Сильные и слабые стороны принятия групповых решений

Дискуссии о сильных и слабых сторонах групповых решений ведутся в течение многих последних лет, и трудно сказать, какая из сторон является явно преобладающей. С одной стороны, еще в начале 1960;х гг. было обнаружено, что групповое обсуждение порождает в два раза больше идей, по сравнению со случаями, когда эти же самые люди работают единолично [173]. С другой стороны, группы временами принимают действительно катастрофические решения.

В американских учебниках по социальной психологии нередко вспоминают о том, как кабинеты трех президентов (Кеннеди, Джонсона и Никсона) принимали решения об эскалации военных действий во Вьетнаме. Каждое обострение этих действий приводило лишь к возрастанию сложностей внутри США и в ее внешней политике. Можно вспомнить и о таком групповом решении (на уровне ЦК КПСС) как ввод «ограниченного контингента» советских войск в Афганистан, что также привело к негативным и непоправимым последствиям для страны.

Итак, хотя в целом группа располагает большим количеством разносторонних знаний, чем один индивид, обсуждение в ней обычно не способствует проявлению творческих сил при принятии решений. Чаще всего группа подавляет отдельные творческие порывы ее членов. Принимая решение, группы могут следовать привычным образцам в течение долгого периода.

Однако имеются данные и о том, что группы лучше отдельных индивидов могут оценить новаторскую идею. Таким образом, к групповым обсуждениям порой обращаются для того, чтобы вынести заключение о новизне и оригинальности какой-либо идеи.

Немаловажно, что в случае группового принятия решения возрастает степень приемлемости этих решений для каждого из ее членов. Участие в процессе принятия решений налагает на индивида соответствующие моральные обязательства и повышает уровень его мотивации, если ему предстоит выполнять эти решения. Таким образом, важное достоинство групповых решений, принимаемых в какой-либо организации, состоит в том, что такие решения могут восприниматься более легитимными по сравнению с решениями, принятыми единолично.

Обратимся далее к вопросу о том, можно ли предсказать решения группы, исходя из точек зрения изначально имевшихся у ее членов? Обычный ответ здесь является утвердительным. Окончательное решение, принятое группой, часто может быть точно предсказано на основе сравнительно простых правил, называемых «схемами социального решения» [142, р. 491]. Эти правила относятся к первоначальному распределению точек зрения участников или их предпочтений определенных заключительных решений.

Таково, например, «правило выигрыша большинства», которое состоит в том, что во многих случаях группа выберет именно то положение, которое изначально поддерживалось большинством ее членов. В соответствии с этим правилом, дискуссии служат главным образом для того, чтобы поддержать или подкрепить наиболее популярную первоначальную точку зрения. При этом допустимое меньшинство членов группы выступает с иных позиций.

Второй схемой решения является «правило победы истины». Оно заключается в том, что правильное решение будет в итоге принято, так как его корректность признана все большим и большим числом членов группы.

Третье правило принятия группового решения называется «правилом первого сдвига». Группы проявляют тенденцию адаптировать решение в соответствии с направлением первого изменения мнения, проявляемого каким-либо участником. Есть еще одно правило — необходимость единодушия, часто предписанное какой-либо легальной системой, требующей, чтобы жюри выносило единогласные заключения.

По данным исследований, проведенных на Западе, указанные простые правила дают возможность предсказывать сравнительно сложные групповые решения. Есть основания полагать, что эти «схемы социального решения» позволяют понять, каким образом группы продвигаются к консенсусу. Итак, ясно, на какой основе принимаются групповые решения. Однако всегда здесь имеется вопрос о качестве этих решений. Превосходит ли качество этих решений те, которые принимаются индивидами единолично, или, наоборот, уступает последним? Мы рассмотрим этот вопрос ниже с разных сторон.

Представляют интерес эксперименты Л. Хоффмана, который выяснил роль такой характеристики, как состав группы. Полученные данные показали, что гетерогенные (разнородные) группы, члены которых различались по квалификации и опыту, обычно принимали решения более высокого качества, чем гомогенные (однородные) группы. Однако гомогенные группы, члены которых имели сходство квалификации и опыта, имели другие преимущества. Такие группы способствовали удовлетворенности их членов и уменьшению конфликтности. Здесь была большая гарантия того, что в процессе данной деятельности группы ни один из ее членов не будет доминировать [180].

Основная задача ряда исследований состоит в изучении роли особенностей группового взаимодействия при принятии решения. На этом основании выделяются интерактивные и номинальные (неинтерактивные) группы. Обычная дискуссионная группа, например та или иная комиссия, члены которой непосредственно взаимодействуют друг с другом в целях принятия решения, называется интерактивной. В номинальной группе, наоборот, каждый из членов действует сравнительно изолированно от остальных, хотя порой все они находятся в одном помещении (но бывают и пространственно разобщены). На промежуточных стадиях работы эти лица обеспечиваются информацией о деятельности друг друга и имеют возможность менять свои мнения. Таким образом, здесь можно говорить о косвенном взаимодействии. Номинальные группы превосходят интерактивные на всех этапах решения проблемы, кроме этапа синтеза, когда высказанные членами группы идеи сопоставляются, обсуждаются и комбинируются. В итоге делается вывод о необходимости комбинирования номинальной и интерактивной форм, поскольку это приводит к выработке групповых решений более высокого качества [155].

При рассмотрении проблем группового принятия решений следует обратить внимание на явление деиндивидуализации личности. Как уже отмечалось, это утрата индивидом чувства идентичности в группе, что часто приводит к растормаживанию нравственных начал, сдерживающих личность в определенных моральных рамках. Вследствие такой деиндивидуализации отдельные индивиды в группе могут иногда принимать решения, которые являются очень консервативными или, наоборот, слишком рискованными. А порой групповые решения оказываются даже аморальными в такой степени, в какой это не свойственно большинству членов группы, рассматриваемых в отдельности.

Значительное внимание уделяют западные психологи проблеме уровня риска в групповых решениях. Полученные данные разноречивы. Так, имеются экспериментальные свидетельства, говорящие об усреднении крайних позиций в процессе принятия группового решения. В итоге решение оказывается менее рискованным, чем возможное индивидуальное [166].

В соответствии с другими данными, групповые решения отличаются большей долей риска по сравнению с решениями, предпочитаемыми «средним» членом этой группы [258]. Принимая решения, группа стремится к альтернативам, обеспечивающим более высокий конечный результат, но меньшую вероятность его достижения. Наряду с этим были обнаружены и значительные совпадения между распределениями групповых и индивидуальных решений: хотя групповое решение несет в себе большую степень риска, чем решение «среднего» члена группы, однако любое групповое решение не рискованнее индивидуальных решений отдельных членов данной группы.

Групповая поляризация — сдвиг к риску. Практика деятельности самых разных организаций свидетельствует о том, что многие важные решения являются прерогативой групп — жюри, коллегий, комиссий, комитетов, советов и т. д. При этом обычно исходят из широко распространенного убеждения, что группы гораздо в меньшей степени, чем отдельные индивиды склонны к принятию рискованных решений. Однако здесь здравый смысл противоречит действительности.

Исследования говорят о том, что группы, вырабатывающие решения, занимают более антагонистичные позиции, чем индивиды, принимающие решения в одиночестве. Например, если группа умеренно либеральных политиков принимает совместное решение, то оно окажется более либеральным. И наоборот, если совместное решение принимается группой умеренно консервативных политиков, то это решение будет более консервативным. Данное явление называется групповой поляризацией, и ее главный результат состоит в следующем: каким бы ни было первоначальное предпочтение группы до дискуссии, это предпочтение усиливается в ходе группового обсуждения.

Частный случай групповой поляризации — это «сдвиг к риску», т. е. обсуждение возможного решения в группе нередко приводит к более рискованному выбору, по сравнению с решениями, принимаемыми индивидами (членами данной группы в одиночку). Данное явление представляет собой следствие деиндивидуализации личности в группе и называется «диффузией ответственности», поскольку ни один из членов группы не наделен всей полнотой ответственности за окончательное решение. Индивид знает, что ответственность возлагается на всех членов группы.

Однако дополнительные исследования показывают, что сдвиг группового решения не всегда может быть направлен в сторону риска [ 142]. Это происходит лишь в тех ситуациях, в которых первоначальное предпочтение группы склоняется именно в этом направлении. Сдвиг группового решения может быть и в совершенно противоположном направлении — в сторону возрастания особой осторожности, если это было первоначальным предпочтением группы. Именно об этом говорит приведенный выше пример с либеральными и консервативными политиками.

Итак, в одних случаях группы демонстрируют стремление к большему риску, в других — оказываются консервативными в своих решениях. Предлагаются следующие объяснения явления групповой поляризации [255].

Прежде всего отметим, что люди получают новую информацию в результате выслушивания аргументов «за» и «против» в ходе групповой дискуссии. Чем более многочисленными и убеждающими являются аргументы в пользу какой-либо позиции, тем больше вероятности, что члены группы примут эту позицию. Однако в ходе групповой дискуссии обычно не рассматриваются все возможные аргументы «за» и «против», и не представлены с равной степенью убежденности все точки зрения. Часто большинство высказанных аргументов выражают первоначальную позицию каждого члена группы, так что люди обычно слышат больше доводов в пользу своей собственной точки зрения, чем против нее. Групповая дискуссия может также побуждать членов группы взвешивать различные аргументы и более активно отстаивать свою позицию. На основе информации, представленной в ходе дискуссии, люди могут, таким образом, увериться в правильности своих первоначальных взглядов и поэтому прийти к более крайним мнениям.

Второе объяснение групповой поляризации подчеркивает роль процессов социального сравнения и самопрезентации. Основная идея здесь состоит в том, что члены группы интересуются тем, как их личные мнения соотносятся с мнениями других людей в той же самой группе. В ходе дискуссии тот или иной индивид может узнать, что другие имеют аналогичные установки и что в действительности некоторым из этих людей свойственны даже более крайние взгляды, чем у него самого. Желание выглядеть положительно, например уверенным или храбрым, может привести индивидов к сдвигу в сторону даже более крайних позиций, чем те, которые были высказаны другими членами группы. Это, по существу, представляет собой попытку достижения определенного превосходства, когда индивиды пытаются быть «лучше», чем средний член группы. По данным американских исследований действие убеждающих аргументов и процессы социального сравнения происходят одновременно.

Наконец, еще одним объяснением групповой поляризации являются процессы социальной идентичности. Основная идея здесь состоит в том, что дискуссия побуждает индивидов сосредоточиваться на своем членстве в группе и идентифицироваться с данной группой. Это, в свою очередь, приводит индивидов к ощущению необходимости согласовать свои собственные взгляды с нормами группы. Однако вместо того чтобы выявить «правильное» типичное мнение группы, ее члены воспринимают групповую норму как более стереотипную или как выражающую некую крайность. Следовательно, они стремятся соответствовать тому, что ими рассматривается в качестве групповой позиции, смещая таким образом свои собственные установки в сторону большей крайности. В общем, каковы бы ни были возможные причины групповой поляризации, это явление представляет собой важную грань группового принятия решения.

" Группомыслие" как оборотная сторона сплоченности. Приведенные выше данные говорят о том, что групповое принятие решений в целом обладает более мощным потенциалом, по сравнению с деятельностью индивида, единолично принимающего решения. Группа всегда располагает бо? льшим количеством информации и возможностями рассмотреть какую-либо проблему с многих сторон. Однако так же хорошо известно, что группы далеко не всегда принимают правильные решения. Порой группы, которым нельзя отказать ни в компетентности, ни в интеллекте, принимают решения, впоследствии оказывающиеся катастрофическими. Мы приводили выше примеры этого.

Американский психолог И. Джанис, обративший внимание на это обстоятельство, ввел в науку новый термин — «группомыслие», имея в виду образ мышления, свойственный некоторым группам, принимающим решения. Для «группомыслия» характерно сильное стремление членов группы к согласию с ее лидером и друг с другом, когда они не высказывают своих опасений по поводу господствующей точки зрения и не критикуют друг друга. Итак, сохранение единства и солидарности в своей группе считается более важным, чем реалистическая оценка альтернативного курса действий.

Джанис высказал предположение, что имеются три главных фактора, способствующих формированию «группомыслия». Прежде всего, это высокий уровень групповой сплоченности. Хотя такая сплоченность среди членов группы представляется на первый взгляд очень позитивной групповой характеристикой, она также ассоциируется со значительной конформностью. Это значит, что, когда люди крайне привязаны к той или иной группе и очень хотят быть признанными в ней, они, вероятно, согласятся с тем влиянием, которое будут оказывать на их мысли и действия члены этой группы. Джанис полагал, что когда высокий уровень сплоченности сочетается с двумя другими факторами, а именно — «угрожающим ситуационным контекстом» и «структурными и процедурными ошибками», тогда группы становятся более подверженными «группомыслию». Говоря о «ситуационном контексте», Джанис утверждает, что группы, встречающиеся с угрожающей стрессовой ситуацией, могут переоценивать важность скорости принятия решения по сравнению с его точностью. В добавление к этому переживающие стресс люди становятся более зависимыми от поддержки других (вспомните эксперимент С. Шахтера, описанный в гл. 7). Данное обстоятельство увеличивает влияние группы на ее отдельных членов.

В соответствии с положениями Джаниса, «структурные и процедурные ошибки», обусловливающие «группомыслие», заключаются в недостатке систематических процедур для анализа и принятия решений, изоляции данной группы от других и наличии директивного лидера, который знает, что его предпочтения будут обязательно приняты во внимание при окончательном групповом решении. Такой лидер, выражая свое собственное мнение (часто еще до того, как началась дискуссия), контролирует последующее обсуждение в группе. Когда лидер является директивным в высокой степени, члены группы хорошо знают его позиции, что производит на них определенное давление. Поскольку такой лидер контролирует групповую дискуссию, то членам группы бывает очень трудно задать вопрос или высказать сомнение.

Джанис называет три основных симптома, которые говорят о том, что какая-либо группа подвержена «группомыслию». Приведем их ниже.

Переоценка собственной группы. У членов группы развивается иллюзия неуязвимости и бесспорной веры в высокие моральные качества собственной группы.

Ограниченность. Члены группы считают, что их решения были единственно правильными, и воспринимают своих оппонентов сквозь призму стереотипов.

Возрастающее давление в сторону единообразия. Члены группы не признают тех, кто выражает сомнения в групповых суждениях и решениях. Они подвергают цензуре свои собственные опасения и ведут себя как «охранники разума», чтобы защитить группу от информации, которая заставила бы усомниться в избранном ими курсе действий. В связи с эффектом конформности у членов группы формируется иллюзия, что нет никого, кто бы сомневался в их решениях. Эта иллюзия единодушия направляется на то, чтобы подтвердить неудачное решение, принятое группой.

Джанис высказал также ряд предложений, направленных на преодоление «группомыслия» и повышение эффективности процесса принятия решения группой. Эти предложения включают в себя следующее.

Лидер должен поощрять членов группы заявлять во всеуслышание о всех препятствиях и сомнениях относительно предложенного решения. Поэтому, чтобы быть эффективным, лидер должен обладать желанием допускать критику своих идей.

Лидер должен первоначально в ходе дискуссий оставаться беспристрастным, заявляя о своих предпочтениях и ожиданиях только после того, как члены группы выразят свои собственные мнения.

Группу следует разделить на подкомиссии, чтобы сравнительно независимо обсудить вопросы и затем вместе преодолеть расхождения.

Для участия в групповых дискуссиях должны быть приглашены эксперты со стороны, которых необходимо попросить, чтобы они подвергали критике взгляды членов группы.

При каждом групповом обсуждении проблемы по крайней мере один человек должен выступать в роли строгого критика, подвергая сомнению групповые идеи.

Цель этих предложений заключается в том, чтобы побудить группу рассматривать ряд альтернатив, избегать иллюзии консенсуса и учитывать всю относящуюся к делу информацию.

Самой обстоятельной проверкой модели Джаниса можно считать исследование Ф. Тетлока вместе с коллегами [134]. Они подвергли контент-анализу протоколы заседаний, на которых были приняты 12 различных политических решений. Предполагалось, что эти решения потенциально могли быть связаны с «группомыслием» .

Исследователи заключили, что с достаточной степенью надежности можно обнаружить различие между теми группами, решения которых отражали «группомыслие», и другими, решения которых демонстрировали обоснованное заключение и своеобразную «зоркость». Полученные данные также подтверждали наличие процесса «группомыслия». Такими, например, характеристиками были подозрение по отношению к другим, ограничение информационного обмена, осуждение оппозиционеров. В соответствии с моделью Джаниса, по мере того как в группах возникала все большая забота о групповом консенсусе, они начинали проявлять все больше симптомов «группомыслия», в результате чего процесс принятия решения оказывался несовершенным.

Однако полученные данные не поддержали положения Джаниса о том, что «группомыслие» вызывается высоким уровнем сплоченности или ситуационной угрозой. Иначе говоря, вероятность того, что группы очень сплоченные и находящиеся в условиях большой напряженности станут жертвами «группомыслия», не более велика, чем для групп менее сплоченных или оказавшихся в менее стрессовых условиях.

В целом можно заключить, что явление «группомыслия» действительно существует, хотя и не в полном соответствии с моделью Джаниса. «Группомыслие», очевидно, может серьезно подорвать способность групп эффективно принимать важные решения.