Гражданское общество как объект и участник публичного управления

Общество является комплексным, многосоставным объектом государственного управления. Оно неоднородно, состоит из индивидов и социальных групп (каст, классов, общностей и т. д.), связанных между собой множеством преимущественно горизонтальных отношений экономического, социального, культурного, религиозного характера. Па определенном этапе этих социально-государственных отношений возникает и развивается гражданское общество. Это вид общества вообще, и само его существование предполагает определенный тип взаимоотношений социума и государства.

В политико-исторической мысли выделяются следующие концепции взаимоотношения гражданского общества и государства.

• Гражданское общество как сфера, отличная от государства.

Парадигма различения понятий «общество» и «государство» намечалась уже с античных времен и, в частности, присутствует в работах древнегреческих философов Платона^[1] и Аристотеля^[2]. Несмотря на то что большинство греческих философов государство и общество рассматривали как единую политик), в трудах Платона и Аристотеля впервые можно проследить различие данных категорий. Государство понималось ими как институт политике-управленческой власти общества, а общество — как многообразие отношений между людьми, возникающих без непосредственного участия государства. В этих концепциях право государства по отношению к человеку утверждалось как абсолютное, а о правах человека по отношению к государству речь не шла. Вместе с тем принципиально отличались взгляды двух философов на идеальную (оптимальную) концепцию общества — государства. Если в модели Платона интересы личности целиком подчинены интересам государства, то Аристотель ищет такую комбинацию качеств, заимствованных из реально существующих типов обществ, которая могла быть оптимальной для равноправного взаимодействия и сочетания интересов личности и государства. С этого момента можно утверждать, что в истории отношений личности и государства, гражданского общества и государства и, соответственно, в генезисе социально-политической мысли прослеживаются две тенденции.

Либеральная тенденция, укоренившаяся на Западе, заключается в противопоставлении человека и политической власти, признании обособленности индивида как субъекта права, гарантированное™ свободы его жизнедеятельности и ограниченности поля политической власти, т. е. в разделении гражданского общества и государства.

Консервативная тенденция — в слиянии политики и права, личности и власти в рамках единой государственности, воспроизводстве синкретического видения общества и государства. При доминировании и последовательном развитии второй линии государственная политика зиждется на представлении, что частные интересы несущественны и даже аномальны. Проблемы ограничения сферы деятельности государства не существует. Наоборот, на первый план выходит проблема активизации государственной политики и признания права доминирования государства над обществом.

• Примат и патернализм государства над гражданским обществом.

Патерналистская традиция осмысления дихотомии «государство и общество» имеет древние корни. Анализируя философское наследие Древнего мира, следует подчеркнуть, что при всем многообразии концепций его лейтмотивом является рассмотрение человека как частицы органического целого — общины, растворение индивида в государстве, регламентации его жизнедеятельности традициями, обычаями, рассмотрение религии как основы государственного строя (последнее характерно в основном для восточных деспотий). Любая попытка заявить о своей автономии не только не признавалась, но и каралась государственной властью. Таковы, в частности, концепции мыслителей древних Индии^[3] и Китая^[4], традиции ислама^[5].

Религиозное обоснование получила идея сильного государства в эпоху Средневековья. В Европе христианство, возникнув из оппозиционного по отношению к власти духовно-нравственного движения общественности, по мере своей институциализации приспосабливалось к государству, руководствуясь принципом «нет власти аще не от Бога». Христианство послужило идеологическим фундаментом феодального государства, а его направления стали основой мировоззрения и политического строя большинства европейских государств и Америки, оказали влияние на развитие философской мысли последующих эпох. Августин Блаженный и Фома Аквинский, признавая безусловный примат государства над обществом, рассматривали государство как божественное установление, а миссией церкви считали проповедование идеи смирения и покорности человека по отношению к власти.

Немало сторонников нашлось у идеи патерналистского государства в эпохи Возрождения и Реформации, несмотря на то что их пафосом стали идеи гуманизма, индивидуализма, самоценности человека.

Н. Макиавелли рассматривал политику с позиций конкретно-исторических интересов человека, социума, обосновал идею эффективного, мудрого правителя, действительно заботящегося об общем благополучии граждан и руководствующегося реальными требованиями времени^[6]. Обоснование эта идея получила в концепции просвещенного абсолютизма. Ее разработчики — Вольтер^[7], Д. Дидро^[8] — были сторонниками сильной, разумной, рациональной государственной власти, которую глава государства — «философ на троне» — осуществлял бы в соответствии с передовыми для того времени достижениями социально-политической мысли. Сторонником просвещенной конституционной монархии и разработчиком концепции государственного суверенитета как «постоянной и абсолютной власти» является Ж. Воден^[9], убежденный, что решения и действия государственной власти должны соответствовать категориям «мораль», «право», «закон», а мудрый монарх в союзе с независимыми от него политическими силами должен осуществить прогрессивные реформы.

Концепция патерналистского государства имела сторонников в рядах разработчиков и основателей теории общественного договора. Так, Т. Гоббс и Б. Спиноза рассматривали государство в качестве единственного и полноправного регулятора общественных отношений, считая, что только посредством сильной государственной власти людям удается избежать возвращения к состоянию «войны всех против всех». Гоббс ставит государство (если оно обеспечивает жизнь и безопасность подданных) выше личности^[10]. Позиция Спинозы, предлагавшего разрешить противоречие «гражданин и государство» путем существенного ограничения свобод человека^[11], дает основание отнести его к лагерю государственников, хотя в отличие от монархиста Гоббса он был приверженцем демократии.

Тенденции патернализма вытекают и из консервативной интерпретации органической теории государства, возникшей из критического осмысления явления и последствий буржуазной революции во Франции и ставшей отражением и оправданием феодально-сословных, корпоративных порядков. Ее представителями явились: Э. Берк^[12] в Англии, Ж. Де Местр^[13], Л. де Бональд^[14] во Франции. Консерваторы не проводят грань между государством и обществом, не признают необходимости буржуазно-демократических свобод, которые обеспечивают права личности по отношению к государству, не ограничивают таким образом сферу государственного вмешательства в жизнедеятельность социума.

Идеи патерналистского государства, опекающего гражданское общество, получили свое распространение в работах Гегеля^[15]. У него гражданское общество — категория, отличная от государства, представляющая собой «сферу реализации частных интересов, где каждый для себя — цель»; это исторически сложившееся устройство жизнедеятельности, охватывающее экономику, общественные группы давления и институты, ответственные за исполнение гражданского права и социальное обеспечение. Государство представляет собой более высокую ступень, чем гражданское общество; это высшая ценность, «политическое тело», которое как бы опекает гражданское общество, объединяет его разрозненные части в единую целостность. Аналогичный подход у И. Бентама^[16].

И в русской политической мысли преобладали идеи сильного государства, заботящегося о благе общества, опекающего граждан. Более того, нигде в Европе практика патерналистского государственного управления не получила столь сильной идейной аргументации, как в России. Отсюдамногообразие теоретических обоснований сакральности, абсолютной власти царя, самодержца, монарха. Эти идеи стали магистральным направлением политической мысли Киевской и Московской Руси, а также древнерусской политической мысли (IX—XIII вв.). «Слово о законе и благодати» Иллариона^[17], «Повесть временных лет» Нестора^[18], «Моление» Даниила Заточника являются реакцией мыслителей на потребность в централизованном государстве, способном противостоять натиску внешних врагов, обеспечить интересы всех подданных, консолидировать общество под сенью единой религии, национальной культуры. В политической мысли ХIV-ХVI вв., отразившей специфику генезиса Российского государства, можно выделить следующие патерналистские течения: «Москва — третий Рим» как формула апогея сакрализации самодержавной власти; «иосифляне»^[19]; деспотическая доктрина Ивана Грозного^[20]. Мысль о благе всех подданных как цели самодержавного правления последовательно проводил Ю. Крижанич, считая наилучшей формой «совершенное самовладство»^[21]. Симеон Полоцкий обосновал концепцию идеального самодержавного правителя, способного реализовать идею «общего блага»^[22]. Позднее, в ходе предпринятой Петром I политической модернизации России, идеи патернализма трансформировались в официальную общегосударственную идеологию этатизма, разработчиком которой был Феофан Прокопович^[23]. В «Правде воли монаршей» западноевропейская рационалистическая трактовка общественного договора, переплетаясь с религиозно-феодальной идейной традицией, приобретает ярко выраженный абсолютистский характер. «Духовный регламент» ликвидировал параллелизм церковной и светской власти в России, уничтожив самостоятельность духовенства как политической силы и, таким образом, обозначив вектор развития страны как светского государства.

Обоснование концепции патернализма с позиции дворянства было представлено В. И. Татищевым, который трактует теорию общественного договора с позиции патриархальных ценностей, считая, что «монарх должен заботиться о подданных, яко отец о чадах и господин дома»^[24].

С точки зрения податного сословия концепция патерналистского государства была интерпретирована И. Посошковым, поставившим рядом с идеей «общего блага» «правду», имеющую божественное происхождение, и предложивший создать «народосоветие» для обеспечения диалога самодержца с обществом^[25].

Концентрированным выражением официального просвещенного абсолютизма в России стал «Наказ императрицы Екатерины II, данный Комиссии о сочинении проекта нового уложения» 1767 г.^[26]

В первой половине XIX в., характеризующегося кризисом феодально-крепостнической системы и развитием капиталистических отношений, самодержавие меняло идеологические ориентиры, дополняя идеи просвещенного абсолютизма принципом легитимизма, согласно которому правящая династия самодержцев зиждется на русском праве и действует в его рамках, выражая коренные национальные интересы россиян. Наиболее четко русская модель легитимности представлена в работах Н. М. Карамзина — сторонника неограниченной монархии, заложившего фундамент официальной идеологии XIX в.: «самодержавие, православие, самобытность»^[27]; теории официальной народности С. С. Уварова^[28]; «русского Гегеля» К. А. Неволина, считавшего, что в гражданском обществе осуществляется именно и только частный интерес и потому преследовать общее благо оно не в состоянии, а личность приобретает значение лишь в государстве^[29].

Патерналистская политика в управлении породила полицейские и тоталитарные режимы и потому неприемлема для современных демократически развитых стран, поскольку дестимулирует развитие гражданских инициатив. Он неизбежно возникает там, где не реализованы идеи гражданского общества, не развита политическая культура, отсутствует система правовых взаимоотношений власти и общественности. Все же такие идеи патернализма, как «всеобщее благо для большинства», «опека государством своих граждан», являются важной составляющей социальной политики ряда развитых стран и должны быть реализованы в практике отечественного государственного управления. В XX в. идея патерналистского государства трансформировалась в концепцию государства благоденствия, социального государства, обозначенную в большинстве современных конституций.

• Рассмотрение государства в качестве орудия осуществления обществом свободы и равенства.

С этой позиции государство предстает лишь промежуточным этапом и продуктом генезиса общества, а не его социально-историческим, цивилизационным достижением. Ряд мыслителей, пропагандируя безусловный примат общества над государством, не считали государственность имманентным признаком социума будущего, полагая, что в процессе коэволюции границы между государством и обществом постепенно элиминируются.

Такая тенденция прослеживается в трактовках теории общественного договора Дж. Локка^[30] и Г. Гроция^[31], которым «естественное» догосударственное состояние общества не представлялось «войной всех против всех». Локк ставил суверенитет народа и неотъемлемые естественные права личности выше интересов государства, считая, что личность с ее неотъемлемыми естественными правами, свобода и частная собственность, существовавшие в догосударственном состоянии, составляют высшую ценность, которую нужно оберегать от посягательств государства, постоянно ограничивая сферу влияния последнего. Гроций полагал, что государство успешно настолько, насколько оно приспосабливается к реальным интересам и потребностям общества и не видит его необходимости в будущем. Государство должно охранять общество, но не должно исключить его естественное состояние и развитие.

Идеолог французской буржуазной революции Ж.-Ж. Руссо, рассматривавший современный ему государственный строй как обман, который богатые навязали бедным, видел идеальное государство в качестве механизма реализации народного суверенитета, общей воли, обеспечения имущественного уравнения (эгалитаризма)^[32].

Модификация такого подхода представлена в наследии социалистов, считающих целью общественного развития осуществление принципов социальной справедливости, свободы и равенства, а идеальным — тот общественно-политический строй, который поможет воплотить данные ценности, и, соответственно, критикующих несовершенство современных им государств.

Представители утопического социализма Ш. Фурье и Р. Оуэн были убеждены, что организация нового, справедливого общества должна начинаться «снизу» и основываться на самоуправляющихся производственных единицах (фалангах, общинах), причем отказу от государства надлежит происходить постепенно, эволюционным путем^[33]. Напротив, А. Сен-Симон выступает за принцип централизованной организации сообщества «сверху», отводя, таким образом, государству роль охранителя и регулятора социальных взаимоотношений.

Революционный путь установления справедливого социально-политического строя предложен в научном социализме К. Маркса и Ф. Энгельса^[34]. С точки зрения исторического материализма государство, являясь надстройкой над экономическими отношениями в обществе, отражает интересы экономически господствующего класса, служит машиной подавления и эксплуатации угнетенных. На высшей ступени общественного развития — коммунизме — необходимость в государстве — «надстройке» — вообще отпадет^[35].

• Возвышение гражданского общества над государством.

К данной группе мыслителей можно отнести тех, которые, считая главной ценностью свободу личности и постулируя примат гражданского общества над государством, рассматривали последнее имманентно присущей социуму формой и способом существования и потому центральными проблемами их исследований стали разграничение сфер влияния гражданского общества и государства, установление оптимальных взаимоотношений между ними.

Исследователи, разделяющие данную точку зрения, являются сторонниками либерализма — широкого идейного, социального и политического движения, теоретические корни которого произрастают в идеологии восходящего класса буржуазии в XVII в. Именно концепция либерализма в наибольшей степени соответствует эволюции большинства западноевропейских государств и Америки, чем и объясняется ее популярность и востребованность в социально-политической науке и практике современности.

Следует отметить, что в трудах подавляющего большинства мыслителей либерального направления термин «гражданское общество» обозначает " бюргерское", «буржуазное сообщество» , или средний класс. Такая интерпретация гражданского общества была несколько скорректирована лишь в XX в. с учетом трансформации социально-политических реалий, достижений гуманитарной науки и специфики развития незападных демократий. Тем не менее тезис о том, что средний класс составляет основу гражданского общества, до сих пор является постулатом политической мысли'.

Духовно-мировоззренческую платформу идеологии либерализма составили томизм и кальвинизм. Разработанные Ф. Аквинским принципы рационализма, уважения к частной собственности, признания неизбежности и естественности социальной дифференциации легли в основу восприятия мира католиков, а также неотомистов; протестантская этика в сочетании с уважением к труду, частной собственности, личной ответственностью за свое будущее составили идейное оружие среднего класса, или буржуазии, а также на долгие времена предопределила стиль взаимоотношений власти и гражданского общества в духе либеральной демократии.

Идея индивидуальной свободы как важнейший концепт либерализма нашла свое отражение в трудах Дж. Локка, взглядах просветителей — Вольтера, Ш. Монтескье, идейных течениях французской революции, учениях XIX в. — А. Токвиля, Дж. С. Милля.

Просветитель радикального направления Т. Пейн выразил крайнюю точку зрения: для него государство есть просто «Необходимое ЗЛО, И Чем меньше будет Сфера его Воздействия, тем лучше»^[36]. Сходные позиции прослеживаются у Ж.-Ж. Руссо^[37], Т. Джефферсона^[38], Б. Франклина.

В умеренной форме эта позиция характерна для А. Токвиля и Дж. С. Милля. Опираясь на опасение, что новые формы государственного вмешательства подавляют гражданское общество, они подчеркивали важность защиты и обновления гражданского общества, понимаемого как самоорганизующаяся, гарантируема законом сфера, которая не находится в непосредственной зависимости от государства. Лейтмотив такой концепции заключается в сохранении поступательного движения к правовому равенству начатому демократизацией, выработке превентивных механизмов против злоупотреблений государственной власти, поглощения государством гражданского общества и лишения граждан их свобод.

Монтескье, напротив, рассматривал государство не как результат произвольного соглашения граждан, а как необходимое естественноисторическое явление, определяемое объективными факторами общественного развития. Поборник сильного государства, с одной стороны, и защитник человеческого достоинства и свободы личности — с другой, он предложил проект «ограниченного правления», внеся значимый вклад в концепцию разделения властей.

Теория разделения властей легла в основу политического либерализма, а неоднозначность интерпретации ее содержания подчеркивает единство смысла этой идеи — предупредить злоупотребление властью, ее монополизацию и концентрацию. Смысл разделения властей Монтескье справедливо видел не в механическом перераспределении полномочий между государственно-властными институтами, а в том, как уравновесить и сдержать власть, обеспечить социальный контроль над ней. Монтескье писал о том, как соприкасаются и взаимодействуют друг с другом ветви власти, делая акцент на необходимости участия в государственном управлении всех основных социальных групп. Дж. Локк вел поиск уравновешивания власти между королем, знатью и народом. Творцы американской конституции предлагали смягчить противоречия между центром и регионами по вертикали власти, обосновали дифференцированную систему «сдержек и противовесов», особо указывали, что контроль и ограничение власти заключаются в общем участии граждан в государственных делах.

Несомненным достижением политического либерализма является теория и практика правового государства, обоснование сущности права как универсального, объективного и справедливого регулятора взаимоотношений власти и общественности.

Традиция древней политической мысли, а также эпох Средневековья, Возрождения знает немало трактовок права. Но все они подчиняли право либо божественной воле (христианство), либо государству (легизм), либо политической конъюнктуре и прихоти суверена (макиавеллизм, неограниченный абсолютизм). И лишь в эпоху буржуазной революции, когда суверенитет народа, человеческая личность и ее свободы обрели высшую ценность, понимание права стало идейным стержнем взаимоотношений правительства и народа, а идея подчиненности власти праву, ее подзаконность обрела практический смысл. Такое понимание права противостоит абсолютистскому или теологическому доктринерству, является светским по своему характеру и имеет в основе идеалы просвещения. Оно далее обусловлено особенностями социально-исторического, культурного развития данного социума, соответствует моральным ценностям^[39], получает свое концентрированное проявление в законах^[40] и тесно взаимосвязано с ответственностью граждан и «политической свободой» .

В отличие от своего политического направления, либерализм экономический, постулировавший идеи невмешательства государства в социально-экономическую сферу деятельности гражданского общества, во многом дискредитировал себя, обернувшись на практике " диким капитализмом" , противоречащим идеям гуманизма, неотчуждаемости естественных прав и свобод личности. Попыткой переосмысления данной концепции стал неолиберализм, синтезировавший экономические либеральные взгляды с консерватизмом^[41]. До середины XX в. неолиберализм был лишь модификацией либерализма, с теми лишь особенностями, что, во-первых, допускал возможность минимального вмешательства государства в экономическую жизнедеятельность гражданского общества и, во-вторых, отдавал предпочтение эволюционному типу развития политических систем над революционным. Однако и он не смог обезопасить права и свободы личности от общества, противодействовать атомизации социума. Появившиеся в начале 90-х гг. XX в. феномены незападных демократий, с одной стороны, и учащение социально-политических, социально-психологических кризисов в стабильных либеральных политических системах — с другой, стали вызовом для политической пауки. Вследствие этого в наше время неолиберализм адаптируется к социал-демократическим ценностям, трансформируется в социальный либерализм.

В этом контексте особую важность приобретает наследие русской политической мысли конца XIX — середины XX в. Несмотря на то что в России западный либерализм не утвердился, ибо, по справедливому замечанию В. В. Леонтовича, «не имел исторических корней в национальной государственности»^[42], именно отечественные мыслители вывели проблематику взаимоотношений гражданского общества и правового государства на качественно иной, гуманистический уровень осмысления, придали либерализму социальную окраску. Так, П. И. Новгородцев первостепенной задачей считал «нахождение формы устройства, при которой человек чувствовал бы себя в безусловном и благодатном слиянии с общественной средой»^[43]. Л. И. Петражицкий предлагал создать отрасль «политики гражданского права» с целью юридической увязки политико-правовых и нравственных взаимоотношений личности и государства с учетом психологии индивида^[44]. С. И. Гессен пытался теоретически обосновать проблему синтеза индивидуализма и коллективизма^[45]. В. В. Леонтович рассматривал конституционализм как «золотую середину» между гражданским (либеральным) строем и административной системой. Эти российские мыслители во многом предвосхитили и теоретически обосновали современную концепцию гражданского общества, в соответствии с которой оно является результатом, ресурсом и источником демократического правового социального государства.

Современная политическая наука подчеркивает взаимообусловленность и взаимосвязь категорий «демократическое», «правовое», «социальное государство» , так как практика показала, что только в совокупности они обеспечивают гармонизацию взаимоотношений личности, гражданского общества и власти. Так, демократическое государство, основанное на признании и соблюдении принципов народовластия, представительства, свободы и равенства граждан, не может не быть правовым, поскольку реализация демократии немыслима без верховенства права, неукоснительного соблюдения законности властью и общественностью. В свою очередь, слабость концепции правового демократического государства в его либеральном варианте, которая не предусматривает способность государства обеспечить права и благосостояние всем гражданам, обусловила необходимость ее дополнения социальным аспектом. Социальное государство стремится обеспечить каждому человеку достойные условия существования, социальную защищенность, равенство стартовых возможностей для реализации жизненных целей, развития личности^[46]. Необходимыми и достаточными признаками социального государства являются: ответственность государства за уровень личного благосостояния граждан; наличие правовых основ социальной регуляции; ориентация единой социальной политики па всех членов общества; наличие бюджетных социальных выплат и государственных систем социальной защиты и социального обеспечения^[47].

Вместе с тем правовое демократическое социальное государство — это не только плод политической мысли, но и результат многовекового развития общества в его диалектическом взаимодействии с государством. В связи с этим очевидно, что реальная свобода человека, его социальные, экономические, культурные права могут обеспечиваться только посредством системного, активного участия гражданского общества в государственно-политических процессах, институциализации такого участия. Поэтому во многих развитых современных странах принципы демократической государственности сегодня не мыслятся вне контекста партисипативной демократии, или демократии участия. Данная концепция была разработана в начале XX в. австрийским политологом Штраусом и предполагала необходимость вовлечения все большей и большей части общества в участие во сферах политической жизни общества^[48].

С этих позиций гражданское общество рассматривается источником, ресурсом и показателем демократического правового социального государства.

Как источник гражданское общество представляет собой предпосылку формирования и развития либерально-демократических ценностей в государстве, при этом развиваясь параллельно и в тесной взаимосвязи с государством.

Как ресурс оно является основным поставщиком средств и поддержкой общественности, оказываемой государственным институтам в процессе государственного управления.

Как показатель гражданское общество демонстрирует реальное состояние всех сфер развития государства с позиций того, как «живется-можется» рядовому человеку в своей стране.

Так, с одной стороны, гражданское общество — автономная система, относительно независимая от прямого вмешательства государства, отличающаяся от него спецификой функций, структуры, преобладанием децентрализованных механизмов взаимодействия, имеющая некоторую степень саморегуляции. С другой стороны, нельзя возводить эту автономию в абсолют, поскольку гражданское общество является частью государственно-политической системы, следовательно, подвержено государственному регулированию, является объектом властно-управляющего воздействия и в ряде случаев инструментом государственной политики.

Автономия гражданского общества по отношению к государственной власти выражает определенную независимость организующейся общественности от государственно-властных институтов, в то же время утверждает идею взаимозависимости власти и общества, а также необходимость системного регулирования общественных отношений субъектами государственной власти и управления. Даже в стране с развитым гражданским обществом необходимость системного регулирования общественных отношений субъектами государственной власти и управления отнюдь не отпадает. Сфера государственно-административного воздействия имеет тенденцию сужаться за счет расширения сферы публичного управления, основанной на оптимизации взаимодействия общественности и государственной власти при решении общезначимых задач. Демократизация управления предполагает предоставление объектам гарантированных возможностей участия в решении государственных и публичных дел. В этом контексте цель гражданского общества видится в формировании содержания взаимодействия, выступающего как диалектическое сочетание потребностей, интересов общества и возможностей государства. Однако качественно реализовать эту цель способно лишь развитое гражданское общество. Его критериями развития, импульсами роста являются следующие.

Экономический — наличие различных форм собственности, устойчивое существование свободных владельцев средств производства, свободы выбора деятельности, экономической самореализации.

Политический — наличие и реальная работоспособность форм, методов, технологий взаимодействия государственной власти с общественностью как на государственном уровне, так и на уровне местного самоуправления.

Социокультурный — наличие активистской гражданской культуры как у политиков, так и у представителей общественности.

Воплощение вышеизложенных положений в практику российских государственно-общественных отношений все еще является перспективной задачей для российской государственности.

А решить эту задачу невозможно без осмысления специфики российского феномена гражданственности.

Очевидно, что российская цивилизация «как минимум не несет в себе запретительных условий для развития гражданского общества»^[49]. Вряд ли стоит считать состоятельными выводы радикально настроенных исследователей, абсолютизирующих либерально-демократическую парадигму гражданского общества и потому отвергающих саму возможность его формирования в России^[50], либо, напротив, пытающихся изобрести «велосипед» отечественной модели гражданского общества, абсолютизируя идею уникальности российской государственности^[51]. Гражданское общество на Западе отличается от аналогичных феноменов в незападных странах, в том числе России, по своему генезису (так как создавалось в течение длительного исторического периода, органически вырастая из архаических институтов), типу (поскольку развивалось в рамках антично-христианской цивилизации с ее специфическими традициями, а также в определенных исторических условиях, когда общество было вынуждено или получило возможность создавать автономные от власти формы жизнедеятельности) и, соответственно, ценностям (частная собственность и личность). В этом контексте пессимистичный взгляд на перспективы гражданского общества в западных демократиях, обнаруженный рядом современных ученых, выглядит симптоматично^[52]. Считая «золотым веком» гражданского общества Европу ХVI-ХVIII столетий, когда сплоченность, чувство принадлежности к единой группе и общность цели в ремесленных цехах, рабочих городах, гильдиях помогало народу эффективно защищать и отвоевывать свои гражданские права и свободы в борьбе с властью, эти исследователи связывают упадок гражданского общества в индустриальном социуме с потерей чувства идентичности, предрекают политическую смерть постиндустриальному западному гражданскому обществу. Не вполне разделяя данный исторический пессимизм, следует, однако, признать справедливость суждения о том, что гражданское общество, лишенное общности, неизбежно трансформируется в «индивидуализированное, сообщество» , где полифония личности, социума и власти недостижима, а гражданин атомизируется. В этом контексте стоит обратить внимание на страны так называемого незападного типа демократии, где одной из базовых характеристик социума всегда было чувство идентичности, принадлежности индивида к обществу (социальной группе), впрочем, имевшее различные идейные основы. Именно такие страны открывают новую страницу истории гражданского общества, которое качественно будет отличаться от общества западного либерализма.

Социокультурный контекст России, иные исторические традиции, связанные прежде всего с более весомой ролью государства, позволяют говорить о значительной модификации либеральной модели гражданского общества в нашем государстве. Но это не означает отсутствия гражданской инициативы, роли активной части общества в осуществлении власти. Феномен Минина и Пожарского и связанный с этим процесс восстановления государственности из пепла «бунташного» XVII в. — не единственное яркое доказательство того, что гражданское общество в России нельзя отрицать и нельзя вместе с тем не видеть его специфики. Основами российского гражданского общества являются идеи земщины как возможности и права народа самому управлять своими делами; идея " ничейности" земли и связанное с этим особое отношение русского к институту частной собственности, противоположное закрепленному в римском праве; открытость к общению и соборность. Уникальность российской политической культуры в целом, менталитет россиян заключается в том, что если западный человек приоритетом считает собственное «эго», проявляет себя как индивидуальность, требует свободы от общества, государства, то российский гражданин реализует себя как часть общего дела.

Облик современного российского гражданского общества складывается под воздействием трех групп факторов: 1) традиций отечественной государственности; 2) наследия СССР;

3) тенденций развития постсоветской России^[53], которые, действуя разнонаправленно и хаотично, часто перечеркивая позитивное наследие прошлого, создают ситуацию социального хаоса. Поэтому очень важно в период активного внедрения либеральных принципов во все сферы жизнедеятельности социума сохранить исконные ценности отечественной гражданственности: коллективизм, патриотизм, благотворительность.

Таким образом, не либерализм является теоретическим фундаментом развития гражданского общества в России, и демократия не просто парламентская, представительная (опыт России, как, впрочем, и других стран, подтвердил, что парламент не в состоянии выразить и обеспечить интересы большинства народа, граждан), а демократия участия, предполагающая специальную, законом установленную и гарантированную возможность граждан избирать власть на всех уровнях государственного управления, контролировать процессы властеосуществления, проявлять гражданские инициативы в создании и реализации законов, публично значимых политических программ, проектов управленческих решений.

Современное гражданское общество неоднородно. В его структуре выделяют: политические партии, негосударственные некоммерческие организации, малый и средний бизнес.

Политические партии являются старейшими институтами гражданского общества и одновременно наиболее влиятельными после государства институтами политической системы.

Отличительными признаками классической политической партии являются: социальная база (электорат); наличие устава и политической программы, позволяющей определить ее политический профиль, выделить партию среди других институтов гражданского общества.

Основными функциями политических партий являются: идеологическая (выработка и выражение в обществе определенных политических идей, программ); рекрутирование политической элиты; политическая социализация (приобщение граждан к политике); агрегирование и артикуляция политических интересов.

Партии стараются активно участвовать в выборах и действовать в представительных органах власти, образуя партийные фракции. Особо значимы партии и их аппарат при парламентской форме правления, когда победившая партия имеет возможность формировать правительство. В этих странах обычно существует строгая партийная дисциплина, которую члены фракций обязаны соблюдать, особенно при голосовании по законопроектам. В парламенте депутаты от оппозиционных партий могут воздействовать на разработку политики путем инициирования законопроектов, постановки актуальных проблем перед органами государственной власти, участия в формировании политической повестки дня, выборе приоритетов и т. д. В некоторых случаях правительство может организовать предварительные консультации с руководителями ведущих партий по актуальным вопросам внутренней и внешней политики.

Основными направлениями взаимодействия политических партий с высшим политическим руководством страны являются:

регулярные встречи политических лидеров с федеральными министрами и главой государства, влияние парламентских фракций на федеральных министров, являющихся членами этих партий, назначение премьер-министром страны лидера политической партии, представленной в законодательном органе власти.

Современное государство регулирует партийную жизнь путем: правовой регламентации деятельности партий (включая финансовые аспекты); запрета деятельности политических партий, способствующих подрыву национальной государственности и дестабилизации социально-политической обстановки в стране.

Место и роль политических партий в конкретном государстве определяют следующие факторы:

• • тип господствующей в обществе политической культуры и политического режима;
• • тип и специфика развития партийной системы;
• • особенности национального законодательства о выборах;
• • политический вес парламента в системе государственной власти.

История развития партий имеет глубокие корни в странах с устойчиво воспроизводящимся активистским типом политической культуры (Великобритания). Именно там появились первые политические клубы (тори и виги в Великобритании), ставшие прототипами современных массовых партий. Как правило, развивались эти партии эволюционным путем, «снизу», заручаясь широкой поддержкой общества, рекрутируя своих членов демократическим путем. Вот почему в традиционных демократиях первые партии носили «массовый» характер.

Классическими примерами массовых партий являются партии: социалистические (Коммунистическая партия Советского Союза) и фашистские (Национал-фашистская партия Германии). Пик их развития приходится на первую треть XX в. Массовые партии отличает: широкая социальная база, разветвленная сеть региональных и местных представительств, процедура вступления в членство, уплата партийных взносов, жесткая партийная дисциплина, сильная партийная идеология.

Однако со второй половины XX в., когда даже в развитых демократиях политика дистанцировалась от общества, а кризис демократического участия стал наблюдаться все отчетливее, массовые партии уступили место кадровым. Последние возникли из прагматической потребности политических лидеров получить возможно большее число голосов электората и стали формой сотрудничества политтехнологов (людей, занимающихся политикой за деньги и профессионально) с претендентами на государственно-политические посты. К тому же политическая идеология с середины прошлого века, по меткому замечанию Д. Бэла^[54], стала стремительно превращаться в плод абстрактных измышлений уставших интеллектуалов, перестав выполнять функции политической социализации, мобилизации масс. Великие политические идеологии XX в. не выдержали испытания временем, уступив место «мягкому либерализму». Генезис кадровых партий, происходивший на фоне эрозии политических идеологий и возрастания гражданской апатии, стимулировал развитие политических технологий в США и западноевропейских странах.

В современном мире, с его нарастающим идеологическим кризисом, даже авторитетные и старейшие массовые партии теряют широкую социальную поддержку и в этом смысле становятся кадровыми (например. Коммунистическая партия Российской Федерации).

В истории постсоветской России яркими примерами кадровых партий явились: Партия жизни, Возрождение, Демократическая партия России. Такие партийные организации не имеют солидной социальной опоры, активизируются только в периоды предвыборных кампаний, членство в них носит формальный характер, а политические цели достаточно эфемерны.

В государствах с авторитарными традициями, где парламент не играл значимой роли в системе власти, политические партии создавались «сверху», как правило, в краткосрочных временных масштабах, располагали весомым административным ресурсом. Вот почему их внешняя «массовость» (наличие жесткой процедуры вступления в члены партии, уплата партийных взносов, развитая региональная структура, большое количество членов) не соответствовала внутреннему содержанию (деидеологизированность политической элиты при развитой идейной атрибутике, ориентация партийных функционеров па собственные интересы (интересы своих лидеров), а не на потребности народа).

Крах социалистических авторитарных режимов ознаменовал «партийную революцию» в этих странах. Соответственно, будущее молодых демократий связывали именно с развитием партий как институтов гражданского общества. Однако эти надежды оправдываются далеко не во всех пост-социалистических государствах. Наиболее значимыми факторами, препятствующими эффективному партийному развитию в духе демократии, являются:

• • отсутствие единства в обществе и высших политических кругах относительно стратегических целей демократического развития национальной государственности;
• • форсированный характер политического развития, когда государство стремится создать гражданское общество «по указке» (путем насильственного отделения политического от социального, установления высоких избирательных цензов либо ужесточения требований к регистрации партий, борьбы с многопартийностью, неизбежно возникающей в поставторитарных обществах).

В конце XX в. появились и стали стремительно развиваться партии избирателей, или универсальные партии, для которых характерны: гибкая политическая линия, выстраивание своей программы вокруг национального политического лидера, который предлагает обществу идеи согласия, баланса различных социальных интересов; стремление сплотить вокруг себя максимальное количество избирателей самых различных социальных групп; политический прагматизм, который выражается в ориентации на решение конкретных политических проблемах текущего момента.

В условиях кризиса ведущих политических идеологий, когда программы партий вес сложнее отличить друг от друга, а политические предпочтения электората становятся конъюнктурными, борьба партий за места в парламенте превращается в «стрельбу по мишеням» (таковыми являются голоса избирателей). Поэтому универсальные партии получают сегодня все большее распространение.

Однако тип универсальных партий не является последним в политической теории и практике. Четвертой разновидностью партий являются так называемые партии новой волны (или партии движенческого типа). Они возникли из новых социальных движений — экологических, правозащитных, социально ориентированных общественных организаций, объединений, бурно развивавшихся с 1960;х гг. Эти партии сформировались в 1980;х на основе наиболее активной части новых социальных движений и быстро получили народное признание в политических системах разных стран благодаря своему открытому, гибкому типу отношений с избирателями и сочувствующими, плебисцитарному политическому стилю и, главное, ориентации на ценности постмодернистского общества (решение общих для всех, глобальных проблем человеческой цивилизации).

Яркими примерами партий движенческого тина являются: партия зеленых ФРГ, социал-демократы (Великобритания). Хотя организационные структуры таких партий кардинально различаются, именно они, по мнению большинства современных партологов^[55], в наибольшей степени соответствуют потребностям и устройству современного, постиндустриального общества.

Другими институтами гражданского общества являются негосударственные некоммерческие организации, на которые адепты партисипативной демократии возлагают сегодня большие надежды в плане развития гражданского общества.

НКО обладают рядом схожих признаков: наличие устава, организационной структуры, более или менее четких целей и рамок деятельности; организационная и политическая автономия от государства; некоммерческий характер целей и функционирования; саморегулирование собственной деятельности (включая возможность и способность НС только самоуправления, но и образования профильных ассоциаций, сообществ НКО); волонтерство.

Миссия НКО как институтов гражданского общества состоит в снижении «издержек представительной демократии», содействии трансформации политического режима в духе партисипативности.

Вне зависимости от политического режима можно выделить следующие задачи НКО.

• • Генерация человеческого^[56] и общественного капитала, который заставляет демократию работать. Данный капитал выражается в формальной и неформальной сети коммуникаций между государством и общественностью, а также внутри гражданского общества, основанной на доверии, открытости, обмене информацией и сотрудничестве, публичности разработки, принятия и реализации политических решений. Толкование этого аспекта миссии НКО соответствует концепции позднего модерна и постмодерна, когда гражданское общество рассматривается через призму взаимодействия личности и властных структур государства посредством формальных институтов (право, государственные органы и учреждения, ассоциации) и неформальных каналов политической коммуникации (традиции, личное общение, «рабочие площадки» и т. д.). Именно НКО являются уникальным, мобильным, адаптируемым механизмом вовлечения личности в процессы политического, гражданского, социального участия. Они организуют людей в мощные группы, способные влиять на государственную политику и получать доступ к государственным ресурсам. НКО контролируют государственную власть и осуществляют мониторинг нарушений прав и свобод, способствуют установлению баланса государственных и общественных интересов, предоставляют гражданам возможность развивать их способности и совершенствовать образ жизни посредством осуществления контроля за состоянием окружающей среды, оказания помощи наименее благополучным слоям населения.
• • Снижение общественно-политической напряженности в обществе. Посредством вовлечения в деятельность некоммерческих организаций граждане снижают уровень своей депривации, реализуют свои потребности и интересы. Соответственно, падает уровень социально-политической конфликтогенности в обществе.
• • Совершенствование национального законодательства в социально-политической сфере. НКО, особенно правозащитные, выступая против несправедливых, по их мнению, законов, отстаивая права отдельных лиц и социальных групп в случае бездействия государства, тем самым способствуют оптимизации действующего законодательства, инициирую! законотворчество в конкретной сфере, привлекают внимание широкой общественности к отдельным вопросам нормативно-правового регулирования. Таким образом, значимые с точки зрения общественности аспекты жизнедеятельности, неурегулированные либо неудовлетворительно урегулированные государством, с помощью НКО попадают в ноле зрения органов государственной власти и местного самоуправления. Все это в перспективе приводит к совершенствованию права.

Установление баланса между правами и обязанностями гражданина, оптимального соотношения свободы и ответственности личности в рамках демократии. Вступая в НКО, каждый в той или иной степени определяет свою политическую, социальную, гражданскую и индивидуальную ответственность за правовой порядок в государстве и мире или, по емкому выражению Ю. Хабермаса^[57], «индивидуально осваивает гражданскую позицию» .

• Идентификация и артикуляция наиболее острых социальных, политических, правовых, экономических проблем, реально существующих в социуме. Оказание помощи государству в улучшении качества социальных услуг. НКО помогают преодолеть кризис патерналистской концепции «государства всеобщего благосостояния» или распад социалистического социального государства, взяв на себя часть функций по обеспечению достойного уровня жизни граждан. Кризис социального государства мобилизовал общественные институты во всем мире на деятельность, направленную на смягчение либеральных программ, равно как и на деятельность по замене социальных служб, которые государство не в состоянии далее финансировать. НКО находят новые аспекты развития человеческого капитала и предоставляют адресную помощь тем, до кого не могут дойти госслужбы. Большими преимуществами подобного рода организаций является их отзывчивость на запросы общества, гибкость, новаторский подход, непосредственная связь с беднейшим слоями населения, способность инициировать активное участие населения в жизни общества, бережливое расходование ресурсов и независимая оценка вопросов.

НКО возникли в социально-политической системе США и европейских стран в 1950;х гг., а позже в так называемых незападных демократиях вследствие проявления ряда социально-политических факторов:

• • опережающего роста запросов личности но сравнению с возможностями их адекватного удовлетворения, предлагаемыми государственной системой. Действительно, одним из основных показателей демократического развития является способность принимать перемены, т. е. адекватно реагировать на запросы общества. А запросы эти растут в геометрической прогрессии. Информационная революция последних двух десятилетий привела к увеличению в среднем классе числа людей, не удовлетворенных существующими возможностями самовыражения в экономической и политической сферах;
• • глобального кризиса двух ведущих концепций XX в. (социализма и государства всеобщего благоденствия), который стимулировал поиск нового «агента развития». Так, за последние 40 лет практически во всех частях света произошел «кризис государства», выразившийся в серьезных претензиях к традиционной государственной системе социальной защиты в развитых странах Европы; в невысокой эффективности экономического развития, координируемого государством в странах «второго мира»; в крахе социалистического эксперимента, проводившегося в странах Восточной Европы; в растущей обеспокоенности в связи с ухудшающимся состоянием окружающей среды и повсеместно возникающей в связи с этим угрозой здоровью и безопасности человека.

В широком спектре некоммерческого сектора можно выделить следующие группы НКО:

• • социально-политические, целью которых является защита прав человека в широком смысле слова, выдвижение и артикуляция актуальных нематериальных потребностей общественности на общественно-политический уровень, содействие в борьбе с политическим терроризмом и экстремизмом, борьба за политико-культурное самоопределение отдельных этносов, социальных групп и общностей и т. д. Такие НКО по своим целям, методам и организации деятельности во многом напоминают партии «новой волны» ;
• • социально ориентированные, которые содействуют реализации социальных нематериальных потребностей детей, молодежи, граждан старшего поколения, ветеранов, лиц с ограниченными возможностями, занимаются совместно с государством охраной окружающей среды, развитием массовой физкультуры и спорта, сохранением памятников культурно-исторического наследия, ликвидации последствий стихийных бедствий, культурно-досуговой, просветительской деятельностью и т. д.
• • саморегулируемые, представляющие собой общественные объединения профессионалов в определенной сфере деятельности (адвокатура, нотариат, жилищное строительство и т. д.), которые устанавливают в данной сфере стандарты производства товаров (выполнения работ, оказания услуг) и контролируют их соблюдение;
• • межправительственные, которые созданы государствами для решения глобальных проблем мирового сообщества, стабилизации геополитического равновесия, экономической интеграции отдельных стран и т. п.

Заслуживают особого внимания некоммерческие ассоциации субъектов предпринимательства, представляющие интересы малого и среднего (реже крупного) бизнеса, взаимодействующие с властью в форме регулярных встреч на высшем уровне, «рабочих площадок», открытых тематических дискуссий с привлечением СМИ. Целью такого сотрудничества для бизнеса является оптимизация налогообложения, поддержка отдельных форм предпринимательства, разработка и реализация профильных целевых программ и проектов содействию развития малого и среднего бизнеса и т. д. Государство же стремится сделать бизнес социально ответственным. Эффективной моделью сотрудничества государства и ассоциаций бизнеса является частно-государственное партнерство (Public Private Partnership), приносящее выгоду всем его участникам в области экономики и социального развития, особенно при реализации крупномасштабных проектов. Бизнес и государство совместно решают общественные вопросы, участвуя в реализации национальных проектов. Предпринимателям необходим ответственный контрагент в лице государства, имеющий административный, финансовый и внешнеполитический ресурс. Объединение ресурсов и возможностей государства и бизнеса способно привести к быстрому экономическому развитию страны и регионов, создать условия для повышения благосостояния граждан.

Основными формами и методами взаимодействия государства и НКО являются:

• • гражданская экспертиза решений органов государственной власти, включая экспертизу общественными организациями законопроектов, нормативных и правовых актов органов государственной власти и управления, органов местного самоуправления;
• • общественный контроль за действиями власти и управления, например по лечению пациентов психиатрических клиник, содержанию лиц в местах лишения свободы и т. д.;
• • социальное проектирование, включающее разработку и реализацию некоммерческими организациями самостоятельно или при поддержке государственных органов проектов по решению разнообразных социальных проблем населения (например, социальная адаптация «трудных» подростков, содействие временной трудовой занятости населения, благотворительные программы);
• • лоббизм, представляющий собой процесс влияния на парламент (отдельных законодателей) со стороны заинтересованных групп в целях принятия определенного закона (статьи закона), а также для принятия выгодного решения, с целью получения определенных ресурсов и выгод. Часто лоббирование НКО своих интересов происходит в рамках исполнительной власти, особенно если речь идет о поддержке профильных НКО, распределении финансовых средств или подрядов на выполнение определенных работ или услуг.

Выделяют «белый» (легальный) и полулегальный виды лоббизма в зависимости от того, получили ли лоббистские процедуры законодательное закрепление. Классической страной «белого» лоббизма является США, где в 1946 г. появился специальный Федеральный закон «О регулировании лоббистской деятельности». В соответствии с этим Законом лоббистами являются частные юридические фирмы, которые взаимодействуют с Конгрессом по защите интересов всех, кто их оплачивает. Процедура лоббистской деятельности строго регламентирована. Ее нарушение влечет юридическую (в том числе и уголовную) ответственность. Однако большинство государств обходится без закона о лоббизме, руководствуясь политическими традициями и антикоррупционными актами в данной сфере. Например, в ФРГ лоббисты действуют через влиятельный Федеральный союз германской промышленности, в котором представлены все отрасли. В России лоббизм представлен всеми отраслями народного хозяйства — нефтегазовая отрасль, торговля, металлургия, военно-промышленный комплекс, нефтехимия, агропромышленный комплекс и т. д. Вместе с тем специфика российского лоббизма определяется двумя обстоятельствами. Во-первых, наиболее сильными лоббистами являются не частные предприятия, а государственные компании и естественные монополии. Во-вторых, российское лоббирование связано не с законодательным процессом в представительных органах власти, а с попытками давления на правительство с целью принятия нормативных актов по вопросам таможенных льгот, получения лицензий и т. д. Это связано со статусной и функциональной слабостью российского парламента.

Ввиду того что НКО не могут получать прибыль и распределять ее между своими членами и потому представляют собой наиболее уязвимый с экономической точки зрения сектор, современное государство должно проводить в отношении неприбыльных организаций сбалансированную политику, содействующую максимально результативной реализации их социально-политического потенциала. Актуальными для устойчивого развития неприбыльного сектора являются:

• • косвенная государственная поддержка НКО (организация и проведение гражданских форумов общегосударственного, регионального или местного масштаба, создание и оптимизация льготной системы налогообложения, сдача в аренду и передача государственного имущества на льготной/безвозмездной основе, создание правовых условий для учреждения фондов резервного развития НКО);
• • прямая государственная поддержка НКО (выдача социальных грантов и размещение социальных заказов на решение актуальных социальных проблем общества; создание и поддержка ресурсных центров, где представители НКО получали бы бесплатную квалифицированную юридическую, информационную, консультативную помощь, масштабная социальная реклама деятельности НКО).

Реализуя указанные мероприятия, каждое государство должно найти уникальную, соответствующую национальным традициям стратегическую линию взаимодействия с неприбыльным сектором, исключающую возможность для отдельных организаций злоупотребления своим статусом или монополизации определенной сферы деятельности. Только в этом случае главный социально-политический оппонент демократического правового государства — неприбыльный сектор — станет его эффективным партнером и незаменимым ресурсом дальнейшего развития.

Малый и средний бизнес является экономическим модусом существования гражданского общества. В странах с развитой рыночной экономикой это самый многочисленный слой мелких собственников, которые в силу своей массовости в значительной мере определяют тип рыночной экономики и социально-экономический уровень развития страны. МСБ способствует постепенному созданию широкого слоя среднего класса, самостоятельно обеспечивающего собственное благосостояние и достойный уровень жизни, являющегося основой социально-экономических реформ, гарантом политической стабильности и демократического развития общества. Сектор МСБ отличается повышенной динамичностью, инновационной активностью, способностью к быстрому созданию новых производств и созданию новых рабочих мест. Данные преимущества МСБ перед немобильным, неповоротливым сектором крупных промышленных предприятий давно осознаны па государственно-политическом уровне. Вот почему МСБ в развитых странах составляет важнейшую часть национальной экономики, а государство, не вмешиваясь напрямую в деятельность МСБ, пытается создать все необходимые нормативно-правовые, организационные, финансовые условия для его развития.

В ФРГ, фундаментом экономики которой является малый и средний бизнес, структура предприятий, но численности занятых выглядит следующим образом: 1% — крупные предприятия с персоналом более 300 человек, 23% — средние фирмы с числом работников от 10 до 300 человек, 76% — мелкие предприятия, насчитывающие менее 10 работников.

Государственная политика поддержки МСБ осуществляется через специализированный правительственный орган, имеющий достаточные ресурсные возможности и полномочия. В США это Администрация Малого Бизнеса при Президенте США (SBA); в Великобритании — Национальное агентство по обслуживанию малого бизнеса (SBS); в ФРГ — Генеральный директорат малого и среднего бизнеса, ремесленничества, услуг и свободных профессий (DG VIII) в составе Федерального министерства экономики и технологий; в Японии — реорганизованное Министерство экономики, торговли и промышленности (METI), в составе которого создано новое Агентство малого и среднего предпринимательства (SMEA).

В Российской Федерации поддержке малого и среднего предпринимательства уделяется пристальное внимание на государственно-политическом уровне. Нормативно-правовые основы такой поддержки заложены в Федеральном законе от 24.07.2007 № 209-ФЗ «О развитии малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации». Субъекты малого и среднего предпринимательства в России — это хозяйствующие юридические лица и индивидуальные предприниматели, которые относятся по критериям выручки и количества занятых к микро-, малым или средним предприятиям (табл. 5).

Таблица 5. Классификация субъектов МСБ в Российской Федерации

Современная государственная политика развития МСБ осуществляется путем разработки и реализации профильных целевых программ федерального, регионального, муниципального уровней. Данные программы обычно содержат следующие мероприятия по поддержке МСБ.

• • Предоставление грантов начинающим предпринимателям на создание собственного дела. Гранты предоставляются в форме субсидий индивидуальным предпринимателям и юридическим лицам — производителям товаров, работ, услуг на безвозмездной и безвозвратной основе на условиях долевого финансирования целевых расходов, связанных с началом предпринимательской деятельности. Получателями грантов являются вновь зарегистрированные или действующие менее одного года субъекты малого и среднего предпринимательства, прошедшие краткосрочное обучение основам предпринимательской деятельности и представившие бизнес-проект.
• • Развитие микрофинансирования. Программа содействия развитию микрофинансовых организаций позволяет получить доступ к заемным средствам представителям малого бизнеса, которые по тем или иным причинам не могут воспользоваться традиционными банковскими продуктами (небольшая сумма кредита, отсутствие кредитной истории, удаленность населенного пункта и т. д.).
• • Создание региональных гарантийных фондов. Основным видом деятельности таких фондов является предоставление поручительств по обязательствам (кредитам, займам, договорам лизинга и т. п.) малых предприятий. Максимальный размер предоставляемого поручительства не превышает 70% от объема обязательств малого предприятия перед финансовой организацией. Указанное мероприятие позволяет развить рынок гарантий и поручительств по кредитам и договорам лизинга для субъектов малого предпринимательства при недостаточности обеспечения, но кредиту.
• • Поддержка малых инновационных компаний в форме грантов, субсидий на компенсацию затрат по разработке новых продуктов, услуг и методов их производства (передачи), новых производственных процессов; приобретению машин и оборудования, связанных с технологическими инновациями; приобретению новых технологий, в том числе прав на патенты, лицензии на использование изобретений, промышленных образцов, полезных моделей и т. п.
• • Поддержка экспортно-ориентированных субъектов МСБ в форме: компенсации расходов по сертификации товаров, получения лицензий, необходимых для экспорта; софинансирования затрат предприятий на участие в выставках за рубежом; компенсации расходов по уплате процентов по экспортным кредитам; компенсации расходов по правовой охране за рубежом изобретений и результатов интеллектуальной деятельности.
• • Создание и развитие сети объектов инфраструктуры МСБ (бизнес-инкубаторов, промышленных парков и технопарков).

Бизнес-инкубатор — это организация общей площадью не менее 900 кв. м, созданная для поддержки предпринимателей на ранней стадии их деятельности путем предоставления в аренду помещений и оказания консультационных, бухгалтерских и юридических услуг (предоставление в аренду (субаренду) субъектам малого предпринимательства нежилых помещений бизнес-инкубатора; осуществление технической эксплуатации здания (части здания) бизнес-инкубатора; почтово-секретарские услуги; консультации по вопросам налогообложения, бухгалтерского учета, кредитования, правовой защиты и развития предприятия, бизнес-планирования, повышения квалификации и обучения; доступ к информационным базам данных).

Промышленный парк — это управляемый единым оператором комплекс объектов недвижимости (административные, производственные, складские и иные помещения, обеспечивающие деятельность промышленного парка) площадью не менее 100 000 кв. м и инфраструктуры, которые позволяют компактно размещать малые и средние производства и предоставляют условия для их эффективной работы. Основные услуги промышленного парка: предоставление в аренду земельных участков и помещений, обеспечение субъектов МСБ транспортной, телекоммуникационной инфраструктурой.

Технопарк — имущественный комплекс, созданный для осуществления деятельности в сфере высоких технологий, состоящий из офисных зданий и производственных помещений, объектов инженерной, транспортной, жилой и социальной инфраструктуры общей площадью не менее 5000 кв. м. Предметом деятельности технопарка является создание благоприятных условий для развития малых и средних предприятий в научно-технической, инновационной и производственной сфере путем создания материально-технической и информационной базы для подготовки к самостоятельной деятельности малых инновационных предприятий.

Среди мероприятий поддержки малых инновационных компаний значимым в 2010 г. стало создание инфраструктуры поддержки субъектов малого и среднего предпринимательства в области инноваций и промышленного производства, включающей в себя: центры кластерного развития, территориальные, промышленные, инновационные и логистические кластеры, центры коллективного доступа к высокотехнологичному оборудованию, центры промышленного дизайна, центры технологической компетенции, центры трансферта технологий.

• Дополнительные меры поддержки малого и среднего предпринимательства. Это различные образовательные программы, связанные с подготовкой, переподготовкой и повышением квалификации, а также развитием предпринимательской грамотности и предпринимательских компетенций целевых групп граждан, продолжительностью не более 100 ч; мероприятия по пропаганде и популяризации предпринимательской деятельности, информационно-рекламных кампаний, направленных на пропаганду, информирование о существующих мерах поддержки субъектов малого и среднего предпринимательства в СМИ, а также создание положительного образа предпринимателя; развитие молодежного предпринимательства; выставочно-ярмарочные мероприятия, связанные с продвижением продукции и услуг субъектов малого и среднего предпринимательства.

Говоря о государственной политике в отношении МСБ, часто употребляют термин " инфраструктура поддержки субъектов малого и среднего предпринимательства" . Это система коммерческих и некоммерческих организаций, которые создаются, осуществляют свою деятельность или привлекаются в качестве поставщиков (исполнителей, подрядчиков) в целях размещения заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд при реализации федеральных, региональных и муниципальных программ развития субъектов малого и среднего предпринимательства. Создавать основы такой инфраструктуры и обеспечивать ее устойчивое развитие — главная задача современной государственной политики в отношении МСБ.

В контексте проблематики развития гражданского общества сегодня все большую популярность приобретает концепция и практика межсекторного социального партнерства, которая предусматривает конструктивное, взаимовыгодное сотрудничество государственного, коммерческого и неприбыльного секторов с целью объединения возможностей и ресурсов для решения общезначимых проблем современного общества. Технологии межсекторного партнерства давно и успешно практикуются в развитых странах мира; первые позитивные результаты такого взаимодействия наблюдаются в отдельных регионах России. Дальнейшее развитие практики взаимодействия государства, бизнеса и НКО будет являться стимулом и одновременно критерием подлинной демократии участия в нашей стране.

• [1] См.: Платон. Государство // Платон. Собр. соч.: в 4 т. / под общ. ред. А. Ф. Лосева, В. Ф. Асмуса, А. А. Тахо-Голи. М.: Мысль, 1990;1994. Т. 3. Ч. 1. М., 1994. С. 527−530.
• [2] См.: Аристотель. Политика // Аристотель. Соч.: в 4 т. М.: Мысль, 1975;1983. Т. 4. М., 1983. С. 254−259.
• [3] См.: Законы Ману. М .: Наука-Ладомир, 1992.
• [4] См.: Конфуций. Лунь Юй // Древнекитайская философия: собр. текстов: в 2 т. М.: Мысль, 1971;1972. Т. 1. М., 1972. С. 241−243; Книга правителя области Шан. М.: Ладомир, 1973.
• [5] См.: Коран. М.: Диля, 2009.
• [6] Политическая мысль Средневековья // История политических учений / под ред. проф. О. В. Мартышина. М.: Юристь, 1996. С. 64—66. 5 Политическая мысль Средневековья. С. 68—73. в Макиавелли Н. Государь. М.: Планета, 1990.
• [7] Вольтер. Философские письма. М.: Правда. 1972.
• [8] Дидро Д. Сон Д’Аламбера. М.: Правда, 1972; Мысли об объяснении природы. М.: Правда, 1972.
• [9] См.: Воден Ж. Шесть книг о государстве. М.: Правда, 1971.
• [10] См.: Гоббс Т. Левиафан // Гоббс Т. Соч.: в 2 т. М., 1991. Т. 2. С. 201−205.
• [11] См.: Спиноза Б. Богословско-политический трактат. М., 1935.
• [12] См.: Берк Э. Размышления о революции во Франции и заседаниях некоторых обществ в Лондоне, относящихся к этому событию. М., 1993.
• [13] См.: Местр Ж. Рассуждение о суверенитете // Антология мировой политической мысли: в 5 т. М.: Мысль. 1997. Т. 1. С. 332—333.
• [14] См.: Бональд Л. Теория политической и религиозной власти в гражданском обществе // Антология мировой политической мысли. Т. 1. С. 336−337.
• [15] См.: Гегель Г. В. Ф. Философия права. М.: Мысль, 1990.
• [16] См.: Бентам И. Принципы законодательства // Бентам И. Избр. соч. М.: Правда, 1972. С. 122.
• [17] См.: Розов Н. Н. Синодальный список сочинений Илариона русского писателя IX в. Pilara: Slavia, 1963.
• [18] См.: Повесть временных лет. М.; Л.: Акад. наук СССР. 1932.
• [19] См.: Волоцкий И. Послания. М.; Л.: Акад. наук СССР, 1959.
• [20] См.: Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. Л.: Наука. 1979 .
• [21] См.: Крижанич Ю. Политика. М.: Наука. 1965.
• [22] См.: Полоцкий С. Жезл правления // Прокопович Ф. Полонкий С. Избр. соч. М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1953.
• [23] 5 См.: Прокопович Ф. Правда воли монаршей // Прокопович Ф. Соч. М.; Л.: Изд-во Акад. наук СССР, 1961.
• [24] См.: Татищев В. Н. Произвольное и согласное рассуждение и мнение собравшегося шляхтства русского о правлении государственном // Татищев В. II. Избр. произв. Л., 1979.
• [25] См.: Посошков И. Т. Книга о скудости и богатстве и другие сочинения. М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1951.
• [26] См.: Наказ императрицы Екатерины II, данный Комиссии о сочинении проекта нового Уложения. СПб.: Изд-во Акад. наук, 1907.
• [27] См.: Карамзин H. М. Записка о древней и новой России в ее политическом и гражданском общениях. М.: Наука, 1991.
• [28] См.: Уваров С. С. Журнал министерства народного просвещения: 1834 // Антология мировой политической мыли. Т. 3. С. 679—682.
• [29] См.: Неволин К. А. Энциклопедия законоведения // Неволив К. А. Поли. собр. соч.: в 6 т. СПб., 1857. Т. 1. С. 20.
• [30] См.: Локк Дж. Два трактата о правлении. М.: Мысль, 1988.
• [31] См.: Гроций Г. О нраве войны и мира. М.: Ладомир, 1994.
• [32] См.: Руссо Ж.-Ж. Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людьми // Руссо Ж.-Ж. Трактаты. М., 1990.
• [33] См.: Антология мировой политической мысли. Т. 2. С. 512—513, 522.
• [34] Карл Маркс (1818−1873) и Фридрих Энгельс (1820−1895) -немецкие философы, экономисты, социологи, писатели, политические журналисты. Создатели философии исторического и диалектического материализма, классовой борьбы, ставших основой коммунистического и социалистического движения.
• [35] Маркс К. К критике гегелевской философии права.

  Введение

  ; Маркс К., Энгельс Ф. Манифест коммунистической партии // Антология мировой политической мысли. Т. 3. М., 1997. С. 625—637.

• [36] См.: Антология мировой политической мысли. Т. 3. С. 245−248.
• [37] См.: Руссо Ж.-Ж. Общественный договор или принципы политического права // Руссо Ж.-Ж. Трактаты.
• [38] См.: Томас Дж. О демократии. СПб, 1992. 1 Томас Дж. О демократии.
• [39] См.: Кант И. Метафизика нравов // Кант И. Соч.: в 6 т. М.: Мысль, 1963—1966. Т. 4. М. 1965.
• [40] См.: Гегель Г. В. Ф. Философия права.
• [41] См.: Политическая энциклопедия: в 2 т. М.: Мысль, 1999. Т. 2. С. 172−173.
• [42] См.: Леонтович б. В. История либерализма в России // Литология мировой политической мысли. Т. 4. М. 1997. С. 807−816.
• [43] См.: Новгородцев П. И. Общественный идеал в свете современных исканий: речь на торжественном заседании Психологического общества 21 марта 1910 г. // Антология мировой политической мысли. Т. 4. С. 412— 413.
• [44] См.: Петражицкий Л. И. Очерки философии нрава; Введение в изучение права и нравственности // Антология мировой политической мысли. Т. 4. С. 423−425, 426.
• [45] См.: Гессен С. И. Проблемы правового социализма // Антология мировой политической мысли. Т. 4. С. 737—743.
• [46] Политическая энциклопедия. С. 235—236.
• [47] См.: Калашников С. В. Функциональная теория социального государства. М.: Экономика. 2002.
• [48] Политическая энциклопедия. С. 337.
• [49] Цит. по: Левин И. Б. Гражданское общество на Западе и в России // Полис. 1996. № 5. С. 115.
• [50] См.: Петренко К. Общественные организации в России? // Поговорим о гражданском обществе. М. 2001; Меркелъ В., Круассан А. Формальные и неформальные институты в дефектных демократиях // Полис. 2002. № 1. С. 28−34.
• [51] См.: Солженицын А. И. Как нам обустроить Россию. М. 1997.
• [52] См.: Шпенглер. Закат Европы. М.: Правда, 1993; Гелнер Э. Условия свободы: Перспективы развития гражданского общества. М., 1998; Бауман З. Индивидуализированное сообщество. М., 2001.
• [53] См.: Гражданское общество. .Мировой опыт и проблемы России. М.: Эдиториал УРСС, 1998; Перегудов С. Гражданское общество в политическом измерении. М.: МэиМО, 1995; Чешков М. А. Развивающиеся страны и посттоталитарная Россия. М., 1994.; Гефтер Г. Дилигенский. Российские архетипы и современность // Сегодня. 1995. 7 апр. С. 5.
• [54] Дэниэл Бэлл (1919—2011) — американский социолог и публицист, основатель теории постиндустриального (информационного) общества, автор концепции постиндустриального общества, изложенной в книге «Грядущее постиндустриальное общество. Образец социального прогнозирования» (1973).
• [55] Партология — наука о политических партиях.
• [56] Человеческий капитал (термин используется Всемирным банком для исследования качества и уровня жизни населения различных стран) — потенциал общества и каждого его члена, включающий совокупность показателей интеллекта, здоровья, знаний, производительного и инновационного труда, а также статистику качества жизни. Удельный вес человеческого капитала в национальном продукте демократически развитых стран колеблется от 0,7 до 0,8. В России этот показатель составляет 0,5 от внутреннего валового продукта.
• [57] Юрген Хабермас (рол. 1929) — немецкий философ и социолог; критически переосмыслил и синтезировал идеи марксизма, а также ведущих представителей Франкфуртской социологической школы в терминах демократизации, коммуникативного действия.