Креативная стилистика. 
Стилистика современного русского языка

Общие вопросы

Креативная стилистика изучает проблемы речевого творчества, речевой индивидуальности автора текста.

Творчество — это вид человеческой деятельности, в процессе которой создаются новые ценности. Создание духовных ценностей связано с реализацией креативных языковых способностей личности — того комплекса психологических свойств, который позволяет индивиду использовать языковую систему в качестве материала для словесного творчества. Языковое творчество возникает на основе потребности эстетического осмысления мира. Творческое отношение к речи характерно для всех сфер речевой деятельности. Мы знаем талантливых политиков, общественных деятелей, ученых, дипломатов, журналистов, проповедников, «гениев непринуждённого общения», а в сфере художественной словесности креативность возводится в принцип, культивируется и бесконечно совершенствуется.

Творческая сторона речевой деятельности и её текстовые результаты неизменно находились в центре внимания стилистической науки. В. В. Виноградов относил изучение индивидуальных творческих стилей к основным проблемам стилистики. Исследователями художественной речи предложены непротиворечивые классификации идиостилей выдающихся поэтов и писателей. В настоящее время активно изучается творческая сторона речевой деятельности в рамках других функциональных стилей. Всеобщность, системность, функциональное своеобразие (нацеленность на выявление эстетической функции) позволяют выделить креативную стилистику в самостоятельное научное направление стилистики современного русского языка.

Эстетика языка и эстетика речи

Эстетическое осмысление мира непосредственно связано со сферой художественного творчества. Результатом познавательной, оценочной, преобразовательной, игровой деятельности художника являются обладающие эстетической значимостью произведения искусства, в том числе искусства слова. Восприятие произведения искусства предполагает эстетическую оценку последнего. Складывается триада: креативная деятельностьрезультат креативной деятельности — оценочное восприятие созданного в процессе креативной деятельности «продукта». Как сама креативная деятельность, так и восприятие её материализованных результатов могут сопровождаться авторским эстетическим заданием, эстетической целеустановкой. Нельзя не заметить, что в одном терминологическом ряду оказываются синонимы креативный, творческий, созидательный и прилагательное эстетический. Такое смысловое сближение не случайно. Эстетика — это паука о закономерностях существования и формах художественного творчества. Современная эстетика исследует также ценностное отношение человека (социальной группы, парода) к миру, природу эстетической деятельности и эстетической активности, системы и подсистемы ценностей^[1]. Эстетика выявляет ценностные ориентиры многоаспектного творческого отражения мира, принципы и установки восприятия «продуктов» эстетической (не только собственно художественной) деятельности.

Фундаментальные категории эстетики — прекрасное и безобразное, возвышенное и низменное, трагическое и комическое. Сквозь призму этих категорий анализируется и проблема вкуса, понимаемого как «способность воспринимать и оценивать плоды художественного творчества и, шире, — разнообразной креативной деятельности, одним из видов которой является креативная речевая деятельность. Если последняя осуществляется па основе целеустановки, связанной с постижением высокого и низкого, трагического и комического, прекрасного и безобразного, то такая деятельность приобретает эстетический характер. Понятие креативной речевой деятельности шире, чем понятие эстетической речевой деятельности. Эстетическая речевая деятельность охватывает процесс производства речи и процесс ее восприятия. «Продукт» эстетической речевой деятельности — произведение речи, обладающее эстетической ценностью. Эстетическая функция, безусловно, характерна для произведений художественной словесности, но она может проявляться и в рамках других функциональных стилей.

Что же такое эстетика языка? Является ли язык особым эстетическим объектом? Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к лексике, отражающей характер восприятия языка как общенациональной эстетической ценности. Русская лексика содержит немало номинаций, выделяющих красоту как эстетическое качество языка и речи. Не случайно риторика именуется русским красноречием, а хорошо говорящего человека называют красноречивым. Красота в русской традиционной культуре связана с глубиной мысли и естественностью речевого поведения. Высмеиваются бессодержательные красивости. Презрительно-ироническая оценка неизменно сопровождает восприятие краснобайства. Презираются и высмеиваются краснобаи — пустые говоруны, позёры. В последние годы возникло новое значение прилагательного пафосный, которое употребляется для выражения неодобрительного отношения к речи, характеризующейся показным воодушевлением.

В словаре эпитетов^[2] отмечены устойчивые атрибутивные сопроводители, выделяющие грани языка и речи, эстетически значимые в русской коммуникативной культуре. Выделим те из них, которые содержат положительную эмоционально-эстетическую оценку характеризуемого объекта. Красота языка устойчиво воспринимается как самоценное качество: язык великолепный, красивый, прекрасный, чудесный, чудный. Эстетически положительно оценивается благозвучие: язык звучный, благозвучный, мелодичный, музыкальный, певучий, сладкозвучный. Эстетически значимыми признаются простота языкового выражения (эпитеты безыскусственный, бесхитростный, доступный, естественный, живой, неподдельный, понятный, простой); правильность (безукоризненный, безупречный, образцовый, правильный, чистый); лаконизм (краткий, лаконичный, лапидарный, немногословный). Положительная эстетическая оценка охватывает образные возможности языка (выразительный, живописный, картинный, образный, рельефный, яркий), а также проявления языковой самобытности (индивидуальный, колоритный, неповторимый, самобытный, оригинальный, свободный, свежий). Как эстетически значимые оцениваются меткость и острота мысли (броский, искромётный, меткий, остроумный, острый, отточенный, сочный). Прекрасное в национальном языковом сознании связано с эмоциональностью языка и выражением положительных, в том числе сильных, эмоций (высокий, возвышенный, торжественный, взволнованный, эмоциональный, проникновенный, ласковый, ликующий, огненный, пламенный, порывистый, сердечный).

Итак, в традиционной русской культуре вообще и коммуникативной культуре в частности язык осознаётся как эстетическая ценность. Однако, «все языковые величины в непосредственном опыте (ни в психологическом, ни в физиологическом) нам вовсе не даны, а могут выводиться нами лишь из процессов говорения и понимания»^[3]. Всё, что пишется, говорится и понимается, составляет языковой материал. Эстетическая воздейственность языка и средств языка устанавливается его носителями на базе данного в опыте языкового материала. Непосредственный объект эстетического оценивания — речевое поведение и его особенности, попадающие в фокус восприятия отдельные лингвемы и речемы; определённые качества высказываний и текстов.

Эстетическое отношение к языку формируется на базе определённых оппозиций. Универсальная оппозиция прекрасный (красивый) — безобразный (некрасивый) находит отражение в ряде частных оппозиций: благозвучный — неблагозвучный; содержательный — бессодержательный; правильный — аномальный; чистый — засорённый; простой — сложный; лаконичныймногословный; новый — известный; отмеченный индивидуальностью — стандартный; эмоциональный — безэмоциональный; выразительный — невыразительный.

Речевая действительность обнаруживает незакреплённость конкретной эстетической оценки исключительно за левым членом каждой из отмеченных оппозиций. Нельзя, к примеру, не согласиться с Л. Пушкиным, который вскользь заметил: Как уст румяных без улыбки, без грамматической ошибки я русской речи не люблю. В то же время грамматическая ошибка в устной речи школьного учителя вряд ли вызовет у пас положительный эстетический отклик. Языковое новаторство всегда обращает на себя внимание, однако перекочевавшее из молодёжного жаргона в общий язык словосочетание респект и уважуха не имеет очевидной перспективы вхождения в литературный язык. Оно функционально непригодно для искреннего выражения почтения, признательности по отношению к адресату (за существительными с суффиксом -ух- закрепилось негативное значение: показуха, чернуха, порнуха, заказуха). Употребление этого сочетания исключено также в тексте официального письма-поздравления как нарушающее культурную традицию, жанровую и стилистическую нормы. Как видим, эстетическая значимость языкового элемента и речевого произведения в каждом конкретном случае устанавливается на функциональной основе.

Об эстетической функции языка писали Ш. Балли, Г. О. Винокур, Б. А. Ларин, А. Мейе, А. М. Пешковский, Л. В. Щерба и др. Известно, однако, что язык — явление полифункциональное. Наряду с информационной, коммуникативной и прагматической функциями, высказывание и текст в конкретной коммуникативной ситуации могут оказывать па воспринимающего особоеэмоциональное, чувственно-образное — эстетическое впечатление. Л. В. Щерба связывал с эстетической функцией языка весь арсенал выразительных средств, а Р. Якобсон и многие его последователи относили всю область стилистического к тем языковым сферам, в которых преобладает эстетическая функция. Действительно, основу эстетического потенциала языка составляют его стилистические ресурсы, упорядоченные парадигматически. Они предоставляют носителю языка свободу эстетического выбора вариантов, а языковая система в целом обеспечивает реализацию механизмов креативной деятельности, которая осуществляется с установкой на выражение «сугубо индивидуальной мысли, т. е. аффективного и эстетического содержания» .

Разграничение эстетики языка и эстетики речи основано на том, что «первая относится к самим ресурсам и возможностям языка, вторая — к реализации подобных ресурсов и возможностей в том или ином тексте, у того или иного писателя, ученого или просто-напросто пишущего человека, хорошо понимающего, однако, особенности родного или очень близкого ему языка». Неразрывная связь языка и речи несомненна. Язык познаётся, осваивается через речь и творится в речи. Язык, его стилистические ресурсы — это источник эстетически мотивированной креативной речевой деятельности. Чем богаче стилистические ресурсы, тем шире возможности речевого творчества. В процессе креативной деятельности не только пишущий, но и говорящий, не только писатель и учёный, но и проповедник, политик, публицист, школьный учитель, экскурсовод (перечисление можно продолжить) оказываются в ситуации проблемного выбора эстетически воздействующей языковой единицы.

Эстетическое отношение к самому языковому факту демонстрирует отбор говорящим/пишущим того, а не иного языкового средства, которое в конкретной коммуникативной ситуации осознается как воздействующее. «Эстетическая функция языка в начальном своём виде проявляется, как только говорящий начинает обращать внимание на внешнюю форму своей речи, как-то оценивать возможности словесного выражения». Вопрос как? (как лучше, красивее, точнее сказать; как образно выразить мысль; как искренне высказать свое восхищение; как удачно пошутить; как достойно ответить на оскорбление и т. п.), с которым связан целенаправленный выбор стилистического средства, есть одновременно вопрос о функционально-эстетических возможностях языка. Проблемная ситуация — ещё один фактор, стимулирующий эстетическую активность личности.

Эстетическая значимость стилемы в речи, как указывал А. М. Пешковский, выявляется с помощью экспериментального приема замены. Так, в отрезке высказывания Чуден Днепр при тихой погоде… (Н. Гоголь) характеризатор чуден может быть заменён одним из языковых синонимов. Синоним красив редуцирует гиперболичность образа; синоним прекрасен сохраняет гиперболичность, по не выражает загадки и тайны. Синоним живописен на первый план восприятия выдвигает красоту внешнюю, пейзажную. Значение каждого из лексических вариантов содержит семантический компонент «отличающийся красотой», а красота — это собственно эстетическая категория. Однако выбранный писателем вариант чуден передаёт ёмкое гиперболическое представление о непостижимой тайне красоты — необъяснимой, поражающей воображение, небывалой, притягивающей, манящей. Отмеченные приращения обусловливают эстетическую функцию слова, которое не изобретено Н. Гоголем, а отобрано им в процессе креативной деятельности. Эстетически мотивированный отбор языкового варианта позволяет утверждать, что в речи не только реализуется, но и совершенствуется эстетический потенциал языка.

В процессе речевого творчества осуществляется требующий «вчувствования» в ситуацию или «эстетическое событие»^[4] мотивированный отбор языкового элемента и, по мере необходимости, его преобразование или создание нового эстетически воздействующего средства. Процесс «вчувствования» предполагает наличие стимула эстетического переживания. Приведем два не сопоставимых па первый взгляд примера — из детской речи (1) и из русской классической поэзии (2).

• (1) Четырёхлетнему Феде прочитали известное стихотворение С. Маршака. Мальчик впервые услышал слово дама, которое, благодаря книжной иллюстрации, получило в его сознании картинно-образный отпечаток. Через некоторое время Федя подбегает к брату: — Пойди посмотри! Бабушка перед зеркалом шляпу надевает… Такая д-а-а-ма! Эстетическое переживание вызвано радостью метаморфозы: бабушка, которую внук привык видеть в домашнем халате, преобразилась в даму. Эмоциональное и эстетическое соединились в слове дама, передающем живое зрительное представление. Образная аналогия (дама в стихотворениипреобразившаяся бабушка) позволяет ребёнку осмыслить новое конкретно-чувственное впечатление: бабушка в халате — примелькавшийся образ; бабушка в шляпе — образ нестандартный. Потребность поделиться своими впечатлениями с братом свидетельствует о коммуникативной направленности эстетики обыденной речи.
• (2) В подлинно художественном произведении «вчувствование» сопровождает постижение автором «эстетического события», которое, как указывал М. М. Бахтин, «предполагает два несовпадающих сознания». Так, роковая дуэль и трагическая гибель А. Пушкина вызвали в русском обществе глубокое эмоциональное потрясение. Горечь всенародной утраты с необыкновенной силой выразил М. Лермонтов в стихотворении «Смерть поэта» (1837). Высокая степень эмоционально-эстетического обобщения основана на непримиримом противопоставлении общенационального и великосветского сознаний. Это противопоставление пропущено через эстетические категории высокого трагического и низменного. Высокая тональность окрашивает поэтическую интерпретацию реального трагического события: смерть Поэта, дивного гения, певца, чудные песни которого составили нашу славу, Поэта, обладавшего свободным смелым даром, сердцем вольным, не склонившего гордой головы перед клеветниками. Праведный гнев и неприкрытое презрение адресованы виновникам гибели Поэта — злобным, жалким, ничтожным, льстивым, подлым, корыстным, кровожадным. Эстетически значимые номинации: злословье, злобно гнали, для потехи, оклеветанный; что ж, веселитесь; жалкий лепет оправданья; пустое сердце; пустых похвал ненужный хор; ласки ложные; подлость, убийца. Эстетической воздейственностью обладают также обобщённые номинации носителей этих качеств: свет, жадная толпа, палачи, надменные потомки, отцы, обиженные роды, клеветники ничтожные, насмешливые невежды, наперсники разврата.

Трагизм, воплощённый в поэтическом шедевре Лермонтова, усиливает функции образного, нравственного, идеологического воздействия текста, мотивирует «магическую функцию» (Р. Якобсон), которая реализована в финальной строфе стихотворения: Но есть и божий суд, наперсники разврата! Есть грозный суд: он ждёт. И вы не смоете всей вашей чёрной кровью Поэта праведную кровь! Эстетическую воздейственность текста усиливают требующие разгадки перифразы: Его убийца хладнокровно навёл удар (О Шарле Дантесе); Как тот певец, неведомый, но милый (О Владимире Ленском, герое романа «Евгений Онегин»).

Органическая для «эстетического события» борьба «двух сознаний» имела, как известно, фактологическое продолжение: стихотворение «Смерть поэта» распространялось в списках. Эмоционально-эстетическое воздействие текста было беспрецедентным: люди заучивали его наизусть, содрогаясь от ненависти к убийцам и одновременно от жалости к погибшему поэту. Между тем было заведено следственное «Дело о непозволительных стихах, написанных корнетом лейб-гвардии гусарского полка Лермонтовым, и о распространении оных губернским секретарём Раевским». М. Лермонтова и С. Раевского арестовали. Это значит, что текст был воспринят как политическая декларация, угрожающая основам государственного строя. И всё же очевидно, что при сочетании ряда функций главенствующей, определяющей, обобщающей в стихотворении является функция эстетическая.

Приведённые примеры иллюстрируют креативную речевую деятельность, стимулом которой является эстетическое переживание. В первом случае «вчувствование» сопровождает освоение ребёнком эстетически значимой частной ситуации. Стимул эстетического переживания во втором случае — событие национального масштаба, осмысление которого влечёт за собой эстетическое обобщение, основанное на эмоциональных, этических, идеологических, собственно стилистических контрастах, усиливающих осознание трагедии. Эстетическая функция, таким образом, может сопровождать употребление отдельного слова в составе высказывания и осознаваться как ведущая функция текста. В последнем случае эстетическое обобщение связано с глубинными аспектами освоения действительности, является не контекстуальным приращением, а неотъемлемой составляющей концептуального смысла художественного произведения.

Стилевой облик обыденной речи также может быть связан с борьбой «двух сознаний». Приведём фрагмент беседы женщин-работниц^[5]. Одна из них делится с подругой душевными переживаниями: мужа завлекла в свои сети напористая баба, нахалка. Ради сохранения семьи обманутая жена решила «поставить разлучницу на место» : — Как ты ей всё высказала? Отматерила? -Не на русском языке! Я на таком жаргоне разговаривала, а саму трясло… Для обеих подруг очевидна воздействующая сила резко сниженных единиц языка. Женщины осознают нормы культурного запрета на употребление непристойных слов и выражений, но столкновение «двух сознаний» (блюстительницы супружеской верности и разлучницы) мотивирует выбор татуированных средств языкового выражения, передающих интенсивность эмоций. Низкий поступок характеризуется целенаправленно использованной бранью. Примечательно, что в разговоре с подругой оскорбленная женщина не буквально воспроизводит свои слова, а лишь указывает в общем виде на отобранный пласт средств (не на русском языке — на жаргоне говорила). Комплекс вербальных сигналов, формирующих эстетику низкого, маркирует конфликтность переживаемого эстетического события.

Эстетическая функция проявляется и в публицистике. Например, на первой странице газеты «Аргументы и факты» анонсируются главные публикации еженедельного издания. Цель анонса — привлечь внимание массовой аудитории, возбудить интерес, стимулировать возможное обсуждение проблемных материалов. В одном из номеров газеты (август 2011) анонсируется статья " Лермонтов: недолюбленный одиночка или желчный мерзавец?" . Однотипно структурированные члены речевого ряда прогнозируют безальтернативный эстетический результат читательского восприятия (или — или). При этом стилистическим центром становится правый член противопоставления. Намёк на то, что Лермонтов совершал подлые и низкие поступки, разрушает сформировавшийся в национальном сознании романтический образ великого поэта, подготавливает читателя к пережёвыванию «жареных» фактов, сенсационных подробностей частной жизни поэта. Манипуляция точкой зрения читателя рассчитана па обывательские вкусы аудитории жёлтой прессы. Декларируя наличие низкого в высоком, газета переманивает часть читательской аудитории таблоидных изданий. Эстетическая установка сращивается с коммерческой.

Ещё один пример: в условиях рыночной конкуренции нередко используется суггестивность слова, т. е. его способность внушать определённые представления. Так, в названиях напитков, продуктов в паши дни заметна активность прилагательного русский: русский квас / сахар / шоколад / холод; русская водка / колбаса; русское мороженое. Эстетические приращения «свой», «надёжный», «проверенный», «доставляющий удовольствие» маскируют функцию влияния: ненавязчивого побуждения к покупке.

В процессе эстетически мотивированной креативной речевой деятельности происходит ценностное освоение и оценивание фактов действительности с помощью языка и па базе универсальных эстетических категорий. Эстетическая функция речи опирается на коммуникативную и прагматическую функции. Коммуникативно-прагматические установки стимулируют или же «тормозят» эстетические интенции говорящего и пишущего. «Максимальную и целесообразную» (В. В. Виноградов) реализацию эстетическая функция находит в художественной речи. В сравнении с другими эстетически ориентированными текстами текст художественный характеризуется повышенной эстетической нагрузкой, ибо для автора художественного произведения ведущей является «установка на «как» «(Ю. М. Лотман), позволяющая выразить индивидуальное отношение к самому языку и к жизненному материалу.

Таким образом, в русской культуре вообще и коммуникативной культуре в частности язык воспринимается как особая эстетическая ценность. Эстетика языка предопределяется его ресурсами, прежде всего ресурсами стилистическими. Эстетический потенциал языка реализуется в речи. Эстетическая функция использованных в речи отдельных средств языка и эстетическая функция отдельных речевых произведений связаны с процессом вчувствования производителя речи в эстетически значимую коммуникативную ситуацию или с процессом вчувствования в эстетическое событие. Результатом этих процессов может быть эстетическое приращение и/или эстетическое обобщение, вызывающие эстетическое переживание адресата речи. Эстетика речи основана на креативной речевой деятельности, предполагающей мотивированный отбор, сочетание языковых средств, их выдвижение, преобразование, а также создание единиц, отмеченных новизной плана выражения и/или плана содержания. Эстетическая функция языка, речи, текста неразрывно связана с функцией коммуникативной и может сращиваться с информационной, эмоциональной, прагматической, магической функциями. Наиболее ярко и полно эстетическая функция проявляется в речи художественной.

• [1] Литературный энциклопедический словарь. С. 516—518.
• [2] Горбачевич К. С, Хабло Е. П. Словарь эпитетов русского литературного языка. Л. 1979.
• [3] Щерба Л. В. О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании // Языковая система и речевая деятельность. Л., 1974. С. 26.
• [4] Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1979. С. 13.
• [5] Здесь и далее диалоги и полилоги работниц и рабочих извлечены из хрестоматии: Шалина И. В. Живая речь уральского города: устные диалоги и эпистолярные образцы. Екатеринбург. 2011.