Грамматическая связь подлежащего и сказуемого: стилистическая оценка вариантов

Подлежащее и сказуемое обычно имеют одинаковые грамматические формы числа, рода, лица; см., например:

Мчатся тучи, вьются тучи;

Невидимкою луна Освещает снег летучий;

Мутно небо, ночь мутна.

(А. Пушкин) Соответствие грамматических форм главных членов предложения не является обязательным условием их функционирования; в иных случаях формы подлежащего и сказуемого не уподобляются, а на их синтаксическую функцию указывают предикативные отношения: Не для меня красы твоей блистанье… (М. Лермонтов). Возможно и неполное соответствие грамматических форм главных членов: Вся жизнь моя была залогом / Свиданья верного с тобой (А. Пушкин) — соответствие форм числа, но разные формы рода; Твой удел — нескончаемые хлопоты — несоответствие форм числа и т. д.

Анализируя грамматические формы главных членов предложения, исследователи отказались от термина «согласование», заменив его более точным — координация. Эта грамматическая связь более широкая и свободная; в нее «могут вступать разные слова и словоформы, и их морфологические свойства не обязательно должны соответствовать друг другу, так как их взаимоотношения определяются не лексико-грамматической принадлежностью, а синтаксической позицией в структуре предложений»^[1]. Координация главных членов предложения подробно изучается в синтаксисе современного русского языка. В задачи же практической стилистики входит оценка вариантов форм сказуемого, анализ использования их в разных стилях речи.

1. Стилистический аспект в изучении координации главных членов предложения обращает нас к проблеме выбора форм числа сказуемого, когда подлежащее указывает на множество предметов, но имеет грамматическую форму единственного числа.

Имена существительные большинство, меньшинство, множество и подобные, несмотря на грамматическую форму единственного числа, обозначают не один предмет, а много предметов, поэтому сказуемое может принимать не только форму единственного, но и множественного числа: На этом-то пруде… выводилось и держалось бесчисленное множество уток (И. Тургенев); Множество рук стучат во все окна с улицы, а кто-то ломится в дверь (Н. Лесков). Какой из форм отдать предпочтение и когда употребление той или иной формы стилистически не оправдано?

Грамматисты прошлого считали правильной формой сказуемого единственное число, но русские писатели часто не соблюдали этой нормы. К нашему времени она все более расшатывается, и сейчас «явно преобладают случаи согласования по смыслу в деловой речи, в публицистике, в разговорной речи»^[2]. Однако можно выделить контексты, в которых предпочтительным, а для книжных стилей и единственно правильным, является употребление определенной формы числа сказуемого.

Проиллюстрируем особенности выбора форм единственного и множественного числа сказуемого при подлежащем большинство, меньшинство, множество.

Пример

Рассмотрим следующие суждения:

• 1. Большинство согласилось с оратором.
• 2. Большинство авторов согласилось с замечаниями.
• 3. Большинство писателей решительно отвергли исправления редактора.
• 4. Большинство авторов, заключивших договоры с издательством, представили рукописи.
• 5. Большинство авторов, заключив договор, работают над рукописями.
• 6. Большинство редакторов, корректоров, авторов, рецензентов изучили эти документы.
• 7. Большинство редакторов получили приказ, ознакомились с его содержанием и сделали необходимые выводы.

Форма единственного числа сказуемого вполне оправдана в первом и втором предложениях, замена ее формой множественного числа придаст им разговорной оттенок (так как согласование по смыслу свойственно в основном живой речи). В третьем предложении сказуемое указывает на активный характер действия, а форма множественного числа создает его актуализацию. Небезразлично и значение подлежащего — если оно называет одушевленные предметы, координация по множественному числу предпочтительнее; ср.: Большинство студентов хорошо отвечали на семинаре — Большинство предметов лежало в беспорядке.

При дистантном расположении главных членов, в особенности если подлежащее отделено от сказуемого причастным, деепричастным оборотом (примеры 4 и 5), а также при перечислении однородных членов в составе подлежащего или сказуемого (примеры 6 и 7) стилистически оправдано употребление формы множественного числа сказуемого. В этом находит выражение тенденция к координации форм главных членов по смыслу: если сказуемое отдалено от подлежащего, мы как бы «забываем» о грамматической форме единственного числа подлежащего, но знаем, что оно указывает на большое количество предметов. Идею множества подкрепляет согласование причастия по множественному числу: большинство авторов, заключивших… (еще более явное указание на множество содержится в параллельной синтаксической конструкции: Большинство авторов, которые заключили…). Перечисление в составе подлежащего создает то же впечатление множества, а при однородных сказуемых многократное повторение единственного числа показалось бы нелогичным, так как все внимание сосредоточено на действии, в котором участвуют многие.

Смысловая сторона высказывания определяет координацию форм сказуемого по множественному числу, если сказуемое указывает на действие многих лиц: Большинство участников слета встретились впервые; Большинство присутствовавших обнимались, плакали. Именное сказуемое может быть выражено только формой множественного числа: Большинство приехавших были ветераны; Большинство уцелевших были изможденные и больные.

2. При подлежащем, которое выражено количественно-именным сочетанием, также возникает проблема выбора форм числа сказуемого. Так, у А. П. Чехова находим: Какие-то три солдата стояли рядом у самого спуска и молчали; У него было два сына; Л. Н. Толстой предпочел формы: В санях сидело три мужика и баба; В душе его боролись два чувства — добра и зла. Сопоставляя эти примеры, можно заметить, что и здесь активное действие (боролись) и обозначение подлежащим одушевленных предметов (три солдата) подсказали выбор формы множественного числа сказуемого. Глаголы, означающие бытие, наличие, присутствие, как правило, ставятся в единственном числе в отличие от тех, которые называют активное действие; ср.: На столе было три телефона — Три телефона зазвонили одновременно.

Однако для таких предложений следует учитывать еще и характер числительного, употребленного в составе подлежащего. Так, числительное один подскажет единственное число сказуемого: Двадцать один человек подтвердил это. В иных случаях приходится прибегать к хитростям, чтобы устранить нелогичность. Например, журналист написал: Двадцать один кореец, томящийся в тюрьме, объявил голодовку. Здесь возможна такая стилистическая правка: Все эти двадцать один человек, которые томятся в тюрьме, объявили голодовку.

Числительные два, три, четыре чаще других требуют координации формы сказуемого по множественному числу: Три дома на вечер зовут; У сарая стояли три тройки (А. Пушкин). Чем большее количество указывается, тем легче нам осмыслить его как целое, поэтому сказуемое может иметь форму единственного числа: Сто тридцать семь делегатов уже зарегистрировалось, а пять человек опаздывали. Выбор формы сказуемого в подобных случаях подчеркивает или нерасчлененный характер действия, восприятие субъекта как единой группы, совокупности предметов (тогда сказуемое употребляется в единственном числе), или, напротив, индивидуальное участие каждого в выполнении действия (и тогда сказуемое ставится во множественном числе). Ср.: В крендельной работало двадцать шесть человек (М. Горький) — Тридцать два человека… дышали одним дыхом (М. Шолохов). В подобных случаях в официально-деловом стиле используется единственное число, а в экспрессивной речи возможны варианты.

Единственное число сказуемого не вызывает колебаний при обозначении меры веса, пространства, времени (того, что воспринимается как нерасчлененное множество): Прошло сто лет; Мне было шестнадцать лет; До барьера оставалось пять шагов; На ремонт ушло семь банок краски. Но при актуализации сказуемого возможна иная форма: Двенадцать лет болезни сделали свое дело.

Если количество обозначается приблизительно или уточняется словами только, лишь, всего, сказуемое ставится в единственном числе:

Слилось мне, что сидит нас человек двадцать в большой комнате с раскрытыми окнами (И. Тургенев); Федор доскакал до бугра, за бугром лежало с десяток возчиков (Д. Фурманов); Вот нас всего… — он растерянно посмотрел на… красноармейцев, — всего семь осталось… (К. Симонов).

То же правило регулирует координацию форм сказуемого при подлежащем с неопределенно-количественным числительным несколько, сколько, столько, много, мало, немного, немало:

Как мало нас от битвы уцелело (А. Пушкин); Уже много карет проехало по этой дороге (М. Лермонтов); Несколько пуль провизжало над моей головой (М. Лермонтов); Была в его голосе горечь человека, на глазах которого погибло столько хороших людей… (К. Симонов).

Однако с этими же числительными уже в XIX в. употреблялось и сказуемое во множественном числе, что подчеркивало семантический вес глагола в предложении:

Несколько дам скорыми шагами ходили взад и вперед по площадке (М. Лермонтов); Несколько саней провожали меня до первой станции (А. Герцен); На другой день поутру несколько десятков мужчин и женщин стояли у ворот больницы (М. Горький).

В настоящее время такая координация формы сказуемого все более закрепляется: Немало учебных организаций не смогут дать ясного, научно обоснованного ответа на эти вопросы (газ.).

3. Колебания в форме числа сказуемого возникают при однородных подлежащих. В художественной литературе встречаются варианты:

Координацию формы числа сказуемого в подобных предложениях определяет ряд условий. Если вначале перечисляются однородные подлежащие, а постпозитивное сказуемое следует непосредственно за ними, то оно принимает форму множественного числа; Гимназист и Саша всю дорогу плакали (А. Чехов). При иной последовательности членов предложения возможны варианты; ср.: Из района приехал следователь и врач (основной носитель действия — следователь); В комнате остались только хозяин, да Сергей Николаевич, да Владимир Петрович (И. Тургенев) — нет необходимости выделять кого-то одного как инициатора действия. При этом если среди однородных подлежащих есть существительные во множественном числе, то сказуемое принимает ту же форму числа: Мои большие несчастья, мое терпение тронули сердца обывателей (А. Чехов). Если ближайшее к сказуемому подлежащее, употребленное в форме единственного числа, подчеркнуто еще и определением, то сказуемое может «воспринять» эту грамматическую форму: Несся тяжелый топот кованых сапог и крикливые бабьи взвизги (А. Серафимович).

Па выбор числа сказуемого влияют и формы рода подлежащего; ср.: Темницы мертвое молчанье / Ни стон, ни вздох не нарушал (К. Рылеев); Сюда не проникали ни свет, пи жара (С. Бабаевский). Координация по форме ближайшего подлежащего в таких случаях нарушает смысл высказывания (ср.: Хорошо работал брат и сестра), поэтому, если подлежащее выражено одушевленными существительными разного рода, сказуемое должно иметь только форму множественного числа: Ни он, ни она слова не промолвили (И. Тургенев). Важно подчеркнуть, что в научном и официальноделовом стилях в подобных случаях варианты недопустимы — сказуемое всегда должно стоять в форме множественного числа: Увеличиваются сила тока и напряжение — мощность тоже увеличивается.

Сказуемое употребляется в единственном числе, если при подлежащих есть слова каждый, всякий, любой: Каждый крестьянин и каждый рабочий знает, за что он воевал. При градации (т.е. таком расположении слов, в данном случае — однородных подлежащих, что каждое последующее усиливает, расширяет значение предыдущего), грамматическая форма сказуемого «приспосабливается» к ближайшему подлежащему: Вся Европа, вся Америка, весь мир смотрел эту русскую передачу. Здесь сказывается семантика: ведь последнее подлежащее как бы вбирает в себя смысл всех других, так что ему и должно уподобляться сказуемое.

Лексическое значение сказуемого влияет на координацию его формы числа, если глагол указывает на действие многих (встретились, собрались, спорили, дискутировали и т. п.).

Мы рассмотрели варианты координации форм числа сказуемого при однородных подлежащих, связанных соединительными союзами или интонацией. При иных союзах положение меняется.

Если однородные подлежащие связаны разделительными союзами и необходимо подчеркнуть, что действие совершается попеременно то одним, то другим лицом (или из нескольких субъектов действие выполняет какой-то один), сказуемое употребляется в форме единственного числа: То ли чурка, то ли бочка проплывает по реке (А. Твардовский); Московский или Петербургский университет проведет эту конференцию. Если подлежащие разного рода или стоят в разных числах и сказуемое постпозитивно, оно принимает форму множественного числа: То ли куст, то ли кочка виднелись вдали (ср.: кочки виднелись).

Ту же форму сказуемого определяет и употребление сопоставительного союза как… так и, подчеркивающего идею множественности: Как образование, так и здравоохранение являются объектами пристального внимания руководителей регионов. Градационные союзы не только… но и; не столько… сколько и др., содержащие оттенок противопоставления, обычно определяют координацию сказуемого по форме единственного числа:

Не только содержание рукописи, но и сама форма подачи материала требовала специального разговора — ср.: На большей части их лиц выражалась если не боязнь, то беспокойство (Л. Толстой).

Если однородные подлежащие связаны противительными союзами (а, но, да), то препозитивное сказуемое координирует свои формы по первому подлежащему; ср.: Опубликована поэма, а не стихотворение — Опубликовано стихотворение, а не поэма — Опубликована не поэма, а стихотворение. Формы постпозитивного сказуемого зависят от того подлежащего, с которым сказуемое связано по смыслу (независимо от того, какое из подлежащих стоит ближе к нему): Стихотворение, а не поэма опубликовано в журнале — Не стихотворение, не поэма, а роман опубликован в журнале.

4. Комментария требуют и такие случаи координации форм числа сказуемого:

Только во втором предложении сочетание существительных в именительном и творительном надеже является подлежащим; в первом предложно-именное сочетание со старухой употреблено как дополнение. Именно в качестве дополнения выступают существительные, называющие не главного носителя действия, а лицо, сопутствующее ему: Старик Крестьянин с Батраком / Шел под вечер леском (И. Крылов). Ср.: Пока на открытом базу размещали коров, пришел Разметнов с Демкой Ушаковым (М. Шолохов); но: Через пять минут на опустевшей площади возле амбаров остались только Давыдов с Макаром (М. Шолохов). В таких случаях множественное число сказуемого подчеркивает, что в действии участвуют два равноправных лица, т. е. координация форм сказуемого может выполнять смысло-различительную функцию: Мать с дочерью спали на диване — Мать с дочерью сидела (дочь при этом могла быть у матери на руках, на коленях и т. д.).

Стилистическое значение в подобных случаях получает и последовательность существительных разного рода. Ср.: Муж с женой приглашены в гости (оба на равных основаниях) — на первом месте стоит «более сильный в грамматическом отношении мужской род»^[3]; но: Жена с мужем приглашена в гости (пригласили жену, а муж должен ее сопровождать) — выдвижение на первое место существительного женского рода подчеркивает, что оно является главным носителем действия, поэтому и сказуемое координирует по нему свои формы числа и рода.

Стилистический интерес представляет и выбор форм связки именного сказуемого в случае несоответствия грамматических форм главных членов: В свое время Тетюев был гроза и все заводы держал в ежовых рукавицах (Д. Мамин-Сибиряк.); Ее несбыточная мечта были гастроли. В первом случае связка координируется подлежащим, во втором — именной частью сказуемого. Это так называемое обратное согласование подчеркивает значение сказуемого и применяется в ряде случаев:

• 1) если подлежащее выражено словами большинство и подобными: Большинство артистов были студенты:
• 2) если автор хочет усилить значение сказуемого: Первое, что бросилось в глаза Привалову, был какой-то господин, который сидел у стола (Д. Мамин-Сибиряк);
• 3) если подлежащее выражено местоимением это: Это был удар для меня.

Особый стилистический интерес вызывает координация сказуемого с подлежащим, выраженным некоторыми местоимениями. Сравним несколько примеров:

Кто-то из поэтов сказал…; Некто в парике, с наклеенными ресницами и яркими губами, кивнула в мою сторону; Никто из студенток, даже самые способные, не могли решить этого уравнения; Никто из девочек, да и сама Лена, не могла ничего придумать.

От предложения к предложению усиливается влияние контекста, который определяет координацию сказуемого, однако предпочтение, отдаваемое смысловому принципу, придает высказываниям разговорную окраску. В книжных стилях такая координация стилистически не оправдана: при местоимениях-существительных кто-то, некто, никто и др. сказуемое должно стоять в форме единственного числа мужского рода независимо от того, что местоимения указывают на женщин или на множество людей.

Иное правило определяет форму сказуемого в тех случаях, когда кто выступает в функции союзного слова в придаточной части сложноподчиненного предложения, которому в главной части соответствует соотносительное слово: Все, кто пришли на занятие, разобрались в этом сложном вопросе; Те, кто знали о лекции, пришли послушать. В конструкциях данного типа форма множественного числа сказуемого, относящегося к союзному слову кто, поддерживается соответствующими формами соотносительного слова и сказуемого в главной части предложения (что не исключает вариантов, ведь можно было бы сказать: все, кто пришел…). Такая координация предпочтительна в книжных стилях, но в разговорной речи в наше время все более закрепляется координация по смыслу, ее воспринимают писатели и журналисты. Однако если форма множественного числа сказуемого не поддержана в главной части предложения такой же формой главных членов, конструкция приобретает подчеркнуто разговорную окраску; ср.: Я знаю всех, кто пришли на занятие; Теми, кто не пришли па семинар, интересуется декан.

При именном сказуемом выбор связки определяется смыслом; ср.: Кто был инициатором этой затеи? (имеется в виду кто-то один) — Кто были инициаторами наших занятий спортом? (несколько человек). Контекст может исключить варианты и в других случаях, когда подчеркивается идея множества, например: Мы разыскиваем тех, кто в период Отечественной войны, будучи малолетними детьми, потеряли родителей, братьев.

Таким образом, в процессе литературной правки текста необходимо держать в поле зрения синтаксические связи членов предложения и слов в словосочетаниях. Те варианты координации, которые избрал автор, определяя форму сказуемого, не всегда можно принять. Например, не оправдано согласование сказуемого по среднему роду: Это одно из важных вех в достижении признания художника. При редактировании устраняется ошибка: Это одна из важных вех в достижении признания художника. Не оправдано употребление в роли сказуемого глагола прошедшего времени в форме женского рода: Еще один архитектурный памятник Новгородского кремля — Златоустовская башня — освободилась от строительных лесов. Эту ошибку спровоцировала форма женского рода приложения, но ведь род сказуемого определяется родом подлежащего (памятник — освободился).

Правки требует форма единственного числа существительного, входящего в составное именное сказуемое, в предложении: Недавно «210 шагов» стали победителем па международном фестивале самодеятельных фильмов. Поскольку координация здесь вызывает трудности из-за пропуска родового наименования (фильм) при необычном по форме приложении (210 шагов), в отредактированном варианте целесообразно употребить существительное фильм (картина): Недавно фильм «210 шагов» стал победителем на международном фестивале… (или: был признан лучшим на фестивале).

Нередки ошибки при употреблении подлежащего, указывающего на множество предметов, но имеющего грамматическую форму единственного числа. Рассмотрим примеры нарушения нормы в грамматической координации:

Как видим, в процессе редактирования порой не только изменяют грамматическую форму сказуемого, но и перестраивают конструкцию, чтобы выбранные автором формы рода, числа сказуемого не вызывали сомнений у читателя.

• [1] Вилгина Н. С. Синтаксис современного русского языка. М., 1991. С. 113.
• [2] Розенталь Д. Э. Практическая стилистика русского языка. С. 221.
• [3] Розенталь Д. Э. Практическая стилистика русского языка. С. 233.