Аксиология в контексте новых гуманитарных теорий массовой коммуникации

Концепции информационного общества, разрабатываемые с конца 1960;х гг., все более подвергаются системной критике и оцениваются учеными как непродуктивные и даже непригодные «ни в дескриптивном, ни в операциональном смысле» при описании существенных характеристик современной социальной реальности^[1].

Один из ведущих исследователей проблем информационного общества Ф. Уэбстер, автор известной книги «Теории информации», переведенной на русский язык в 2004 г., выражает обоснованные сомнения в том, что количественный рост информации и совершенствование технологий ее распространения означает наступление эпохи качественных социальных перемен^[2].

В эпоху постмодерна наука столкнулась с представлением исчерпанности просветительской парадигмы и гуманитарных идей об индустриальном обществе. Понятие «знание» ныне обессмысливается и заменяется абстрактным понятием «информация», роль которой в современном мире резко возросла. Однако масштабное тиражирование информации в СМИ приводит, по Ж. Бодрийяру, к замещению знания «знаковыми бомбардировками»^[3]. Это дает повод для размышления о противоречивом и двойственном характере функционирования современных массмедиа, которые одновременно «наращивают производство социального» и «нейтрализуют» его, т. е. участвуют как в интеграционных, так и дезинтеграционных процессах^[4].

Субъекты массмедиа недооценивают тот факт, что исключительно рыночные, материальные критерии оценки эффективности коммуникативной деятельности обнаруживают свою недостаточность и нечувствительность к глубинной сущности социальных процессов^[5].

Такие коммуникационные сферы деятельности, как журналистика, PR и реклама сегодня не могут эффективно выполнять свои функции без учета взаимодействия общественного бытия и общественного сознания, без обоснования социально приемлемых (на уровне ментальной идентичности) целевых ориентиров, без общественного идеала. Теория журналистики нуждается в новых концепциях, адекватно отражающих ее ценностное содержание в социальном развитии.

Альтернативные постмодернизму и теориям информационного общества социальные концепции обратились к анализу креативной индустрии (к которой мы относим массмедиа) и ее влияния на все сферы человеческой жизнедеятельности (Дж. Хоукинс, Р. Флорида, Ч. Лэндри, Т. Коуэн, С. Лэш, Р. Кэйве, Т. Флю, Дж. Хартфилд, Д. Хесмондхальг, Дж. Оконор, П. Рэй, Л. Накамур, К. Зельтцер и др.). В нашем контексте концепции креативного общества интересны тем, что они «задают координаты не только описания специфики современных социальных процессов, но и детерминируют, по утверждению И. Я. Мацевича, аксиологические (курсив наш. — С. В., Г. М.) параметры оценки этого развития»^[6].

Новые социокультурные теории демонстрируют различные подходы к определению сущности ценности, ее возникновения, продуцирования, способов существования, к объяснению взаимодействия ценностей между собой, с социальными и культурными факторами и структурой личности.

В рамках обозначенной проблематики нам кажется методологически важным обратиться к ряду принципиально значимых моментов, касающихся философских и психологических представлений о вопросе ценностей.

Ценности — это духовные и материальные феномены, имеющие личностный смысл, являющиеся мотивом деятельности. Ценности являются целью и основой стратегий поведения человека в обществе. Ценностные ориентиры определяют особенности и характер отношений личности с окружающей действительностью. Наряду с общепринятыми феноменами — религией, литературой, искусством — СМИ непосредственно формируют ценности.

Наука о ценностях аксиология включает в себя совокупность суждений о благе, доброте и красоте. У истоков аксиологии стояли выдающиеся мыслители В. Виндельбанд, Г. Риккерт, Н. Гартман, М. Вебер, Э. Гуссерль, М. Шелер, Э. Кассирер, М. Хайдеггер, которые считали: люди определяют смысл предметов и вещей и даже человеческой жизни через трансцендирование, т. е. соотнесение наших целей, поступков и действий с конкретными ценностями.

Каждое общество, обладая определенной системой образцов поведения, традиций, ценностей, критериев, представлений о мире, о том, как следует себя вести, транслирует свою генеральную совокупность системы ценностей на все ее сегменты^[7].

Таким образом, «человек живет в мире ценностей, воспринимает мир через все, что для него значимо и имеет смысл. На основе идентичности ценности актуализируются, воспроизводятся, согласуются посредством и в процессе коммуникации, но и лежат в основе коммуникации, определяют коммуникационный рисунок, задают смыслы содержания коммуникативного послания и коммуникативную модель поведения»^[8].

Аксиология выражает эмоциональную активность духовной жизни человека. Преобразуя окружающий мир, люди создают материальные и духовные ценности. Последние формируются исторически и служат достоянием всего народа, будучи частью национальной культуры. Ценности носят социально-психологический характер, возникают в процессе социализации. Как справедливо отмечал Ч. Кули, ценности являются «энергетическими узлами», точками эмоционального приложения в отношениях с миром и в то же время основой механизма мотивации социального поведения людей^[9].

Иными словами, это феномены, имеющие личностный смысл, являющиеся мотивом деятельности. Философы выделяют ценности материального и идеального порядка, причем «материальные ценности в определенных ситуациях могут обрести высокое духовное значение и, наоборот, духовные — материализоваться»^[10].

Ценности выражаются посредством языка. Наблюдение за их развитием позволило исследователю Е. В. Кудряшовой сделать вывод о парадоксальности этого взаимодействия. «Язык по мере формирования личности от межсубъективного постепенно становится более индивидуальным, выражающим субъективность, а ценности, наоборот, от внутрисубъективных, индивидуально окрашенных становятся в процессе расширения коммуникативных отношений все более межсубъективными, межличностными»^[11].

Таким образом, ценности обеспечивают интеграцию общества, помогая индивидам осуществлять социально одобряемый выбор своего поведения в жизненно значимых ситуациях. Принципиальным здесь является постулат, согласно которому «всякая общезначимая ценность становится действительно значимой только в индивидуальном контексте»^[12].

В общем виде «ценность — это понятие, указывающее на культурное, общественное или личностное значение (значимость) явлений и фактов действительности»^[13]. Целесообразно предложенное Т. Е. Нерсесовой разделение ценностей на субъектные (установки, оценки, требования, запреты) и предметные^[14] Так, современный журналистский текст в российских СМИ опирается не столько на идеологию, сколько на ментальные структуры, базовые ценности и страхи массовидного человека, восходит к архетипическим ценностям русской ментальности^[15].

Все многообразие мира может выступать в качестве предметных ценностей и оцениваться с точки зрения добра и зла, истины и лжи, прекрасного и безобразного, справедливого и несправедливого, постигаться через предпочтения и отвержения. В текстах СМИ предмет рассматривается как имеющий какую-либо пользу и способный удовлетворить ту или иную потребность человека, как идеал, как норма, как значимость чего-либо вообще для человека или социальной группы.

Согласно утверждению В. В. Ильина, «структура ценностей априорна, они вечно тождественны сами себе»^[16]. В процессе социализации происходит выстраивание сложной иерархии нравственных ценностей, которая «структурирует решение проблемы смысла жизни», рождается вместе с первыми попытками осознания человеком своей судьбы^[17].

В актах предпочтения устанавливаются «ранги» ценностей на основе трех критериев: долговечности, «неделимости», способности к вызыванию у человека чувства удовлетворенности^[14].

Социогуманитарные науки ставят в практическую плоскость вопрос об устойчивости ценностей в связи с новыми культурными сдвигами в современном обществе и тотальной «переоценкой ценностей», отражающей «обострившееся до предела осознание кризиса сложившегося на Западе типа общественного бытия и культуры»^[19]. Постепенно укореняясь в системе общественных отношений, ценности приобретают статус фундаментальных. Однако в процессе формирования фундаментальные ценности атакуются акцидентными ценностями, которые «отличаются немалой разрушительной силой вследствие активности и агрессивности их адептов»^[20].

В антрополого-ценностной сущности культуры (и массмедиа как ее части) ряд исследователей выделяют следующие ее признаки: гносеологический — знания; функциональный — способ созидательной деятельности (где критерий мерило — степень творческого начала); онтологический — результаты созидательной деятельности (ценности); аксиологический — гуманизм (объединяющий прежде всего общечеловеческое как ценность) этой деятельности и ее результатов; нормативнорегулятивный — эталоны (образцы) и нормы человеческой деятельности (регулирующие отношения и поведение людей)^[21].

Произошедшие глубинные и массовые перемены в мироотношении людей изменяют облик экономической, политической, социальной жизни и значительно трансформируют систему ценностей. Как нельзя лучше этот процесс характеризуют уникальные аналитические материалы «Всемирных обзоров ценностей», подготавливаемых ежегодно во всех странах — членах Европейского союза (период исследований охватывает 1980−1990;е гг., обработаны материалы по 43 обществам — от Аргентины до Японии, — представляющим 70% населения Земли; включены данные из обзоров «Евробарометра»).

Аналитические материалы «Всемирных обзоров ценностей», предпринятых в разные исторические времена, показывают: системы убеждений на массовом уровне изменяются таким образом, что характер этих изменений имеет значительные экономические, политические и социальные последствия. Динамика исследований такова: в 1970;е гг. преобладающими у населения разных стран были материальные ценности. К 1990 г. соотношение резко изменилось, и численное преобладание приверженцев материальных ценностей выражалось уже в соотношении 4:3. К 2000 г. во многих западных странах материалисты и постматериалисты численно сравнялись.

В большинстве индустриальных и индустриализирующихся обществ во всем мире в указанный период произошли изменения в базовых ценностях населения, нормах и мотивациях: наблюдался сдвиг от материалистических ценностей с упором на экономическую и физическую безопасность к ценностям постматериальным с упором на проблемы индивидуального самовыражения и качества жизни. Социологи Р. Инглхарт и К. Вельцель высказывают предположение, что это связано с расширением сферы индивидуального выбора и массового участия личной независимости^[22].

В книге Р. Инглхарта наглядно показано, как изменяется система ценностей человека и общества в условиях безопасности и небезопасности. Автор делает общий вывод: в периоды процветания будет усиливаться тенденция к акцентированию ценностей благополучия; экономический спад, гражданские беспорядки или война заставят людей делать упор на ценность выживания.

Таблица 2.2

Характеристики ценностных систем при восприятии перспективы выживания

Вывод, который можно сделать на основании исследования: сдвиг от ценностей модерна к ценностям постмодерна ведет к постепенному разрушению многих из ключевых институтов индустриального общества (падает уважение к власти, религиозным авторитетам и усиливается акцент на участии и самовыражении).

Теория межгенерационных ценностных изменений предлагается Р. Инглхартом как инструмент прогнозирования и выявления массива приоритетных ценностей общества в тот или иной период. «Фундаментальная перемена ценностей осуществляется постепенно; в масштабном виде это происходит по мере того, как во взрослом населении общества на смену старшему поколению приходит молодое… Зная распределение ценностей по когортам годов рождения и величину когорт, можно оценить, насколько большой массив изменений будет произведен за тот или иной промежуток времени в результате смены поколений»^[23].

Результаты исследований, проводимые на территории России в последние 20 лет, вполне сопоставимы с этими всемирными исследованиями. Так, в книге В. Е. Семенова «Российская полиментальность и социально-психологическая динамика на перепутье эпох»^[24] интерпретированы данные, полученные в течение 25 лет научно-исследовательским институтом конкретно-социологических исследований при СанктПетербургском государственном университете (СПбГУ), представлена типология базовых российских менталитетов, имеющих глубокие исторические и социальные корни.

Опросы жителей Санкт-Петербурга в 1990;х гг. показали некоторые изменения в сфере приоритетов ценностей по сравнению с 1970—1980 гг. На первом месте оказались приватные ценности, связанные с микромиром человека: здоровье, семья, дружба, чистая совесть, материальная обеспеченность.

В 2001 г. наиболее зрелые группы на первое место ставили семью, а на второе — деньги. Несмотря на неблагоприятные условия жизни в русском народе сохранялись такие ценности, как вера, совесть, нравственность, хотя они и становились менее значимыми. В это время среди пожилых людей отмечалась самая высокая среди всех групп значимость ценностей справедливости, а деньги занимали последнее место.

В середине 2007 г. жизненные ценности петербуржцев распределились следующим образом: семья (67% опрошенных), здоровье (63%), интересная работа (34%), друзья (33%), деньги (31%), справедливость (29%), вера (16%). Семья и здоровье оказались вне конкуренции.

Эти данные были соотнесены с системой приоритетов СМИ. В исследовании предлагался вопрос: «Какие из перечисленных жизненных ценностей, на Ваш взгляд, пропагандируют средства массовой информации». Были получены такие ответы: деньги (59%), здоровье (23%), интересная работа (22%), семья (22%), друзья (16%), справедливость (8%), карьера (7%). Исследования показали, что СМИ пропагандируют культ идола потребления^[25].

Отмечается парадокс, согласно которому молодой россиянин, будучи прагматичным, ориентированным на карьеру и прекрасно адаптированным к рыночным реалиям современной жизни, выражает очевидный запрос на традиционную ценностную ориентацию.

Молодежь изменила в положительную сторону свое отношение к так называемым базовым ценностям, включающим в себя патриотизм, духовно-нравственные и религиозные ориентиры, семейные ценности. Однако пресса, к сожалению, практически не реагирует на новые запросы молодежной аудитории.

Ряд исследований посвящен пониманию россиянами демократии как ценности. К ним, в частности, относится исследование исполнительного секретаря Центра «ЕС — Россия» («EU — Russia Centre») Марии Орджоникидзе, проведенное в 2011 г. и посвященное изучению отдельных понятий и аспектов западной культуры (демократия, либерализм, гражданское общество и др.) в восприятии россиян. Опросы показали, что большинство граждан России не рассматривают демократию как ценность. Понимание демократии запутанно и нередко противоречиво, россияне часто не видят связи между этим понятием и собственной жизнью. Около 65% опрошенных не смогли ответить, что такое либеральная демократия в их понимании. Большинство (19%) респондентов, выбравших негативные значения демократии, назвали последнюю «пустой болтовней, демагогией», 12% считают, что «это государственное устройство для „нормальных стран“, но не для нас», 11% понимают под демократией «хаос, беспорядок, анархию»^[26].

Резко негативные ассоциации (хаос, демагогия, болтовня) в 1,5 раза чаще отмечаются у самых бедных и нуждающихся (19%); в два раза реже у обеспеченных (6%), у малообразованных — от 23 до 16%, у студентов — 4%, у лиц с высшим образованием — 9%, чаще в селе (15%) и реже в Москве (4%). Можно также говорить об известном разочаровании относительно перспектив демократии, проявляющемся как у самых бедных, так и у более обеспеченных и образованных («демократия — не для нас»).

Таким образом, многочисленные эмпирические исследования фиксируют масштабный сдвиг ценностей в передовом индустриальном обществе, который меняет ориентации людей по отношению к власти, религии, политике, гендерным ролям и нормам. Социологические исследования выявляют как преемственность в сохранении определенных ценностей, так и поразительные изменения в них. В структуре ценностных ориентаций наблюдается неустойчивое равновесие между традиционными ценностями и новой прагматичной «моралью успеха», стремление к сочетанию ценностей, обеспечивающих успешность деятельности, и сохранению традиционно ценных отношений к человеку, семье, коллективу.

• [1] Иноземцев В. Л. Современное постиндустриальное общество: природа, противоречия, перспективы. М.: Логос, 2000. С. 25.
• [2] Уэбстер Ф. Теории информации / пер. с англ. М. В. Арапова, Н. В. Малыхиной; под ред. Е. Л. Вартановой. М.: Аспект Пресс, 2004. С. 360−373.
• [3] Бодрийяр Ж. В тени молчаливого большинства, или Конец социального / пер. с фр. Н. В. Суслова. Екатеринбург, 2000.
• [4] Там же. С. 74.
• [5] Тавокин Е. К. Массовая коммуникация: сущность и состояние в современной России URL: forum3000.ru/departaments/social/tavokin/1 /tavokin l₅.html
• [6] Моценич И. Я. Феномен «постинформационного общества» как объект концептуализации // Медиафилософия. Границы дисциплины. Кн. 2. С. 110. URL: intelros.ru/pdf/mediafilosofia₂/14.pdf
• [7] Чекушев А. А. Медиапространство: проблемы ценностного взаимодействия субъектов // Медиакультура новой России. URL: ural-yeltsin.ru/usefiles/media/Chekushov.doc
• [8] Организационное поведение / под ред. Г. Р. Латфуллина, О. Н. Громовой. СПб., 2004. С. 110.
• [9] Кули Ч. Социальная самость // Американская социологическая мысль: тексты / под общ. ред. В. И. Добренькова. М.: Междунар. ун-т бизнеса и управления, 1996. С. 315.
• [10] Мис.онжников Б. Я. Журналистский дискурс как ценностная категория (пролегомена аксиологической систематики) // Ценности журналистики и достоинство журнал иста: материалы науч.-практ, конф., 11−12 ноября 2009 г. / ред.-сост. Г. В. Жирков, В. А. Сидоров. СПб.: СПбГУ, 2010. С. 172.
• [11] Кудряшова Е. В. Лидер и лидерство в современной западной общественно-политической мысли. Архангельск, 1996.
• [12] Нерсесова Т. Е. Аксиологическая основа медиаконтента как способ формирования субъективного восприятия культурных ценностей общества и их оценки. Values and Their Evaluation // Медиаскоп. 2011. Вып. 2. 10 июня. URL: wvvw.mediascope.ru/node/835
• [13] Ратников В. П. Конфликтология. М., 2007.
• [14] Там же.
• [15] Пронин Е. И. Психологические проблемы современной журналистики // Журналистика в 2000 году. Реалии и прогнозы развития: материалы Междунар. науч.-практ, конф. М.: Изд-во МГУ, 2002.
• [16] Ильин В. В. Аксиология. М.: Изд-во МГУ, 2005.
• [17] Голик Н. В. Ценностные категории в современных глобализационных процессах: глобализация: document fata volentem, nolentem trahunt // Глобализация в системе категорий современной культурологической мысли: кол. моногр. / науч. ред. М. С. Каган. СПб.: СПбГУ, 2005. С. 65−168.
• [18] Там же.
• [19] Сидоров В. А. Ценностный анализ в журналистике: время и метод // Глобальный медиажурнал. Российское издание. URL: test.gmj.sfedu.ru/v2il/v2i1_sidorov.htm
• [20] Мисонжников Б. Я. Журналистский дискурс как ценностная категория (пролегомена аксиологической систематики). С. 172.
• [21] Поликарпова Е. В. Аксиологические функции массмедиа в современном обществе. URL: gumer.info/bibliotec_Buks/Polikarp/01.php (дата обращения: 20.03.2011).
• [22] Инглхарт Р., Вельцель К. Модернизация, культурные изменения и демократия. Последовательность человеческого развития. М.: Новое издательство, 2011. С. 12.
• [23] Инглхарт Р. Постмодерн: меняющиеся ценности и изменяющиеся общества: доклад // Вызовы теории: Междунар. конф., Москва, 1996 г. URL: sociology.mephi.ru/docs/polit/html/ingl.htm
• [24] Семенов В. Е. Российская полиментальность и социально-психологическая динамика на перепутье эпох: избр. науч. тр. (1971−2007). СПб.: Изд-во СПбГУ, 2007.
• [25] Семенов В. Е. Российская полиментальность и социально-психологическая динамика на перепутье эпох. С. 395.
• [26] Орджоникидзе М. Западные ценности в восприятии россиян // Вестник обществ, мнения; Центр Юрия Левады. 2007. 29 июня. № 2. С. 28. URL: polit.ru 2011. 12 авт.