Объект и содержание гражданских процессуальных отношений

Объект гражданского процессуального правоотношения характеризуют как внешнее явление, на которое направлена деятельность субъектов по реализации принадлежащих им субъективных юридических прав и обязанностей. И, поскольку одно сложное правоотношение состоит из множества элементарных, в процессуальной теории выделяют общий и специальный объекты. Иногда, анализируя общий объект, указывают, что таковым выступает материально-правовой спор. Это действительно так, но нельзя забывать и о том, что суд рассматривает и разрешает не только дела, в которых наличествует спор по поводу материального права, но и дела, не предполагающие присутствие спора. Поэтому общим объектом выступает как материально-правовой спор, так и охраняемые законом права, свободы и интересы (ст. 2)^[1].

Специальный объект обнаруживается в элементарных гражданских процессуальных отношениях, тем самым дополняя общий. Так, отношения «суд — эксперт», «суд — специалист» направлены на получение от этих лиц, способствующих осуществлению правосудия, специальных знаний о фактах правовой коллизии, что позволит своевременно и правильно разрешить гражданское дело в целях защиты нарушенного права или законного интереса. Сказанное подтверждает, что проблема объекта гражданского процессуального правоотношения не носит схоластического значения, а, напротив, в основе своей имеет практические аспекты.

По вопросу о содержании гражданского процессуального правоотношения единообразного подхода не существует. Одни ученые полагают, что содержание правоотношения есть не что иное, как совокупность прав и обязанностей участников процесса (В. М. Семенов). Другие в содержание включают, помимо прав и обязанностей, также и действия по их реализации (Д. Р. Джалилов). Иногда, используя парные категории «содержание — форма», подчеркивают, что содержание — это процессуальная деятельность суда и иных участников судопроизводства, а форма охватывает их процессуальные права и обязанности (Г. Л. Осокина).

Форма не тождественна процессуальным правам и обязанностям, а представляет собой внешнее выражение правоотношения, а именно его содержания, которое двойственно по своей природе. С одной стороны, юридическое содержание суть субъективные процессуальные права и обязанности, т. е. гипотетически возможное и должное поведение участников судопроизводства, но еще не реальная деятельность. С другой — материальное содержание есть фактическое поведение, которое управомоченный субъект может, а правообязанный должен совершить.

Следовательно, содержание гражданского процессуального правоотношения нужно определить как неразрывную связь между процессуальными правами, обязанностями, а также активным либо реже пассивным поведением субъектов (В. Н. Щеглов) по их непосредственному осуществлению. При этом всякое нереализованное в установленное время процессуальное право в отличие от обязанности прекращает свое существование временно или навсегда, поэтому следует констатировать, что в рамках содержания гражданского процессуального правоотношения схеме «право + деятельность» свойственен особый преклюзивный эффект. Кроме того, очевидно, что в этом случае поведенческие модели одновременно можно охарактеризовать и как внешне осязаемое выражение содержания. Именно так проявляется единство формы и содержания процессуального правоотношения.

• [1] Под воздействием постановлений ЕСПЧ объект гражданских процессуальных правоотношений перестал ограничиваться только правами, свободами и интересами, которые прямо защищаются законом. По мнению наднациональных судей, судебной защите подлежат естественные свободы и фактические интересы. В частности, это прямо следует из постановления от 2 июня 2005 г. «Знаменская против России» (Znamenskaya v. Russia).