Ранние мемуарно-автобиографические тексты поэтессы являются полноценной частью ее творческого наследия и содержат ценное описание социокультурного опыта поколения, рожденного на переломе эпох.

2. Исследование ранней документально-мемуарной прозы Берггольц как биографического источника дало возможность определить этапы духовного развития поэтессы. Анализ показал, что формирование ее мировоззрения проходило в условиях разрушения старых норм и ценностей в социуме 1920;х гг. и в атмосфере полного отрицания семьей Берггольц новых моделей общественного поведения. Эти обстоятельства вызывали неизбежную противоречивость взглядов в сознании поэтессы. Она была увлечена коммунистической идеей и принимала новые социальные функции и роли, находясь под влиянием молодежных коммунистических движений, антицерковной пропаганды, школьного и политического воспитания. Со всей очевидностью можно утверждать, что процесс «формовки» поэтессы по новому образцу не был однонаправленным. Юная поэтесса с ранних лет проявляла склонность к рефлексии, независимости и смелости суждений. Полученные в семье православные основы воспитания, несмотря на бурное внешнее отрицание религии Берггольц-подростком, оказали воздействие на ее духовную жизнь. Именно они, в сочетании с общественным настроем эпохи и творческим потенциалом поэтессы, создавали предпосылки для возникновения в дальнейшем феномена блокадной музы Берггольц.

3. Изучение дневниковых текстов показало, что формирование индивидуальности поэтессы проходило в обстановке нестабильных семейных отношений ее родителей. Переживание Берггольц драматических коллизий в семье развивало у поэтессы чувство сострадания, готовность погружаться в эмоциональный мир другого человека и способствовало раннему психологическому взрослению. Именно в «воспитании чувств» отроческих лет, таких как способность сопереживать и «разделять» чужое страдание, следует искать истоки исключительной популярности поэзии Берггольц военного времени.

4. В ходе работы удалось проследить первые творческие интенции поэтессы и установить, что она рано осознала свое поэтическое призвание. Было изучено влияние круга чтения Берггольц на понимание ею роли поэта в обществе. Анализ выявил первое программное определение поэтического предназначения, сделанное поэтессой в отроческие годы. Сопоставив его с творческим кредо зрелых лет, можно констатировать, что врачующее (терапевтическое) воздействие поэзии на читателя изначально и последовательно признавалось Берггольц основной функцией литературного творчества.

5. Изучение документально-мемуарной прозы позволило выявить новые стороны увлеченности юной поэтессы фольклором, русской и зарубежной классикой. Анализ показал, что отроческий интерес к жизнеописаниям «становящегося человека» повлиял на творческую ориентацию зрелой Берггольц, которая видела будущее современной прозы в развитии именно автобиографического жанра в форме художественной исповеди.

6. Отроческие дневники, содержащие первые литературные опыты Берггольц, были исследованы как творческая лаборатория поэтессы. Со всей очевидностью можно утверждать, что формирование устойчивых мотивов ее творчества происходило уже в ранних дневниках, которые могут быть рассмотрены как «пред-текст» будущих произведений поэтессы с одной стороны, и, с другой стороны, — как органическая часть ее творчества.

7. Изучение документально-мемуарной прозы как биографического источника позволило выявить динамику семейных отношений поэтессы.

Можно констатировать, что Берггольц прошла сложный «путь к отцу»: от сильной детской привязанности, отроческой амбивалентности чувств и юношеского неприятия образа жизни Федора Христофоровича к глубокому осознанию духовного родства их натур. Было доказано, что исключительное значение для понимания их отношений имеет совместный опыт войны и блокады, а также хлопоты Берггольц по восстановлению доброго имени отца после его насильственной высылки из Ленинграда. В работе высказано предположение, что творческая составляющая личности поэтессы унаследована ею от Ф. X. Берггольца.

8. Исследование дало возможность раскрыть новые стороны личных и творческих взаимоотношений поэтессы с ее первым мужем — поэтом Борисом Корниловым. Стало очевидно, что среди причин неустроенной жизни двух ярких личностей, трудно уживавшихся в браке, были как бытовые, так и глубоко интимные обстоятельства. Анализ показал, что в литературной иерархии тех лет Берггольц находилась в «тени» популярности своего мужа, и это обстоятельство вызывало в ней дух здорового соперничества и побуждало к скорейшему обретению творческой самостоятельности. Талант Корнилова поэтесса оценивала исключительно высоко, и никакие перипетии, обиды и размолвки в их личных отношениях 1920;х-1930;х гг. не помешали Берггольц добиться реабилитации репрессированного поэта в 1957 г., исполнив свой долг «поэта перед большим поэтом».

9. Документально-мемуарная проза была изучена как психологический источник с целью рассмотрения поисков поэтессой женской идентичности.

Проведенный анализ дал возможность заключить, что с ранних лет, обладая андрогинным типом личности, Берггольц осознавала себя творческой.

206 девочкой-девушкой-женщиной и находила способ женской самореализации прежде всего в дискурсе творчества. В работе рассмотрены социально-культурные факторы и литературные «образцы», оказавшие влияние на создание поэтессой культа творчества. Именно творческую составляющую личности она оценивала как сильнейший фактор женской и мужской привлекательности.

В исследуемый период Берггольц был освоен новый телесный и духовный опыт — обретение материнства, которое, наряду с творчеством, она воспринимала как ценности высшего порядка. В то же время, как показал анализ, молодая поэтесса осознавала антитезу материнство-творчество, которая вынуждала ее делать выбор одного за счет другого.

10. Исследование юношеского дневника и других автодокументов позволило по-новому взглянуть на ученичество поэтессы в литературной группе «Смена» и на ее положение в Ленинградской ассоциации пролетарских писателей накануне исключения из ее рядов. Анализ юношеского дневника вскрыл скрытую оппозиционность и скепсис Берггольц к установкам «неистовых ревнителей». Можно утверждать, что поэтесса, отталкиваясь от акмеистической эстетики и отвергая низкую культуру стиха комсомольских поэтов, выстраивала свой собственный, во многом противоречивый, взгляд на мировоззрение и творчество. Она признавала талант, свободный от цензурных и «тематических» ограничений, главным критерием подлинности искусства.

11. В ходе исследования было обращено внимание на жанровое своеобразие дневников поэтессы. Выявлены психологические мотивы обращения Берггольц к дневниковому творчеству: стремление к самовыражению, самонаблюдению, самопознанию, потребность исповедаться" — определены основные функции ее дневников психотерапевтическая и коммуникативнаяуказано на стилевое разнообразие дневникового текста, включающего информативно-повествовательное, аналитическое, эстетически нагруженное слово. Было замечено, что.

207 дневниковые тексты Берггольц «открыты» и предполагают реального и неопределенного (гипотетического) читателя, т. е. обладают адресованностью другому. Исследование позволяет говорить о присущей с ранних лет «дневниковости» сознания Берггольц как о глубинном свойстве ее личности.

Проведенный в диссертационном исследовании анализ ранних дневников О. Берггольц открывает перспективу дальнейшего научного изучения творческого феномена поэтессы как существенной составляющей процесса развития русской литературы XX века.