Неоинституционализм. 
История экономических учений

В предыдущих разделах учебника были проанализированы основные методологические особенности неоинституционального направления и отмечалось, что эта теория зародилась еще в 1930;х гг. в работах английского экономиста Рональда Гарри Коуза.

Рональд Гарри Коуз (род. в 1910 г.)

Родился в Уиллисдене (Англия). Окончил Лондонскую школу экономики. Преподавал в этой школе. В конце 1930;х гг. переехал в США, где работал в ряде университетов. Был научным руководителем института Коуза. В 1991 г. получил Нобелевскую премию по экономике. Основные работы: " Природа фирмы" (1937 г.), " Проблема социальных издержек" (1961 г.), " Фирма, рынок и право" (переведена на русский язык в 1993 г.).

Первоначально Коуз, еще совсем молодой начинающий ученый (ему было немногим более 20 лет), поставил перед собой цель создать теорию экономической интеграции. В данном контексте этот термин означал не международную интеграцию (как он в основном используется в отечественной литературе), а внутристрановое объединение разрозненных хозяйствующих рыночных субъектов во все укрупняющиеся фирмы. Как определял сам Коуз, интеграция есть результат преодоления ограниченности мелкого производства; в сущности, это объединение мелких производителей в различных отраслях с целью получения выгод крупномасштабного производства. Интеграция, как известно, делится на вертикальную интеграцию, объединяющую фирмы нескольких отраслей, и горизонтальную интеграцию, затрагивающую только одну отрасль. Однако Коуз стирает эти различия, так как интеграционный процесс интересует его только с микроэкономической позиции — объединения нескольких функций под одним контролем.

Проблема интеграции для Коуза вмещала в себя два основных вопроса: найти экономический критерий эффективности интеграции и установить пределы интеграционных процессов (до каких пор фирма может расти?). Обе эти проблемы Коуз пытался первоначально решить, не выходя за рамки неоклассических парадигм, но потерпел полную неудачу. Поэтому в 1937 г. в работе " Природа фирмы" ему пришлось создать принципиально новую теорию, которая и стала основой неоинституционализма^[1].

В «Природе фирмы» Коуз поставил несколько фундаментальных вопросов в области теории фирмы: почему, если рынок — идеальный механизм регулирования, как считали неоклассики, в фирме его заменяет иерархическое управление? С другой стороны, если иерархия так эффективна, то почему она не ликвидирует рынок (случай социалистической экономики, которую Коуз считал исключением из общего правила)? Каковы пределы увеличения размера фирмы?

Для ответа на эти вопросы Коуз был вынужден отказаться от неоклассической парадигмы о беззатратности рынка и ввести понятие трансакционных издержек. Это издержки использования самого рыночного ценового механизма, связанные исключительно с осуществлением сделки (трансакции).

Составляющими трансакционных издержек являются затраты по сбору информации о рынке и контрагентах, издержки по подготовке и заключению самого контракта, затраты на контроль за выполнением договорных обязательств и наказание за их нарушения. Важнейшим компонентом трансакционных издержек являются затраты, связанные с функционированием рыночного механизма, — платежи за право деятельности на рынке (патенты, лицензии, сертификаты), таможенные сборы и налоги на саму сделку, транспортные издержки, вызванные сделкой. По подсчетам современных экономистов (Г. де Сото) общий размер трансакционных издержек в совокупных издержках в мире превышает 40%.

Существование трансакционных издержек и объясняет, с точки зрения Коуза, феномен возникновения фирмы. Дело в том, что внутри фирмы нет рыночных отношений, следовательно, нет и трансакционных издержек. Значит, замена рынка иерархией выгодна с точки зрения повышения эффективности экономики. Но если это так, то в конце концов вся экономика должна стать одной большой фирмой, т. е. плановым социалистическим хозяйством. Однако этого не наблюдается.

Противоборствующая тенденция связана с ростом издержек управления, происходящим по мере увеличения размера фирмы. По мере возрастания иерархического аппарата прогрессивно растут бюрократические издержки. Поэтому размер фирмы определяется взаимодействием двух противоположных тенденций — роста трансакционных издержек на рынке и бюрократических в иерархии.

Условие, определяющее размер фирмы, Коуз сформулировал следующим образом: предельные издержки организации внутри фирмы будут равны либо издержкам организации в другой фирме, либо издержкам, возникающим при решении предоставить организацию трансакций механизму цен. Это требование Коуз назвал условием равновесия для статического анализа.

Открытие Коузом трансакционных издержек позволило создать современную теорию фирмы и через много лет принесло автору Нобелевскую премию (1991 г.). Однако процесс дальнейшего развития неоинституциональных идей был очень сложным и длительным. Фактически появление этого направления экономической мысли как самостоятельного, отделившегося от неоклассики течения можно отнести только к 80-м гг. XX в. Важнейшей заслугой Коуза явилось то, что он обратил внимание экономистов на проблему организации, на анализ внутренней структуры экономических единиц, наметил пути исследования взаимодействия организации и рынка. Однако для решения этих проблем было явно недостаточно традиционных неоклассических (как, впрочем, и кейнсианских) методов исследования и требовалось подключение новых междисциплинарных подходов, включающих достижения экономической, юридической, исторической, управленческой наук.

Дальнейшее развитие неоинституционализма в значительной степени связано с дискуссиями в экономической литературе о несостоятельности рынка. Они возникли уже после Второй мировой войны, когда экономика большинства развитых стран все больше стала приобретать характер смешанной системы, включающей в себя не только рыночные методы регулирования, но и элементы планирования.

Ограниченность рыночных методов управления стала связываться в экономической науке с рядом причин.

Фиаско рынка (ситуация, когда он перестает выполнять свою информационную и регулирующую функцию) объяснялось, во-первых, внешними (побочными) эффектами в производстве. Институциональный анализ этих эффектов был впервые проведен Р. Коузом в 1961 г. в статье " Проблема социальных издержек" ^[2]. Внешние эффекты представляют собой прямую, материальную связь между производственными функциями нескольких хозяйствующих субъектов. Реакцией на появление внешних эффектов является создание прав собственности. Именно нрава собственности позволяют эффективно контролировать противоречивые интересы отдельных производителей, связанные с различием их производственных функций. Права собственности приводят к тому, что производитель, получивший определенный ущерб, будет компенсироваться за счет более успешных контрагентов. Наоборот, тот хозяйствующий субъект, который получает преимущества в результате конкретно сложившихся производственных функций, должен будет поделиться ими с теми производителями, которые создают предпосылки для этих преимуществ. Таким образом, принятые производственные решения учитывают социальные последствия их претворения в жизнь.

Во-вторых, фиаско рынка порождается существованием в экономике общественных благ (тех благ, которые потребляются членами общества вне зависимости от того, платили последние за эти блага или нет). Общественные блага порождают взаимозависимость между функциями полезности индивидуумов: потребление данного блага одним индивидуумом нс уменьшает полезность этого блага для других. Рациональный индивидуум стремится уклониться от оплаты общественного блага (стать " безбилетником" ). Рыночный механизм не в состоянии решить эту проблему (в отношении общественных благ он просто не работает). Это ведет к созданию нерыночных институтов, вокруг которых идет борьба за власть и влияние со стороны различных социальных групп.

В-третьих, ограниченность роли рынка связана с несовершенством информации. Несовершенство информации приводит к невыполнению принципа Парето-оптимальности: ожидания и мнения о ценах хозяйствующих субъектов будут различными — менее информированные люди будут платить более высокие цены, чем более информированные. На выбор индивидуума будут влиять многие привходящие факторы: лидерство, убеждения, влечения, магия социального статуса и др.

Несовершенство информации возникает по ряду причин. Прежде всего, это наличие скрытых характеристик действий. Под ними неоинституционалисты понимают то, что высокие информационные издержки не позволяют всем участникам производственного процесса в полной мере отслеживать выбор других участников этого процесса и проводить адекватную ценовую политику. Для преодоления этой проблемы используются институты контракта и найма агентов, специализирующихся на посреднической деятельности.

Еще одной причиной появления несовершенства информации являются скрытые характеристики продуктов. Здесь проявляется ограниченность знания потребителя о качестве товара или услуги. Эта проблема может быть решена с помощью создания различных нерыночных институтов (вроде введения ГОСТов на продукцию).

Третьей причиной несовершенства информации выступает неопределенность будущего. Возникающий в связи с этим рынок страховых услуг, в свою очередь, также страдает определенным несовершенством. В результате этого согласно американскому ученому О. Уильямсону возникают нерыночные структуры управления. Наиболее характерной из них является фирма.

Фиаско рынка, вызванное вышеназванными причинами, порождает создание целого комплекса нерыночных институтов, призванных компенсировать это фиаско. В работе «Проблема социальных издержек» Коуз попытался проследить взаимодействие двух сфер, в которых функционируют эти институты и которые их определяют, — экономики и права.

Важным частным случаем подобного взаимодействия является такая ситуация, когда экономическая целесообразность вступает в противоречие с нравственными и правовыми нормами, зафиксированными в законе (например, ускорение экономического роста и поддержание социальной справедливости).

Еще одна проблема — возникновение внешних отрицательных эффектов. Они состоят в том, что действия одних хозяйствующих субъектов наносят ущерб другим, не вступающим с первыми в экономические отношения. Классический пример подобных эффектов — загрязнение окружающей среды, действующее одинаково пагубно и на тех лиц, которые никак не принимают участия в данной экономической деятельности.

Рассматривая данную проблему, Р. Коуз обратил внимание не на то, кто виноват в данном эффекте, а на то, как минимизировать социальные издержки — совокупные потери общества. В результате его исследования было сформулировано следующее положение: если права собственности четко определены, трансакционные издержки малы, то рынок способен без государственного вмешательства выработать максимально эффективные способы решения экономических проблем. Права собственности позволяют выкупить ее тому хозяйствующему субъекту, для которого обладание данной собственностью более эффективно, у другого субъекта, использующего собственность менее эффективно. Позже Дж. Стиглер переформулировал эту идею, назвав ее теоремой Коуза и записав в следующем виде: в условиях совершенной конкуренции частные и социальные издержки равны.

В определенном смысле в теореме Коуза говорится о том, что обмен ресурсами можно рассматривать как обмен правами собственности. Неравномерность распределения прав, в принципе, можно исправить с помощью справедливого обмена. Следовательно, эффективная правовая система должна всячески стимулировать развитие свободного рынка. С другой стороны, юридические нормы должны сделать трансакционные издержки минимальными, такими, чтобы ими можно было пренебречь в анализе.

Начиная с 1960;х гг. направление " экономика и право" выделяется в самостоятельное течение экономической мысли. По мнению американского исследователя этого вопроса Дж. Хиршлейфера, в основе этого подхода лежат три фундаментальные теоремы.

• 1. Теорема А. Смита, гласящая, что добровольный обмен повышает благосостояние участников сделки. Следовательно, законодательство должно убирать все барьеры на пути развития обмена.
• 2. Теорема Коуза, обсужденная выше. Из нее вытекает, что кроме устранения барьеров на пути обмена законодательство должно устанавливать и гарантировать соблюдение прав собственности на основные экономические ресурсы.
• 3. Теорема Р. Познера (современный американский экономист), доказывающая, что при положительных трансакционных издержках различные распределения прав собственности оказываются неравноценными с точки зрения интересов общества, и поэтому надо стремиться к наиболее эффективному законодательному распределению прав собственности.

Согласно теореме Познера право должно выделить собственника, ценящего права собственности выше других. Эти субъекты должны выкупать права собственности у тех, кто ценит их меньше. Если в обществе существуют неопределенность и несовершенная информированность, то суд должен возложить ответственность на сторону, способную лучше оценить соотношение выгод и издержек от обладания правами собственности.

Основываясь на трех вышеназванных теоремах, ряд ученых в 1960;е гг. создали теории, в которых экономический и общественный прогресс рассматривались с позиции эволюции альтернативных систем собственности.

Первое направление этих теорий было заложено Арменом Алчианом (род. в 1914 г.) и Гарольдом Демсецом (род. в 1930 г.). Позже это направление получило название наивной теории прав собственности. Алчиан и Демсец выделяют три возможные вида собственности — частную, коммунальную и государственную.

Изначально первичной формой собственности выступала коммунальная собственность. Частная собственность появляется в связи с тем, что выгоды от обособления начинают превышать расходы, связанные с ним. Как правило, это возникает при создании рынка. Все три вида собственности встречаются в реальной жизни в смешанной форме, т. е. в каждой стране они сосуществуют.

Коммунальная собственность возникает при высоких издержках по спецификации и защите индивидуальных прав. Вместе с тем она порождает издержки, связанные с ее содержанием. Последние растут по мере увеличения числа пользователей. Значительная проблема, возникающая при коммунальной собственности, — повышенная эксплуатация ресурсов со стороны тех, кто за нее не платит. Она порождается общественным характером пользования и частным характером присвоения блага. Это неизбежно ведет к истощению материальной основы воспроизводства экономики.

Для устранения этого нежелательного последствия коммунальная собственность, с точки зрения Алчиана и Демсеца, неизбежно эволюционирует в сторону или частной, или государственной собственности. Логика здесь действительно достаточно примитивна: всякая вещь должна иметь хозяина — или частное лицо, или государство. Общественная вещь — ничья, и к ней относятся соответственно. Переход к частной собственности делает вещь собственной для ее владельца, и у него исчезает стимул к сверхиспользованию. Государственная собственность лишает любого члена общества возможности беспрепятственно пользоваться общественной вещью, и, таким образом, также исчезает мотив сверхиспользования ресурса. Однако государственная собственность порождает другую проблему — попытки уклонения от общественно-полезного труда со стороны членов общества. Это, в свою очередь, приводит к росту нерыночных методов регулирования отношений в обществе (например, закон о тунеядстве, действовавший в СССР).

В начале 1980;х гг. появились теории групп интересов и поиска ренты, первоначально разработанные Нобелевским лауреатом Дугласом Нортом (род. в 1920 г.) и Мансуром Олсоном (1932−1998). Они объясняли структуру прав собственности взаимодействием групп людей на политическом рынке. Права собственности отнимаются государством у одних и передаются другим. Потерпевшие объединяются в оппозиционные политические партии.

Политические партии ведут поиски ренты. Эта проблема рассматривается в современном неоинституционализме двояко. С одной стороны, она может быть исследована с точки зрения потерь общественного благосостояния, связанных с ограничениями торговли через тарифы, квоты, монополии и привилегиями, полученными от правительства определенными группами людей. Возникающая в результате этих привилегий рента является предметом поиска для различных групп. Однако борьба между группами может привести к затратам, превышающим искомую ренту. С другой стороны, искомая рента может быть использована в целях максимизации личного богатства той или иной социальной группы.

В 1970;е гг. в неоинституциональном направлении выделилось течение, исследующее вертикальную интеграцию. Основоположником его стал выдающийся американский ученый Оливер Уильямсон (род. в 1932 г.).

Уильямсон проанализировал вертикальную интеграцию на различных стадиях производства в условиях различных типов рынка.

В условиях двусторонней монополии цены устанавливаются посредством длительных переговоров, в результате которых одна из сторон должна прийти к выводу, что предельная частная чистая прибыль равна нулю. Такой торг ведет к сокращению совокупной прибыли, что стимулирует стороны к вертикальной интеграции.

В условиях олигополистического рынка интеграция дополняется серией краткосрочных контрактов. Однако она продолжает сохранять большую привлекательность в связи с тремя соображениями.

• 1. Риск, возникающий при рыночной сделке и порожденный неопределенностью будущего. Контракты в определенной степени позволяют преодолеть неопределенность, но в связи с оппортунизмом участников сделки (поведением, заключающимся в том, что, если выгодно нарушить контракт, его нарушают) контракты уменьшают риск, но не ликвидируют его. Это достигается только при вертикальной интеграции.
• 2. Внешние эффекты. Они появляются при неопределенности прав собственности и приводят к необходимости длительных и дорогостоящих переговоров между участниками сделки, в которых эти права определяются. Для экономии издержек применяется интеграция.
• 3. Искажение доли переменных расходов. Этот эффект возникает при одновременном использовании в производственном процессе монопольнои конкуренто-оцененных факторов. Оптимальная пропорция использования факторов нарушается, что ведет к потере благосостояния. Интеграция снимает проблему разной оценки факторов и тем самым повышает благосостояние.

Процессу вертикальной интеграции сопутствуют два ее монополистических проявления: ценовая дискриминация (ситуация, когда на одном рынке одно и то же благо продается различным покупателям по разным ценам) и возникновение барьеров на вход в отрасль для менее интегрированных хозяйствующих субъектов.

Важным этапом в развитии неоинституциональной теории стал выход в 1985 г. книги О. Уильямсона " Экономические институты капитализма" ^[3]. В ней неоинституционализм впервые предстал не как отдельная концепция, а как система экономических знаний, освещающая большинство ключевых проблем экономики. В центре этой системы лежит теория трансакционных издержек, сквозь призму которой рассматриваются все другие экономические проблемы.

В области самих трансакционных издержек Уильямсон различил два их основных вида — ex ante и ex post. Трансакционные издержки ex ante включают в себя издержки по подготовке и составлению контракта, проведению переговоров и обеспечению гарантий выполнения договора. К трансакционным издержкам ex post относятся затраты, вызванные плохой адаптацией к непредвиденным обстоятельствам (смещение контрактной кривой по терминологии М. Аоки), судебные издержки, возникающие при нарушении контракта и последующем судебном разбирательстве, издержки по использованию других, несудебных, арбитражных механизмов.

Основной целью исследования Уильямсона явился анализ способов минимизации всех видов трансакционных издержек. Эта проблема связана у Уильямсона со специфичностью активов фирмы. Специфичность разделяется на физическую (насколько активы компании однородны с точки зрения их роли в производственном процессе) и по местоположению (насколько активы территориально разобщены).

Специфичность активов порождает различные формы управления фирмой. В принципе, возможны три основные формы: иерархическая (когда организация управляется директивным способом из единого центра); рыночная (предполагающая возникновение своеобразных рыночных отношений внутри фирмы — заключение контрактов между центром и отдельными подразделениями, при которых сохраняется определенная автономность подразделений в принятии решений); гибридная (сочетающая в себе элементы иерархической и рыночной форм).

Большое значение в создании неоинституциональной теории управления сыграл пересмотр Уильямсоном классико-неоклассической концепции экономического человека (сформулированной более 200 лет назад А. Смитом). Она базировалась на абсолютной рациональности и джентльменском поведении человека в экономике (раз взяв на себя договорные обязательства, он выполняет их вне зависимости от выгодности этого в изменившихся условиях).

Неоинституциональная теория исходит из ограниченной рациональности хозяйствующего субъекта. Ограниченная рациональность предполагает, по мнению Г. Саймона, одного из «отцов» этой теории, что люди стремятся действовать преднамеренно рационально, но в действительности обладают этой способностью в ограниченной степени.

В противовес идее о джентльменском поведении хозяйствующего субъекта Уильямсон выдвинул концепцию оппортунизма. Оппортунизм включает в себя ряд отрицательных черт, в значительной степени присущих реальному человеку. Прежде всего, это нарушение условий контракта в том случае, если последний становится невыгодным. Отсюда следует необходимость создания системы наказания за нарушения контракта. Во-вторых, оппортунизм заключается в предоставлении ложной информации, во введении в заблуждение партнера. Это опять-таки вызывает рост трансакционных издержек, связанных с покупкой правдивой информации.

Связь между специфичностью активов, оппортунизмом и ограниченной рациональностью заключается в том, что роль специфичности активов проявляется только при наличии двух других условий.

Оппортунизм порождает поведенческую неопределенность, возникающую из-за утаивания стратегических целей организации, искажения информации. При малоспецифичных активах подобная неопределенность не играет большой роли, так как подобный тип фирмы не требует создания многочисленных управленческих структур. При высокоспецифичных активах подобные структуры возникают и порождают проблему поведенческой неопределенности.

Проанализировав влияние специфичности активов в условиях неопределенности и оппорутнизма на трансакционные и бюрократические издержки, Уильямсон сделал несколько важных выводов относительно выбора формы управления организации.

• 1. Чем больше специфика активов, тем упорнее управление стремится перейти от рыночной формы к иерархической.
• 2. На рынке все договоры регулируются контрактным правом. В иерархии договоры отсутствуют. В первом случае возникают трансакционные издержки, во втором — бюрократические. Разработанность и непротиворечивость контрактного права снижает величину трансакционных издержек на рынке. В этих условиях растет значение рыночных форм управления организацией.
• 3. На выбор формы управления влияет эффект репутации. Он связан с предположением об оппортунизме. Чем слабее связь между фирмами, тем легче обмануть партнера, следовательно, нет влияния эффекта репутации. Вместе с тем чем выше репутация фирмы, тем выгоднее для нее становится использовать рыночные формы управления.
• 4. Фактор неопределенности. Пытаясь преодолеть неопределенность будущего, фирма увеличивается в размерах и переходит от рыночной формы управления к иерархической.

Взаимодействие четырех вышеназванных эффектов приводит к тому, что в исторической перспективе фирма модифицируется от индивидуальной фирмы к конгломерату.

Если О. Уильямсон создал направление в неоинституционализме, получившее название теории способов управления и исследующее прежде всего различные аспекты теории фирмы, то другой последователь Р. Коуза, Дуглас Норт, выступил с теорией институциональной среды, акцентирующей внимание на макроэкономических аспектах институтов, став родоначальником вашингтонского направления институционализма. Эти идеи он изложил в работе " Теория трансакционных издержек политики" (1990 г.).

Теория институциональной среды определяет институты как правила поведения хозяйствующих субъектов. Институты подразделяются па формальные и неформальные. Формальные институты официально зафиксированы государством в виде законов или иных нормативных актов. Неформальные институты — существующие в жизни моральные нормы и правила поведения. Особенностью подхода Норта является особое внимание к эволюции институтов.

Если институты — это правила игры, то организации — игроки. Под организацией Норт понимает группу индивидуумов, объединенных общей деятельностью и стремящихся к единым целям. Организации подразделяются на политические (партии, структуры государственного управления, законодательные органы), экономические (фирмы, профсоюзы, кооперативы, семейные хозяйства), общественные (церковь, клубы, спортивные и культурные ассоциации), образовательные (школы, колледжи и т. п.).

В основу своей теории Норт положил парадигмы о поведении индивидуума. Первая из них гласит, что индивидуумы строят ментальные модели, позволяющие интерпретировать окружающий мир. В основе этих ментальных моделей, т. е. восприятия мира, лежит система культурных ценностей, характерная для той или иной нации. Однако в процессе жизни происходит обучение индивидуумов, и их ментальные модели начинают эволюционировать.

Вторая парадигма декларирует, что институты создаются с целью снижения неопределенности в обмене. Институты связывают воедино трансакционные и производственные издержки, а значит, производство и обмен.

Третья парадигма касается неэффективных рынков. Ортодоксальная неоклассическая теория исходила из того, что на эффективных рынках (которые беззатратно и сиюминутно выполняют свою регулирующую роль) господствует совершенная конкуренция. Она помогает хозяйствующим субъектам без издержек приходить к соглашению, при котором максимизируется совокупный доход сторон. При этом институциональная среда, в которой функционирует рынок, не играет никакой роли.

Норт пересматривает это положение применительно к современности. С его точки зрения, эффективные рынки в известной мере присутствуют в современной экономике, где они становятся таковыми благодаря арбитражу и эффективному обмену информацией. Однако это достигается лишь при соблюдении ряда условий. Во-первых, хозяйствующие субъекты должны правильно ставить цели в хозяйственной деятельности и уметь наиболее эффективно их осуществлять. Подобное умение достигается в ходе эволюции ментальных моделей, когда происходит обмен информацией и осуществляется арбитраж, «направляющий игроков на путь истинный». Во-вторых, для достижения эффективных результатов должны быть созданы соответствующие институты.

Однако эти условия редко выполняются в реальной жизни. Индивиуумы часто не обладают полнотой информации и ошибаются, их ментальные модели бывают иррациональны. Институты зачастую создаются исходя из субъективных целей власть имущих. Все это ведет к возникновению трансакционных издержек. Особенно велики они на политических рынках, где власти стремятся упрочить свои права собственности. Все это ведет к созданию неэффективных рынков.

Это положение усугубляется в связи с возникновением зависимости от траектории развития. Данное явление связано с тем, что индивидуумы, обладающие переговорной силой, заинтересованы в воспроизводстве существующей системы отношений в обществе. Они стремятся сохранить сложившуюся траекторию развития экономики, вне зависимости от того, насколько она благоприятна для общества в целом. Далее Норт и его последователи (Р. Познер, Р. Бейтс и др.) достаточно подробно излагают историю долгосрочных экономических перемен на различных этапах развития цивилизации — от первобытных обществ до современности. В основе ее лежат социальные механизмы доступа к редким ресурсам.

Эти социальные механизмы включают в себя несколько составляющих: присвоение с помощью силы или угроз; господствующая система ценностей; обычаи и общинные законы; права, устанавливаемые обществом в юридической форме.

Действие социальных механизмов приводит к институциональным переменам в обществе. Этим переменам присущи следующие характеристики.

• 1. В условиях ограниченности ресурсов конкуренция выступает как двигатель институциональных перемен.
• 2. Конкуренция вынуждает организации вкладывать средства в приобретение знаний. Новые знания заставляют переосмысливать проблему выбора, что также ведет к трансформации институтов.
• 3. Система институтов, в свою очередь, меняет систему знания.
• 4. Возникает новая система предпочтений в обществе, влияющая на эволюцию ментальных моделей.
• 5. Своеобразные мультипликационные эффекты (эффекты дополнения по терминологии Норта) приводят к замедлению институциональных перемен и к инерции возвращения на траекторию развития.

Таким образом, основная часть институциональных перемен носит эволюционный характер. Однако иногда перемены принимают характер революции. Это происходит, когда возникают организации с различными интересами и их конфликт неразрешим в рамках существующей институциональной среды.

Дальнейшая эволюция неоинституциональной теории порождает в конце XX в. достаточно много новых направлений исследования, наиболее представительным из которых является экономика и право. Экономическая наука синтезируется с юридической наукой, обретая при этом новую математическую форму (раздел теории игр). Но анализ этих новых тенденций уводит нас уже в XXI в.

• [1] См.: Коуз Р. Г. Фирма, рынок и право. М., 1993.
• [2] См.: Коуз Р. Г. Указ. соч.
• [3] Уильямсон О. Экономические институты капитализма. СПб., 1996.