Мнимый судебный процесс (In iure cessio)

Этот способ перенесения права собственности представлял собой мнимый судебный процесс: судебный процесс о собственности был приспособлен для цели перенесения права собственности (Gai. 2. 24. 96).

Приобретатель и отчуждатель, непременно лица, допускавшиеся к участию в римском процессе, являлись к претору. Приобретатель требовал вещь, которую он приобретал, утверждая, что она принадлежит ему. Отчуждатель или признавал право истца, или просто молчал. Претор в свою очередь констатировал право истца и выдавал акт, подтверждающий волю сторон.

Передача (traditio). В качестве способа перенесения права собственности традиция была усвоена «правом народов» (ius gentium) как составной частью римского права. Традиция состояла в передаче фактического владения вещью от отчуждателя приобретателю. Передача эта была выполнением предварительного соглашения обеих сторон о том, что собственность переносится одним лицом на другое. В классическом праве применение традиции к res mancipi приводило к приобретению не квиритской, а лишь преторской бонитарной собственности. Возможно, что в древности традиция требовала дополнительно еще истечения годового давностного срока для перенесения права собственности. В послеклассическое время традиция вытеснила старые формальные способы и стала единственным способом передачи собственности.

Первоначально традиция была реальной, торжественной сделкой. Отчуждатель (tradens), передающий — действительно и публично совершал передачу вещи приобретателю (accipiens).

Введение

в оборот недвижимых имушеств, а также тех способов передачи владения, которые ограничивались обозрением передаваемого участка, обменом заявлений сторон и передачей планов, постепенно сгладило реальный характер передачи как акта. В классическом праве были известны и несколько упрощенные формы традиции: передача длинной рукой, установление права на вещь, уже находящуюся во владении приобретателя, установление владения, которые были дополнены вручением документа в праве Юстиниана. Они приравнивались к традиции в собственном смысле слова.

Бывали при традиции случаи, когда приобретение права собственности откладывалось до времени более позднего, чем момент физической передачи. Так, при продаже неуплата цены или непредоставление соответствующих гарантий, ненаступление срока или условия могли задерживать по особому соглашению переход собственности, хотя приобретатель уже фактически владел вещью. Ясно, что в течение этого неопределенного времени последний не мог перенести на других больше прав, чем имел сам.

Если приобретатель движимой вещи знал о недостатке основания передачи и все-таки воспользовался ею, то он совершал кражу, и опороченная таким образом вещь не переходила в его собственность (D. 47. 2. 43).

В отдельных случаях традиция являлась ничтожной в силу того, что ее цель противоречила закону или установленному порядку, например при запрещенном дарении между супругами или при дарении, не оформленном протокольным актом, предписанным императорскими законами.

Приобретение права собственности на плоды. Плоды, с момента отделения от плодоприносящей вещи (separatio), т. е. с того момента, с которого плоды становятся отдельной вещью, принадлежали только собственнику последней. Однако допускались исключения в пользу носителей некоторых прав на вещь, например в пользу пожизненных плодопользователей. От них требовалось, однако, чтобы плоды были собраны (perceptio).

Особые правила были выработаны относительно приобретения плодов добросовестным владельцем. Первоначально он приобретал по давности все плоды после их отделения, кроме собранных в течение процесса, возникшего по поводу его владения после момента засвидетельствования тяжбы. Расходы, произведенные им на взращивание плодов, сообразование их с возможными доходами, растущее признание добросовестности главным фактором нормального приобретения собственности — все это привело юристов-классиков в начале империи к признанию за добросовестными владельцами права собственности на плоды.

Спецификация. Под этим термином подразумевалось изготовление новой вещи (nova species) из одной или нескольких других. Юридическое затруднение возникало, когда создатель новой вещи пользовался материалом, принадлежавшим другому лицу.

Юристы-сабинианцы, последователи стоиков, по учению которых материал (materia) доминирует над формой, держались воззрения, что собственник материала оставался собственником вещи и в ее новом виде. Прокулианцы, следуя Аристотелю и перипатетикам, считали форму доминирующей и существенной, тогда как материя была вещью побочной, придаточной и несуществующей, пока не получит формы. Поэтому новая вещь принадлежит на правах собственности своему создателю, собственник же материала предъявляет к последнему иск из воровства об уплате штрафа (actio furti) и о возвращении владения (condictio furtiva), а при невозможности возврата — об уплате вознаграждения (Gai. 2. 79; D. 13. 1. 8).

В праве Юстиниана возобладало среднее мнение, по которому новая вещь принадлежит собственнику материала или спецификатору, в зависимости от того, может ли она быть обращена в прежнюю форму или нет. По праву Юстиниана спецификатор становился всегда собственником новой вещи, если он к чужому материалу прибавил частично и свой собственный.

Оккупация. Под оккупацией (occupatio) разумелось присвоение и завладение вещами с намерением удержать их за собой. Она обосновывала право собственности захватчика и распространялась на все бесхозяйные вещи согласно принципу, выраженному в Законах XII таблиц: бесхозяйная вещь следует за первым захватившим (res nullius cedit primo occupanti). Вещи, принадлежавшие всем (res omnium communes), были главными объектами для такого захвата — путем охоты, рыболовства и птицеводства. Сюда относились появившиеся в море острова, а также камни, раковины и т. п., находимые на морском берегу или его дне, дикие звери в их естественном состоянии свободы, независимо от того, как последовало овладение ими. Римское право не признавало за собственником земельного участка исключительного права охоты на этом участке, которое мешало бы таким захватам. Наконец, сюда относились вещи, брошенные прежним собственником (res derelictae) (D. 41. 1. 1.5). Вражеское имущество считалось бесхозяйным и могло быть предметом оккупации, но не все. Утверждение Гая, что римлянин особенно считал своим то, что взято им у врагов, является лишь воспоминанием о древнейших временах; в исторические времена военная добыча принадлежала государству (D. 48. 13. 15). Солдаты получали в собственность лишь часть добычи, предоставлявшуюся им полководцами.

К оккупации приравнивался захват морского берега или дна путем застройки и установления ограждений.

Клад. Под кладом (thesaurus) понималась всякая ценность, которая была где-нибудь сокрыта так давно, что после открытия нельзя уже найти ее собственника.

Если такое сокровище было найдено на чьей-либо земле, то с II в. н.э. половину клада получал находчик, а другую — владелец земли. Между ними возникала общая собственность (D. 1.2. 1. 39). Тогда же было установлено, что находка на священном или погребальном месте принадлежала находчику целиком. Позднее половина шла в пользу фиска. Если находчик производил розыски клада без разрешения собственника земли, то последний получал все.

За поиски путем колдовства находчик лишался всяких прав, а найденное поступало в пользу фиска.

Приобретательная давность. Следующим видом приобретения права собственности была приобретательная давность. Лицо, владев чужой вещью в течение установленного законом срока, приобрело собственность на нее. В данном случае речь идет о лице своего права (самовластного — sui iuris). Приобретение по давности было возможно в том случае, когда в период отчуждения вещи не была использована процедура манципации или мнимого судебного спора. Здесь собственником вещи и по квиритскому праву остается отчуждатель. Но добросовестный приобретатель приобретал ее по давности, причем отчуждателем мог быть и несобственник. Гай говорил: «Впрочем, мы можем приобрести по давности даже те веши, которые нам были переданы несобственником, будь они манципированными или не манципированными, лишь бы мы получили их в доброй совести, считая что тот, кто передает, является собственником» .

Срок давности должен был течь непрерывно, в результате чего наследник мог воспользоваться владением наследодателя.

Точно так же в прижизненных сделках допускались зачет и причисление времени владения предшественника в пользу добросовестного преемника. Это называлось приращением во владении (accessio possessionis).

Приобретательная давность применялась только к италийским землям и между римскими гражданами. Однако в провинциях, в отношении провинциальных земель, римские правители, а затем и императорское законодательство в борьбе с упадком земледелия и забрасыванием земель ввели институт исковой погасительной давности. Он был основан на эллинистическом принципе, что нельзя сохранить за собой право, которое долго оставалось в пренебрежении. Новому институту дали процессуальное название «приобретательная давность» .

Прескрипцией называлась приписка в начале формулы иска. В данном случае в формуле иска об истребовании вещи делалась приписка, в которой судье предлагалось претором освободить ответчика, владевшего недвижимостью 10 лет, если прежний собственник жил в одной с ним провинции, и 20 лет, если они жили в разных провинциях, без различия движимых и недвижимых вещей. Требовалось только основание, оправдывающее вступление во владение. Юриспруденция распространила на эту давность требование доброй совести и законного титула владения. Будучи сначала средством защиты против исков нерачительного собственника, 10 или 20 лет не владевшего своей вещью, такое владение затем приобрело значение особого основания для иска (а не только возражения) со стороны давностного владельца, который мог вытребовать себе вещь, даже если она потом попадала во владение прежнего нерадивого хозяина.

Таким образом, давностный владелец приобретал право собственности (провинциальной). Преторский эдикт распространил этот способ приобретения права собственности и на все вещи вообще, находившиеся в давностном владении Перегринов.

Впоследствии этот институт стал применяться к италийским землям параллельно с приобретательной давностью (usucapio).

Утрата права собственности

Право собственности могло быть утрачено лицом вследствие различных причин: природных событий, по воле собственника, по решению соответствующего государственного органа или в силу действия третьих лиц. В частности, оно прекращалось:

• — если собственник отказывался от своего права на вещь (передавал вещь другому лицу; выбрасывал, считая пришедшей в негодность);
• — если вещь погибала физически или юридически (ломалась, превращалась во внеоборотную);
• — если собственник помимо своей воли лишался права собственности (в случае конфискации или национализации вещи, в случае приобретения права собственности на вещь другим лицом по давности владения и др.).

Собственность на диких зверей и птиц утрачивалась, когда звери и птицы скрывались от преследователя. Если же они были приручены, то собственность на них прекращалась тогда, когда они потеряли привычку возвращаться к хозяину. Собственность на домашних животных и птиц не утрачивалась в случае оставления ими хозяина.