Практическое применение периферической теории эмоций

Периферическая теория возникновения эмоций была с успехом использована для решения важнейших задач практики. Пожалуй, наиболее известным изобретением, разработанным на базе этой теории, стал так называемый детектор лжи. В настоящее время в США проводится более 2 млн проверок на детекторе лжи в год (в СССР в 1930;е гг. на детекцию лжи был введен запрет, снятый в 1993 г.). Данную технологию применяют не только для раскрытия преступлений, но и при приеме на работу, при выдаче въездных виз и т. д. Детектор лжи — это популярное название полиграфа — технического устройства, основанного на методе сопряженных моторных реакций (впервые этот метод был предложен в России А. Р. Лурией). Проследим рассуждение, с помощью которого обосновывается правомерность этого метода.

Поскольку эмоция, по мнению сторонников периферической теории, есть результат осознания происходящих в организме физиологических изменений, между физиологической реакцией и ее осознанием должен быть некоторый временной зазор. Другими словами, эмоция проявляется в теле прежде, чем субъект может ее осознать и проконтролировать. Таким образом, в принципе возможно «поймать» аффектогенные стимулы, значимость которых человек хочет скрыть от окружающих. В самом простом виде процедура детекции лжи выглядит так. Испытуемому зачитывают список, в который входят как «обычные» слова, так и те, которые могут вызвать эмоциональную реакцию. Например, человеку, который подозревается в преступлении, перечисляют ряд бытовых предметов (стул, стол, диван, отвертка, чайник, сковорода, нож и т. п.). При этом фиксируются его физиологические показатели. Предположим, что расследуемое убийство было произведено отверткой. Тогда физиологические показатели невиновного после прослушивания целевого слова и всех остальных будут идентичны. Виновный же обнаружит резкую соматическую реакцию именно на ключевое слово. Другими приемом выявления аффектогенного стимула является оценка следующей за ним моторной реакции, например нажатия на кнопку. Для аффектогенных стимулов время реакции и сила нажатия будут больше (человек прикладывает усилия, чтобы скрыть эмоцию). Современные модификации полиграфа, конечно, включают в себя фиксацию гораздо более тонких и информативных показателей, таких как изменение сопротивления кожи (кожно-гальваническая реакция — КГР), кровенаполнения сосудов (плетизмограмма), напряженность мускулатуры (электомиограмма), динамику ритмов электрической активности мозга (электро-энцефалограмма — ЭЭГ), дыхания, сердцебиения и т. д., а предъявление стимуляции часто носит подпороговый характер (см. гл. 7).

Справедливости ради стоит отметить, что идея выявления эмоций по неподконтрольным разуму телесным реакциям была распространена уже в древности. Например, в Древнем Китае обвиняемому предлагалось выслушать обвинение, держа во рту пригоршню сухого риса. Затем подсудимый должен был выплюнуть рис для проверки. Если рис остался сухим, т. е. у подсудимого не выделялась слюна, значит, он испытывал страх и признавался виновным. Аналогично этому в Западной Африке подозреваемые в преступлении передают из рук в руки птичье яйцо. Виновным считается тот, кто не сможет справиться с дрожанием рук и раздавит скорлупу.

Центральные теории эмоций

Против периферической теории эмоций выступили авторы альтернативной (таламической) теории У. Кэннон и Ф. Бард (1928). Они считали, что, во-первых, реакции тела недостаточно различимы, чтобы быть однозначно связанными с той или иной конкретной эмоцией. Например, учащенное сердцебиение может свидетельствовать и о страхе, и о гневе, и даже о состоянии влюбленности. Во-вторых, при одном эмоциональном состоянии могут наблюдаться диаметрально противоположные физиологические изменения. Так, французский физиолог Дюма (Dumas, 1896) описал два типа радости. В одном случае радость сопровождалась расширением сосудов, ускорением сердечных сокращений, учащением дыхания, понижением артериального давления (АД), а в другом, наоборот, — сужением сосудов, замедлением сердцебиения и дыхания, повышением АД. В-третьих, зачастую физиологические изменения происходят слишком медленно, чтобы быть источником эмоциональных переживаний. Скорее, по наблюдениям Кэннона и Барда, физиологические и психологические составляющие эмоции совпадают во времени. И наконец, искусственное изменение физиологического состояния не вызывает строго определенную эмоцию. Например, инъекция адреналина не приводит к автоматическому переживанию страха, скорее, человек чувствует некоторый неспецифический дискомфорт.

Таким образом, согласно Кэннону и Барду и физиологические изменения, и субъективные переживания есть результат активности мозговых структур (в первую очередь таламуса), они — не причина друг друга, а параллельно развивающиеся процессы. Концепцию Кэннона — Барда часто называют таламической, так как в ней центральная роль в запуске эмоциональных состояний отводится таламусу. По их мнению, таламус выполняет роль «диспетчера», который при возникновении эмоциогенной ситуации одновременно посылает информацию вегетативной нервной системе и коре больших полушарий мозга.

Ограниченность подхода Кэннона и Барда, утверждающего психофизиологический параллелизм, стала очевидна при проведении более поздних исследований. В частности, Дж. Хохман (1966) провел интервьюирование 25 ветеранов Второй мировой войны, у которых были ранения позвоночника. Лишенные возможности получать физиологическую информацию от своего тела, они констатировали значительное снижение общей интенсивности переживания эмоций. Конечно, данный опыт нельзя признать абсолютно «чистым», так как обследованные ветераны, безусловно, помнили сигналы своего тела, которые они испытывали до ранения. Кроме того, идея об уникальности физиологического состава различных эмоций подтверждается новыми нейрофизиологическими данными. Было выяснено (Panksepp, 1998,2000), что переживание каждой эмоции обеспечивается в том числе уникальным «коктейлем», вырабатываемых в мозге нейромедиаторов (табл. 5.2).

Таблица 5.2

Гуморальное обеспечение дифференциальных эмоций (по Panksepp, 2000).

Однако заслуга Кэннона и Барда состоит в том, что они переместили акцент исследований эмоций в собственно психологическую плоскость, и благодаря им произошел поворот от преимущественно физиологических воззрений на эмоции к учету когнитивною фактора.

Когнитивные теории эмоций утверждают, что содержание (качественные особенности) и интенсивность (сила) эмоции зависят от того, как субъективно оценивается ситуация в ее отношении к мотивационному состоянию субъекта. Пионером в данном подходе стал американский психолог Ричард Стэнли Лазарус (1922−2002).

В классических исследованиях Лазаруса и его коллег (Lazarus, Mordkoff & Davison, Speisman, 1964), проверялось влияние интерпретации событий на силу возникающих переживаний. Трем группам испытуемых демонстрировался один и тот же фильм о ритуальной операции, которая проводится мальчикам-аборигенам в Австралии, но титры в каждой группе были разными. При этом фиксировалась динамика сопротивления кожи (КГР), являющаяся объективным показателем силы эмоции, и проводился опрос о субъективной интенсивности эмоционального переживания. Первой группе давалась информация о том, что данная процедура очень болезненна и травматична (подчеркивание вреда), второй группе сообщалось, что этот ритуал не вызывает боли и абсолютно необходим для превращения юноши в настоящего мужчину (отрицание вреда), третьей группе фильм демонстрировали без всяких пояснений, просто подчеркивая факт существования экзотических обычаев в других культурах. Результатом опыта стало то, что сила эмоций участников эксперимента уменьшалась от первой «травматической» группы к третьей, названной авторами «интеллектуальной», что, безусловно, доказывает решающую роль нашего понимания происходящего как условия возникновения определенных эмоциональных процессов. Многие современные психотерапевтические практики используют приемы переинтерпретации травмирующих жизненных событий для преодоления негативных эмоциональных состояний человека.

Р. Лазарус выделил два этапа оценки информации — первичную и вторичную оценку. Только взятые в совокупности, результаты первичной и вторичной оценки предсказывают конкретное эмоциональное состояние субъекта и его интенсивность. Первичная оценка, но Лазарусу, касается природы действующего на человека стимула (относится ли он к актуальному мотиву? является ли препятствием в достижении цели? задевает ли ценности личности?). Представим следующий пример. Вы проходите мимо кафе и видите двух сидящих за столиком женщин, которые с аппетитом поедают пирожные. Какую эмоцию вызовет у вас эта сцена? Ответить на этот вопрос можно только проанализировав параметры первичной оценки. Допустим, вы — частный детектив, которому поручена слежка за одной из этих женщин. Тогда увиденное вызовет у вас эмоцию интереса (отношение к цели). Вы подходите поближе и обнаруживаете, что отделяющее вас от собеседниц стекло мешает расслышать разговор (препятствие). Эмоция интереса сменится разочарованием. И наконец, вы обратите внимание па то, что на одной из посетительниц дорогого заведения надета шляпка, похожая на недавно купленную вами (конечно, если вы носите дамские шляпки). Тогда разочарование внезапно может уступить место эмоции гордости за то, что вы следуете последним модным тенденциям (личные ценности). Однако развитие эмоционального процесса не ограничивается первичной оценкой. За ней следует вторичная оценка вариантов последствий собственной активности субъекта в ситуации. Она включает в себя степень доверия к источнику информации (может быть, женщина догадывается о слежке и ведет себя осторожно?), потенциал преодоления (сможете ли вы незаметно пробраться в кафе и все-таки услышать интересующий вас разговор?) и прогноз развития ситуации в свете будущего (будет ли у вас еще шанс узнать то, что вы хотите?). Возможный веер ответов, по Лазарусу, предопределяет и многообразие эмоциональных реакций. Так, недоверие к источнику может вызвать у вас гнев, а оценка потенциала преодоления как высокого, наоборот, пробудить азарт.

Важно отметить, что, несмотря на явный акцент на познавательной активности человека, когнитивные теории эмоций вовсе не настаивают на ее безупречности. Так, восприятие может быть неточным (это была вообще не та женщина, которую вы разыскивали), а убеждения — неверными (вы убеждены, что все женщины, которые носят шляпки, глупы). В результате возникшая у вас эмоция не будет адекватной оценкой реальности. Например, человек может панически бояться летать на самолетах и при этом спокойно ездить на автомобиле с неисправными тормозами.