Теории политики в их реальном воплощении

ТЕОРИЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ

Ключевое место в мире политического занимает политическая система. Прежде чем приступить к анализу ее теоретических основ, представляется целесообразным учесть следующее обстоятельство. Начиная с 50-х гг. прошлого века одним из важнейших методологических инструментов анализа мира политического в западной, и прежде всего американской, политической науке стал системный анализ. Однако с легкой руки его зачинателей — американских политологов Д. Истона, К. Дойча, Г. Алмонда и др. — понятия «политическая система» и «системный анализ» фактически стали использоваться как синонимы. К сожалению, многие отечественные авторы, не разобравшись в сути вопроса, воспроизводят разработанные в тот период схемы, хотя некоторые из них в 1980;х гг. внесли и в свои первоначальные построения более или менее существенные коррективы.

Системный анализ

Системный анализ — одно из методологических направлений в политологических исследованиях. Его нельзя путать с политической системой, представляющей собой реальное институциональное образование. Это разноплановые вещи, и их смешение существенно ухудшит качество и достоверность результатов исследования.

Разработанный в 1930;х гг. представителями естественных дисциплин системный анализ в 1950;х гг. стал достоянием социальных и гуманитарных наук. В связи с этим следует отметить работу физиолога У. Кэннона «Мудрость тела», опубликованную еще в 1932 г. и сыгравшую большую роль во внедрении системного анализа в социальные науки. Следует учесть также труды австрийского биолога Л. Берталанфи по общему системному анализу. По его мнению, система — это «сочетание элементов во взаимосвязи», которое рождает новое — системное — качество. Систему нельзя заменить суммой элементов, между которыми возникают особого рода отношения, а именно взаимосвязи. Чем больше элементов и чем насыщеннее и интенсивнее их взаимосвязи, тем сложнее система. При исследовании такая система требует учета ее структуры^[1].

Политологи прямо не обращались к указанным сочинениям, однако не могли не испытать их влияние через работы Т. Парсонса, Дж. Хоманса, Р. Мертона и других исследователей, которые в 1940—1950;х гг. стали использовать достижения системников в социологии и экономической науке. Именно благодаря этим достижениям им удалось разработать теорию структурно-функционального анализа, ставшую одним из важнейших методологических подходов к изучению общества после Второй мировой войны.

Суть системного анализа состоит в том, что мир политического изучается как комплекс элементов, образующих целостную систему, в ее связи со средой. Симптоматично, что само понятие «политическая система» стало возможным благодаря введению в политическую науку системного анализа.

Необходимость его использования в политической науке определяется прежде всего сложностью и многообразием мира политического. Поэтому политология — междисциплинарная научная дисциплина. Наиболее выпукло и обозримо этот факт проявляется при системном анализе, предполагающем всестороннее изучение политических феноменов с применением инструментов и системы аргументаций других социальных, гуманитарных и отчасти естественных наук.

В идеале системный анализ должен охватить как реально существующее состояние, так и постоянную динамику политической системы в их единстве. Однако в реальной исследовательской практике главное внимание системники концентрируют на статике. Это объясняется тем, что системный анализ наиболее эффективен там, где существует некое равновесие, факты определились, их можно систематизировать, свести к количественным параметрам, легко поддающимся измерению статистическими и математическими методами.

Важно отметить также то, что приверженцы системного анализа могут избрать разные углы зрения — соответственно, будут различаться и результаты их изысканий. Так, Т. Парсонс, например, концентрировал внимание на взаимосвязи между структурой и функциями составных элементов социальных систем. Д. Истон же ставил во главу угла анализ механизма обратной связи между результатами политики, поддержкой большинством населения политической системы и требованиями к ней и др.

В целом большинство западных политологов под политической системой подразумевают совокупность политических взаимодействий ролей и функций, существующих в каждом сообществе. Как считал, например, Д. Истон, мы можем характеризовать политическую систему как комплекс взаимодействий, с помощью которых достигается и осуществляется властное размещение ресурсов в обществе^[2]. Модель политической системы Истона построена по аналогии с кибернетической системой, функционирующей по замкнутой схеме.

Для Истона отправной точкой стал разрыв с традиционным подходом, построенным на изучении прежде всего структуры системы и используемых в ней механизмов принятия решений. Он концентрировал внимание главным образом на отношениях системы со средой, на таких ее составляющих, как социальная, экономическая, социокультурная, религиозная и др. Отношения между политической системой и ее средой представлены в виде входа со стороны среды, который дает импульс системе, и выхода, который является реакцией системы на импульс среды.

Реакция выхода вызывает ответную реакцию среды: она, в свою очередь, порождает новый вход, на который система реагирует новым выходом, и т. д. до бесконечности по принципу действия замкнутой кибернетической цепи.

Истон выделял два вида входов, например требования избирателей к системе и их поддержку системы. Спектр требований чрезвычайно широк: повышение зарплаты, улучшение условий труда, предоставление университету ассигнований и т. д. Если требований слишком много, то это ведет к ослаблению системы из-за создаваемых для нее перегрузок, которые она способна разрешить лишь до определенных пределов.

Перегрузка может быть количественной, если требований много и парламент или правительство просто физически нс в состоянии реагировать на них, или качественной, если требования слишком сложные. Поэтому их необходимо привести в соответствие с возможностями системы. Политики, государственные деятели, политические партии, профсоюзные руководители призваны регулировать требования, чтобы они не создавали слишком большие и чреватые для всей системы непредсказуемыми последствиями перегрузки. Эту же задачу выполняют существующие в обществе система ценностей, культурные нормы, установки и т. д., которые сдерживают требования в определенных рамках.

Второй вид входов — поддержка — не менее важен для системы, нежели первый. Следует различать поддержку сообщества в целом, поддержку режима и поддержку конкретного правительства. Например, можно быть патриотом своей родины, но презирать при этом существующий режим либо поддерживать режим, одновременно не приемля действующее правительство, поддерживать правительство в целом, но негативно оценивать отдельных министров и т. д.

Решения, принимаемые системой в ответ на требования и поддержку, называют выходами. Последние, в свою очередь, становятся источником новых требований и поддержки, характер и содержание которых зависят от механизма обратной реакции, или обратной связи.

Еще дальше в деле «кибернетизации» модели политической системы пошел другой американский политолог К. Дойч. Он подчеркивал, что кибернетика — это «наука коммуникации и контроля». Дойч рассматривал политическую систему как систему производства и воспроизводства информации. Информация — это структурированные отношения между событиями. Коммуникация — передача таких структурированных отношений. Канады — пути передачи информации. Разумеется, коммуникационные процессы имеют ключевое значение для функционирования организаций, но эти последние не сводятся к ним.

Справедливости ради следует отметить, что в принципе некоторые сторонники системного анализа, например, в лице Г. Алмонда, признают необходимость выделения при анализе политической системы структур, выполняющих политические функции. Но при этом он считал, что единицей политической системы является роль. По его мнению, преимущество концепции роли по сравнению с такими понятиями, как институты, организации или группы, состоит в том, что она шире и более открытая. Может включать формальные и неформальные учреждения, семьи, электорат, толпу, временные и постоянные группы и т. д., поскольку они имеют касательство к политической системе.

Исходя из этого, Алмонд определяет политическую систему «как комплекс взаимодействующих ролей или как структуру ролей, если понимать под структурой систематизацию взаимодействий»^[3].

Здесь он опирается на определение Т. Парсонса и Э. Шильса, по мнению которых «роль — это тот организованный сектор ориентации действующего лица, которое составляет и определяет свое участие в процессе взаимодействия». Роль предполагает серию взаимодополняемых ожиданий, касающихся собственных действий данного лица и действий других лиц, с которыми он вступает во взаимодействие.

При таком подходе вопрос об институциональной структуре, «анатомии» политической системы как бы теряет актуальность. К тому же Истон, Алмонд и другие приверженцы данного подхода исходили из того, что понимаемую так политическую систему можно обнаружить во всех коллективах, осуществляющих функции адаптации и интеграции.

Как считал, например, французский политолог М. Дюверже, политика есть форма деятельности, присущая не какому-либо одному типу сообщества в лице государства, а любому коллективу, поскольку любое общество, группа, коллектив, община и т. д. составляют систему взаимодействий.

По мнению Дюверже, существует столько вариаций политической системы, сколько имеется разновидностей коллективов или человеческих сообществ. Можно конструировать и анализировать политические системы отдельной партии, объединений партий в одной стране, однотипных партий в нескольких странах. Можно говорить также о политических системах профсоюзов, ассоциаций, администраций, общин, регионов, церквей, армий и т. д.^[4]

При всех положительных аспектах бихевиоризма и системного анализа, они концентрируют внимание на ролях, функциях и взаимодействиях в ущерб изучению самой политической системы с ее институтами, структурами и их взаимоотношениями, которые как бы выносились за скобки. В результате получалось, что основное внимание уделялось действиям, в то время как субъекты этих действий — политические институты — отодвигались на задний план или вовсе игнорировались.

Прежде всего обращают на себя внимание неопределенность, аморфность и некоторая искусственность построений системников. Взаимодействия политической системы со средой, обратные связи входов и выходов важны, но они составляют лишь один аспект проблемы из множества.

• [1] Берталанфи Л. фон. История и синтез общей теории систем // Системные исследования. Ежегодник. 1973. М., 1973.
• [2] Easton D. The Political System: An Inquiry into the State of Political Svstem. N. Y.: McGraw-Hill, 1953.
• [3] Almond G. Comparative Political Systems // The Journal of Politics. 1956. Vol. XVIII. № 3. C. 393−394.
• [4] Duverger M. Sociologic de la politique. Paris: Jhemis, 1973. C. 375.