Требования к охране промышленной собственности в рамках Всемирной торговой организации

10 июня 2012 г. Государственная Дума 238 голосами против 208 при одном воздержавшемся ратифицировала соглашения по вступлению Российской Федерации в ВТО. Поводом к этому являются предполагаемые льготы, которые Россия может получить в торговле с ведущими капиталистическими странами — участниками ВТО.

В связи с этим рассмотрим Соглашение по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности (ТРИПС) от 1994 г., которое является неотъемлемой частью Марракешского Соглашения об учреждении Всемирной торговой организации от 15 апреля 1994 г. и которое после ратификации Протокола о присоединении Российской Федерации к ВТО от 16 декабря 2011 г. будет обязательным к исполнению для России.

Помимо предоставления национального режима в торговой деятельности странам-участникам (ст. 3) Соглашение в ст. 4 требует предоставления режима наибольшего благоприятствования в торговых отношениях между сторонами — участниками ВТО. Это означает, что любые выгоды, льготы, привилегии и иммунитеты, которые Россия предоставляет лицам из любой другой страны, она обязана предоставить и любому члену ВТО по его требованию.

Выгодно ли России вступать в ВТО на указанных условиях? Для ответа на этот вопрос рассмотрим устойчивую структуру товарообмена высоких технологий, которая сложилась в мире к середине 1970;х гг.

В настоящее время процесс товарообмена высоких технологий сконцентрирован между шестеркой развитых стран — США, Японией, Германией, Францией, Италией, Великобританией — и составляет в денежном выражении почти 90% общего товарообмена высокими технологиями в мире. Эти же страны лидируют в экспорте низких технологий в развивающиеся страны (около 70% мирового экспорта). Россия также экспортирует свои технологии, однако поставляет их преимущественно в страны Восточной Европы — 49% и быстроразвивающиеся страны Азии и Африки — 0,1% и практически не является экспортером научно-технической продукции в страны ведущей шестерки^[1].

Исторически сложившаяся ориентация России на торговлю со странами с невысоким уровнем жизни обусловлена в том числе и усиленной конкурентной борьбой на мировом рынке технологий. В этих условиях мы вынуждены продавать свои высокие технологии, военную технику по невысоким ценам третьим странам.

Правилом ст. 4 ТРИПС установлен режим наибольшего благоприятствования для стран-участниц. На практике это означает, что если, например, Россия по договору с Украиной передает РИД на условиях, определяемых покупательной способностью потребителей этой продукции на Украине, т. е. по ценам ниже среднемировых, то указанная льгота в цене по требованию предпринимателей из США и Европейского Союза должна безоговорочно распространяться и на поставки этой продукции в названные страны. Это означает также, что и в рамках соглашения ТРИПС по ВТО доступ третьих стран и России к современным технологиям ведущих в экономическом плане государств будет закрыт, поскольку последние имеют возможность устанавливать в отношениях между собой договорные цены, недоступные для потребителей из третьих стран. Одновременно, как уже говорилось, ст. 4 ТРИПС позволяет шестерке ведущих стран требовать у третьих стран, например у России, передачи высоких технологий по ценам, установленным для торговли с другими третьими странами. Понятно, что такой подход не только не способствует соблюдению принципа эквивалентности возмездных отношений между странами с разным уровнем покупательной способности населения, но, напротив, усугубляет разрыв между ними.

При всей серьезности экономических последствий для бюджета России ее присоединения к ВТО на условиях, определяемых ведущей шестеркой стран-участниц, Минэкономразвития России до сих пор не представило расчетов по балансу прибыли и потерь от этой акции. По оценкам доктора экономических наук А. А. Петрова, вступив в ВТО, мы получаем доступ на рынок в 20 млрд долл., а отдаем свой рынок в 90 млрд долл. В рамках ВТО Россия обязалась неукоснительно выполнять более 2000 международных соглашений. В этих условиях существующие национальные приоритеты, оформленные в виде национальных проектов, невозможно будет выполнить. Необходимо будет их последовательно закрывать. Уже имеется наглядный пример стран Центральной Европы, которые раньше России взяли на себя обязательства по соглашению ТРИПС и в связи с этим полностью лишились национальной киноиндустрии под натиском американской и западноевропейской кинопродукции^[2]. В России в настоящее время под видом борьбы с контрафактом успешно ведется настоящая охота на отечественных предпринимателей, специализирующихся на производстве аудиои видеопродукции. Об этом свидетельствуют рапорты и отчеты сотрудников МВД по результатам рейдов, организованных совместно с иностранными правообладателями.

Между тем иностранные правообладатели, занимающиеся распространением на российском рынке аудиои видеопродукции и программного обеспечения по ценам производителя, вступают в конфликт со ст. 146 «Нарушения авторских и смежных прав» УК РФ, поскольку в соответствии со ст. 15 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах от 16 декабря 1966 г. (МПЭСКП), ратифицированного всеми развитыми странами, кроме США и Швейцарии, отпускная цена товаров, содержащих объекты интеллектуальной собственности, в процентном отношении к зарплате потребителя в стране производства и потребления не может быть разной^[3].

Более того, в п. 1 ст. 8 Соглашения ТРИПС закреплен принцип, согласно которому меры государств, направленные на охрану здоровья и питания, а также на обеспечение государственных интересов в жизненно важных для их социальноэкономического и технического развития секторах, ставятся в зависимость от ограничений, налагаемых этим Соглашением. Соблюдение указанных требований по защите исключительных прав выдвигается в качестве непременного условия для принятия страны во ВТО.

В связи с этим заслуживает внимания оценка деятельности ВТО Экономическим и Социальным Советом ООН (ЭКОСОС).

В докладе на XXI сессии 26 ноября 1999 г., давая оценку деятельности ВТО, Комитет ООН по экономическим, социальным и культурным правам, созданный ЭКОСОС в 1985 г., констатировал расхождение официально декларированных целей этой организации, а именно: повышение уровня жизни; устойчивый рост реальных доходов; полная занятость и реализация схем экономического роста, — тем целям, которые реализуются в практической деятельности (повсеместное свертывание системы социального обеспечения, безработица, подрыв гарантий занятости, ухудшение условий труда и как результат — нарушение основных экономических и социальных прав, закрепленных в ст. 6−9 Международного Пакта от 16 декабря 1966 г. об экономических, социальных и культурных правах (далее — МПЭСКП). Комитет напомнил, что сферы торговли, финансов и инвестиций никоим образом не являются исключением из области применения принципов прав человека и что международные организации, на которые возложены конкретные обязанности в этих областях, должны играть позитивную и конструктивную роль по отношению к правам человека. Указывая на персональную ответственность каждого государства за процесс развития своего народа, Комитет в своем постановлении подчеркнул, что и далее будет осуществлять наблюдения за влиянием международной экономической политики на постепенное выполнение государствами-участниками их обязательств по Пакту, а также за тем, насколько государства причастны к выработке международной и национальной политики, игнорирующей и (или) оказывающей негативное влияние на экономические, социальные и культурные права.

Развивая нормотворческую деятельность в этом направлении и рассматривая вопросы охраны интеллектуальной собственности в соответствии с ТРИПС, ЭКОСОС и ВОИС на совместном заседании 27 ноября 2000 г. установили, что необходим поиск баланса между общественными интересами, заключающимися в максимально быстром и широком доступе потребителей к результатам творческой деятельности, с одной стороны, и предоставлением правообладателям защиты их материальных интересов на ограниченный срок — с другой. В п. 13 принятого этим совместным совещанием документа констатируется: «В течение срока действия охраны может возникать коллизия между этими двумя соображениями (публичными и частными интересами. — Прим. автора), которая может также отражать расхождения между интересами правообладателей и пользователей. Задача национальных и международных нормотворческих органов состоит в том, чтобы найти оптимальный баланс между различными конкурирующими интересами с целью максимального соблюдения общественной выгоды, а также осуществления прав человека авторов и изобретателей. Потребность в балансе подчеркивается в ст. 7 Соглашения ТРИПС: «к взаимной выгоде производителей и пользователей технологических знаний» и «баланс прав и обязанностей». Определенное противоречие между подп. «а» и «b» п. 1 ст. 15 МПЭСКП, с одной стороны, и подп. «с» этой же статьи — с другой, характерно также для соображений, касающихся баланса в системах интеллектуальной собственности.

Содержание понятия оптимального баланса интересов раскрыто в п. 14 принятого вышеупомянутым совместным совещанием ЭКОСОС и ВОИС документа: «Оптимальный баланс в рамках системы интеллектуальной собственности (ИС) на национальном и многостороннем уровне может быть обеспечен благодаря правильному определению охраноспособности объекта, сферы применения прав, допустимых ограничений и срока действия охраны. Этот баланс постоянно развивается как на национальном, так и на международном уровне, реагируя на изменения в экономической и технологической, а также в политической областях». Касаясь компетенции государства в вопросах регламентации использования результатов интеллектуальной деятельности, этот же документ в п. 18 устанавливает следующий принцип: «Представление права ИС не ограничивает имеющуюся у правительств возможность регулировать производство, использование и распределение продуктов на любых связанных с государственной политикой основаниях… Причина этого состоит в том, что патент или иное право ИС не гарантирует правообладателю права на использование изобретения или другого охраняемого объекта; речь идет лишь о праве правообладателя не допускать их использования кем-либо другим» .

Рабочий проект документа, подготовленного по результатам дискуссии на тему «Интеллектуальная собственность и права человека», формулирует концепцию взаимодополняемости интересов правообладателей и потребителей интеллектуального продукта: «Законы в области ИС не должны наделять авторов и изобретателей абсолютными и неограниченными правами, как это иногда предлагается. В резолюции, принятой Подкомиссией по поощрению и защите прав человека 17 августа 2000 г. (E/CN.4/Sub.2/2000/7), подтверждается, что ИС является одним из прав человека „с учетом ограничений, обусловленных интересами общества“ (п. 1 постановляющей части). Такой тезис, очевидно, отражает взаимодополняемость интересов авторов/изобретателей и более широких слоев общества в системе ИС, а также присущие системе ограничения, исключения и инструменты, которые могут быть использованы для установления надлежащего равновесия» (п. 50 Проекта). Документ устанавливает следующие перспективы законотворчества в области ИС: «В идеале специалисты в области прав человека и ИС должны вступить в диалог. Эти два сообщества специалистов могут многому научиться друг у друга. Рассматривая ИС через призму рассуждений о правах человека, мы сможем подумать о путях преобразования механизмов права собственности, для того чтобы учесть те интересы и потребности, которые в настоящее время не учитываются. Эксперты в области ИС могут придать стремлениям в области прав человека регламентирующую специфику. В определенный момент расплывчатые принципы, которые обосновывают притязания прав человека на новые формы ИС, придется конкретизировать во всем мире посредством моделей регулирования. Таким моделям придется функционировать в обстановке значительных культурных различий. Кроме того, имеются глубокие глобальные, региональные и местные расхождения во взглядах на культуру. Именно в такой обстановке придется решать практические вопросы, связанные с владением, использованием, доступом, эксплуатацией и продолжительностью в отношении новых форм ИС. Именно здесь эксперты в области ИС смогут внести свой вклад»^[4].

В связи с изложенным возникают вопросы к организации контроля за деятельностью Федеральной службы по интеллектуальной собственности (Роспатент). В настоящее время Роспатент наделен функциями государственного органа по межведомственной координации и взаимодействию с общественными организациями по вопросам охраны интеллектуальной собственности, а также органа по разработке правовой политики и правового обеспечения в сфере использования в предпринимательских целях объектов интеллектуальной собственности. Федеральным законом от 24 января 2003 г. № 22-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Патентный закон Российской Федерации» статус Роспатента был повышен до федерального органа исполнительной власти по интеллектуальной собственности (ст. 2).

Для того чтобы оценить возможность совмещения Роспатентом названных функций с традиционными для стран с развитой экономикой функциями патентного ведомства по проверке охраноспособности заявленных предложений, выдаче патентов, хранению заявочных материалов, описаний патентов и пр. документации, регистрации лицензионных договоров и договоров на уступку охранных документов, определим правовой статус патентного ведомства. По законодательству большинства стран это ведомство имеет статус комиссионера, т. е. коммерческого посредника между частными интересами заявителей, патентообладателей с одной стороны, и публичными интересами государства — с другой. Роспатент, который образован на базе Госкомизобретений СССР, является обладателем огромного количества отказных заявок на изобретения. Проведенные автором исследования показали, что по примерно 14% поступавших заявок за каждый из годов десятилетия, предшествовавшего 1991 г., когда был упразднен Госкомизобретений, принимались неправомерные решения. В свою очередь, 5% неправомерных решений заключались в отказе в выдаче охранных документов на патентоспособные предложения. Таким образом, архивы Роспатента в настоящее время содержат не менее тысячи патентоспособных предложений за каждый из названных годов, в составе заявочных материалов, по которым принято решение об отказе в выдаче охранных документов^[5]. Указанное обстоятельство объясняет одну из причин, по которым еще в бытность СССР иностранные предприниматели, в частности из Японии, обращались к нам с предложениями о продаже отказных фондов изобретений.

Именно из-за необходимости публичного контроля за деятельностью патентного ведомства как комиссионера, обладающего огромными интеллектуальными ценностями, являющимися предметом товарооборота, его функции ограничены экспертизой, регистрацией охранных документов и разработкой регламентов своей деятельности, обязательной для заявителей и правообладателей^[4].

Структурно патентное ведомство обычно подчинено одному из министерств, ведающих, как правило, вопросами торговли. В России до 1917 г. патентное ведомство было структурным подразделением Департамента промышленности и мануфактур. В Австрии публичный контроль за деятельностью Патентного ведомства осуществляет Министерство торговли, ремесел и промышленности (§ 24, 57 и 58 Патентного закона Австрии 1970 г. № 581 в ред. от 23 мая 1984 г.). В Германии Федеральный министр юстиции регулирует организацию и прохождение дел в Патентном ведомстве, устанавливает правительственным распоряжением порядок производства по тем вопросам, которые не отражены в законе (§ 27−30 Патентного закона ФРГ). В Греции функции патентного ведомства выполняет отдел промышленности при Министерстве торговли, причем патент выдается от имени самого министерства (п. 3-а ст. 16, ст. 21, 24 и 28 Закона о патентах от 24 сентября 1920 г. в ред. от 26 февраля 1980 г.). В Испании деятельность Патентного ведомства находится под контролем Министерства экономики (п. 1 ст. 18 и ст. 108 Закона о промышленной собственности Испании от 26 июля 1928 г. № 1789 в ред. Указа от 12 апреля 1957 г). В Италии Патентное ведомство осуществляет свою деятельность при Министерстве промышленности, торговли и ремесел (ст. 27, ст. 51, 70 и 71 Патентного закона Италии от 1 июня 1959 г. № 514 в ред. от 22 июня 1979 г.). В США Ведомство по патентам и товарным знакам как учреждение входит в структуру Министерства торговли. Последнее осуществляет функции государственного контроля и нормативного управления этим учреждением (§ 1 гл. 1 ч. 1 Разд. 35 Сводов законов США). Во Франции Национальный институт промышленной собственности находится в ведении Министерства промышленной собственности (ст. 39, 67 и 68 Закона о патентах на изобретения от 2 января 1968 г. № 68−1 в ред. от 27 июля 1978 г.). Выведение Роспатента из-под публичного контроля министерств и наделение его несвойственными для данного органа функциями формирования государственной политики в области интеллектуальной собственности и межведомственной координации в области охраны и защиты интеллектуальной собственности объективно способствовало бесконтрольности его деятельности в этой области. Чем иным объяснить тот факт, что на протяжении только 1999 г. Роспатент выдал патенты на ряд таких изобретений, как, например, железнодорожный рельс, которым в позапрошлом веке русские промышленники проложили транссибирскую магистраль (патент RU 2 135 310); пивную бутылку, которая уже многими десятилетиями выпускается заводами стеклотары (патент RU 2 139 818); металлический пруток, которым с незапамятных времен армируют железобетонные конструкции (патент RU 2 136 409) и ряд других патентов, всего около 3000. Масштабы подобных «выданных» решений, в короткие сроки произведенных Роспатентом, исключают случайность ошибок или некомпетентность экспертизы. Квалификация экспертов Роспатента признана одной из высочайших в мире, не случайно Роспатент является одним из немногих Патентных ведомств, которое имеет статус принимающего ведомства по международным заявкам РСТ.

Изложенные примеры подтверждают объективную закономерность: во всех случаях, когда государство нарушает научно обоснованные принципы построения системы публичного контроля и управления в любой отрасли хозяйственной деятельности, материальный ущерб в крупных масштабах неизбежен.

И хотя Указом Президента РФ от 9 марта 2004 г. № 314 Роспатент был передан в ведение Минобрнауки России в качестве Федеральной службы по интеллектуальной собственности, патентам и товарным знакам, а функции по принятию нормативных правовых актов в сфере охраны промышленной собственности были переданы указанному Министерству, новым Указом Президента РФ от 24 мая 2011 г. № 673 Федеральная служба по интеллектуальной собственности (Роспатент) была исключена из ведения Минобрнауки России и непосредственно подчинена Правительству РФ с возложением на эту службу контрольных и надзорных функций в сфере охраны и использования результатов интеллектуальной деятельности.

В результате реорганизации Правительства РФ в мае 2012 г. Роспатент вновь поменял свой статус: Указом Президента РФ от 21 мая 2012 г. № 636 «О структуре федеральных органов исполнительной власти» из ведения Правительства РФ он передан в ведение Минэкономразвития России.

До настоящего времени развитие отечественного законодательства в области промышленной собственности происходит путем обособления этого института в рамках ГК РФ. При этом затрудняется нахождение необходимых связей норм, регламентирующих промышленную собственность, с системой ГК РФ в целом. Раскрытая в главе сущность обязательственных правоотношений сторон по поводу изобретения позволяет установить однозначную связь между участниками названных отношений как материальными образованиями и субъектами правоотношений как юридическими категориями. В результате выявления такой связи можно распространить категории гражданского обязательственного права на структуру отношений, связанных с изобретательской деятельностью, четко разграничить ответственность сторон в спорах, возникающих по поводу изобретений, выявить сущность патента как ценной бумаги, обосновать право собственности на патент изобретателя, в деталях разработать процессуальные формы реализации прав участников отношений по поводу изобретения.

• [1] Нехорошева Л. Н. Научно-технологическое развитие и рынок. Минск, 1996. С. 54−63.
• [2] Жоао Корреа. Участие в ВТО. Проблемы интеллектуальной собственности и аудиовизуальной сферы: точка зрения Европейского Союза // Доклад на кафедре ЮНЕСКО в ИМПЭ им. А. С. Грибоедова 20 марта 2001 г.
• [3] Помимо названного Пакта эта концепция нашла закрепление в Резолюции 8.1 Генеральной конференции ЮНЕСКО «Декларация принципов международного культурного сотрудничества» от 4 ноября 1966 г. (ст. IV); Резолюции 2542 (XXIV) Генеральной ассамблеи ООН «Декларация социального прогресса и развития» от 11 декабря 1969 г. (ст. 12 и 13); Резолюции 3384 (XXX) Генеральной ассамблеи ООН «Декларация об использовании научно-технического прогресса в интересах мира и на благо человечества» от 10 ноября 1975 г. (ст. 3, 6 и 9)); Резолюции 41/117 Генеральной ассамблеи ООН «Неделимость и взаимозависимость экономических, социальных, культурных, гражданских и политических прав» от 4 декабря 1986 г. (преамбула и ст. 1); Резолюции 41/128 Генеральной ассамблеи ООН «Декларация о праве на развитие» от 4 декабря 1986 г. (ст. 1−3, 6 и 8).
• [4] См. п. 54 Резолюции Подкомиссии по поощрению и защите прав человека 17 августа 2000 г. (E/CN.4/Sub.2/2000/7).
• [5] Павлов В. П. Методика оценки объема скрытых дефектов экспертизы // Правовые и экономические аспекты создания и использования предметов промышленной собственности в условиях перехода к рыночным отношениям / под ред. В. П. Павлова. М.: ИПСИ, 1992.
• [6] См. п. 54 Резолюции Подкомиссии по поощрению и защите прав человека 17 августа 2000 г. (E/CN.4/Sub.2/2000/7).