Структурализм и постструктурализм

В результате освоения учебного материала главы студент должен:

знать

• • идеи основных представителей структурализма и постструктурализма;
• • особенности развития и преемственности в ряду «структурализм — постструктурализм» ;

уметь

• анализировать исторические и концептуальные истоки этих направлений, онтологические, гносеологические, антропологические, социально-философские проблемы философии структурализма и постструктурализма;

владеть

• навыками изучения исследовательской литературы и анализа трудов представителей структурализма и постструктурализма, оперирования концептуальным и категориальным аппаратом современной зарубежной философии.

Структурализм

В начале 1950;х гг. в Западной Европе большую популярность приобрело интегральное течение, захватившее едва ли не все гуманитарные и часть естественных наук и получившее название структурализм. Возникновение структурализма принято связывать с именем французского этнолога Клода Леви-Стросса (1908−2009), однако истоки этого течения следует искать в лингвистике Фердинанда де Соссюра (1857−1913) и С. Н. Трубецкого (1890−1938).

Ключевым для становления структурализма стал так называемый постулат Соссюра, задумавшегося о природе знака. В структуре значения этот швейцарский лингвист выделил три компонента: означающее - любой элемент реальности, наделенный функцией знака и отсылающий к означаемому; означаемое — акустический образ, активируемый в человеческом сознании при задействовании означающего; референт - гипотетически существующий реальный объект, стоящий за означаемым. (Например, слово «жираф» является означающим; при его произнесении в сознании слушателя активируется самый общий образ этого животного, благодаря чему слушатель и понимает, о чем идет речь, а референтом служит гипотетически существующий жираф из африканской саванны.) Постулат Соссюра описывает отношения между означающим и означаемым и сводится к следующему: связь между означающим и означаемым носит произвольный характер, но становится обязательной в сложившейся системе значения. (В нашем примере: ничто не обязывало человечество обозначать длинношеее животное именно этим сочетанием звуков, но в сложившейся системе русского языка его необходимо называть именно жирафом, и никак иначе.).

Лидер Пражского лингвистического кружка С. Н. Трубецкой, развивавший идеи Соссюра, сформулировал основные положения фонологии — науки о фонемах (акустических означающих). Он пришел к любопытному выводу, имеющему большое значение для формирования антиметафизической установки структурализма: всякая система значения составляется элементами значения, а эти элементы становятся таковыми только в системе значения. Так, система русского языка создается всей совокупностью слов этого языка, а эти слова обретают свое значение только в системе русского языка. Вопрос о том, что первично — элементы или система — так же лишен смысла, как и вопрос о первенстве курицы или яйца. Такая мыслительная установка позволяет отказаться от поисков первоначала и заняться непосредственно изучением отношений элементов в системе, т. е. ее структурой.

Другими источниками структурализма стали глоссематика Копенгагенской и Нью-Йоркской школ лингвистики, русская традиция формализма и структурные исследования индоевропейской мифологии Ж. Дюмезиля (1898−1986). Структурные исследования в этих областях не составляли существенной новации; новой стала связанная с именем Леви-Стросса онтологизация понятия «структура». Для того чтобы различать эти два аспекта, некоторые авторы предлагают соответственно термины «структурный» и «структуральный» .

Клод Леви-Стросс по образованию был философом, однако полем своей деятельности избрал этнологию. С небольшими перерывами он провел восемнадцать лет в полевых исследованиях культуры амазонских индейцев, стремясь выявить механизмы формирования языковых систем, вырабатываемых человеческой культурой для своего выражения. При этом он пришел к выводу о равноценности всех культур — как первобытных, так и высокоразвитых, — и об универсальном характере создаваемых ими языковых систем. Это позволило предложить гипотезу о существовании универсальной структуры реальности, данной человеку в языке. Хотя сам Леви-Стросс выдвинул эту гипотезу в частном порядке и нигде не дал ее четкой формулировки в качестве универсального принципа, его многочисленные последователи восприняли ее едва ли не как постулат. В определенном смысле такое преувеличенное толкование идеи Леви-Стросса было продуктивным, хотя и породило множество недоразумений и вызвало жесткую критику со стороны постструктуралистов.

Леви-Стросс обратил внимание на избыточный характер языковых систем в первобытных культурах: даже самая примитивная из них располагает знаковой системой, в которой имеет место избыток означающих. А отсюда следует эмпирический вывод, что культура рождается, уже обладая развитым языком. Мнимая парадоксальность этой ситуации заключается в том, что привыкшему к наивному реализму сознанию, которое всюду ищет первоначало, кажется, будто язык рождается прежде человека, который на этом языке заговорит. Структурализм Леви-Стросса, чуждый поискам первоначала, не усматривает здесь никакого парадокса, опирается на эмпирические исследования и может быть понят на обыденном уровне: никакая мысль вне языка невозможна, так что язык всегда предшествует мыслящему субъекту. Таким образом, основная установка структурализма сходна с идеями молодого Л. Витгенштейна, который в «Логико-философском трактате» пришел к выводу, что весь мир дан человеку в языке.

Другой важной установкой структурализма стало представление о постоянстве грамматической структуры всякого повествовательного комплекса: всякое описание реальности, производится ли оно в культуре высокоразвитой или примитивной, имеет общую структуру как принцип сочетания элементов этого повествования. Таким образом, Леви-Стросс не принимает учение К. Г. Юнга об архетипах, общих для всего человечества, но находит эту общность в единстве повествовательной структуры.

Онтологический статус структуры всегда оставался сомнительным, так что сама ее концепция подвергалась вполне основательной критике. Так, например, Ж. Деррида указывал на парадоксальность понятия структуры: является ли структура элементом той системы, которую она структурирует? Если да, как один из элементов может упорядочивать целое, а если нет, как может упорядочивать систему то, что к ней непричастно? Но, хотя онтологизированный концепт структуры многим авторам представлялся неприемлемым, сама структуралистская установка на исследование структурных отношений, а не сущностей, оказалась весьма продуктивной.

Наибольшую популярность структурализм приобрел в области гуманитарных наук, прежде всего лингвистики и филологии. Его успехи здесь связываются с именами Р. Барта, Ю. Кристевой, с движением «новая критика» и деятельностью группы авторов, публиковавшихся в журнале Tel Quel, и с французской школой анализа дискурса.

Ролан Барт (1915−1980), занимавшийся проблемами знака в символическом пространстве современного общества, предложил различать два режима значения: денотативный и коннотативный. Согласно Барту, денотация представляет собой первый уровень означивания, где устанавливается связь между означающим и означаемым. Коннотация - означивание более высокого порядка, при котором означаемое первого уровня становится означающим второго уровня, означаемое второго уровня — означающим третьего уровня и т. д. Коннотативное означивание всегда порождает идеологический комплекс, который Барт назвал мифологией. Мифология всегда работает на ту или иную идеологию, характер которой можно выявить, определив, па какое алиби ссылается конкретный миф. В современном мире наиболее распространенной является буржуазная мифология, алиби которой — природа. Разоблачению буржуазного мифа посвящена книга Барта «Мифологии»; в более поздней статье «Миф сегодня» он заявил, что разоблачение мифов, предполагающее, что существует свободная от всяких мифов исследовательская позиция, — тоже миф. Все является мифом и, следовательно, работает на ту или иную идеологию.

Структуралистское стремление рассматривать весь мир как текст получило название пантекстуализм. Пантекстуалистская установка выразилась в сформулированном Бартом под влиянием его ученицы Ю. Кристевой (р. 1941) понятии интертекстуальности. Интертекстуальность — это глобальное пространство бесконечного цитирования и переклички текстов.

Здесь тексты производят тексты, а автор выступает в роли скриптора писца, которого тексты используют как механическое приспособление для собственных нужд. В статье «Смер ть автора» Барт заявил, что автор непостоянная фигура, появившаяся па горизонте западной культуры одновременно с возникновением книгопечатания и авторских отчислений от продажи книг и в XX в. уходящая со сцены.