Китайская модель. 
Исследование социально-экономических и политических процессов

Развитие экономики Китая оказывает огромное влияние на современную мировую экономику. Есть нескольких гипотез, объясняющих «китайское чудо». Одним из объяснений стремительного взлета экономики Китая выступают уникальные особенности китайского национального характера: трудолюбие, самоотверженность, неприхотливость^[1].

В Китае реформы носили длительный постепенный характер и, в отличие от России, государство сохранило значительный контроль над экономикой, даже его роль в экономическом развитии заметно возросла. Оно активно участвовало в каждом из основных направлений экономической политики (политики занятости, социальной, внешнеэкономической, денежно-кредитной, бюджетной политики). Возможно, именно это и повлияло на специфику китайской модели экономических реформ.

Время покажет, в какой степени дальнейшая трансформация этнопсихологии китайского социума, в которой сегодня причудливо переплетаются элементы сразу нескольких социальных эпох, позволит этой стране встать на путь подлинной открытости, мобильности, дав адекватный ответ на «вызовы» современной эпохи. Изучение истории китайской цивилизации и эволюции самобытной китайской концепции мироустройства ставит под сомнение упрощенную схему однолинейного социально-экономического процесса.

Возрождение китаецентристской парадигмы сопровождается торможением процесса формирования в Китае гражданского общества европейского типа, наиболее чуткого к внешним «вызовам» и «сигналам». При этом Китай охотно идет на то, что США экспортируют рабочие места, ноу-хау, навыки организации производства, долги, а импортирует сбережения и промышленные товары. В итоге Китай за американские деньги строит наиболее прогрессивную на сегодняшний день экономику.

Между США и Китаем неоднократно возникало напряжение, выражавшееся, к примеру, в том, что в Конгрессе США ставился вопрос по законопроекту о наложении тотального тарифа в размере 27,5% на все китайские товары, если Китай не отпустит юань в свободное плавание, что позволит несколько сократить разрыв потенциалов, который возникает при фиксации курсов. Но Китай никогда не пользовался таким инструментом протекционистской политики, как девальвация национальной валюты: денежно-кредитную политику китайские власти в течение всего периода реформ проводили весьма сдержанно, благодаря чему среднегодовые темпы инфляции составили немногим более 10%.

Увеличение внутреннего потребления и возникновение в Китае среднего класса было связано с прогрессом отраслей промышленности, ориентированных на товарный экспорт. Расширение внутреннего рынка страны шло по инерции. Изменился масштаб и значение импорта. Если в 1993 г. Китай экспортировал нефть, то в 2009 г. он уже соперничал с США по масштабам нефтяного ввоза. В 2010 г. ввоз нефти в Китай оказался рекордно высоким и составил 4,79 млн баррелей в сутки, что на 17,5% превысило норму предыдущего года.

Протекционизм и новые технологии в производстве, внедряемые другими странами, являются главными врагами Китая, чья экономика остается периферийной, а государственная политика — неолиберальной. Допустимость колоссальной сверхэксплуатации человека остается одним из главных преимуществ китайского инвестиционного климата. Отсутствие общенациональной пенсионной системы в Китае заставляет людей много сберегать, в то время как эмиссия юаня постоянно крадет у них часть отложенного на старость. Планы правительства ежегодно повышать минимальную оплату труда на 13% не меняют положения. Аномально высокий уровень частных накоплений при сравнительно низкой заработной плате, не компенсируемой (в отличие от СССР) жестким контролем над ценами, способствует устойчивости банковской системы Китая и концентрации средств для инвестиций (включая вывоз капитала за рубеж).

Проблема китайской модели, по мнению экспертов, состоит в том, что труд не становится «качественным», т. е. рабочие не получают более высокую квалификацию, они не способны массово производить более сложные или технологически уникальные изделия. С такой проблемой сталкивались Япония и Корея, но они сумели нарастить производство сложной продукции, переведя более простые производства в страны «следующего эшелона». «У Китая такого „второго эшелона“ нет, потому что в мире не осталось стран, которые могли бы в краткий срок предоставить дешевую рабочую силу, сопоставимую с китайской» , — сделали вывод в ИГСО^[2].

Официальные лица страны предупреждают о растущих глобальных экономических рисках для экономики Китая. Угроза «фискального обрыва» в США, долговой кризис в Европе и растущее напряжение в торговых отношениях несут риски для экономического роста. Пекин проводит либерализацию валютного курса, а также постепенно открывает доступ внешним инвесторам на свои рынки. Это реально поможет поддержать долгосрочный рост экономики Китая.

• [1] Стоит, однако, отметить, что в условиях той же ментальности в течение первых трех четвертей XX в. отмечались очень низкие темпы роста китайской экономики, которые периодически становились отрицательными.
• [2] Колташов В., Кагарлицкий Б., Очкина А. О противоречиях экономики Китая: падение как окончание чуда // URL: igso.ru/articles.php?article.