Деньги как общественное благо

Еще одна проблема определения денег связана с их особой природой. Деньги в отличие от многих прочих товаров и даже от товаров, которые когда-то послужили их исходной базой, не являются частным благом. Они представляют собой общественное благо.

Товар функционирует в качестве денег на основе самореализующихся ожиданий: индивид принимает что-либо в качестве денег, только если он (или она) полагает, что все прочие участники рынка примут этот товар в качестве средства платежа. Чем большее число людей принимают товар в качестве денег, тем выше оказывается ценность этого специфического товара в обмене. Так возникает сетевой эффект — основное свойство общественного блага.

Качества денег как общественного блага включают в себя:

• • неисключаемость из потребления (Non-excudability);
• • неконкурентность в потреблении (Non-rivalry).

Неисключаемость означает, что, как только какой-либо инструмент выбран в качестве национальной денежной единицы, исключить участника обмена из возможности пользоваться этой валютой практически невозможно (или запретительно дорого). Неконкурентность означает, что хотя в свое время различные товары могли конкурировать за право (и обязанность) быть деньгами, когда денежный инструмент определен, экономическим агентам нет необходимости доказывать преимущества своей специфической платежной единицы при многочисленных расчетах.

Когда в экономике все идет хорошо, экономическая жизнь развивается стабильно, природа денег как общественного блага не имеет особого значения. Последствия того, что деньги относятся к классу общественных благ, приобретают первостепенную важность в кризисные моменты, в ситуациях, когда экономический механизм начинает давать сбой.

Прежде всего, речь идет об эффекте эпидемии — обратной стороне сетевого эффекта. Если все участники рынка рассматривают какой-либо товар или какой-либо финансовый продукт, например, в качестве удобного средства платежа, то сетевой эффект превозносит этот инструмент как деньги. Если же экономические агенты в силу реальных или мнимых причин (под влиянием реальной ситуации или вследствие слухов и домыслов) теряют доверие к денежной единице, они в массовом порядке начинают от нее отказываться. Отрицательный сетевой эффект приобретает характер эпидемии: большинство домохозяйств и фирм или все они перестают использовать денежный инструмент в качестве средства для расчетов, что создает опасность краха всей финансовой системы в случае даже небольших и временных проблем с ликвидностью.

Потенциальная возможность эпидемии и очень быстрого исчезновения покупательной способности денежной единицы порождают эмоционально неустойчивое отношение населения к деньгам. Степень реакции индивидов на события в денежном секторе во много раз превосходит чувствительность людей к другим экономическим явлениям. Отсюда возникает необходимость в требовании консерватизма и ответственности по отношению к представителям денег — консервативному центральному банкиру (главе Центрального банка страны), коммерческим банкирам и финансистам вообще.

Сила воздействия банкиров на людей — через их отношение к деньгам — более велика, чем влияние каких-либо других экономических агентов. Поэтому и ответственность банкиров за свои слова и действия оказывается более высокой.

Общественный и сетевой характер денег порождает проблему развития конкуренции в банковском секторе. С одной стороны, если какой-либо денежный (финансовый) инструмент приобретает ценность в глазах экономических агентов, в экономике будет наблюдаться подъем, бум экономической активности. Распространение влияния данного инструмента по всей сети сделок способно привести к быстрому росту экономики. Однако, с другой стороны, чрезмерная конкуренция финансовых учреждений за внимание клиентов к тому или иному финансовому продукту может спровоцировать излишний риск банковских операций. В погоне за потенциальными потребителями своих финансовых продуктов, банки и небанки могут легко перейти хрупкую грань разумности и здравого смысла.