Мышление животных. 
Общая психология

Первой задачей животных, сталкивающихся с неудачей применяемых способов поведения, становится поиск (создание) нового способа, обеспечивающего успех поведения (например, захват пищи, уход от хищника и пр.) Одним из простейших способов решения таких задач является перебор вариантов моторных актов с сопоставлением получаемых результатов с желаемыми, и мы предполагаем, что эта способность у животных есть. Это означает, что, во-первых, мышление животных как решение задачи поиска нового способа поведения вплетено в их деятельность, является ее субъективной составляющей или «моментом», а, во-вторых, поиск решения осуществляется через двигательные пробы, через манипулирование объектами там, где это необходимо и возможно. Конечно, пробы должны оцениваться животными по их результатам (что достигается захватом предмета потребности, т. е. успехом поведения и закреплением этого способа в памяти). И зоопсихология дает нам примеры того, что пробы животных не хаотичны, а проверяют своеобразные гипотезы (о местонахождении предметов потребностей, о последствиях своих собственных движений и т. д.).

Мы также должны предположить, что животные и человек способны к активности не только в физическом пространстве (через движение), но и в плане психических переживаний (в плане образов). Мы должны предполагать наличие у многих животных способности оперировать образами объектов и способности к представлению объектов в поле действия и ориентации на эти представления. И нам сейчас неважно — задана эта способность от природы или животные учатся этому в ходе жизни. Речь идет о способности животных манипулировать не только объектами поля действия, но и их психическими образами, в том числе преобразовывать их, трансформируя образы через обогащение новыми качествами, которые открываются субъектом в объектах в связи с требованиями новой задачи, а также преобразуя все поле восприятия так, чтобы в нем открывался новый способ поведения.

Если первую способность можно обозначить как мышление действием (поиск решения пробными двигательными актами (операциями), манипуляциями с объектами), то вторую мы назовем образным мышлением (оперирование образами и, возможно, их представлениями). Мы предполагаем, что животные, обладающие психикой, способны использовать свои естественные средства (клюв, когти, зубы, крылья, конечности и пр.) для решения практических задач и усиливать их действие вспомогательными средствами (объектами), находящимися в ноле их действий, или намеренно ими создаваемыми. Шимпанзе способны использовать различные объекты не только как вспомогательные средства, но и как «орудия» для изготовления вспомогательных. Вы помните, конечно, отличия вспомогательных средств поведения от орудий человека, в том числе и орудий познавательной деятельности. Понятно, что у животных речь идет не об орудиях.

В одной из предыдущих тем мы разбирали вопросы интеллектуального поведения животных, основанного на их умении решать приспособительные задачи «здесь-и-сейчае». Уже первые исследования выработки навыков показали, что животные начинают решать задачу привычным для них способом, но в случае неудачи пробуют другие варианты решений. При этом выяснилось, что этот перебор вариантов не хаотичен, а подчинен образу ситуации, позволяющему животному выдвигать возможные варианты (гипотезы) в решении задач. И когда успешное решение задачи путем перебора различных вариантов оказывается невозможным, включается способность животных открывать для себя новые свойства объектов. Мы установили, что интеллект животных видоспецифичен, т. е. каждый вид хорошо решает задачи из своей экологии, используя врожденные возможности и приобретенные способы.

Напомним классические исследования В. Кёлера о способности шимпанзе решать различные задачи через новое понимание ситуации, которое стало приниматься как проявление интеллекта обезьян. После многочисленных попыток достать приманку шимпанзе как бы внезапно находит верное решение, используя вспомогательное средство (палку) для захвата апельсина или банана. Такое решение находится в сфере образов, но если этой обезьяне дать две короткие палки, которые можно соединить в одну длинную, то решение находится только через многочисленные попытки составить длинную палку, т. е. через манипуляции с объектами. И. П. Павлов назвал такую активность обезьян «ручным мышлением», т. е. мышлением через двигательные пробы.

Вначале думали, что такая способность решать поведенческие задачи «здесь-и-сейчас» присуща только высокоорганизованным животным (обезьянам), но скоро выяснилось, что такой способностью обладают многие виды животных. Экспериментальные исследования и наблюдения за поведением животных в естественных условиях показали, что многие виды могут находить неожиданные решения задач повседневного поведения. Например, цапля научилась приманивать рыбу на мелководье (как это делают рыбаки), разбрасывая там заранее подкормку, которую она ворует из корма для уток.

Принципиальный вопрос при исследовании решений приспособительных задач животными заключается в том, способны ли они, по крайней мере, некоторые виды, к пониманию ситуации или все ограничивается перебором вариантов поведенческих актов и их оценкой с позиции искомого конечного результата. Есть основание считать, основываясь на результатах исследований интеллектуальных возможностей некоторых видов животных, что такое понимание имеет место, и тогда главным вопросом становится вопрос о том, что понимает животное при решении различных жизненных задач и как достигается это понимание? По мнению П. Я. Гальперина, понимание ситуации складывается как результат ориентировки субъекта. Это значит, что понимание можно понять как знание разных уровней о ситуации, в которой развертывается поведение. (Что это за объект? Можно ли его использовать при решении задач? Каких последствий надо ждать от изменения ситуации и т. д.) Уровень понимания определяется возможностями вида живых существ.